Текст книги "Наследие"

Глава двадцать третья

Когда Элли вошла в офис директрисы и задала ей привычный немой вопрос, со значением посмотрев на нее и выгнув аркой бровь, то получила такой же привычный немой ответ, правда в стиле директрисы. Та одарила ее взглядом поверх очков и покачала головой. Лишь после того, как этот ритуал завершился, Элли со вздохом плюхнулась в кресло, располагавшееся напротив письменного стола Изабеллы.

– Кэти Гилмор предложила мне принять участие в пикнике в развалинах замка ночью в пятницу. Полагаю, мне туда идти нельзя.

Изабелла сняла очки и положила на стопку бумаг, которые просматривала до прихода Элли.

– Полагаю, – сказала директриса, – тебе не следует полностью отказываться от светской жизни и из вредности делать только то, что может испортить Кэти настроение.

– Говорят, это разрешено, – ответила Элли, – но лично я сильно в этом сомневаюсь. По крайней мере, в отношении собственной особы. Ведь у меня испытательный срок, не так ли?

Изабелла помахала в воздухе рукой, словно отгоняю муху.

– Коли «разрешено», как ты изволила выразиться, то, стало быть, относится ко всем ученикам нашей школы, из чего следует, что никого за участие в этом мероприятии наказывать не будут. Это традиция. И администрация свято верит в то, что ученики, разводя на горе традиционный костер, не спалят заодно весь окружающий лес. Кстати, преподаватели участвовать в вечеринке не будут, так что вы получите в свое распоряжение несколько часов полной свободы. Ну а все остальное зависит от вас самих. Если никто не нахулиганит и никаких инцидентов не произойдет, то подобное мероприятие состоится и в следующем году – и так далее. Кстати, костер на вершине горы разжигают с тех пор, как разрушился замок, и этой традиции уже много лет. Во всяком случае, я, когда училась в Киммерии, в подобной вечеринке участвовала.

Элли попыталась представить себе шестнадцатилетнюю Изабеллу, отплясывающую у костра с ее шестнадцатилетней матерью, но у нее ничего не получилось.

– Надеюсь, это безопасно? – неожиданно спросила Элли, небрежно пожав плечами, чтобы Изабелла, не дай Бог, не подумала, что она чего-то опасается. Разговоры о безопасности все еще представлялись ей несколько странными, поэтому она часто запиналась или делала паузы, подыскивая нужные слова. – Я… хм… не о себе, а о школьной… хм… собственности забочусь… ну и о ребятах, разумеется… Короче говоря, Радж Пэтел там будет?

Лицо директрисы осветила мягкая меланхолическая улыбка.

– Такой вопрос говорит одновременно о прогрессе и регрессе в твоем стремлении к самодостаточности и совершенству. Впрочем, ответ в любом случае утвердительный. Да, Радж и его команда будут патрулировать окружающую местность. Более того, ночью в пятницу он привлечет к работе больше людей, чем обычно. Так что во время вечеринки все ее участники будут находиться в полной безопасности.

– Повторяю, я не о себе забочусь, – упрямо выпятив подбородок, произнесла Элли. – Я, быть может, на эту вечеринку вообще не пойду. Терпеть не могу все эти лагерные бойскаутские костры и идиотский треп и песнопения вокруг них… – Изабелла со значением на нее посмотрела. – Прошу извинить за слово «идиотский». С языка случайно сорвалось…

– Сейчас, Элли, я скажу одну вещь, которая, возможно, тебя шокирует. – Изабелла наклонилась к ней, и стала гипнотизировать ее взглядом. – Я хочу, чтобы ты пошла на эту вечеринку.

– О Господи! – Элли нервно заерзала на сиденье. – И вы тоже?

Изабелла продолжала говорить, как если бы Элли хранила молчание и не сказала ни слова.

