Текст книги "История русского шансона"

Часть ХVIII. В эфире – шансон

«“Шансон” – это просто песня»

Справедливости ради стоит отметить, что жанровые песни звучали в эфире и до появления радио «Шансон». Еще в середине 90-х на волнах «Русского радио» выходила большая программа Вадима Гусева «Пальцы веером», а с 1997 года в Петербурге появилась программа Александра Фрумина «Русский шансон», впоследствии выросшая до радиостанции с одноименным названием.

Но в полный голос городской романс зазвучал лишь в 2000-м. Несколько месяцев любимые мелодии можно было слушать только на УКВ-диапазоне, из-за чего все столичные таксисты шустро смели с прилавков раритетные к тому моменту магнитолы с ультракороткими волнами, но через полгода радио обрело FM-частоту.

В самом конце 2000 года новый житель эфира решил проставиться и провел, на радость всем поклонникам хорошей песни, грандиознейший фестиваль «Звездная пурга» в СКК «Олимпийский». Я побывал на этом восьмичасовом (!) марафоне и свидетельствую, что ничего более грандиозного ни до, ни после мне наблюдать не пришлось. На сцене в тот вечер выступили если не все, то 90 % представителей вольной русской поэзии: от Юрия Алмазова и Кости Беляева до Александра Новикова и Вилли Токарева.

Из Америки специально прилетели на концерт поэт и певица Татьяна Лебединская, легендарный «дядя Миша» Гулько, неунывающий Буба Касторский – Борис Сичкин…

Перефразируя известный хит Сергея Наговицына, можно сказать «листопадами звезды падали» в тот давний теперь декабрьский вечер.

Потом был шикарный банкет, где всех присутствующих артистов снимали для истории еще на пленочные фотоаппараты подвижники жанра из Петербурга фотограф Евгений Гиршев и коллекционер Владимир Окунев.

Своими масштабами и аншлагом в зале «Звездная пурга» сразу привлекла внимание прессы и конкурентов. О новом радио и о мероприятии много писали СМИ.

Большинство иронизировали о появлении в эфире «блатняка» и о звездах с «татуированными пальцами», в которых они держали микрофон. Но за стебом чувствовалось растерянность: как это так, уличная песня собрала «Олимпийский» и уверенно (за каких-то пять месяцев) начала теснить модные танцевальные станции.

Уже к 2005 году радио «Шансон» уверенно входило в 10 самых рейтинговых и не собиралось останавливаться на достигнутом.

Зимой 2006 открылся одноименный телеканал. Теперь любимых артистов можно было не только слушать, но и лицезреть.

С 2002 года берет начало история ежегодной премии «Шансон года» в Кремле. Традиция вручения наград за достижения в жанре сохраняется вот уже десять лет.

О церемонии 2011 года СМИ сообщали: «Очередная ежегодная церемония прошла в Государственном Кремлевском дворце 26 марта.

5000 гостей, 17 355 интернет-зрителей на одном только сайте «Радио Шансон» было зафиксировано в день проведения церемонии в Кремле (отчет Google Analytics). Как сообщили на радиостанции, среди интернет-посетителей были жители не только России, но и США, Израиля, Германии, Канады, Англии, Испании, Франции, Чехии, Австрии, Аргентины, Китая, Болгарии, Польши, Бразилии, Эквадора, Австралии и других стран мира.

Учитывая значимость события, «Радио Шансон» проводило сразу несколько трансляций: в радиоэфире и в Интернете. Посмотреть церемонию можно было как на сайте «Радио Шансон», так и на сайте телеканала «Шансон ТВ».

Уникальный проект, который десять лет назад придумало «Радио Шансон», перерос сегодня в важнейшее культурное и массовое событие России. Золотая статуэтка «Шансон года», выполненная в этом году в особо дорогом исполнении (с золотой гальваникой, алмазными вставками и настоящим малахитом в качестве постамента композиции, – работа лучших мастеров Златоуста) котировалась среди артистов очень и очень высоко».

