Текст книги "История русского шансона"

Шансон с акцентом

Шансон с акцентом – еще один феномен, наблюдаемый в жанровой песне. Советский Союз был многонационален, но говорили здесь в основном все по-русски, но с разными «милыми сердцу» носителя языка акцентами.

Вахтанг Кикабидзе, Як Йоала, Лайма Вайкуле и Нани Брегвадзе пели с большой сцены с такими непохожими, но ласкающими слух неточностями в произношении.

Со сцены «малой» – доносились «вражеские» голоса Рубашкина, Димитриевича, Клименко, Бикеля и Реброва.

Нам нравится акцент в песне. Поэтому и вписались в жанр многочисленные эмигрантские артисты с болгарскими, польскими или югославскими корнями, а также кавказские шансонье, поющие по-русски.

В 2002 году, будучи в Лос-Анджелесе, я изумился, узнав, что русская колония насчитывает лишь сотню тысяч человек, зато армянская диаспора – в десять раз больше. Есть почва для развития! С начала 90-х зазвучал целый хор новых артистов: Данико – в Израиле, группа Робика Черного «Острог» – в Германии, Авид Оган, Нерсик Степанян, дядя Рома – в США.

Но лучшим мастером русской песни с кавказским акцентом много лет справедливо считается бакинский армянин Борис Аркадьевич Давидян, больше известный как Бока. Против всех правил он стал классиком русской жанровой песни и народным героем всего Кавказа.

Бока начинал в одно время с Беляевым, Сорокиным, Северным. Еще в 2005 году в программе «Три аккорда» на радио «Шансон», посвященной истории жанра, я рассказывал о жизни и творчестве легендарного музыканта. Сегодня шансонье – частый гость всех праздников и фестивалей, которые проводит радиостанция, а несколько лет назад в Кремле ему была присуждена премия «Шансон года».

Борис Аркадьевич Давидян (р.1949 г.) – культовая фигура советского музыкального подполья. Особенно любим он на юге России и в странах Закавказья. Будучи бакинским армянином, певец – «свой» для всех жителей тех мест. Он положил начало целому направлению. Сегодня у мэтра большое количество последователей и подражателей по всему миру, но талант героя данной главы, без сомнений, уникален.

Легендарный Бока (Борис Аркадьевич Давидян).

Боря родился в Баку, где во дворе мальчишки во время шумных ребячьих игр кричали ему: «Борька!» А букву «р» по малолетству не выговаривали.

Так и пошло…

Молодой человек с детских лет тянулся к музыке – играл на мандолине, аккордеоне, закончил музыкальную школу. Но параллельно умудрялся профессионально заниматься боксом, неоднократно занимал призовые места на всесоюзных соревнованиях.

Душа тянулась к искусству, однако по прихоти судьбы сначала Борис закончил автодорожный институт в Ташкенте.

Первый альбом был записан случайно в Ереване в 1971 году. Боря с группой музыкантов выступал на торжестве, их выступление кто-то записал на пленку, и несколькими днями позже его голос пел «Долю воровскую» из окон каждой квартиры и салонов проезжающих автомобилей. В начале 70-х он умудрялся писать свои подпольные концерты на студии тбилисского филиала фирмы «Мелодия». КГБ и милиция смотрели на творчество музыканта косо – не раз вызывали его для профилактических бесед, но, к счастью, суровых санкций не предпринимали.

Популярность артиста в республиках Кавказа била все рекорды, ни одна приличная свадьба не игралась без его песен. Кассеты Боки расходились по всему Советскому Союзу, – очень скоро слушатели оценили незаурядный талант по достоинству, поставив его в один ряд с лучшими исполнителями «запрещенных песен».

«В 1978 году я спел в концерте композицию из репертуара Аркадия Северного, – рассказывает певец в интервью владельцу студии «Ночное такси» Александру Фрумину. – Видимо, Аркадий узнал об этом, потому что вскоре до меня дошел слух – будто бы в одном из альбомов он сказал про меня: «Говорят, на Кавказе есть такой Бока, который выдает копию за оригинал…»

Прошло время, и ко мне попала эта пленка с «посланием», а я молодой был, горячий, дай, думаю, напишу ответ. И записал: «Хоть ты и Северный, но ты не медведь, задушу, как кролика, – перестанешь петь…»

В самом начале 1980 года в Одессе на юбилее одного солидного человека я встретился с Аркадием Северным лично. Он сидел такой худющий, словно высохший, и водку пил сильно. Потом подходит ко мне и говорит: «Ты и есть Бока, да? А я – Северный. Ты же хотел меня задушить – так вот он я». Я отвечаю: «Ну что вы, извините, ради Бога, я не хотел вас обидеть, вы мой кумир. Я перед вашим творчеством преклоняюсь».

