Текст книги "Максимализмы (сборник)"

Со слов насильника

Странные люди встречаются на моём жизненном пути. Одним из них был парковый насильник, который, узнав, что я писатель, проникся ко мне доверием, рождённым надеждой, что я о нём напишу. Случайное знакомство наше продлилась около часа, после чего я его больше никогда не встречал. Это был высокий, красивый и сильный мужчина и, быть может из-за этого, то, что он мне рассказал, не вызвало во мне сомнений в правдоподобии. Вот его повествование.

Самое простое – это изнасиловать молодую мать, везущую в коляске своё спящее дитя. В парках всегда гуляет немало хорошеньких матерей, поэтому я всегда делаю ежегодные пожертвования парковым хозяйствам. Завидев мать с коляской в безлюдном месте, я подкрадываюсь сзади и крепко обхватываю так, чтобы руки её оказались беспомощно прижаты к телу, и шепчу ей в ухо (чтоб дитё не разбудить): «Молчи и делай что говорю, если хочешь, чтоб ребёнок живым остался. Я тебя выебу, а ты – ни звука, – а то ребёнка убью, а потом тебя.»

Потом подбадриваю, сгибая её в талии: «Я здоровый, красивый и сильный, не заражу и ты не забеременеешь.» Пусть воображает, что её ебёт красивый и сильный, ей приятней будет.

Женщина, разумеется, впадает в транс, а я её наклонил над коляской, прямо над ребёнком, и быстро её джинсы разрезаю или юбку задираю одной рукой, держа крепко, и твержу ей в ухо, чтоб не оглядывалась. Я их ебу только в зад – это утешает женщину, что её пизда останется чистой для мужа. Разумеется, для лёгкости проникновения у меня всегда в руке смазочные средства бутылочкой булькают. Так что я женщине боли не приношу уж точно, только страх. А у страха глаза велики.

Если, будучи одна, женщина может сопротивляться, рискуя собственной жизнью, то жизнью своего ребёнка она рисковать никогда не будет. Какая женщина не даст себя выебать ради спасения жизни своего ребёнка?

Кончив, я ей приказываю не оглядываться, считая до ста, потому как, если оглянется раньше, то, мол, опять пиздец ребёнку. Мобильник я у неё забираю, чтоб в полицию не настучала, и спокойно бегу к своей машине. Я всегда одеваюсь в спортивную одежду, чтобы мой бег воспринимался не как побег, а как тренировка.

Часто я использую портативную палатку, которая раскрывается, как зонтик. Она у меня маленьким рюкзачком за спиной. Когда я, прижавшись к женщине сзади, произношу ей в ухо заветные слова, я нажимаю кнопку и над нами раскрывается палатка, которая прячет действо от возможно появившихся прохожих. А когда ты убегаешь, женщина, если и оглянется, то тебя не увидит. И сделана палатка так, что, когда ты из неё вышел, разрез соединяется намертво и женщине потребуется время, чтобы сообразить, как из этой палатки выбраться.

Но все остаются довольны: я выеб тугой зад, женщина счастлива, что ребёнок и она сама остались не только живы, но и безо всяких увечий, да ещё палатку бесплатно получила.

А в палатку встроена камера, которая мне «на десерт» снимает женщину – большинство срочно садятся в кустах высрать моё семя. Камера передаёт заснятое мне на компьютер и самоуничтожается.

Тут ребёночек просыпается и улыбается из коляски своей самоотверженной маме…

Через несколько месяцев я оказался в том же парке, где я познакомился с насильником. Я был поражён необычно большому количеству матерей, гуляющих с колясками. Я люблю гулять по диким тропинкам в лесной части парка, и именно там я обнаружил пять гуляющих матерей с колясками, причём они попались мне на значительном расстоянии друг от друга.

С тех пор как я услышал от насильника его историю, я на всякую мать с коляской смотрел с подозрением – а не была ли она его жертвой?

Когда я быстрым шагом обгонял одну из матерей, я заглянул в коляску и увидел спящего младенца. Что-то показалось мне в нём подозрительным. Я замедлил шаг и несколько секунд шёл вровень с коляской – и тут я заметил, что это был не младенец, а кукла.

Характеристики

Книга разговорчивой американки

Chelsea Handler. Му Horizontal Life. A Collection of One-Night Stands. Bloomsbury, New York. 2005. 214 p. ISBN 978-1-58234-618-2 (Моя горизонтальная жизнь. Собрание разовых любовников).

