Текст книги "Бои в Прибалтике. 1919 год"
Автор книги: Коллектив авторов
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)
Вероятно, именно поэтому глава комиссии Антанты не преминул в ходе состоявшегося 26 ноября совещания с генерал-лейтенантом фон Эберхардтом предъявить новые требования, ультимативный характер которых следовал из сообщений о намерениях Антанты, сделанных прямо перед началом беседы с комиссаром германского правительства. Согласно им, Антанта предполагала, в случае, если дела примут нежелательный для нее оборот, не только побудить латышей и литовцев к возобновлению боевых действий, но и ввести войска в западную Германию и возобновить блокаду в полном объеме. Прибалтийская комиссия угрожала немедленным отъездом.
На поставленные на совещании вопросы, остается ли командиром частей генерал фон Эберхардт, будет ли окончен вывод к 13 декабря и будет ли сдано имеющееся военное имущество, командующий корпусом смог с некоторыми оговорками ответить утвердительно. Менее безвредным было требование немедленного очищения Янишек, ведь тем самым лишились бы важного пункта погрузки, а вывоз Немецкого легиона замедлился бы. В целом генерал фон Эберхардт в миссии Досса усматривал попытку возложить на него ответственность за то, что он – хотя бы из-за недостатка коммуникаций – контролировать не мог. Немедленное оставление Янишек должно было еще более затруднить очищение полосы железной дороги к 13 декабря. Кроме того, давали себя знать недостаток подвижного состава, особенно локомотивов, а также продолжавшиеся помехи на железной дороге со стороны литовцев, что делало поставленные сроки едва ли реальными. Однако, если они будут нарушены, следовало считаться с карательными мерами Антанты и ее вассалов против последних немецких частей в Прибалтике, с их разоружением и ограблением. В любом случае, намерение командующего корпусом вывести его войска в Германию с честью было бы поставлено под вопрос. Его подчиненные, майор фон Лёвенфельд и майор Бишоф, высказали те же сомнения и настойчиво отстаивали свое мнение перед командиром и начальником штаба корпуса, которые поначалу склонялись к точке зрения, близкой к позиции комиссии. Чтобы продемонстрировать последней добрую волю, в конце концов, по железной дороге был вывезен и 3-й Курляндский пехотный полк.
Решение о частичном отходе пешим порядкомГенерал-лейтенант фон Эберхардт в целом придерживался того, что отход должен хотя бы частично производиться пешим порядком, а потому не позволил смутить себя пришедшим 29 ноября «приказом»407407
На протяжении всего 1919 г. германские командующие и прогерманские российские белогвардейские лидеры при всяком случае подчеркивали, что никаких прав командовать ими какие бы то ни было эмиссары Антанты и их правительства не имеют. Прим. ред.
[Закрыть] Прибалтийской комиссии, где вновь предписывался исключительно железнодорожный путь сообщения при выводе войск. Штаб корпуса весьма холодно указал на невозможность его реализации при условии соблюдения срока (13 декабря), к тому же теперь в качестве станций погрузки в распоряжении оставались лишь Шавли и, в ограниченном масштабе, Муравьево. Кроме того, подчеркивалось, что войска доведены до белого каления каверзными требованиями, а безопасность членов комиссии тем самым уже окажется под серьезной угрозой.
В любом случае оставался приказ от 27 ноября, согласно которому по железной дороге должны были отправляться лишь беженцы и отставшие, части корпусов имени графа Келлера и Вырголича, штаб русской Западной армии, едва ли способные к маршу части Железной дивизии и потребные для охраны магистрали войска Немецкого легиона. Все прочие соединения должны были отступать примерно по тем маршрутам, которые были намечены в операции «Офелия», так что к 13 декабря Железная дивизия вышла к Байорену – Мемелю – Прёкульсу, а Немецкий легион – к Хайдекругу. Выступление с мест размещения должно было последовать между 2 и 4 декабря. Штаб 1-го военного округа и министерство рейхсвера заявили о своем согласии с планом отхода. Командование корпуса предполагало, что до 5 декабря оно будет оставаться в Шавлях, а затем отправится в Тильзит.
