Текст книги "История русского шансона"

«Самородок»

Пожалуй, самым характерным представителем хард-шансона, музыки, где превалируют жесткий гитарный драйв и не менее жесткие тексты, где предпочтение отдается «лагерной лирике» и немало строк рифмуется с жаргонными выражениями, можно смело назвать Александра Васильевича Дюмина (р.1968 г.).

Казалось бы, времена изменились, но Дюмин по-прежнему верен выбранному кредо и не собирается изменять себе, а количество поклонников, несмотря на то что реалии дикого капитализма ушли в прошлое и «блатняк» вроде бы уже не в моде, у артиста только растет. Кто же он такой и как простой парень из украинской глубинки Саня Дюмин сумел стать настоящей звездой русского шансона?

* * *

«Я родом из шахтерского поселка Горловка, что на Украине. Думая о детстве, вспоминаю бобинный магнитофон и голос Высоцкого: «Протопи ты мне баньку по-белому…» Дальше – больше: Шандриков, Сорокин, Северный…

Так что с музыкой я родился. Мать рассказывала, когда нам было с братом по 2–3 года, мы не могли уснуть, если в квартире была тишина. Несмотря на всю бурную, пеструю жизнь, меня всегда тянуло к песне, хотя не играл я никогда ни на танцах, ни в ресторанах. Потом был период, когда так получилось, что я длительное время отсутствовал. Но вернувшись домой, снова потянулся к гитаре.

Тот период меня не подтолкнул к музыке. Я лишь смог увидеть многое, о чем пою сегодня, как оно есть на самом деле.

Дебютный альбом «Конвой» я целиком записал за два часа. Покойный Юра Севостьянов привез меня в студию и сказал: «На все про все тебе пара часов. Давай». Я, помню, был сильно простужен, температура под сорок. Тем не менее альбом получился отличным и выстрелил.

Мои тексты – они «не причесанные» где-то. Я это понимаю и делаю это сознательно. Зато они настоящие, если я начну подгонять что-то, народ сразу заметит, а он судья. Появится фальшь, ложь, какая-то надутость. Я не пользуюсь для написания песен ни книгами, ни Интернетом, ни словарями, хотя в жанре немало имен, кто делает именно так. Я пытаюсь найти слово, пусть жаргонное, но со смысловой нагрузкой, подчеркивающее ситуацию, сюжет композиции.

Сергей Русских, Игорь Герман, Евгений Росс, Александр Дюмин.

Мне также ясно, что я делаю специфическую музыку. Каждый любить это не может. Сам дома я слушаю джаз, кантри, рок. Но мой зритель дает мне стимул. Вижу в зале людей, которые шли специально на меня и видели, что на афише не Киркоров, а Дюмин. Они знали, куда они шли, и я понимаю: значит, делаю правильно.

Многие, достигнув определенного уровня, уходят от настоящей жанровой песни в нейтральные мотивы. Я не буду этого делать – меня не поймут. Многие песни, которые я пою сегодня, написаны в 25 лет. Конечно, я стал другим, многое переосмыслил, но темы, которые я поднимаю в песнях, никуда не делись.

Еще я делаю старые вещи, потому что я вырос на них. Там гениальные тексты, а они остаются в истории. Хотя меня, бывает, ругают за них.

Я много выступаю в местах лишения свободы. Недавно вернулся из колонии для малолетних преступников на Белой Речке. Лагерные тетради мне, как ни странно, никогда не дают. Дарят нарды, шахматы, ножи. Стихи, тетради – нет, никогда.

Главное в жизни – человеческое общение. Неважно, что за человек. Поэтому песни песнями, а общение отдельно. Я всегда после выступления, особенно в детских колониях, разговариваю с ребятами – объясняю, что срок рано или поздно закончится и есть много других ценностей в жизни. Есть мать, которая ждет. Есть или будет любимая девушка. То есть те вещи, из-за которых следует жить и не попадать больше в неволю.

Как-то раз моя мама рассказывала. Подъехали к ее дому на Украине джипы, «Мерседесы», и вышел человек из машины с ведром роз. Оказалось, он только освободился и ехал транзитом из колонии в другой город, а кто-то сказал, что здесь живет мать Александра Дюмина, и он захотел ее увидеть, отблагодарить, потому что мои песни помогли ему в трудный период. Маме было очень приятно.

…Последнее время в Интернете на сайтах, посвященных шансону, часто поднимается тема – может ли петь каторжанские песни человек, не соприкасавшийся с той реальностью?