– Последние две недели все мы страдали от стрессов. По разным причинам. Но больше всех – ты. – Она встала с места, прошлась по комнате, после чего присела на край стола на расстоянии не более пары футов от Элли. – Я знаю, что случилось между тобой и Картером, и считаю, что ты справилась с ситуаций просто великолепно. Не говоря уже о твоем докладе, который заслуживает самой высокой оценки. Тем не менее все это потребовало от тебя огромных затрат физической, психической и нервной энергии. И я беспокоюсь о том, что происходит у тебя здесь. – Изабелла протянула руку и коснулась пальцем ее груди в области сердца. – Поэтому мне хочется, чтобы ты немного развлеклась и отвлеклась от своих проблем. Получила от жизни положительные эмоции. Так что изволь дать мне слово, что пойдешь на пятничную вечеринку вместе со всеми.

Элли поморщилась, как он зубной боли, и отвела глаза от директрисы.

– Знаете что, Изабелла… Я не хочу… – Ей действительно меньше всего на свете хотелось идти туда.

Но Изабелла и не думала отказываться от своей идеи.

– Ничего не желаю слушать, – сказала она. – Пообещай мне, что ты пойдешь туда и попытаешься хоть немного развеяться. Если хочешь, можешь рассматривать это как обязательное условие для прохождения испытательного срока.

– Даже так? – чуть ли не враждебно произнесла Элли, гипнотизируя директрису взглядом.

– Даже так, – произнесла Изабелла, выдерживая ее взгляд.

– Хорошо! – согласилась Элли без малейшего желания. – Я пойду туда. Но совершенно не уверена, что мне удастся там развлечься или развеяться. Так что этого я вам обещать не могу.

– Договорились. – Изабелла отошла от девушки, обошла вокруг стола и опустилась в свое кресло. – Но вот тебе мой совет: держись подальше от Кэти Гилмор. Я в курсе, что вы ведь относитесь друг к другу не лучшим образом. А ругаться или драться с ней тебе никак нельзя.

– Очень мило, – пробормотала Элли, обжигая директрису глазами.

* * *

Войдя несколькими минутами позже в комнату отдыха, Элли обнаружила там Зои. Последняя, свернувшись калачиком на диване, с недоумевающим видом просматривала роман «Миссис Дэллоуэй».

– Не вздумай читать эту макулатуру, – сказала она, швыряя роман в мягкой бумажной обложке на стоявший рядом журнальный столик. – Все герои этой книжонки постоянно лгут. И до того залгались, что даже простейшие вещи не желают называть своими именами. И почему, интересно знать, в прошлом веке все постоянно пребывали в депрессухе?

– Может, война этому способствовала? – высказала предположение Элли, присаживаясь на другом конце длинного кожаного дивана.

– У нас в школе тоже идет война, – заметила Зои, – но это не делает нас несчастными.

– Верно. – Элли обдумала слова Зои, потом сказала: – Точно не знаю, но, может, все дело в… пище?

Эта мысль, похоже, показалась Зои нестандартной и интересной.

– Недостаток витаминов, – сказала она, кивнув с выражением много повидавшей на своем веку женщины.

– О чем это вы рассуждаете? – К ним подошла Рейчел с огромной стопкой книг, достававшей ей до носа. При попытке установить на стол стопка сразу же развалилась на составлявшие ее тома. Рейчел и бровью не повела.

– Я говорила, что все дело в витаминах, – объяснила Зои.

– Кто бы сомневался…

Рейчел тем временем начала раскладывать на столе книги на манер игральных карт – только очень толстых. Элли и Зои обменялись уважительными, хотя и слегка озадаченными взглядами.

– Может, ты чаю хочешь? – спросила Элли. – С бутербродами? Надо же тебе подкрепиться, прежде чем приступать к чтению…

Рейчел подняла на нее затуманившиеся от некоей глубокой мысли глаза, держа в руке толстый, переплетенный в кожу том, и пробормотала:

– Неплохо придумано.

До обеда оставалось еще два часа, поэтому на кухне было шаром покати. Стояли лишь подготовленные к выпечке хлебы, которым предстояло подойти. Повара накрыли их белыми салфетками, по причине чего они напоминали лежавшие в морге трупы. На кухне сильно пахло теплыми дрожжами и сырым тестом.

На кухне, кроме того, помещались два больших холодильника, куда ученикам позволялось наведываться в поисках продуктов для перекуса. Прочие холодильники открывать категорически запрещалось.

