Текст книги "Право на любовь"

Глава 30

Мейрин так обрадовалась, что бросилась на шею и горячо прижалась к губам мужа.

– Ты мне не доверяла, милая.

Голос прозвучал укоризненно.

– Прости, – шепнула она. – Ты выглядел так, будто снова собрался кричать.

– Лэрд, не может быть, чтобы вы всерьез приказали нам работать за женщин! – Голос Роберта заставил Юэна обернуться.

– Именно это я только что и сделал, – невозмутимо подтвердил Маккейб. – Тот, кому мои команды не нравятся, может в любой момент покинуть и мой замок, и мои земли.

Хит угрожающе зарычал, и Мейрин еще крепче прижалась к супругу. Этот человек вызывал в ней омерзение, а ненависть в его глазах пугала.

– А что будет с Хитом? – шепотом спросила она. – Почему ты избавил его от женского труда?

Юэн угрожающе нахмурился:

– Останься с Алариком. – Он передал жену брату и решительно направился туда, где стоял предатель.

Широкие плечи деверя мешали смотреть; Мейрин вытянула шею и даже привстала на цыпочки, чтобы не пропустить главного.

Юэн подошел к Хиту и, не говоря ни слова, с силой ударил по лицу. Негодяй взвыл и рухнул на пол, однако вождь нагнулся, схватил за воротник и снова поднял.

– Это за Кристину! – прорычал он, после чего безжалостно ударил Хита коленом в пах.

Аларик и Кэлен сморщились, Гэннон побледнел, а Диормайд вообще отвернулся.

– А это за мою жену!

Лэрд бросил преступника на пол, и тот скорчился от невыносимой боли. Мейрин могла поклясться, что слышит рыдания.

– Я бы на его месте тоже заплакал, – пробормотал Аларик.

Маккейб повернулся к Гэннону и ледяным тоном приказал:

– Негодяй должен умереть. Убери его с моих глаз.

Хит услышал приговор и взмолился о пощаде, но воины лишь с отвращением отвели глаза.

– Слушаюсь, лэрд. Немедленно исполню.

Гэннон вздернул жалобно хныкающего труса, заставил подняться на ноги и вместе с Кормаком потащил прочь из зала.

Покончив с виновником скандала, вождь подошел к торжествующим женщинам.

– Кристина, прими мои глубочайшие извинения. Никогда больше не допущу подобного обращения. Постарайся хорошенько отдохнуть. Сомнительно, конечно, что мужчины справятся с хозяйственными делами так же ловко, как это удается женщинам, но работа будет сделана.

Сердце Мейрин наполнилось гордостью. Искренность простых слов мужа тронула ее до глубины души. В глазах почему-то защипало. Она схватила Кэлена и Аларика за руки и сжала так крепко, что побелели косточки.

Кэлен тут же осторожно освободился и посмотрел на Мейрин с удивлением.

– О чем ты плачешь?

Мейрин всхлипнула, спрятала лицо на груди Аларика, и тот недовольно нахмурился: кажется, служить носовым платком ему не очень понравилось.

– Юэн хороший человек, – пробормотала она.

– Это всем известно, – с готовностью согласился Кэлен.

Вождь уладил первостепенные дела и вернулся туда, где стояли братья и жена. Мейрин тут же вырвалась из объятий Аларика и бросилась к мужу. Повисла у него на шее и покрыла лицо нетерпеливыми поцелуями, прижалась всем телом.

– Задушишь, милая, – со смехом отстранился Маккейб.

– Люблю тебя, – прошептала Мейрин на ухо. – Очень-очень люблю.

Внезапно оказалось, что супруг обнимает ее так же горячо, как и она его. А в следующую секунду он подхватил ее на руки, выскочил из зала, несколькими прыжками преодолел лестницу, ворвался в спальню и ногой захлопнул дверь.

Остановившись, он еще крепче прижал Мейрин к груди и посмотрел на нее полубезумным взглядом.

– Что ты сказала?

Мейрин недоуменно молчала; неожиданная пылкость мужа показалась ей странной.

– Минуту назад, в зале. Что шепнула мне на ухо?

