Текст книги "АнандЛа. Десять лет с йогами, целителями и шаманами. Индия – Непал – Суматра"

АнандЛа

Кажется, жизнь беспрепятственно, «беспредметно» вливается в меня только так. Когда я в молитвенном образе жизни или как отшельник, или так устала, что на мысли у меня уже нет сил. Тогда я вижу путь внутри. Встаю и иду в такое-то место и стою там, в темноте, пока не приходит тот человек, что вначале виделся мне как образ. И тогда я творю через этого человека или через этот образ. Пока он не исчахнет. Пока я не вытяну у него всю жизненную силу и не познаю все, что должна познать. А затем я возвращаюсь. Возвращаюсь в мир и отдаю свое знание земле. Хороню и так питаю то, что питает меня.

А затем, пустая, снова запираюсь в своей молитвенной комнате, брожу по ней – пустой, холодной, – пока смиренно не позволяю этой силе опять ворваться в меня и наполнить…

Бессмысленное существование и пустота опять обретают бескрайнюю цельность. Я словно океан, тяжелый… Я где-то даже прошу, чтобы эта сила сдвинулась, освободив во мне место для чего-то еще, но она отдает и отдает.

Она откликается не на просьбу, а на новый вопрос, вопрос не в словесной форме, а как само оборванное бытие, лишенное начала и конца, – стремится обратиться в нечто цельное.

И снова взрыв. И этот взрыв гонит меня вперед, ломает мои кости. «Я не могу вместить этот поток, – объясняю я кому-то. – Он все расширяется, и новая волна, а за ней знание, только такое, где все, что я уже обрела, – умерло».

И снова похороны, но уже без меня. Потому что я опять иду к этой силе, иду за ней. Она не любит покоя, она срывает цепи с дверей, зовет меня к миру и к перемене мест, и, может, к перемене формы жизни… И я путешествую. Только для этой, превосходящей меня силы, только она и она закладывает мой маршрут. А я, опускаясь ниже, пытаюсь оправдать свои решения… и вру. Вру, что я просто человек. Но я не человек, я – сложенное во множество слоев человечество.

Я – мнение людей, которые противоречат друг другу. И я война и мир между ними и между собой.

* * *

Снег повсюду, и я счищаю его с порога. Теперь я здесь одна. Теперь здесь холодно. Туристы не приезжают. Отели закрыты. Снег за горами – цель для альпиниста, а для меня всегда другая цель. Она где-то далеко, где-то в космосе, и опускается ногами на землю. И я смотрю, как приходят люди в спортивной горной одежде. Дальше, за перевалом, – ледник, который нужно покорить. У них снаряжение, рюкзаки, альпинистские кошки. Я вижу их, но они меня не видят: один нависающий над деревней дом под снегом.

Разжигая печь в этом доме без источника света (электричества нет уже шестой день), я спрашиваю себя: замерзнет ли однажды мое сердце и откуда в нем столько силы продолжать гореть? Но мое сердце день за днем еще сильнее.

Бронзовая посуда: чашки, ложки, пара кастрюль – составляют всю мою кухонную утварь. Все это неимоверно старых времен, брошенное кем-то, оставленное от прошлых хозяев. Эта посуда ранит меня своим мудрым возрастом, своей обожженной мудростью и смирением служить людям. «Может, это моя собственная душа сотню лет назад ела из этой плоской, звенящей вмятостями тарелки», – думаю я иногда, собирая яркие зернышки риса, остающиеся на ее дне.

Мебель здесь не поместилась бы. Всего одна узкая кровать, на ней четыре одеяла и пуховая перина. Мои дневники, записи, оставленные в поблекших желтыми разводами листах бумаги, – они переплетаются между собой и, некогда оторванные, теперь указывают на что-то общее. Пока мне сложно их сложить и прочитать. Я только учусь этому искусству: разгадывать судьбу по линиям жизни.

Когда наступает ночь и становится совсем холодно, я залезаю под толстое одеяло, похожее на матрац, и читаю мою мантру.

