Текст книги "Право на любовь"

Глава 22

Юэн понимал, что бежать вслед за женой, да еще на глазах у подданных, ни в коем случае нельзя. Девочка просто не понимает, что натворила. Надо дать ей время остыть и успокоиться, а потом можно будет растолковать важнейшие правила жизни клана.

Маккейб повернулся и окинул взглядом зал. Герти уже накрывала на стол к ужину. Судя по аппетитному запаху, охота сегодня выдалась удачной.

– Я восстановлен в должности, лэрд? – с надеждой в голосе спросил Артур.

Юэн устало кивнул:

– Конечно. Ты отлично справляешься с лошадьми. И все же пора прекратить бесконечную перебранку с Магнусом. Как видишь, ссоры очень огорчают госпожу.

Артур мрачно кивнул и пошел к своему месту. Магнусу явно не терпелось немедленно сцепиться с Артуром снова, однако грозный вид вождя заставил его сдержаться. Он тоже сел за стол – как можно дальше от врага.

Юэн занял почетное место во главе стола, и трапеза началась. Мэдди подошла, чтобы наполнить блюдо, однако Маккейб остановил ее:

– Как только закончишь обслуживать воинов, немедленно отнеси ужин госпоже. Она в своей комнате.

– Хорошо, лэрд. Сейчас же к ней поднимусь.

Довольный тем, что хотя бы на некоторое время в доме наступил мир, а супруга не останется голодной, Юэн с аппетитом занялся солидной порцией жаркого.

Возможно, после ужина Мейрин смягчится, и к тому времени, как он поднимется в спальню, буря уже уляжется. Вождь поздравил себя с глубоким пониманием сокровенных тайн женского характера и потянулся за новым куском тушеной оленины.

Однако полчаса спустя, когда Мэдди вернулась и с нескрываемой тревогой доложила, что госпожи в комнате нет, стало ясно, что обобщать женский характер по меньшей мере опасно.

Непредсказуемость поведения супруги заставляла Юэна усомниться в собственной мудрости, но самым обидным казался тот факт, что все усилия обеспечить ее безопасность заканчивались крахом. Подобные размышления выбивали почву из-под ног, а ведь Юэн Маккейб с детских лет твердо верил в собственную непогрешимость. Знал, как выучить армию и повести ее в бой. Умел выиграть битву, даже если противник обладал пятикратным численным преимуществом. Но вот сладить с хрупкой девочкой ему до сих пор никак не удавалось. Поражение не укладывалось в голове и грозило свести с ума.

Маккейб встал из-за стола и пошел в ту сторону, где скрылась Мейрин. Раз наверху ее не оказалось, значит, проскочила мимо лестницы, в боковую дверь.

– Госпожу не видел? – окликнул он часового.

– Видел, лэрд, – отозвался Родрик. – Прошла с полчаса назад.

– В какую сторону?

– В старую баню. Грегори и Алан ее караулят. Плачет, а в остальном все хорошо.

Юэн поморщился и вздохнул. Хорошо? Да ничего хорошего! Лучше бы сердилась и возмущалась – и то было бы легче. Но что делать со слезами? Этого доблестный воин не знал.

Он пошел к полуразрушенной бане. Грегори и Алан действительно стояли возле уцелевшей стены. При виде вождя оба откровенно обрадовались и вздохнули с облегчением.

– Наконец-то вы пришли, лэрд. Нужно срочно ее успокоить. Все плачет и плачет. Так ведь и заболеть недолго, – растерянно вздохнул Алан.

Грегори нахмурился.

– Вредно столько плакать, особенно молодой женщине. Если вы что-то ей пообещали, то скорее выполните обещание!

Юэн поднял руку.

– Благодарю за дежурство. Можете идти. Я позабочусь о госпоже.

Воины поспешили уйти, а Юэн прислушался к доносившимся из развалин отчаянным всхлипам. Черт возьми, что же делать?