Мейрин нервно вздохнула и поежилась, а потом собрала все свое мужество и повторила:

– Сказала, что люблю тебя.

– Черт побери, давно пора! – прорычал Юэн.

Она растерянно заморгала.

– Прости, что давно пора?

– Давно пора сказать эти слова.

– Но я сама только что поняла, – озадаченно призналась Мейрин.

– А я все равно уже знал, – с мальчишеским бахвальством заявил Юэн.

– Неправда, ничего ты не знал. Даже я не знала.

Маккейб широко улыбнулся:

– Скажи, милая, какие у тебя планы на свободный день?

Мейрин пожала плечами:

– Я пока еще не решила. Скорее всего разыщу Криспена и поиграю вместе с ним и другими детьми.

Юэн энергично покачал головой.

– Нет? – удивленно спросила Мейрин.

– Нет.

– Почему же?

– Потому что я решил, что свободный день – это просто замечательно.

Мейрин недоверчиво вскинула брови.

– Правда?

– Абсолютная правда. А еще я подумал, что, может быть, ты захочешь провести его вместе со мной.

– Праздность и лень – большой грех, – неуверенно прошептала Мейрин.

– Да, но то, о чем я думаю, мало похоже на лень.

Тон, которым супруг произнес эти слова, заставил ее покраснеть.

– Но ведь ты еще ни разу не пренебрегал своими обязанностями.

– Моя главная обязанность – обеспечить потребности жены. – Юэн бережно тронул подбородок, на котором остался синяк, и заметно помрачнел.

– Неужели ты действительно готов его убить? – прошептала Мейрин.

Юэн сурово сдвинул брови.

– Он тебя ударил. Тебя – жену лэрда, хозяйку замка. Разве я имею право терпеть подобное неуважение? Конечно, нет! Без сомнения, я убью любого, кто посмеет тронуть тебя пальцем.

Мейрин сгорала от чувства вины.

– Но ведь я вывела парня из терпения, бесстыдно спровоцировала. Обзывала ужасными словами – такими, которые настоящая леди даже не сможет произнести. Матушка Серинити заставила бы меня мыть рот с мылом!

Юэн вздохнул.

– И что же, по-твоему, делать с этим зверем? От него одни неприятности; чаша терпения переполнилась до краев. Даже если бы он тебя не ударил, пощечину Кристине я все равно не смог бы стерпеть.

– А что, если просто прогнать? По-моему, бродяга без крыши над головой и без гроша за душой обречен на такие суровые испытания, что казнь покажется ему легким избавлением. Что, если он умрет с голоду или достанется стае волков?

Юэн отстранился, посмотрел на жену с искренним удивлением и от души рассмеялся.

– Что за кровожадное создание!

Мейрин пожала плечами:

– Да. Аларик тоже так сказал.

– Но почему же тебе важно, чтобы я сохранил Хиту жизнь? Долг вождя и супруга приказывает поступить иначе.

– Потому что я его разозлила. Если бы он меня не ударил, ты не приговорил бы его к смерти, а за пощечину Кристине выбрал бы другое наказание.

– Значит, по-твоему, достойнее бросить обидчика на съедение волкам?

Мейрин серьезно кивнула.

Маккейб усмехнулся:

– Что ж, пусть будет так. Прикажу Гэннону выдворить преступника с нашей земли; и чтоб не смел возвращаться.

Мейрин с благодарностью прильнула к мужу:

– Люблю тебя.

Он слегка отстранился, посмотрел ей в глаза и нежно поцеловал в кончик носа.

– Повтори.

Мейрин недовольно надулась.

– Что за жадность!

Юэн поцеловал ее и снова потребовал:

– Повтори.

– Я тебя люблю.

С тихим стоном он взял ее на руки и донес до кровати. Уложив жену, он быстрым, ловким движением обнажил ее плечи и руки и уткнулся носом в шею. О, эти губы творили чудеса!

Не желая оставаться пассивной, Мейрин в ответ провела языком по подбородку, шее и плечам мужа. Почувствовав, как напрягся любимый, она осторожно коснулась зубами кожи – ей нестерпимо хотелось ощутить его вкус.

– Милая?

– Да, муж, – откликнулась Мейрин.

