Текст книги "Любовь по-немецки"

Мне было о чем подумать. Если Карстен действительно рассказал всё маме Йенса, то это случилось вовсе не в мае. Это случилось недавно, когда он пришёл к ней домой, узнав, что Йенс отправился туда без меня. Может быть, так и было задумано с самого начала, хотя мой муж сказал, что визит Карстена к его маме явился для него сюрпризом. Именно тогда, когда я безнадёжно ждала Карстена в нашей квартире и, узнав о том, что вместо того, чтобы прийти к нам, он приходил к матери Йенса и пробыл там целый час, сломала свои солнечные очки. Да, именно тогда. Я вспомнила, что Йенс мне рассказывал, что тогда Карстен признался его матери, что именно он виноват в том, что Йенс женился на мне. Но в тот раз Йенс не договорил. Он не сказал мне о том, что Карстен признался его матери и в том, что он мой любовник. Именно поэтому он выбрал момент, когда меня там не было. Мне стало горько, как никогда. Итак, Карстен не только разлюбил меня, но я стала для него источником вины и угрызений совести, а также причиной его конфликта с его семьёй. А может быть, сам Йенс заставил его всё рассказать, специально устроив эту встречу, чтобы объяснить матери, почему её русская невестка всё время находится в тоске и унынии и порывается убежать в Россию. В любом случае, мне действительно больше нет пути назад.

Все это время Йенс достаточно «лениво» продолжал закидывать крючки, которые должны были заставить меня вернуться. Он настолько был уверен в том, что у меня нет другого выхода, что даже не предлагал мне ничего больше: ни денег, ни любви. Он пошел от обратного, подсчитывая мои потери и выставляя мне соответствующий счёт в том случае, если не вернусь.

– Куда вы дели ваш комплект ключей от квартиры? Карстен обыскал весь дом, но так и не нашёл их.

Сначала я не могла понять, почему вопрос с ключами так важен для Йенса. В конце концов, он может сделать дубликат, это стоит копейки даже в России. Но все оказалось не так просто. В Германии ключи являются собственностью арендодателя. Их нельзя самостоятельно восстановить, это противозаконно. В случае утери ключа, арендодатель выставляет съемщику счёт, и этот счёт может достигать более 1000 евро, потому что может понадобиться смена замков во всем доме, если на связке был ключ от входной двери в подъезд. Потеря ключей угрожает безопасности всех жильцов. Узнав об этом в интернете, я пожалела, что не спрятала их получше. Я просто засунула связку под кресло впопыхах. Достаточно поднять полог, и ключи будут сразу найдены. А ведь я могла бы взамен ключей потребовать переслать мне мои вещи, которые почти все остались в Германии. Мне оставалось только надеяться, что Йенс не обнаружит их в ближайшее время. Чтобы он не возобновил поиски, я написала ему, что ключи, как и обручальное кольцо, я взяла себе на память.

Тогда в ход был пущен самый «убойный» аргумент, после получения которого у меня реально задрожали коленки и сердце упало вниз, а вернее – в какую-то пустоту между грудью и животом.

«Дорогая моя, – написал Йенс, как бы между прочим. – Не забывайте также о том, что вы подписали договор с арендодателем на год. Вы оплачиваете 50% стоимости аренды, то есть 300 евро в месяц. Пока вы были здесь, оплата производилась за счёт начислений из Джобцентра. Но если вы остаётесь в России, эти деньги начнут накапливаться долгом за вами. К концу года это будет неподъёмная сумма для вас и вашей семьи, не так ли? Кроме того, если вы не будете здесь в ноябре к моменту окончания срока договора, он автоматически продлевается на следующий год».

Если честно, у меня просто потемнело в глазах, когда я это прочитала. У меня не было не то что таких денег, но даже денег на моё существование. Вместо того, чтобы помогать моим детям и содержать их, я попадала в пожизненную кабалу. В подтверждение своих слов Йенс прислал мне выдержки из закона об аренде, где было сказано, что, даже если арендатор съезжает раньше, он все равно обязан оплачивать аренду по договору до конца его срока.