Тусклый свет, иногда масляные свечи – они здесь в изобилии. Чтобы очищать помещение, которое и без того чистое, я не мою пол – я смешиваю чанг (высушенный можжевельник), догорающие окурки восковых свечей и камфорные таблетки. Все это вспыхивает и горит минут десять. Дальше дым вытягивает черную сажу на стены. Медленно, перекладывая дрова застывшими пальцами, я чувствую свой каждый новый вдох и выдох. То чуть ускоряясь, то замедляясь вновь, я не перестаю слушать мое дыхание. Одна волнительная мысль сбивает меня, сбивает все. Я погружаюсь в пучину воспоминаний.

Самое главное для меня теперь – не забывать дышать. Если я забываю об этом, то меня уносит вниз, обратно в зеленую, жаркую Индию, обратно к людям. Я опять становлюсь человеком, забившимся в единственно найденное теплое место среди дикого холода гор.

В тысячах метров от меня – зеленые луга, долины, реки Индии. А здесь, на вершине, снег и только снег. Один, второй, третий вдох крепкого морозного воздуха.

Я раскрываю грудь, омываю вчерашним снегом лицо и возвращаюсь в дом. Мои худые, тонкие запястья перевязаны красными нитками из всех храмов, где я побывала. Некоторые из них совсем выцвели.

Мое тело гудит от перепада температур. Как будто миллионы маленьких звезд вместо клеточек тела. Я чищу снег, наваливающийся на прочную крышу. Создаю тропинку к дому. Машины больше совсем не ездят.

Каждый новый день я смотрю на мои руки. Костяшки пальцев, с отмеченными на них линиями морщинок, напоминают мне, как я шла сюда, с самой первой точки линии жизни. Просыпаясь, я касаюсь пола своей правой ногой, подставляю ладони под лунный свет. Йогины смотрят в ладони, когда просыпаются.

Не успев сложить дрова в одну стопку, я усаживаюсь напротив печи, начинаю считать свои вдохи и выдохи. Главное – постоянно наблюдать за собой. Рис стоит в высоком мешке, нагнувшись над краем печи. Я зачерпываю из него, разбрызгивая мелкие белые семена вокруг. Пламя разгорается очень быстро, поднимается вверх по трубе и теряется в холоде. Больше ничего не происходит.

* * *

Скалы желтого, красного цвета. Белые вершины переходят в синее небо. Ранняя весна, белые поля, чуть проступающая черная дорога, первые машины. Все еще нет травы, серебристые ивы пускают первые почки. Скалы, вбирающиеся в небо, – пока еще стройные, но это ненадолго. Движение уже началось, и все идет к новой жизни и новому сезону.

Теперь я молчаливая. Теперь я верю в тайну, обратившую меня в пыль, подарившую мне эти низкие звезды. Она призвала меня в Индию. Она мне приснилась.

Ночью, когда звезды здесь низкие и холодные, я слышу голос, и приходит жар. Он как дракон летает вокруг меня, отпугивая от источника. И я воображаю рядом с собой защитников и тайные символы-обереги, а затем беру кисть, ставлю первую точку, и все демоны за ней исчезают.

Я беру цвет – сначала тяжелый и плотный, как земля, и рушу им всю гармонию. И узнаю, что гармонии во мне никогда не было, и отхожу в сторону, и кладу кисть в воду, жду, когда что-то еще появится во мне. А затем сама рука выводит мое сознание наружу, и она показывает мне когда-то недописанные линии, а в них – лица людей, которых я любила. И вот я с ними снова. Поглощаю их, принимаю до конца такими, какими они и были в своем замысле.

Я чувствую пламя любви и отпускаю их на волю. Прощайте.

Однажды понимание становится таким переполняющим и глубоким, что ты отпускаешь этих людей и начинаешь служить просто краскам, потому что источник возник благодаря им.

Я верю: каждый человек однажды завершит, заполнит свою мандалу. Не в этой, так в следующей жизни.

Возможно, он пойдет ее писать в пустыню, возможно – в горы. Но он услышит этот голос, и голос будет таким сильным, что сдвинет человека с его прошлого пути и обратит в новое рождение – духовное.

Теперь я вижу, как прекрасны звезды посреди черного моря, когда над небом возвышается этот вечный космический свет – он никогда не исчезнет по закону причин и следствий.