Он вошел и растерянно оглянулся: в бане было совсем темно. А когда глаза постепенно привыкли к сумраку, Юэн отважился шагнуть туда, откуда доносились звуки, и вскоре обнаружил жену. Мейрин сидела на скамейке возле дальней стены. В небольшое окошко проникал серебряный свет луны, так что можно было разобрать смутный силуэт: склоненная голова, печально опущенные плечи.

– Уходите. – Голос прозвучал глухо и враждебно.

– Ну, милая, – прошептал Юэн и сел рядом, – не надо плакать.

– А я и не плачу, – ответила Мейрин, и сразу стало ясно, что именно это она и делает.

– Обманывать грешно, – заметил Юэн.

– Постоянно кричать на жену тоже грешно, – печально отозвалась Мейрин. – Вы обещали обо мне заботиться, но, видит Бог, особой заботы пока не заметно.

Маккейб вздохнул.

– Но ведь ты постоянно испытываешь мое терпение и, судя по всему, намерена продолжать и впредь. Как же мне не кричать? И пообещать тебе ничего не могу, так как вовсе не уверен, что сдержу слово. Зачем же лгать?

– Вы унизили меня перед подданными, – тихо, но упрямо произнесла Мейрин. – Перед этим тупым конюхом. Его к лошадям и близко подпускать нельзя.

Юэн осторожно заправил за ухо Мейрин непослушный локон и с грустью заметил, что глаза ее распухли от слез, а по щекам текут ручьи.

– Послушай, дорогая. Артур и Магнус ругаются всегда, сколько я себя помню. Начали, наверное, еще задолго до моего рождения, а прекратят только тогда, когда лягут в сырую землю. Да, старики приходили ко мне и просили рассудить, но я велел им разбираться самим. Отдай я лошадь кому-нибудь одному, они тут же найдут следующий повод для спора. Лошадь, во всяком случае, вполне безвредна.

– А я забрала ее у обоих, – призналась Мейрин. – Животное, конечно, старое, но заслуживает лучшей участи, чем служить яблоком раздора для двух дураков.

Юэн усмехнулся:

– Да, они тут же пришли и пожаловались, что ты украла кобылу, да еще и уволила Артура с работы.

Мейрин придвинулась ближе и доверчиво взяла мужа за руку.

– Но как же этот… живодер может отвечать за всю конюшню? Он ведь выгнал на холод свою собственную лошадь. Разве можно доверить ему боевых коней – самое ценное, что есть у воинов?

Юэн снисходительно улыбнулся. Сколько в этой девочке душевного тепла и нерастраченной энергии! Она уже считала замок своим домом и была готова отчаянно сражаться за справедливость.

– Спасибо за то, что искренне заботишься о наших лошадях. Но правда заключается в том, что на работе Артур преображается и становится настоящим волшебником. Да, старик несговорчив, упрям, а порой и откровенно груб, но служит главным конюхом с тех самых пор, когда отец только стал вождем. Не волнуйся, он не обидел свою кобылу. Если бы это произошло, я бы и сам его наказал. А историю придумал только для того, чтобы сохранить достоинство и хоть немного унять насмешки. Как только дело касается лошадей, он становится сущим ягненком. Это его дети, хотя сам он ни за что не признается, что любит лошадей больше всего на свете.

Мейрин еще ниже склонила голову и уставилась в пол.

– Значит, я вела себя глупо?

– Нет, милая.

Она сжала руки на коленях.

– Я всего лишь очень старалась стать здесь своей, научиться жить так, как живет клан. Хотела что-то сделать для других, чтобы люди начали меня уважать и приходили ко мне со своими заботами и тревогами. Я всегда мечтала иметь дом и семью. В монастыре и дня не проходило, чтобы я не пыталась представить, как буду жить на свободе, без страха, и делать все, что считаю нужным.

Мейрин подняла глаза, и в ее взгляде мелькнула неуверенность.

– Напрасные мечты? Да, Юэн?

Сердце Мейрин перевернулось. Да, он действительно мало думал и об обстоятельствах жизни молодой супруги, и о ее переживаниях. Еще девочкой Мейрин оказалась за высокими стенами аббатства, в окружении монахинь. Мечтала о свободе, счастье и любви, но жизнь сложилась совсем по-другому.

