Текст книги "АнандЛа. Десять лет с йогами, целителями и шаманами. Индия – Непал – Суматра"

– Новое постановление правительства.

– Покажите это постановление.

Он приносит обрывок какого-то текста на пожелтевшей от времени бумаге. Если это и документ, то очень старый. Буквы кучерявые, непальские.

– Мы не можем это прочитать.

– Заплатите деньги, – повторяет тот. – Еще шестьдесят тысяч рупий.

– Мы не будем платить, – отвечает Хелена, а затем бросает в воздух, чтобы всем было слышно: – Непал – коррумпированная страна. Люди наживаются на всем, на чем могут. У вас нет стыда!

Проходят часы, за нами наблюдает охрана. Коробки так и стоят посреди склада, нам не разрешают к ним прикасаться. Я гуляю по складу, нарезаю круги. Проходят часы.

– Как только люди видят деньги, они теряют разум, – говорит Хелена.

Мы не намерены сдаваться, ведь сегодня у Хелены праздник – день рождения.

– Мы останемся здесь, мы можем даже объявить голодовку, – говорит она, присаживаясь на коробки.

В джинсах, в клетчатой рубашке, худая, с мальчишеской стрижкой, она сама напоминает мне непальских мальчишек, которых мы кормим. Она напоминает воробья, который бьётся о стекла. Женщина, которая научила меня сражаться.

Проходит целый световой день. К закату на территории склада появляется новый человек. Он одет в темно-синий костюм, он здесь самый важный.

– Вы хотели поговорить с нашим начальником? – возвращается уже знакомое лицо.

Мы заходим в кабинет руководителя склада карго, высыпаем на стол последние деньги. Забросав весь стол мелкими купюрами, мы насчитали три тысячи девятьсот сорок рупий (меньше сорока долларов).

– Отдайте им груз, – командует тот, провожая нас обратно к коробкам в центре огромного склада.

На самом выходе из склада нас догоняет тот же клерк и снова не пускает выкатить коробки.

– Заплатите за мою работу.

– Почему мы должны платить? Это твоя работа! – кричит уже совсем уставшая Хелена.

– Вы должны заплатить пятьсот рупий за мою помощь и только потом можете забрать груз.

– Покажите документ на тарифы ваших услуг, – вмешиваюсь я.

– Такого документа нет.

– Покажите ваше удостоверение, мы сделаем вашу фотографию и узнаем у вашего руководства, должны ли мы платить за ваши услуги. Мы напишем в газету и вышлем им фото, – говорит находчивая Хелена.

– Не надо фото… Забирайте ваши коробки.

Поднимая шестнадцать коробок на третий этаж, без света, наощупь, мы обе невозможно счастливы.

В темноте мы лежим на полу, взявшись за руки.

Двери окон открываются. Сонный город пробуждается. В комнату вливается рок-музыка 60-х…

Бина

Стопка обуви на пороге: детская, мужская, женская. Все беспорядочно свалено в общую кучу. Когда в Непале холодно, местные жители продолжают носить дешевые китайские шлёпанцы, надевая их на носки.

Шкаф с прозрачными створками, плотно набитый стеклянными медицинскими баночками. Белые пилюли и гомеопатические капли на спирту. Огромные бутылки из коричневого стекла – все с наклеенными белыми бирками.

Она сидит на первом этаже холодного дома. Тень от цветов на окнах. Шишки с кедровыми орехами в корзинах.

Я смотрю на нее, пока она записывает в тетрадь мое имя, мой возраст. Она миниатюрная, невысокая. На ней индийский шальвар-камиз – широкие штаны и длинная туника.

Бледное открытое лицо – да, не индийское, очень бледное. Седые волосы отброшены назад и стянуты в высокий пучок. Сквозь стекла очков – обожжённые рыжим золотом глаза. Их теплый тон становится холодным, когда она смотрит в глаза другим. Теперь и тогда я запомнила ее такой – немного отстраненной.

– Как ты обо мне узнала?

Одного она вылечила от рака, другого от диабета. Она поднимала на ноги парализованных… используя только бананы.

– О вас говорят, – отвечаю я.

Бина

Она остается довольной ответом и отмечает его в записях.