Чесли Хэндлер (Chelsea Handler) ведёт ежедневное получасовое шоу Chelsea Lately на канале Е! Entertainment, в которое(ую) я втюрился с первого взгляда. Это шоу начинается с краткого монолога Челси, в котором она размазывает по стенке какую-нибудь знаменитость, чужое шоу или саму себя. Всё это делается в большом темпе, бесцеремонно, смешно и безжалостно. Иногда она перебирает. Но с кем не случается? Иногда не добирает. Случается со всеми. Но в общем – сделано крепко.

После монолога Челси собирает за столом тройку своих подопечных шутников (каждое шоу – разных), которые вместе с ней раздраконивают всевозможные знаменитые жертвы.

А сбоку сидит карлик-мексиканец Ошу, который подыгрывает Челси и помогает ей смешить зрителей. В конце шоу Челси разговаривает минут пять с каким-либо приглашённым гостем – иронически, уничтожительно или реже – с симпатией.

Челси очаровательна в фас, с яркой улыбкой (чем она постоянно пользуется, показывая её крупным планом в нужные или ненужные моменты), а в профиль лицо её смотрится весьма заурядно. Но у неё хорошая, немалая грудь, неплохая фигура, так что Челси вполне годится в употребление. (А кто не годится?)

Недавно её затащили на обложку Playboy – Челси не оголила даже сисек.

Это говорит об истинной степени её раскрепощённости. Конечно, такое решение могло быть политическим для развития карьеры, чтобы при всей разговорной сексуальной разухабистости не делать её «показной». Американский народ не может уважать голых повелителей умов и сердец. Вот почему всяческие попы напяливают на себя самое большое количество обмундирования – чтобы с лихвой скрыть и замолчать свою наготу.

Моё восхищение Челсиной остроумной наглостью, густо замешанной на сексе, потянуло меня почитать её первую книжку (вторая Are You There, Vodka? If's Me, Chelsea вышла в 2008, а третья Chelsea Chelsea Bang Bang– в 2010).

Первая книжка, быть может, получается не самой лучшей, но зато всегда – показательной.

Несмотря на название книги, сразу становится понятно, что рассказы в ней не эротические, а юмористические. Но чтобы привлечь внимание к юмору, Челси подаёт его как эротический. Хотя, скажу прямо, ебли в книге – никакой. Всё лишь крутится вокруг и около неё да повествуется о том, как по той или иной смешной (как кажется Челси) причине ебля не свершилась или сорвалась.

Книга написана автобиографически, речь ведётся от первого лица, и имя героини – Челси. Мне не дано знать, сколько в книге правды, но предположить, что больше половины, можно легко – уж слишком узнаваемо описано в ней сексуальное восприятие американки, и оно совпадает с тем, что и как говорит Челси на экране. То есть перевоплощений и стилизаций под других в рассказах не имеется.

В книге 18 рассказов, в которых в хронологическом порядке повествуется о любовных приключениях Челси с 5 до 28 лет. Нетрудно предположить, что эти рассказы выросли из Челсиных сольных выступлений на многочисленных сценах, с чего она начинала свою карьеру. Всё это разросшиеся в книгу шутки, в которых, как известно, имеются дольки правды. Именно эти долечки правды в шутках, а не сами шутки представляют для меня интерес.

Героиня Челси предстаёт в книге женщиной, привычно использующей слова: vagina, penis, fuck (последнее старательно глушат цензоры на телевидении). Для «пизды» Челси придумала своё собственное слово «kaslopis», которое цензоры не глушат, что бы они обязательно сделали, используй она слово cunt.

Рассказы предваряются посвящением:

Моим родителям —

спасибо, что вы меня заимели.

Теперь смотрите, что я наделала.

Что ж, посмотрим.

Первый рассказ описывает пятилетнюю Челси, которая застала родителей совокупляющимися. Более, того, она увидела отцовский хуй. В результате увиденного, девочка не восхищается, не дивится увиденным, а испытывает отвращение. На протяжении всей книги встречаются намёки на отвращение, возникающее у Челси от фантазии совокупления с отцом: описывая своё омерзение к чему-то, она так иллюстрирует меру его:

Я уж лучше приму ванну с моим отцом.

Такое демонстративное отвращение, как известно, говорит лишь о тайном вожделении к отцу, которое тоже давно известно и даже научно обосновано. Но тот факт, что это отвращение преследует взрослую женщину, которой она предстаёт к концу книги, говорит лишь о сексуальной инфантильности Челси, несмотря на якобы обильную еблю, о которой постоянно твердится в книге и в шоу Chelsea Lately.