Теперь многие из ее странных поступков получили если и не оправдание, то хотя бы логичное объяснение. Дело не в том, что она намеренно игнорировала распоряжения мужа и вождя. Девочка просто осваивалась в новом мире, привыкала к доселе неведомому ощущению дома и семьи. Птенец впервые в жизни расправил крылья и попытался взлететь.

Маккейб обнял любимую и прижал к груди.

– Нет, милая, мечты вовсе не напрасны. У себя дома, среди сородичей, ты вправе ожидать доверия и уважения. Но пока еще делаешь первые шаги, а потому часто ошибаешься. И я тоже совершаю ошибки, потому что не успел привыкнуть к твоему характеру. Давай договоримся так: ты проявишь больше терпения, а я постараюсь не кричать по каждому поводу.

Мейрин немного помолчала, а потом подняла голову и посмотрела мужу в глаза.

– Что ж, все верно. Должна извиниться за то, что лезла не в свои дела. Ты прав: это не мое место.

В голосе ее сквозили печаль и разочарование.

– Ошибаешься, милая. – Юэн бережно приподнял пальцами подбородок. – Это твой дом и твой клан. Ты здесь полноправная хозяйка и располагаешь властью второго порядка, уступая только мне. Впереди долгие годы: успеешь привыкнуть, освоиться, навести собственные порядки и почувствовать себя настоящей госпожой. Не стоит спешить и пытаться за один день добиться того, на что требуется долгое время.

Мейрин молча кивнула.

– Ты замерзла. Пойдем домой, я тебя согрею.

Как он и ожидал, прозрачный намек заставил Мейрин нетерпеливо прижаться к его груди, и чтобы подтвердить свое намерение, Юэн накрыл губами ее холодные губы. Огонь и лед. Но уже в следующее мгновение Мейрин ответила на поцелуй пылко, искренне и самозабвенно. Да, во всем, что касается страсти, ученица оказалась смышленой и понятливой. В том числе и в искусстве смело пускать в ход язык. Ради таких поцелуев можно всю жизнь терпеть наивные обвинения в нарушении приличий.

– Пойдем скорее, – поторопил Юэн. – А не то овладею немедленно, здесь и сейчас.

– Ты учитель греха, мой муж, – строго, неодобрительно ответила Мейрин.

Юэн хмыкнул и нежно потрепал возлюбленную по щеке.

– Возможно. Но и ты тоже далеко не святая.

Мейрин с аппетитом поглощала ужин, который заботливо принесла Мэдди, и смотрела на мужа. Юэн лежал на кровати в обманчиво ленивой позе, вытянувшись, скрестив ноги и заложив руки за голову.

Куртку и рубашку он снял и остался в одних лишь узких бриджах. Что и говорить, зрелище не для слабонервных.

Доедая жаркое, Мейрин внезапно вспомнила разговор с Бертой и Мэдди и почувствовала, как заливается краской. Пришлось низко склонить голову, чтобы Юэн случайно не заметил ее румянца и не заинтересовался причиной смущения. Выдавать восхитительно неприличные фантазии не хотелось.

Но мысль уже прочно обосновалась в мозгу, и теперь Мейрин смотрела на супруга другими глазами, пытаясь решить, хватит ли мужества воплотить в жизнь советы старших подруг. Собственно, почему бы и не попробовать? Если Юэну удавалось ртом свести ее с ума, то, может, и у нее получится?

– Ну что, жена, готова? – лениво поинтересовался Маккейб.

Мейрин задумчиво посмотрела на пустое блюдо и встала. Да, настало время выяснить степень собственной смелости и… развращенности. Мысль рассмешила. Матушка Серинити пришла бы в негодование.

Чтобы не показаться излишне заинтересованной, она обстоятельно, не спеша, занялась подготовкой ко сну. Долго, медленно раздевалась и старательно складывала вещи – гораздо аккуратнее, чем обычно. Дважды метнула острый взгляд в сторону мужа и встретила блеск его потемневших от желания глаз.