Я не согласен, что петь каторжанские песни может лишь тот, кто был там. Лучший тому пример – Сергей Наговицын, с кем я был в дружеских отношениях. Каждый имеет право исполнять, что хочет, но второй вопрос, как ты сам себя чувствуешь не в своей тарелке, пытаясь передать то, что знаешь понаслышке.

Песни я пишу, когда что-то приходит. Не могу заставить себя. Даже завидую своему другу Жене Григорьеву (Жеке) в этом плане. А иногда ухожу в творческий «запой». Еду где-то в поезде, в машине, и приходят строки. Записываю их на листах бумаги, никогда не пользуюсь диктофоном или компьютером.

Я практически не выступаю на больших площадках, обычно мои встречи проходят в формате – «для узкого круга», но в 2010 году, по приглашению радио «Шансон», выступал на церемонии вручения премии «Шансон года» в Кремле, пел старинную вещь из репертуара Аркаши Северного «Зараза». Сделал ее в своей манере, с шутками-прибаутками, так, как и должна звучать жанровая вещь.

Знаю, что многие не приняли созданный мною образ, считая, что на главной площадке страны даже «блатняк» должен звучать академично.

Но я всегда веду себя, как читаю нужным, и мне абсолютно неважно, покажут меня по телевизору или вырежут. Я лучше откажусь от денег, чем увижу какое-то хамство, предвзятость в отношении. Мой слушатель – меня поймет…»

Мелодии «Ночного такси»

В новогоднюю ночь с 1993 на 1994 год в Петербурге на волнах радио «Рокс» вышла в эфир дебютная программа Александра Фрумина «Ночное такси» и впервые прозвучали ее узнаваемые позывные:

 
На волне ностальгических нот,
На волне позабытых мелодий
Вместе с вами ночное такси
Городских серенад и рапсодий…
 

Весной 1995 года он же провел в городе на Неве первый фестиваль памяти Аркадия Северного, где впервые на большой сцене выступил Михаил Круг.

В 1996 и 1997 годах в Москве, в Театре эстрады, Юрий Севостьянов провел фестивали «Русский шансон».

В 1998 году в Питере состоялся 6-часовой «Марафон шансона».

В мае 1999 года российский телеэфир был взорван трансляцией программы Тамары Максимовой «Музыкальный ринг», главными героями которой стали артисты шансона: легендарные «Братья Жемчужные», Владислав Медяник, Катя Огонек и Татьяна Кабанова. Передачу еще долго обсуждали в такси, на работе и дома приятно удивленные поклонники «вольной песни» и раздраженные противники «примитива».

Тогда я во второй раз увидел профессиональную драматическую актрису и певицу из Северной Пальмиры Татьяну Ивановну Кабанову, ранее мне довелось лицезреть ее (а в большей степени слышать) в документальном фильме «Одиссея Вертинского» (1991 г.), где она блестяще исполняла репертуар маэстро, за что впоследствии удостоилась в театральных кругах прозвища «Вертинский в юбке». После выхода этой картины она, по предложению «дедушки русского шансона» Сергея Ивановича Маклакова, напела кассету с хрестоматийными вещами (от «Мурки» до «Одесского кичмана»), которая вскоре была издана отдельным альбомом на СD. Обладающая прекрасными внешними данными и сильным вокалом, Кабанова записала уже в 2000-х несколько программ и с успехом выступала с «классикой «шансона по-русски» даже перед парижской публикой.

Татьяна Кабанова. Фото Е. Гиршева.

Через полгода после появления неформатных артистов на центральном ТВ создатели программы решили закрепить успех и провели «бой» с участием Круга и Трофима.

В аннотации к выпуску передачи на ДВД говорилось: «Уникальным телепроектом стал «Музыкальный ринг», что вышел в прямом эфире на канале РТР 24 ноября 1999 года. Режиссер Владимир Максимов, автор и ведущая Тамара Максимова совместно с продюсером Александром Фруминым рискнули приобщить многомиллионную теле-аудиторию к русскому шансону.

В прямой эфир вышли Михаил Круг и Сергей Трофимов (Трофим).

Претенденты выбрали разную тактику. Круг бил в одну точку, исполняя свои хиты в своей излюбленной манере. Можно предположить, что в лице Круга многомиллионная ТВ-аудитория впервые в таком объеме (семь песен в прямом эфире!) увидела образцы современной русской блатной песни.