В рассказах встречаются и формально здравые мысли, очевидные для любого с мало-мальским сексуальным опытом:

Многие люди считают, что разовый трах это то, чего надо стыдиться и смущаться. Я не согласна. Есть много способов узнать человека, но мой любимый – увидеть его голым с задранными вверх ногами. Также я считаю важным переспать как можно скорее после знакомства, чтобы понять, есть ли сексуальная совместимость. А то ты будешь выжидать два-три месяца, а потом окажется, что твой новый любовник плох в постели или что ещё хуже – увлекается вставлением шариков на нитке в зад и заклеивает тебе рот изоляционной лентой.

Однако такой либерализм (либертинизм) не проходит безнаказанно для американских женщин – их нутро отягощено отношением к сексу как к делу грязному, постыдному и греховному, а потому, чтобы достичь расслабления, необходимого для следования своей освобождающей похоти, а не порабощающей морали, они напиваются, марихуанятся, принимают наркотики или то и другое вместе. Секс на трезвую голову для них ни теоретически, ни практически невозможен.

Поэтому героиня Челси, собираясь заняться еблей, всегда тщательно к ней готовится: напивается, накуривается или наедается таблеток.

Когда прекрасный парень, для которого она стремится развести ноги, отказывается от выпивки, Челси паникует. Ей даже является в голову мысль не давать ему в первую встречу, чтобы он её зауважал. То есть в её сексуально, так сказать, раскованном сознании прочно засела идея несовместимости ебли и уважения, два этих состояния представляются для Челси взаимоисключающими. (Я же считаю, что уважения достойна только та женщина, которая отдаётся сразу, раскрывает все свои три козыря, а не играет в «бескозырку» порядочности с «подкидными дураками»).

Раздумывая, как соблазнить желанного, но малоинициативного парня, Челси порывается включить порновидео, но опять пугается, что парень примет её за блядину. То есть в голове Челси постоянно происходит просчитывание, она – женщина, которая не в состоянии следовать своим желаниям, разве что в состоянии полного отключения, когда сознание уже не регистрирует эти желания, и kaslopis, а не голова начинает распоряжаться телом.

У Челси имеет место похвальное омерзение к романтике:

Я уверена, что если мужчина пишет женщине стихи, то это означает, что он пытается ими что-то загладить. Например, жирную волосатую спину или отсутствие одного яйца.

Однако жирная волосатая спина – это ещё цветочки. Над Челси довлеет панический ужас перед большим хуем, который ей попадается сначала у красавца негра, а потом у карлика. Именно то, что влечёт и радует сексуально активных женщин, вселяет ужас в Челси, причём такой, что она бежит от такого хуя, а не пытается хотя бы его подрочить или полизать.

Страх (показной?) к большому хую сопровождается фантазиями о многих одновременных хуях, но приемлемого размера. Челси снисходительно, но с плохо скрытой завистью упоминает мечту своей подружки Лидии (небось русской – Челси обожает иностранные акценты) быть выебанной группой мужиков: подружка так и не смогла свершить свою мечту и вместо этого перебирала по одному из группы, чтобы записать на видео, склеить и воспроизвести, что может служить зрительной заменой одновременности ебли с множеством хуёв. Но в книге, изданной респектабельным издательством и рассчитанной на массовое потребление, серьёзное описание или даже фантазии о групповой ебле запрещены.

Примечательно, что Челси вообще не любит облик хуя, а значит она не любит и сам хуй и сперму не любит, она любит лишь своё наслаждение, которое он ей иногда приносит:

Моё личное мнение, что мужчина гораздо привлекательней когда он одет,

утверждает эта сексуальная эстетка.

Она делится такими трогательными воспоминаниями:

У меня заняло несколько месяцев после того, как я первый раз поеблась, чтобы хотя бы взглянуть на член. Они так глупо смотрятся.

А в другом рассказе Челси пытается исправиться и заявляет:

Я люблю члены.

(Ага – конечно любишь, когда он тебя ебёт – такой любовью ты и дилдо любишь.)

Челси в своём отношении к хую подобна популярному сорту мужчин с их отношением к пизде: люблю ебать, но только не глядя, не нюхая и не вкушая.

Тоже мне любовь.

Страх большого хуя Челси пытается уравновесить ненавистью к маленькому хую. Когда она, сломя голову, убежала от мужика с малюсеньким хуем и сообщила об этом ужасе своей подруге, та мудро ответила:

– Тебе вовсе не нужно было убегать от него. Он мог оказаться знающим в других вещах.

– В каких? – спросила я. – В математике?

Мысль о возможности орального секса даже не приходит в голову юмористке Челси.

Когда её мать, уча дочку жить, сказала, что есть ситуации, в которых человек обязан помогать ближнему даже когда это тебе не приносит никакого удовольствия, то именно тут в головку Челси явился оральный секс:

– Для выполнения этой обязанности существует хуесосание, —

отреагировала Челси.