Сняла платье, сорочку; обнаженной подошла – нет, подплыла к тазу с водой и принялась демонстративно обтираться влажным полотенцем. Специально повернулась к мужу боком, чтобы показать точеную фигурку, и услышала, как он шумно вздохнул.

Набравшись храбрости и окончательно утвердившись в принятом решении, отбросила полотенце и направилась к кровати.

– А ты все еще одет, муж, – промурлыкала она, останавливаясь рядом и глядя сверху вниз.

Да, Юэн до сих пор не снял бриджи, однако ткань не скрывала возбуждения. К тому же с каждой секундой напряжение заметно возрастало.

– Это легко исправить.

Он хотел подняться, однако Мейрин положила ладонь ему на грудь.

– Раздеть господина – долг жены.

Юэн послушно лег, а Мейрин занялась тесемками на его бриджах. Как только шнуровка немного ослабла, эрекция вырвалась на свободу. Нет, привыкнуть к гигантским размерам его мужского естества ей вряд ли когда-нибудь удастся.

А уж о том, чтобы взять это орудие любви в рот, страшно было даже подумать. Как же так? Мэдди и Берта авторитетно утверждали, что многие женщины это делают.

Снять бриджи оказалось нелегко, но супруг с готовностью приподнял бедра и помог, не забыв при этом накрыть ладонями руки жены.

Он снова попытался встать, однако Мейрин не позволила, толкнула обратно и упала сверху – так, что ее губы замерли на расстоянии выдоха.

Склонилась ниже и поцеловала, наслаждаясь уже знакомым восхитительным вкусом. Ее ладони легли на широкую грудь мужа – мускулистую, рельефную. Пальцы осторожно коснулись застарелых шрамов, пригладили упругие волоски на груди. Плоские маленькие соски моментально ответили на ласку, и Мейрин снова к ним вернулась, удивленная и восхищенная сходством реакции.

– Что ты задумала, плутовка? – пробормотал Юэн.

Мейрин улыбнулась и принялась покрывать поцелуями его шею и грудь, постепенно спускаясь все ниже и ниже, как делал это он. Судя по внезапному напряжению, наслаждение оказалось острым.

– Есть одна теория, – пробормотала Мейрин, слегка помедлив над соском, а потом высунула язык и лизнула – раз и еще раз.

Юэн застонал.

– И в чем же заключается эта теория?

Мейрин уперлась руками в грудь мужа и языком провела прямую линию к забавной ямке пупка. Супруг зажмурился и прогнулся.

– В том, что мужчинам так же приятно, когда их целуют… там… как и женщинам, когда возлюбленный действует ртом и языком.

– Чертовски приятно!.. – выдохнул Юэн.

Мейрин храбро сжала мощный, горячий, готовый к атаке клинок и без опаски прикоснулась к нему губами.

Супруг уже напоминал страдальца, оказавшегося на грани жизни и смерти. Напрягся и прогнулся, как будто в столбняке. Пальцы лихорадочно сжали простыню. Да, кажется, ему действительно понравилось.

Вдохновленная успехом, Мейрин осмелела, приняла орудие любви глубже и легко втянула в рот.

– О Боже! – воскликнул Юэн. – Девочка, сжалься!

Она лишь улыбнулась и дотянулась пальцами до внезапно распухших шаров. Юэн дернулся и поднял бедра. Член окаменел – казалось, еще немного, и кожа не выдержит напряжения и лопнет. Он пульсировал в руке – твердый и в то же время шелковистый и гладкий, подобно стальному мечу в парчовых ножнах.

– Все, милая, больше не могу. Остановись, иначе выпущу тебе прямо в рот.

Мейрин чуть приподняла голову и посмотрела мужу в глаза. Ее густые черные волосы упали на лицо, и он бережно заправил прядь ей за ухо.

– А тебе хотелось бы выпустить мне в рот? – застенчиво поинтересовалась она.

– Спроси умирающего, хочет ли он жить.

Мейрин на миг отвлеклась, сжала ладонями потемневшее от страсти лицо мужа и поцеловала его в губы, а потом, дразня и волнуя, чувственно коснулась языком языка.