Начиная с самых первых кремлевских встреч радио стало приглашать для участия в торжестве артистов, чьи фамилии традиционно ассоциировались с эстрадной, но никак не с жанровой песней.

Имена Иосифа Кобзона, Ларисы Долиной, Ирины Аллегровой или группы «Балаган лимитед» в афише по сей день вызывает бурю негодования среди «истинных приверженцев жанра», не желающих принимать точку зрения, что «шансон – это просто песня».

Споры не прекратились до сих пор. Но стоит четко понимать одну важную вещь: радио – это коммерческая структура и, как любая компания, действующая в рамках свободного рынка, стремится, во-первых, удовлетворить общественные потребности, привлекая как можно большую аудиторию, а, во-вторых, получить максимально возможную прибыль от своей деятельности. Желающие слушать «чистый жанр» должны учреждать благотворительный фонд, потому что массы к этому (как ни печально для кого-то такое заявление прозвучит) оказались не готовы.

Первые год-два вещания радио работало на старом репертуаре. Старом во всех смыслах: от тем и имен до аранжировок. Постепенно приходило понимание, что для успеха у широких слоев населения формат нужно расширять. Сегодняшний «шансон по-русски», вобравший в себя (что признается уже всеми музыкальными критиками – от Троицкого до Барабанова) десятки стилей и направлений, стало возможно толковать именно как полимузыкальный феномен исключительно благодаря политике радио «Шансон».

Конечно, кто-то такое расширение границ жанра называет иначе – «размыванием».

Но на вкус и цвет, как говорится…

С обретением собственного рупора жанр получил возможность углубиться в себя, не спеша перебрать накопленные за десятилетия творческие запасы и решить, что отбросить, а с чем отправляться дальше. Так, с начала тысячелетия второе дыхание обрели цыганские мелодии, по-новому, в аранжировке, зазвучали бардовские песни. Выделились в отдельные направления военная и дальнобойная темы. На двух последних явлениях хочется остановиться подробнее, но прежде, завершая рассказ о радио, хочется сказать еще об одном: с появлением популярной волны «Шансон» получил возможность создавать собственных звезд.

Так за последние годы обрели народную любовь Андрей Бандера и Рада Рай, Катерина Голицына и Любовь Шепилова, Валерий Курас и Евгений Григорьев (Жека), Стас Михайлов и Елена Ваенга.

Хотя формально они, конечно, абсолютно самостоятельные творческие личности и с точки зрения продюсирования не каждый из них имеет прямое отношение к станции, проекты «Р. Рай» и «А. Бандера», например, были созданы в известной студии «Союз» Вячеславом Клименковым. Но зазвучали в полный голос и стали известны широкой публике эти исполнители во многом благодаря профильной волне.

Сегодня радио «Шансон» возглавляет всероссийскую тройку лидеров FM-диапазона (у «хорошего радио», между прочим, несколько сотен (!) городов вещания), а по количеству аудитории в Москве вообще является лидером рынка.

Как ни странно, но попытки конкурентов побиться за славу, начав транслировать схожий формат, к очевидным успехам пока не привели.

Для истории отмечу, что в близком музыкальном сегменте вещают радио «Добрые песни», «Дорожное радио» и «Милицейская волна». В ближнем зарубежье (особенно в Украине) шансонных волн и вовсе немерено, чуть ли не полдюжины.

Есть конкурент и у «Шансон ТВ» – это «Ля минор» – первый тематический канал, созданный еще в 2006 году, который смотрится, на мой взгляд, очень достойно. В его эфире есть место и встречам с любимыми артистами, и коротким рассказам об истории создания любимых шлягеров, и подробным документальным кино-историям о легендах жанра, и красочным концертам звезд русской песни, и даже еженедельной программе по заявкам телезрителей. В общем, если вы любите шансон по-русски во всех его проявлениях, заходите на www.laminortv.ru и подключайтесь. Скучать не придется!