Я присаживаюсь на край тяжелого кожаного кресла справа от нее. Она касается моей руки, закрывает глаза и нащупывает пульс. Я уже чувствовала это раньше, в тибетской клинике в Индии.

Она просит другую руку, снова слушает пульс полминуты:

– У тебя очень слабый пульс. Как ты приехала сюда?

Я не знаю. В моей голове пробегает все сразу.

Служит ли ее вопрос приглашением к беседе? Нет, она не ждет моего ответа. Она просто слушает, и – если ответ не приходит – она продолжает слушать тишину. Наверное, больше всего меня поразила тишина ее дома. Она сама была этот дом. Сама маленькая, но внутри огромная. Мне предстоит познакомиться с ней в следующем году.

Я останусь здесь больше, чем планировала.

Я проживу здесь историю.

Постепенно она узнает все. Сквозь молчание можно лечиться и говорить друг с другом – больше, чем в густоте скороспелых предложений. Мне предстоит учиться здесь этому. Учиться слушать из тишины. Учиться забывать о себе.

Она встает. Медленно – не от старости, просто медленно – открывает шкаф с лекарствами.

– Сначала я дам тебе смесь «Амрита». Ее нужно добавлять в чай. Заваривать нужно в термосе, вот так: молоко, черный чай и «Амрита». Пусть настоится, и тогда можно пить.

Она кладет передо мной лист бумаги, чертит загадочные линии, соединяет их в квадраты и круги.

– Вата, питта, капха. Это силы природы – три доши. Если они в балансе, то и человек здоров. Мы не лечим болезнь, мы создаем баланс. Во всем и всегда важен баланс. Аюрведа, йога, здоровье – это образ жизни. Индия создала множество правил в образе жизни и питания, чтобы поддерживать этот баланс природных сил. Мы не пытаемся поменять мир, не боремся – мы пытаемся понять манускрипт жизни. Вата – это ветер, питта – это огонь, капха – это земля. Не пытайся победить болезнь – верни баланс, и тогда тело станет таким сильным, что болезнь не выстоит.

– Вот, посмотри… – она объясняет, как будет действовать лекарство.

Я забираю себе этот белый лист с ее почерком – как доказательство. Я сохраню этот лист на память о Бине.

Женщина входит в дом. На ней такая же пестрая непальская одежда, как на Бине. Она приносит нам чай в белых фарфоровых чашках. Он почти прозрачный, светло-желтый, по-видимому, из лекарственных трав.

– Это Сита, она помогает мне, – представляет нас друг другу Бина. – В Непале и Индии ты не можешь продавать аюрведический чай по своему рецепту. Если ты захочешь запустить производство аюрведического лекарства, потребуется очень много разрешений. Все доктора аюрведы делают лекарства в домашних условиях – они лучше, чем те, что выпускают на больших заводах. Мы не можем продавать свои лекарства через магазины. Все аюрведические лекарства должны быть приготовлены по рецепту из книги «Чарака-самхита». Это древнее собрание традиционных рецептов аюрведы.

Часть болезней я лечу гомеопатией, часть аюрведой, часть мантрой. Нет единой системы. Все мои лекарства заряжены мантрами – без мантр лечение не работает. Меня научил этому дед, он был целителем и лечил только амлой – индийским крыжовником – и мантрами. Когда он умер, я получила его предсмертное письмо с просьбой исполнить его волю. Но он не указал, какова эта «воля». Следом за этим я стала лечить людей, у меня появилась сила. Да… я думаю, что он хотел, чтобы я лечила людей.

До этого момента я знала аюрведу и гомеопатию, но мне чего-то не хватало. Знаешь, так бывает… ты как бы не уверена в том, что тебе делать. Ты чего-то ждешь. Возможно, ты ждешь момента… Когда я получила письмо от деда, я обрела силу. Дар – это сила. До этого момента я была очень не уверена в себе. Без силы, без особого духовного благословения, очень сложно начать.

Помощь людям, молитва за других – это карма-йога. Я говорю людям, что моя религия не индуизм, а человечность.