Когда я подписала этот договор? Я лихорадочно перебирала в памяти все моменты, когда я хоть что-то подписывала. Какой негодяй этот человек – Йенс Хаас! Пользуясь моей беспомощностью, незнанием языка, моей доверчивостью, он подсунул мне бумагу, которая ставила меня в пожизненную зависимость от него. Я вспомнила один эпизод, когда приезжала Леа, и мы втроём подписали какую-то бумагу. Я думала, что я просто даю согласие на её выписку из квартиры.

– О чем ты вообще думала, когда подписывала бумаги без перевода?! – орал Женя. – Я же сто раз тебе говорил, чтобы ты ничего не подписывала без переводчика!

Я не знала, что ответить. Я вообще ничем не могла объяснить эту глупость. Почему я сделала это? В каком состоянии я была, что даже не спросила, что подписываю? Беспечность, доверчивость, русское «авось»? А может быть, на меня воздействовали методом нейролингвистического программирования? Я не удивлюсь, если мой муж использовал НЛП, так как в полицейской академии он изучал практическую психологию. Он мне сам говорил об этом.

Я написала Веронике о том, чем мне угрожает мой супруг. Через некоторое время пришло голосовое сообщение от неё, и там не было ничего утешительного.

– Рональд очень серьёзно отнесся к тому, что ты сообщила, – говорила сестра. – Если ты действительно подписала договор аренды, то твой долг будет накапливаться, и при любой попытке пересечь границу тебя просто арестуют и посадят в тюрьму. Ты не сможешь въезжать ни в одну страну Евросоюза.

– А мои дети? Они тоже не смогут выезжать за рубеж?

Ладно ещё я, но неужели я перечеркнула будущее моих детей? Эта мысль была непереносима. Я не знала, что мне делать. Бежать в аэропорт и срочно лететь назад? Я оказалась в западне, которую расставил мне мой муж-психопат.

– Про детей Рональд не знает, он же не юрист.

Мы как раз поехали с Женей в деревню к его родне собирать вишню. По дороге он рассуждал вслух:

– Если бы ты подписала договор, он бы уже выслал тебе его фото.

– Не обязательно. И я явно подписывала с Леа какой-то документ, что-то, связанное с жильем.

– Он просто пытается напугать тебя. Если всё так серьёзно, почему он не сказал тебе раньше? Он мог сообщить тебе об этом ещё в Германии, что, мол, дорогая, ты подписала договор и теперь никуда не денешься от меня. И тогда ему не надо было ни следить за тобой, ни прятать твои вещи, ни волноваться, что ты слиняешь в любой момент. Ты сама бы, как миленькая, сидела на попе ровно и выполняла бы все, что он скажет.

Этот аргумент был не лишен логики, и я немного успокоилась. По крайней мере, паника, накрывшая меня и мешавшая мне мыслить здраво, отступила. Остался только страх.

– Кроме того, – продолжал Женя, – какого чёрта арендодатель будет ждать выплат через суд или из России? Как только твои выплаты перестанут поступать, он придёт к твоему муженьку и потребует от него перезаключения договора. Это не ты «попала», это он «попал», потому что теперь на него ляжет полностью оплата аренды за двух проживающих. Вот увидишь, он ещё будет умолять тебя выписаться с его жилплощади.

– Но какой негодяй, – не могла успокоиться я. – И этот человек обещал, что позаботится о моей семье и детях, что бы ни случилось.

Ненависть клокотала во мне. Если у меня ещё оставались какие-то незначительные тёплые чувства к этому человеку, то его последние действия напрочь уничтожили всё. Если бы только быть уверенной, что бремя моих финансовых обязательств не ляжет на моих детей! Мои сыновья мечтали поехать за границу, как и все молодые люди. У них впереди была вся жизнь. Неужели я своими руками по собственной глупости уничтожила их будущее? Если так, я готова была ехать назад и подчиняться человеку, которого я ненавижу, только бы не пострадали мои дети.

– Если ты поедешь туда, он уже не выпустит тебя никогда. Ты и не заметишь, как он загонит тебя в новую ловушку. Например, возьмёт семейный кредит. И тогда ты уже точно не расплатишься с немецким государством никогда, и твои дети тоже, – говорил Женя, и я понимала, что он прав.

