Текст книги "Психология человека в современном мире. Том 2. Проблема сознания в трудах С. Л. Рубинштейна, Д. Н. Узнадзе, Л. С. Выготского. Проблема деятельности в отечественной психологии. Исследование мышления и познавательных процессов. Материалы Всероссийской юбиле"

В свете этого становится понятной критическая позиция одного из последователей С. Л. Рубинштейна, В. В. Знакова, по отношению к толкованию процесса понимания как установления связей, поскольку как таковой он оказывается неотличим от процесса мышления (Тихомиров, Знаков, 1989, с. 8). Определяя процесс понимания как «формирование познавательного отношения субъекта к объективному содержанию понимаемого фрагмента действительности, порождение операционального смысла знания о нем», авторы делают акцент на том, что рассмотрение процессуального аспекта феномена понимания предполагает анализ именно того, «как субъект порождает, узнает операциональный смысл» понимаемого им (Тихомиров, Знаков, 1989, с. 10). В связи с этим примечательно, что, сводя в другой своей совместной работе (Знаков, Тихомиров, 1991) психологический механизм понимания к решению мыслительной задачи, они в результате анализа характера действий испытуемых с содержанием текста приходят к необходимости говорить о трех типах решаемых субъектами задач: задачи на распознавание, конструирование, доказательство. Обращает на себя внимание то, что за этими формулировками стоит лишь конкретный способ оперирования содержанием. Однако очевидно, что распознавание, конструирование, доказательство – всегда распознавание, конструирование, доказательство конкретного содержания. Если это так, то в рамках решения одной из указанных задач разными субъектами могут актуализироваться разные признаки элементов и их отношения. И наоборот, одни и те же признаки элементов и их связи могут быть востребованы при решении каждой из этих задач. Действия же, взятые безотносительно к специфике перерабатываемого посредством них содержания, – формальны. Именно поэтому авторы делают заключение лишь о наличии соответствующих данным задачам форм понимания: понимании-узнавании, понимании-объединении, понимании-гипотезе (Знаков, Тихомиров, 1991, с. 21–25).

Тем не менее, мы не можем упустить из виду то, что действия субъектов при решении указанных задач будут неодинаково продуктивны в зависимости от того, на каких признаках и связях элементов содержания каждый из них делает акцент, а также в зависимости от того, осмысленно или «слепо» они осуществляются. Это означает, что возможность действия не влечет за собой с необходимостью понимания релевантного предмету авторской мысли содержания, и, соответственно, не позволяет судить об его наличии или отсутствии.

Следовательно, содержательный анализ деятельности понимания, позволяющий нам делать выводы о том, какие предметные акценты расставляет субъект при переработке определенного содержания, и понимается оно вообще им или нет, возможен лишь в том случае, если мы рассматриваем характер его действий без отрыва от того содержания, с которым он работает. Очевидно, что этот анализ становится возможным только в рамках синтеза подходов В. В. Знакова и Г. Д. Чистяковой. Нетрудно заметить, что, по сути дела, он предвосхищен в рассмотренной работе С. Л. Рубинштейна, и это не позволяет усомниться в современной значимости представленной в ней программы изучения деятельности понимания.

Литература

Бабий В. Н. Понимание противоречий школьниками II–VII классов // Вопросы психологии. 1958. № 3. С. 97–105.

Вертгеймер М. Продуктивное мышление. М., 1987.

Граник Г. Г., Бондаренко С. М., Концевая Л. А. Когда книга учит. М., 1991.

Знаков В. В., Тихомиров О. К. Понимание текста как процесс постановки и решения мыслительной задачи // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14: Психология. 1991. № 3. С. 17–26.

Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957.

Рубинштейн С. Л. О понимании // Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1976. С. 235–236.

Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб., 2000.

Смирнов А. А. Проблемы психологии памяти. М., 1966.

Тихомиров О. К., Знаков В. В. Мышление, знание, понимание // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14: Психология. 1989. № 2. С. 6–16.

Чистякова Г. Д. Формирование предметного кода как основа понимания текста // Вопросы психологии. 1981. № 4. С. 50–59.

