Текст книги "Бои в Прибалтике. 1919 год"

Между Западной русской армией и окраинными государствами при содействии англичан 26 августа было даже заключено соглашение о совместном наступлении русских, прибалтийских стран и поляков на большевиков. Оно должно было начаться 15 сентября, при этом Западная русская армия шла бы от Двинска на Великие Луки. Чтобы это было возможно, германская граница должна была быть открыта для снабжения, разрешено использование железной дороги Тильзит-Шавли для военных нужд, а германским добровольцам позволено остаться у русских.

И хотя казалось, что это соглашение отвечает как немецкой, так и русской, и прибалтийской позициям, все же этот план имел мало шансов на успех, ведь крестовый поход против Советов начинали столь пестрые по составу вооруженные силы, где одна часть не доверяла другой. Западная русская армия, которой при наступлении на Советы явно отводилась передовая роль, чем далее она продвигалась бы восток, тем более оказывалась бы обреченной на милость или немилость ее «союзников». Кроме того, расстояния, недостаток дорог и личного состава, условия климата привели бы к тому, что операция на московском направлении оказалась бы чрезвычайно сложным делом, а без налаженного снабжения, и прежде всего пополнения людьми, представлялась почти невозможной. Если же, несмотря на такие соображения, видные тогда фигуры и сегодня еще полагают этот план выполнимым, то исходят они из того, что Антанта уступила бы, столкнувшись с твердой волей – и прежде всего со стороны германского правительства. Тогда, конечно, можно было бы представить себе и то, что снабжение из Германии и вообще финансирование было бы отнесено в счет репараций, а также и прибытие существенного числа германских добровольцев.

Однако у англичан симпатия к подобным операциям оказалась весьма кратковременной. Мысль, что ни при каких обстоятельствах нельзя позволить быстрого усиления Германии бок о бок с оправившейся Россией, подавляла любые иные соображения и возобладала даже над той линией, которая до сих пор обеспечивала дружественную позицию английских представителей. Теперь можно лишь предполагать, насколько роль сыграл и страх французов перед быстрым взлетом Германии с последующим разрывом Версальского договора. Обусловленная этим политика жесткого нажима со стороны Антанты была еще облегчена и тем, что с заключением мира руководство германской внешней политикой перешло из рук профессиональных дипломатов в руки парламентариев, которым мешали партийно-политические соображения342342
  Как уже упоминалось, профессиональные дипломаты (граф фон Брокдорф-Ранцау) намеренно «выпустили из рук» это руководство, чтобы избежать неприятной миссии в Версале. Прим. ред.


[Закрыть].

Поначалу, спустя несколько дней, только англичане начали саботировать дело собственных рук. Для этого они использовали находившихся под их сильным влиянием литовцев и генерала Юденича. В то время как первые всеми средствами противились проезду или проходу Западной армии через северную часть своей территории, последний предпринял еще одну – тщетную – попытку перебросить и подтянуть части Бермондта к своим войскам под Нарвой. В целом же оба Западных корпуса, пока они состояли из русских, из-за недостатка лошадей и оснащения, – а это было вызвано позицией Антанты и проблемами поставок из Германии, – как и прежде были почти небоеспособны. Возникавший порой в германских инстанциях план – вне зависимости от Рижских договоренностей отправить русских в район к югу от Двинска, выдвинувшись там на фронт, – окончился неудачей из-за выше указанных обстоятельств и сопротивления литовцев.

Между тем, однако, обстановка в целом развивалась так, что наступление через Двинск теперь уже едва ли стояло на повестке дня.

Латыши, которые в начале сентября были заняты их внутренними конфликтами, в середине месяца вновь сблизились с эстонцами. Проходившие 10 сентября в Риге и Ревеле переговоры привели к тесному сотрудничеству в политической и экономической сферах, а по мнению штаба корпуса, дошло до настоящей entente cordiale343343
  То есть аналога франко-британского соглашения от 1904 г., «сердечного согласия», которое было достигнуто за счет раздела спорных зон и положено в основу Антанты. Прим. ред.


[Закрыть], острие которой было направлено и против России, но в первую очередь против Германии, что вполне соответствовало планам англичан. В Валке затем начались и открытые переговоры о мире с большевиками. Целью новой политики для Советов было обеспечить себе свободу действий против Колчака и Деникина344344
  Скорее, против Деникина и Юденича, ведь войска Колчака действительно масштабной угрозы Советам к концу сентября 1919 г. уже не представляли. Прим. ред.