Упустив меня уже дважды, Йенс уже не допустит такого в третий раз. Он сделает все, чтобы я не смогла больше выехать из страны. Сейчас он кусает локти и клянет себя за то, что расслабился, и птичка выпорхнула из клетки. Но стоит мне вернуться, в этой клетке уже не оставят окошек для света, а замок запаяют навечно. Каким образом? Это может быть, что угодно, я даже не могу предположить. Но я знала, что Йенс жесток и беспринципен. И он придумает самую грязную комбинацию, чтобы привязать меня навечно. Даже сейчас он уже не церемонится со мной. Никаких просьб. Только угрозы и условия. Когда я написала ему, что мне надо подумать, он ответил:

– Это не предложение. У Вас просто нет альтернативы.

Я так и представила его гнусную злорадную усмешку, когда он это писал.

Я провела несколько бессонных ночей, обкусав все пальцы до крови. Я искала в интернете информацию. К сожалению, в русском интернете её было слишком мало, а доступа к немецким сайтам я больше не имела. Наконец, я догадалась зайти на ту страницу, которую мне выслал Йенс в доказательство того, что я должна платить до конца срока аренды, даже если съехала. Сайт назывался «Все об аренде» и содержал полную информацию со ссылками на параграфы закона об аренде от «А до Я», вернее, от «А до Z». Йенс своими руками дал мне этот материал, полагая, что я не додумаюсь заглянуть дальше того раздела, который он мне выслал. Он всегда недооценивал меня, считая, что имеет дело с русской дурочкой. Я нашла раздел о супружеской аренде. Насколько мне удалось понять перевод, оставшийся в квартире после разъезда супруг обязан выплачивать всю сумму аренды, так как мы несли солидарную ответственность. В то же время, с моей стороны, следовало известить арендодателя о том, что я выехала из квартиры и прошу прекратить аренду со мной по чрезвычайным обстоятельствам. Мои обстоятельства, по моему мнению, вполне попадали под эту категорию: я выехала из страны и по закону (окончание визы и аннулирование вида на жительство) не имела физической возможности вернуться обратно. Я конечно, не знала, как быстро будет заблокирована моя карта, но предполагала, что это вопрос нескольких дней или недель, не более.

Я попросила Йенса сообщить мне адрес арендодателя, но он, как и следовало ожидать, и не подумал мне его выслать.

– Я сам запросил у арендодателя ваш договор аренды, и он его пришлёт на следующей неделе.

К счастью, я вспомнила, что я фотографировала все документы, которые приходили домой по почте. Подключив «облако», где я хранила фотографии, я нашла нужный мне документ. Это была та самая бумага, которую я подписала в присутствии Леа. Я быстро загрузила текст в онлайн-переводчик и похолодела от ужаса, прочитав перевод. Это был не сам договор. Это было дополнительное соглашение к договору. Но, как известно, дополнительное соглашение имеет ту же юридическую силу, что и основной документ. «Дорогая Леа Зигель, – писал арендодатель, – настоящим уведомляю Вас о том, что с 1 апреля все обязательства и права по договору аренды переходят к фрау Авериной и господину Йенсу Хаас. Они несут солидарную и персональную ответственность по данному договору, условия которого остаются без изменений». О, чёрт, я всё-таки подписала это! Я и подумать не могла, что эта маленькая бумажка на цветной бумаге, в которой всего несколько строк, равнозначна целому договору. Тогда она не вызвала у меня никаких подозрений, а, между тем, это был мой приговор! Конечно, в суде можно будет опротестовать это, так как меня заставили подписать документ, не информировав о его содержании и намеренно введя в заблуждение. Но какой суд, кто будет разбираться? На мне просто поставят крест при попытке получения визы или, как говорит Ника и её муж, арестуют на границе. Интересно, в их тюрьмах так же комфортно, как и вообще у них в стране? Я одернула себя: о чем я только думаю! Ну нет, не может быть. Я ещё раз перечитала параграф закона в интернете. Нет, мой долг ляжет на него. Я должна просто уведомить и как можно быстрее. В конце концов, Леа тоже смогла выйти из договора до его завершения по объективным причинам. Значит, и я смогу сделать это. Единственной хорошей новостью из всего этого было то, что я догадалась сфотографировать конверт, в котором пришла эта бумага. Таким образом, у меня были адрес и имя арендодателя. Я составила письмо с просьбой исключить меня из договора аренды и отправила его по почте в ближайший день. После этого я немного успокоилась. Я логически понимала, что арендодателю нет смысла возлагать надежды об оплате на меня, проживающую в России, и, скорее всего, он действительно обратится за взиманием полной стоимости аренды к моему мужу.

