Текст книги "История русского шансона"

«Лесоповал»

Но, без сомнений, главным событием для истории стало появление в 1989 году группы Михаила Исаевича Танича (1923–2008) «Лесоповал».

С исторической точки зрения появление коллектива интересно не столько из-за качества материала (он, понятно, безупречен), а по иной причине: имени отца-основателя.

К 1989 году Михаил Танич – один из ведущих поэтов-песенников. Нет в СССР человека, не знающего «Текстильный городок», «Черный кот», «Моряк вразвалочку сошел на берег», «На тебе сошелся клином белый свет…» Без его песен не обходится ни один концерт – произведения мастера поют Кобзон и Пугачева, Пьеха и Хиль, Леонтьев и Вайкуле, Кристалинская и Малежик… Он лауреат, наверное, всех фестивалей «Песня года» и вообще заслуженный, официально признанный мастер слова. И вдруг…Танич создает группу, от одного названия которой некоторые коллеги начинали нервно озираться по сторонам!

Михаил Танич и Сергей Коржуков.

Впоследствии выяснилось, что рождение коллектива – чистый экспромт. Никакой группы создавать специально Михаил Исаевич не планировал. Просто в жизни ему довелось испытать многое: войну, госпиталь, сталинский лагерь, безработицу… Долгие годы стихи о тех полных лишений годах писались для себя, без надежды быть опубликованными, а тем более услышанными со сцены.

«…Ни о какой программе «Лесоповал» я не думал, – делился прожитым в интервью репортеру газеты «Смена» М. Танич. – Хотел назвать все это «Песни Вовы Мухи, бывшего малолетки». Мне казалось, это оригинальное название – «бывшего малолетки». На самом деле ничего такого тут не было, и однажды мне пришло в голову это слово – «лесоповал», которое оказалось емким и точным. Объяснения этого слова нет ни в одном словаре. Поэтому «лесоповал» на другие языки непереводим. Я случайно написал несколько текстов на «лесоповальную» тематику и подумал: с кем из композиторов можно было бы их сделать? Жена моя тогда пробовала работать с Коржуковым. Ходил к нам такой неприкаянный тип с длинными волосами. Был нервный, как Раскольников».

Сперва Михаил Исаевич не воспринял бывшего ресторанного певца Коржукова в качестве солиста. Ему виделся некто, похожий на артиста Приемыхова из фильма «Холодное лето 1953-го». Думал о Михаиле Гулько, Григории Лепсе, Александре Кальянове, общался даже с композитором Владимиром Матецким.

Первый состав группы «Лесоповал», крайний слева – Сергей Коржуков, рядом создатель коллектива Михаил Танич. Москва, 1991 г.

Но в итоге первым солистом и создателем главным хитов стал певец и композитор Сергей Владимирович Коржуков (Никитин, 1959–1994).

Холодной зимой 1992 года я спешил в Театр на Таганке. Время до начала спектакля оставалось в обрез. Выбежав на всех парах из метро, подгоняемый нешуточным морозом, я бодро устремился к краснокирпичному, словно тоже замерзшему, зданию «храма искусства», где меня дожидалась спутница, но внезапно замер…

В смутные времена поздней перестройки и раннего крушения Союза граждане нашей страны испытывали какие угодно проблемы (от нулевого ассортимента продуктов в магазинах до отсутствия денег в собственных карманах), но с чем никаких трудностей не возникало вовсе, – так это с музыкальными новинками. Недавняя отмена цензуры стала лучшим «удобрением» для развития множества жанров. На каждом более-менее оживленном перекрестке выросли в ту пору, словно сорняки на заброшенном огороде, многочисленные будочки киосков звукозаписи.

Голос певца, доносившийся из окошка такого ларька, и заставил меня застыть как вкопанного, забыв и о холоде, и о спектакле:

 
Я куплю тебе дом, у пруда в Подмосковье,
И тебя приведу в этот собственный дом,
Заведу голубей и с тобой и с любовью,
Мы посадим сирень под окном…
 

На ленте был записан самый первый еще магнитоальбом коллектива. Именно тогда я впервые услышал и тут же влюбился в бессмертные жанровые хиты: «Белый лебедь», «Вова Муха», «Птичий рынок», «Десять заповедей»…

 
Я от скуки воскресал, воскресал.
Сербияночку плясал, ох плясал.
А рядом батюшка Евлампий,
От грехов меня спасал.
 