[Закрыть], а для окраинных государств и их заказчиков добиться непременного разделения немцев и русских. Латышскому правительству при этом надо было хоть как-то заретушировать безрадостное внутриполитическое и экономическое положение. Возвращаясь теперь к политике борьбы против немцев, надеялись, что по опыту Вендена в союзе с эстонцами это вполне удастся. Ульманис полагал, что вовсе не обязан обращать внимание на те антибольшевистские настроения, что, несомненно, имелись среди латышской буржуазии и в войсках Баллода.

Менее понятной была обстановка у литовцев, сближение которых с Англией было вызвано полонофильством доминировавших до сих пор французов. С другой стороны, литовцы из-за их отношения к Польше не были чужды и попыток достижения взаимопонимания с русскими белогвардейцами, если только будет гарантирована их независимость.

Детали тогдашней обстановки в Прибалтике приведены в отчете графа фон дер Гольца в Верховное командование «Север», откуда мы приводим следующие строки: «…По донесениям агентов, латышское правительство планирует сменить на фронте частями ландесвера 7 тысяч солдат Баллода и сосредоточить их под Туккумом. Эстонская дивизия должна сосредотачиваться между Ригой и Венденом. Вызваны ли эти мероприятия планируемым наступлением или же являются лишь средством обороны от ожидаемых с нашей стороны атак, пока еще не ясно. Латыши и эстонцы будто бы весьма рвутся в наступление…

Местные большевики все смелее поднимают головы на освобожденных нами территориях. Нападают на поместья и крестьянские усадьбы, грабят их под угрозой насилия. Банда численностью в 200 человек, которая бродит по округе Тальсена, имеющая будто бы 2 орудия, пулеметы и винтовки, постоянно вешает красный флаг над своими стоянками и через определенные промежутки собирает митинги, где появляются и представители латышских комендатур. Банда предполагает стать ядром большевистских войск.

…Министерский кризис в Латвии преодолен лишь частично. Ульманис лично возглавил военное министерство, сельского хозяйства – Калнин, министерство внутренних дел все еще вакантно. Тот факт, что Ульманис стал военным министром, показывает: уступать он не намерен ни при каких обстоятельствах. Следует избегать демократизации этого, на данный момент важнейшего, ведомства любой ценой. …Вероятность агрессивных действий латышей как против немецких, так и против русских частей вполне существенна. Ненависть ко всему немецкому и ко всему русскому является в настоящий момент единственным средством удерживать воедино латышское государство, а потому она самым действенным образом поддерживается руководящими инстанциями…

Из-за отказа литовцев позволить русским транспортам проходить по литовским магистралям положение последних осложнилось… Юденич назначил полковника Бермондта командующим всеми русскими вооруженными силами на нашем фронте и заявил о будущем его производстве в генерал-майоры после первых же военных успехов».

В датированном 24 сентября отчете отправленный в Прибалтику генерал-майор фон Борриес оценивал общее положение немецко-русских частей чрезвычайно пессимистически. Помимо прочего он писал:

(иллюстрации «Балтийский ландесвер на наплавном мосту через Аа под Бильдерлингсхофом», «Штаб немецко-русского отряда», «Курляндский хутор», «Немецко-русская батарея в ходе зимних боев в Курляндии»)

«Эстонцы, латыши и литовцы в настоящий момент ведут переговоры о союзе окраинных государств, к которому хотят привлечь и Финляндию. Одновременно ведутся и мирные переговоры с Россией. Если союз и мир состоятся, вся военная мощь эстонцев и латышей, накопленная после прежних боевых действий, обратится против вторгшихся немцев, с особенной яростью, если поучаствует и Литва. Англичане будут наблюдать за этим с удовлетворением. Возможно, что мира с большевиками им и не обещали. Если только союз будет образован, в нынешней ситуации мало что изменится; куда большую опасность для немцев представляет мирный договор.

Пребывание немецких войск в Курляндии – это авантюра, основанная на крайне ненадежной базе. Против этого как свое же правительство, так и враждебное местное население, а также воля Антанты. К настоящему моменту никакого просвета, позволившего бы разглядеть благополучный исход или удачный поворот дела, не просматривается. Авантюра может легко завершиться ужасным финалом, то есть уничтожением германских войск в Прибалтике или же суровыми мерами Антанты в отношении Германии.