Приближалась суббота, когда к Йенсу должен был прийти Карстен. Он написал мне об этом в одном из писем. Интуитивно я почувствовала, что мне лучше заблокировать вотсап. Наверняка они вместе составят для меня голосовое сообщение, и слова Карстена только измучают меня. Я снова поверю и захочу вернуться, но я уже не могу это сделать. После того, как я написала властям, все пути назад отрезаны для меня. Слышать голос Карстена, его «ишь либе дишь» теперь будет настоящей пыткой для меня. Я начну сомневаться в правильности моего решения и кусать себе локти. Нет, это будет слишком тяжёлое испытание. Я решительно нажала блокировку.

Я была права. Ночью пришло сообщение от Йенса на имейл (единственная оставшаяся возможность переписки со мной) о том, что приходил Карстен и оставил для меня длинное голосовое сообщение. Но поскольку вотсап заблокирован, он не смог мне его переслать. Я не знаю и не узнаю, было ли это правдой, существовало ли такое сообщение в действительности или мой муж написал мне об этом, чтобы я разблокировала его. Я ответила, что, если Карстен хочет мне послать сообщение, он может делать это напрямую без посредников, так как у него есть мой вотсап.

Но мой ответ уже не имел смысла, так как наутро Йенс получил письмо из Джобцентра. Немецкая машина власти, наконец, заработала. Спустя неделю после моего уведомления мой муж был извещён официально по почте о том, что все выплаты на меня со стороны немецкого государства прекращены. С этого момента я потеряла всякую ценность в его глазах, и это было доказательством того, что ни о какой любви ко мне с его стороны никогда не шло и речи. Он использовал меня только как источник дохода, а после прекращения выплат я превратилась для него в пустое место.

– Сегодня я получил письмо из Джобцентра, – писал Йенс. – Вы вышли из системы, и начислений больше нет. Поэтому ни мне, ни Карстену нет больше никакого смысла писать или отправлять вам что-то.

Это, правда, было не последнее письмо. Также он осведомился о том, все ли инстанции я уведомила о моём отъезде, и надо ли ему самому позаботиться об этом. К данному письму он прилагал фотографию, где я, обнаженная, обнимаю Карстена, а тот меня. Это был день нашего последнего секса. Внизу фотографии стояла дата 16.04.2018. Йенс намекал мне на то, что он может и готов всех уведомить о моём непристойном поведении. Я ответила, что у него было достаточно времени позаботиться об всём, когда я вернулась в мае. Но он даже и не подумал исправить ситуацию, а напротив, снова обманул мою семью. И что мне нечего стыдиться, потому что моя любовь к Карстену была чистой и искренней. Поэтому я не понимаю, с какой целью он мне выслал это фото. Если уж на то пошло, то стыдиться надо ему, так как все происходило с его согласия в его доме. Он был свидетелем всего этого и даже, как оказалось, фотографировал нас. Ему нечего было мне предъявить, не запятнав самого себя. Кроме того, у меня на имейл было слишком много его писем, где он живописал свои фантазии о том, как мы занимаемся с Карстеном сексом. Конечно, я не использовала бы их никогда, потому что для меня немыслимо было причинить вред Карстену. Но мой муж не мог этого знать. Он судил о порядочности людей по себе.

16. Конец игры

После этого действительно все было окончено. Я даже растерялась от того, что все закончилось так мгновенно, хотя я сама вела дело к развязке. Я знала, что Йенс Хаас использовал меня, и всё же я наивно полагала, что он испытывал ко мне хоть какие-то чувства, ведь он так часто говорил мне и всем вокруг о своей неземной любви ко мне. До последнего дня он писал мужу моей сестры о том, что любит меня и готов принять меня в любое время, что бы ни случилось. Его игнор был откровенным признанием того факта, что я была просто инструментом для зарабатывания денег, и больше ничего.