Между тем начальник штаба генерала Нисселя полковник Досс отправился к латышскому главнокомандующему Баллоду и добился заверения, что его войска не будут мешать выводу войск, а до 13 декабря атак предприниматься не будет.
Назначение контрольных офицеров АнтантыВ то время как очищение шло своим чередом, Прибалтийская комиссия создавала все новые поводы к трениям, ведь, несмотря на контрпредложения адмирала Хопмана, она командировала на все пункты погрузки контролирующих офицеров Антанты, которые в том числе мелочно следили за отправкой запасов и имущества, чтобы зарезервировать для избалованных ею литовцев максимальные трофеи. Зачастую они мешали планомерному отходу поездов и приводили и без того раздраженных немецких солдат в подлинную ярость. Неизбежные из-за этого инциденты вновь вызывали жалобы и безотрадные обсуждения.
Никуда не делись и сложности с инстанциями на Родине. Они порой вообще не учитывали настроение войск, которые доставили им столько трудов и хлопот, но, тем не менее, заслуживали этого своими боевыми подвигами в борьбе с большевизмом. С другой стороны, штаб корпуса, наблюдавший эти свершения непосредственно, полагал себя обязанным вступиться за интересы своих солдат и обеспечить соблюдение данных им обещаний.
Положение войск в Прибалтике ухудшалось и отравлялось бесконечными нападками на них в большей части отечественной прессы, видевшей в балтийцах в первую очередь политических противников, «реакционеров», и считавшей их угрозой революции и тем, кто ею воспользовался408408
Дальнейшее активнейшее участие балтийцев в Капповском путче, в различных ультраправых организациях, в актах политического террора, их выдающаяся роль в становлении НСДАП и СА показывают, что эти опасения были не напрасны. В новейшем сборнике «Основоположники национал-социализма» отдельная статья посвящена, например, часто упоминающемуся на этих страницах Баденскому штурмовому батальону: Pomplun J.-P. Keimzellen des Nationalsozialismus? Sozialgeschichtliche Aspekte und personelle Kontinuitäten südwestdeutscher Freikorps // Wegbereiter des Nationalsozialismus. Personen, Organisationen und Netzwerke der extremen Rechten zwischen 1918 und 1933 / hrsg. von D. Schmidt, M. Sturm, M. Livi. Essen, 2015. S. 73–88. Прим. ред.
[Закрыть]. Так что постоянно ставилось под вопрос обещанное войсками освобождение от наказания и подразумевалось начало расследования действий ответственных за неповиновение частей в Прибалтике командиров после их вступления на землю Германии409409
И действительно, в документах министра рейхсвера находится написанный им самим приказ от 10 ноября 1919 г., где жалуется «помилование» офицерам и солдатам, вступившим в Западную русскую армию. Про этот приказ порой забывали, что видно из запросов министерства рейхсвера местным чиновникам, а также из записок тогдашнего начальника отдела в министерстве, отвечавшего за это.
[Закрыть]. Не обращая на это внимания, адмирал Хопман 3 декабря на основании данных ему правительством рейха полномочий подтвердил полное освобождение от наказания всех, включая майора Бишофа, который ни о чем подобном для себя не просил. Последовавшие за этим дебаты в германском правительстве и в прессе ничего в этом уже не изменили.
В вопросах передачи лошадей и запасов оружия, обмена бермондтовских денег, размещения вернувшихся на Родину соединений во временных лагерях, их отправки к месту демобилизации, вступления в рейхсвер, особенно в Восточной Пруссии, и прочих проблемах экономического порядка долгое время сохранялась неясность, приведшая к озлоблению частей против правительства и все большему их недоверию к штабу корпуса. Генерал-лейтенант фон Эберхардт вынужден был настойчиво вступаться и за русских, у которых на границе забирали оружие и боеприпасы. Однако, в конце концов, были в целом учтены пожелания командующих частей, в частности, насчет проезда единым составом с оружием и лошадьми прямо к месту демобилизации.
