Текст книги "Танго с тенями"

Глава 37

Аня зашла в свою непривычно пустую квартиру. Как же она по ней соскучилась! Нет, у подруги за городом, конечно, здорово, но, во-первых, во дворе слякотная зима, не погуляешь, а во-вторых, все-таки чужой дом. Да и больничный заканчивается, а от Кречетовых добираться до работы далековато.

За городом ее экс-мужья не просто меньше тревожили, а не беспокоили вообще. Она так об этом мечтала! А вот теперь не могла понять, нравится ей это чувство освобождения или нет. Во всяком случае, было непривычно. В доме, в котором всегда толпились люди и звучал смех, было удивительно тихо. Веселовская засунула грязную одежду в корзину для белья и стала возиться с цветами: протирала листья от пыли, рыхлила почву, поливала.

Чтобы не думать о Викторе, она стала размышлять о том, кто мог столкнуть Наташину машину в кювет. Конечно, гаишники, вернее, гибэдэдэшники, наверняка уже выяснили – номер-то джипа Аня им доложила. А с другой стороны – ну и что? Те, которые во внедорожнике, отговорятся. Скажут, что они ни при чем, или взятку сунут. Примеров хватает.

Напали на подругу, скорее всего, из-за ее вчерашних встреч в кафе. А значит, это или Ралдугин, или Такшина. Лихолетова, скорее всего, не имеет к этому отношения – Наташа отдала ей всю компру. Дина Волк погибла, так что, как ни крути, остаются эти двое.

Хотелось бы знать, что известно полиции: наверняка Алексеев опрашивал тех, с кем в последние два дня разговаривали погибшие.

Анна окончила возиться с цветами, кинула в сумку чистый спортивный костюм, пару маек, свитер. И тут ей позвонила Наташа.

– Аня, у меня в салоне сейчас находится психопатка по фамилии Такшина. Она развалилась в моем кресле, пьет мой кофе и жрет мой коньяк. Ноги в грязных ботинках вывалила на стол и лыбится, – заголосила она.

– Держи себя в руках, никаких скандалов. Я сейчас у тебя буду, и ей мало не покажется.

Веселовская раскипятилась, причем по-настоящему. Сейчас она приедет в «Поэтику», за волосы вытащит оттуда нахалку и сдаст ее полиции. И вообще, сдаст все документы, что у них есть, записанные на диктофон разговоры, все-все… Ане показалось, что как только они избавятся от этого компромата, у них сразу наладится жизнь. Вот просто выправится, и все.

Звонок подруги придал ей злости, и она домчалась до «Поэтики» буквально за несколько минут. Там уже стояла машина Сергея, и она обрадовалась, что с его помощью справиться со скандалисткой будет проще.

В салоне была страшная суета: администратор рыдала за стойкой, парикмахер Алла пыталась успокоить какую-то клиентку, маникюрша Лиза сидела, обхватив голову руками, и раскачивалась из стороны в сторону. Другие работницы переговаривались между собой.

– Этот салон проклят, просто проклят. Нас здесь всех поубивают. Я собираю свои вещи и ухожу. Ноги моей здесь больше не будет, – причитала Тамара, парикмахер.

Анна вспомнила, как пару лет назад та пришла проситься в «Поэтику». К этому времени Тома только окончила парикмахерские курсы, опыта работы не было никакого, клиентов, соответственно, тоже. Ни один салон красоты ее не брал, ведь она новичок в цирюльном деле, да и не первой молодости к тому же. А Наташа рискнула, взяла. Первый год дела у неофитки шли ни шатко ни валко, но постепенно она наработала свой круг клиентов, и подруга, кажется, была ею довольна.

– Что здесь случилось? – спросила Аня.

Было понятно, что произошло страшное, но не с Наташей. Аня слышала ее голос, доносящийся из кабинета.

– Убийство, снова убийство. Проклятое место! – кликушествовала Тамара.

– А ну-ка замолчи! – разозлилась Веселовская. – Что-то два года тебя все устраивало, а сейчас хочешь сбежать, как крыса с тонущего корабля! «Проклятое место!» – передразнила она. – Еще раз спрашиваю, что случилось? Ну! – прикрикнула Анна.

Ее властный тон, казалось, привел всех в чувство. Лиза перестала раскачиваться и, отняв руки от лица, довольно внятно рассказала о новом убийстве.

Аня ринулась в кабинет подруги.