 
Не предавай! – Не предавал.
Не убивай! – Не убивал.
Не пожалей! – Отдам последнюю рубаху.
Не укради! – Вот тут я дал, в натуре, маху…
 

* * *

Шло время. «Лесоповал» замелькал по телевидению, зазвучал по радио, появились статьи в газетах. Кто-то хвалил, кто-то ругал за «уголовную» тематику песен, но отрицать очевидное было сложно – проект выстрелил и угодил прямо в «яблочко». Альянс эстрадного мэтра Михаила Исаевича Танича, песни на стихи которого исполняли абсолютно все заметные артисты нашей эстрады, – и молодого одаренного вокалиста и композитора Сергея Коржукова получился более чем удачным: группа «Лесоповал» обрела статус по-настоящему народной в первый же год своего существования.

Авторитет Танича в мире шоу-бизнеса не позволил коллегам-»доброжелателям» заклевать новый коллектив, обвинив в исполнении «блатняка», а блестящие тексты, аранжировка и подбор участников сделали группу «персоной грата» на российской эстраде.

Через пару лет первые альбомы «Лесоповала» вышли на виниловых пластинках, затем на кассетах, а чуть позже и на компакт-дисках. Из распахнутых летом окон и салонов автомобилей, на курортах и в ресторанах звучали их песни.

Первый лазерный диск назывался «Я куплю тебе дом…», следующий – «Когда я приду», затем был «Воровской закон», а в 1994-м появилась «Амнистия», но этот альбом оказался особенным, потому что на момент выхода диска Сергея Коржукова уже не было среди живых.

Я узнал об этом случайно от пьяного попутчика в такси и, признаться, не поверил.

Информация о его трагической и загадочной смерти, почерпнутая впоследствии из прессы, также была скудна и противоречива.

«Что я мог бы, а точнее, что я хотел бы сказать о гибели талантливого и любимого многими артиста и человека? – пишет Михаил Танич в книге мемуаров.[68]68
  Цит. по кн.: М. Танич. «Играла музыка в саду…». – М., Вагриус, 2000.


[Закрыть]

– Во-первых, кто может знать, как он упал с балкона 14-го этажа дома, где проживал у матери, расставшись со своей многолетней женой Людмилой, – сам, нарочно или нечаянно подскользнувшись? Говорят, была будто бы какая-то записка, но ее, опять же будто бы, забрала милиция…

Внешне у него все было в порядке: популярность, расцвет таланта, первые деньги; и он собирался строить под Москвой дачу, мечтал, чтобы был бассейн. Впереди – уже написанный альбом «Лесоповала» – «Амнистия», гастроли, успех, новые друзья. Но Сережа был человек не внешний, а внутренний. Как в него заглянуть?

Жива мама – Мария Васильевна, может быть, она знает то, чего не знаем мы. Нашелся бы кто разговорить ее…»

Мама певца действительно жива и здорова, слава Богу. Несколько лет назад, благодаря содействию журналистки Татьяны Павловой она опубликовала свои короткие записки о сыне. Книга, а вернее сказать, небольшая брошюра, вышла в 2006 году крошечным тиражом в Сибири и разошлась в основном среди «своих». Но ее материал будет большим подспорьем в моем очерке, потому что кто, как не мама, может рассказать о жизни сына и точно, и ярко?

Сережа родился в Москве. Атмосфера в семье была очень дружной: вместе ездили на пикники, часто принимали гостей, на дружеских посиделках пели, играли на гитаре и аккордеоне. В семь лет мальчик, глядя на старшую сестру Алену, сам изъявил желание учиться музыке и поступил в музыкальную школу по классу фортепиано, а позднее стал посещать духовой оркестр во дворце пионеров, где играл на трубе.

Окончив восемь классов, поступил в медицинское училище на фельдшерское отделение, но о музыке не забывал – уже на первом курсе организовал с товарищами ансамбль, где стал солистом.

В 1975 году на конкурсе Сергей завоевал первый приз как вокалист и получил приглашение войти в состав группы «Почтовый экспресс» при Главпочтамте, которое с радостью принял. Начались первые выступления в клубах и ДК.

«Я помню его худеньким и стройным юношей с огромными бездонными глазами, низким бархатным голосом. Когда мы играли на танцах, девчонки просто «писали кипятком»…» – говорил его друг далеких лет Александр Бережной.