Возобновление малой войныМежду тем, несмотря на все заверения, малая война отступающих войск против латышей и литовцев возобновилась. Откуда дул при этом ветер, следует из длинной телеграммы, где начальник Межсоюзнической Прибалтийской комиссии обращался со всевозможными жалобами в министерство рейхсвера, а в заключение говорилось: «Латыши и литовцы прервали свое наступление и уж, конечно, без должной причины его бы не возобновили. Однако они и впредь готовы позаботиться о соблюдении своих прав, если это потребуется. Комиссия взяла на себя по отношению к ним обязательство – обеспечить соблюдение их прав и вывод войск с величайшей поспешностью. Если же так не случится, Комиссия от имени держав Антанты потребует от них возобновить наступление».
Угроза эта и действительно была передана латышам и литовцам с помощью инстербургской радиостанции. И потому было вовсе неудивительно, что они атаковали везде, где еще только можно было что-нибудь ухватить. Литовцы при этом закрывали глаза на то, что латыши переступали их границы. В этой же связи следует понимать и последовавшее 26 ноября объявление Латвией войны Германии.
Латыши 30 ноября атаковали стоявших под Лаишевым русских и вынудили их отступить в Муравьево. Тогда же сообщалось о сосредоточении крупных сил литовцев под Радзивилишками, а потому совершенно незаменимые для эвакуации станции между Шавлями и Радзивилишками оказались под угрозой.
В первые дни декабря латышские и литовские патрули также постоянно тревожили на магистралях Муравьево – Шавли и Шавли – Тильзит. 3 декабря Железная дивизия была вынуждена очистить от превосходящих сил регулярных латышских частей местечко Окмяны. Латыши были ошарашены и обратились в бегство с тяжелыми потерями. Муравьево очистили в тот же день, а погрузку русских перенесли в Векшни. Немецкий легион 3–4 декабря также сражался с литовскими бандами.
Провал Прибалтийской комиссииНесмотря на все усилия германской делегации, в Прибалтийской комиссии остались неуслышанными постоянные протесты: против продвижения латышей на литовскую территорию, насчет убийства немецкого летчика, помех на коммуникациях, чинимых литовцами, а также о многочисленных прочих инцидентах. Комиссия 3 декабря выехала назад в Тильзит.
Помимо этого командованию корпуса приходилось постоянно преодолевать и внутренние трудности. Неосторожные высказывания одного младшего офицера пробудили в Прибалтийской комиссии сомнения в лояльности Железной дивизии и ее командира, однако их удалось устранить разъяснениями начальника ее штаба майора Бишофа. Последний заявил, что будет следовать указаниям своего командования и после перехода границы. Почти ежедневно случались выступления и выходки против отдельных солдат. Были и оскорбления в адрес офицеров Антанты, в их автомобили и квартиры бросали ручные гранаты. Командиры воспрепятствовать этому не смогли, так как в этом с охотой участвовали и бродившие вокруг многочисленные мародеры, а даже надежные элементы были постоянно крайне раздражены появлением антантовских офицеров и их подопечных. Тот факт, что в остальном общее впечатление от германских частей было вполне благоприятным, следует из многочисленных донесений и также из того, что при отступлении гарнизона город Куршаны через свой комитет передал в подарок сигареты, фрукты и тому подобное.
Поведение русскихОсобое дело представляли собой русские. В их среде раз за разом всплывали фантастические идеи насчет их будущего. В то время как полковник Вырголич выказывал должное понимание обстановки и никак не препятствовал выводу своих частей в лагерь в Нейссе, к князю Авалову, судя по докладу командующего корпусом, приходилось «применять все средства убеждения и беспощадно разъяснять истинное положение дел в его войсках, чтобы вернуть его на почву фактов».
При этом, естественно, играла роль и тревога о дальнейшей судьбе войск и его собственной персоны. Сколь туманной она была, следует хотя бы из того, что Антанта в эти дни выступила с предложением, чтобы Западная русская армия через Либаву была отправлена к полностью разбитой Северной армии генерала Юденича410410
Не полностью разбитой, а полностью лишенной боеспособности за счет действий бывших якобы союзными ей эстонских частей, а впоследствии сильно пострадавшей от эпидемии тифа. Прим. ред.