Мы сразу помирились, он был очень добрым, легким в общении человеком. Мы даже обсуждали с ним планы совместного концерта, а через два месяца мне сообщили, что он умер. Аркадий Северный был большим артистом…»

Бока с музыкантами выступает на свадьбе. г. Баку, 1986 г.

В конце 80-х популярный музыкант Борис Давидян снялся в небольших ролях в двух фильмах, снятых кинематографистами Азербайджана: «Храм воздуха» и «Мерзавец», но ситуация в республике менялась на глазах и продолжать жить и работать на родине становилось все сложнее.

До развала Союза Бока жил со своей большой семьей в Баку, а в начале 90-х перебрался в Москву, пел в ресторане «Помидор», позже в переулках недалеко от Сретенки открыл ресторан с говорящим названием «У Боки». Однако в столице артист не прижился. Возникло несколько неприятных ситуаций с милицией: к нему врывались с обыском, певец был осужден на три года условно якобы за хранение огнестрельного оружия…

После ряда инцидентов он принимает решение об отъезде в Лос-Анджелес. Здесь выдающийся артист обрел подобающий ему статус звезды: он много и с удовольствием выступает, издал много компакт-дисков, а последние годы, благодаря тесному сотрудничеству с радио «Шансон», Бока снова стал частым гостем в России.

Кошерные суши для «Мурка»-сан

Каждый год на церемонию премии «Шансон года» устроители, помимо любимых артистов, стремятся пригласить какого-то особенного, специального гостя.

В 2010 году им стала актриса и певица из Японии по имени Ишибаши Миюки, или Танко-сан, как она представляется знакомым.

Ее позвали не для антуража и не для показа сцен из театра кабуки. В Москву она прилетела, чтобы спеть с кремлевской сцены «Осень» из репертуара Вадима Козина и утесовскую «С одесского кичмана». Причем спеть… по-русски.

Вы можете себе представить пожилую японку, поющую шансон?

Я тоже не мог, но скорее убедился, что это не розыгрыш, а эти две песни далеко не единственные в ее багаже. Она исполняет и «Мурку», и «Таганку», и «Ванинский порт»… Легче сказать, чего Танко-сан не знает.

Для «Шансон-ТВ» снимался фильм об удивительной творческой личности, и, конечно, когда продюсер канала Валерий Макущенко предложил пообщаться с Ишибаши, я с радостью согласился.

«Впервые мне довелось услышать русские песни… по-японски. Это была знаменитая «Катюша» и другие военные песни, очень популярные в Японии в 60-е годы, – начала свой рассказ Танко-сан. – А потом кто-то привез мне ленту с оригинальным звучанием этих вещей, и я поняла, что русские песни должны звучать только по-русски.

Я тогда училась на драматическую актрису в Токио, но увлеклась русской музыкой и, когда представилась возможность, отправилась изучать русский язык в Москву.

Первая поездка в СССР состоялась в 1976 году.

Несмотря на советскую действительность, мне все очень нравилось. Я с какой-то непонятной даже себе жадностью впитывала русскую культуру, обычаи, традиции, природу.

Помню, на занятия в институт я добиралась каждый день автобусом, и дорога пролегала мимо такой аккуратной маленькой березовой рощи. Я глядела на нее и словно видела сияние вокруг деревьев. Однажды, не сдержав эмоций, я прямо в автобусе разрыдалась от нахлынувших чувств. Подруга бросилась успокаивать: «Ишибаши, что с тобой?» А мне и ответить было нечего, просто душа трепетала. Порой ловила себя на мысли, что я когда-то давно-давно уже жила в России, может быть, и не в человеческом обличье, а бабочкой или лягушкой, настолько все мне было близко и узнаваемо.

Каждую свободную минуту я слушала и искала новые песни, но по радио и телевидению в те годы звучала только официальная эстрада.

Однажды в компании я спросила: «А что русские поют для себя, в тесном дружеском кругу?» – «Блатные песни», – ответил кто-то из присутствующих и тут же, взяв гитару, напел мне «Таганку». У меня буквально перевернулось все. Я поняла, что это нечто особенное, исконное, не похожее на то, что я знала раньше.

В следующие приезды в Москву я пыталась разыскать пленки с такими записями, но мне не повезло. Однажды знакомый студент посоветовал съездить за ними в Париж или Нью-Йорк. «Там много старых эмигрантов, – сказал он. – Там эти песни не запрещены и их свободно поют артисты в ресторанах».