– Ты очень дорожишь этим платьем?

Мейрин насторожилась.

– Честно говоря, не очень. Обычная повседневная одежда. Ничего особенного.

– Очень хорошо.

Прежде чем она успела понять, что может означать странный вопрос, Юэн дернул и разорвал простую ткань почти до подола.

– Так нечестно, – обиженно пробормотала Мейрин. – Я же ничего на тебе не рву.

– А хотела бы?

– Еще как!

Юэн со смехом начал стремительно срывать с себя одежду. Избавившись от всего, что мешало, Юэн лег на постель и, заключив в объятия Мейрин, уложил ее на себя.

– Какая-то странная поза, муж. Я не уверена, что так можно друг друга любить.

Супруг провел пальцем по ее щеке, губам, подбородку.

– Не только можно, но и нужно. Сегодня у нас особый день: женщины командуют, а мужчины подчиняются и выполняют всю черную работу, так что твое место сверху. Ну а я – покорный слуга.

Мейрин на секунду задумалась, а потом нахмурилась и покачала головой:

– И все-таки я не верю, что подобное возможно.

– Не сомневайся, милая. Очень даже возможно. Тебе наверняка понравится.

Юэн схватил ее за бедра и подвинул.

– Опусти руки. Направь меня.

Вздрагивая от неизвестности и предвкушения новых ощущений, Мейрин исполнила просьбу.

– Вот так, умница. А теперь просто держи. Остальное я сделаю сам.

Он снова сжал ее бедра и слегка подтолкнул – так, что оказался совсем близко. Нашел вход и проник в горячую влагу. Мейрин невольно сжалась, однако любимый тут же напомнил:

– Расслабься.

Она убрала руку и уперлась ладонями в грудь. Пальцы супруга скользнули вверх, к ягодицам, заставили Мейрин опуститься ниже. Толчок – и она оказалась заполненной до основания. Странное, непривычное, но очень приятное ощущение. Грудь напряглась, а соски жадно потребовали прикосновения.

Юэн не заставил ждать: его ладони легко скользнули по животу Мейрин и замерли; большие пальцы принялись ласкать, теребить, тревожить соски до тех пор, пока они не затвердели.

– Представь, что ты наездница. Скачи верхом.

Образ поразил Мейрин, показался немыслимо смелым, но она все-таки исполнила желание: надежнее устроилась в «седле» и начала смущенно, робко, неуверенно двигаться. Взгляд Юэна ободрил и приказал продолжать.

С каждым движением скачка все больше захватывала Мейрин и покоряла неумолимым ритмом. Наслаждаясь новой, неожиданно обретенной властью, она увела любимого за границы разума, а остановилась лишь после того, как услышала мольбу о пощаде. Их губы слились так же неразрывно, как и тела, а освобождение пришло одновременно. Победный мужской возглас слился с восторженным женским стоном. Супруг снова положил горячие ладони ей на бедра и с силой надавил, как будто желал продлить ощущение неразрывного единства.

С блаженным вздохом Мейрин упала и растворилась в бесконечности. Два сердца стучали в унисон; трудно было понять, чье мчится стремительнее.

Юэн обнял жену и поцеловал в макушку.

– Я люблю тебя, девочка.

Мейрин решила, что ослышалась. Да, она любила мужа. Любила больше жизни, но о том, что он разделит с ней чувство, даже не мечтала. Он заботился о ней, ухаживал, защищал, оберегал, дарил нежность. Но любовь – это очень серьезное, ответственное чувство. Тот, кто любит, отдает сердце.

Она приподнялась и сквозь слезы посмотрела сверху вниз, в прекрасное мужественное лицо.

– Повтори!

Юэн улыбнулся: только что он сам требовал произнести волшебные слова еще раз.

– Я тебя люблю.

– О, Юэн! – Горячие слезы переполнили глаза и закапали на грудь.

– Эй, только не плакать! Делай все что угодно, но не пугай слезами.

– Это слезы счастья, – успокоила его Мейрин и всхлипнула. – Я так тебе благодарна, милый. Ты подарил мне дом, семью, клан. А сегодня, когда было так страшно, обидно и непонятно, поддержал и помог.