[Закрыть], при том что сами русские и некоторые круги в германском правительстве подумывали об отправке к Деникину411411
Это особенно характерно, если учесть тяжелейшее положение, в котором находились ВСЮР в начале декабря 1919 г. Прим. ред.
[Закрыть]. Так как это так же было невыполнимо, остановились на вывозе в Германию, в основном в Нейссе и Альтенграбов.
В эти первые дни декабря удалось, в том числе по дисциплинарным соображениям, вывозить только по железной дороге. За русскими следовал целый ряд более или менее мобильных немецких частей. Помех в работе железных дорог за счет неутомимого труда 8-й железнодорожной военной инспекции и ее персонала, в особенности начальника движения регирунгсрата Пэтцольда, не возникало. Случавшиеся порой заторы на станции Тильзит быстро устранялись.
С 5 декабря бои с бандами под Окмянами, Попелянами, Шавлями и так далее приняли угрожающий характер. Даже духовенство призывало к борьбе с немцами. За счет подкреплений для охраны магистрали в районе Китовяны – Лидовяны удалось поддерживать функционирование железной дороги, однако последние эшелоны отступавших войск от атак превосходящих латышско-литовских сил спасти не получилось.
Отступление на Родину пешим порядкомВ связи с этим генерал-лейтенант фон Эберхардт тогда же распорядился об окончательном отходе все еще находившихся в Литве частей Железной дивизии и Немецкого легиона на Лаугсцарген – Тильзит и к Мемелю. Вечером 6 декабря штаб корпуса отправился в Бернайтен под Тильзитом. Немецкий легион удерживал станцию Шавли до 8 декабря. Затем с последним транспортом командир его покинул город. За его спиной на воздух взлетели железнодорожные пути и склад боеприпасов, ведь содержимое его майор фон Лёвенфельд оставлять литовцам не хотел. 6 тысяч новых винтовок, оставшихся на губернских складах, были лишены прикладов.
Генерал Ниссель не замедлил отдать литовцам приказ о взятии под контроль магистрали Шавли – Пожеруны для «защиты от разрушения ее бандитами». Протест генерала фон Эберхардта и уважение к силе германского оружия привели, однако, к тому, что это необъяснимое указание выполнено не было. Лишь под Шавлями дело дошло до стычек с бандами грабителей.
Но и отход последних немецких частей был делом непростым. Снегопады, дожди, размытые дороги, плохие условия для ночлега, выбившиеся из сил лошади затрудняли движение и приводили к задержкам. С другой стороны, весь марш шел при полном согласии местного населения. Предусмотрительная работа штаба корпуса и интендантства позволила обеспечить все потребности за счет приемлемых договоренностей по оплате наличными. От реквизиций смогли воздержаться, так что отпала и эта, самая частая, причина размолвок. До боев с бандами дошло только под Кельмами, причем это были вовсе не литовцы, а русские и дезертиры из немцев, а на них литовские власти явно никакого влияния не имели.
На деле же к установленному сроку 13 декабря на землю Родины уже вступили полностью Немецкий легион и большая часть Железной дивизии.
Все еще находившиеся на литовской территории части Железной дивизии, в основном отряд Россбаха, 14 декабря после нападения литовцев на Ретово понесли потери пленными и лишились части имущества. Обер-лейтенант Россбах не замедлил принять на себя ответственность и 15-го освободил товарищей контратакой, отбив потерянное имущество. Освобожденные были полностью ограблены, их насильственно угоняли вглубь Литвы.
Так и завершились бои германских частей за пределами германских рубежей, по меньшей мере – безусловным тактическим успехом. Отряд Россбаха 16 декабря без помех перешел через границу.