Наташа сидела на стуле, закрыв лицо руками, Сергей разговаривал с кем-то по телефону. Но это были второстепенные персонажи картины. А ее центральное место занимал журнальный стол с лежащей на нем окровавленной головой. Оттого, что тела видно не было, казалось, что она от него отсечена.

Вся стеклянная поверхность стола была усеяна кровавыми осколками.

Аня не успела сложить картину увиденного, она только зафиксировалась во всем своем ужасе, как сразу за ней вошел Алексеев и еще какой-то незнакомый сержант.

– Оля-ля! – воскликнул Андрей Павлович. – Допрыгались! – сказал он, подходя к трупу.

– Что значит допрыгались? – спросил Кречетов.

– А то и значит! Как только вы где-то появляетесь, там сразу кого-то убивают! Вас следовало бы упечь за решетку!

– Вот это новости, капитан, – с угрозой в голосе сказал Сергей. – С каких это пор правоохранительные органы у нас подменяют суд? За решетку, видите ли!

– Познания просто поражают, – пробурчал Андрей Павлович и бросил молоденькому сержанту: – Почему в помещении посторонние?

Тот дернул выступающим кадыком и бросился выполнять приказ. Кречетов отвел жену с подругой в свободный кабинет, следом туда пришла Корнеева. Она что-то бормотала и всхлипывала, низко наклонив голову.

– А я пойду успокою коллектив, все равно пока всех не допросят, никого не выпустят, – сказал Сергей.

Зазвонил телефон. Наташа некоторое время смотрела на экран отсутствующим взглядом, а потом встрепенулась:

– Да, Стасик, слушаю тебя.

– Ты стоишь? Сядь, – сказал тот заговорщическим тоном. – Я все разузнал. У салона «Ласка» два учредителя. Одна из них – Жанна Верхова, а вторая Маргарита Гнусина, которая сейчас там директорствует. Мне Тереза сказала, им на работу принесли рекламные буклеты обновленного салона твоих конкурентов. Через неделю они начинают работать под новой вывеской. Если хочешь, я тебе сейчас эти рекламки по мессенджеру скину.

Наташу неприятно резанула эта новость, но и помогла собраться.

– Ну скинь, – сказала она как можно более равнодушно. – А почему ты сказал сесть? Кроме мерзкой фамилии Гнусиной, ты не сказал ничего особенного.

– Так ты до конца дослушай. А то уже трубку кинуть хочешь. Получила инфу – и «спасибо, что узнал, пока, до новых заданий», – возмутился Завьялов. – Девичья фамилия Верховой была, – он сделал паузу, – Альбертова. Ну, помнишь, такая блогерша. У нее в «РалБанке» взломали сейф, и ей выплатили сто штук.

– И что, этот блогер – Верхова? Она под своей девичьей фамилией блогерствовала? – поразилась Наташа.

– Да-а-а… интеллект в зачаточном состоянии, – протянул Стас. – Блогерша – это родная сестра Жанны Верховой, Маргарита Альбертова.

– Подожди, подожди, я ничего не понимаю. Ведь ее же сестра Гнусина! Это же ей принадлежит вторая часть бизнеса.

– Да, Джейн Марпл, и с интеллектом плохо, и с логикой не очень, – с досадой протянул Завьялов. – Блогерша Альбертова и есть Гнусина. Это ее фамилия по мужу. В блоге она выступает под девичьей фамилией. Кто ж Гнусиной захочет быть. Усекла? Жанна и Маргарита Альбертовы вышли замуж. Одна стала Верховой, а вторая Гнусиной.

– Вот это да. Это просто бомба. Только что с этой бомбой делать? Что-то я сегодня туплю.

И Наташа в двух словах рассказала Завьялову, что произошло в салоне. Пока они разговаривали, Анна дергала подругу за рукав и смотрела на нее умоляющим взглядом.

– Ну что случилось? Что Альбертова? Она сестра Верховой? А кто Гнусина? Вот это новость! – застрочила Анна, едва Наташа положила трубку.

– У меня сейчас мозг взорвется. Альбертова – наш персонаж, из нашей оперы. Я как чувствовала.

Татьяна во все глаза уставилась на работодательницу. Она схватилась рукой за комод и, казалось, была близка к обмороку.

Тут же раздался сигнал мессенджера. Наталья начала пролистывать присланный материал, прикусила губу и замерла, вглядываясь в экран смартфона. Аня сунулась посмотреть, что так расстроило подругу, но явился тот самый кадыкастый молоденький сержант и сказал, что их ждет Алексеев.