О. В. Кузьмина (Екатеринбург)
Время и его регуляция в деятельности человека

Психологический анализ системы деятельности показывает, что временной фактор пронизывает все компоненты предметных действий. Любые действия представляют собой систему движений, последовательно распределенных во времени. В отечественной и зарубежной психологии выполнено множество исследований, посвященных анализу различных особенностей временной организации деятельности в целом и профессиональной в частности. Так, например, имеются данные, раскрывающие особенности действий летчиков, операторов в ситуациях временного дефицита и в экстремальных условиях, определяются способы принятия решений в различных ситуациях, выделяются оптимальные характеристики работоспособности человека. Время, вернее, умение человека его рационально использовать является необходимым условием успешной трудовой деятельности. Однако на сегодняшний день в психологии труда «не существует детальных психологических профессиограмм, выявляющих временные требования деятельности к человеку даже в таких профессиях, как летчики, машинисты разных видов транспорта, операторы, несмотря на явность связи этих профессий со временем, скоростью и дефицитом времени. В них не вскрыты с достаточной полнотой возможности человека соотносительно с требованиями профессии (во временном ракурсе)» (Абульханова, Березина, 2001, с. 60). Перед психологией стоит задача разработать временные профили различных профессий.

Временной режим работы во многих профессиях задается руководителем или самим технологическим процессом. Это внешне заданное для работника время, и он должен подчиниться ему, точно вписаться в график и сроки. Но есть профессии, где доминантой выступает внутренняя, самостоятельная организация труда во времени. Через умение-неумение самоорганизоваться в деятельности с различными временными параметрами, через наличие или отсутствие способностей оптимально организовать и использовать свое время в деятельности проявляется мера реального овладения временем в целом, мера активности личности (Кузьмина, 1993).

Проведя анализ ряда профессий, Л. Аарансон, П. Мередит выделили пять типичных временных режимов, в которых приходится работать. «Первый наиболее известный режим – дефицит времени, когда его заведомо недостаточно для осуществления деятельности; второй лимит, когда человеку нужно работать особо напряженно, чтобы выполнить к сроку определенный объем работы; третий – оптимальный (или нормальный) режим, который в разных профессиях устанавливается на основе учета особенностей труда и возможностей человека (например, темп работы конвейера); четвертый – неопределенный, когда человек сам должен определить срок завершения деятельности (например, в творческих профессиях невозможно извне планировать срок осуществления научного открытия или завершения работы над книгой); пятый – избыток времени, когда его заведомо больше, чем необходимо для получения продукта» (Абульханова-Славская, Березина, 2001, с. 61).

Для определения временного режима, заключающегося в оценке временного резерва как достаточного или недостаточного для выполнения определенной задачи, необходим опыт и определенный уровень профессионализма. Только в этом случае специалист может точно оценить и сопоставить свои действия и имеющийся запас времени. При этом временная организация деятельности даже в одинаковом с точки зрения объективных факторов временном режиме у разных людей может быть разной (Абросимова, 2006).

На сегодняшний день актуальным и востребованным практикой является изучение феномена времени в рамках индивидуального стиля деятельности. В общем виде под индивидуальным стилем деятельности понимается способ работы, базирующийся на индивидуально-типологических особенностях человека, с учетом личностных, моторных, психомоторных и других факторов. Данный стиль деятельности устойчив и является средством эффективного приспособления к объективным требованиям среды.

Одним из факторов формирования индивидуального стиля деятельности является время, которое выступает условием не только экстернальной стороны деятельности, но и фактором, определяющим интернальные условия на разных уровнях, где такие временные характеристики, как скорость, точность, своевременность, оказывают определенное влияние. Временные характеристики на всех уровнях индивидуального стиля деятельности человека могут определяться «внутренними часами» субъекта деятельности, что проявляется в общей активности индивида в процессе организации собственной деятельности и определяет его временную направленность (Калугина, 2000).