Трофим (также верный себе!) продемонстрировал не только свою шансонную классику («Аристократию помойки»), но целый раунд посвятил новейшим рок-н-ролльным экспериментам.

В итоге судьи-телезрители отдали предпочтение Кругу, хотя многие ТВ-меломаны и эксперты утверждали, что Трофим не выглядел слабее. Впрочем, при любом раскладе нашлись бы довольные и недовольные».

* * *

Писать современную историю трудно: всегда найдутся те, кому покажется, что ту или иную личность автор упустил или недооценил. Отвечу словами Козьмы Пруткова: «Нельзя объять необъятное».

Если в 70-х число представителей андеграунда измерялось дюжиной-другой артистов, в 80-е едва дотягивало до полусотни, то в 90-е счет шел уже на сотни, а сегодня и вовсе на тысячи!

Конечно, вспоминая «лихие девяностые», нельзя не упомянуть «Хулиганку» Михаила Бурмистрова (1961–2001), «Папиросочку» и «Инспектора рыбнадзора» неуловимого Андрея Алешкина из Украины, гениально сделанные альбомы Виктора Гагина, искрометное творчество Вальдемара ибн Кобози, Романа Булгачева, Виктора Березинского, Александра Бычкова, Бориса Берга, Ильи Словесника, Ники, Папы Раджа, Александра Звинцова и Геннадия Шальнева, деревенский шансон Алексея Степина или Сергея Русских, глубокие философские стихи Бориса Драгилева.

Сергей Север (он же – Сергей Русских) – поэт, композитор, актер, певец, один из лучших современных мастеров жанра, который работает во всех спектрах русской песни – от эстрады (за хит «Ту-ту-ту на-на-на» он стал лауреатом премии «Песня-98») до шансона (С. Север выпустил более полутора десятков шансонных альбомов с такими хитами как «Лагеря-лагеря», «Мужчина с биографией», «Березонька», и многими другими). Официальный сайт маэстро www.russkikh.ru

Нет сомнений, эти имена были и остаются явлениями в жанре. О каждом из них можно писать отдельную книгу, и я надеюсь, это когда-нибудь случится.

Моя же глава о песнях смутного времени близится к завершению. Однако, прежде чем поставить точку, не могу не упомянуть о еще нескольких знаковых хитах и их создателях.

Во-первых, это песня «Ушаночка», заботливо «скроенная» шансонье по имени Геннадий Жаров (Сильчук, р.1949 г.).

Автор «Ушаночки» Геннадий Жаров.

Долгие годы этот автор-исполнитель был частью движения КСП, ездил на бардовские слеты и фестивали. На одной из таких встреч и была впервые, под одну гитару, исполнена бессмертная композиция. Но заиграла она только в аранжировке. Это понял и сам создатель шлягера, окончательно порвавший с самодеятельной песней и отправившийся в начале 90-х покорять шансонные просторы.

«Сегодня редкий концерт, – говорит маэстро, – обходится без того, чтобы мне не подарили меховую шапку. Причем не обязательно в виде головного убора. Однажды в Сибири принесли водку, где на горлышке красовалась крошечная ушаночка…»

* * *

Заметным событием стали песни виртуозного гитариста, бывшего участника группы Бари Алибасова «Интеграл» Вячеслава Бобкова (р.1957 г.).

Выпустив в 1993 году дебютный магнитоальбом «Чулочки в сеточку», Слава попал в «десятку». Уже в 1994-м целый блок его произведений – «Конвой», «Такси – зеленый огонек», «Посадка на рейс», «Добрый вечер, господа», «Черный пистолет» – включает в свой репертуар Михаил Шуфутинский.

Подлинный мастер жанра Вячеслав Бобков (1957–2012).

В конце декабря 2009-го была издана песня Славы, написанная по просьбе Вадима Ивановича Туманова на неспетые стихи Владимира Семеновича Высоцкого «Люблю тебя сейчас», посвященные Марине Влади. Музыку к песне Вячеслав Бобков сочинил вместе со своим лучшим другом Никитой Джигурдой.

В 2007 году в интервью журналу «Вне закона» на вопрос корреспондента, «нет ли у вас разочарования от шансона?», музыкант ответил: «В шансоне разочаровывают застой, конъюнктура и однообразие, поэтому слова «шансон» и «попса» для меня звучат одинаково».

Может быть, поэтому Бобков все больше экспериментирует в других жанрах, сочиняет роковые и блюзовые композиции, постепенно дрейфуя от шансона к более серьезным музыкальным глубинам.

