Текст книги "Возлюбленная леопарда"

Астра направила лошадь в сторону подруги, но остановилась, когда заметила ожидающего в сторонке Вилли. Она опасалась, что ему не удастся увести Маргариту от рыцаря, и собралась уже прийти на помощь, когда почувствовала на своем колене чью-то руку. Это был Ричард.

– Ты поедешь со мной, леди, – сказал он ленивым, хрипловатым голосом с хорошо знакомыми интонациями. Она кивнула, позабыв о Маргарите.

– Мне сойти на землю? – спросила она. Ричард отрицательно покачал головой:

– Я скоро вернусь. Оставайся как есть, поедешь следом за мной.

Астре раньше не приходилось скакать верхом через лес. В Лондон они ехали по дороге, а в Равенсморе выезжали на верховые прогулки только в открытое поле. Она чувствовала себя в седле не очень свободно и опасалась, что не справится с лошадью в лесной чащобе. Ричард разговаривал в стороне с рыцарями. Она боялась поверить в окончательность произошедшей в нем перемены. Совсем недавно, холодный и грубый, он угрожал сделать из нее проститутку, а сегодня был вновь похож на того Ричарда, которого она знала раньше, соблазнительного и неотразимого. Что все это значило? И почему он так тих и задумчив?

Охотничьи рожки разнесли по лесу мелодичный позывной, и суматоха на поле усилилась. Астра схватила поводья потной ладонью, приготовься к скачке.

– Астра, хочешь пить? Вот немного вина, – произнес Ричард, появившись откуда-то сзади, и протянул ей мех с вином. – Не нервничай так сильно, дорогая, – улыбнулся он. – Я поеду медленно и не оставлю тебя.

– А кто еще поедет с нами? Ричард пожал плечами.

– Не думаю, что кто-нибудь еще захочет лишить себя кровавого зрелища. Большинство из этой банды относится к охоте слишком серьезно и ни за что не упустит возможность убить беззащитное животное.

– А ты?

– Я уже бывал на охоте. Но с тобой – никогда. – Он снова посмотрел на нее тем самым взглядом, от которого в груди замирало сердце.

Позывные сигналы прозвучали снова, и Ричард, вскочив в седло, поехал впереди. В клубах пыли и ярких лучах солнца, основная часть охотников устремилась в лес. Небольшая группа рыцарей и дам последовала за ними. Истоптанное копытами поле опустело. Только слуги копошились у телег с провиантом. Ричард и Астра последними пришпорили лошадей и спустили собак.

Астра дрожала от возбуждения. Легкий ветер дул ей в лицо, принося острый запах опавших осенних листьев и умирающей природы, вокруг раздавался пронзительный лай собак и слышалась перекличка рожков в отдалении – все было внове. Впереди сквозь подлесок мелькал темный круп кобылы Ричарда. Солнце сверкало сквозь полуоблетевшие ветви деревьев. Астра забыла страх и наслаждалась прекрасным днем вдали от зловония и столпотворения Лондона. Они скакали по дивной роще. Сойки и зуйки тихонько перекликались где-то вверху в ветвях, маленькие невидимые зверьки с легким шорохом сновали по земле. Осенний лес казался мирным и тихим. Несколько странствующих паутинок опустилось на ее голову, под копытами лошади слышался хруст опавших листьев и травы. Зелень лета исчезла, но здесь и там сквозь тусклые коричневые и серые ветви виднелись огоньки пронзительно-красных ягод, сверкала желтизна берез и оранжевым пламенем горели клены. Ночью прошел дождь, и, казалось, даже воздух блистает чистотой. Прохладный душ смыл пыль и приготовил деревья к последнему славному дню осени.

Звуки охоты удалялись, становились все глуше, и Астра окончательно забыла цель их верховой прогулки. Она послушно следовала за Ричардом, пытаясь удержаться в седле. Ее лошадь шла неровным шагом, как будто хотела остановиться и наслаждаться вместе с всадницей картинами природы. Астра поняла, что они безнадежно отстали от остальных охотников, и забеспокоилась, но даже тревога не мешала ей восхищаться прелестью осеннего леса.

Ричард натянул поводья и подождал жену.