Поразмыслив, я решила отправиться не во Францию, а в Америку, потому что если по-английски я хоть немного, но говорю, то с французским – беда.

В начале 80-х я приехала в Нью-Йорк и отправилась в русский район на Брайтон-Бич. Неделю я провела в «маленькой Одессе» и скупила, наверное, все, что было в магазинах: книги, кассеты, пластинки… Именно тогда я открыла для себя Аркадия Северного, Петра Лещенко, Александра Вертинского и, конечно, Вадима Козина.

Песни в исполнении Вадима Алексеевича буквально очаровали меня. Возвратившись в Токио, я, не переставая, слушала его бархатный голос.

Позднее в токийском районе Голден Гейт я открыла маленький бар, где стала исполнять русские песни. Первыми слушателями были мои друзья и родственники, но постепенно место стало приобретать популярность и, бывало, в тесное помещение зала набивалось больше пятидесяти человек. Приходили и приходят послушать меня и настоящие японцы (часто бывшие военнопленные времен Второй мировой), и потомки эмигрантов, и сотрудники посольства, и моряки с русских кораблей…

Несколько лет спустя от одного из посетителей я узнала, что Вадим Козин живет в Магадане. Я тут же собралась в дорогу, но, к сожалению, побывать у него в гостях мне довелось уже после смерти «магаданского затворника». Я опоздала буквально на несколько недель. Но его родственница и хранительница музея-квартиры Дина очень хорошо меня приняла. Мы подружились, и я стала бывать у нее в гостях каждый год. Однажды Дина посетовала, что в музее нет бюста Вадима Алексеевича. Тогда я решила, что, когда вернусь в Токио, сделаю все, чтобы собрать средства для этого проекта. Подключила всех друзей, специально выпустила свой первый диск. Пластинку я записывала с японскими музыкантами, но нашла таких, кто чувствует русскую песню очень здорово. Потом стала продавать диск и не сразу, но собрала нужную сумму на памятник Козину. Мне очень приятно, что сейчас он украшает музей-квартиру великого артиста.

Русские песни я пою и записываю для души, моим основным занятием остается участие в театральных постановках. На подмостках различных токийских театров я переиграла, наверное, всю русскую классику. Японцы очень любят и Чехова, и Горького, и Гоголя… Одной из последних премьер, где я играла, была постановка знаменитой пьесы «На дне» Максима Горького.

Получить приглашение выступить в Москве, в Кремле, было очень приятно и неожиданно. Конечно, я очень волнуюсь, но еду в Россию с радостью, как домой».

После теплого приема в Кремле «Шансон-ТВ» совместно с тогдашним главным режиссером «Театра на Юго-Западе» Валерием Беляковичем был организован сольный концерт артистки на театральных подмостках. Предполагалось, Миюки будет выступать под аккомпанемент гитары и своего, привезенного из Токио, контрабасиста. Но автору этих строк пришла в голову мысль покреативнее.

В то время я тесно общался с ребятами из ансамбля еврейской музыки «Клезмастерс». Талантливые музыканты с консерваторским образованием, они четко схватывали на лету любую, даже незнакомую мелодию, в чем я уже имел шанс убедиться.

Идея симбиоза японки, поющий наш шансон, с оркестром, характеризующим свой стиль как «блюдо кабацкого меню, приготовленное из сваренных вкрутую русской бесшабашности, цыганского окаянства, еврейского азарта и балканского задора», показалась мне крайне соблазнительным экспериментом.

Звезды сошлись удачно: трех дней репетиций хватило, чтобы показать ошалевшей от гибрида публике этот «фьюжн». Приняли сей перформанс, надо сказать, благосклонно. Сегодня концерт можно увидеть в полной версии на канале «Шансон-ТВ».

Английский сэр с русской балалайкой

На берегах туманного Альбиона живет человек, зовут его Биббс Эккель (р.1946 г.), он сын англичанина и польки. Не знаю уж, как и когда, но он настолько проникся творчеством Петра Лещенко, что создал клуб по изучению наследия артиста, специально выучил русский и исполняет его песни, причем здорово и практически без акцента. А еще Эккель руководит ансамблем балалаечников и вообще считается большим спецом по русской культуре. Он чем-то напоминает мне загадочного человека Колю Васина из Питера (раньше его часто показывали по ТВ), у которого, в свою очередь, «рвануло крышу» на песнях Beatles, и из собственной малогабаритки он соорудил настоящий музей, при посещении которого западные битломаны ясно понимают, что их коллекции – это детские альбомчики на фоне запасников «Эрмитажа». Культурный обмен, так сказать.