Его гитара звучит на всех сольных альбомах Никиты Джигурды и других звезд, а с марта 2009-го он принимает участие в постановке рок-оперы «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» в Театре Алексея Рыбникова.

* * *

Ярким событием стало появление в 1994 году в эфире центрального ТВ клипа на песню Игоря Германа «В Арбате». По сюжету артист переодевался 32 раза, иллюстрируя каждую строчку новым образом: швейцара, бродяги, авторитета, нувориша…

Это была, пожалуй, первая попытка серьезно подойти к подаче материала, показать, что «шансон по-русски» – полноправная часть шоу-бизнеса.

В 1995 году почин Германа был подхвачен – по всем каналам страны прокатился лозунг: «Братва, не стреляйте друг в друга!». Автором гуманного призыва был начинающий тогда автор-исполнитель Евгений Кемеровский (Яковлев, р.1962 г.).

Песни «миротворца» быстро обрели сумасшедшую популярность. Одной из главных причин успеха стали профессионально снятые западными режиссерами клипы на песни «Подарите мне вечер в Москве» и «Братва, не стреляйте друг в друга». Последняя стала не просто хитом, но символом неспокойного времени, квинтэссенцией жанра на том историческом отрезке.

Псевдоним «Кемеровский» появился в Нью-Йорке во время съемок клипов. Американцы никак не могли выговорить фамилию Яковлев и переводчик попросил дать ему для работы какую-нибудь другую фамилию. Евгений не задумываясь сказал – Кемеровский (город Белово, родом из которого певец, находится в Кемеровской области).

Евгений Кемеровский.

Вслед за удачным дебютом последовали альбомы «Вагон столыпинский», «Над сибирской тайгой», «Крестный», где Евгений все чаще обращался к лирике, буги-вуги и рок-н-роллу.

«Пик творчества Кемеровского пришелся на то время, когда родилось замечательное искусство, в котором еще толком не разобрались искусствоведы. Одни это называют авторской песней, другие – городским романсом, третьи – просто «шансон», – читаем на официальном сайте маэстро,[77]77
  www.kemerovsky.ru


[Закрыть] – Но не в терминах дело. Вот и Кемеровский, когда-то взяв гитару наперевес, заявил: «Я – парень из вашего дома». Еще, быть может, не осознавая, что стал художником и уже представляет, наряду со многими, новое явление в искусстве. Рождалась мелодия, рождались стихи, звучала песня. Движение души, доверительный разговор. «Сядьте и будьте, как дома. Мы вам расскажем одну историю. Она называется – жизнь». Этими словами Евгений начинает каждый свой концерт».

«Кореш драгоценный»

Несмотря на все благие призывы, жизнь бурлила и переливалась через край: братва стреляла друг в друга, а шансонье записывали трибьюты «Господам из влиятельных лагерных урок…» с отдельным посвящением капитану преступного мира Вячеславу Иванькову по кличке Япончик, оказавшемуся в американских застенках.

Сборники новинок шансона «Блатной хит», «Воровской» или «Блатнячок под косячок», за одни названия которых еще лет пятнадцать назад исполнитель отправился бы повышать квалификацию на практике, свободно продавались в магазинах и били все рекорды продаж.

Однако апогеем вольного духа смутного времени стали не песни про «лагеря-лагеря», где в «ушаночках» и «телогреечках» лежала на нарах и играла на гитарах лихая братва, а появление дисков прозаических баек (написанных сплошь на «фене») в исполнении загадочного персонажа по имени Шура Каретный.

Шура Каретный.

Этот… как бы точнее выразиться… «юморист», может быть, занял оригинальную нишу: языком новорусского братка (т. е. жаргонно-матерно-народным) он пересказывал классические произведения (от «Преступления и наказания» до «Гамлета») и сюжеты мировых кинобестселлеров начиная с «Титаника» и заканчивая «Звездными войнами».

Долгое время рассказчик сохранял инкогнито. Говорят, что когда сам Леонид Парфенов попросил его принять участие в выпуске программы «Намедни», посвященном «лихим девяностым», то неожиданно получил отказ. Создатели проекта желали сохранить интригу.

В дальнейшем, путем титанических усилий, репортеры все-таки раскрыли имя того, кто скрылся за босяцким псевдонимом. И удивлению их не было предела…

«Лицо его – одно из самых интеллигентных лиц, которые я видел в жизни. Вовсе он не похож на того здорового придурка в малиновом пиджаке, каким его на кассетах рисуют. Рост – метр шестьдесят четыре. Не гигант, мягко говоря. Верующий, каждое утро с «Отче наш…» начинает. Двое детей у него, между прочим…» — не верил собственным глазам один из первых интервьюеров Каретного журналист А. Никонов.

