Текст книги "Темная комната"

– Между справедливостью и отмщением существует разница, Мэтью.

– Неужели? Единственное отличие состоит в том, как я это понимаю, что справедливость очень дорого обходится. Если бы это было не так, мой отец не мог бы себе позволить лечить меня в этой клинике.

* * *

Уже через полчаса Алан стоял рядом с Джинкс у эркера в ее палате, наблюдая, как высокий крепко сложенный мужчина в безупречном дорогом костюме поднимается с заднего сиденья «роллс-ройса» и не спеша выходит из машины.

– Это ваш отец?

– Да.

– Вы так и не объяснили мне, почему предпочитаете называть его просто Адамом.

– А почему вы думаете, что здесь должно существовать какое-то объяснение?

Доктор улыбнулся:

– Я же вижу выражение вашего лица, когда речь заходит об этом.

Джинкс проводила отца взглядом, когда он завернул за угол здания, подходя к главным дверям корпуса:

– Мне хотелось наказать его. Поэтому я поступила так же, как поступил сам Господь, и прокляла Адама за то, что он позволил своей жене соблазнить его. – Она повернулась к Алану. – Мне тогда было всего семь лет, и с тех пор я называю его только «Адам».

– Вы ревновали его к Бетти?

– Конечно. Я не собиралась делить отца ни с кем. Я просто обожала его.

Алан понимающе кивнул:

– Несмотря ни на что, у меня есть подозрения, что вы продолжаете относиться к нему точно так же до сих пор.

– Нет, – нахмурилась Джинкс. – Детское обожание давно прошло. Но я продолжаю восхищаться им. Он многого добивается, в то время как большинство все же остается ни с чем.

– Ну, а теперь, я полагаю, вы сознаете тот факт, что первый шаг все-таки сделал он, – как бы между прочим заметил Протероу. – Надеюсь, вы не будете слишком жестоки к нему и подтвердите благородство своего характера?

– Если нет, то клинике никто не заплатит. – Она улыбнулась, заметив удивление на лице врача. – Не будьте столь сентиментальны, доктор Протероу. В одном вы можете быть твердо уверены: мой отец никогда не изменится. Если бы он подумал, что вы умышлено настраиваете меня против него, он бы подал на вас в суд.

– Так что же сейчас должно произойти?

– Я выписываюсь из больницы. Больше я уже не ваша пациентка. По-моему, нам нужно попрощаться.

– И куда вы поедете?

– Назад в Ричмонд.

– А ваш отец знает, что вы приютили братьев?

– Если только они сами не рассказали ему об этом.

– Если им потребуется адвокат, не забудьте порекомендовать отца Мэтью. Мне говорили, что он превосходный защитник.

Джинкс улыбнулась и похлопала себя по карману:

– Мэтью оставил мне его визитку. Я подумала о том, что смогу потратить часть доходов, полученных от акций «Франчайз Холдингз» на оплату его услуг. Мэтью говорит, что сумма может быть невероятной. – Она пожала плечами. – Ну, а позже, если повезет, то с помощью небольшого эмоционального шантажа, я сумею убедить Адама в том, чтобы он снова признал и Бетти, и мальчиков, как только вся эта история немного позабудется.

– А вам не кажется, что Майлз и Фергус должны сами постоять за себя?

– Возможно.

– Почему же вы не оставите их одних?

– Потому что они все же мои братья, а их мать – единственная, которую я знала. Мне кажется, что стоит попробовать начать сначала. Вы так не считаете?

– Все зависит от того, верите ли вы в то, что надежда может восторжествовать над жизненным опытом.

– Верю. Посмотрите на меня. Или на Мэтью.

Доктор кивнул:

– Вы очень нравитесь Мэтью, Джинкс.

– Я знаю. – Она прислушалась к шагам, приближающимся к палате. – Но только потому, что у меня такие же черные глаза, как у его умирающей лисы. Кстати, когда он отсюда выпишется, то собирается пойти учиться на ветеринара. Он вам об этом уже говорил?

Алан отрицательно покачал головой.

– Он очень сочувствует страдающим животным. А вот к людям относится почти равнодушно, – сообщила Джинкс.

– Значит, вы не сильно отличаетесь друг от друга.

На лестнице послышались шаги Адама.

– В целом, – быстро произнесла женщина, – мне теперь стало труднее прощаться с людьми, чем прежде. Наверное, мое суждение о них изменилось в лучшую сторону.

– Это хорошо, – улыбнулся Алан. – Значит, Найтингейл все же чего-то добивается.

– Но я думаю, что Найтингейл тут как раз не при чем. – Она подошла к двери и встала к ней спиной. – Я не всегда выгляжу так плохо, док. Вы удивитесь, когда увидите меня с отросшими волосами. – Женщина замялась. – Я… то есть… я хотела сказать, не смогли бы вы еще раз осмотреть меня, скажем, через пару месяцев, когда я буду иметь более презентабельный вид?

Он засмеялся:

– Не возражаю.

Джинкс покраснела от смущения:

– Наверное, это предложение прозвучало глупо. Простите.

В дверь громко постучали:

– Джейн, ты здесь? Это отец.

– Меня зовут Алан, Джинкс, а волосы тут не имеют значения, – признался он, понизив голос. – Я всю жизнь мечтал о лысой женщине.

Стук повторился.

– Джейн! Это отец.

Ее глаза заблестели:

– Я выйду минут через десять, Адам. Мне надо еще кое с чем управиться. Ты пока подожди меня в фойе, ладно?

– Почему не в палате?

Администратор Найтингейла в удивлении приподнял бровь.

– Месяца через два я стану настоящим психом, – пробормотал он. – Мужчине нельзя так долго держать свои чувства на замке. Это становится до боли невыносимо.

Они заперли дверь на замок, пока Джинкс сотрясалась от смеха:

– Адам, у меня здесь чисто женские дела, – дрожащим голосом сообщила она отцу. – Тебя это будет смущать.

– Я понял. Хорошо, не торопись, – буркнул мистер Кингсли. – Я тут проходил мимо кабинета доктора Протероу. Я побеседую с ним, пока ты готовишься.

– Хорошо, – согласилась Джинкс, вытирая слезы смеха с щек. – Он тебе понравится, Адам. Он человек твоего типа. Прямой, как шпала, и огромный, как сама жизнь.