Текст книги "Личность и ее формирование в детском возрасте"

Формирование самосознания оказывает очень большое влияние как на поведение подростка, так и на целый ряд особенностей его личности. Все исследователи подросткового возраста в старой классической психологии как у нас, так и за рубежом считали типичными для подростка такие черты, как эгоцентризм и аутизм, стремление к одиночеству и самоутверждению, «бунт» против взрослых, против каких-либо ограничений и общепринятой морали. Указанные черты многие из них связывали с появлением интроспекции и «открытием» подростком своего Я. Перечисленные особенности действительно свойственны подросткам, воспитывающимся в определенных конкретно-исторических условиях, а именно подросткам из привилегированных слоев классового общества, на которых преимущественно и проводились соответствующие психологические исследования. Однако несомненно, что развитие самосознания имеет решающее значение для формирования и других более общих особенностей личности подростка, не связанных так прямо с конкретными условиями их жизни и воспитания.

В связи с этим в нашей лаборатории была поставлена задача выявить специфические особенности личности советского подростка, сопоставить их с теми, которые принято считать типичными для подросткового возраста вообще, и выявить значение самосознания для формирования этих особенностей. В этом контексте остановимся на исследовании Т. В. Драгуновой, проводившемся в нашей лаборатории [62], [63].

Основным методом исследования было сделано изучение отношения подростков к так называемым типичным проявлениям подросткового возраста, воплощенным в образе литературного героя. В качестве такого героя был выбран Николенька Иртеньев, в котором Л. Н. Толстой благодаря присущей ему исключительной силе и правдивости художественного изображения представил наиболее типичные черты подростка своего времени. О том, что это действительно так, свидетельствует также работа, проделанная Л. Д. Седовым [153]. Он систематизировал и сопоставлял данные, собранные как им самим, так и целым рядом других русских и иностранных психологов, и показал, что черты, воплощенные Л. Н. Толстым в образе Николеньки Иртеньева, совпадают с теми, которые выделены в качестве типичных и всеми другими авторами.

Изучая отношение наших подростков к Николеньке – его мечтам, идеалам, стремлениям, переживаниям, мы могли получить не только характеристику особенностей их личности, но и понять, как эти особенности соотносятся с теми, которые традиционная психология закрепляла за подростком «вообще».

Исследование велось следующим образом: подросткам давалось задание прочитать «Детство», «Отрочество» и «Юность» и отметить на полях места, которые произвели на них наибольшее впечатление. После анализа ремарок с ними велась беседа по прочитанному. Особенно учитывалось при этом, дочитал ли подросток книгу до конца, что ему запомнилось из прочитанного, на что он обратил особое внимание, что выпустил при чтении. Заканчивалась беседа, как правило, вопросом: «Смог ли бы Николенька дружить с нашими ребятами, и если нет, то что мешало бы этому». Затем в содержании каждой главы были выделены те места, в которых с наибольшей отчетливостью и выразительностью представлены поступки, мысли и переживания Николеньки. Эти места были по-новому скомпонованы с таким расчетом, чтобы получились отдельные композиции, заключающие в себе компактную и относительно законченную характеристику тех особенностей личности Николеньки, которые наиболее типичны для него как подростка. Например, стремление к самоанализу и самоуглублению; чувство исключительности и превосходства и вместе с тем чувство одиночества; стремление к самоутверждению и ранимость; мечты, идеалы Николеньки и т. д. По этим композициям и велась дальнейшая беседа с подростками. Такой подбор материала позволял более организованно и целеустремленно выявлять отношение наших подростков к тем или иным качествам личности Николеньки. Он позволял судить о том, что именно в поведении, мыслях и переживаниях Николеньки кажется нашим подросткам близким, знакомым, что вызывает сочувствие и что, напротив, воспринимается как нечто чуждое и неприемлемое.

На основании анализа всего собранного материала возникла возможность получить сравнительную характеристику наиболее типичных черт, равно свойственных подросткам, живущим в различных конкретно-исторических условиях, а вместе с тем и тех черт, которые являются специфическими для наших подростков.

Выяснилось, что, в отличие от детей младшего школьного возраста, поглощенных в основном внешними событиями своей жизни, у наших подростков в связи с развитием их самосознания появляется острый интерес к внутреннему миру окружающих людей и своему собственному.