Неясная политическая обстановка перекрывается ненадежной экономической ситуацией. Войскам вскоре уже не хватит денег, как нет их сейчас у русских. Сколько еще будет платить германское государство, совершенно непонятно; будут ли привлечены частные средства – не ясно еще более.

Поэтому наилучшим вариантом было бы эвакуировать германские войска из Прибалтики и оставить вопрос о связи с будущей Россией на более поздний срок. Против этого вполне выраженная воля войск остаться в Прибалтике. Таким образом, обстановка подталкивает к насильственному решению вопроса, хотя последствия этого предугадать пока невозможно».

К этой и так напряженной со всех сторон ситуации добавился еще и личный конфликт, который генерал Бёрт, по-видимому, допустил не без умысла. 16 сентября он направил графу фон дер Гольцу письмо, где требовал переслать ему список солдат, которые не стали подчиняться и «сами поставили себя вне закона». Граф фон дер Гольц отказался выполнять это требование, добавив: «Я усматриваю в таком обращении тяжелое оскорбление себе и немецкому национальному достоинству. Поэтому я советовал бы Вам не выставлять в будущем подобных претензий ни мне, ни моим подчиненным. Иначе я вынужден буду прервать всякие сношения с Вами, а также выслать всех англичан из занятой германскими войсками территории, ведь безопасность комиссии, которая намеренно и грубо задевает национальное достоинство немцев, обеспечена быть не может».

Он добавил, что, по его мнению, на такие возмутительные обращения соответствующий ответ должно дать англичанам германское правительство через официальных представителей Германской империи, то есть министра иностранных дел.

В этом предположении, если только оно действительно имело место, граф фон дер Гольц ошибся. В любом случае, о том, чтобы иностранное ведомство Германии предпринимало бы необходимые шаги, ничего не известно. При этом есть предупреждение оттуда в министерство рейхсвера, где выдвигается претензия, что граф фон дер Гольц своим ответом генералу Бёрту пытался столкнуть иностранное ведомство с англичанами.

В связи с этими событиями прояснилась и позиция германского правительства по прибалтийскому вопросу. Министр рейхсвера решил «теперь положить конец», то есть войска должны были или вернуться, или выйти из германского гражданства и перейти к русским. Но против его воли и вопреки прусскому военному министерству345345
  Более года главными военными ведомствами Германии оставались действовавшие параллельно и до некоторой степени согласованно министерство рейхсвера и прусское военное министерство во главе с полковником Генштаба В. Рейнхардтом. Прим. ред.


[Закрыть] правительство Германии пошло еще дальше и приняло 26 сентября решение об отзыве графа фон дер Гольца и его замене на генерал-лейтенанта Эберхардта, которого планировали назначить командующим 20-й бригадой рейхсвера.

Со стороны Антанты тем временем при активном участии маршала Фоша, несмотря на эти меры германского правительства, на войска в Прибалтике оказывался все более жесткий нажим. 28 сентября ответственная межсоюзническая комиссия по перемирию писала, что Германия пытается уклониться от условий договора о перемирии, который из-за неоконченной ратификации мирного договора все еще действует. Антанта никак не может согласиться с тем, что Германия не имеет никакой власти над войсками в Прибалтике. Она вновь потребовала вывести все войска из Прибалтики и принять меры для вывода из состава русских частей уже перешедших туда немцев. Письмо завершалось так: «Пока не будут выполнены требования союзников, ни один запрос о снабжении Германии продовольствием и сырьем удовлетворен не будет. Всякие финансовые послабления отклоняются».

Вполне понятно, что совершенно беззащитная, потрясенная внутренней смутой Германия уступила этим угрозам, хотя тот способ, которым сообщили об этом бойцам последнего фронта, вызвал самые горестные ощущения.

Сначала 3 октября командование 3-й группой рейхсвера346346
  1 октября оно было образовано из Верховного командования охраной границ на Востоке и перенесено в Кольберг.