– Остановимся здесь? – спросил он с легкой улыбкой.

Астра в недоумении сдвинула брови.

– Но другие… мы и так отстали, Мы их никогда не нагоним, если сейчас остановимся.

Он подъехал совсем близко и спросил:

– Тебя это беспокоит? Ты действительно очень хочешь посмотреть, как погибают беспомощные животные?

– Нет, вовсе нет.

Ричард спешился и привязал норовистую кобылу к рябине, затем вернулся и помог Астре слезть с седла. Мгновение она колебалась, прежде чем скользнуть в его объятия. Они стояли лицом к лицу, грудью к груди. Неожиданное возбуждение охватило обоих. Она смотрела на него, но, как ни старалась, ничего не смогла прочесть в темных непроницаемых глазах. Слабая улыбка исчезла, и необычное выражение снова тронуло его черты. Он властно держал ее, водя руками вверх и вниз по спине.

– Ты знаешь, что я собираюсь сделать, Астра?

– Что, мой господин? – шепнула она в ответ.

Глава 35

Темные глаза Ричарда блеснули.

– Как раз то, что я хотел, когда в первый раз увидел тебя в лесу. Я положу тебя на мягкую траву и доставлю такое наслаждение, какого ты никогда раньше не испытывала.

– Прямо здесь, мой господин? Ричард кивнул:

– Лучше места не сыскать!

Она нахмурилась. Почему он предпочитал лесную поляну их прекрасной комнате во дворце?

Этот вопрос потерял для нее всякий интерес, когда он наклонил голову и поймал ее губы в свои. Поцелуй был нежным и долгим. Астра прижалась к мужу и почувствовала себя в полной безопасности. Она хотела раствориться в остром, мужском запахе его тела. Он, как ребенка, покачал ее. Было что-то трогательное в манере, с которой он придерживал ее за талию, дотрагивался до шеи и затылка, перебирал пальцами волосы.

Астрой овладела сладостная истома. Она отвечала на осторожные поцелуи и понимала, что все прежнее вернулось, но исчезла торопливость и лихорадочность, уступив место ленивому наслаждению. Время как будто остановилось. Теперь Астра могла погрузиться в спокойное созерцание. Она пробовала вкус поцелуев любимого, открывая все новые контрасты. Все в нем было больше, грубее, сильнее, нежели у нее: властный рот вбирал нежные губы, его сила утопала в ее мягкости, массивные руки целиком обхватывали миниатюрные формы.

Она провела руками по твердым, массивным мускулам плеч, спины и, осмелев, погладила напряженные упругие ягодицы. Ее ласки становились все более страстными и алчными. Ричард вдруг перехватил ее руки.

– Нет, любимая, – прошептал он. – Не торопи меня.

Астра испытующе заглянула в темные, таинственные глаза, которые удерживали и заманивали, как будто играли с ней в опасную и захватывающую игру. Она изогнулась и выставила вперед грудь, отчего глаза его еще более потемнели, стали дикими и сверкающими.

Он опустился на колени, притянул Астру к земле и присел рядом. Дрожащие руки искали застежку на ее платье. Скромный костюм для верховой езды в отличие от открытых придворных платьев застегивался под мышками. Когда он наконец добрался до шнуровки и принялся ее распутывать, она захихикала от щекотки. Этот неожиданный смех снял напряжение. Ричард улыбнулся и прекратил возню со шнурками.

– Знаешь, я бы хотел, чтобы ты распустила волосы.

Она кивнула и начала разбирать прическу. Ричард смотрел, как она снимает вуаль и распускает тяжелые локоны, с легкой улыбкой, смягчавшей страстное выражение в его глазах. Астра испытывала какое-то сонное удовлетворение, позабыв о времени и окружающем мире. Она пребывала сейчас в том фантастическом государстве влюбленных, где всегда пригревает солнышко и не утихает легкий ветерок.

Закончив с волосами, она легла на спину и закрыла глаза. Рядом слышалось глубокое, спокойное дыхание Ричарда. Он терпеливо распускал шнуровку, а она, ослабевшая и покорная, наслаждалась ласковым прикосновением теплых солнечных лучей, которые дрожали золотыми пятнами на ее лице.