Л. Ю. Кублицкене эмпирическим путем были получены типы личностной организации деятельности, характеризующие индивидуальные особенности регулирования времени. Первый тип, «Оптимальный» – определяется тем, что во всех заданных временных режимах человек действует успешно. Второй тип, «Дефицитный» – любую временную ситуацию человек сводит к ситуации дефицита и в ней успешно действует, выделяя опорные дела и сразу же приступая к действию, при этом мобилизуется. Третий тип, «Спокойный» – характеризуются тем, что у его представителей возникают проблемы с заданным сроком и с дефицитными режимами. Во время незаданности и в ситуациях, когда времени больше, чем требуется, они действуют успешно. Для четвертого типа, «Исполнительного» – свойственно успешное действие во всех временных режимах, кроме режима временной незаданности. Неопределенность, отсутствие временных ограничений на них действует крайне дезорганизующе. Пятый тип, «Тревожный» – определяется успешностью в ситуациях с оптимально заданным сроком, неплохой организацией деятельности в избытке времени, временной неопределенности, и неуспешностью во временном дефиците. Жесткая временная заданность «выбивает… из колеи» людей данного типа. Они начинают лихорадочно и поверхностно действовать, некоторые теряются и вообще ничего не могут делать. Шестой тип, «Неоптимальный» – можно определить как низкий уровень развития активности саморегулирования во времени. Представители этой группы ни в одной из временных ситуаций не действуют успешно, им нужны постоянная помощь и контроль, поскольку они не в состоянии работать самостоятельно (Кублицкене, 1989).

При изучении индивидуального стиля деятельности Н. А. Калугина установила следующие закономерности:

1. Временные характеристики: точность, скорость и своевременность взаимосвязаны с уровнями индивидуального стиля деятельности и определяют качественную его продуктивность.

2. «Спешащие» по временному типу люди проявляют более высокую степень активности в деятельности, поленезависимы по когнитивному стилю и в своем личностном времени чаще направлены на будущее.

3. «Точные» и «медлительные», соответственно, проявляют более низкую степень общей активности деятельности, полезависимы по когнитивному стилю, и их временная направленность часто ориентирована на настоящее и прошлое. Вектор будущего слабо представлен в их деятельности (Калугина, 2000).

Особенности временной организации деятельности зависят, с одной стороны, от степени сформированности личностных умений самоорганизоваться, самораспределиться, с другой – от объективных темпоральных особенностей организма, типа нервной системы, влияющих на точность восприятия времени (Ковалев, 1991). «Требования профессии могут хорошо соответствовать конкретному индивидуальному стилю произвольной регуляции, могут лишь «в целом укладываться» в русло такого стиля, не противореча его основным чертам, а могут и существенно расходиться с ним» (Кутузова, 2006, с. 12).

Успешность различных видов практической деятельности обеспечивается сформированностью системы саморегуляции.

В рамках концепции осознанной психической саморегуляции деятельности, разработанной О. А. Конопкиным, утверждается, что сформированная система саморегуляции состоит в умении строить и управлять своей целенаправленной активностью. Она проявляется в успешном овладении новыми видами и формами деятельности, которые раскрываются во времени, в успешном решении нестандартных задач, в продуктивной самостоятельности и настойчивости цели. Стихийное формирование осознанной саморегуляции не гарантирует успешность, надежность, продуктивность деятельности (Конопкин, 1995).

Саморегуляция в профессиональной деятельности осуществляется на нескольких уровнях:

• саморегуляция на уровне поведения – предметные двигательные действия;

• саморегуляция на уровне отдельных психических процессов – ощущение, восприятие, мышление и др.;

• саморегуляция на уровне состояний – радость, грусть, страх, напряжение, выносливость и др. (Конопкин, 1980).

Внешне задаваемые временные параметры деятельности не предопределяют однозначно поведение человека. В связи с этим перед психологами была поставлена задача исследовать формирование темпа в процессе обучения выполнению действий. Исследование, проведенное Г. З. Бедным, позволяет сделать следующие выводы.