Я всегда читаю «Бхагавадгиту». «Бхагавадгита» – это религия человечности. «Гита» – это итихаса, у этого нет истории. Это никогда не происходило, это длится постоянно. Время – иллюзия.

Сколько мы проговорили? Никто не приходил. Никто не беспокоил. Бина провожает меня во двор. Мы говорим о погоде в Катманду, о горах, которые окружают долину.

– Здесь ты найдешь покой. Природа исцеляет душу. Завтра мы начнем лечение. Приходи ко мне рано утром. Ничего не ешь. Пульс в аюрведе измеряют на голодный желудок.

Я возвращаюсь к себе в отель, в комнату с видом на горы. Теперь я живу здесь, недалеко от Бины. Широкая, очень просторная кровать, красивый комод и шкаф – все из темного тяжелого дерева. Шикарное кресло, в котором тоже можно спать, и лампа с ободком на письменном столе.

Я включаю рагу Бхайравы – знаменитую индийскую мелодию, привезенную из Варанаси. Медленно-медленно в окно втекает Ганга. Она исцеляет больных и уносит в свои воды все мертвое.

К ночи на небе остаются только звезды, они в мгновение уводят в сон, а на утро я снова в Катманду. Жизнь – бесконечное путешествие между светом и тьмой, между днем и ночью.

Завтрак оставлен на столе. Овсяная каша с бананами, принесенная хозяйкой моего отеля, отдана в жертву духу Солнца. Прежде чем начать что-то новое, в Индии отдают дары: богам, начиная с Солнца; потом птицам; потом собакам. Хотя бы что-то одно из этого обязательно присутствует рядом.

Бина открывает ворота двора. Дверь открывается с грохотом, железные своды трутся друг о друга. Мелкими, крошечными шагами мы приближаемся к крыльцу ее дома. Клумбы с цветами, будка для собаки, маленькая черепашка, живущая в собственном пруду. А затем мы снова ныряем в холодное мрачное пространство. Этот дом является храмом – здесь у входа тоже нужно разуваться.

– Вчера, когда я увидела тебя, то подумала: «Эта девушка пришла не в первый раз… Я ее знаю». Я отправилась медитировать и вспомнила тебя. Иногда очень долго ничего не происходит. Люди могут жить годами, готовясь к одной встрече, а затем мост между двумя мирами открывается. Так мы встречаем людей, с которыми нам предстоит прожить историю.

Когда твой ум саттвичный, ты можешь видеть очень многое. Мы – доктора аюрведы – уделяем внимание уму. Ум должен быть очень спокойным. Наше питание, образ жизни, распорядок дня влияют на ум. Я все время медитирую: когда слушаю пульс, когда смотрю на человека. Мой ум очень спокоен.

Ты была со мной три жизни. Ты вернулась снова. Все прошлые жизни ты рождалась в Непале и Индии. В этот раз ты вошла в утробу матери очень быстро, не разбираясь, как и где ты должна родиться. Тебе просто было очень нужно новое тело. Ты «наша», из нашей культуры.

Оставайся здесь, со мной. Живи и учись.

Моя жизнь очень проста. Мой сын умер. Моя дочь в Америке.

Я живу с моим внуком. У меня есть ученики. Недавно здесь были женщины из Канады, я обучала их, как лечить болезни медитацией. Если тебе интересно, я дам тебе почитать их записи.

Хотя это не главное… Записи, книги – больше не являются надежным источником. Главное – это твое прошлое, истоки. Все самое главное дали нам предки, риши. Все это внутри нас. Нужно медитировать.

Когда практикуешь мантру или медитируешь, делай это так, будто ты уже это делала много жизней. Делай это так, как будто ты хочешь вспомнить. Ты уже все знаешь, ты здесь жила, ты практиковала йогу. Теперь – ты должна это вспомнить!

Я научу тебя тому, что знаю. Есть много способов, чтобы исцелять других: руками, энергией, глазами. Ты можешь посылать им мантры во сне – эти мантры исцеляют.

Лечить аюрведическими травами или гомеопатией – легко. Люди любят лекарства. Но я говорю людям: «Я не буду давать вам много лекарств». Я даю им особую пищу.