Юэн нахмурился и покачал головой:

– Не только сегодня. Я всегда тебя поддерживал и готов поддерживать впредь. Даже если когда-нибудь случится так, что не смогу согласиться и приму решение, которое покажется тебе неправильным, я все равно останусь на твоей стороне.

Мейрин уткнулась мужу в шею.

– Я так тебя люблю, милый.

Юэн осторожно перекатился; теперь оба лежали на боку, лицом друг к другу. Он убрал с ее щеки волосы и посмотрел в глаза.

– Я так долго ждал этих слов. А теперь, когда наконец дождался, не устану слушать снова и снова.

Мейрин улыбнулась.

– Очень хорошо, лэрд. Дело в том, что я нередко думаю вслух, а уж эти слова наверняка будут то и дело приходить мне на ум.

– Так, может быть, докажешь свою любовь?

Мейрин удивилась:

– Как! Снова?

Юэн с улыбкой ее поцеловал.

– Почему бы и нет?

Глава 31

Мейрин медленно встала с постели, подошла к умывальной чаше и склонилась. Остатки вчерашнего ужина просились на волю.

Вот уже две недели процедура повторялась с изматывающей регулярностью. Тошнило не только по утрам, но и после обеда, и вечером, после ужина.

Скрывать состояние от мужа становилось все труднее; еще немного, и он заметит и полное отсутствие аппетита, и тошноту.

Мейрин решила, что сегодня же непременно расскажет о своих подозрениях. Впрочем, подозрения уже успели перерасти в уверенность: в том, что она носит ребенка, сомнений не осталось. Видит Бог, Юэн очень старался!

Клан встретит новость ликованием. Беременность супруги и рождение ребенка навсегда сделают Юэна хозяином Ним-Аллэн, а вместе с наследством в замок придет долгожданное процветание.

Ах, до чего же хотелось поделиться с супругом радостной новостью!

Мейрин умылась, оделась и спустилась в зал, где ее тотчас встретил Гэннон. Госпожа с удивлением посмотрела на воина: после отравления Юэн не доверял ее охрану никому, кроме братьев. Ну и конечно, неустанно следил за ней сам. Возражения не принимались, и с неизбежным ограничением свободы Мейрин пришлось смириться.

– Доброе утро, миледи! – жизнерадостно приветствовал Гэннон.

– Доброе утро. Признайся, чем прогневал лэрда?

Гэннон не сразу понял смысл вопроса и растерянно заморгал, но как только сообразил, что госпожа подшучивает над ролью няньки, весело рассмеялся.

– Ничем, миледи. Сам вызвался вас сторожить. Вождь вместе с братьями встречает Макдоналдов.

И снова Мейрин удивилась. После отравления о Макдоналдах даже не вспоминали. Она успела забыть, что когда-то шла речь о союзе с соседями. Гости покинули замок в чрезвычайной спешке и без почета, а потому внезапное возвращение показалось несколько странным.

– И где же они сейчас? – уточнила Мейрин.

– Разгружают повозки с провизией, – довольно ухмыльнулся Гэннон.

Мейрин радостно захлопала в ладоши.

– Значит, сосед все-таки выполнил условия странного пари?

Гэннон пожал плечами:

– А как же иначе? Кроме того, продукты – еще и свидетельство благих намерений. Если два клана намерены вступить в альянс, то рано или поздно неприязненные чувства придется подавить.

– Замечательно! Значит, зиму точно продержимся.

– Да и весну тоже, особенно если охота не подведет.

А если подоспеет приданое, то клану не придется беспокоиться и о теплой одежде. У детей будут сапожки. Люди смогут досыта есть и без страха смотреть в завтрашний день.

Что ж, трудно представить известие приятнее.

– Юэн очень занят? Никак нельзя его повидать?

– Мне велено проводить вас к нему, как только встанете.

Мейрин озадаченно нахмурилась:

– Ну вот, как видишь, встала. Пойдем?

Гэннон усмехнулся и повел госпожу во двор – туда, где воины двух кланов разгружали подводы.

Юэн что-то горячо обсуждал с Макдоналдом. Мейрин внимательно осмотрела толпу; заметила Рионну и радостно улыбнулась.