Однажды мы поднимаемся с колен перед миром, перестаем поклоняться навязанным нам ценностям. Мы собираем свою волю обратно и решаем пройти свою уникальную дорогу. У нас нет никаких доказательств, что это именно наша дорога, кроме смутного интуитивного «знаю», и мы отдаем все, что у нас есть, чтобы начинать сначала. И это та самая свобода быть собой, свобода познавать себя, свобода жить.

Теперь мы слегка отрешены. Слегка не в мире и не с миром. Мы используем монастырскую жизнь, уединение, йогу.

Здесь мы оказываемся в непривычном состоянии. Мысли здесь суетливые, отвратительно громкие: внутренняя грязь проступает на поверхность. Мы занимаемся йогой, чтобы очиститься от наносного и лишнего.

Здесь нет больше места случаю. Любая встреча, данная в пути, – учитель. Любая встреча имеет смысл.

Случайность – невежество.

Две точки на карте сливаются в одну, обмениваясь друг с другом. Из этого возникает все живое.

Дорога – больше, чем инстинкт, больше, чем голод по пище. «Двигайся к тому, что выше, смотри на то, что далеко».

Сначала надо идти по тропе темноты и иллюзий. Там ты встретишься с подземной рекой. Ты победишь внутренних демонов, которые придут в форме людей, которые напомнят о себе таким образом. Ты поймешь, как легко отвести тебя от пути, как легко запутать следы истины. Ты потеряешь себя, оказавшись на самом дне. Там ты начнёшь молиться.

Жизнь в Индии трудна, индуист выработал вековую способность находить счастье, убеждаться в нем – несмотря на отсутствие внешних причин для этого счастья. Индия придумала йогу, которая раздувает огонь счастья из угольков разочарования.

Здесь, в Индии, мы так запутаны в попытке объяснить Бога. Столько имен, столько храмов. Здесь, среди других имен, мы зовем творца – «Ананда» – «Тот, кто испытывает счастье, когда существует».

АнандЛа! Ты должен быть счастлив, и ты будешь!

Послесловие

Ветер… Ветер… Волнующе нарастает.

Что-то новое идет, поднимется под его силой. Тихой цепью, китайским драконом в небе поднимается слой времени. Кто-то заметит, коснется его рукой, будто шелковая одежда струится между пальцев.

Ты и я – мы свидетели.

Где века начинали их ход. Где горели города, где строились империи. Где могилы, океаны и снова могилы. Где неважно, кто умер…

Мы остались здесь, чтобы ветер вновь спутал наши волосы.

Для кого это все бесконечное?

Кто создатель?

Я люблю Его, даже здесь, в изоляции замкнутого круга Земля… И на крайней точке моих сил…

Я люблю.

Смыло дождем совсем недавно кричащий город. Будто время отправило всех спать. Мы остались здесь чудом, чтобы видеть, как все меняется. Это счастье.

Кто-то умер, и кто-то родился. Дождь и град хлынул с неба. Если бы он пролился еще сильнее, мы поплыли бы по морю…

Это счастье.

Мы повсюду, нет слов, и нет формы… Мы повсюду. Нищие и голодные, не имеющие и не знающие, как иметь, собираем брошенные кем-то вещи: смех, воспоминания, фрагменты диалогов.

Все ненужное обретает смысл там, где теперь наш дом. Звуки музыки как цветы. Их приносишь ты бережно-бережно… Кто обронил их? Сколько веков назад? Где ты нашел этот клад – эту бездонную музыку космоса?

Здесь, по капле, день за днем, в океан веков вливается вечность. Мы остались, чтобы быть свидетелями, как долину наполняет новое море.

Это счастье.

* * *

Эта книга создана историями людей, которые реальны.

Чтобы история или событие случились, нужны особое время, особое место и благословение. И рождение начинает свой процесс из этой точки.

Я пыталась не вносить в эту книгу искажений, повторяя портрет Божественного Человека – «Imago Dei» – оставляя все так, как оно и было дано. Что было изменено – так это имена героев и время. Право автора – работать в соавторстве с Высшей силой, добиваясь такой же оригинальности, которая присуща Природе.

Сайт автора: www.aleona-kumari.ru