Так я подняла мою мать, когда она была парализована. Мне были нужны лишь три банана. Это особый сорт круглых непальских бананов, они должны быть органическими, выращенными с использованием только органических удобрений.

Я варила эти бананы, а на ночь я выставляла их наружу, чтобы они собирали росу. Затем я давала эти бананы матери. Через три дня она встала на ноги.

Сейчас все фрукты в Непале выращены на химикатах. Мне приходится прикладывать много усилий, чтобы получать чистые лекарственные травы и фрукты. Травы находят шаманы. Они ходят в горы в сезон цветения трав и продают их мне. Так я делаю мои лекарства.

Я не люблю давать людям таблетки, таблетки неестественны для человека. Даже если это аюрведа или гомеопатия. Я учу моих пациентов медитировать и петь ОМ.

ОМ – это вибрация. Когда направляешь ее в больной орган, то он гармонизируется – усиливает свое здоровье. Когда поешь ОМ, то нужно быть внутри органа, петь так, будто это сам орган поет. Петь нужно громко, глубоко, сначала животом, затем – направляя энергию в больной орган.

Однажды у меня был сердечный приступ, меня парализовало. Несколько месяцев я лежала и лечила себя только медитацией, я посылала энергию в позвоночник. Так я научилась делать такую медитацию и стала обучать других.

Позже я стала записывать наши диалоги, рецепты. Я записывала на пленку ее шуршащий голос – голос, который нельзя было обесцветить. Он превращался в ноты земли. Позже я узнала, что мудрецы Индии наделяли музыку мистическими качествами, я узнала, что у музыки может быть особый пробуждающий душу код, или центр.

– Звук имеет четыре слоя, – говорила Бина. – Сначала богиня, Вак. Из Вак возникает мысль. Мысль – это второй, уже более грубый звук. Затем звук превращается в образ. А образ можно выразить голосом. Звуки создают этот мир, поэтому ОМ и другие мантры – лечат.

Теперь я знаю ритм Бины.

Ритм есть во всем.

В каждом дне, в каждом сезоне, в музыке.

В восемь утра она принимает коктейль из зеленых трав, собранных у дома.

– Это энергия на весь день. Лучшая трава для такого коктейля – трава куш. Это трава йогинов.

Затем завтрак. После девяти приходят пациенты. Это основное приемное время в клинике. Обед из нескольких блюд, так чтобы присутствовали все шесть вкусов.

В полдень, когда солнце начинает припекать, энергия уходит из тела, как говорит Бина. В это время хорошо просто отдыхать, читать книгу, смотреть телевизор. Бина смотрит политические новости и читает Марию Корелли.

После трех дня снова приходят пациенты. На ужин только половина спелой папайи. В восемь вечера она уже готовится ко сну. Здесь очень строгий распорядок.

Главное время – это ночь. Бина просыпается в два часа ночи и до восьми утра не выходит из комнаты. Слышен только звук пуджи.

– В это время я молюсь за всех моих пациентов. Это моя садхана, – говорит Бина.

Я хочу научиться этому… скрытому. Заучиваю наизусть «Шива-стотрам», пытаюсь разобраться в Рудра-абхишеке. Как, с какой ноги вставать, на какой бок ложиться перед сном. С кем встречаться и говорить, а кого нужно избегать даже в мыслях.

По ночам я ускользаю отсюда. Беру такси и еду медитировать к храму Шивы. Утром прихожу к Бине. Она недовольна, у нее много правил.

– Не ходи по ночам в храмы.

– Почему?

– Ночь – это время для богов. Ты можешь побеспокоить их, и так навлечешь на себя немилость.

– …

– Не ешь после заката солнца.

– Почему?

– Есть надо вместе с солнцем. Солнце усиливает пищеварительный огонь, и так питательные вещества хорошо усваиваются. Ночная еда формирует токсины.

– …

– Не ходи по ночам в лес.

– Почему?

– Ночью лес забирает энергию.

– …

– Не плавай по ночам в наших реках.

– Почему?

– Наши реки священны. Ночью на берегах рек появляются духи и небожители. Они любят заигрывать с людьми, особенно с молодыми девушками. Если ты будешь купаться в три часа ночи в Багмати, то забеременеешь от одного из этих небожителей. Так уже было! Все, чему я учу тебя, – это не просто правила, это мой жизненный опыт.