Тенденцией последних лет стало возникновение множества радио– и телересурсов шансонной направленности в Интернете. Пока эти проекты трудно назвать по-настоящему популярными и коммерчески успешными, но время покажет…

Лидером в области сетевого вещания жанровой песни на сегодня является телеканал «Ночное такси», начавший в ноябре 2010 года работу во Всемирной паутине.

За год общее число посмотревших оригинальный контент, созданный сотрудниками компании, исчисляется несколькими миллионами зрителей.

Параллельные миры

Появившиеся возможности для ротаций заставляли исполнителей меняться, перестраиваться, адаптировать тексты и подачу для массового слушателя. Но любое явление всегда имеет две стороны, и в то время когда большинство забросило «блатную тему» и кинулось петь с цыганским надрывом про «березы-слезы» и «Россию, где-небо-сине», а иногда и просто переделывать старые тексты на новый лад, заменяя «воров» на «поваров», а «бандитов» на «солдатов», другие не пожелали плыть вместе со всеми в мейнстриме. Вернее, попытались создать собственный востребованный стиль. Так, в начале 2000-х появилась группа «Бутырка», а также эпатажные проекты Юрия Алмазова «Воровайки» и «Бумер». В чем же состоял их вызов общественности? Чем отличались эти проекты от остальных?

Во-первых, звуком. Это были чисто попсовые, танцевальные ритмы.

Во-вторых, подачей. Активно используя в тексте жаргонные выражения, описывая приключения маргиналов городских окраин (которые и были, по замыслу создателей, основными потребителями музыкального продукта), исполнители тем не менее не пытались играть голосом, вызывая сочувствие или предлагая вместе посмеяться над героем. Напротив, довольно ровная манера исполнения волей-неволей делала акцент именно на ритмы и мелодии, заставляя не думать и сопереживать, а просто плясать.

Один из самых успешных продюсеров современного русского шансона, создатель групп «Воровайки» и «Бумер» Юрий Алмазов. 2008 г.

Группа «Воровайки» стала первой и единственной, организованной по классической схеме, поп-командой «в стиле шансон». Три симпатичные девушки в современных прикидах, с задорными, звонкими голосами, лихо отплясывающие и напевающие в радиомикрофоны:

 
Хоп, мусорок! Не шей мне срок!
Машинка «Зингер» иголочку сломала.
Всех понятых, полублатных,
Да, и тебя, бля, мусор, я в гробу видала…
 

В общем-то, «Бумер», «Бутырка», «Пятилетка» и прочие клоны тоже вполне годятся под определение «мальчуковой группы», с единственной поправкой, что «мальчуганам» слегка за 40. Но, как говорил в схожей ситуации Остап Бендер: «Пусть тот, кто скажет, что это девочка, первым бросит в меня камень…»

Обложка одного из дисков группы «Воровайки».

Дискотечный звук в шансон пришел задолго до появления вышеперечисленных ансамблей. Принято считать, что первопроходцем в этом направлении стал Сергей Наговицын (иные, впрочем, склонны отдавать пальму первенства Владиславу Медянику, Игорю Герману или Владимиру Асмолову). Но если у этих артистов современные аранжировки органично переплетались с текстами, не заставлявшими усомниться в принадлежности к жанру, то эпигоны, как я уже говорил, сосредоточились на модном звуке, эпатаже и красивой картинке. Тексты для этих проектов, в общем-то, вторичны и смысловой нагрузкой не отличаются. Сам создатель успешных проектов, певец и композитор Юрий Алмазов называет собственные музыкальные эксперименты – «блат-поп». По-моему, звучит очень точно: 50 % – от жанра, другая половина – диско.

Гремучая смесь, но многим она пришлась по вкусу. За без малого полтора десятка лет существования «Воровайки» выпустили дюжину альбомов и не вылезают из гастрольных турне по России и зарубежью. Особым спросом они, как ни странно, пользуются на корпоративах промышленных олигархов.