В этот период у них возникает потребность не только разобраться в особенностях личности другого человека и своих собственных, отдать отчет в своих переживаниях, но и оценить свои возможности.

Дети в возрасте 11 лет, как правило, проходили мимо тех мест в повести Л. Н. Толстого, в которых раскрывается отношение Николеньки к себе. Они не только не отмечали эти места как особенно интересные, но часто даже не замечали их и совсем не запоминали. Завязать беседу с детьми этого возраста об отношении Николеньки к себе оказалось невозможным: дети либо плохо понимали, о чем идет речь, либо начинали скучать и явно выражали желание поскорее окончить беседу. Часто, начиная характеризовать Николеньку и сравнивать его с нашими детьми, они соскальзывали с характеристики личности на описание событий из жизни Николеньки и его поступков.

Однако с 12 лет картина начинает решительно меняться. Все чаще встречаются отметки на полях, свидетельствующие о появлении у подростков особого интереса к внутреннему миру Николеньки. Его нравственные качества становятся предметом живейшего обсуждения, за каждым его поступком и действием они пытаются отыскать мотивы Николеньки, характеризующие его особенности личности. Они становятся суровыми судьями Николеньки и, что особенно важно, сами, без специального вопроса, начинают проводить сравнение между ним и собой. В этот период подростки сами отмечают то, что они «стали думать о себе», как нечто новое. При этом размышления о себе приобретают у них специальный преднамеренный характер. Некоторые из них говорят даже о том, что время от времени им хочется уединиться для того, чтобы хорошенько разобраться в себе.

Потребность подростков в познании и оценке качеств своей личности (выявившаяся в исследовании Т. В. Драгуновой), с одной стороны, и тот уровень обобщения, на котором находится это познание (по данным Г. А. Собиевой) – с другой, приводит, как мы думаем, к целому ряду особенностей, характерных для подростков вообще. Потребность разобраться и оценить качества собственной личности создает у подростков повышенную чувствительность к оценке окружающих. А так как представление о себе у них еще не сложилось и они колеблются в самооценке, то они очень остро воспринимают и переживают мнение о себе других людей и все нюансы их отношения. Отсюда может быть понята так называемая «ранимость» подростков, их обидчивость, «беспричинные» и «немотивированные», с точки зрения взрослых, бурные реакции на слова и поступки окружающих, а также на те или иные обстоятельства их жизни. В исследовании Т. В. Драгуновой в этом отношении получены очень выразительные данные. Подавляющее большинство наших подростков очень сочувственно отнеслись к переживаниям Николеньки Иртеньева, связанным с отношением к нему других людей. Они подчеркивали соответствующие места, ставили восклицательные знаки, делали на полях заметки, свидетельствовавшие об их полной солидарности с Николенькой. В беседе о соответствующих местах книги они, как правило, переходили на сравнение себя с Николенькой. Например, «Правильно обижался!», «И мне часто так кажется», «Знаете, как обидно, когда тебя не уважают» и т. д. Сема Г., мальчик 14 лет, оценивая поведение Николеньки на балу, заявил: «Правильно взбунтовался, учитель над ним издевался, унижал его душу, как человека! У Николеньки тоже было чувство собственного достоинства. Пускай бы учитель попробовал поставить меня на колени, я не знаю, что бы сделал!.. За единицу можно получить наказание, я бы не возражал. А Николеньку учитель унижал, да еще на балу!..»

Так же остро воспринимает и переживает подросток успехи и неуспехи своей деятельности. Не умея разобраться в причинах успеха или неуспеха, он часто склонен и то и другое относить за счет своих личных качеств. Этим, как мы думаем, объясняется неадекватность реакций детей этого возраста на возникшие препятствия, трудности, на тот или иной результат своей деятельности и поступков. Случайная удача или похвала, на которую взрослый мог даже не обратить внимания, может легко привести подростка в приподнятое настроение, вызвать переоценку своих возможностей, чувство самоуверенности и даже зазнайства; напротив, даже временный неуспех, особенно подчеркнутый окружающими, часто вызывает у подростка сомнение в своих силах, боязнь оказаться не на высоте положения, чувство неуверенности, подавленности, робости.

Во всех психологических исследованиях подростка отмечалась амбивалентность, свойственная его переживаниям и личности. Из сказанного выше можно полагать, что и эта особенность должна быть объяснена возрастными своеобразиями в формировании самосознания подростка, создающими изменчивость его отношений к окружающему и к самому себе.