Она хотела помахать, но не успела: Юэн обернулся, увидел жену и жестом подозвал.

Леди Маккейб тут же подошла и попала в объятия мужа.

– Лэрд Макдоналд хочет с тобой поздороваться. Сегодняшний визит краток: соседи привезли продукты; сейчас разгрузят и уедут. Но поскольку мы договорились о свадьбе Аларика и Рионны, летом предстоит торжественное объявление помолвки и большой праздник.

Мейрин улыбнулась, а Макдоналд церемонно поклонился.

– Рад снова видеть вас в добром здравии, миледи. С нетерпением жду того часа, когда наши кланы объединятся не только за счет военного союза, но и посредством тесных семейных уз.

– Разделяю ваше нетерпение, – поддержала Мейрин. – Счастливого пути. Будем ждать новой встречи.

В этот момент мимо прошел воин с разделанной тушей оленя на спине, и желудок Мейрин немедленно отреагировал. Она набрала в легкие как можно больше воздуха и задержала дыхание. Не хватало еще опозориться перед Юэном и Макдоналдом! В прошлый приезд гостю довелось стать свидетелем и в некоторой степени жертвой ужасной драмы. Пугать будущего родственника снова не хотелось.

Мейрин пришлось сказать, что ей необходимо срочно встретиться с Герти, чтобы обсудить хранение запасов, и уйти прежде, чем супруг успеет ее остановить.

В замке Мейрин постепенно отдышалась и отправилась на кухню. Действительно, ей очень хотелось побыстрее узнать, что кухарка намерена делать с неожиданным богатством. Да и праздничный ужин приготовить не мешало бы.

Как и следовало ожидать, Герти колдовала над огромным котлом: пробовала, что-то бормотала, добавляла в жаркое овощи и специи. Посмотрела на госпожу и озабоченно покачала головой.

– Ты выглядишь не очень свежей, девочка. Я оставила тебе завтрак. Все еще мутит по утрам?

Тронутая искренней заботой, Мейрин положила руку на живот.

– Если честно, то да. И есть почему-то совсем не хочется.

Кухарка с пониманием кивнула:

– И когда же собираешься сказать лэрду, что носишь его ребенка?

– Скоро. Просто хотела убедиться наверняка.

Герти закатила глаза.

– Милая, ни одного больного на свете не тошнит так долго и так регулярно. Как правило, за это время все успевают или выздороветь, или умереть.

Мейрин улыбнулась:

– Да, пожалуй. И все же мне бы не хотелось ошибиться и обмануть ожидания лэрда. На плечи этого малыша ляжет слишком серьезная ответственность.

Герти была тронута:

– У тебя доброе сердце, девочка. Наш клан многим обязан твоему появлению. Все так рады, что порой даже страшно становится.

Смущенная благодарностью, Мейрин поспешила перевести разговор в другое русло:

– Не устроить ли нам пир по поводу прибытия щедрых запасов? В последнее время рацион сузился до жаркого из кроликов. Воины наверняка обрадуются и оленине, и овощам. Думаю, можно позволить себе небольшой праздник – от этого наши кладовые не оскудеют.

Герти радостно улыбнулась и одобрительно похлопала госпожу по руке.

– Сказать по правде, я и сама об этом думала. Даже собралась испечь пироги с олениной – разумеется, с твоего позволения. Макдоналд привез несколько мешков соли, так что теперь можно не экономить каждую крупинку. Будет очень вкусно!

– Замечательно! Доверяю тебе составить меню. А мне пора: я обещала Криспену, что непременно схожу с ним на озеро, чтобы покидать камешки.

– Подожди минутку, дам с собой свежего хлеба. И желудок успокоится, и вместе подкрепитесь.

Герти завернула в чистую тряпицу несколько маленьких буханок и с добрым напутствием протянула госпоже.

– Ну, с Богом! Желаю хорошо провести время.

– Спасибо, – поблагодарила Мейрин и ушла разыскивать Криспена. Настроение было чудесным: к предвкушению приятного разговора с мужем добавилась радость по поводу грядущего благополучия клана.