– Посмотрим, что там… – протянула Рейчел, открывая холодильник для студентов. – Ага! Оставшиеся от ленча сандвичи… Пойдет! – Она вытащила металлический поднос с аккуратно уложенными сандвичами, закрытыми прозрачной пластиковой пленкой. Девочки уже разливали по чашкам чай, когда на кухню неожиданно вошла Джу.

– Какие люди! Одни умницы собрались! – воскликнула она, протягивая руку к большому чайнику с горячим чаем.

– Ну, какие новости относительно глупой пятничной вечеринки? – спросила со вздохом Элли.

– Только не надо так на меня смотреть, Джу. – Рейчел едва ли не со страхом отступила от вновь пришедшей на шаг. – Уж кто-кто, а я точно на нее не пойду. Еще не хватало…

– А я пойду. Обязательно, – сказала Джу, вскидывая над головой руку. – Кто со мной?

– Я не против, – ответила Зои, пережевывая огромный кусок сандвича с сыром. Элли с сомнением на нее посмотрела.

– А тебе разрешат? Ведь вечеринка только для старшеклассников.

Зои одарила ее нелюбезным взглядом.

– Я, может, и младше всех вас по возрасту, но тоже учусь в старшем классе. Или ты забыла?

– Это верно, – поторопилась вставить свои пять центов Джу. – Зои определенно имеет на это право. – Потом повернулась к Элли: – А почему бы нам всем не посетить это мероприятие?

– Лично я не имею ни малейшего желания. – Элли с мрачным видом оперлась бедром о край металлического прилавка. – Но Изабелла давит. Требует, чтобы я туда явилась.

– Не так уж там будет плохо, как ты, возможно, думаешь, – сказала Джу. – Если хочешь, могу сесть рядом, и изображать твоего бой френда.

– Только целоваться не лезь, – буркнула Элли.

– Но хоть за ручку подержать будет можно? – с надеждой в голосе осведомилась Джу.

– Договорились.

* * *

– Надеюсь, я достаточно натянула на себя одежек?

Джу стояла в холле у задней двери, одетая в толстую шерстяную клетчатую куртку, вязаные леггинсы и зимние белые сапоги. Венчала все это великолепие наброшенная на плечи и светлую головку розовая пуховая шаль. Время приближалось к девяти часам вечера, и девочки готовились отправиться на вечеринку в развалинах замка, но, глядя на Джу, можно было подумать, что та собирается на горнолыжный курорт в Швейцарии, а не на ближайший холм в границах владений английской школы.

– Думаю достаточно, так что выживешь, – сухо сказала Элли, застегивая похожее на бушлат короткое пальтецо. В этот вечер она надела форменную юбку, две пары колготок и высокие, до колен темно-красные ботинки «Доктор Мартенс» со шнуровкой спереди.

Одарив критическим взглядом темно-красные ботинки, Джу спросила:

– Они у тебя на подкладке? Ногам холодно не будет?

– А мне плевать, – ответила Элли, повязывая шарф вокруг горла. – Я решила отдать большие пальцы ног науке.

– Эй, подождите!

Элли оглянулась, и увидела спешившую к ним Зои, на ходу натягивавшую пальто. Ее голову украшала ярко-синяя шапочка с помпоном.

– Пошли уже, – сказала Элли. – Будем всю дорогу держаться за руки, а когда усядемся у костра и разомлеем от тепла, то, глядишь, и поладим.

– Это как понимать? – спросила Джу, открывая дверь. – Сама же сказала, чтобы целоваться не будем.

– Я имела в виду «без язычков»…

За стенами школы стояла темная и ясная ночь, а почти полная луна светила так ярко, что они без малейшего труда дошли по гравиевой дорожке до окружавшего подножие горы леса, и лишь там включили фонарики.

Затем, двигаясь цепочкой, зашагали по заросшей травой лесной тропе, которая, когда они миновали обнесенный стеной сад, стала все круче забирать вверх.

При свете луны Элли видела вырывавшийся клубочками у нее изо рта пар. Хотя Элли не хотелось идти на вечеринку, она не могла не признать, что ей приятно оказаться за стенами Киммерии и брести с подругами по лесной тропе в темноте позднего осеннего вечера. То есть делать нечто такое, что кардинально отличалось от ежедневной киммерийской рутины и всего, связанного с Ночной школой.

