Текст книги "Максимализмы (сборник)"

Путешествие по кладбищам секса

Tony Perrottet. The Sinner’s Grand Tour. A Journey Through The Historical Underbelly Of Europe. Broadway Paperbacks, New York. 2011. 288 p. ISBN 978-0-307-59218-7.

Книга эта – история путешествия по странам Европы тщательно избегая туристические аттракционы вроде Эйфелевой башни, с целью розыска остатков прежней сексуальной роскоши, а именно – борделей, секс-клубов, приспособлений и прочего, что процветало до наступления гуманизма, феминизма и заботы о детях с помощью их оскопления.

Путешественником стал весьма респектабельный писатель, который прихватил с собой жену и двух малолетних сыновей, так как жена не пожелала отпускать мужа одного в эротические дебри истории, которые могли легко превратиться в практические ебли настоящего. Пока жена сдерживала напор своих мальчишек-живчиков в диких европейских гостиницах, папашка бегал по архивам, разыскивал еле выживших свидетелей золотого века ебли, для которого вовсе не требовалось интернета и ядерных исследований, но который запросто обходился доброжелательными законами, охранявшими проституцию и прочие приставания женщин, не говоря уже о приставании к женщинам.

В результате борьбы с бюрократией, ханжеством и прочими достижениями современной культуры автору удалось отыскать скрывавшиеся древние достопримечательности.

1) В карманной коробочке волосы (уже поседевшие) с пизды знаменитой проститутки. Понюхал даже остатки аромата. Также автор невзначай напомнил нынешнему пиздобритому поколению о давней традиции обмена лобковыми волосами между любовниками[67]67
  См. эссе «О волосах лобковых» в книге: Михаил Армалинский. Что может быть лучше? М., Ладомир. 2012.


[Закрыть]. Теперь они обмениваются фотографиями своих бритых гениталий по электронной почте…

2) Посетил древний парк, ландшафт которого при виде сверху являлся обнажённой бабой.

3) Начитался описаний тайных секс-клубов в Шотландии XIX века, в которых больше напивались, чем еблись. В одном из них был сооружён парик из пиздяных волос любовниц членов клуба. Каждый вновь принимаемый должен был принести клочок волос своей бабы, вплести в парик и напялить его себе на череп.

4) Разыскал дома, в которых в давние времена располагались самые знаменитые бордели. Для этого он поселился в районе Парижа, который в конце XIX века назывался клитором Парижа, ибо там была самая высокая концентрация борделей.

5) Напросился в замок, принадлежавший де Саду, которым теперь владеет Пьер Кардэн.

6) Отыскал пояса целомудрия, которые закрывали не только влагалище, но и зад – с маленькой зубчатой дырочкой для кала. С зубчиками вовсе не для того, чтобы высирались фигурные какашки, а для того, чтобы хую было неповадно туда забираться.

7) Торчал не вылезая в Ватиканской библиотеке, в которой хранится самое большое собрание порнографии.

8) Плавал по Венецианским местам боевой сексуальной славы Казановы.

Ещё много где он шастал, но – надоело перечислять!

Самым для меня интересным оказалось объяснение, почему Золотой Париж 1880–1914 годов, когда неисчерпаемые проститутки дважды в неделю подвергались медицинской проверке – нечто неслыханное в Британии или в Штатах, – почему Париж, в который вели все дороги и все хуи, почему этот прекрасный Париж превратился в сексуальную пустыню, в которой я в 2006 году чуть не помер от жажды, если бы меня не спасли мои добрые почитательницы (см. General Erotic. 2006. № 146).

Так вот, в 1946 году все бордели в Париже были закрыты в качестве мести проституткам. И этот шаг стал самым разрушительным для культуры Парижа.

Проституток сделали козами отпущения после немецкой оккупации Франции.

Мужчины негодовали, что проститутки предпочитали немцев, хорошо платящих, ухоженных и привлекательных. Мужчины Франции испытали двойное поражение – с немцами и с собственными женщинами, и за это им отомстили запретом продаваться, то есть перекрыли им воздух.

Французские мужчины, которые во множестве тоже легли под немцев и поначалу были не в состоянии оказать им сопротивление, свалили своё предательство и трусость на проституток.

Так мужчины рубили сук, на которых лежали. Улицы Парижа стали безблудными, а сам некогда эротический Париж – стал лишь музеем эротики, а по сути – кладбищем эротики.