На третьем курсе одаренного парня стали приглашать и в другие коллективы. Ему самому и всем окружающим становилось понятно: его призвание – музыка. Но, несмотря на профессиональные успехи, он продолжил учебу, а вскоре женился на сокурснице по имени Наталья.

Еще в свою бытность студентом медучилища молодой человек, чтобы обеспечить семью, стал искать работу вокалиста в ресторане. Первым заведением, куда его приняли, стал ресторан «Гавана», а позднее – «Эрмитаж». Интересно, что руководителем оркестра в «Эрмитаже» был нынешний мэтр жанровой песни Михаил Гулько, которого Сергей до последних дней уважал и считал своим учителем.

«Очень короткое время в моем ансамбле работал Сережа Коржуков, талантливейший парень, – рассказывал Михаил Гулько в интервью Т. Павловой. – В 1979 году я эмигрировал в Америку. Прошло больше десяти лет, в Союзе начались перемены… До меня стали доходить слухи, что появилась такая группа «Лесоповал» и что солист на выступлениях всегда передает мне привет в далекую Америку.

Я понять не мог, кто это такой. И вот я услышал его песни. Я умер. Я сходил с ума по «Лесоповалу»… Мне так хотелось увидеть этого гениального парня, который пишет такую музыку, живет каждой песней…

Сережа Коржуков… Такие уникальные люди рождаются раз в столетие…

У него на душе была какая-то боль, что-то его очень беспокоило. Может быть, он и поделился бы со мной, а я бы смог чем-то помочь. Я не хочу разбираться в том, как он погиб… Дайте мне его песни!»[69]69
  Здесь и далее цит. по кн.: «А белый лебедь на пруду…» (С. Коржуков. Первый солист «Лесоповала»), типография «Красный яр», ред. Т. Павлова, 2006 г.


[Закрыть]

От себя добавлю, что Михаил Гулько все же получил его песни, – он записал целый ряд вещей, написанных бывшим подопечным: «Молодые годы», «Местечко», «Сентиментальный вальс», «В красноярских лагерях».

В 1985-м Сергей поступил в училище при институте культуры на дирижерско-хоровое отделение, окончив которое пошел сдавать экзамены в Гнесинку на эстрадное отделение. Сидевший в приемной комиссии Иосиф Кобзон заметил после прослушивания: «Поешь ты хорошо, но чувствуется кабацкий стиль. Я могу тебе дать рекомендацию для поступления в училище при Гнесинском институте, а потом уже автоматом перейдешь в институт…»

Сергей был очень расстроен и не стал подавать документы, ведь одно училище он уже закончил. По иронии судьбы, несколько лет спустя Кобзон исполнил песню «Еврейское местечко», написанную Коржуковым.

В 1986 году, волею судьбы, Сергей познакомился с Михаилом Таничем и его супругой, поэтессой Лидией Козловой. Творческий альянс Сергея и Лидии Николаевны оказался очень плодотворным. Тогда родились песни: «Перекати-поле» (ее спела Надежда Чепрага), «Роза» (Филипп Киркоров), «Амулет» (Валентина Пономарева) и многие другие.

«…У Михаила Танича «под сукном» более двадцати лет лежал материал на тему «лагерной» лирики, – пишет Мария Васильевна Коржукова. – Однажды он дал Сергею несколько своих стихов, в том числе и «Я куплю тебе дом»… Это положило начало совместному творчеству знаменитого поэта и молодого композитора… Наконец-то он зажил по-настоящему тем, о чем мечтал всю жизнь».

Но самому исполнять эти произведения автору даже в голову не приходило – поначалу он считал их «блатными», предпочитая наедине с собой исполнять русские романсы, но никак не «каторжанский фольклор». Однако, после долгих безуспешных поисков солиста, все же решился. Впервые публика услышала и увидела группу «Лесоповал» на трансляции фестиваля «Славянский базар», где Сергей исполнил «Я куплю тебе дом» – песню, ставшую «визитной карточкой» группы.

Записав два первых альбома, решили сделать их презентацию в ГЦКЗ «Россия». Концерты шли два дня при супераншлагах.

«Сергей вышел на сцену, высокий, стройный, красивый, и начал петь. В зале завороженно слушали эти непривычные песни. Всех покорил голос, музыка и сам Сережа. Но как он пел! Каждая песня – это мини-спектакль. Зал аплодировал. Открывала концерт песня «Воруй, Россия!»… Потом «Птичий рынок», и на сцене появляются собачки, голуби из цирка. Это помог Юрий Владимирович Никулин, полюбивший песни «Лесоповала» и сам присутствовавший на концерте…

На его концерте плакала как «братва», так и люди, абсолютно далекие от этого…» – вспоминает мама музыканта.