– Никогда не была на вершине, – сказала она, указывая на венчавшие холм развалины башни. – Там холодно?

– Плевать, если холодно. Главное, что там водятся привидения, – ответила Зои.

– По идее они везде водятся. По крайней мере, в таких местах, где долгое время обитали люди, – с ухмылкой заметила Джу.

– Ну, это по идее, – протянула Зои, – а здесь, говорят, они точно есть. – Казалось, мысль о том, что она может встретиться с призраком, представлялась Зои чрезвычайно увлекательной и абсурдной одновременно. – Ведь в замке жил лорд-католик, которого по приказу Генриха VIII страшно пытали, а потом обезглавили.

– Значит, в башне обтает призрак этого лорда? – спросила Элли.

– Не совсем. Жена лорда, которому Генрих велел отрубить голову, так разозлилась на короля, что начала поддерживать мятежников. Говорят, она разрешила им укрываться в этих местах, и, вполне возможно, одним из их убежищ был старый дом, который, многократно перестроенный впоследствии, и стал нашей школой. – Пока Зои рассказывала, девочки невольно замедлили шаги и стали ступать тише, чтобы шорох травы не мешал слушать. – Короче говоря, через некоторое время сюда заявились солдаты Генриха, чтобы захватить эту даму и мятежников, которым она покровительствовала. Но те не сдались без боя и защищали замок и прилегавшую к нему территорию на протяжении многих дней. Наконец королевские солдаты поубивали всех, кроме миледи. Но она продолжала сражаться и, говорят, убила по меньшей мере еще пять королевских солдат. Но их было слишком много. Они загнали ее на башню и стали ломиться в двери спальни на верхнем этаже, где она заперлась. – Зои указала на полуразвалившееся каменное строение наверху, чей черный силуэт напоминал изготовившегося к прыжку хищника. – Выломав двери, солдаты ворвались в спальню, отобрали у леди меч, и начали этим же клинком потихоньку срезать с ее тела кожу, прилагая максимум усилий к тому, чтобы она оставалась в живых как можно дольше. – Неожиданно Зои перешла на шепот: – А в самом конце они вырезали у нее глаза.

– Какая удивительная, лишенная какой-либо необходимости жестокость, – пробормотала Джу.

– С тех пор, – продолжила свой рассказ Зои, – в этом замке никто не жил. Но люди рассказывают, что в лунные ночи вроде этой миледи выходит на крышу башни и разгуливает по ней, высматривая солдат Генриха. Последнее с точки зрения реальности абсолютная чушь, поскольку ни самой крыши, ни верхней части башни давно уже нет. – Зои снова понизила голос до шепота: – Поэтому леди, скорее всего, просто парит среди развалин…

– Привет, ребятки.

Голос Лукаса доносился, казалось, отовсюду и ниоткуда, и «ребятки» завизжали в три горла.

– Господи, – произнес Лукас, включая фонарь, свет которого ослепил их. – Да здесь девочки! Ну и с чего это вы так раскричались?

– Зои рассказывала нам кошмарную историю, – произнесла Джу с виноватыми нотками в голосе.

– Понятненько… – Лукас с ухмылкой посмотрел на Зои. – Опять небось о своей любимой «парящей леди» трепалась?

Зои ответила ему улыбкой.

– Точно так.

Лукас ободрительно кивнул.

– Чудно. Люблю эту историю. Страшная, как не знаю что…

– Они слушали, затаив дыхание и, похоже, верили каждому слову, – произнесла Зои с удовлетворением.

– А где все? – спросила Элли, посветив вокруг себя фонариком и высветив стволы деревьев и мало что, кроме этого.

– Мы еще не добрались до места, – сказала Джу.

Подняв голову, Элли уловила принесенные ветром едва различимые ухом звуки, напоминавшие отдаленный смех.

– А костер уже разожгли? – спросила Джу, когда они снова двинулись вверх по тропинке.

– Разжигали, когда я уходил, – произнес Лукас и огляделся. – Между прочим, я рассчитывал встретить Рейчел. Вы ее случайно не видели?