1. Темп деятельности «не предопределяется однозначно внешними условиями, а активно формируется в процессе саморегуляции. При этом особое значение имеет информация о временных параметрах деятельности, которые задаются в виде объективно заданной нормы на всю деятельность и отдельные ее этапы.

2. Длительность процесса освоения заданного темпа, его уровень в значительной мере зависят от сформированности механизмов саморегуляции, необходимости их корректировки по ходу деятельности. Для обеспечения эффективности данного процесса особое значение имеет оптимизация временной структуры целостной деятельности, изменение соотношения между ее когнитивными и исполнительными компонентами, перестройка информационных признаков трудового процесса. Информационная основа деятельности в целом носит динамичный характер и меняется в зависимости от этапов обучения, что влияет на временные параметры деятельности» (Бедный, 1985, c. 80). Поэтому успешность выполнения производственной деятельности зависит от уровня сформированности всего контура психической регуляции.

Исследования взаимосвязи между особенностями когнитивной сферы личности и саморегуляцией, проведенные А. К. Осницким, свидетельствуют о том, что люди с недостаточной произвольной саморегуляцией демонстрируют длительную врабатываемость, неумение сосредоточиваться на чем-то на длительный промежуток времени, неумение удерживать цели задания и определенную направленность действий, неумение отделять существенные условия от несущественных, находить общее и улавливать закономерности расположения деталей и закономерности чередования условий во времени. Таким людям также свойственна нестабильность в работе, проистекающая из неумения распределять усилия, увязывать их между собою (Осницкий, 1992).

В исследованиях О. А. Прохорова были выявлены наиболее типичные способы саморегуляции психических состояний, обеспечивающих эффективность профессиональной деятельности. К ним относят: самовнушение, самоубеждение, настрой и сосредоточенность, общение, анализ ситуации и самоанализ, двигательная разрядка. Индивидуальная система регуляции на уровне состояний, обеспечивающая успешность-неуспешность профессиональной деятельности, состоит в следующем: «Данная система саморегуляции формируется под воздействием многих факторов: сюда входят индивидуальный опыт человека, осознание им своих жизненных целей, мотивов, характера отношений с другими людьми, социальные стереотипы» (Конопкин, 1980, с. 259–260).

Саморегуляцию можно трактовать как «системно-организованный процесс внутренней психической активности человека по инициации, построению, поддержанию и управлению разными видами и формами произвольной активности, непосредственно реализующей достижение принимаемых им целей» (Моросанова, 2002, с. 7).

При анализе механизмов саморегуляции деятельности особое внимание должно уделяться временной структуре деятельности как целостного образования.

Под осознанной саморегуляцией времени понимается системно-организованный процесс внутренней психической активности личности, заключающийся в рефлексии временных целей, условий и осуществлении действий, контролируемых сознанием.

В структуре осознанной саморегуляции времени можно выделить несколько уровней.

1. Рефлексивный уровень саморегуляции времени.

На данном уровне осуществляется понимание значимости, ценности времени в жизни. Осознание необходимости упорядочивания времени.

2. Операциональный уровень саморегуляции времени.

Включает в себя применение техник организации деятельности в различных временных условиях.

3. Мотивационный уровень саморегуляции времени.

Раскрывается через побуждения себя к необходимости регулирования времени. Применение волевых усилий для выполнения работы в сжатые отрезки времени и планирования при временной неопределенности.

Для исследования особенностей временной саморегуляции была разработана методика. Теоретической основой выступила концепция личностной организации времени К. А. Абульхановой-Славской. Под личностным временем понимается психовременная организация личностного сознания и самосознания взрослого человека и временная регуляция личностью своего поведения деятельности и общения в процессе осуществления взрослым человеком его индивидуальной и групповой жизнедеятельности или способа жизни (Абульханова-Славская, 1999). Структура методики определяется тремя направлениями анализа: 1) осознание времени; 2) переживание времени; 3) организация деятельности. Она включает в себя 128 утверждений, входящих в 7 шкал: отношение ко времени, временное целеполагание, планирование времени, временная организация деятельности, временной контроль, временная направленность, чувство времени. В результате анализа первичных данных методика позволяет выделить потенциальный, основной и оптимальный уровни выраженности измеряемого показателя по каждой шкале. Данная методика стандартизирована на выборке 540 чел.