Глава 38

Наташа лежала без сна и смотрела в скучный потолок, подбитый потрескавшимися балками. Они были похожи на большие натруженные крестьянские руки, шишковатые, узловатые, выкрученные артритом, покрытые неровным загаром и изборожденные морщинами. Некоторые из них были очень глубокими, другие только появлялись. Следы от сучков напоминали пигментные пятна, борозды от короеда – вены.

Она отвлеклась от рассматривания потолка, прикрыла глаза и стала считать овец. Но ни сна, ни даже дремы вызвать не удалось. Кто подсыпал ей в спиртное отраву? Кто мог знать, где находится ее кабинет и беспрепятственно в него проникнуть? Кто мог знать, что из стоящих в серванте бутылок Наташа пьет только коньяк? Вывод напрашивается один – работники ее салона. Полиция устроила допрос с пристрастием, довела сотрудниц до истерики, и теперь совершенно непонятно, как им вместе работать дальше.

Наташа по-прежнему не спала, но постепенно впадала в состояние анабиоза, когда жизненные процессы настолько замедлены, что отсутствуют все видимые проявления жизни. Она не могла ни шевелиться, ни даже моргать. Ничего она не понимает ни в бизнесе, ни просто в людях. Стас скинул ей фотографию с перечнем услуг обновленного салона «Ласка». Теперь тот будет называться «Парадиз». Просто насмешка какая-то! Если ей не изменяет память, то в древнегреческой мифологии так назывался рай.

Наименования всех видов массажей, заявленных в прейскуранте конкурентов: пенный «Афродита», медовый «Пальчики оближешь», шоколадный «Dolce vita» – придумали Наташа вместе с массажисткой Зоей. И вот уже полгода эти процедуры пользовались в «Поэтике» неизменным спросом. Конечно, эту информацию Альбертова могла узнать от кого угодно. Могла. А вот пилинги «Тропический драйв», «Райское наслаждение» и «Сладкая горечь» – не могла.

Потому как в «Поэтике» они появились только в этот понедельник. А буклеты бывшей «Ласки» напечатаны когда? Неделю назад. Ну и, наконец, антицеллюлитное обертывание «Некоторые любят погорячее» Наташин салон только собирался делать. А «Парадиз», получается, уже внедрил.

А это что значит? А это значит, что в ее салоне работает человек, а может и не один, который «сливает» коммерческие секреты конкурентам.

И чем же Наташа не угодила предателю, работающему у нее? Зарплата в «Поэтике» была неплохой, отпуск предоставлялся, больничные оплачивались. Отношения в коллективе были прекрасные. Во всяком случае, ей так казалось. Так почему же?

Сергей спал, Найда цокала по полу, подходила к миске, нюхала пустую плошку, вздыхала, пила от безысходности воду и снова ложилась на свое место. Наталья по рекомендации ветеринара не оставляла собаке еды на ночь. Та об этом знала, но каждый раз, не найдя корма, огорчалась.

Полежав еще немного, Кречетова все-таки встала, прошла на кухню, заварила чай и уставилась в черное непрозрачное окно.

Стволы сосен напоминали молчаливые фигуры людей в темных мокрых балахонах. Упрямых воинов мистического Стояния на Угре хана Ахмата и Ивана III. И Наташа вдруг почувствовала беспросветное одиночество, какое бывает в самое темное время суток, прямо перед рассветом.

Внезапно Наталья разозлилась. На себя. Что она, в самом деле, словно институтка какая-то. Ей что, пятнадцать лет? Она что, не умеет держать себя в руках? У нее такой ангел-хранитель! Дважды за день отвел от нее смерть. И Аньку спас. Хотя у нее, наверное, и свой сильный. В салоне предатель? Подумаешь!

Нужно немедленно прекратить рефлексировать. Нужно собраться, анализировать и думать, думать, думать. Предатель, работающий у нее в салоне, связан с убийствами Федотовой и Верховой? А может, этот самый сексот и есть преступник? Наталья представила девчонок из своего салона: Татьяну, Регину, Зою, Аллу, Тамару… Этого просто не может быть! Ладно предатель – она уже смирилась с этой мыслью. Но, скорее всего, этот человек мог передавать не только коммерческую информацию. Он мог сказать убийце, что на процедуре будет Федотова. И этот же человек мог провести его к Наташиному кабинету и рассказать, какое спиртное она предпочитает. А сделать это мог любой из «Поэтики».

А Альбертова? Как связано то, что ее сейф ограбили в «РалБанке», и то, что она сестра убитой Верховой?