– Рейчел не придет, – произнесла несколько озадаченная Элли. – Неужели она тебе об этом не сказала?

– Сказала. – Лукас сунул руки в карманы и ударом ноги отбросил с тропинки камень, покатившийся вниз по горе. – Но я надеялся, что она изменит свое решение.

– Садись с нами, – предложила Зои. – Мы будем целоваться. С язычками…

Лукас смигнул.

– Не понял…

– Без язычков, Зои, – наставительным тоном произнесла Джу.

– Ну… – протянула Элли, продолжая взбираться вверх по склону, – язычки – это по желанию.

* * *

По мере приближения к месту вечеринки склон становился все более пологим, идти стало легче, и через пару минут Элли наконец смогла вобрать взглядом старую башню и развалины замка. Одновременно она услышала приглушенные раскаты смеха и почувствовала горьковатый запах дыма.

Постепенно напряжение, которое подобно стальной цепи сковывало девочек после рассказа Зои, стало ослабевать, и когда они пошли по каменистой площадке к замку, невидимые оковы окончательно с них упали.

Лукас подвел их к тому месту, где выпавшие из кладки камни образовывали своеобразную лестницу, позволявшую посетителям подняться на вершину опоясывавшей башню каменной стены. Стена имела более трех футов в поперечнике, что позволило девочкам и их провожатому выстроиться на ней в ряд и глянуть на то, что происходило с ее обратной стороны. Там, во внутреннем дворике замка, весело пылал большой костер, вокруг которого на манер слетевшихся на шабаш ведьм и ведьмаков сидели старшеклассники Киммерии. Все они смеялись и переговаривались.

Спустившись со стены по такой же импровизированной каменной лестнице, по какой на нее поднимались, Лукас и девочки направились к костру. Кэти, заметив среди вновь пришедших Элли, крикнула:

– Все-таки решилась? Поздравляю! – Она носила теплую лыжную куртку и белую кашемировую шапочку. – Добро пожаловать. Угощайся. Выпей вина и отведай закусок, которые передают по кругу. – Она одарила ее обезоруживающей улыбкой. – Короче, чувствуй себя, как дома.

Потом рыжеволосая красотка отвернулась к костру, а Элли, повернувшись к Джу, заметила:

– Что-то Кэти сегодня подозрительное добренькая. На всякий случай держи ее по возможности под наблюдением.

– И когда она только перестанет тебя ненавидеть? – озадаченно протянула Джу. – Подумать только, лично пригласила на вечеринку… Почему, спрашивается, не меня? Я тебе так скажу: от этого добра не жди.

– Я тоже терпеть не могу эту девицу, – заявила Зои, но в следующее мгновение, увидев кого-то из знакомых, сбежала от подруг.

Когда они подошли к костру, Элли по привычке поискала глазами Картера, но не нашла. Зато увидела Сильвиана. Его лицо, за исключением нескольких почти заживших царапин, почти вернулось к нормальному состоянию. Куда хуже обстояло дело с синяком в области горла, который, казалось, расцветился всеми цветами радуги. По счастью, он прикрыл его шарфом. Рядом с Сильвианом сидела Николь, выглядевшая очень элегантно в длинном черном пальто и таких же черных наушниках. У Элли по непонятной причине сжалось сердце: эти двое представлялись ей идеальной парой, и им, похоже, было вдвоем хорошо. А вот у нее сейчас нет пары, и она ко всем относится настороженно. Заметив, что она смотрит на нее с Сильвианом, Николь улыбнулась, подняла над головой бутылку шампанского и помахала ей.

Элли тоже ей помахала, правда довольно сдержанно.

Тем временем Джу схватила ее за руку, подтащила поближе к огню и предложила присесть на большой гладкий и плоский камень, представлявший собой в прошлом элемент какой-то замковой конструкции. Скоро к ним присоединилась Зои, и они все вместе стали смотреть на сидевшего неподалеку парнишку, поджаривавшего в пламени костра наколотый на кончик прутика зефир, издававший сладкий запах горячей карамели.

Элли втянула носом этот аромат, напомнивший ей запахи детства и вылазок на природу в младших классах.