Характерный для подростка уровень познания внутреннего мира человека накладывает особый отпечаток на отношение подростков к другим людям. В исследовании Т. В. Драгуновой было обнаружено, что подростков часто привлекают и в литературных героях, и в окружающих людях некоторые качества личности, которые им импонируют сами по себе и которые они еще не умеют оценить ни с точки зрения целей, на которые эти качества направлены, ни с точки зрения того, каким человеком является их обладатель. Такая фетишизация некоторых качеств личности (особенно таких, как сила, храбрость, настойчивость, ловкость, непобедимость и пр.) приводит подростков к увлечению теми людьми, которые обнаруживают эти качества, даже в тех случаях, когда сам человек вовсе не заслуживает поклонения. Это сказывается, например, в том, что в числе любимых героев наших подростков наряду с такими людьми, как А. Мересьев, П. Корчагин и другие, оказываются герои Дюма («Три мушкетера»), герои из фильма «Великолепная семерка» и даже «Человек-амфибия». Встречается также среди подростков увлечение внешней стороной поступка, подвига вне связи с той целью, ради которой они совершаются, и теми мотивами, которые их побуждают.

Неумение подростков оценить личность человека в целом, стать на его точку зрения, учесть и взвесить все обстоятельства его поведения, цели и мотивы его поступков объясняют ту свойственную подросткам особенность, что они судят о человеке резко прямолинейно, часто перенося оценку с одного какого-либо качества на всю его личность. Всем известно, что достаточно иногда, чтобы человек совершил лишь один честный поступок или, напротив, сделал одну оплошность, чтобы надолго определить к себе отношение подростка. Именно поэтому у подростков и очень легко и очень трудно завоевать авторитет. Этим же объясняется и то, что в этот период школьники начинают предъявлять исключительно большие требования к товарищам, строго, даже беспощадно судить их поступки, их отношение к коллективу, к общему делу, к своим обязанностям.

Тем же самым объясняются и особенности в отношении подростков к родным и другим взрослым людям. Для подростков мало сознания того, что это взрослые, что это его родители, они должны завоевать их уважение и любовь своими личными достоинствами. Этим объясняется, например, что именно в подростковом возрасте одни родители теряют свой авторитет, другие, напротив, его приобретают.

До сих пор мы останавливались на тех особенностях, которые оказались характерными и для Николеньки Иртеньева, и для наших подростков. Мы попытались объяснить эти особенности особой структурой самосознания, специфичной для данного этапа развития ребенка.

Однако исследование Т. В. Драгуновой показало не только сходство, но и отличие наших подростков от традиционного для психологии облика подростка. При этом оказалось, что традиционные черты подросткового возраста не просто отсутствовали у испытуемых, но приобретали иное конкретное содержание и иную форму выражения. Например, в исследовании было установлено, что у наших подростков отсутствует «чувство одиночества» как постоянное жизнеощущение, всегда связывавшееся в психологии с «открытием» подростком «своего Я» и отношением к себе как к исключительной и неповторимой индивидуальности. Вместе с тем переживание одиночества как эпизодического чувства имеет место и у наших подростков. Психологическая природа этого переживания хорошо раскрывается в следующем высказывании девочки: «Николенька был одинок, – говорила она, – потому, что считал себя выше других, не мог примкнуть ни к какой группе товарищей. Один был, с его точки зрения, ниже его, других он дичился. Я не понимаю этого. У меня бывает такое чувство, когда поссоришься с кем-нибудь или убеждаешься, что от тебя скрывают что-нибудь, значит, тебя не любят. Все знают, а ты нет. Так обидно! А бывает так: заболеешь вдруг, никого нет, одна все время, мечешься, ничего не хочется делать, места себе не найдешь. Так одиноко! Кажется, что все забыли меня. И грустно так, плакать хочется».

Характер переживания одиночества у наших подростков объясняется тем, что в этот период жизни у них происходит наиболее интенсивное формирование коллективных связей и отношений и возникает потребность быть и ощущать себя членом коллектива. Однако в этом возрасте еще недостаточно сознавать себя членом коллектива; подростку необходимо постоянное фактическое участие в жизни коллектива, действительное общение с товарищами, совместное практическое действие. В связи с этим у подростка возникает острое переживание одиночества в тех случаях, когда он по тем или иным обстоятельствам, чаще всего связанным с его обидчивостью и повышенным самолюбием, оказывается на некоторое время выключенным из жизни коллектива. Таким образом, чувство одиночества у наших подростков является результатом не неудовлетворенности действительностью и желанием уйти от нее, что характерно для «традиционного» подростка, а, напротив, результатом неудовлетворенной потребности в общении с коллективом, который в этот период развития приобретает для школьника особое значение.