Концертная афиша группы «Бутырка».

Другим мегауспешным начинанием стало создание воронежским продюсером Алексеем Брянцевым группы «Бутырка». Не скрывая, что подражают Наговицыну, эти парни с суровыми лицами завоевали бешеную популярность – в особенности у провинциальной молодежи – и уже более десяти лет собирают аншлаги в местных клубах и даже на дискотеках.

С популярностью изначально неформатных групп вынуждены считаться радийщики. Наиболее мягкие произведения дуэта постоянно находятся в плей-листах профильных станций.

«Эх, дороги…»

Как отмечалось выше, радио позволило выделиться целому ряду направлений в отдельные стили. Прежде всего речь о дальнобойной и военной песне.

Тема дороги всегда была и остается актуальной для жанра. От автомобильных зарисовок Высоцкого до «Извозчиков» Розенбаума и Новикова или токаревских похождений «нью-йоркских таксистов и трактористов» – все и всегда воспринималось на ура!

Какого русского не манят в путь, пусть и без определенной цели, наши длинные «эх, дороги»?

Как спел некогда Александр Яковлевич Розенбаум: «…В вагон бы, да на полку в месяц раз, и не реже…»

Кличут, зовут наши просторы славянскую душу в неведомые дали и дебри… С возникновением свободной торговли и появившимся в российском обществе целого класса суровых и мужественных водителей фур назрела необходимость в их песнях.

Мастер дорожного шансона Гриша Заречный с Владимиром Волжским. Москва, трактир «Бутырка», ок. 2005 г.

Первым просек тему бывший водитель троллейбуса, таксист, мотогонщик и сам в прошлом дальнобойщик из Ростова-на-Дону шансонье Григорий Заречный (р.1958 г.).

Направляясь с Азовского побережья домой, в Москву, как-то осенью 2000 года я зарулил в Ростов и там, на Центральном рынке, купил его дебютную кассету «А я люблю свой город». Это был тот редкий случай, когда с первой же песни влюбляешься в голос исполнителя.

Заречного быстро заметили, оценили и пригласили в столицу владельцы матерого рекорд-лейбла, здесь он благополучно проживает по сей день.

За одиннадцать лет Гриша выпустил немало альбомов, большинство из которых под говорящими названиями: «Дальнобойщик-1» (2 и 3), «Тормоза придумали трусы», «А я давлю на газ». Пока никто круче Заречного автомобильную тему не понял и не воспел.

Автомат и гитара

 
«Прощайте, горы! Вам видней,
В чем наша боль и наша слава,
Чем ты, Великая держава,
Искупишь слезы матерей?»
 

И.Н. Морозов «Прощайте, горы!»

Сегодня военная песня – вернее, не просто военная, а скорее солдатская, стала заметным явлением в нашей жизни. Она звучит и с экрана телевизоров, и из радиоприемников, а частенько и возле переходов метро мы слышим ее в исполнении не то настоящих, а не то ряженых людей в камуфляже.

Россия никогда не жила спокойно. Очевидно, истоки этой песни лежат в старинных напевах рекрутов и служивых, что звучали на привалах во время походов на Казань, Полтавской битвы или обороны Балаклавы.

Простая солдатская песня отличается от военно-патриотической, как обед крестьянина от роскошного княжеского пира. В незатейливых рифмах и мелодиях рядовых бойцов звучит правда жизни, в меди и литаврах гимнов – призыв забыть себя во благо Отчизны.

Это просто два абсолютно разных жанра. Понятно, что мы поговорим о первом.

Тема солдатского фольклора уже возникала в главе о Второй мировой. Новый всплеск народного творчества наметился в период войны афганской. Современное движение поющих защитников родины возникло именно тогда. И если первые записи воинов-интернационалистов находились под жестким контролем КГБ, то в дальнейшем, на волне перестройки, бывшие «афганцы» начали организовывать собственные коллективы и некоторые даже успешно вышли на большую сцену.