Самый русский англичанин Биббс Эккель.

По списку Forbes

Поступивший в продажу 25 июля 2011 года журнал Forbes взорвал российскую элиту индустрии развлечений.

Еще бы, впервые за время публикации рейтинга знаменитостей в нем сменился лидер.

Теннисистка Мария Шарапова, занимавшая первую строчку в списке российских звезд на протяжении шести лет, оказалась второй. Лидером стал шансонье Стас Михайлов, кстати, впервые попавший в рейтинг. Кроме Михайлова в число новичков вошла певица Елена Ваенга. Сохранили позиции Григорий Лепс и Сергей Шнуров.

Позицию в рейтинге специалисты журнала рассчитывали с учетом трех факторов: дохода за год, количества упоминаний в СМИ и запросов в поисковой системе «Яндекс».

* * *

Последние годы за неофициальное звание «Короля шансона» бьются (правда, в основном, руками, а вернее «ручками» журналистов) два земляка и бывшие коллеги по ресторанной сцене из города-курорта Сочи: Григорий Лепс и Стас Михайлов.

Недавно к властвующему в умах поклонников жанра дуумвирату присоединилась «петербургская принцесса» Елена Ваенга.

Судя по рейтингам авторитетного издания, проигравших в битве нет.

Стас Михайлов. Фотосессия во время интервью журналу «ШансоньеР». Петербург, начало 2000-х годов. Он еще не знает, что до всероссийских аншлагов ему осталось подождать буквально пару лет. Фото Е. Гиршева.

Как человеку, давно занимающемуся исследованием жанра, мне очень сложно однозначно ответить на вопрос, почему эти артисты безоговорочно причислены прессой в разряд шансонье. В начале рассказа мы попытались дать определение явления, но сколько ни верчу я этот «трехгранник» Лепс – Ваенга – Михайлов, не в силах собрать пазл так, чтобы четко разглядеть в этой головоломке шансон. Слышу эстрадную песню, рока-попс, рока-фолк, но едва-едва шансон…

Когда-то Григорий Лепс и Стас Михайлов пели в ресторанах. Сохранились даже записи раннего Лепса, выпущенные лет десять назад пиратами под названием «Возвращение к истокам». Действительно, довольно странно слышать сегодня, как мощным 4-октавным вокалом Григорий пел когда-то «Тюрьма не спит, тюрьма давно проснулась…» или «Сегодня я и Хаим отдыхаем…» Но официально они не издавались, да и мало ли что и кто пел когда-то? Иосиф Бродский любил петь в компаниях «Мурку», и что?

Возможно, нежных «акул пера» убеждает в принадлежности Григория Лепса к жанру его брутальная внешность, ревущий вокал и дерзость суждений? А может, переосмысленный им Высоцкий?

Григорий Лепс. Петербург, начало 2000-х. Фото Е. Гиршева.

В момент написания этой главы (ноябрь 2011-го) Москва пестрит афишами грядущего совместного концерта Александра Розенбаума и Григория Лепса. Надеюсь, это мероприятие поможет мне понять, что же так крепко связывает Григория с жанром.

С Михайловым ситуация еще более запутана. Человек никогда не пел ничего даже отдаленно жанр напоминающее – ну разве что пара вещей на стихи Есенина прозвучали в первых альбомах. Единственное, что хоть как-то позволяет его отнести к шансону, – так это особая манера (ресторанная, как пишут критики) и редко-редко проскальзывающие в текстах даже не жаргонизмы, а образцы бытовой, простонародной речи.

На мой вопрос, как сам артист Михайлов определяет собственный стиль, я получил ответ: «…Никак. Как вы определите стиль, например, Антонова или Розенбаума? Их творчество имеет отклик у самых разных людей, вне зависимости от положения, достатка. Мне бы хотелось так же…

У Розенбаума в одном городе отключился звук на концерте, он взял гитару и два часа держал зал. Вот уровень артиста, и до него я хочу дотянуться…»

Наша беседа состоялась зимой 2007-го, и теперь можно сказать, что Михайлов на верном пути: кремлевские аншлаги и звание «Заслуженного артиста» – весомые аргументы.

Но опять же, при чем здесь шансон? Герой песен Михайлова изливает чувства (чаще любовного характера), но при этом четкого сюжета в них не прослеживается, экстремальных обстоятельств – тем более. Это просто красивые, мелодичные, профессиоанально спетые и грамотно аранжированные… эстрадные композиции.