Оказалось, «Шура Каретный» – псевдоним актера столичного театра «Эрмитаж», что в Каретном ряду (откуда и псевдоним), Александра Анатольевича Пожарова (р. 1950 г.).

Делясь воспоминаниями об истории создания «конкретного чувака», он говорит[78]78
  По материалам интервью Е. Дзинчковского («СЭ», от 30.12.2009 г.), А. Никонова, сборник «Сливки» (см. библиографию) и В. Калмыковой («Огонек», 2008 г.)


[Закрыть]:

«У «Шуры» был прообраз – пожарный Сашка из Балаклавы. «В рот меня чих-пых», – его выражение. Этой фразы было достаточно, чтобы у меня в голове завертелись всякие фантазии. Стал представлять себе такого вот неугомонного оратора: «Ну сьто, граздане мои дорогие, сидим, пля?.. Ну и сьто зе вы хоцете этим сказать, в рот меня чих-пых? Я вам сяс лутсе анекдот рассказу». И понеслась. Никаких сценариев. Тему наметил – и вперед, почесал. Все из головы, по ситуации.

В Балаклаве попали мы в гости к этому Сашке-пожарнику. Сидели, выпивали, он дурака валял. И выдал рассказ про князя Гарика. Представил, будто сидит на зоне некий человек и втирает сокамернику историю. Телевизора-то нет, он за него. А поскольку человек этот относительно начитанный, то пытается следовать сюжету, перекладывая его на свой язык. Очень смешно!

Сашка сыграл в лицах, речь изменил. «Коресь ты мой драгоценный, пля, слусай, в рот меня чих-пых… И в ресаюсьсий момент вся нася камера зарыда-а-ала!»

Если он жив сейчас, готов ему заплатить за идею, ей-богу! Ведь классный был актер! Но остался пожарным, так сложилось. Потому как что такое гениальность? Это в нужное время нужным пальцем нажать нужную ноту. Все! Ты в полном порядке, в меду и в сахаре!

Конечно, у Сашки не было готового образа. Он еще массу историй рассказывал, другими способами. Но мне запала именно эта, в голове стал вызревать Шура Каретный. А потом полез из меня. Чувствую – не могу молчать…

Кстати, анекдот про пистолет и грузина знаешь? Дарит грузин сыну пистолет. Через какое-то время спрашивает: «Где?» Мальчик отвечает: «Папа, я его на часы выменял. Смотри, какие красивые!» Грузин качает головой: «Плохо, сынок. К тебе придут, скажут: «Я твоего папу имел, твою маму имел и тебя имел!» А ты что скажешь? «Пол-второго?»

…Тяжело такой материал тащить. Когда видишь в зале не те глаза, начинаешь зажиматься, вместо «пля» «блин» говорить. И тут же драйв уходит. А без драйва Шура не живет, это продукт импровизации. Иной раз зовут знакомые: приезжай на дачу, выступи, десять тысяч долларов заработаешь. А я отказываюсь, потому что настроения нет.

Недавно выписывал цитаты Юза Алешковского. «Стоишь босиком на льдине. Семь ветров дуют в семь твоих бедных дырочек. В душе сквозняк, и жизнь твоя, курва, кажется чужой зеленой соплей, харкотинкой, более того. А вокруг тебя конвой в белых полушубках горячие бараньи ноги хватает, обжигается. Дрожишь, говнюк?…»

Очень смелый человек. Завидую таким, как Юз, как Галич. Я сейчас подкреплен тем, что мне по фигу. А они говорили правду в то время!

Критика меня мало задевает, у меня есть свое отношение к Шуре. Пошлость? Умный человек не назовет это пошлостью, в его монологах содержатся определенные философские мысли. Шура вообще родился в тот период, когда я озвучивал детские мультики, так что он в какой-то мере их родственник. Если бы не мат – чисто мультяшный герой!…Вообще наша аудитория – я по письмам сужу – четко делится на две группы. С одной стороны, люди очень высокого интеллектуального уровня. Они знают классику, и им ужасно нравится эта игра на снижение, которая рождает смеховой эффект. С другой – плебс. Ну совсем низы. Эти все воспринимают поверхностно, одним планом. Им смешно уже то, что матом говорится… А вот средняя прослойка Каретного не понимает.