[Закрыть] телеграммой сообщило штабу 6-го резервного корпуса, где говорилось: «В связи с ужесточившимися требованиями Антанты следует отодвинуть на второй план возможность повторного вторжения большевиков в Латвию по сравнению с необходимостью ускоренной эвакуации Прибалтики. Всем военнослужащим 6-го резервного корпуса следует внушить, что их долг защитить Германию от уже начатых Антантой мер за счет повиновения приказам правительства». Командование группой добавляло, что 6-й резервный корпус должен незамедлительно провести вывод войск как по железной дороге, так и пешим порядком. Транспортировку по железной дороге с учетом латышской угрозы Митаве следовало начинать с линии Радзивилишки – Шавли – Прекульн. Отправка основных сил по этой ветке должна была последовать немедленно с выдвижения арьергарда на р. Мушу. Командующего корпусом просили приложить все свое влияние ради повиновения и порядка.

За этой телеграммой в тот же день последовала вторая редакция телеграммы от 26 сентября347347
  То есть сообщение о решении кабинета в тот же день и позиции министра рейхсвера по переходу на службу к русским. См. стр. 286.


[Закрыть]. Вслед за этим сообщили, что штаб 6-го резервного корпуса распускается, а все его дела в дальнейшем будет вести отдел по ликвидации во главе с начальником штаба. Отдать необходимые приказы и начать исходные (для эвакуации) мероприятия должен был еще граф фон дер Гольц, однако затем командование всеми находящимися к востоку от германской границы войсками принимал на себя генерал-лейтенант фон Эберхардт.

Наконец, из министерства рейхсвера прибыло еще и дополнительное указание – о повторном разъяснении войскам всей опасности для Родины угроз Антанты, о незамедлительном отводе войск в район Шавлей, требовали также и начала отправки в Германию. Боеприпасы и военное имущество, отправка которых без замедления войсковых транспортов была невозможна, следовало уничтожить. Необходимо было обязательно избегать уничтожения железнодорожных мостов, телеграфных линий и прочего казенного и частного имущества, если только обратного не потребуют тактические обстоятельства.

Все военнослужащие, кто не присоединится к отходу, более никаких выплат уже не получат. Командование 3-й группы добавляло, что надежды на финансирование русского проекта, по его данным, не оправдываются. Это следовало непременно довести до сведения войск.

Еще одна, отправленная 5 октября телеграмма министра рейхсвера запрещала до сих пор разрешенный, а то и даже поддерживаемый переход на службу к русским. Уже сделавшим это немцам предъявлялось требование – без всякого наказания – вернуться, но впредь переход будет наказываться, а следствием его окажется утрата всяких прав на гражданство. Эти распоряжения 7 и 8 октября были еще более ужесточены телеграммами, где требовали предавать суду командиров и вводить личную ответственность для тех инстанций, которые до сих пор выплачивают жалованье войскам в Прибалтике. Более жестко блокировали и границу в Восточной Пруссии. Озлобление войск только усилилось из-за отправки туда для этих целей криминальной полиции.

Такое нагромождение приказов на одну и ту же тему, к которым добавилось еще и подписанное всеми членами правительства и имевшее мало успеха воззвание германского правительства, можно было объяснить лишь меняющейся позицией внутри самого кабинета и стремлением избежать чреватого тяжелыми последствиями вмешательства Антанты. При этом правительство совершенно не понимало настроения в войсках, которые уже сделали решительный шаг и выступили за продолжение операций в Прибалтике. Оно не учитывало и то, что по меньшей мере весь сентябрь сохранялось молчаливое согласие вышестоящих инстанций на проходившие тогда переговоры, а также, прежде всего, тактическую обстановку, не говоря уже и о положении немцев из Германии и балтийских немцев, да и все еще остававшиеся там запасы военного имущества, стоимостью в миллионы. Эти распоряжения, если бы им следовали буквально, привели бы к массовому поспешному бегству, то есть именно к тому, чего стремились избежать уже несколько месяцев. Они вовсе не учитывали истинного положения дел и имели в виду тот уровень дисциплины и самоограничения, на который, учитывая имеющийся опыт, рассчитывать не приходилось.

Кроме того, данные действия германского правительства не достигли и основной их цели – удовлетворения союзников. 10 октября в ответ на предпринятые против собственных войск меры и на повторную просьбу о скорейшем формировании смешанной комиссии по выводу войск они холодно констатировали целесообразность принятых мер и повторили заявление, что промедление с эвакуацией со стороны Германии было намеренным. Прекращение предпринятых штрафных мер было поставлено в зависимость от отчетов тогда еще даже не существовавшей комиссии, то есть отложено на совершенно неопределенный срок. Уже тогда надо было усомниться в том, что можно будет чего-либо добиться отказом нести ответственность за войска, уже перешедшие на службу в Западную русскую армию, на фоне столь жестко проводимой позиции. Позднее Антанта и отправленная ею комиссия отклоняли всякие намеки в этом духе.