Так мне кажется. Несколько прояснил ситуацию коллекционер и создатель сайта Музей Шансона Владимир Окунев, который на вопрос одного из посетителей его ресурса о феномене Михайлова ответил так: «В настоящее время по вине СМИ или благодаря им у слушателей и зрителей всё смешалось– эстрада, шансон, поп. Всё что ротируется на одноимённой радиостанции для них и есть шансон. А это не правильно. Вот и получается, что такое направление как «российская эстрада» (бывшая советская эстрада) просто не существует. Есть или попса или шансон. А многие слушатели предпочитающие шансон не принимают исполнителей эстрады в жанре. Пример тому Стас Михайлов. Просто ротировать его начали впервые на радио «Петроград – русский шансон», когда его больше никто не брал. Я сам к этому приложил руку. Мой знакомый из общества коллекционеров периодически ездил в Москву на знаменитую «Горбушку» и привез оттуда первый CD Стаса Михайлова «Свеча». Данный альбом я передал Вадиму Глебовичу Гусеву (в то время он работал главным музыкальным редактором) и впервые альбом был представлен в программе «Пальцы веером». Песни «Свеча», «Приходи ко мне» понравились слушателям. Возможно это случилось в тот момент когда было мало хорошей лирики, а звучала больше «жёсткая» музыка, именуемая «блатной». Т. е. получился некий противовес. Затем Михайлова стали приглашать в концерты в Санкт– Петербурге, его узнала широкая аудитория…Позже при наличии хороших инвесторов и правильного промоушена Михайлов и стал тем, кем он есть сейчас. Но имидж мужчины «в рюшках» до сих пор не воспринимается мужской аудиторией, но очень нравится женщинам к которым в своё творчестве обращается Михайлов. Но у него также есть великолепные песни «Героям России», «Вертолёт», «Война», «Приказ»…»

И, быть может, только Елена Ваенга находится ближе коллег к жанру. У нее можно найти и смешные, юмористические сюжеты, и просто жизненные зарисовки, и даже элементы уличной песни с нотками, словно летящими прямо из парижских кабачков. Вспомните «Абсент»!

В ранних альбомах Елена вообще много экспериментировала и записывала, скажем, такие песни: «А по Ордынке гуляет вор с Маринкой, гуляет вор и знает, она одна такая…»

Хотя, согласитесь, довольно странно обрести репутацию шансонье, исполнив лишь пару-тройку вещей «а-ля». Никому же не приходит в голову назвать «Королевой шансона» Аллу Борисовну после «Настоящего полковника», Валерия Леонтьева после «Мурки», а заодно и хор Турецкого[81]81
  Руководитель знаменитого колектива Михаил Турецкий в интервью «Комсомольской правде» (11 августа 2011 г.) свидетельствует: «…Нет смысла петь банальность. Музыка должна быть качественная. И такая есть в любом жанре. А если ту же «Мурку» споют оперные солисты, то могут поднять ее до уровня оперной арии. Что мы и делаем. И людям нравится, когда выходит солист и затягивает: «Прибыла в Одессу банда из Амура» таким драматическим голосом, будто поет «Что наша жизнь – игра?» Плюс подача театральная, весь аккомпанемент делается голосами… Нужно различать безвкусный блатняк – и музыку, ставшую народной. Как, например, песня «Голуби летят над нашей зоной». У нас были такие эксперименты: сидел человек у нас за роялем, и это была, поверьте, практически музыка Рахманинова. «А наутро лязгнули засовы, повели парнишку на расстрел» (Михаил с чувством поет).


[Закрыть] в полном составе, который тоже включил классику «блатняка» в свою программу.

Так я вынужден прийти к парадоксальному выводу – в современной России все, что не попса, автоматически причисляется к шансону. Или еще короче: неформат – это шансон.

Учитывая, что «неформатом» у нас обычно бывает любой артист, не принадлежащий к одному из кланов отечественного шоу-биза, или же просто бедный художник, то шансонное поле будет все шире.

Как-то примирило меня с реальностью, где Михайлов непрерывно зовется «королем шансона», только высказывание Михаила Шуфутинского: «Чем отличается шансон от эстрады? Не музыкой и даже не стихами, – считает мэтр. – А тем, что эстрадный исполнитель выходит на сцену, и зритель, глядя на него и слушая как он поет, думает: «Какой голос! А глаза у него, а прическа с сединой! А костюм, а шоу!». Это все хорошо – это законы эстрадного представления. Но есть другая сторона, когда зритель смотрит на сцену и думает: «Какая потрясающая песня! Какие слова!». Вот – это шансон».