Текст книги "Копия"

Больница в Ланкастере выглядела точно как Хэвен в ее снах. Многочисленные окна пропускали длинные бледные лучи вечернего солнца. Всюду раздавались тихие и быстрые шаги. Пахло средством для мытья пола и свежими цветами. Лиру поместили в отдельную палату. Она лежала под капельницей, в которую был добавлен «зофран». Он отлично помогал от тошноты. Как и в Хэвене, ее окно выходило в сад, но здесь во дворе не было статуи со стершимся лицом. Только цветы и скамейки, где грелись на солнышке посетители.

Благодаря капельницам она стала чувствовать себя значительно лучше. Ее сознание блуждало где-то на грани яви и прекрасного сна, где они с Орионом жили в уютном белом домике. Он походил на тот, что стоял во дворе у бабушки Эйприл. Детектив Рейнхардт приносил им письма, и каждое из них улетало, превратившись в чудесную белую птицу.

Она проснулась оттого, что одна из птиц крылом коснулась ее лица. Лира открыла глаза и с удивлением увидела перед собой Кристину Ивз, маму Джеммы.

– Прости, – смущенно сказала она. – Ты так тихо спала, что я решила проверить, все ли у тебя в порядке.

Лира села в постели. Впервые за многие дни ее не тошнило, движения не вызывали головокружения. Кристина явно провела в палате немало времени. В углу горел светильник, под которым рядом со стулом стояла на полу ее сумка. Из сумки торчал скрученный в трубочку журнал.

– Где Орион? – спросила девушка.

– Он пошел проверить, как там детектив Рейнхардт. Они оба в порядке, – ответила Кристина. – Детективу очень повезло. Нож не задел жизненно важные органы.

Кристина улыбнулась. Она выглядела уставшей, но от этого не менее красивой. Лира подумала, что она – как роза из «Маленького принца». Долгое время ее держали под стеклянным колпаком. И все же она знала, что такое любовь. И была верна.

– Я хочу поблагодарить тебя, – продолжила Кристина. – Ты нашла Джемму. Не знаю, чем смогу тебе отплатить.

– Ничего и не нужно, – ответила Лира. – Однажды Джемма спасла меня. Мы в расчете.

К удивлению Лиры, мама Джеммы взяла ее за руку. Кожа казалась сухой на ощупь и пахла лимонным мылом. Выражение ее лица тоже изменилось. Ее улыбка мягко освещала комнату.

– Хочу, чтобы ты знала, я – твой друг. Ты можешь довериться мне и рассчитывать на любую помощь, которую я в силах оказать. Ты мне веришь?

Лира кивнула. Ее переполняли чувства, а спазм в горле мешал говорить. Казалось, в груди у нее трепещет бумажная птичка.

Дверь открылась, и на пороге появился Орион с детективом Рейнхардтом. Полицейский двигался медленно и осторожно. Под рубашкой на животе у него виднелись повязки, но он улыбался.

– Вам не следует вставать, – запротестовала Кристина. Она в последний раз сжала руку Лиры и выпустила ее.

– Хирург сказал, я буду как новенький, – успокоил ее детектив.

Орион подошел к кровати.

– Эй, – он положил руку ей на лицо, и Лира поцеловала его ладонь, – как ты?

– Лучше, – впервые она говорила правду на этот счет. – Намного лучше.

– Пойду проверю, как там Джемма, – сказала Кристина и взяла с пола свою сумку.

– Я бы хотела увидеть ее, – попросила Лира и села в кровати чуть прямее, – можно мне пойти с вами?

– Конечно, – улыбнулась Кристина. – Она чуть дальше по коридору. Ты была первой, о ком она спросила, когда очнулась. И еще об Орионе.

После того как мама Джеммы вышла, детектив отвернулся к окну. Он словно хотел дать Ориону время наклониться и поцеловать ее.

– Ты поспала хоть немного? – спросил детектив, и Лира кивнула. – Невероятно, как меняется мир, когда хорошенько выспишься, да?

Она хотела рассказать ему про свой сон, но постеснялась. Рейнхардт, поморщившись, опустился в кресло в углу. От помощи Ориона он отказался.

– Я в порядке, – сказал он, но после долго сидел с закрытыми глазами, опустив подбородок и тяжело дыша. Наконец он поднял глаза. – Боюсь, у меня плохие новости насчет твоего отца.

Лира и так знала все, что он мог ей сказать на этот счет.

– Он мертв, не так ли?

– Да. – Детектив смотрел ей прямо в глаза. Лире это в нем нравилось. Он не отводил взгляд, даже когда ему этого очень хотелось. – Найден вчера у себя дома в трейлерном парке. С передозировкой.