Вот так она относится к оральному сексу: не любит вид хуя, боится, если он большой, ненавидит, если маленький и с отвращением берёт в рот, чтобы доставить удовольствие любовнику, в котором она заинтересована.

Впрочем, оральный секс для Челси неприемлем и омерзителен в обоих направлениях.

Когда один из любовников опустился к её пизде с высунутым языком, она остановила его и потянула наверх, аргументируя свою неприязнь так:

Я не люблю оральный секс с незнакомцами.

А так как все её описания сводятся к разовым совокуплениям с разными мужчинами, то все они подпадают под категорию незнакомца и, значит, ни один разовый язык она не допускает до своего клитора. То есть то, о чём все настоящие женщины мечтают, Челси отвергает. Ещё ей следовало бы заявить, что ебу, мол, любого, а пизду дам лизать только после замужества.

Самое противное, что даже будучи в доску пьяной, Челси никогда не забывает о гандонах – по пути в постель с мужиком, она останавливается в аптеке или запасается ими заранее, или прерывает поцелуи и перед членовведением, которое я бы в её случае назвал членовредительством, спрашивает мужика, есть ли у него презерватив. Таким образом, ей даже разок не отказывает холодный расчёт, даже при разгулявшейся похоти, высвобождённой обильной водкой или таблетками экстази.

Больше всего Челси у мужчин нравятся не хуи, а круглые плотные ягодицы. Мужчины с плоским задом для неё и не мужчины вовсе. Причина этого бесполезного женского влечения к мужским задам представляет загадку, если эта женщина не рвётся вылизать мужчине анус или выебать его искусственным хуем. И то и другое находится далеко за горизонтом Челсиных сексуальных увлечений.

Ни лесбийских увлечений, ни интереса к групповому сексу Челси не проявляет, а испытывает к ним своё стандартное отвращение.

Она категорически отказывается от просьб одного из любовников подключить вторую женщину. А когда она обнаруживает его с двумя более сговорчивыми бабами, то воспринимает это как предательство и категорически отказывается присоединиться третьей.

Так же, когда она увидела двух ебущихся мужиков, одного из которых она собиралась вот-вот выебать сама, и те согласились расцепиться, чтобы попотчевать её двумя хуями, Челси с отвращением отказалась и от этого.

Когда её подруга Лидия еблась с кем-то и стонала в соседней комнате, тогда как Челси спала в одиночестве, то Челси возмутилась:

Я не могла поверить, что Лидия станет заниматься сексом в метре от меня в той же квартире. Мы ведь уже не школьницы. Слышать, как твоя подруга стонет в страсти, выкрикивая чьё-то имя, это всё равно, что увидеть своих родителей, занимающихся сексом.

(Опять вылезла её зацикленность на ебле с отцом.)

Челси не лишена и ханжества, которое она пытается затуманить шуткой, но которое, как всегда, объясняется половой завистью:

Больше всего я не люблю, когда парочка жмётся и целуется на людях. Я даже нахожу это отвратительным и оскорбительным. За исключением, когда жмут и целуют меня. Тогда у меня с этим нет проблем.

Другим ярким пятном в сексуальной жизни Челси является её побег в темноту, когда она занимается своими, как она называет их, «греховными делами». Она сообщает:

Я предпочитаю делать свои греховные дела вечерами, а не когда так светло.

Это характерно для всех женщин, которые стыдятся своего тела, считая его недостаточно красивым (о чём не раз упоминает Челси, совершая периодические попытки сбросить вес).

Неудовлетворённость своей внешностью такие женщины скрывают под ханжеской моралью – мол, грешить можно только в темноте. Чтобы её несовершенное тело было не видно любовнику.

Готовясь к свиданию с мужчиной, которого Челси хочет заполучить в постоянные любовники, она с остервенением выбривает себе волосы между ног. Ненависть к своему естеству скрывается под благовидными эстетическими предлогами.

Тем временем Челси описывает своё душевно-половое состояние:

Люблю свои ощущения на следующий день после рвоты – чувствую себя легко, как пёрышко.

Таким рвотным способом уважающая себя и любящая секс женщина борется со своим сфантазировано лишним весом.

Анальный секс не входит в область сексуальных интересов Челси. Она о нём просто не упоминает, но зато радостно рассказывает о своём пердеже в обществе и о следах дерьма на её трусиках после поноса.