Командующий корпусом, а также и 1-й офицер Генштаба 6-го резервного корпуса в личных письмах к начальнику штаба и 1-му офицеру Генштаба командования 3-й группы рейхсвера348348
  Она возглавлялась генералом от инфантерии Л. фон Эшторфом и одним из лучших генштабистов Германии подполковником А. фон Тэром, сыгравшим заметную роль в событиях в германской Ставке на завершающем этапе войны, см.: Thaer A.v. Generalstabsdienst an der Front und in der O.H.L. Aus Briefen und Tagebuchaufzeichnungen. Göttingen, 1958. Прим. ред.


[Закрыть] высказали свои серьезнейшие сомнения против такого образа действий. Граф фон дер Гольц указывал, что уже последовавший переход германских войск на русскую службу на основании телеграммы от 26 сентября столь укрепил позиции русских в Латвии и Литве, что Западнорусское правительство сможет привлечь под русский флаг и окраинные государства, гарантировав им автономию, а также выпустит собственную валюту, обеспеченную лесными богатствами. Вывоз германских частей и вышедших из состава русских частей германских граждан уже идет, но полное прекращение (немецко-русского проекта) уже невозможно. Германские войска отправляются ежедневно и находятся в резерве лишь на случай неудачи. Сам он хотел бы остаться за кулисами, чтобы не вносить беспокойство в войска. Все остальное же идет через Западнорусское правительство. Он готов положить всего себя на благо великой цели спасения Германии из антантовского угнетения.

Предпосылками успеха он называл: 1. Деньги, 2. Военные успехи, 3. Подвоз любого рода, особенно обмундирования и маркитантских товаров, 4. Несколько старших офицеров Генштаба, 5. Успокоение Антанты, которая «не будет негативно относиться к Западнорусскому правительству при неучастии и отзыве германских войск».

Вскоре, однако, выяснилось, что такое мнение было слишком оптимистичным. Граф Гольц в выше приведенном письме сам вынужден был упомянуть сообщение майора фон Кесслера, что никакого снабжения для русских корпусов из Германии не допустят. Он добавил, что из-за этого в ноябре корпуса развалятся.

Капитан фон Ягов отмечал, что последовавшее недавно воззвание германского правительства о возвращении в Германию было широко распространено по радио и в газетах, однако эффект имело небольшой. Хотя взгляды весьма противоречивые, но настроение явно против правительства, которое обвиняют в недостатке порядочности, а также за то, чтобы остаться, ведь на Родине никакого выхода нет. Он полагал ситуацию весьма серьезной, к тому же и на фронте в любой момент могли начаться стычки.

На Родине положение правительства и особенно занимавшегося прибалтийским вопросом министерства рейхсвера становилось все сложнее. Вывезли из Прибалтики не так много. К тому же 8 октября пришли сообщения о новых боях под Ригой, масштабы которых поначалу были не ясны, так же как и то, что германские части в них не участвуют. Политические группировки в Берлине использовали эту возможность, чтобы высказаться – и порой в резкой форме – «за» или «против» прибалтийского проекта. В поле обсуждения в прессе попала и личность графа фон дер Гольца, и вопрос о его дальнейшей службе в рейхсвере349349
  В итоге карьера графа фон дер Гольца окончательно стала не военной, а политической. В октябре 1919 г. он ушел в отставку, а в 1920 г. был задействован в Капповском путче, в случае успеха которого мог занять пост Г. фон Секта. После этого граф посвятил себя патриотическому воспитанию молодежи, став в итоге лидером целого ряда ультраправых организаций, а в 1930–1933 г. сыграв большую роль в сплочении их для поддержки НСДАП и А. Гитлера. В 1939 г. последний присвоил ему звание генерал-лейтенанта в отставке. Прим. ред.


[Закрыть]. Появились и эмиссары Западнорусского правительства, пытавшиеся завоевать симпатии к своей миссии.

12 октября Антанта ввела блокаду в Балтийском море. Рассчитывали и на дальнейшие жесткие репрессии.