Солнце уже поднялось высоко и заливало мир радостным светом. Мейрин остановилась, на миг зажмурилась, а потом проводила взглядом Макдоналдов: те вереницей ехали по мосту на противоположный берег озера. Юэна нигде заметно не было: очевидно, он уже успел заняться другими делами. Мэйрин повернула за угол и внимательно посмотрела по сторонам в надежде увидеть Криспена. Оказалось, что мальчик в полном одиночестве стоит у кромки воды: маленькая фигурка четко вырисовывалась на фоне голубого неба. Он упорно кидал камень за камнем, а потом пристально следил за расходящимися по темной поверхности кругами. Порой, когда «блинов» получалось особенно много, над озером разносился чистый, звонкий смех. Разве может быть что-нибудь прекраснее детской радости?

Настанет день, и старший брат приведет сюда маленького человечка – может быть, братика, а может быть, сестричку. Они будут вместе играть и так же чудесно смеяться.

Мейрин с улыбкой пошла туда, где стоял Криспен, по пути не забывая подбирать с земли подходящие плоские камешки. Скоро в ладонях собралась почти целая дюжина отменных снарядов.

– Мама!

Этот восторженный возглас неизменно дарил Мейрин счастье.

Мальчик бросился навстречу, и она обняла его и поцеловала. Камни рассыпались, и Криспен со смехом стал их собирать, попутно восхищаясь самыми красивыми.

– Я хочу бросить вот этот. – Он показал безупречно плоский и гладкий голыш.

– Что ж, давай. Спорим, что больше восьми «блинов» не получится?

Изумрудные, как у отца, глаза загорелись азартом.

– Еще чего! Я и девять могу!

– Ну и хвастун! Дела важнее слов: докажи, тогда поверю.

Криспен сосредоточенно нахмурился, прицелился и ловко метнул голыш в озеро. Камешек коснулся воды и быстро поскакал к противоположному берегу.

– Один! Два! Три! – Он на миг замолчал, чтобы перевести дух, но продолжал считать. – Шесть! Семь!.. Восемь!.. Девять!

Криспен обернулся и гордо доложил:

– Ровно девять!

– Рекорд, ничего не скажешь, – подтвердила Мейрин.

– Теперь ты, – приказал мальчик.

– Разве я смогу тебя победить?

Он гордо выпятил грудь и самодовольно улыбнулся, однако тут же ободряюще протянул руку.

– Я уверен, что ты справишься отлично… для женщины.

В ответ Мейрин взъерошила его и без того вихрастую голову.

– Хватит слушать разговоры дяди Кэлена! Из-за них, когда вырастешь, леди будут на тебя обижаться.

Криспен поморщился и насмешливо высунул язык.

– Все девчонки просто ужасные. Конечно, кроме тебя, мамочка.

Мейрин рассмеялась и снова обняла своего верного обожателя.

– Если бы ты знал, до чего приятно сознавать, что сын не считает меня ужасной девчонкой!

Криспен сунул в руку Мейрин абсолютно плоский круглый камень.

– Вот, попробуй этот.

– Что ж, ответственность серьезная. В моих руках сейчас – честь всех женщин Шотландии.

Криспен радостно захихикал, а Мейрин прицелилась, сделала несколько пробных движений, слегка склонилась и метнула камень как можно дальше. Он улетел почти на середину озера и весело запрыгал по воде.

Криспен считал каждый круг.

– Восемь! Мама, ты набрала целых восемь очков! Это же просто здорово!

– Ура! Победа!

Они обнялись и принялись кружиться – до тех пор, пока без сил не рухнули на траву. Но прерывать веселье все равно не хотелось; Мейрин начала щекотать малыша, а тот едва не задыхался от смеха.

Они не знали, что с вершины холма за их игрой наблюдают трое. Гэннон и Кормак стояли здесь уже давно, а Юэн только что подошел. Двое дорогих и любимых – жена и сын – восторженно барахтались на траве, а их счастливые возгласы разносились по всей округе. Вождь с улыбкой возблагодарил небеса: так много счастья сразу. Пусть бесчисленные опасности омрачают жизнь – он все равно будет хранить в душе светлые мгновения.

Любовь превыше всего.