– Я тоже хочу, – сказала она жалобным голосом.

– Лукас! – авторитетным голосом позвала Джу приятеля.

Тот посмотрел на нее, вопросительно выгнув бровь.

– Палочку жареного зефира, пожалуйста!

Лукас повернулся, выбрал из кучи очищенных от коры тонких прутиков самый опрятный и, достав из переданного кем-то полиэтиленового мешочка зефир, надел его на прутик, после чего начал поджаривать этот своеобразный шашлык на костре.

Вместе с закусками на прутиках по кругу ходили также бутылки с вином и шампанским. Некоторые ребята принесли с собой пластиковые чашки и стаканчики, но большинство пили прямо из горлышка. Когда кто-то протянул одну из бутылок Джу, у Элли перехватило горло, но к ее большому облегчению подруга от выпивки отказалась.

– Я теперь как святая, – сообщила она парню, который хотел ее угостить. – Неужели не слышал? А между тем меня все чаще и чаще называют святая Джу-трезвенница.

Элли также не проявила никакого интереса к выпивке. После того что произошло во время летнего бала, ей меньше всего хотелось потерять контроль над собой.

Отказавшись от выпивки, Джу тоже насадила на прутик пухлый розовый зефир и принялась его поджаривать.

– Они такие вкусные, – с улыбкой сказала Джу, – но я могу съесть не больше трех, поскольку потом меня тянет блевать.

Кто-то подбросил в костер дровишек, и яркое пламя взметнулось чуть ли не до неба, от чего окружавший развалины лес погрузился во тьму.

Горячий воздух закружил над костром частицы пепла, которые затем стали подниматься вверх. Элли, следя за их полетом, вскинула голову и увидела нависавшую над костром и сидевшей вокруг него компанией полуразрушенную башню с остатками замковых стен. Уцелевшие кое-где каменные зубцы напоминали щербатую оскаленную пасть, а черные провалы бойниц – маленькие злые глаза.

– Интересно, хотя бы частица правды в этом есть? – пробормотала она, как если бы мыслила вслух.

Джу вопросительно на нее посмотрела. В ее голубых глазах отражалось пламя костра.

– Я имею в виду историю о леди, которую убили в этой башне, – сказала Элли. – Хотелось бы знать, вправду ли все это имело место?

Джу, держа прутик с зефиром над языками пламени, ответила:

– Брат рассказывал, что видел здесь ее призрак, когда в свое время учился в Киммерии.

Элли откинулась на каменную плиту, напоминавшую спинку кресла.

– Просто он хотел тебя напугать.

Джу со смущенным выражением лица пожала плечами.

– Возможно. Но лично я так не думаю. Том ничего не боится, но это зрелище, насколько я поняла, здорово его проняло.

К этому разговору стали прислушиваться и другие сидевшие рядом ученики.

– А что конкретно он видел? – осведомился Лукас, державший в руке бутылку шампанского и время от времени из нее отхлебывавший.

– Зимой он и еще несколько ребят развели костер и расселись вокруг него. Прямо как мы сейчас. Правда, развели они костер не здесь, а в башне, чтобы ветер не задувал. Короче говоря, сидят они, выпивают, и вот, когда настала полночь, у них над головой послышались чьи-то шаги. Брат говорил, что при каждом шаге скрипело дерево, как если бы под ногами прогибались половицы. Только у них над головой ни деревянного потолка, ни полов не было – просто пустое пространство.

Теперь все молчали, будто лишившись дара речи, а Элли сильно сглотнула.

– Ну, так вот. Услышав звук шагов, но никого не увидев, они малость струхнули, и решили оттуда сваливать, – продолжила Джу. – Но прежде чем им удалось выбраться из башни и сбежать с холма, они оглянулись и… увидели…

– Кого увидели-то? – спросил кто-то из ребят.

– Женщину в длинном сером платье, стоявшую и смотревшую на то, как они убегают. – Джу подняла руку и указала на вершину башни. – Вон там…

Последовал коллективный выдох, похожий на приглушенный протяжный стон. Кто-то из присутствующих нервно хихикнул.

– Возможно, она ему привиделась, – сказала Кэти, наливая шампанское в пластиковый стаканчик.