Наконец платье отлетело далеко в сторону. Он бережно взял в горсть ее груди и решил не обращать внимания на нарастающую тяжесть внизу живота. Сейчас он стремился продлить наслаждение, хотел запомнить каждую сладостную минуту их близости, каждый изгиб этого восхитительного тела.

Податливые груди слегка волновались под его рукой. Он пристально разглядывал бледно-розовые ореолы и трогал пальцами заострившиеся твердые кончики до тех пор, пока Астра не начала вздрагивать. Разве могла сотворить природа что-то более прелестное и соблазнительное? Он столько раз уже видел ее обнаженной, но все не переставал восхищаться совершенству, возбуждавшему его почти до боли. Он наклонился и попробовал на вкус розоватый сосок. У него закружилась голова от медовой сладости ее кожи. Он сосал и ласкал грудь, повинуясь какому-то давно забытому инстинкту.

Она стонала и металась. Страсть нарастала в ней слишком быстро. Он отодвинулся, улегся рядом и попытался успокоить ее, попеременно прижимая ладони к горячим грудям, пока она не затихла. Тогда он начал снова целовать ее.

Он стремился запечатлеть в памяти форму ее губ. Они раскрывались для него, подобно наполненному нектаром цветку, который протягивает лепестки навстречу солнечным лучам. Он хотел пить влагу чувственного, соблазнительного рта, блуждать в нем языком. Он любил эту женщину в последний раз, мечтал напитаться ее роскошной красотой и одновременно насытить это тело, наполнить его до краев, до изнеможения, до полного истощения сил.

Ее приподнятые, подрагивающие бедра, казалось, молили о наслаждении. Да, сейчас он утолит ее страсть, но все еще не той полнотой, которой она жаждала. Он приподнялся так, чтобы видеть тонкие щиколотки, стройные ноги, округлость шелковистых бедер и светлый в мелких колечках пригорок, за которым скрывались огненные, раскаленные недра. Существовала ли на земле еще хоть одна женщина, которая могла бы сравниться с его Венерой? Ее тело напоминало прекрасную статую, изваянную величайшим мастером. От притягивавшей все его мысли сердцевины, сделанной словно из красного золота, до алебастрового совершенства кожи она казалась божественно прекрасным, редкостным произведением искусства.

Он раздвинул ее колени и чуть не лишился сознания, забыв все на свете. Низменный инстинкт завладел им, и непреодолимое желание погрузиться в шелковистую, розоватую глубину пронеслось как разрушительный ураган. Но он превозмог искушение. Еще не пришло время. Он будет все сильнее возбуждать ее и отразит первый натиск желания, прежде чем подарит последнее ни с чем не сравнимое удовольствие.

Он улыбнулся, чтобы ободрить Астру. Ее зрачки расширились и почти поглотили природную голубизну глаз, лицо оживилось глубоким розовым цветом, а яркие губы слегка припухли.

Сначала он решил ублаготворить ее тело руками. Он соскользнул во влажную тесноту и замер в ожидании. Астра глубоко вздохнула. Затем его пальцы затеяли ритмичный, все убыстряющийся танец на трепещущей твердой шишечке, в то время как ладонь сильно прижималась к набрякшей вздувшейся плоти. Ее тело сотрясалось от возбуждения и стремительно двигалось навстречу его руке, груди подпрыгивали, голова запрокинулась. Она широко развела колени, показывая перламутровые складки, влажные и нежно розовеющие.

Не в силах больше сопротивляться бушующему желанию, он решительно погрузил пальцы внутрь и услышал безумный стон. Забившись в агонизирующих конвульсиях, она вцепилась в его одежду. Он замер и почувствовал, как его руке передаются внутренняя вибрация и толчки сокращающейся плоти, которые постепенно затихли.

Осторожно он освободил руку и дал ей отдохнуть. Астра сомкнула ноги и лениво открыла глаза.

– Любимая, Астра, – произнес он нежно.

В ее взгляде появилось беспокойство. Ричард вспомнил, что и прежде лаской доводил ее до беспамятства только для того, чтобы разжечь страсть и оставить неудовлетворенной или посмеяться над тем, как легко она возбуждалась. И ему вдруг стало стыдно. Неудивительно, что в глазах ее затаился страх. Даже сейчас она была готова к тому, что он вновь поставит ее в дурацкое положение.