Юэн устало поднялся по лестнице и неслышно вошел в комнату. Посмотрел на спящую жену и почувствовал, как отступает груз забот.

Мейрин лежала лицом вниз, раскинув руки и заняв почти всю кровать. Она даже спала точно так же, как делала все остальное – безоглядно и размашисто.

Маккейб разделся и осторожно лег рядом. Не открывая глаз, жена тут же уютно устроилась в объятиях. В последние дни она часто выглядела усталой, да и тошнило ее часто; впрочем, сама она, кажется, думала, что муж ничего не замечает.

О беременности она до сих пор не сообщила – то ли потому, что не хотела волновать неважным самочувствием, то ли просто не успела понять, в чем дело.

Юэн провел ладонью по ее теплой спине, вспоминая, как днем Мейрин и сын кидали в озеро камешки. Нежно прикоснувшись губами к чистому лбу Мейрин, он улыбнулся.

Жена пошевелилась и приоткрыла сонные глаза.

– А я уже решила, что ты сегодня совсем не придешь.

Юэн провел рукой по ее волосам.

– Как видишь, пришел и даже не очень поздно. Это ты почему-то легла спать раньше обычного.

Мейрин зевнула, прижалась к мужу всем телом и положила голову ему на грудь.

– Ну что, заключили соглашение относительно брака Аларика?

Юэн намотал на палец темную прядь.

– Да. Аларик наконец-то дал официальное согласие.

– Тебе его будет не хватать.

– Еще бы! Брат – моя правая рука. Но зато сам он получит возможность управлять собственными землями и собственным кланом.

– А Рионна? Ее-то это замужество устраивает?

Маккейб задумчиво наморщил лоб.

– Честно говоря, понятия не имею, что именно устраивает дочку Макдоналда. Решение принято, и ей придется исполнить долг.

Мейрин недовольно надулась, однако сегодня Юэну спорить не хотелось. Он нежно поцеловал ее и посмотрел в глаза.

– Я бы предпочел обсудить кое-что другое, жена.

Мейрин слегка отстранилась и взглянула на Юэна скептически:

– Что же именно, муж?

– Ну например, хотел бы услышать, когда ты намерена сообщить мне о ребенке. Ведь ты беременна.

Синие глаза Мейрин вспыхнули теплым счастливым светом.

– А ты откуда знаешь?

Юэн хмыкнул:

– Ты спишь больше обычного. Когда я ложусь, тебя уже не добудишься. Да и еда, кажется, в твоем желудке надолго не задерживается.

Мейрин брезгливо поморщилась.

– Мог бы и не объявлять, что заметил мою тошноту.

– Пора бы уже догадаться, что от меня ничего не скроешь. Каждое твое движение имеет ко мне самое непосредственное отношение, а потому впредь хотелось бы слышать правду из первых уст.

– Сейчас я хорошо себя чувствую, – прошептала Мейрин.

Юэн вопросительно поднял бровь и снова поцеловал жену.

– Насколько хорошо?

– Не знаю. Думаю, что для того, чтобы стало совсем хорошо, необходимо немножко любви.

Маккейб провел пальцем по ее теплой от сна щеке.

– Как бы там ни было, а хорошее самочувствие – это главное. Клан не будет знать, как жить и что делать, если госпожа не сможет изо дня в день доводить подданных до безумия.

Мейрин сжала кулачок и ткнула в грудь, а Юэн крепко прижал ее к себе. Мэйрин засмеялась…

В противоположном конце коридора Аларик плотно закрыл дверь, чтобы смех госпожи не нарушал тишину его одинокой комнаты, сел на край узкой кровати и посмотрел в окно, где на темном небе безучастно сияли холодные серебряные звезды. Он завидовал брату и его счастливому браку. Такой жены, как Мейрин, не найти во всем белом свете.

Он не покривил душой, когда заявил, что не готов жениться. Возможно, не будет готов и впредь… а все потому, что, едва увидев, как Юэн с первого взгляда по уши влюбился в невесту, сказал себе, что на меньшее счастье никогда не согласится. Вот только его никто не спросил. Клан требовал жертвы, а брат нуждался в помощи. Отказать Юэну Аларик не мог.