Разумеется, в Париже ещё ебутся, но лишь стыдливо-постыдно-подпольно.

Найдя какие-то старинные книжки, державшиеся взаперти по сей день, автор рассказывает о сексуальном быте средневековья. Половая жизнь обыкновенных людей того времени была вовсе не подавлена долгим и тяжёлым трудом, как это принято считать, а процветала наравне с сексуальной жизнью знати – все здоровые люди одинаково пренебрегали запретами церкви.

Женщины любили ебаться со священниками больше, чем с обыкновенными мужчинами, так как католические священники, которым запрещалась половая жизнь, любили женщин сильнее, чем обыкновенные мужчины, не ценящие свободу ебли.

А деревенские девушки собирали свои первые менструальные крови и делали из них любовные напитки – считалось, что любой мужчина, выпивший такой напиток, терял голову и влюблялся в производительницу этих кровей. Но многие мужчины уходили от женщин, не солоно хлебавши.

При нынешних антисексуальных законах и безжалостном их выполнении всё, что оставалось автору книжки, – это воображать райскую сексуальную жизнь прошлых веков по описаниям и воспоминаниям, а главное – согласно собственным фантазиям.

Ведь если бы он стал писать о современной сексуальной жизни, о клубах, о тайных проститутках и пр., то всё бы это отвергли как непристой и печатать в приличном издательстве не стали бы.

А вот прошлое считается издателями и прочими – безопасным. И напрасно:

 
Но то, что было позади,
из будущего в мир ворвётся.
Я время не держу – иди —
я знаю, что оно вернётся.
 

Бродский – Зонтаг

Sempre Susan. A memoir of Susan Sontag by Sigrid Nunez. Atlas & Co., New York. 2011. 140 p. ISBN 978-1-935633-22-8.

Sempre по-итальянски – «всегда», «навечно». Вот и переводите называние книги сами. Мемуар этот написан Зигрид Нунез, подружкой сына Сузан Зонтаг (1933–2004).

Зигрид сама стала автором нескольких романов и рассказывает о влиянии Зонтаг на неё, на зонтагского сына, на мир, и об обратном влиянии мира на Сузан Зонтаг. Написано, надо отдать должное, – с блеском, но не ослепляющим, а просветляющим.

Зонтаг долгое время жила в квартире вместе с сыном, а потом к ним присоединилась Зигрид, так втроём они жили несколько лет в одной квартире, что по-американским стандартам не принято и даже неприлично. Но Зонтаг меньше всего заботилась о приличиях. Она говорила так:

Хорошо, когда любое дело начинается с нарушения правил.

Например, Зонтаг вопрошала Зигрид при посторонних – почему бы вам не заниматься 69 в качестве предохранения от беременности?

Зигрид пытается объяснить проживание под одной крышей матери, сына и его любовницы тем, что во многих странах совместное житьё такого рода является нормальным и взывает к Иосифу Бродскому, вспомнив его описания коммунальной квартиры. Но Зигрид не понимает, что в России жили в коммунальных квартирах вынужденно, и в первый же момент разъехались бы по отдельным квартирам, будь такая возможность предоставлена.

Но эту маленькую глупость можно ей простить.

Зонтаг заинтересовала меня тем, что была одной из первых американских любовниц Бродского. Хотя

Девица, как зверь, защищает кофточку —

это явно не о ней[68]68
  См. эссе «Секс в поэзии Бродского» в книге: Михаил Армалинский. Что может быть лучше? М., Ладомир. 2012.


[Закрыть], так как она, судя по воспоминаниям, никогда не ломалась. Более того, она спала радостно и с многими, как с женщинами, так и с мужчинами. Она признавалась:

Если я оказываюсь с кем-либо рядом, у меня всегда возникает сексуальное влечение к этому человеку, даже если наши отношения дружеские.

Так что ни долгого и искусного соблазнения, ни резкой и подавляющей силы здесь не было. А была, уж не знаю насколько добротная, но уж явно добровольная ебля.

Зигрид весьма уничижительно отзывается о внешности Бродского, но безапелляционно признаёт, что ещё тогда все были уверены, что он получит Нобелевскую премию,

так как все вокруг видели в нём гения с романтической биографией изгнанника и борца.

Зонтаг на внешность не обращала внимания, она везде видела проблески гения в Бродском, но не смела критиковать его английские писания, несмотря на его просьбу отозваться честно – она пришла к выводу, что он плохо воспримет критику.