Несмотря на шумный успех, в повседневности Сергей оставался крайне скромным человеком. Он не был готов к славе, считал, что не заслужил ее, не был адаптирован к жизни (особенно к ее проявлениям первой половины 90-х), был равнодушен к материальным благам. Народная любовь, свалившаяся на него, казалась ему непосильной ношей.

Настольной книгой первого солиста «Лесоповала» была… Библия. Он был по-настоящему верующим человеком. На гастролях часто посещал местные храмы, общался со святыми отцами, приобретал книги о житиях праведников.

Он не был ни алкоголиком, ни тем более наркоманом. Хотя в его жизни имело место увлечение спиртным, но он разделался с пагубной привычкой раз и навсегда, едва начал серьезно сотрудничать с Таничем.

Что же послужило причиной гибели? Стоит ли вообще искать ее, ведь, возможно, это банальная случайность. Сергей был очень высокого роста и мог просто оступиться на балконе. Кстати, служители церкви, узнав про обстоятельства смерти, не отказали в похоронах по христианскому обряду.

Незадолго до трагедии музыкант расстался с женой, с которой прожил без малого полтора десятка лет и был, по отзывам близких, очень к ней привязан. Может, здесь кроется разгадка тайны? В интервью 1992 года на вопрос: «Чего тебе недостает сегодня?» ответил: «Душевного равновесия. Внутри происходит какое-то разрушение, много разочарований в жизни…» Откуда такая печаль в словах молодого мужчины, пребывающего на пике физической и творческой активности?

Нет ответа… Да и надо ли ворошить прошлое, искать причины? Его песни поют, как прежде, а значит, память о нем жива.

Похоронили первого солиста группы «Лесоповал» на Даниловском кладбище в Москве. Проводить любимого певца в последний путь собралось несколько тысяч человек.

Когда-то Василий Шукшин сказал о великом русском поэте Есенине такую фразу: «…мало пожил, но прожил ровно с песню…»

Думаю, это высказывание в полной мере можно отнести и к гениальному в своем жанре артисту Сергею Коржукову.

* * *

Уход солиста не стал крахом «Лесоповала», хотя тогда казалось, что проект не удастся возродить. Но был найден новый талантливый вокалист Сергей Куприк, который на долгие годы стал лицом коллектива. Однако после смерти Михаила Исаевича весной 2008 года Куприк решил начать сольную карьеру.

Сегодня руководит легендарной группой вдова Танича, прекрасная поэтесса Лидия Николаевна Козлова.

«К счастью, Михаил Исаевич оставил богатое творческое наследие и «лесоповальцам» хватит его надолго, – говорит она. – Сегодня в группе не один вокалист. Пришли новые талантливые ребята, и все на равных исполняют старые и новые хиты. «Лесоповал» живет и, как прежде, каждый год дарит слушателям новую программу».

«Танцы с барьерами»

Стоит отметить, что в бурные годы перестройки многие «лауреаты» обратили свой взор на запрещенную еще недавно песню. Так, в 1992 году известный композитор, автор знаменитой «Лаванды», Владимир Матецкий (р.1952 г.) создал проект «Пики-козыри» и даже записал альбом со своими песнями на стихи Михаила Танича под названием «Лом-Чума-Америка».

Впрочем, проба пера оказалась не вполне удачной – в поп-музыке Матецкого ждал гораздо больший успех.

Обложка диска танцора и певца Владимира Шубарина.

Примерно в то же время, когда сдавались «пики-козыри» и «белый лебедь» начинал свой заплыв, серию магнитоальбомов записал лучший советский эстрадный танцор, партнер Владимира Высоцкого в картине «Опасные гастроли» и Аллы Пугачевой по фильму «Женщина, которая поет» Владимир Александрович Шубарин (1934–2002). Авторские песни Шубарина, как и творчество большинства других «детей перестройки», лежало вне территории привычной «блатной песни», они больше пели о том, что творилось вокруг и внутри, пытались иронично или серьезно описать обрушившийся на страну шквал перемен.

 
Надоели зеркала, рожа старая.
Неужели ты прошла, разудалая?!
Ах ты, молодость моя, конь сиреневый.
Постарели мы, друзья, не ко времени.
 