Наташа обхватила голову руками. Только ей казалось, что она находит какую-то логику в своих рассуждениях и пробирается к двери, за которой спрятана истина, как тут же она упиралась лбом в глухую стену. Пришла Найда, поставила лапы хозяйке на колени, с тревогой заглянула ей в лицо и длинно лизнула. Наталья обхватила руками ее упрямую голову и чмокнула в нос. Получив кусок сыра, собака радостно крутанула хвостом и осталась на кухне.

Передышка пошла Кречетовой на пользу, и она снова стала рассуждать.

Итак, Верхова и Федотова. Обе они убиты, и, если принять во внимание версию о шантаже, вымогательством занимались тоже обе. Альбина записалась в «Поэтику» около 12 часов субботы. На процедуру пришла в два. А около четырех была уже мертва. С ней расправились очень оперативно!

А Жанне подарили коробку в четверг, с одной отравленной конфетой. Прокололи через картон шприцем. То есть съесть она ее могла не сразу, как и случилось. Получается, что Федотова была более опасной?

Убийца, скорее всего, мужчина, если следовать логике. Бумаги в доме Федотовой искал мужик, это точно. Наташа видела его ноги в коричневых ботинках и слышала, как тот чертыхался. И джип, который ехал убивать ее, Наталью, там тоже не женщина была. А Дину Волк кто задавил? Может, все тот же черный внедорожник?

И как только Алексеев разбирается со всей этой головоломкой? Что за мозги у него должны быть?!

Внезапно Кречетова почувствовала, что безумно хочет спать. Она рухнула на постель и моментально уснула.

Глава 39

Утро выдалось хмурым. Моросил мелкий дождь. Не долетая до земли, капельки внезапно превращались в небольшие снежные плевки. Когда уже настоящая зима наступит?! По двору носилась и гавкала Найда, Наташа открыла дверь и впустила ее в дом. Перехватила псину в коридоре и потащила в ванную мыть лапы. Собака выкручивалась и упиралась: гигиенические процедуры она не любила. Покончив с «мокрым делом», Кречетова позвонила подруге.

Сегодняшнюю ночь та провела в городе. Накануне ей позвонил Виктор, и она уехала выяснять с ним отношения.

– Привет, моя дорогая. Ну как ты? Разобралась со своим бывшим будущим благоверным?

– Любопытство не порок, любопытство – это хобби, – усмехнулась Анна. – А тебя больше ничего не интересует, кроме моих амуров?

– Заметь, не просто амуры, а амуры моей лучшей подруги. Давай рассказывай.

– Ну что, в декабре у Витьки развод. Попробуем начать жить вместе, а там посмотрим. Через полгода могу ехать в Питер, забрать завещанное мне Витиной тетушкой золото. А у него наследство вообще крутое!

– А, так ты с ним из-за денег, – хмыкнула Наталья.

– Ой, не смешно. Это уже говорил Сережка.

– Ладно. Я ночью думала, – Наташа дождалась, пока над джезвой показалась пенная шапка, сняла ее с плиты и налила кофе в чашку. По кухне поплыл шоколадный аромат. – В «Поэтике» работает предатель, кто-то сливает информацию «Ласке».

– Да ну, перестань. Этого не может быть, – не поверила Анна.

– Ну как не может? – не согласилась с ней Наташа. – Помнишь, я тебе говорила, что «Ласка» засылает ко мне шпионов: только мы какую-то новую процедуру придумаем или косметику купим, сразу это появляется у конкурентов. А то и раньше, чем у нас. А если все проще? Предатель просто работает у меня в салоне.

– Зачем это кому-то нужно? Ты же платишь зарплату. Так? – задала вопрос Аня и сама себе ответила: – Так. А зарплата напрямую зависит от выручки. Если кто-то сливал информацию конкурентам, то у вашего салона уменьшалась прибыль, а у этого предателя – зарплата.

– Ой, наивная женщина! – протянула Наташа. – Да он и у меня получает, и у конкурентов. Надо ехать в «Поэтику», проверить кое-какие догадки.

– Ты что, дура? – взревела Аня. – У тебя коньяк отравили, машина тебя чуть не убила, а ты прешься со шпионом разбираться?!

– Просто все вертится вокруг моего салона. Ноги растут оттуда. Узнаем, кто предатель, узнаем и про коньяк, и про Альбину. Я еду туда, – стояла на своем Наташа.

– Подожди меня или Сережку. Ты что, не понимаешь, что это опасно? – Аню охватила настоящая паника.

– Да прям. Это же мой салон. Там со мной ничего не может произойти.