– Это невозможно! – крикнул Орион, срывая голос. – Это все обман!

– Орион, пожалуйста, – тихо вздохнул Рейнхардт, – я на вашей стороне, забыл?

Орион отошел к окну. Наверное, он вспоминал, как они с Риком ссорились. Лира знала: он сожалеет о том, что уже никогда не получит шанса извиниться.

Она с удивлением осознала, что не может посмотреть в глаза детективу. Девушка смотрела вниз, стараясь сморгнуть подступившие слезы.

– Лира, я обещаю, что добьюсь справедливости в деле твоего отца. Ты мне веришь?

Она кивнула. Долгое время они молчали. Это ей тоже нравилось в Рейнхардте. Он не боялся тишины. Он даже находил ее довольно комфортной, как и сама Лира.

– У главного входа все еще отираются журналисты, – заметил он. Когда они приехали в больницу, там уже собралась целая толпа. Не только полицейские в форме, но также мужчины и женщины с микрофоном и видеооборудованием. – Не знаю, как нам выбраться отсюда.

Медсестрам поручили следить, чтобы посторонние не входили к Лире, пока она находится в больнице. Девушка опасалась, что кто-нибудь из подручных Ивза может пробраться в палату и убить ее. В этой части больницы также дежурили полицейские. Они проверяли всех входящих и выходящих. Но что будет с ними, когда те уйдут?

Детектив, казалось, читал ее мысли.

– Они хотят задать тебе кое-какие вопросы, – сказал он. – И вообще, будет много шума. Думаю, нам предстоит служебное расследование. Точнее, я сам потребовал его.

Лира боялась, что детектив будет разочарован, когда узнает, что она украла бумаги из стола доктора О’Доннелл, но вместо этого он просто ее обнял. К тому же он солгал своим коллегам. Сказал, что сам застрелил Каллиопу, когда та ранила его ножом.

«Больше они не смогут это скрывать, – сказал он Лире по пути в больницу, когда она ненадолго пришла в сознание. – Теперь у них не получится замести следы».

– И я не обижусь, – продолжил детектив, – если у вас другие планы. Может, вы хотели бы посвятить время чему-то другому.

Детектив рассматривал свои ногти. И Лира догадалась, что он просто подсказывает им, как сбежать. Ведь он понимал, у нее осталось совсем немного времени.

Рейнхардт с трудом поднялся из кресла, обеими руками опираясь на подлокотники.

– Чему-то захватывающему. Например, вы могли бы сесть на автобус и ехать вдоль побережья от города к городу. От Мейна до Санта-Моники. Не думали об этом?

– Я люблю автобусы, – ответила Лира. – И не против снова отправиться в путешествие.

Рейнхардт направился к двери.

– Но пресса вас просто так не отпустит. Они хотят знать подробности вашей истории. Караулят вас у центрального входа, – он остановился на пороге и обернулся к ним с улыбкой. В его глазах Лира увидела любовь, настоящую и чистую. Такую, какую она испытывала к нему с того самого момента в лесу. Она едва знала его, но детектив был ее семьей. – Хотя, знаете, в больницах всегда миллион выходов. Из-за требований пожарной безопасности. Все не перекроешь. Кстати, рядом с женским туалетом есть лестница, которая ведет прямо на парковку позади больницы. И там, как ни странно, ни души.

– Спасибо, – сказал Орион.

Детектив кивнул. Он выудил что-то из своего кармана и подбросил. На кровать Лиры приземлился мобильный телефон.

– Я попросил одну из медсестер купить его для вас. Вдруг пригодится. Мой номер уже в телефонной книге.

Телефон был новенький, сверкающий, с маленькими кнопочками. Он был в чехле из искусственной кожи с креплением для ремня.

Лира затаила дыхание.

Она хотела поблагодарить детектива, но не могла вымолвить ни слова.

Но Рейнхардт и так все понял. Вместо прощания он коснулся пальцами лба. И ушел.

Лире не пришлось спрашивать, в какой палате лежит Джемма. Они просто шли на звук непрекращающейся болтовни Эйприл. Ее голос они узнали сразу, хоть и не были близко знакомы.

Подруга сидела на краешке кровати Джеммы. Рядом с ней стояли две женщины. Должно быть, ее родственницы. У одной из них были те же карие глаза теплого цвета и кудрявые волосы, как и у самой девушки. Другая положила руку на плечо Эйприл.

– Похоже, у тебя тут еще посетители, – сказала Кристина, когда вошли Лира и Орион. Мама сидела на стуле рядом с кроватью дочери.

– Вы проснулись, – улыбнулась Джемма. Она казалась очень бледной.

– Вы просто герои, ребята, – сказала Эйприл, набив рот сладостями. – Конфетку?