 
О, тоскливый удел, унавоженный быт.
Этот долго сидел, тот в окопе убит.
Да и я жил, как все, при закрытых дверях,
Да притоптывал снег в разных очередях…
 

Владимир Шубарин скоропостижно скончался, не успев осуществить многое из задуманного.

Несколько лет назад его вдова Галина издала книгу мемуаров «Танцы с барьерами», которую я искренне советую найти и прочитать.

«Фонограф» для Иляны

Заканчивая рассказ об интереснейшем времени, не могу обойти своим вниманием одну из немногих работавших тогда в жанре женщин шансонье Иляну Ушакову.

Свой первый магнитоальбом она записала едва ли не в 16 лет при поддержке отца, широко известного в кругах меломанов «писаря» и подпольного импресарио Валерия Петровича Ушакова. Настоящий подвижник андеграунда, Петрович, как зовут его друзья и подопечные, начиная с 60-х годов активно занимался музыкой во всех ее проявлениях: играл джаз, организовывал концерты, коллекционировал виниловые диски. С отменой цензуры он с удовольствием окунулся в родную стихию, помогая начинающим в ту пору шансонье Владимиру Асмолову, Михаилу Шелегу, Ивану Кучину, Петлюре… Но все это будет позднее, дебютом же стали магнитоальбомы Иляны, которые очень быстро, благодаря связям папы, разошлись в копиях и принесли ей популярность. Но, записав три десятка песен, дочка вышла замуж, родила троих детей и уехала в Израиль, где благополучно живет и поныне, абсолютно забросив занятия музыкой.

Иляна Ушакова. Москва, конец 80-х.

Ушакова пела настоящий городской, дворовый романс, исполняла и произведения Владимира Асмолова. Жаль, что она не стала продолжать. Я и сегодня с удовольствием слушаю ее звонкий голос:

 
В деревне нашей начинался сенокос,
Тогда студенты к нам приехали в колхоз.
И среди них был один видненький такой,
Он покорил меня душевной простотой…
 

Однако создатель проекта Валерий Петрович Ушаков продолжил деятельность и одним из первых организовал кооператив «Фонограф», где писал и тиражировал записи, искал новых перспективных артистов. К некоторым из его «находок» мы еще вернемся.

Легендарный продюсер Валерий Петрович Ушаков.

Студия Ушакова к началу 90-х годов была уже далеко не единственной.

В Петербурге молодой коллекционер Александр Фрумин уже в 1985 году делал первые шаги к профессиональной деятельности, основав (пока еще нелегально) домашнюю студию. После принятия горбачевского закона об индивидуальном предпринимательстве Фрумин одним из первых в стране зарегестрировал студию (а вернее, продюсерский центр) «Ночное такси». О «дорогах», по которому довелось прокатиться музыкальному «авто», мы еще не раз вспомним.

* * *

Эпоха перестройки подходила к концу, «дети» подросли, им предстояло сдать первый экзамен, подтвердивший их право на взрослую, самостоятельную жизнь.

«В 1991 году в трех городах Советского Союза – в Москве (февраль), в Свердловске (апрель) и в Ленинграде (июнь) – состоялись события, определившие развитие и направление музыкального жанра, который сегодня так основательно внедрился в нашу культурную действительность, что уже нельзя без него представить ни музыкальный магазин, ни радиоэфир, ни большую концертную площадку. Я имею в виду фестивали русского шансона, которые в Москве и Свердловске прошли под названием «Гоп-стоп шоу», а в Питере как «Лиговка-91», – вспоминал очевидец и участник событий шансонье Михаил Шелег.

Это событие можно считать водоразделом между старым, еще советским, «блатняком» и рождением нового жанра – «русский шансон».

Уже слышались звуки новых песен. Их не мог заглушить даже грохот рушащихся советских устоев. Наступало смутное время…

Часть XVII. Песни смутного времени

«Группа диссидентов шоу-бизнеса вдруг сошлась под кличкою «шансон»…»

«Группа диссидентов шоу-бизнеса вдруг сошлась под кличкою «шансон»…»

Е. Амирамов, «Новая Мурочка»

«Перестройка – демократия – гласность» изменили основы жизни в СССР. Но для полной легализации шансона и окончательного выхода жанра из подполья на эстраду должна была исчезнуть советская система.

Внезапно обрушившийся на нас капитализм диктовал свои законы, которые отныне диктовались не идеологическими требованиями, а конъюнктурой рынка.