Однажды они вчетвером сидели в любимом китайском ресторане Бродского и он, вкушая, сказал:

Какие мы все счастливые! —

и поцеловал Зонтаг. Потом они отвезли его домой на Мортон-стрит, и в ту ночь у него произошёл первый инфаркт.

Я на это могу только сказать одно – поэтам вредно быть счастливыми.

Бродский похерил любовницу Зонтаг жестоко (как – не сказано), но она простила ему боль, и они оставались друзьями до самой его смерти.

Зонтаг была на семь лет старше Бродского, и в период их близости в 1976 году у неё уже был рак груди, и она не стесняясь задирала маечку и показывала шрам там, где была грудь, даже малознакомым людям.

Вопрос: а когда у неё была грудь – с такой же ли готовностью она её всем показывала? Или шрама она стыдилась меньше, чем груди? Разумеется, глупо стыдиться отсутствующей груди в той же мере, как присутствующей.

В то время бытовало суеверие, что человек заболевал раком, если он мало ёбся, а потому, когда Зонтаг поставили диагноз рака, первая мысль, которая пришла ей в голову, была: «Неужели я мало занималась сексом?»

Думаю, что она на своём примере раз и навсегда уничтожила это суеверие. В чём ей (интересно, в какой мере) помог Бродский.

Опознание «русского духа»

Когда в детстве мне читали сказку, в которой баба-яга влетала на ступе в свою избу на курьих ножках и восклицала: «Русским духом пахнет», я не удивлялся ни бабе-яге, ни ступе, ни курьим ножкам, но задумывался, что же это за «русский дух»? Было непонятно, нравится ли ей этот дух или не нравится?

Потом явился Пушкин и тоже про то же:

Там русский дух, там Русью пахнет.

Ему этот дух явно нравился.

А там и Даль возник с поговоркой:

Чу! – здесь русским духом пахнет!

Чу не чу, но получалось, что у России не только «особенная стать», но и особенный дух. В чём же эта особенность? – недоумевал я. – В запахе берёзового веника или самогона?

И вот я получил исчерпывающий ответ на мучивший меня вопрос. Почерпнул я его из печатного источника:

Книга Азбук с стихах, картинках, песенках и ребусах. Москва, ACT. 2004.

Оказывается, теперь с детства втемяшивают «что есть русский дух», чтобы у детей не возникало сомнений, которые так мучили меня.

На странице 161 этой книги имеется следующее определение «русского духа», которое поразило меня своей научно-практической обоснованностью.

 
Он пятнадцать лет не мылся,
И не стригся, и не брился,
И одежды не стирал,
Даже нос не вытирал.
Как зайдёт к Яге, та ахнет:
Фу-ты!.. Русским духом пахнет!
 

Окончательное решение вопроса о сути «русского духа» чудесным образом совпало с российским Днём Единства с нацистами, коммунистами и Ираном. Над обильными демонстрантами гордо веял «русский дух».

Уж не знаю как Пушкин, но я предпочитаю женский дух русскому.

Американская загадка

Вот вам свежая, живая, животрепещущая ситуация с вопросом: Как бы вы себя в ней повели?

Мужчина гуляет в парке, смотрит на трепетные деревья, слушает курлыкающих птичек и радостно у него на душе. Но неисповедимая судьба решила сделать его душу ещё радостней и расположила прямо на его пути под деревом женщину, которая загорает, лёжа на спине, причём без верхней части купальника. И грудь её зовёт. Причём во весь голос.

Мужчина, будучи мужчиной, сворачивает со своего пути на зов грудей и прочего, к ним прилагающегося. Он подходит к женщине и вежливо с ней заговаривает. Женщина отвечает ещё вежливей. Мужчина садится рядом с женщиной, ласкает её грудь, целует её, а женщина улыбается и кладёт одну ногу ему на плечо. Ей остаётся стянуть трусики и положить на его плечо оставшуюся ногу. И действительно, женщина в качестве подготовки просит продемонстрировать ей хуй. Мужчина, продолжая быть мужчиной, расстёгивает молнию на джинсах и выкладывает товар на обозрение оборзевшей женщине.

Ну как пока? Всё нормально? Правильно ли поступает мужчина? Не говоря о женщине. Ебать или не ебать? Такого вопроса у мужчины в подобной ситуации возникнуть не должно. Он рождён с положительным ответом, записанным в геном, который не вырубить топором.