– Хочешь еще, Астра?

Она с ужасом отпрянула, и Ричард выругал себя за неосторожные слова.

– Я с радостью сделаю так еще раз, если хочешь.

Она молчала. Он завозился с шоссами, стягивая их, и обнажил готовое к бою копье. Он притянул ее руку и наконец-то позволил себе безоглядно предаться страсти. Ласкающие движения ее пальцев приближали освобождение. На лбу выступил пот, ноги гудели от напряжения, и когда его терпение иссякло, он мягко отодвинул ее руку и накрыл Астру своим телом.

Она почувствовала, что достигла абсолютной гармонии в теплых объятиях любимого. Он двигался глубоко внутри, толкаясь, ища внутренних пределов ее тела, а она стремилась ему навстречу в желании вобрать его как можно глубже, так глубоко, чтобы стерлись последние воспоминания о том, что когда-то они были разделены.

Путешествие началось в медленном спокойном темпе, который постепенно убыстрялся, поднимая ее все выше к пику чистого наслаждения. Ричард со стоном пробивался к последним глубинам, время от времени попадая в особо чувствительные области, отчего Астра взмывала к райским высотам, на которых пылал огонь ее души. В эти мгновения она мечтала умереть и устремиться в небо ослепительным каскадом звезд.

Она задыхалась под тяжестью его тела. Грудь готова была разорваться, борясь за каждый вздох, но она ни за какие сокровища на свете не согласилась бы освободиться от его жарких объятий. Она бы с радостью умерла в них, позволив своей бессмертной душе уплыть на волнах фантастического наслаждения навечно в небеса.

Листок, упавший на лицо, вернул ее к реальности. С грустью, близкой к разочарованию, она осознала, что все еще жива и лежит рядом с человеком из плоти и крови. Чтобы утешиться, она нежно погладила своего бесконечно любимого Ричарда. Он, наверное, очень устал. Ни один воин не сумел бы провести любовную схватку с большей страстью, изяществом и вдохновением.

Ричард очнулся от ласкового прикосновения и приподнялся. Она смотрела на него, пытаясь понять, разделяет ли он хоть малую толику захватившего ее душевного волнения. Он выглядел почти обессилевшим, и она впервые заметила неглубокие морщинки на загорелой коже около темных, притягательных глаз. В его взгляде не было и следа от прежнего гнева или презрения, но в нем оставалась какая-то загадка.

Астра устроилась поудобнее на подушке из опавших листьев. Он, не отрываясь, смотрел на нее, как будто старался запомнить, как она выглядит. Потом протянул руку и, словно не мог преодолеть притяжение ее тела, погладил между бедер. Он помог ей сесть, смахнул засохшие травинки с обнаженной груди и со странной грустью принялся зашнуровывать платье. Закончив это утомительное занятие, он поднял с земли вуаль и разбросанные шпильки. Затем встал, надел на себя шоссы и помог жене подняться. К удивлению Астры, он не торопился уходить, а подвел ее к большому дубу, сел под ним, усадил ее рядом и прижал к себе. Астра устроилась, как в гнездышке, на теплой широкой груди мужа и погрузилась в ленивую, сладкую полудрему.

Ричард удовлетворенно вздохнул. От Астры исходил легкий женский запах, аромат довольства и безмятежности, счастливой невинности детства. Он впервые ощутил желание любить и быть любимым. Долгие годы он считал себя выше этого, строил укрепления, оборонялся. Грубое возбуждение битвы, отовсюду исходящая опасность и близость смерти отвлекали его от потребности любить. Сильный и неуязвимый, он боролся против засасывающего болота повседневной рутины и сердечных привязанностей.

Теперь любовь сокрушила его. Всеми фибрами души он жаждал затеряться в Астре, зарыться в бархатистом, пахучем ее тепле. Это страстное желание было сильнее вожделения, от которого он спасался, погружая свою плоть в ее тело. В нем крылись неизбывная боль души, тоска по нежности и какая-то неуловимая надежда.