Последний протест Прибалтийской комиссииМежсоюзническая Прибалтийская комиссия не смогла воздержаться и заявила протест и насчет вывода последних частей пешим порядком, пригрозив генерал-лейтенанту фон Эберхардту и его начальнику штаба применением параграфов 228 и 229 версальского диктата – ответственностью перед военным трибуналом союзников. В то время как адмирал Хопман возразил против этой выходки, генерал фон Эберхардт высказал предположение, что здесь речь идет в первую очередь о проявлении злобы из-за вывезенной материальной части и о стремлении напоследок все-таки выдать ее не только литовцам, но и латышам, несмотря на недавнее объявление ими войны. Так как дальше этого дело не пошло, все постепенно ушло в песок. Некоторое время еще продолжался лишь обмен нотами насчет сдачи имущества. Наконец, 15 января Межсоюзническая комиссия провела свое последнее заседание в Берлине.
Роспуск прибалтийских частейВ остальном роспуск соединений под руководством штаба корпуса прошел гладко. Настойчиво требовавшееся жителями Восточной Пруссии оставление прибалтийских частей в качестве подкрепления для охраны границы против возможных вторжений латышей и литовцев министерство рейхсвера отклонило по дисциплинарным соображениям и вместо этого перебросило в приграничные районы одну бригаду рейхсвера из глубины Германии. Отдельным бойцам из сражавшихся в Прибалтике частей было разрешено в установленном порядке вступать в ряды рейхсвера или же на службу в хозяйственные учреждения в Восточной Пруссии. После некоторых колебаний, в конце концов, был прояснен и вопрос об амнистии, согласно данным ранее обещаниям. Отправленный в Восточную Пруссию полковник Хайе412412
Вильгельм Хайе (1869–1947) был одним из лучших офицеров Генштаба своего времени, к концу Великой войны он возглавил оперативный отдел Ставки, затем являлся видным соратником Г. фон Секта в формировании рейхсвера и первым его преемником на постах главы Войскового управления в 1920– 1923 гг. и главнокомандующего рейхсвера в 1926–1930 гг. Прим. ред.
[Закрыть] смог устранить некоторые недоразумения и сомнения у недостаточно ориентированных в ситуации военных и гражданских инстанций.
Транспортировка войск из Прибалтики к месту их демобилизации началась 18 декабря. Она прошла, не считая некоторых трудностей по ходу переговоров, планомерно, с кратким перерывом на Рождество.
8 января все транспортировки войск были завершены. Штаб 6-го резервного корпуса 9 января так же смог отправиться к месту своей демобилизации в Штаде. Командующий корпусом после нескольких напряженных совещаний добился согласия берлинских правительственных инстанций на принятые им меры. Конечно, выразить ему благодарность за его самоотверженную работу тогдашние властители не удосужились.
VII. Итоговые размышления
Когда на рубеже 1919 и 1920 гг. последний германский солдат перешел границу Восточной Пруссии в западном направлении, упал занавес одной из многих трагедий германской истории. Вина и судьба здесь сошлись в истинно трагическом взаимодействии, чтобы привести к якобы безрезультатному концу дело, выросшее из совсем скромных истоков, взращенное командирами и бойцами с высочайшим идеализмом и оплаченное кровью многих их соплеменников.
Защита германского Востока от большевистского нашествия, попытка восстановить поверженное наземь Отечество с востока и по меньшей мере оставить для него открытым путь туда, то есть дорогу к новой России. Замысел, который должен был вновь отмыть дочиста заляпанный грязью революционных и постреволюционных событий щит чести германского солдата, и не в последнюю очередь из желания подавить опасность большевизма в его зародыше – все это были те побудительные мотивы, которые при рассмотрении их post factum следует признать оправданными и заслуживающими одобрения. Вопрос лишь только в том, пришло ли уже время, чтобы реализовать на практике столь масштабное свершение непосредственно после Компьена и 9 ноября413413
То есть отречения и бегства кайзера Вильгельма II, за 2 дня до Компьенского перемирия. Прим. ред.