Я понял, что мы сделали действительно что-то очень народное, когда, проходя мимо уличного кафе, услышал оттуда хохот и свой шепелявый голос, который пересказывал другу Коляну «Преступление и наказание».

* * *

Шура Каретный неотъемлем от традиций устного народного творчества, прародителями которого были острые на язык скоморохи. Тут же уместно вспомнить возникшую в просвещенный XVIII век моду среди образованной публики на сочинение скабрезных виршей. Самым известным создателем нецензурных шедевров был, конечно, Иван Семенович Барков (1732–1768), служивший ни много ни мало личным секретарем у самого основателя Московского университета Михайло Васильевича Ломоносова. Его рифмы, которыми восхищался даже Пушкин, благополучно дожили до дней сегодняшних и в 70-е были записаны на пленку подпольным шансонье Аркадием Северным. Сегодня же стихи Баркова читают и издают на дисках вполне легальные заслуженные и народные артисты Семен Фурман и Всеволод Ларионов.

В советское время запрещенные певцы частенько переплетали песни с байками (как это делал Северный), даже записывали целые программы анекдотов (Владимир Сорокин) и озорных частушек (Костя Беляев).

Вообще устные рассказы и городской романс – братья по крови. Вспомните, что с них начинал свой путь Высоцкий.

Сокурсники Владимира Семеновича по школе-студии МХАТ М. Добровольская и А. Сабинин отмечали: «Все вспоминают его знаменитые рассказы от лица Сережи из Марьиной Рощи, не выговаривающего половину букв русского алфавита. Пятьдесят шестой – пятьдесят седьмой годы. Тогда впервые в нашу страну приехал итальянский певец Марио дель Монако, он пел вместе с Архиповой в «Паяцах», и один из первых рассказов Володи был о дель Монако от имени Сережи из Марьиной Рощи… А еще были другие устные рассказы: о дворе, о голубятне, о Ленине, про Маньку-шалаву и т. д. Космонавты вспоминают рассказ о «Сенезе», который впоследствии был принят в отряд космонавтов. «Себ ты знана, номен у меня – тысея сетынеста, ну а дальше секнет!..»

Кстати, еще в советское время артист Пожаров снял фильм-концерт, где исполнял известные романсы под собственный гитарный аккомпанемент. А среди более чем 60 программ Шуры Каретного нашлось место двум песенным альбомам: памяти Аркадия Северного и ретропрограмме, записанной по просьбе читателей газеты «Спорт-экспресс».

В год 60-летнего юбилея Александру Анатольевичу было присвоено звание народного артиста России. Правда, только со второго захода. При подаче документов соискатель указывает псевдоним, и Пожаров ничтоже сумняшеся указал – «Каретный», приведя тем самым чиновников в крайнее смущение и беспокойство. Но обошлось. Видимо, не зря говорят, что во многих вип-авто в часы досуга звучали тогда Шурины байки.

К концу тысячелетия шансон во всех своих проявлениях постепенно терял статус вечно неформатного изгоя. Неоспоримая популярность у слушателя вынуждала даже самых продвинутых продюсеров и высоколобых программных редакторов считаться с объективной реальностью. Способствовали окончательной легализации и шансонные альбомы, которые вдруг записали в 90-е эстрадные мэтры Лев Лещенко и Владимир Винокур (они исполнили произведения Андрея Никольского), Надежда Бабкина и даже Алла Пугачева. Примадонна взяла и спела несколько хитов, выдержанных в стиле городского романса: «Настоящий полковник» и «Девочка секонд-хенд». А весной финального года ХХ века центральные СМИ предъявили, казалось бы, последний козырь сомневающимся:

«Вчера, 6 апреля 2000 года, в африканском ресторане «Лимпопо» состоялся первый Международный конкурс африканских исполнителей российских блатных, лагерных и дворовых песен «Черная Мурка – 2000». Мероприятие было посвящено 80-летию знаменитой песни», – рапортовала газетная строка.

Но и это оказалось только предвестием шансонного торнадо, которое накрыло Россию в ночь празднования миллениума, когда в праздничной программе на канале НТВ сам Валерий Леонтьев спел… «Мурку»!

Становилось понятно: хватит топтаться в прихожей шоу-бизнеса, жанр обрел достаточный статус для предъявления прав на собственный «микрофон». И он получил его – 15 августа 2000 года в Москве открылось радио «Шансон». Вольная русская песня вышла в эфир.