Для определения особенностей временной саморегуляции личности был проведен ряд исследований. Было выявлено, людям, осмысленно относящимся к проблеме регуляции времени, свойственно минимальное количество временных помех, причем относящихся преимущественно к внешним. А у людей, находящихся в поисках смысла временной регуляции, и у лиц, не находящих смысла в организации и регулировании времени, отсутствует статистически значимое различие в показателях помех времени.

Нет статистически значимых различий в показателях вида и частоты встречающихся временных помех у людей, постоянно ставящих перед собой цели и выполняющих их, и лиц, которые периодически ставят цели и не выполняют их в полном объеме.

Отсутствуют статистически значимые различия в скорости переработки информации среди людей, которые ставят перед собой временные цели и занимают позицию бережливого отношения ко времени, и людей, которые в большинстве случаев не ставят перед собой цели относительно временных показателей. Скоростные показатели не определяются отношением человека ко времени. Были получены интересные данные, свидетельствующие о прямой корреляционной связи между скоростью переработки информации (методика «корректурная проба» Э. Ландольта) и доминирующим режимом временного дефицита при выполнении деятельности. Для лиц, предпочитающих работать в условиях дефицита времени, характерна более высокая скорость переработки информации. Испытуемым, предпочитающим работать в условиях временной неопределенности, в основном свойственна более низкая скорость работы, чем другим.

Отсутствуют статистически значимые различия между доминирующим режимом работы и временным контролем. Среди людей, предпочитающих работать в дефиците времени или четкой временной заданности, есть лица, которые точно контролируют время выполнения задания, и лица, которым это не свойственно.

Интересные данные были получены относительно чувства времени и других показателей. Отсутствует корреляционная связь между чувством времени и отношением к нему.

Полученные результаты свидетельствуют о сложном механизме временной регуляции личностью. Проведенный анализ подходов к исследованию регуляции времени показал необходимость дальнейшего изучения данной проблемы.

Литература

Абросимова Н. Н. Личностная временная организация трудовой деятельности как основа классификации профессионалов, работающих в предметной области «человек – знак» // Вестник Моск. ун-та / Сер. 14: Психология. 2006. № 2. С. 51–57.

Абульханова-Славская К. А. Психология и сознание личности (Проблемы методологии, теории и исследования реальной личности) // Избр. психол. труды. М.: НПО «МОДЭК», 1999.

Абульханова К. А., Березина Т. Н. Время личности и время жизни. СПб., 2001.

Бедный Г. З. Некоторые механизмы саморегуляции в формировании темпа деятельности // Вопросы психологии. 1985. № 1. С. 74–80.

Калугина Н. А. Временные характеристики индивидуального стиля деятельности: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2000.

Ковалев В. И. Время деятельности личности как психологическая проблема // Время деятельности личности: психологические исследования. Черновцы: Изд-во ЧГУ, 1991. С. 5–17.

Конопкин О. А. Психическая саморегуляция произвольной активности человека (структурно-функциональный аспект) // Вопросы психологии. 1995. № 1. С. 6–12.

Конопкин О. А. Психологические механизмы регуляции деятельности. М., 1980.

Кублицкене Л. Ю. Организация времени личностью как показатель ее активности // Активность и жизненная позиция личности. Сб. научных трудов. М., 1989. С. 145–158.

Кузьмина О. В. Личностные особенности организации времени деятельности: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 1993.

Кутузова Д. А. Организация деятельности и стиль саморегуляции как фактор профессионального выгорания педагога-психолога: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2006.

Моросанова В. И. Личностные аспекты саморегуляции произвольной активности человека // Психологический журнал. 2002. Т. 23. № 6. С. 5–17.

Осницкий А. К. Умения саморегуляции в профессиональном самоопределении учащихся // Вопросы психологии. 1992. № 1–2. С. 52–59.