[Закрыть]. Конечно, и в правительстве рейха, как и в Верховном Главнокомандовании в созданном частью ими же самими тяжелом положении января 1919 г. не строили далеко идущих планов в политике на Востоке с опорой на силу оружия. Тогда старая армия шла навстречу своему окончательному роспуску. Противник занял запад рейха и планомерно уничтожал своими все более жесткими условиями перемирия все возможности к сопротивлению. Поляки протянули руки к важнейшим германским территориям, в особенности к коридору в Восточную Пруссию, а также и к Прибалтике. Антанта была в состоянии в любой момент перекрыть морские пути по Балтийскому морю. К тому же, «Союз Спартака» и его подручные стремились поколебать все основы государственного порядка и власти. В этих обстоятельствах даже мысль о немецких соплеменниках в старых областях балтийско-немецкой культуры по сравнению с нуждами самого рейха отходила на второй план. Тогда даже те, кто сам себя причислял к друзьям балтийских немцев, выступали лишь за сохранение самой возможности существования для своей маленькой родины, а то и за то, чтобы удалось отступить в пределы Германии. Если же, несмотря на это, некоторые из них изначально имели и более масштабные планы, это только делает честь их предвидению, мужеству и самоотдаче на благо поверженного германства. Практическое значение это получило лишь постепенно, когда стали проясняться обстоятельства, по крайней мере, на прибалтийском театре военных действий.
Когда большевики там были разбиты и в начале июня 1919 г. после отвоевания Риги оттеснены с места основных боев, первоначальную миссию войск в Прибалтике можно было считать выполненной, и теперь задумывались о дальнейшем использовании возникшей в Остзейских провинциях силы. Представляется, что спустя годы нет особенного смысла теоретически рассуждать, следовало выходить в этом за рамки, развивая прибалтийский проект – разумеется, при твердом государственном и военном руководстве, или же сосредоточить все силы против Польши, даже ценой «принесения в жертву» Прибалтики. Уполномоченные германского правительства тогда только что поставили свои имена под продиктованным вражеской коалицией миром. Для него в первую очередь было важно закрепить хотя бы те сомнительные преимущества, которые давало заключение мира по сравнению со становившимися все более жесткими условиями перемирия414414
Антанта действительно за период с ноября 1918 г. по июнь 1919 г. несколько раз ужесточала условия при продлении перемирия, но отнюдь не прекращала репрессивных мер против Германии и ее экономики. Прим. ред.
[Закрыть]: прекращение блокады и вызванного ею голода, освобождение военнопленных и т.д.
С другой стороны, при существовавших тогда реальных условиях прибалтийский проект ликвидировать было не так-то просто. Против этого говорила невозможность предоставить самим себе, то есть, по всей видимости, сдать на милость большевизма, едва вышедшие к начаткам становления государственности прибалтийские страны.
В такой ситуации было чрезвычайно необходимо, чтобы по меньшей мере ответственная в конечном счете за все германские дела инстанция, то есть германское правительство, приняла бы ясное решение, что же следует делать в Прибалтике. Если же этого не случилось, причиной тому то, что тогда оно было поглощено переговорами о мире и, в первую очередь, польской проблемой. Но после подписания продиктованного в Версале мира это извиняющее его обстоятельство уже отпадало. Тем более, что после боев под Венденом произошло не слишком отрадное, но прояснение ситуации в Прибалтике.
То, что такое решение так и не было принято, что внутри самого правительства были течения, представленные, с одной стороны, демократом Центра415415
Влиятельная католическая партия в эпоху Германской империи и Веймарской республики, по ориентации своей действительно центристская. Прим. ред.
[Закрыть] Эрцбергером и имевшим интернациональные обязательства социал-демократом Мюллером, а с другой – представителями вооруженных сил, которые действовали параллельно друг другу, очевидно, и есть окончательное объяснение трагическому исходу прибалтийского проекта. Если бы тогда была целеустремленная воля, она явно нашла бы и необходимые силы и непременное внимание у Антанты. Конечно, до тех пор, пока большая часть германского правительства и общественное мнение в Германии исходили из того, как посмотрят на это их зарубежные коллеги по партии, отрицая солдатскую и национальную логику, будучи предубеждены против прибалтийского дворянства, никакой боевой настрой по ту стороны восточной германской границы рассчитывать на поддержку кабинета и большинства германского народа не мог. Тем самым у всех масштабных планов активной германской политики на Востоке не было основы, без которой она попросту казалась бесперспективной.