– Возможно, но… Вот черт! – Зефир на кончике прутика, который Джу держала над костром, неожиданно воспламенился, и она принялась его задувать, но было уже слишком поздно. Зефир превратился в черный обугленный комок, и она с отвращением швырнула его в огонь вместе с прутиком. Потом закончила свой рассказ: – В общем, после этого брат никогда сюда не ходил.

Лукас снова глотнул из бутылки с шампанским, после чего передал бутылку приятелю.

– Лично я поднимался на холм и башню много раз, но никогда ничего не…

В этот момент в костре лопнуло перегоревшее бревно со звуком, напоминавшим пушечный выстрел, и все чуть не подпрыгнули. Несколько девушек даже взвизгнули, но тут же залились смехом.

– А я не люблю, когда рассказывают о привидениях. – В голосе Николь проступило неодобрение. – Говоря о мертвых, мы нарушаем их покой. А это опасно. Не надо их трогать. Пусть покоятся с миром.

– Выходит, ты веришь в привидения? – спросил Лукас.

– Разумеется! – воскликнула она с таким видом, как если бы считала подобный вопрос как минимум странным. – Ведь я родом из Парижа, а в этом городе полно призраков, привидений и прочих потусторонних сущностей. Лично я считаю проявлением высокомерия и невежества, когда человек что-то отрицает только потому, что не видел или не понимает этого сам. Я, к примеру, не понимаю, как устроен телевизор, но телевизоры тем не менее существуют, не правда ли?

Среди собравшихся послышался приглушенный говор – все обсуждали, насколько логично подобное утверждение.

– Вы говорите такие глупости, что слушать тошно, – сказала Кэти. – Давайте лучше сыграем в какую-нибудь игру.

Ответом ей послужил взрыв приправленного иронией смеха.

– И в какую же игру мы будем играть? – спросил с сарказмом кто-то из присутствующих. – В ковбоев и индейцев? Или полицейских и воров?

– А как насчет «правды и смелости»? – ответила Кэти, не задумавшись ни на секунду. – Тысячу лет уже в нее не играла.

– Рискованная забава, – бросила Николь, прижимаясь к Сильвиану.

Элли внимательно наблюдала за тем, как его рука привычно легла на тонкую талию девушки. Но когда перевела взгляд на его лицо, заметила, что он смотрит на нее. В следующее мгновение у нее в душе зародилось не знакомое ей доселе жгучее ревнивое чувство.

Чуть позже, вернувшись мыслями к реальности, она поняла, что Кэти полностью завладела вниманием слушателей. Взобравшись на камень, чтобы ее было лучше видно и слышно, она говорила громким уверенным голосом, а ее трепетавшие на ветру ярко-рыжие волосы, казалось, приближались по цвету к полыхавшему у нее за спиной оранжевому пламени костра.

– Позволю себе напомнить правила. Всякий, кому задан вопрос, получает, в свою очередь, право задать любой вопрос любому из присутствующих. Ответить на вопрос можно двумя способами – или сказать правду, или выполнить желание, требующее от респондента определенной смелости или даже отчаянности. – Собравшиеся снова разразились смехом, а некоторые начали обсуждать правила. Так или иначе, но шум снова резко возрос, и Кэти пришлось возвысить голос до максимума, чтобы перекрыть его. – По крайней мере, у того, кто отвечает, есть выбор, и ему не обязательно говорить во всеуслышание вещи, которые не предназначены для чужих ушей. Конечно, респондент, чтобы облегчить себе жизнь, всегда может соврать, но будем надеяться, что среди нас лгунов нет… Итак, бросаю пробный камешек! – воскликнула Кэти, поворачиваясь к одному из ребят: – Скажи, Алекс, тебе когда-нибудь делали минет?

– Круто, – наморщив нос, пробормотала Зои.

Посмотрев на девочку, Элли подумала, что Зои всего тринадцать, после чего задалась вопросом, не предложить ли ей уйти отсюда, да и самой убраться вместе с ней за компанию, пока задуманная Кэти игра не вышла за рамки дозволенного. Элли не хотелось больше здесь находиться. Она не могла отделаться от ощущения, что Кэти внесла в правила «правды и смелости» какие-то новые, не известные ей поправки, сдобренные цинизмом. С другой стороны, Зои вроде бы нисколько не была шокирована заданным Кэти вопросом и демонстрировала больше любопытства, нежели смущения.