В начале 90-х безымянные ларьки моментально превратились в рекорд-компании.

Помню, как в 1991 году, на фестивале «Гоп-стоп шоу» в фойе Театра эстрады покупал у не по-шансонному длинноволосого продавца кассеты с самопальными вкладками-обложками: «Студия «СОЮЗ» представляет сборник «Москва Златоглавая» № 1».

Впоследствии понял, что приобрел раритетную нынче пленку из рук самого Юрия Севостьянова, будущего основателя лейбла «Мастер-саунд», впоследствии ставшего «Русским шансоном».

В начале XXI века в интервью интернет-газете «Правда» Юрий Николаевич Севостьянов (1961–2006) признавался: «Я являюсь родоначальником самого слова «русский шансон». Направление существовало и до меня, но именовалось «блатняком» и «городским романсом». В конце 1993 года, когда я еще работал на студии «Союз», происходило становление шоу-бизнеса и появление легальных звукозаписывающих компаний. Вот тогда я вместе с коллегами понял, что продавать и представлять блатные песни невозможно. Стали думать, как это можно сделать. По аналогии с французскими изданиями Владимира Высоцкого мы решили назвать это направление «русским шансоном». Именно передо мной стояла задача объяснить публике, что это такое и обеспечить продажи. В 1994 году мы выпустили более пяти миллионов носителей под маркой шансон. Самое главное – тогда же на канале М-1 появилась телепередача «Русский шансон», которая продержалась в эфире два года. Так мы и внедрили шансон на рынок. Сейчас он воспринимается как что-то вполне обычное, но тогда протолкнуть такой жанр было сложной задачей. В Санкт-Петербурге мы открыли радиостанцию, и в 1997 году я запатентовал название «Русский шансон» по всем классам использования. Так что этот товарный знак принадлежит мне. Артисты называют меня «отцом русского шансона». Можно относиться к этому как угодно, но, когда я брался за эту, как ее называли, «грязную музыку», ей действительно никто заниматься не хотел…»

* * *

Конечно, почин Севостьянова был сразу подхвачен. Перспективность ниши поняли конкуренты – создатели компаний «ZеКо», «Элодея», «Русское снабжение» и др. На первых порах все они занимались не столько продвижением артистов, сколько коммерцией. Не избалованные вниманием СМИ, не знающие законов бизнеса, новоявленные шансонье были рады любому вниманию и часто за бесценок отдавали владельцам студий права на тиражирование альбомов, которые приносили купцам бешеные прибыли.

Интересно, что вплоть до 1995 года многие исполнители издавали свои альбомы на умирающем во всем мире виниле. Александр Новиков и Анатолий Днепров, Михаил Звездинский и Анатолий Полотно, Константин Ундров и Валерий Волненко, Андрей Никольский и Виктор Королев выпускали виниловые диски. Благо проблем с изданием не возникало: худсоветы остались в прошлом, а у былого монополиста – фирмы «Мелодия – появились конкуренты. Выпуск «диска-гиганта» был отголоском советской эпохи, когда такой чести (записи сольной пластинки) мог удостоиться только официально признанный популярный артист.

Постепенно громоздкие конверты и самодельные обложки кассет сменились произведенными в промышленных условиях компакт-дисками с красочной полиграфией.

Своих заводов для производства CD в России еще не существовало, тиражи заказывали в Швеции. Сегодня первые релизы «Мастер Саунд» или «Русского снабжения» являются настоящими раритетами. От современных компактов они отличаются даже на ощупь: толстые, в тяжелых коробках, с лаковыми буклетами – эти диски производят солидное впечатление, не чета большинству нынешних штамповок.

Чьи же фамилии можно было прочитать на упаковках музыкальных новинок девяностых?

Во-первых, переиздаются старые и записываются новые концерты классиков жанра: Розенбаума, Новикова, Токарева, Шуфутинского, Гулько. А, во-вторых, по мере становления индустрии шоу-бизнеса открываются неизвестные ранее звезды. Смутное время стало, как ни странно, эпохой рождения целой галактики под названием «Русский шансон».

«Планеты» Сергея Трофимова (Трофима), Михаила Круга, Сергея Наговицына, Ивана Кучина, Гарика Кричевского, Кати Огонек, Александра Дюмина, Евгения Кемеровского, Петлюры и многих-многих других были открыты именно в «лихие девяностые». Поговорим о них.