И тут наступает нечто типично американское. Что же?

Так вот – судьба завернула жизнь крючком. Не успел радостный мужчина, вытащить свой хуй для сладкого дела, как откуда ни возьмись из соседних кустов выехал джип с полицейскими, и мужчину арестовали. За что? За то, что он мужчина.

Хотя, по-крючкотворскому. преступление, им совершённое, называется «непристойным поведением в общественном месте».

Всё это произошло с 42-летним пожарником, гулявшим в Berliner Park, что в городе Columbus штата Ohio. Согласно гуманному американскому закону, женщинам (а заодно и мужчинам) разрешается в парках загорать без верха, но всё, что сверх того – тягчайшее преступление, которым и явился обнажённый хуй. Оказывается, подобного рода женские капканы раскладываются по паркам моей свободолюбивой страны с целью отсеивания мужчин, которые склонны мастурбировать или ебаться в парках. Спрашивается, а разве это не главное предназначение парков и прочей природы?

Интересно – получают ли женщины, которые работают приманками, моральное удовлетворение от своей работы? Наверно, огромное. Испытывают оргазм в момент, когда полицейские защёлкивают наручники на преступнике. Государство платит деньги женщинам за то, что они не дают – это ли не самое страшное извращение? Государственное извращение.

Я всё никак не могу ни привыкнуть, ни понять – как это самое поистине гуманное государство, в основу законов которого и их отправления заложена забота о людях, как в подавляющем большинстве отважные, добрые, старающиеся помочь полицейские, как это всё превращается в иезуитского, безжалостного монстра, чуть дело заходит о ебле?

И дивит меня зеркальное отображение России, государства, созданного, чтобы делать жизнь своих граждан наиболее унизительной, трудной, бессмысленной, как милиция, – олицетворение продажности и беспомощности, – как они не могут помешать свободной (по сравнению с американской) ебле?

Оптимальным образом жизни при этих обстоятельствах представляется челночная жизнь, которая, увы, требует больших затрат на перелёты и российские взятки. Но оптимальная ситуация всё-таки представляется такой: живёшь и работаешь четыре дня в Штатах, а на выходные – летаешь ебаться по всей необъятной Руси.

И в особенности, в летних садах и парках.

Невыполненное обещание Майка Тайсона

Mike Tyson[69]69
  Американский боксёр-профессионал, установивший много мировых рекордов и прославившийся своим экстравагантным поведением.


[Закрыть], отсидевший три года в тюрьме по обвинению в якобы изнасиловании, вышел не только мусульманином, но и оснащённым тюремным матом.

На каком-то сборище прессы он рассвирепел и закричал в толпу, кому-то им возненавиженному, небоскрёбным матом, на одном этаже которого горела фраза:

I will fuck you till you love me!

(Я тебя буду ебать, пока ты меня не полюбишь!)

Обращена она была к мужчине, хотя в той же мере могла быть применена и к женщине. Смысл её можно раскрыть без особого труда. Фраза эта была посередине других фраз, описывающих насилие. Изнасилование одним мужчиной, как правило, длится недолго и прерывается либо оргазмом, либо плохой эрекцией. А потому женщине не до оргазма и, следовательно, не до любви.

Tyson, всегда хорохорящийся своей физической мощью, в данном случае проецирует её и на свою половую мощь и ручается, что будет ебать чрезвычайно долго, а длительность ебли будет гарантировать оргазм, который в свою очередь вызывает любовь к тому, кто оргазм добывает. То есть оскорбление во фразе Тайсона состоит в том, что насилуемый или насилуемая полюбит насильника вопреки насилию. И это преподносится как самое страшное оскорбление. То есть идеальное изнасилование, о котором я писал[70]70
  См. эссе «Идеальное изнасилование» в книге: Михаил Армалинский. Что может быть лучше? М., Ладомир. 2012.


[Закрыть], используется как угроза, тогда как должно бы звучать как обещание счастья. Увы, даже самое прекрасное можно обезобразить.

Но за это святотатство Майк был наказан, ибо не смог претворить в жизнь своё хвастовство-угрозу с той бабой, из-за которой он сел в тюрьму – очевидно, он её не доёб до любви, вот она его и невзлюбила. Так что на деле у Тайсона получилось: I will fuck you till you hate me![71]71
  Я тебя буду ебать, пока ты меня не возненавидишь! (англ.)