С плоского камня поднялся высокий худощавый блондин с бутылкой вина в руке, которого Элли помнила по Ночной школе.

– Это правда, – произнес он. Собравшиеся затаили дыхание. – Было такое дело.

Ребята зажужжали, как разозленные шмели, выражая сомнение в сказанных им словах. Некоторые от негодования даже стали бросать в него кусочки зефира.

– Точно было, правда, всего один раз, – настаивал на своем Алекс. – Богом клянусь! – Потом, криво улыбнувшись, добавил: – О подробностях рассказать не могу, поскольку я джентльмен.

– Лично я сильно в этом сомневаюсь… – протянула Кэти, забирая у него бутылку, – что, впрочем, не мешает тебе задать любой вопрос любому из тех, кто сидит у костра.

– Пру! – выкликнул он.

– Присутствует! – Хихикающая светловолосая девица поднялась с места.

– Это правда, что ты потеряла девственность на яхте?

Хохот и веселые возгласы приветствовали этот вопрос, пока Пру, переминаясь с ноги на ногу, обдумывала имевшиеся в ее распоряжении опции.

– Выбираю вариант «смелость», – наконец сказала она. Подружки, выслушав ее ответ, просто умирали от смеха.

Алекс с минуту размышлял о том, какое задание ей дать. Потом сказал:

– Снимешь весь верх, пойдешь одна в развалины башни и просидишь там три минуты.

У Пру на лице проступило смущение.

– Не хочу одна идти в башню и сидеть в ней.

– Или правдивый ответ, или демонстрация смелости, Пру, – строгим голосом сказала Кэти. – Ты ведь слышала правила, не так ли?

Вздохнув, Пру расстегнула молнию на лыжной куртке, после чего сняла ее и находившийся под ней толстый свитер. Под свитером она носила тонкую розовую футболку, от которой и избавилась в следующую секунду, явив взглядам присутствующих поддерживавший грудь белый кружевной бюстгальтер. Парни снова завопили, заходясь от восторга.

– Ради Бога, девушка, – пробормотала Джу, – не теряй самоуважения.

– Бюстгальтер тоже! – наставительно сказал Алекс, но настаивать не пришлось, поскольку Пру уже снимала его.

– В башню! В башню! В башню! – принялись хором скандировать собравшиеся.

Как только Пру, хихикая, поеживаясь от холода и тряся голыми грудями, пробежала по двору и скрылась в темноте каменного строения, Элли решила что ей срочно пора уходить и забрать с собой Зои, пока внимание учеников сосредоточено на перипетиях, связанных с миссией Пру. Эти так называемые посиделки у костра все меньше соответствовали ее понятию о вечеринке.

– Кто-то должен пойти с ней, чтобы проконтролировать ситуацию и убедиться, что ей ничего не угрожает, – сказал Алекс. – Предлагаю свою кандидатуру.

– Прекрати говорить пошлости, – произнесла Кэти, вновь возвышая голос, чтобы перекрыть смех и крики собравшихся. – Это тебе не порнофильм. И запомни: я хронометрирую процесс.

Пока собравшаяся у костра публика смеялась, переговаривалась и пила из бутылок вино, Элли наклонилась к Зои.

– Если захочешь уйти, только скажи, – произнесла Элли, со значением посмотрев на нее.

– Это довольно любопытно с антропологической точки зрения, – заметила Зои. – Кроме того, я за собой особых грехов не знаю и, какой бы вопрос мне ни задали, готова сказать всю правду.

– Время вышло! – крикнула Кэти. – Пру? Можешь вернуться к своим одежкам.

У костра установилось напряженное молчание, как если бы собравшиеся не были на сто процентов уверены в том, что им доведется увидеть Пру вновь. Тем не менее через пару секунд та выскользнула из черного пролома в башне и побежала, содрогаясь от холода, на свое место. Теперь она не хихикала и даже не улыбалась.