Один из первых исполнителей афганских песен полковник военной разведки Игорь Николаевич Морозов. Фото середины 80-х годов.

Те читатели, чей интерес к «запрещенной песне» берет начало еще в советские времена, наверняка помнят загадочные пленки «Саши из Файзабада», где сквозь шипение и скрип пятидесятой, наверное, копии молодой голос пел удивительно простые, правдивые, искренние и оттого очень страшные вещи. Пел правду об афганской войне… Время раскрыло тайну: те песни пел офицер спецгруппы КГБ «Каскад» Игорь Николаевич Морозов (р.1951 г.).

 
А на войне как на войне.
А нам труднее там вдвойне.
Едва взошел над сопками рассвет,
Мы не прощаемся ни с кем,
Чужие слезы нам зачем,
Уходим в ночь, уходим в дождь, уходим в снег.
 
 
Батальонная разведка,
Мы без дел скучаем редко,
Что ни день, то снова поиск, снова бой.
Ты, сестричка в медсанбате,
Не тревожься Бога ради,
Мы до свадьбы доживем еще с тобой…
………………………………………
 
 
И мы припомним, как, бывал, о
В ночь шагали без привала,
Рвали проволоку, брали языка.
Как ходили мы в атаку,
Как делили с другом флягу
И последнюю щепотку табака.
 

Песни он начал сочинять давно, еще мальчишкой, но записался впервые лишь там, «за речкой». Его самая известная вещь «Батальонная разведка» вообще-то не об Афгане. Игорь написал ее в 1975 году и посвятил своему отцу-фронтовику, но именно она стала неофициальным гимном всех, прошедших ту войну. В интервью сайту www.avtomat2000.com Игорь Николаевич вспоминает[79]79
  Оригинал материала находится по адресу www.avtomat2000.com/Morozov.html


[Закрыть]:

«До того как я оказался в Афганистане в качестве бойца одной из диверсионно-разведывательных групп команды «Каскад» КГБ СССР (впоследствии – «Вымпел»), т. е. до апреля 1982 года, написал песен и стихов сам не знаю сколько, никогда не считал. На самые разные темы. Иногда в самых разных местах, в самом разном исполнении слышу некоторые из тех песен. Радуюсь, а что же еще…

На второй день моего пребывания в Афгане мои предшественники из «Каскада-3» дали мне кассету с песнями в исполнении Юрия Кирсанова[80]80
  Кирсанов Юрий Иванович (р. 1951 г.), окончил Донецкий политехнический институт, отслужил в армии, был зачислен в спецрезерв. На афганской войне отслужил два года (1980–1981). Награжден медалью «За боевые заслуги». Автор и исполнитель бардовских песен, среди которых – гимн афганцев «Кукушка». Полковник запаса, живет и работает в Донецке. В последние годы вышло несколько дисков с его песнями.


[Закрыть] и сказали: «Сиди и слушай! А то ничего из того, что здесь творится, не поймешь!» Я часа четыре слушал и почти все песни выучил наизусть. Потом, уже на «точке», пел их своим бойцам и всем, кто просил петь. Тем самым «рассекретил» самые первые песни «Каскада». Тут-то душа и потребовала собственных песен. Начал писать о том, что вижу. Как тот монгол, который едет на лошади и поет о том, что видит вокруг. Первые песни были в большинстве своем переделками под афганский колорит старых и хорошо всем известных советских песен. Даже мотив я не менял. Да от меня этого никто и не требовал. Главным было содержание. Первой же полностью моей песней была грустная «Эх, куда же ты попал, «каскадер»? (все почему-то считают ее веселой?)»

Первую кассету он записал в июне 1982 года сразу после покупки в дукане г. Кундуза двухкассетного магнитофона.

«У нас в Файзабаде тогда почти на неделю задул «афганец» – противный ветер с мелким песком. Работы не было, и я начал писать свои песни со своими мелодиями. Записал две-три готовые песни на кассету вместе со всякими-разными другими.