В действительности же дела и без определяющего влияния германского правительства шли своим чередом. Подчиненные инстанции – Верховное командование «Север», командование 6-го резервного корпуса – оказались поставлены перед вопросами и решениями, которые никогда бы не возникли в упорядоченном и твердо управляемом государстве. Никак нельзя было избежать, что, в свою очередь, и их подчиненные, вплоть до командиров отдельных фрайкоров, таким же образом будут руководствоваться собственными взглядами на будущее Прибалтики и прибалтийского проекта, а то и полагать, что они вправе содействовать решению общегерманских проблем, вместо того чтобы просто доверять своим начальникам и исполнять свой солдатский долг в рамках общих поставленных задач. Если бы так и было, размышления над такими вопросами, вероятно, остались без всяких практических последствий. Но дела летом 1919 г. обстояли иначе, а потому ход мыслей отдельных командиров привел к всеобщей сумятице и некоординированности, из которых – в том чудовищно сложном положении – ничего хорошего и прочного возникнуть просто не могло. Совсем недавно революция уничтожила непременную надежность и субординацию в старой армии, а на ее место пока что ничего нового поставить было нельзя. Формирование фрайкоров, а в первые месяцы 1919 г. в этом было единственное спасение от полезшего из всех углов и закоулков спартакизма, теперь выказало и обратные стороны: однобокая привязанность войск к своему непосредственному командиру, а также объясняющееся этой особой позицией своеволие последнего. К тому же командиры по вполне понятным причинам тогда относились более или менее негативно к тем, кто правил в Германии, считая их виновными в крушении старого государства и вызванных этим внешнеполитического краха и внутриполитической смуты. То, что эти командиры лишь по необходимости подчинялись поставленным этим правительством начальникам, не собираясь беспрекословно слушаться другого главнокомандующего416416
То есть любого кроме Р. фон дер Гольца. Прим. ред.
[Закрыть], было объяснимо, хотя это было сложно сочетать с принятыми ранее понятиями о субординации.
Осознание этих обстоятельств, а также настроения и планов держав Запада имело, очевидно, решающее значение для центральных военных инстанций на Родине, которые день ото дня имели перед глазами картины полнейшей военной беспомощности и поэтому в первую очередь желали получить время и покой для развития новых вооруженных сил. Исходя из этого стремления, они оказывались во все более жестких разногласиях с войсками в Прибалтике и их командирами, которые упустили из виду эти соображения, частью из-за незнания обстановки на Родине, частью из-за собственного взгляда на ситуацию. Прискорбно, что при этом дошло до довольно резких конфликтов. Однако все же можно понять, что ответственные лица в министерстве рейхсвера вмешались, когда в Прибалтике дело дошло до едва прикрытого мятежа. Если бы этого не случилось, пестуемое им восстановление дисциплинированных вооруженных сил получило бы неизлечимую травму еще до того, как оно вообще было начато.
Начатая событиями 23 августа финальная стадия характеризуется тремя сильно отличающимися друг от друга целями, которые объединяло лишь то, что они были вызваны чистейшими патриотическими устремлениями, а также присущим немцам чувством ответственности.
Наиболее четко и однозначно воплощал собою образец старого прусско-германского офицера командующий 6-м резервным корпусом генерал-майор граф фон дер Гольц. Его, как и столь многих лучших представителей старого офицерского корпуса, привела в ряды бойцов в послевоенных боях та беда, в которой оказалось Отечество. Порой и он задумывался, чтобы при необходимости использовать возникшую под его командованием силу для прояснения смутной обстановки внутри Германии. Ему также были ясны возможности, которые возникли бы в деле возрождения Германии, если бы удалось «оставить открытой дорогу на Восток», в зародыше подавить большевизм или сосредоточить боеспособные войска по меньшей мере в Прибалтике. Однако он все же сохранял реальный взгляд на вещи. В критические недели после оставления Риги он держался безукоризненно, ведь на частное финансирование разросшегося прибалтийского проекта рассчитывать не приходилось, а германское правительство никак не могло занять ясную позицию по прибалтийскому вопросу, особенно по проблеме расселения. Из своих переговоров с представителями Антанты он понял, что на согласие, не говоря уже о поддержке в случае масштабной схватки, рассчитывать не прииходится. Однако на Родине ему, прежде всего, не хватало необходимого сочувствия столь амбициозным планам. Надежд на тайные симпатии Антанты, а в ответственных инстанциях и среди частных лиц считалось возможным делать подобные выводы из периодических высказываний со стороны англичан – причем порой так делают и сегодня417417
Весьма злободневная фраза, учитывая, что она писалась в международной обстановке 1937–1938 гг. Прим. ред.