Лира покачала головой, но Орион взял одну.

– Пойдемте, – женщина, похожая на Эйприл, позвала остальных, – давайте оставим их ненадолго.

Кристина поняла намек и тоже поднялась.

– Вообще-то, я не против выпить чашечку кофе, – сказала она.

Эйприл нахмурилась.

– Ладно, да. Но мы же вернемся… верно? – Она ткнула в Джемму пачкой конфет. – Так просто тебе от меня не отделаться.

– Я и не надеялась, – ответила Джемма, закатывая глаза.

Кристина наклонилась и поцеловала дочь в лоб.

– Я скоро вернусь, – пообещала она.

Лире хотелось одновременно смеяться и плакать. Вечернее солнце проникало в палату сквозь жалюзи. Все казалось таким красивым. Все вокруг.

Она будет скучать по Джемме.

Может, Орион прочел ее мысли, но он стиснул ее ладонь в своей.

– Как ты? – спросила Джемма, когда все ушли. – Как ты себя чувствуешь?

Это так похоже на Джемму. Она едва спаслась от смерти, но волнуется за других.

– Мы в порядке, – ответила Лира, ощущая тепло руки Ориона. Это было и правдой и неправдой одновременно. Она ведь умирала от неизлечимой болезни.

Но, как сказал Орион, она ведь еще не умерла.

Не сегодня.

А слова доктора О’Доннелл по-прежнему сжигали ее изнутри.

– Эйприл была права, – сказала Джемма. – Вы оба – герои. Поверить не могу, что вы все-таки меня нашли.

Интересно, сказали ли ей про Каллиопу. Лира знала, что Джемма будет жалеть реплику, хоть она и была плохой. Несмотря даже на то, что та убила людей. Такой уж была Джемма.

– Для того и нужны друзья, – ответила Лира. – Чтобы находить друг друга.

Джемма улыбнулась, и в палате стало еще больше солнечного света.

– Точно, – согласилась она.

Лицо Джеммы, ее открытая улыбка и мысль о том, что она будет жалеть Каллиопу, которая никогда никого не жалела, – все это рождало в теле Лиры странную теплоту, которая толкнула ее прямо в объятия подруги. Инстинкт, который дремал в ней много лет, наконец проснулся. Лира ни о чем не думала. Ее тело просто повиновалось внезапному импульсу, оно само знало, что делать, помнило о теплоте и близости. Эта память всегда дремала в ее крови, дожидаясь своего часа.

Впервые в жизни Лира и Джемма обнялись.

– Спасибо, – прошептала Лира в волосы Джемме, которые все еще немного пахли дымом. Она думала о том, как прекрасны могут быть слова. – Спасибо, – повторила она.

И мысленно добавила: «Я люблю тебя. Прощай».

Они могли стать кем угодно и отправиться куда угодно. И в этом была своя прелесть: ритм и пульсация внешнего мира полностью поглотили их. Они были бесконечно малы и бесконечно огромны. Они превратились в одно сплошное чувство, в крохотную возможность, которая каким-то чудом сбылась.

Они могли бы исчезнуть навсегда. Прямо здесь, прямо сейчас, с этой автобусной остановки. И вряд ли хоть кто-то заметил бы. И во всей вселенной ничего бы не изменилось, ни одна волна не исчезла бы, не разбилась и не поменяла направления.

Но они не исчезли.

Они просто сидели на солнышке, взявшись за руки, потели и, когда шевелили ногами, старались не вляпаться в жвачки, приклеенные к скамейке. Они вдыхали усталость. Смотрели, как мимо проходят люди, мелькают их кеды и мобильники, вспыхивают и гаснут цвета. Они сидели, не шевелясь и не разговаривая, не чувствуя и тени нетерпения или желания. Их пальцы так тесно переплелись, что, глядя на них, не сразу можно было понять, где чьи. Солнце катилось по небосклону. Его колесо продолжало свое бесконечное вращение, ослепляя, когда они смотрели прямо на него.

И Лира знала, что наконец нашла свою сказку. И в этой сказке уже не было места бегству, преследователям и заборам. Это уже не была сказка о силе и власти, и ей больше не нужно было играть в ней роль жертвы.

Эта сказка, ее сказка, была про парня и девушку, которые сидели на скамье, взявшись за руки, и смотрели, как подъезжают и снова отъезжают автобусы. И, поскольку это была ее сказка, в ней все было правильно: без спешки, без необходимости куда-то бежать. Вселенная замедлилась, а будущее и прошлое представлялись лишь тенями на солнце. Парень и девушка сидели и смотрели на автобусы, а над их головами простирало свою руку время. Под его защитой они были в безопасности. Влюбленные и неразделимые.

И в ее сказке изменений не предвиделось.