Что это была за кассета? – продолжает рассказ Морозов. – Пестрая смесь самых разных авторских песен, в том числе и нескольких моих собственных, которые, как мне тогда казалось, соответствовали «текущему моменту» и «требованиям широких шуравийских масс».

А, если серьезно, то в 1982 году резко ощущалась катастрофическая нехватка воинской, если позволите, дружинной, песни. Военно-патриотические, победные песни признанных советских композиторов, рекомендованные ГЛАВПУРом к обязательному исполнению, воюющей 40-й не понимались и не принимались бойцами контингента, так как абсолютно не соответствовали ни духу, ни характеру афганской войны. Первые «афганские» песни, сложенные в большинстве своем боевыми офицерами в самые первые месяцы и годы войны, находились под жестким запретом политической и военной цензуры и «гуляли» по Афгану практически нелегально. Попытки вывезти кассеты с этими песнями в Союз жестко пресекались еще в Афгане, а при пересечении границы – и говорить нечего. Для авторов этих песен попытки расширить аудиторию слушателей могли, в зависимости от градуса дурости начальства, иметь и не очень приятные последствия. Так, «отец-основатель и патриарх» «афганской» песни Юра Кирсанов чуть было не поплатился погонами за серию своих «слишком откровенных песен» 1979–1980 годов.

На всех записанных кассетах, мы, памятуя о судьбе Ю. Кирсанова, имен своих не ставили. «Расплывались» они по Афгану и «уплывали» в Союз как-то сами собой.

Ваш покорный слуга только в 1987 году получил откуда-то из Магдебурга (ГДР, ГСВГ) затертую донельзя копию своей афганской кассеты под названием «Песни Саши из Файзабада». Кстати, самой затертой оказалась именно «Батальонная разведка».

В 1987 году усилиями моего хорошего друга, военного журналиста и историка П.И. Ткаченко вышел первый в СССР и в мире сборник «афганских» песен «Когда поют солдаты». Правда, в своем предисловии к сборнику автор-составитель «похоронил» Ю. Кирсанова и меня как геройски погибших в Афганистане, но мне вовремя удалось перехватить макет сборника и исправить эту историческую ошибку.

В том же году другой советский офицер-»афганец» сумел пробить бетонно-идеологическую броню ГЛАВПУРа, и при его поддержке записал и выпустил в народ серию пластинок под названием «Время выбрало нас», а также несколько пластинок отдельных авторов-исполнителей «афганских» песен. То есть к маю 1988 года завеса молчания над воюющей в Афганистане 40-й армией и ее «запрещенными» песнями была прорвана.

Но советским людям хотелось знать больше правды о войне, которую от них так долго скрывали. Единственным источником правды и стали тогда песни тех, кто еще воевал или же уже прошел свою войну в Афгане. Ведь песню действительно «не задушишь, не убьешь». Меня и других «афганских» авторов-исполнителей стали приглашать в школы, техникумы, институты, воинские части, военные академии и вообще туда, где люди хотели слышать и знать. И мы пели всюду, куда нас звали. Пели свои старые, на войне написанные песни, песни боевых друзей, дописывали то, что не успели дописать в Афгане и что не смогли допеть наши погибшие там ребята. Это был золотой век афганской авторской песни. С этими песнями зарождалось мощное «афганское движение», настолько мощное, что Правительство начало его бояться. Что было сделано для развала этого движения и как это было сделано, здесь рассказывать нет времени и пространства…

В конце 80-х – начале 90-х годов существовали гастрольные группы «Шурави». Группа «Шурави» была создана в 1988 году. Постоянный состав группы – 11 авторов-исполнителей. Мы объездили с концертами почти весь Союз. Некоторые наши концерты были платными, и все деньги, заработанные на этих концертах, мы перечисляли на строительство Центра реабилитации для наших инвалидов под Москвой. Центр построен так и не был, а деньги наши – и не только наши – куда-то странным образом «уплыли».