Но он не смел поддаться нахлынувшим на него чувствам, не мог преодолеть стыда и отчаяния детства. Любовь опасна и разрушительна. Этот урок он хорошо усвоил, сидя на коленях матери. Мир плохо приспособлен к любви: беспощадная жизнь всегда стремится ее уничтожить. Астра пока не знала этого, и Ричард не хотел разрушать хрупкий замок ее надежд. Поэтому он должен ее покинуть. Его сердце обливалось кровью. В отчаянии он изо всех сил прижал Астру к груди. Нет, только не сейчас. Еще несколько мгновений побыть вместе, послушать биение ее сердца.

Астра обеспокоенно встрепенулась, и Ричард понял, что чуть не задушил ее в порыве нежности. Он слегка разжал руки и вложил все свое отчаяние в долгий пронизывающий взгляд.

Глава 36

– Кажется, поджидать женщину совсем не в вашем вкусе, Вилли, – не без лукавства сказала Маргарита. – Смею ли я надеяться, что вы наконец пришли в чувства и ищете моей благосклонности?

Вилли склонил голову и направил лошадь в рощу, где краснели клены. Ему было не до поиска остроумных ответов на ее подшучивания.

Когда все участники охоты остались на почтительном расстоянии, он спешился и подождал Маргариту. Она одарила его сверкающей, живой улыбкой, а затем задумчиво сдвинула темные брови.

– Бог мой, а вы сегодня явно не в настроении. Что случилось? Очередная размолвка между Астрой и Ричардом?

– Нет, я тревожусь не за леди Астру, – нетерпеливо отвечал он, – а за вас, моя госпожа.

Маргарита испуганно посмотрела на него, но тут же рассмеялась:

– Что, вам стало стыдно перед отцом за мои проказы?

Вилли покачал головой.

– Астра сказала мне, что вы ждете ребенка, а его отец уже женат и потому не может вступить с вами в законный союз.

– Ах, вот оно что! Боже, все это – позавчерашние сплетни, Вилли.

– И все-таки это правда.

Маргарита пронзительно посмотрела на него и слегка закусила губу.

– Странно, что Астра рассказала вам о моем позоре. Обычно она проявляла больше такта.

– Она пришла ко мне с просьбой, чтобы я женился на вас.

– Женились на мне?! – Маргарита расхохоталась. – Ох, воистину святая простота! Конечно, подруга надеялась таким образом мне помочь. Она лелеяла мысль поженить нас с того самого дня, когда мы все вместе отправились в город. Ну и что же вы ей сказали?

– Правду.

Маргарита изогнула темные брови.

– Вот как! И что же она ответила?

– Ее доброе сердце не способно осудить даже такого человека, как я. Но она согласилась, что этот брак не подходит для нас с вами.

Маргарита кивнула.

– Астра – почти святая, но отнюдь не простушка. Между ними повисла тишина, но Маргарита быстро обрела свое обычное беззаботное настроение.

– В любом случае все это уже не важно, поскольку отец нашел для меня мужа.

– Я знаю.

– Господи! Что стало с тихоней Астрой? Готова поклясться, что влюбленность так развязала ей язык, что он теперь полощется, как у разносчика с Чипсайдского рынка.

– Не сердитесь на нее. Хорошо, что она все мне рассказала и дала возможность предупредить вас. – Вилли схватил ее за руку. – Я боюсь за вас, леди. Человек, которого ваш отец выбрал вам в мужья, – холодный, самовлюбленный негодяй.

Маргарита смерила Вилли спокойным взглядом эбеновых глаз.

– Нет мужчин без недостатков, Вилли, а досужие языки склонны преувеличивать самые невинные из них, если речь идет о тех, кто богат и обладает властью.

– Это не сплетни. Я знаю этого человека, Маргарита. Он соответствует тому, что о нем говорят. Его страсть – преследовать слабых и беззащитных, чтобы наслаждаться их мучениями.

– Я не такая уж слабая и беззащитная.