Бина и пациентка

Однажды в дом приходит красивый йогин в черной одежде ахгори. Я наблюдаю за ним через проем кухонной двери. Бина запретила выходить к нему.

– Из его плеча выходит огонь. Это огонь его духовной жертвы – тапасьи, – сказала она. – Не встречайся с этими йогинами… Не сиди в их пещерах. Ничего не ешь с ними. Тантрики могут привязать к тебе духа, могут забрать твою силу.

– Зачем вы его лечите в таком случае?

– «Бедного и богатого, хорошего и плохого – лечи, относясь к ним равно» – это правило аюрведы!

В один из дней в доме появляется рыдающая женщина. Она дала посмотреть свои руки какому-то астрологу-хироманту, после чего потеряла дар речи.

– Не показывай никому свои ладони, не ходи к астрологам или йогинам, если не знаешь, что они надежны. Они могут забрать твою судьбу! Посмотри на эту женщину – она пошла к хироманту-колдуну, и тот забрал ее линии… Теперь она не может даже говорить. Я отправлю ее к Ананде. Только он может помочь! Здесь нужно духовное лечение, нужна пуджа.

«Свежие помидоры вредны, от них появляются камни в почках. Если хотите их есть, сначала выбрасывайте косточки», – наставляет Бина новых пациентов.

«Молоко на ночь успокаивает ум. Это лучший рецепт йогинов. К молоку надо привыкать постепенно, начинать с одной столовой ложки и доводить до стакана в течение двадцати одного дня. Так организм начинает вырабатывать ферменты для его переваривания».

«Не ешьте орехи в жару – они сделают вас более горячими».

«Вы хотите похудеть? Пейте больше воды. Она очищает печень, гормоны – и вы скинете вес. Видите, какая у меня подтянутая кожа? Я пью по пять литров воды в день».

«Ним, алое, барбарис – для очищения кожи. Туласи при температуре. Ашваганда при упадке сил, шатавари – тоник от женских проблем. Если возникает солнечный ожог, надо порезать головку лука и приложить его колечками к задней части шеи. Весь жар уходит в лук».

«Есть обычная соль – калиум фосфорикум. Есть сера, которая помогает при болезнях кожи. Есть жемчужная басма и смесь из ртути. Это медицина сиддхов, медицина Южной Индии, ее я тоже знаю, – говорит Бина. – Эти люди, европейцы… я не понимаю их. Я даю им лекарства, но прошу соблюдать диету. Они берут эти лекарства, но едят полуфабрикаты. Они почти не пьют воду – только чай или кофе. Они ложатся в два ночи и встают в одиннадцать утра! Как я могу им помочь? Я закрою эту клинику!»

Солнце в горах не такое, как в России. Оно давит. Когда в марте заканчивается зима, оно обрушивается на каждого, кто попадает под его лучи. Смешанное с особой горной атмосферой, оно будто служит не людям, а ледникам, стоящим на горизонте.

В марте становится совсем жарко. Болезни и аллергии приходят в долину Катманду. Они проникают как инфекция, они приходят в овощах и фруктах. Бина не любит это время. Она капризничает, жалуется и готовится к смерти.

Когда она нужна пациентам – она говорит о жизни, о том, что проживет еще двенадцать лет. Какая-то новая сила входит в нее, все вокруг наполняется светом. Так работает предназначение – оно дает силу жить.

Иногда она обходит ближайшие районы, где ютятся бездомные. Она проверяет их пульс и выдает бесплатные лекарства.

– Такую работу я делала, когда работала с принцессой Непала. Раньше я очень много помогала бедным. Моя семья была богата, я спала на золоте, но меня всегда волновало положение других людей.

Сначала я помогала тем, кто не может заплатить за лечение. Об этом узнала принцесса Непала. До нее дошли слухи, что есть женщина, которая лечит простым и доступным способом.

Тогда я уже переехала в Непал к моему мужу. Он был очень богат, мы ездили на слонах. Даже король Непала не мог приехать к нам без разрешения. Тогда я встретилась с принцессой, и она предложила работать вместе с ней, на государственном уровне.