Об этом открытии я и написала Веронике спустя два дня. Она как раз гуляла в парке после того, как отвела ребёнка в детский сад, и у неё было немного свободного времени, чтобы поболтать со мной. В ответ она прислала мне переписку её мужа с Йенсом за последние дни. В одном из писем Йенс сообщал Рональду, что Карстен и его девушка расстались из-за моего прощального письма.

Когда я прочитала эти строки, все стало на свои места: постоянное отсутствие Карстена последние месяцы, его внезапное охлаждение, блокировка моих номеров в вотсапе и в телеграме. Моя интуиция не подвела меня. Но все так усердно убеждали меня, что это его сестра, и он сам так называл её в разговоре с Йенсом. Какая бессовестная откровенная манипуляция моими чувствами! Бывает такая боль, что невозможно сделать даже вдох. Меня словно парализовало. Предательство человека, которому я безгранично доверяла и открыла моё сердце, было невозможно понять, осознать и пережить. Я думала, что я попала в руки одного манипулятора: моего мужа. Но действительность оказалась ещё страшнее: со мной играли оба, я попала в двойной капкан. И то, что сделал Карстен, было гораздо более жестоко и низко, нежели то, что сделал Йенс. Йенс использовал меня ради денег. А Карстен помогал ему в этом, играя на моих чувствах. И если про Йенса мне всё было ясно с первых дней, Карстен сумел одурачить меня, внушив мне полное доверие и завладев моим сердцем. Я искала у него защиты и поддержки, а всё это время он вел партию на стороне Йенса, притворяясь моим союзником и убеждая меня в своей любви.

Через пару дней я почувствовала, что мне необходимо написать Йенсу ещё одно последнее письмо:

«Ну вот и финал. Неожиданная развязка моего печального романа. Теперь я знаю правду. Это была не сестра, а подружка Карстена. Вы оба предали меня, использовали мои чувства в ваших интересах. Это подло. Вы смеялись тайком надо мной, моими слезами, моими ожиданиями, прекрасно зная, что Карстен не придет, потому что у него другая женщина. И он продолжал мне врать, что он любит меня, и я верила и надеялась до последнего дня. Вы оба с самого начала вели со мной нечестную игру. Вы знали, что мое сердце ранено предыдущими отношениями, и я поверила и открылась вам. Бог вам судья обоим».

Но его величество великий лжец и манипулятор Йенс просто проигнорировал моё письмо. Я стала для него бесполезной. Ещё через две недели я получила письмо от Йенса, что ему срочно нужен развод, так как он ищет себе новую жену. Это сделал человек, который уверял меня до последнего дня, что он никогда не свяжет себя больше с другой женщиной, потому что я «одна на миллион». Теперь он писал: «Ни Вы, ни Карстен мне больше не интересны. У меня своя жизнь, и брак с Вами мешает моему будущему». Он также уведомил меня о том, что я обязана по закону оплатить половину судебных издержек за бракоразводный процесс, что составит не менее 500 евро. Ему же, однако, это ничего не будет стоить, так как он находится на социальном пособии, и государство берёт расходы на себя.

Также я получила в вотсап письмо от Мануэлы, в котором она назвала меня глупой и неблагодарной женщиной, которая не оценила любви и заботы Йенса из-за чувств к Карстену и теперь потеряла всё. «Я знаю Карстена лучше, чем ты, – писала она. – Он говорит „кролик“ и „я люблю тебя“ каждой женщине. Он никогда не хотел на тебе жениться, он никогда не хотел детей от тебя. Ты была для него просто секс-объектом. Но ты поставила всё в зависимость от чувств к нему и привела свою жизнь к катастрофе».

Через две недели Йенс Хаас прислал мне фотографию своей новой избранницы из Украины. А еще через месяц я узнала, что любовная связь Жени и Люды продолжается и никогда не прекращалась…

2018