– Но вы и сами хорошо знаете, как большинство знатных мужчин относятся к женщинам. Когда вы станете его женой, даже отец не сможет помочь вам. – Вилли перевел дыхание и продолжал: – Фокомберг очень спесивый человек, переполненный сознанием собственной значимости, как надутый петух. Обнаружив, что ребенок зачат от другого человека, он придет в ярость от мысли, что вы выставили его идиотом. И уже не останется никакой надежды хотя бы на видимость уважения и почтения к вам с его стороны. Он будет обращаться с вами не лучше, чем с проституткой, даже не пытаясь сдержать свого жестокость.

Маргарита задумчиво поникла головой.

– Я и сама засомневалась, когда узнала, что мой нареченный супруг молод и горделив. Было бы, наверное, лучше, если бы отец нашел какого-нибудь старого простофилю, довольного тем, что у него здоровая молодая жена и не важно как получившийся наследник. Увы, я не встречала мужчину – молодого или старого, – которому тотчас же и с охотою дала бы брачное обещание.

– Вы не должны выходить замуж за Фокомберга!

– Но отец очень доволен состоявшимся сговором. Да и мне в любом случае нужно – выйти за кого-нибудь замуж. – Она нежно потрогала свой живот. – Я уже на втором месяце и не могу навлечь такой позор на свою семью. С них и так достаточно волнений и неприятностей из-за меня! Нет, я должна выйти замуж ради них.

– Два месяца – не так много. Еще есть время, чтобы…

Маргарита с ужасом взглянула на него:

– Вы предлагаете избавиться от ребенка?

– Многие так делают.

– Нет! – Она обхватила руками свой живот. – Ребенок – это все, что у меня останется от Кристиана. Его я не отдам!

– Если вы любите отца… – начал торжественно Вилли, – если вы заботитесь о ребенке, то примите во внимание, что Фокомберг, выяснив подноготную, будет способен на любое преступление. Боюсь, что вы все равно лишитесь младенца.

Матовая кожа Маргариты слегка побледнела.

– Не представляю, что он способен бить беременную женщину. Неужели этот человек действительно настолько бессердечен?

– Поверьте, это так. Вы не вправе играть в такие опасные игры только потому, что не верите моим словам. Он будет бить вас, пока вы не выкинете плод с риском погибнуть вместе с младенцем. Маргарита, это замужество может стоить вам жизни!

– Вы такой же ужасный, как придворные сплетницы, Вилли. Я – богатая наследница. Если Фокомберг убьет меня, то потеряет и мои земли. Кроме того, он не дурак и вряд ли надеется, что я – девственница. Если потребуется, я расскажу всю правду о ребенке, и ему поневоле придется принять это как свершившийся факт. А так как я не собираюсь наставлять ему рога после свадьбы, то не на что будет и жаловаться.

– Неужели вы способны на такое, Маргарита? – резко спросил Вилли. – Вы можете обещать, что никогда не соблазнитесь другим мужчиной? А что, если этим мужчиной окажется Кристиан? Если вы снова встретитесь при дворе? Неужели вы не поддадитесь искушению остаться с ним наедине?

Темные глаза Маргариты блеснули.

– Господи, неужели вы считаете меня шлюхой, которая не может отказать себе в малейшем удовольствии?

– Я не хотел задеть ваши чувства, Маргарита, моя цель – предупредить. Вы такой же человек, как и все, и, оступившись раз, можете оступиться снова. Фокомберг убьет вас, если обнаружит обман, или заточит в монастырь, как король Генрих поступил с Элеонорой Аквитанской. Для вас лучше выйти замуж за более терпимого человека – такого, у которого, возможно, есть душа, – добавил Вилли с горькой усмешкой.

– Я вряд ли смогу разубедить отца без веских на то оснований. Или вы предлагаете сказать ему, что я жду ребенка?

– Лучше рассердить его сейчас, чем причинить боль потом. Я довольно хорошо знаю лорда Фитц Хага и могу предположить, что он возненавидит себя, когда узнает, что выдал замуж дочь за жестокого, бессердечного человека.

Маргарита задумалась на мгновение, а затем окатила Вилли ледяным взглядом.

– Пора присоединиться к остальным. Если мы пробудем здесь дольше, начнутся сплетни.

Вилли с неохотой согласился. Он видел, что не переубедил Маргариту. По крайней мере, он сделал все, что было в его силах. Разве мог бы мужчина сделать больше?