Наряду с этим в подростковом возрасте у детей начинает появляться настоятельное желание побыть иногда одному, несвойственное детям более младшего возраста. Это желание также обусловлено характером развития самосознания подростка: выделением размышления о себе в самостоятельную внутреннюю деятельность и возникшей потребностью разобраться в самом себе, своих впечатлениях, чувствах, переживаниях. Следовательно, желание побыть одному связано со стремлением создать наилучшие условия для осознания своего отношения к самому себе, к миру, к людям; оно ничего общего не имеет со стремлением к одиночеству, вытекающем из эгоцентризма и индивидуализма, якобы свойственных всем детям подросткового возраста.

В исследованиях Т. В. Драгуновой было показано также, что интерес к себе, анализ своего поведения и деятельности, а также оценка качеств собственной личности не приобретают у наших подростков характера самоуглубления и самокопания. Самоанализ и самооценка происходят у наших подростков на основе учета ими общественных последствий своих поступков. При этом основным критерием оценки как самих поступков, так и тех побуждений и качеств личности, с которыми они связаны, является их соответствие требованиям и оценкам коллектива.

Таким образом, у советских подростков благодаря их воспитанию в коллективе самоанализ не только не приводит к самоуглублению и бесплодному самокопанию, но, напротив, усиливает их обращенность вовне, их связь с окружающими людьми, с коллективом, с обществом.

В качестве одной из наиболее характерных черт подросткового возраста всегда отмечалось и отмечается до сих пор стремление подростков к самоутверждению. По-видимому, оно также связано с логикой психического развития ребенка, а именно с развитием его самосознания и со стремлением найти свое место в коллективе сверстников и желанием утвердить свою взрослость в глазах окружающих. Однако конкретный характер и внутренняя психологическая природа этой черты очень различны у детей, формирующихся в разных условиях жизни и воспитания.

Дело здесь заключается главным образом в особенностях мотивации, которая побуждает подростка в его взаимоотношениях с окружающими людьми. Эгоцентризм и эгоизм, чувство исключительности толкают подростка на самоутверждение в самом дурном смысле этого слова. В этих случаях подростки стараются выдвинуться, командовать сверстниками, стремятся доказать свое превосходство, готовы действовать в ущерб товарищам. Такого рода самоутверждение, связанное с индивидуалистической направленностью личности, часто приводит к конфликтам, возникающим между подростком и окружающими его людьми, делает подростка трудным в воспитательном отношении. Однако самоутверждение может и не носить такого характера. Оно может быть связано с желанием подростка завоевать уважение окружающих, доказать им свою самостоятельность, свои умения и способность быть на уровне «взрослых» требований. Такой характер самоутверждения может иметь место и у подростков с общественной направленностью личности, и оно не ведет к тем отрицательным последствиям, о которых мы говорили выше.

Как показывают материалы исследований, у наших подростков нередко встречаются срывы поведения, связанные с ложными формами самоутверждения. Отчасти это объясняется тем, что у значительной части наших подростков все же формируется направленность на себя. Но это может объясняться и другим, а именно неправильным подходом окружающих, не умеющих учесть те новые потребности и стремления, которые характеризуют мотивационную сферу детей этого возраста.

Для того чтобы закончить психологическую характеристику поведения и личности подростков, следует отметить еще одну особенность их психологического развития. Эта особенность связана со своеобразной ситуацией, характерной для среднего школьного возраста, а именно: некоторое несоответствие между уже сформировавшимися возможностями и стремлениями подростков, с одной стороны, и с характером их объективного положения – с другой. Это несоответствие накладывает отпечаток на все их поведение и на все их взаимоотношения с окружающими людьми, но в качестве специфической особенности оно порождает стремление подростка вырваться из условий повседневности, оно рождает у него стремление к романтическому, необычному и таинственному. Если понять эту особенность подростков и ее корни, то многое в подростках станет гораздо более понятным, а их воспитание более эффективным.