– Ты не просто дура, а дура набитая! У тебя в «Поэтике» убили Федотову, а потом Такшину. И на ее месте должна была быть ты! – чуть не плакала Веселовская. – Я через час буду в салоне! Ни с кем без меня не разбирайся.

Наталья поняла, что от подруги ей не отвязаться, и со вздохом согласилась.

На улице было слякотно и ветрено. Мокрый снег, попадающий на полузамерзшее месиво, таял и смешивался с грязью.

Наташа накинула капюшон и поежилась. «Да, погода соответствует, – подумала она. – Как на душе, так и во дворе».

Она ехала в салон с тяжелым сердцем. Ей всегда так нравилась атмосфера в «Поэтике», она была особенной. Ей казалось, что они одна семья, что все заинтересованы в том, чтобы их фирма развивалась, процветала, что они болеют за общее дело.

А на выходе получается, что косметолог Регина отказывается работать в своем кабинете после убийства, говорит, что боится туда заходить; парикмахер Тамара собирается увольняться, говорит, что салон проклят; «Икс» работает на конкурентов.

И кто же эта таинственная мисс «Икс»?

Нужно попробовать действовать методом исключения. Кому точно не было смысла работать на конкурентов? Все ее девчонки получают процент от прибыли, поэтому чем больше они обслужат клиентов в «Поэтике», тем больше заработают. Хотя… Помимо процента от прибыли мастера могут «левачить» на дому плюс получать бонусы от конкурентов. Так что смысл есть. Да и прибыль тоже имеет пределы, они же не могут обслужить большее количество клиентов, чем это физически возможно. Поэтому есть резон иметь другие источники дохода. То есть на этом основании исключать «сдельщиц» из списка подозреваемых нельзя. Но в таком случае под подозрение попадают все, и Наташе вовек с этим не разобраться.

В «Поэтике» есть два человека, получающих фиксированный оклад. Поэтому им наплевать на выручку. Как говорится, «ни высохло, ни вымокло». Поэтому они могут работать на два фронта. И именно они знают все секреты салона и все процедуры. Это администраторы. Татьяна и Людмила. Последняя пришла к ним работать месяц назад вместо ушедшей в декрет.

А вот Татьяна… Вспомнились и ее наряды не по зарплате, и путешествия два раза в год. И выражение ее лица, когда она рассказывала об успехах «Ласки», теперь уже «Парадиза». Да и убийство Федотовой произошло в ее смену, Такшина умерла тоже на ее глазах. Доказательств, конечно, никаких, только домыслы. Интересно, а Алексееву это не показалось подозрительным?

Наташа подъехала к салону и поняла, что не хочет туда идти. Раньше хотела, даже рвалась на работу, а сейчас словно перегорело все внутри. «Нужно будет решить, чем заняться, когда все закончится», – неожиданно подумала она и тут же испугалась своих мыслей.

Кречетова остановилась недалеко от «Поэтики». Открыла дверцу машины и задумалась, куда лучше поставить ноги. Внезапно подморозило, размоченная почва закоченела. И все эти бугры, впадины и колеи ветер с яростью забрасывал снежным пеплом, делая дорогу под ногами гористой и непредсказуемой.

Перешагивая внезапно появившиеся сугробы, подворачивая ноги на мерзлых колдобинах, Наташа доковыляла до салона. Открыла дверь – и словно очутилась в другом мире. Пахло маслами, духами, косметикой, кофе; было светло и тепло, звучал Стинг, шумели фены… Хорошо… И Наташе подумалось, что все обойдется, зачем ей размышлять о том, что нужно заниматься чем-то еще? Просто трудные времена, но они пройдут.

– Наталья Станиславовна, следователь звонил, не может вам дозвониться, – сказала Людмила, тот самый новый администратор. У Татьяны сегодня был выходной – они работали посменно, два дня через два.

Наташа похлопала по карманам, заглянула в сумку – телефона не было.

– Вот ворона! – укорила она себя. – Гуляла с собакой и в уличной куртке оставила.

Она прошлась по парикмахерскому залу, перебросилась ничего не значащими фразами с мастерами. Тамара на работу не вышла – боялась «проклятия», нависшего над «Поэтикой». Да и к лучшему это, Полина уже нашла какую-то молоденькую девочку, говорят, страшно креативную. Со следующей недели она готова начать реализовывать свой творческий потенциал в «Поэтике».

Наташин собственный кабинет был опечатан, она покрутилась еще немного по фойе, проверила выручку, походила, послонялась и вышла из салона.