– Ты пропустила самую захватывающую часть охоты, – укоризненно произнесла Маргарита, увидев Астру, но, посмотрев на пылающее, мечтательное лицо подруги, добавила: – Может быть, ты укротила другого зверя, более таинственного и опасного, которого преследовала несколько месяцев?

– Ох, Маргарита, – шепнула Астра, не в состоянии скрывать своей радости от подруги. – Думаю, Ричард простил меня.

– И мне так кажется. Ты выглядишь такой довольной, как кот, наевшийся сливок. И я этому рада, моя дорогая. Разве я не говорила, что твоя нежная любовь и преданность победят его сердце?

– Да, ты оказалась права. Я так счастлива… Ох, совсем забыла. – Астра виновато посмотрела на Маргариту. – Я не хотела хвастаться, зная, что у тебя дела идут вовсе не блестяще. Вилли говорил с тобой?

Маргарита ничего не ответила, а отвела Астру от взмыленных лошадей, собак с перемазанными кровью пастями и суетящихся слуг. Королевская свита расположилась на короткий привал, перед тем как отправиться обратно в Вестминстер. На изрытом копытами поле для охотников был устроен настоящий пир с огромным количеством холодных закусок, расставленных в оловянной посуде на треногих столах, покрытых сверкающими белизной льняными скатертями.

Маргарита искала в толпе отца. Наконец она обнаружила, что он разговаривает в некотором отдалении с одним из королевских стряпчих.

Она обернулась к Астре:

– Да. Вилли предупредил, что мой… Тот, которому я буду отдана навеки, настоящий негодяй. Он посоветовал мне убедить отца прервать свадебные переговоры.

Астра издала вздох облегчения:

– Слава Божьей Матери. Я опасалась, что ты вовсе не станешь его слушать.

– Но я же не сказала, что последую его совету, – резко парировала Маргарита. – Я все еще собираюсь…

– Что собираешься? Выйти замуж за такое чудовище, как Фокомберг?

– Думаешь, лучше покрыть позором имя Фитц Хагов, принеся им в подоле ребенка?

– Ох, Маргарита, я вовсе не имела это в виду. Не сомневаюсь, что лорд Фитц Хаг подыщет тебе другого мужа, который верно оценит затруднительные обстоятельства и обойдется с тобой разумно и сочувственно.

– Ах, но есть загвоздка – я должна сказать отцу, что беременна, иначе он не поймет, почему я хочу расторгнуть помолвку с Фокомбергом. – Маргарита наклонила голову, и ее голос слегка задрожал: – Разве ты не понимаешь, как сильно ранит его эта новость? Он так доволен состоявшимся сговором и тем, что я не стала с ним спорить. Когда же я сделаю хоть что-нибудь, чтобы он мог гордиться мной, а не сгорать от стыда и сердечной боли.

Слезы навернулись на глаза Астры. Несчастная Маргарита! Кажется, ее подруга безнадежно увязла в ситуации, неподвластной даже ее острому уму. Женщины, прогуливаясь, дошли до столов. Астра увидела, что Ричард стоит, прислонившись к дереву с плеткой в руке. Он улыбнулся ей, и она вдруг решила попросить у него совета для Маргариты, но в последний момент раздумала. Близость, которая между ними вновь установилась, казалась слишком хрупкой. Кроме того, Астра не без оснований полагала, что ее муж без особого энтузиазма отнесется к проблемам Маргариты. Лучше снова поговорить с Вилли. Не исключено, что общими усилиями они наверняка смогут найти какой-то выход для бедной Маргариты.

Она решила немедленно пойти к Вилли, но Ричард сделал ей знак приблизиться. Она направилась к мужу, испытывая знакомое волнение в груди. Неужели когда-нибудь мысль, что этот потрясающий рыцарь принадлежит ей, станет для нее привычной?