Я открыла две фабрики по производству лекарств, мы открыли первые клиники для людей, которые не могут заплатить за лекарства. Это были первые бесплатные клиники Непала с бесплатными лекарствами. У меня не было времени на пациентов, я занималась административной работой, много летала. Друзья спрашивали нас с мужем: «Где вы встречаетесь?» Мы встречались в аэропорту!

Затем, в июне 2001 года, королевская семья была расстреляна. Люди говорят, что виновного так и не нашли, что виновный тоже скончался, но, поверь, я знаю, кто это сделал, – этот человек еще жив.

Власть изменилась. У меня забрали все, что было. Мой муж умер, я не могла заниматься своей работой. Я помню это время – самое трудное время в моей жизни. Это был сильный стресс, месяц я почти не спала. Я не могла расслабиться. Помню, один друг заставил меня выпить пятьдесят грамм коньяка. Тогда я, наконец, отключилась и уснула.

Мне был поставлен диагноз «рак костной ткани позвоночника».

Я начала поднимать себя сама. Я медитировала, проникая вниманием в больные органы. Я вылечилась медитацией и своими гомеопатическими каплями. После этого я начала лечить рак. Часто болезнь приходит, чтобы научить.

В отдельные месяцы в Катманду никто не приезжает. Низкий туристический сезон. Облака затягивают небо, и приходит дождь. Бина читает наверху, не поднимается с постели. Слышен шум телевизора. Чтобы ее поднять, нужен пациент. Тогда внутри нее что-то бурлит, просыпается.

В полночь, после двух ночи, дом наполняется голосом жизни.

– Очень много душ помогают мне. Ты их слышишь, верно?

– Я слышу, но не могу проснуться.

– Однажды в мой дом постучался йогин. Он сказал, что в нашей долине умер один известный целитель. Я знала о нем. Вначале этот целитель был обычным доктором аюрведы, но однажды он заблудился в лесу. Там он встретил одно… «божество». Это божество сделало ему подарок – дар целительства. Он стал лечить людей от всех возможных болезней, прославился, но со временем возгордился и стал использовать свою силу во вред людям. Он освоил магию и стал захватывать души. После его смерти души, которые он захватил, оставались несвободными. Они явились моему друг – йогину. Но тот не мог им помочь, он мог только слышать и понимать их.

Тогда он пришел ко мне, а я пришла к Ананде и заплатила ему за проведение большой пуджи. На пуджу ведь нужно очень много сливочного масла, нужно платить за работу жрецам. С помощью пуджи души получили свободу. Теперь эти души из благодарности возвращаются в мой дом, они помогают мне в лечении людей, в понимании диагноза. Они всегда поют ОМ, поэтому ты слышишь ОМ по ночам.

В один из дней Бина и Ананда собираются в доме, обсуждают лечение новых пациентов, спорят о чем-то, а затем приходят ко мне.

– Тебе нужно новое имя, – сообщает мне радостно Бина.

– Это имя должно начинаться на «Ку», – подхватывает Ананда, указывая на гороскоп на индийский лад, построенный им на дату моего рождения.

– Кумари, – говорит Бина. – К у м а р и! Имя Дурги. Мое имя мне выбрала моя гуру. Твое имя выберу для тебя я! – добавляет она для ясности.

Ананда настаивает на том, что имя нужно получать с хаваном – ведийской церемонией. Нужна дикша.

– А еще ей нужна мантра…

И вот в этом доме все крутится и вертится без меня. И эти двое принимаются разводить огонь в центре дома.

– Ей нравится хаван, – кивает Бина в мою сторону, будто меня нет в этой комнате.

– Знаешь, тебе еще нужна мантра Сарасвати. Ты много общаешься с людьми, с этой мантрой ты можешь их заговаривать… Однажды, когда я регистрировала клинику, я обманула одного местного министра. Я заболтала его! Тогда я «работала» с мантрой Сарасвати, чтобы иметь сильную речь! – хвастается она. – Когда я даю тебе мантру, то прошу повторять точно за мной, с этим же напевом и ударением. Мантра – это не слово, это вибрация.