Такая многосторонняя и многочисленная сексуальная зацикленность Челси украшается ещё и предрассудками по поводу возраста любовника. Когда, по её собственному признанию, её сказочно выеб молодой мексиканец, и она узнала, что ему всего 19 лет, она перепугалась, застыдилась, ибо никогда не ебла никого младше себя, – как Вам нравится этот возрастной ценз с полным пренебрежением сексуальных достоинств любовника и наслаждения, которое он доставил? Юность любовника оказалось для Чесли достаточным основанием, чтобы больше не подпускать к себе этого самца. Какова любовница!

В одном Челси достигла совершенства – это в мастурбации, в результате которой она получила воспаление локтя, что типично при интенсивной игре в теннис. Это тоже может быть шуткой и преувеличением, но неустанная мастурбация, заменяющая контакты с партнёрами обоих полов, гармонично дополняет выписанный образ американской женщины.

Разумеется, что героиня всё-таки время от времени наслаждалась хуями и еблей, но тоном своим, пренебрежительным и избегающим, она лишь выдаёт свою попытку нейтрализовать чувство вечной вины и стыда за испытанное наслаждение.

На последнем описанном в книге неудачном рандеву, ставшим последней каплей при отсутствии капель спермы, Челси решает, что пора менять свою жизнь, перестать спать с кем попало, пытаться выйти замуж и если ебаться, то только с тем, кто достоин стать её мужем. Таким образом, книга заканчивается типичным добропорядочным хэппи ендом: осознанием героиней своего недостойного сексуального поведения и женского предназначения быть матерью и женой, а не разовой любовницей.

Можно предположить, что респектабельное издательство в желании апеллировать к массовому читателю, одурманенному практическими соображениями жизни, могло настоять на таком морализаторском конце.

К счастью, жизнь Челси не соответствует этим американо-издательским правилам, и она по-прежнему ведёт своё шоу, которое много смешнее её книги, она ещё не замужем, без детей и по её заверениям, пьёт водку как любимый источник счастья. И меняет любовников.

Однако литературно эта книга весьма посредственна. Шутки и наблюдения, которые вполне милы, явно хорошо звучали со сцен, где Челси регулярно выступала в качестве сатирика-юмориста. Однако в книге они остаются литературно маломощными.

Во всех рассказах используется один и тот же приём: нагнетание ожидания ебли и неизбежная сексуальная неудача, постигающая героиню. После первых нескольких рассказов этот приём надоедает, ибо становится раздражающе предсказуем.

Я тоже использовал этот приём любовных неудач, но лишь в пределах одного рассказа «Трудовой день любовника»[56]56
  См. в книге Михаила Армалинского Чтоб знали! М., Ладомир. 2002.


[Закрыть] – там герой, встречаясь с четырьмя любовницами в течение дня, в силу разных причин ни с одной не может переспать и засыпает один, в мечтах о пятой. Но, во-первых, дело происходит на протяжении одного рассказа, что вполне терпимо, и, во-вторых, мой рассказ кончается не разочарованием в многопартнёрной ебле, как у Челси, а наоборот – счастливым предвкушением её.

Завоевание женщины мужчиной и мужчиной – женщины состоит из двух этапов: переспать первый и, быть может, последний раз и затем – обеспечить готовность партнёра для пересыпа в любое время, когда тебе вздумается. Если для первого этапа усилия могут оказаться минимальные и самые приятные, то для второго этапа обыкновенно используется моногамия как орудие принуждения и всё оборачивается изничтожением секса. Но именно второй этап завоевания пропагандирует общество, мораль и книга Челси.

Итого, вырисовывается весьма несимпатичный портрет женщины, созревшей для выполнения общественных задач полового воспитания:

У неё вызывает отвращение вид хуя, сосание хуя, анальный, бисексуальный и групповой секс, а также секс на трезвую голову, и к тому же вид совокупляющихся родителей.

Она не позволяет лизать себе пизду.

Она не любит ебаться на свету.

Она стыдится собственного тела: волос на пизде, лишнего жирка.

Она ебётся только с презервативами.

С такой женщиной и впрямь не захочется ебаться больше одного раза.

Получился портрет не только Челси, но и большинства американок, которые во многом определяют сексуальный климат в американском обществе.

Несмотря на свою ебливость и вопреки ей, Челси представляет из себя весьма консервативную модель женщины, которая и нужна нынешней морали. Эта мораль теперь вынуждена допустить более свободную еблю, но зато отыгрывается на том, что делает эту еблю постыдной, вызывающей брезгливость и не допускающей радости от её вариантов, кроме миссионерской позиции.

Таким образом, Челси, желая того или нет, уложилась в подлую моральную схему современной передовой молодой незамужней женщины.

Это тот случай, когда мне бы хотелось, чтобы литература не имела никакого отношения к реальности. Но, увы, такое бывает только в литературе.