– Что ж, было бы интересно узнать, какой ты на вкус, – шепнула она.

Юэн положил ладони на жемчужную грудь, а едва возлюбленная отстранилась, приподнял голову и схватил губами сначала одну розовую вершинку, а потом и вторую. Мейрин уже и сама ослабела от желания. Колени задрожали, и она тяжело опустилась на супруга. Как же он умел соблазнять!

– Иди сюда, милая. – Юэн прижал Мейрин к себе, так что их горячие тела слились в единое целое. Благодарно поцеловал в губы, в лоб, в волосы.

Внезапно Мейрин вспомнились слова Мэдди о том, что удовлетворенный мужчина добр и сговорчив, она приподняла голову и заглянула в его подернутые туманом глаза.

– Юэн…

Ладони мужа скользнули по плечам, прошлись по талии и по-хозяйски остановились на ягодицах.

– Да, девочка?

– Я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал.

Он удивленно поднял брови.

– И что же именно?

– Понимаю, что мы женаты совсем недавно. Я пока плохо разбираюсь в тайнах брака, но чувствую, что с каждым днем становлюсь все более жадной и ревнивой. Хочу, чтобы ты дал слово хранить верность. Знаю, что среди мужчин существует обычай держать…

Договорить она не успела, потому что Юэн нахмурился и вздохнул.

– Милая, ты только что отняла у меня все силы. Подумай сама, откуда же взять энергию на другую женщину?

Мейрин покачала головой. Нет, не эти слова она хотела услышать.

Юэн снова вздохнул – еще глубже и протяжнее.

– Видишь ли, детка, я дал клятву перед Богом, и это не шутки. До тех пор, пока рядом хорошая верная жена, незачем искать радостей на стороне. Никогда в жизни я не принесу бесчестье ни тебе, ни себе самому. Твоя верность безраздельно принадлежит мне. Но в то же время моя верность навеки отдана тебе и тем детям, которых ты мне подаришь. Я понимаю свой долг и отношусь к нему серьезно.

Мейрин почувствовала, как глаза наполняются горячими слезами. Придвинулась ближе – так что лоб легко коснулся лба мужа.

– Я тоже буду верна тебе, Юэн.

– Да уж, надеюсь! – прорычал он. – Сразу убью любого, кто посмеет прикоснуться к моей жене!..

– Тебе понравилось, как я тебя целовала… там?..

Он блаженно улыбнулся.

– И ты еще спрашиваешь?.. Имею полное право требовать таких поцелуев каждый вечер перед сном.

Мейрин шутливо ткнула мужа кулаком в живот. Он рассмеялся и сделал вид, что корчится от боли, а потом схватил ее за запястья и осторожно, чтобы не задеть рану, перевернул на бок. Они долго лежали лицом к лицу – неподвижно, в тесном сплетении рук и ног, пока Юэн не прикоснулся к щеке жены кончиком пальца.

– Пожалуй, пришло время и мне подарить тебе несколько поцелуев. Как раз и язык пригодится.

Мейрин возмущенно вздохнула.

– Язык? Разве я не говорила вам, лэрд, насколько неприличен ваш язык?

– Ничуть не больше, чем твой, – ухмыльнулся Маккейб.

Этой ночью Мейрин узнала, что супруг способен на безумства, о которых она и мечтать не смела.

Глава 23

Маккейб проснулся от громкого стука. Быстро поднялся, но прежде чем успел добежать до двери, она распахнулась. Вождь схватил с пола меч и занял оборонительную позицию.

– Ради всего святого, брат, это всего лишь я, – насмешливо протянул Кэлен. – Спишь как убитый.

Юэн вернулся к кровати и сел, прикрыв сначала Мейрин, а потом и собственную первозданную наготу.

– Какого черта? Убирайся сейчас же! – раздраженно прорычал он.

– Если присутствие родного брата оскорбляет твою девственную скромность, могу отвернуться и подождать, пока оденешься, – ничуть не смутился Кэлен.

– Дело не во мне, – огрызнулся Юэн.