– Новое имя меняет судьбу, – говорит Ананда. – Ты всегда будешь жить рядом с горами.

Лучшие предсказания Ананды обязательно сбываются.

Я полюбила горы всей душой… Только так и тогда, поднимаясь на холм, выезжая за пределы Катманду, я чувствую счастье. Море не волнует меня, оно для меня – далекое. В горах я как дома.

Личность уступает духовной силе, сила не принадлежит никому. Она приходит и уходит, подключаясь снова к источнику души. Пока мы поклоняемся мудрецу, мудрец настаивает на своей непричастности к явлениям и пророчествам.

– Бина, как получается, что человек без медицинского образования лечит лучше, чем тот, у кого есть диплом?

– В таком случае мы говорим, что помогает не лечение, а доктор. Что Аюрведа?.. Знание потеряно. Все теперь говорят о дошах: вата, питта, капха. Но люди не имеют этого знания – каким оно было раньше.

Когда в XI веке мусульмане заняли Индию, они запретили аюрведическое лечение. Аюрведа ведь часть нашей религии – пятая Веда. Они пытались уничтожить индуизм и все, что связано с нашей религией. Видьям, докторам аюрведы, отрубали головы за то, что те пытались «незаконно» лечить. Мусульмане сожгли университет Наланда, где хранились основные знания об аюрведе.

Семь веков Наланда являлся центром знаний Индии. Там находились миллионы томов с древними писаниями. Три огромных корпуса, по девять этажей в каждом, горели три месяца. Все богатство аюрведического знания было уничтожено.

Затем в XVI и XVII веке Индию пришли грабить португальцы, голландцы и британцы. На смену аюрведе они привезли парацетамол. Берешь таблетку, и через полчаса нет проблем. И только после обретения независимости Индией в 1947 году, аюрведа стала постепенно возвращаться.

Нас всегда спасает «традиция устной передачи» текстов. Это благодаря ей некоторые знания об аюрведе сохранились.

Видишь ли, все древние книги Индии являются поэзией. Веды, упанишады, тантры, книги по индийской астрологии и аюрведе написаны в особом ритме. Этот ритм называется «чандан». Мудрецы Индии – риши и йогины – на то и мудрецы, что были крайне умными. Они знали, что если знание передавать в стихотворной форме, то его будет проще заучивать наизусть. Практика запоминания, заучивания текстов сохранила нам часть знаний. В древних книгах есть только код, но ключ к нему передавался на ухо, через парампару – от учителя к ученику.

– Вы делали ошибки, когда лечили людей?

– Несколько лет назад в мой дом пришел один йогин, потом я узнала, что он занимался черной магией… Он загипнотизировал меня, дав особое указание. Под его влиянием я стала убивать черных козлят. Каждый день я убивала по одному козлу в моем дворе. Затем приехал Ананда, увидел меня во дворе с топором и закричал: «Что ты делаешь, сумасшедшая женщина?» В этот момент я будто очнулась ото сна. После этого Ананда научил меня защищаться от подобных вещей при помощи мантры. После этого я стала более сильной. Все мои проблемы и болезни оказываются моими учителями.

– Ананда тоже ваш учитель?

– Я называю его так из уважения. Он старше меня, и в Индии так принято… На самом деле мы помогаем друг другу. Что-то вижу я, что-то видит он. Я консультируюсь с ним по поводу некоторых пациентов. У него есть ашрам, где живет сто восемь мальчиков.

Не все болезни имеют материальную природу, множество болезней приходят из тонкого мира. В таких случаях лекарства не помогут. Я отправляю пациентов к Ананде. Ананда вместе с учениками делает пуджу, он помогает мне.

– Как вы познакомились с Анандой?

– Мы с мужем были в Биратнагаре. Это один из городов Непала. Кто-то сказал нам, что там живет уважаемый всеми духовный человек. Мы с мужем хотели встретиться с ним. Знаешь, в Индии принято приходить в дом к святым людям просто так, чтобы получить благословение.

Мы пришли в его дом, он посмотрел на нас и попросил вернуться следующим утром с цветком. К духовным людям не принято приходить с пустыми руками, хотя бы цветок, но нужно принести.