Мы уже говорили о решающей роли для развития ребенка оценки со стороны окружающих, особенно взрослых. Только наличие положительной оценки создает у детей переживание эмоционального благополучия, что является необходимым условием для нормального формирования личности. Вместе с тем, как показало исследование Е. А. Серебряковой [157], на основании этой оценки, а также на основании учета результатов собственной деятельности у детей формируется самооценка, которая постепенно к концу подросткового возраста начинает приобретать для них не меньшее, а подчас даже большее значение, чем оценка окружающих.

Исходя из данных, характеризующих психологические особенности подростка – возникновение в этом возрасте относительно устойчивых идеалов, стремление разобраться в себе самом и стремление к самовоспитанию – мы предположили, что именно в этом возрасте развитие самооценки должно происходить особенно интенсивно, а ее роль в формировании личности ребенка усилится.

В связи с этой гипотезой Е. И. Савонько провела в нашей лаборатории специальное исследование, в котором она попыталась выяснить возрастную динамику соотношения ориентации детей на оценку и самооценку [152]. Исследованием были охвачены школьники III, VI и IX классов. Данные собирались экспериментально, причем в качестве методики была использована методика изучения уровня притязаний Ф. Хоппе [219], модифицированная затем Е. А. Серебряковой [157] и М. С. Неймарк [126]; эту методику Е. И. Савонько приспособила для целей своего исследования. Учащимся предлагались для решения различные по трудности задачи на сообразительность. Показателем ориентации школьника на оценку или самооценку был выбор задач той или иной трудности в различных экспериментальных условиях (с оценкой или без оценки).

Первоначально (I серия) учащиеся выбирали задачи, за решение которых им вообще не ставили оценок. Средняя трудность задач, выбираемых в этой серии, давала возможность судить об уровне самооценки школьников. В следующей (II) серии учащиеся решали аналогичные задачи, но на этот раз им ставились оценки, причем учитывалось только количество решенных задач независимо от их трудности. Эта серия экспериментов сразу же разделяла учащихся на тех, которые ориентированы на оценку, и тех, которые ориентированы на самооценку. Первые снижали средний уровень трудности выбираемых задач, вторые оставались на том же уровне, иначе говоря, они не хотели снижать в угоду оценке свой уровень притязаний, то есть свою самооценку. Выводы II серии проверялись в III серии экспериментов. В этой серии учащимся также ставилась оценка, но теперь учитывалось не только количество решенных задач, но и их трудность. Расчет заключался в том, что те ученики, которые ради оценки во II серии «шли вниз», теперь в III серии должны «пойти вверх». Этот расчет полностью оправдался. Таким образом, автору удалось дифференцировать «оценочных» и «самооценочных» школьников, и путем сопоставления количества тех и других в разных классах выявить существующую здесь возрастную динамику.

Результаты этого исследования с достаточной статистической надежностью показали, что уже в младшем школьном возрасте около половины учащихся ориентированы на самооценку. В последующих классах число «самооценочных» учеников неукоснительно растет, но наиболее существенные в этом отношении сдвиги происходят именно в подростковом возрасте (в VI классе). Следовательно, подтвердилось наше предположение, что подростковый возраст является периодом оптимального развития самооценки.

Подтвердилось и другое наше предположение о том, что в подростковом возрасте усиливаются значение и роль самооценки в формировании личности ребенка.

В исследовании М. С. Неймарк было экспериментально показано, что невозможность ответить своим собственным притязаниям приводит подростков к очень острым аффективным переживаниям [126]. В этом, а также в «клинических» исследованиях отдельных школьников [144], [169] был вскрыт и «механизм» такого рода переживаний, который позволяет понять, почему именно в подростковом возрасте эти переживания становятся (по сравнению с предшествующими возрастами) гораздо более сильными, устойчивыми и острыми. Выяснилось, что для появления острых аффективных переживаний должно быть характерное соотношение определенных психологических компонентов: дети должны обладать достаточно высокой и устойчивой самооценкой, стремлением к самоутверждению и отсутствием возможностей, способных обеспечить им успех. Иначе говоря, для того чтобы возникло острое аффективное переживание, должно быть расхождение между возможностями ребенка и уровнем его притязаний.