– Успокойся, твою жену не разглядеть при всем желании, да я и пытаться не намерен. Дело важное. Разве стал бы я понапрасну врываться к тебе в спальню?

– Юэн? – сонным голосом позвала Мейрин, а в следующий миг подняла голову. Волосы растрепались, глаза и губы припухли, и все же жена выглядела восхитительной красавицей. Даже Кэлен, который уверял, что не смотрит, бросил несколько заинтересованных взглядов на невестку.

Юэн склонился к Мейрин, убрал с ее лица волосы и поцеловал в лоб.

– Спи, милая. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

Она пробормотала что-то неразборчивое и снова опустила голову на подушку. Супруг погладил ее по щеке, встал с постели и начал одеваться.

Отправив Кэлена в коридор, он натянул сапоги, застегнул пояс с ножнами и, в последний раз бросив взгляд на Мейрин, вышел.

– Милая? Отдохнуть? – ехидно передразнил брата Кэлен. – Уж не лишился ли ты яиц, приятель?

Юэн отреагировал мгновенно: сжал тяжелый кулак, коротко размахнулся и нанес Кэлену мастерский удар в челюсть. Брат отлетел к стене и ошеломленно замер.

– Да, парень, – озадаченно покачал Кэлен головой и потер ушибленное место. – Должен сказать, что брак на пользу тебе не пошел.

– Разве? А на мой взгляд, очень даже пошел.

Маккейбы спустились по лестнице и появились в зале в ту самую минуту, когда с улицы вошел Аларик – усталый и запыленный.

– Ты вытащил меня из теплой постели специально, чтобы организовать Аларику торжественную встречу? – возмутился вождь.

– Почти, – коротко кивнул Кэлен. – Он прислал гонца и предупредил, что должен немедленно с тобой поговорить.

– Юэн! – требовательно окликнул лэрда средний из братьев и поспешил навстречу.

– Что за срочность? Зачем было посылать гонца? – удивился тот.

– Макдоналд едет к нам собственной персоной.

Юэн недоуменно нахмурился.

– Зачем? Что случилось?

– Ты женился, вот что случилось. Лэрд Макдоналд намеревался выдать за тебя свою дочь и отнюдь не обрадовался, когда узнал, что перспектива отпала. Он настоятельно потребовал встречи, хотя я и пытался объяснить, что у тебя медовый месяц. Макдоналд заявил, что если ты хочешь заключить союз, то обязан встретиться с ним лицом к лицу и переговорить лично.

Юэн не смог скрыть негодования.

– Но мы не в состоянии принять гостей. С трудом сводим концы с концами и не всегда кормим досыта своих людей. Куда же девать Макдоналда с его войском? На подготовку уйдет целая неделя, а в нашем распоряжении несколько дней.

Аларик поморщился и закрыл глаза.

– Что? – нетерпеливо спросил Юэн.

– Всего лишь один день.

Вождь тихо выругался.

– Один день? Когда же он приезжает?

Аларик тяжко вздохнул и вытер со лба пот.

– Зачем, по-твоему, я гнал, как бешеный? Макдоналд будет здесь уже завтра.

– Юэн!

Маккейб обернулся и увидел Мейрин – жена успела спуститься и теперь стояла неподалеку.

– Можно мне кое-что сказать?

Лэрд удивленно поднял брови. Странно. С какой стати она внезапно вздумала просить разрешения? Должно быть, испугалась братьев.

Юэн протянул навстречу руку. Мейрин тут же подошла и доверчиво вложила пальцы в ладонь мужа.

– Тебе что-то нужно, дорогая?

– Случайно услышала, что приезжает Макдоналд. У нас неприятности?

В ее синих глазах застыла тревога.

– Нет, девочка, ничего серьезного. Лэрд Макдоналд всего лишь намерен вступить в переговоры, так что не волнуйся.

– И он уже завтра будет здесь?

– Да.

Мейрин немного помолчала, словно собираясь с мыслями, и решительно расправила плечи.

– Значит, предстоит немалая подготовка. Ты намерен и впредь суетиться вокруг моей раны и заставлять лежать в постели? Или все-таки позволишь выполнить свой долг, чтобы мы не испытывали стыда перед высоким гостем?