В апреле 1989 года мы (Валерий Ковалев, Игорь Морозов и Дмитрий Еремин) решили выделиться из «Шурави» в отдельную офицерскую группу «афганских» авторов-исполнителей «Группа специального назначения».

Решили мы так потому, что все в то время еще служили и ездить выступать могли только по выходным, если вообще выходные у нас случались. В график концертов группы «Шурави» мы никак не могли вписаться. Кроме того, состав численностью в 11 участников не всегда могли принять по техническим причинам приглашавшие нас организации. Лично я, как постоянно пишущий новые песни, «страдал» от того, что на концертах в составе «Шурави» из-за ограниченного времени каждому выступающему доставалось исполнение всего двух-трех песен – да и то тех, каких просили слушатели, то есть популярных «афганских». Ничего из своего нового и невоенного я показать слушателям не мог. А для поэта это означает застой и медленное умирание. Так что в составе «Группы специального назначения» свободы для собственного творчества было неизмеримо больше.

Группа прекратила свое существование в 1991 году после августовского переворота. Мы разошлись «по политическим» мотивам. Как офицер КГБ, я подал в отставку, а как поэт отказался воспевать новый режим и его войны.

Покорнейше извините, но среди «бардов», «менестрелей», «трубадуров», «шансонье», «шансоньеток» и «диджеев» у меня друзей не было, нет и не будет. А «военный бард» – это, простите, кто? Менестрель в погонах? Уж лучше – скоморох, по крайней мере по-русски. На «афганской эстраде» я уже давным-давно не «тусуюсь». Там давно и прочно засели профессиональные исполнители «афганских» песен. Все звонко, ярко, красиво и, главное, хорошо оплачивается. Каждый год на 15-е февраля меня приглашают то в Кремль, то в Колонный зал выступать на «правительственной сцене», но я от такой чести отказываюсь. Не могу со сцены смотреть на первые ряды бывших «афганцев», которые из своих кресел взирают на меня, как на призванного со двора балалаечника, обязанного за барское «спасибо, братец» услаждать их слух ностальгическими песнями о войне, которую они давно уже забыли. Так что на эти мероприятия я, если и захожу, то не дальше буфета, где и собираются мои настоящие собратья по афганской войне, которых в банкетный зал после концерта не приглашают. Да и нечего мне у «золотых» микрофонов делать. Я же не умею петь «под фанеру». Я пою свои собственные песни без ансамбля, один, блин, сам, блин. Пою, как умею и как чувствую.

В 1982–1983 годах, еще в Афганистане, я написал не все стихи о войне, которые хотел. На многое просто не хватило времени. Некоторые стихи существовали в черновых набросках, темы других были просто обозначены. Среди последних была песня «Автомат и гитара на афганской войне». Это не метафора, а, скорее, собирательный образ. В Афгане у наших бойцов я видел много гитар, гармоний и даже балалаек. И всегда они соседствовали с оружием. Не в бою, конечно. Хотя как сказать… Солдаты нашего батальона всегда брали на проводку колонн две гитары, а что бывало с колоннами, знают все «афганцы». Стихи «Автомат и гитара» я написал в 1985 году, а виде песни записал ее на пластинку в 1987-м. Уже в 1988-м на сборе в г. Новороссийске услышал ее в чужом исполнении и понял, что песня «ушла в народ».

* * *

Легендарного Игоря Морозова сегодня можно услышать, действительно, редко, но как бы ни относился он к нынешним певцам, потребность в солдатской песне остро ощущается по-прежнему. И есть немало очень талантливых авторов-исполнителей и ансамблей, работающих в этом направлении. Прежде всего это группы «Голубые береты», чей лидер, полковник ВДВ Юрий Слатов, ведет программу «Катюша» на радио «Шансон», а также «Каскад

Значительная часть творчества Александра Маршала (о котором мы еще вспомним), Дмитрия Полторацкого, подполковника ВВС Алексея Краева также посвящена военной тематике.