Ричард с досадой отметил, что король смотрит в его сторону. Хорошо, что поведение Астры не оставляло сомнений, будто они самая счастливая на земле пара. Никто из придворных, к счастью, не догадывался о тех оскорблениях, которым он подвергал свою жену в первые несколько дней их брака. Тупая боль вины опять сдавила его грудь. Теперь он снова собирался причинить ей боль. Это мучило его невыносимо, и только мысль о том, что для Астры его отъезд будет спасителен, примиряла с необходимостью. Он собирался через пару дней уехать во Францию. Король непременно объявит его предателем и преступником. Тогда с помощью королевы Астра легко аннулирует их брак и будет свободна, чтобы выйти замуж за другого.

Он коротко взглянул на Астру, в тысячный раз удивляясь, как она прекрасна, когда улыбается: голубые и спокойные, как чистейшее небо, глаза, рот, подобный цветущему розовому кусту. Он стиснул зубы, подавляя страстное желание, которое не давало ему покоя. Впереди оставалась единственная ночь, лишь одна ночь, чтобы любить ее.

Потом ему придется забыть любимую, навсегда изгнать из своих мыслей. В реальной жизни нет места той умиротворенной невинности, воплощением которой была она. Оставшись вдовой, Астра наверняка плохо кончит, даже хуже, чем его мать. Поэтому он должен именно сейчас оборвать все узы, пока она молода и прелестна и сможет найти себе более надежного человека. Она нуждалась в состоятельном мужчине, готовом постоянно быть рядом и опекать ее. А что может оставить после себя неимущий воин, погибнув в бою? Ей – бедное вдовство, а ее детям – горькое сиротство.

Боль предстоящей потери спазмой свела его горло, и он закрыл глаза, чтобы сдержать слезы, которые предательски заблистали на краях ресниц. Он думал даже рассказать своему другу о плане, но вовремя спохватился. Он знал, что Вилли будет возражать, уговаривать его и, в конце концов, вынудит отложить этот отъезд. Это ничего не изменит по сути, но сделает еще более невыносимым неизбежное.

– Ну как впечатления, Вилли? – окликнул он приятеля с сардонической усмешкой. – Хорошая была охота? Достаточно ли крови, чтобы удовлетворить придворных господ и дам?

«Как же улучить минуту, чтобы поговорить с Вилли наедине?» – с тревогой думала Астра, проходя сквозь толпу в банкетном зале. Де Лэйси сидел рядом с отцом Маргариты; Астра расположилась на дальнем конце стола между Ричардом и другими рыцарями. Напротив нее сидела Маргарита, кокетничая еще более вызывающе, чем обычно. Астра рассеянно прожевала кусок переперченного павлиньего мяса и нахмурилась. Ей необходимо поговорить с Вилли сегодня же. Лорд Фитц Хаг в ближайшее время намеревается объявить о помолвке Маргариты. А как только он это сделает, остановить приготовления к свадьбе без громкого скандала будет невозможно.

Она мельком взглянула на своего мужа. Ричард улыбнулся и коснулся ее колена под столом. Астра улыбнулась в ответ, думая о том, как непривычно видеть его столь любезным и любящим после периода гнева и враждебности, которыми он терзал ее сразу после свадьбы. Она не могла не удивляться такой неожиданной перемене в его чувствах по отношению к ней. Сумел ли он простить ее? Смог ли наконец в полной мере принять ее любовь к нему?

Их глаза на мгновение встретились, и снова она увидела в них отблеск неизбывной грусти, который так поразил ее во время дивного свидания в лесу. Она вдруг обеспокоилась, хотя и не могла понять почему. Неожиданно родилась потребность утешить Ричарда, положить его голову на свою грудь, нежно погладить волосы, как если бы он был ребенком.

Астра с трудом подавила эти мысли и целиком сосредоточилась на проблемах Маргариты. Она не подобрала еще тех слов, которые должна сказать Вилли, но твердо знала, что снова попросит его жениться на подруге. Казалось, это единственно верное решение, последняя возможность спасти честь Маргариты и уберечь ее от горького несчастливого брака. Глядя на Фокомберга после охоты, она окончательно решилась на этот шаг. Она не могла забыть победоносное лицо лорда Ратстоува, который держал жалкую тушку окровавленной лисицы. Она сердцем поняла его суть: грубый, жестокий и дикий человек, упивающийся мучениями других. Вилли, если он заботится о Маргарите, просто обязан на ней жениться.