– Стыда? Но с какой стати?

Мейрин удрученно вздохнула:

– Замок не готов принять посторонних. Необходимо навести порядок, приготовить угощение, отдать массу срочных распоряжений. Если бы кто-то надумал приехать сегодня, то принял бы меня за самую ленивую и никчемную хозяйку на свете. Стыдно было бы не только мне, но и тебе.

Мейрин так не хотелось ударить в грязь лицом, что Юэн был тронут. Он еще крепче сжал ей руку и сказал:

– Если пообещаешь лечь в постель при первых же признаках слабости или боли, то не вижу особых причин запрещать тебе участвовать в подготовке. Надеюсь, что тяжелую работу все-таки возьмут на себя другие. Если шов разойдется, неприятностей не оберешься.

Мейрин улыбнулась и с благодарностью посмотрела на мужа. Казалось, в порыве чувств она готова броситься ему на шею и расцеловать, но, к счастью, здравый смысл возобладал.

– Спасибо, лэрд. Вот увидите, не подведу. – Она грациозно поклонилась и поспешила прочь. – Добро пожаловать домой, Аларик! – крикнула она, уже отойдя на почтительное расстояние, но вдруг остановилась, словно внезапно что-то вспомнила. Вернулась и взяла путника за руку. – Прости, пожалуйста. Даже не догадалась поинтересоваться, успел ли ты перекусить с дороги. Очень устал? Все мы искренне рады твоему возвращению.

От неожиданности Аларик растерялся, а Мейрин изо всех сил сжала его руку и принялась трясти.

– Я в полном порядке, девочка. Спасибо.

– Может, распорядиться, чтобы к тебе в комнату принесли горячую воду и приготовили ванну?

Предложение окончательно сбило Аларика с толку, а Юэн с трудом сдержал смех.

– Нет, что ты! Не беспокойся. Вполне достаточно и озера.

Мейрин нахмурилась.

– О, но ведь в озере вода такая холодная. Горячая ванна намного приятнее.

Кэлен хмыкнул.

– Давай, парень, понежься в тепле, да подольше.

Аларик пригвоздил насмешника убийственным взглядом и тут же любезно улыбнулся невестке, чем чрезвычайно порадовал Юэна. Вождю очень не хотелось отчитывать брата за грубость.

– Благодарю за заботу, но приносить горячую воду вовсе нет необходимости. Я предпочитаю поплавать в озере, на свободе, а не втискиваться в ванну.

– Что ж, как пожелаешь. – Мейрин посмотрела на мужа. – Если позволите, лэрд, я немедленно займусь делами. Время не ждет.

Юэн коротко кивнул в знак согласия, и Мейрин поспешила прочь.

Аларик осуждающе посмотрел на старшего брата.

– Что это за разговоры о ране и шве, который того и гляди разойдется? Что ты с ней сделал?

– Садись за стол, – распорядился Юэн. – Первым делом надо поесть, а заодно я расскажу обо всем, что случилось во время твоего отсутствия, а ты поделишься впечатлениями о поездке.

Мейрин быстро прошла по замку; внимательно посмотрела по сторонам, заглянула во все углы. Следовало немедленно решить, что можно успеть за оставшиеся до приезда гостей сутки и что необходимо сделать в первую очередь.

А уже через полчаса она позвала Мэдди и Берту и сообщила, что крайне нуждается в их помощи, хотя и понимает, что им предстоит совершить чудо.

Мэдди и Берта, в свою очередь, тут же собрали всех женщин клана во дворе, а хозяйка вышла на крыльцо и обратилась к новым родственницам с небольшой речью.

– Завтра в замок приедут важные гости, – начала она. – Думаю, никому из нас не хочется подвести лэрда.

– Нет, – дружно ответили женщины.

Мейрин разделила помощниц на две группы и подробно изложила обязанности. Поручения достались даже детям, и вскоре работа закипела.