На следующее утро я очень долго выбирала цветок. Когда мы, наконец, пришли к Ананде, он спросил меня: «Почему ты так долго колебалась, выбирая цветок?» Я сказала ему с запалом: «Если вы знаете это, то знаете, почему я колебалась!» Он рассмеялся. Так началась наша дружба.

Дождь забирается в клинику с потолка. Вчера приезжали рабочие, но приехали без инструментов. Они обещали вернуться сегодня, но не доехали из-за нового дождя. Сезон дождей – лучшее время для панчакармы. Панчакарма – это система очистительных, целебных и питательных процедур в аюрведе. Жаркий и влажный воздух раскрывает поры. Лето в Индии – период, когда все отдыхает, готовится к новому году.

Зажимая каждый палец руки, Бина ставит непонятные буквы и символы в карте пациента. Я регистрирую все, что прописано, перевожу с русского на английский и обратно.

Дерево под окнами разбухло, электрические розетки стали опасно искриться. Утром меня будят рабочие, они двигают забор на новое место. В начале июля самый пик сезона – первые дни, когда к нам привозят автобусы и машины с пациентами. Людей так много, что не хватает стульев. Я провожаю пациентов в кабинет ожидания, затем на кухню, кто-то сидит прямо на ступеньках.

– Слушать – значит исцелять. Слушать нужно глазами, сердцем, ушами… Некоторые травмы – это невысказанная боль, – говорит Бина. – Ты знаешь историю о Савитри? Нет? Тогда слушай, я расскажу тебе.

У короля Аштапати была прекрасная дочь по имени Савитри. Король дал ей разрешение выбрать мужа, но девушка не торопилась. Однажды, гуляя по лесу, она встретила молодого человека. Он нес на себе слепых родителей в двух корзинах, сбалансированных по обеим сторонам палки, как коромысло.

Юношу звали Сатьяваном, он был царских кровей, но потерял свое царство. Впечатленная преданностью Сатьявана его слепым родителям, Савитри сразу же решила, что Сатьяван должен стать ее мужем.

Аштапати, отец Савитри, знал, что Сатьяван был проклят и умрет через год. Конечно, не такого жениха он желал для своей дочери. Вначале он отказал Савитри в благословении на брак, но та была непреклонна. Царь понял, что не сможет с ней спорить, и дал согласие.

Савитри и Сатьяван поженились. Год прошел очень быстро. Савитри знала о точном дне смерти своего мужа. За три дня до дня смерти Сатьявана она начала голодать. В тот день, когда Сатьявану суждено было умереть, Савитри последовала за ним в лес. Она увидела, как тот упал на землю под деревом баньяна.

Савитри поняла, что настал час. Она почувствовала присутствие Ямы, бога смерти, и увидела, как тот уносит душу Сатьявана.

Савитри последовала за Ямой. Яма игнорировал Савитри, думая, что она вернется к телу своего мужа. Но она упорствовала и продолжала следовать за ними. Яма испробовал несколько трюков, чтобы убедить Савитри вернуться в мир живых, но у него ничего не получилось. Савитри сказала, что она будет следовать за своим мужем, куда бы тот ни пошел.

Тогда Яма сказал, что он не может возвращать мертвых, потому что его долг – забирать их. «Яма – царь закона, царь Дхармы. Возвращение из мертвых противоречит закону, Дхарме».

Но преданность Савитри поразила Яму. Он решил наградить ее, сделав ей целых три дара. «Проси все, что хочешь, кроме возвращения своего мужа», – сказал он Савитри.

Савитри попросила в качестве первого дара, чтобы вся семья ее мужа была восстановлена в их королевстве с полной славой. Яма сказал: «Дано». Вторая просьба Савитри прозвучала как: «Хочу иметь детей». Яма сказал: «Дано». Затем Савитри сказала: «Теперь, когда вы дали мне благословение иметь детей, пожалуйста, верните моего мужа, поскольку я не могу иметь детей без него».

Яма понял, что его обманули и ответил: «Я ценю вашу настойчивость. Но более всего я ценю то, что вы вышли замуж за Сатьявана, зная, что он проживет только год. Вернитесь к вашему мужу! Он скоро проснется!»