[Закрыть], – он справедливо не разделял.
Таким образом, граф фон дер Гольц пришел к варианту спокойного, планомерного вывода войск с вступлением бойцов из Прибалтики в рейхсвер, а также с их расселением внутри Германии или с поступлением на работу на Родине. Разумеется, тем самым с замыслом привлечения в Прибалтику дополнительных, уже освободившихся в Германии фрайкоров для него было покончено418418
Goltz R.v. Als politischer General im Osten. S. 166.
[Закрыть].
C отказом войск в Прибалтике дать согласие на эвакуацию создалось совершенно иное положение. Строго говоря, генералу, который причислял себя к германской армии, в конце августа 1919 г. оставаться в Прибалтике было никак нельзя. Если, несмотря на это, граф Гольц все же действовал там еще 1,5 месяца, то в этом были повинны его чувство долга как командующего войсками и его товарищеское отношение к своим подчиненным. Его самопожертвование сумело предотвратить некоторые сложности и трения, однако помешать трагическому исходу прибалтийского проекта оно не могло.
В любом случае, с 23 августа 1919 г. ответственность за дальнейшее развитие событий перешла на плечи лидеров Железной дивизии. Западная русская армия и образованное при ней правительство теперь уже для них кулисами быть не могли. Ведь реальная сила последнего – постепенно сосредоточившиеся в Курляндии западнорусские соединения – была по численности и боеспособности своей столь незначительна, что ее едва ли стоило учитывать на фоне оснащенной всеми средствами Железной дивизии и объединившихся в Немецкий легион фрайкоров. Ценной такая завеса могла стать только, если бы Западному русскому правительству удалось установить приемлемые отношения с Антантой, особенно с Англией. Но как только надежду на это после провала договоренностей от 26 августа419419
См. стр. 282.
[Закрыть] пришлось оставить, как только Антанта однозначно встала на сторону окраинных государств, а их нельзя было привлечь на сторону русских белых армий в качестве вассалов будущей России никакими обещаниями автономии, западнорусские прожекты рассеялись. Германские бойцы в Прибалтике в военном, политическом и экономическом отношении остались чуть ли не в одиночестве.
Чтобы отдать должное энергичности и идеализму, с какими балтийцы, как вожди, так и их последователи, придерживались своих планов, следует в полной мере прояснить цели и пути, которыми двигались эти последние бойцы Мировой войны. В Железной дивизии и у Немецкого легиона, как было показано уже вскоре после 23 августа, эти цели не вполне совпадали. Руководители Немецкого легиона – капитан-цур-зее Зиверт и его офицер Генштаба капитан Вагенер – думали исключительно о борьбе против большевизма, полагая его опасностью не только для Германии, но и для европейской культуры в целом. Они желали «воздвигнуть пограничную стену против красного потока». Это считалось акцией, параллельной тому, как тогда же в Германии подавляли спартакизм. С учетом этого и следует оценивать попытку заинтересовать мировое общественное мнение в борьбе против большевизма и роли в ней войск в Прибалтике, которая и была предпринята в конце августа посредством воззвания «К германскому Отечеству и всем культурным народам Земли»420420
См. приложение 1 к данной части.
[Закрыть]. Вождям Легиона было ясно, что тотальная акция по зачистке со временем должна привести и к прояснению обстановки внутри самой Германии, хотя тогда они старались «не ломать себе голову» над этим вопросом421421
По словам капитана в отставке, доктора honoris causa Вагенера.
[Закрыть].
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.