Затем она обратилась к тем из воинов, которых в этот день назначили на хозяйственные работы. Им предстояло вычистить конюшни и приготовить место для лошадей Макдоналда. Ну и наконец, отправилась на кухню, чтобы решить главную проблему – чем и как накормить гостей.

Узнав, что предстоит принять целый отряд чужаков, Герти начала шумно возмущаться, однако леди остановила поток брани ледяным взглядом и заявила, что лучше было бы немедленно заняться делом. Словами люди сыты не будут.

– Я не волшебница, миледи, – не унималась Герти. – Еды не хватает даже своим. Что же говорить о толпе Макдоналдов?

– Давай попробуем прикинуть, – терпеливо предложила Мейрин. – Посмотрим, что у нас есть, и подумаем, как можно рационально использовать запасы.

Герти открыла дверь кладовки. Полки действительно выглядели пугающе пустыми. Основные продукты подходили к концу, а остатки мяса сохранились еще с последней охоты.

– Так и живем, от одной удачной вылазки в лес до другой, – пояснила кухарка. – А если мужчины вернутся с пустыми руками, значит, обходимся без жаркого. Видите, ничего нет. Если в ближайшее время не удастся пополнить запасы, пережить зиму будет трудно.

Мейрин печально вздохнула. Ах, если бы наследство подоспело уже летом! Тогда людям не пришлось бы голодать. Разве может быть что-нибудь страшнее страданий детей?

Она потерла лоб: с каждой минутой голова болела все сильнее.

– Может, стоит отправить в лес небольшой отряд? Если повезет и к вечеру охотники вернутся с добычей, успеешь приготовить на завтра сытный обед?

Герти задумалась и снова оглядела полки.

– Если принесут достаточно кроликов, можно будет приготовить жаркое и добавить остатки оленины. Она придаст нежному мясу вкус настоящей дичи. К счастью, есть немого муки, так что можно будет испечь хлеб. Ну и конечно, настряпаю овсяных лепешек – куда же без них?

– Чудесно, Герти! Сейчас же попрошу лэрда послать на охоту несколько метких стрелков. Если повезет, можно будет приготовить большой котел жаркого, и тогда хватит на всех.

Герти кивнула:

– Да, госпожа. Вы идите к вождю, а я тем временем немедленно займусь хлебом.

Мейрин отправилась на поиски Юэна и вскоре обнаружила его на плацу, где тренировались молодые воины. Вспомнив неудачный опыт, она решила не соваться в гущу поединков, а благоразумно дождаться в сторонке, пока муж обратит на нее внимание.

Как только Маккейб повернулся, она помахала и жестом попросила подойти. Вождь что-то коротко сказал подчиненным и уверенно пересек опасную территорию.

– Юэн, срочно нужны кролики, как можно больше. Не сможешь ли освободить от занятий несколько метких парней и отправить на охоту?

Вождь посмотрел туда, где схватились в жарком поединке братья. Каждый хотел доказать другому собственное превосходство.

– Пойду сам, – решил он. – Вместе с Кэленом и Алариком. Втроем мы отлично справимся с задачей.

Мейрин улыбнулась:

– Спасибо, милый. У Герти гора с плеч упадет. Бедняжка пришла в ужас, когда узнала, сколько народу предстоит накормить.

Юэн помрачнел.

– Обязательно обеспечу клан всем необходимым. Голодать никому не придется.

Мейрин взяла мужа за руку.

– Не сомневаюсь. А как только поступит наследство, заботы о пропитании исчезнут сами собой – раз и навсегда.

Юэн ласково пригладил пышные локоны жены и с благодарностью посмотрел в ее синие глаза.

– Ты для нас – спасение, настоящее чудо. Скоро клан снова станет богатым и могучим.

Мейрин пунцово покраснела – не столько от приятных слов, сколько от нежного прикосновения и красноречивого взгляда.

– Пойду, пожалуй. – Юэн не любил терять время. —

К вечеру ждите с добычей.

Мейрин посмотрела, как муж стремительно прошел по двору и окликнул братьев, а потом повернулась и поспешила в замок. Предстояло справиться с множеством дел, так что надеяться на скорый отдых не имело смысла.