Итак, «механизм» возникновения указанных аффективных переживаний уточнился: он заключается в столкновении разнонаправленных аффективных тенденций и в невозможности удовлетворить одну из них, не нанося ущерба другой. С одной стороны, имеет место стремление ребенка к определенному уровню достижений. Этот уровень (иначе называемый уровнем притязаний) определяется устойчивой самооценкой и потребностью в ее сохранении. С другой стороны, факт неуспеха требует от ребенка снижения этой самооценки. Как показывают данные, полученные в исследованиях, в этих условиях школьники, особенно подростки, в порядке самозащиты, как правило, отвергают (не допускают в свое сознание) постигший их неуспех. Они объясняют свой неуспех любыми независящими от них причинами, лишь бы не признать своей несостоятельности. Так создаются неадекватные переживания, неадекватное поведение, «непроницаемость» для опыта, а следовательно, и для педагогических воздействий окружающих.[69]69
  Несколько отвлекаясь в сторону, мы хотели бы здесь указать, что описанный нами механизм образования аффективных реакций очень похож на тот механизм, который в свое время был открыт Брейером, а затем стал главным предметом изучения и объяснительным принципом невроза в учении Фрейда. Однако уже приведенные факты характеризуют иную, чем это думал З. Фрейд, природу аффективных конфликтов и позволяют по-иному, чем он, понять их происхождение и содержание.
  Согласно нашим данным, в основе аффективных конфликтов и их вытеснения в сферу неосознаваемого мы всегда находим конфликт социальных потребностей и стремлений ребенка, в то время как для фрейдистов это всегда был конфликт первичных биологических влечений с социальными запретами. Наши данные гораздо больше соответствуют данным К. Роджерса и его учеников, согласно которым именно в соотношении между образцом (идеалом), к которому стремится человек, и его самооценкой лежит главная характеристика и личности человека, и возможности ее благополучного развития.


[Закрыть]

Понятно, почему эти явления у подростков выражаются особенно интенсивно, эти переживания связаны с целым комплексом особенностей, характерных именно для этого возраста: с интенсивным развитием самооценки, уровнем притязаний, наличием стремления к самоутверждению; а это и есть те компоненты, которые порождают аффективный конфликт и описанный нами аффект неадекватности. Значение и роль самооценки в подростковом возрасте усиливаются еще и тем фактором, что острые аффективные переживания решающим образом влияют на формирование характера. Исследования обнаруживают, что дети с аффективными переживаниями, возникшими на основе конфликта между самооценкой ребенка и его притязаниями, вместе с тем обладают и соответствующими аффективными формами поведения.

Они склонны к преувеличенным и неадекватным реакциям, они обидчивы, агрессивны, недоверчивы, подозрительны, упрямы и т. д. Это портит их взаимоотношения с окружающими, делает их неуживчивыми и труднопереносимыми в коллективе. Длительное же сохранение такого рода поведения и таких взаимоотношений с людьми приводит к тому, что указанные аффективные формы поведения закрепляются и могут стать устойчивыми чертами характера. Следовательно, отрицательные черты возникают у ребенка реактивно как форма его защиты от труднопереносимых переживаний, и начало формирования таких черт часто относится именно к подростковому возрасту.

До сих пор мы касались вопросов формирования у детей подросткового возраста отрицательных черт характера, возникающих на основе аффекта неадекватности, связанного с неблагополучным соотношением между притязаниями подростка и его возможностями. Но ведь это особые случаи, которые стали предметом нашего исследования и рассмотрения лишь потому, что на них легче обнаружить влияния самооценки на эмоциональное самочувствие подростка и на его развитие (кроме того, формирование отрицательных черт поведения личности требует безотлагательного практического вмешательства). Однако описанные случаи антагонистического противоречия между самооценкой и уровнем притязаний ребенка, с одной стороны, и его возможностями – с другой, вовсе не являются типичными для формирования личности даже в подростковом возрасте. Напротив, появление устойчивой самооценки, так же как и устойчивых идеалов, в которых воплощаются притязания школьников, в отношении моральной сферы и качеств своей личности становятся важнейшими факторами их развития к концу подросткового возраста. А это значит, что в указанный период начинают приобретать все большее и большее значение внутренние факторы развития, определяющие собой новый тип взаимоотношений между ребенком и средой: подросток уже становится способным к самостоятельному развитию через самовоспитание и самосовершенствование. Установление этого типа развития подготавливает переход подростка к новой возрастной ступени, к старшему школьному возрасту, где внутренние факторы развития становятся доминирующими.