[Закрыть]

Наркотики, государство и Amy Winehouse

2 сентября 2007

Буквально сердце разрывается читать, как загоняет себя в могилу моя ныне самая любимая певица Amy Winehouse.

Влюблённая и вышедшая недавно по пьяни замуж за полное пустое место, и создавшая свой шедевр – альбом Back to Black – именно тогда, когда порвала и не встречалась с этим выродком, Amy сейчас находится в таком состоянии, что весть о её смерти из-за перебора наркотиков может придти каждый час.

Я считаю, что люди такого огромного таланта становятся национальным (мировым) достоянием и охранять их не менее важно, чем какой-то архитектурный памятник. Если бы Amy еблась в общественных местах, её бы давно посадили в тюрьму, заклеймили позором и общество гордо хвалилось бы своей добродетелью в области охраны морали и нравов. Но в случае принятия околосмертельных доз наркотиков, которые даже для Courtney Love показались колоссальными – тут государство будет сидеть, подперев щёчку ладошкой, и наблюдать за самоубийстовом своей гениальной певицы и композитора и поэта.

А ведь Amy давно надо было арестовать за покупку и хранение наркотиков вместе с её муженьком, который для неё и есть наркотик, поставляющий наркотики, и силой заставить бросить наркоту cold turkey[72]72
  сразу и полностью [а не постепенно] (англ.).


[Закрыть], а после срока засадить за решётку самой лучшей антинаркотической клиники. А когда она очистится и придёт в себя, выставить для неё череду прекрасных мужиков, которые бы хотели с ней проводить времечко – она ведь ужасно не уверена в себе как женщина, думает, что уродка, толстая, режет себя, – потому и держится за своего убийцу-мужа, ибо убеждена, что её никто, кроме него, любить не будет. Известная женская схема.

Неужто вся музыкально-культурно-просветительная индустрия не может бросить клич на хороших мужиков для Amy. Вот Snoop Doggy тоже в неё влюбившийся как в певицу (или вообще?) предложил ей кров для того, чтобы убежать от шума и отдохнуть (сам-то тоже хорош).

Но что делает министр британской культуры или как его там? Его первая задача – охранять и, если надо, – спасать национальное культурное достояние. А то, суки, позволят ей погибнуть от наркоты, а потом свои fucking-крокодиловы слёзки лить будут.

«I Heard Love is Blind» Amy Winehouse
(«Я слышала, что любовь слепа»)

His message was brutal,

but the delivery was kind.

Amy Winehouse «You sent me flying»

Так повелось, что выражение «любовь слепа» используется в смысле

Любовь зла, полюбишь и козла.

Мол, сила любви такова, что возможно полюбить кого угодно, вне зависимости от внешности и характера человека. То есть любовь может пойти против общепринятой эстетики и этики, а другими словами, любовь живёт вне общественных критериев, а именно любовь слепа по отношению к ним.

Но к чему же тогда любовь зряча да ещё великой зоркостью, причём всегда?

Любовь зряча к наслаждению, именно оно становится зримой (всеми чувствами) сутью любви, а потому видеть прочее становится просто ненужным, не зря же люди испытывают оргазм, как правило, с закрытыми глазами. И даже если их глаза открыты, то они всё равно ничего не видят, кроме наслаждения, часто облекаемого в фантазию, которая делает наслаждение ещё острее.

По сей день верность в любви юридически и нравственно обязывает иметь только одного партнёра, с которым достигается оргазм.

Однако Amy Winehouse написала эту песню в 19 лет, она посмотрела на выражение «любовь слепа» с другой стороны – для Amy любовь слепа в том высшем смысле, что в какой-то момент для женщины становится всё равно, с кем она получает наслаждение. Каков мужчина, находящийся с ней в моменты наслаждения, – становится несущественным, невидимым. Наслаждение первично, а партнёр – вторичен, а ещё точнее: партнёр – дело десятое.

Вот текст песни, сочинённой Ами, и её подстрочник.

I HEARD LOVE IS BLIND

 
I couldn’t resist him,
His eyes were like yours
His hair was exactly the shade of brown
He’s just not as tall, but I couldn’t tell
It was dark and I was lying down.
 
 
You are everything – he means nothing to me
I can’t even remember his name
Why’re you so upset?
Baby, you weren’t there and I was
thinking of you when I came
 
 
What do you expect?
You left me here alone; I drank so much
and needed to touch
Don’t overreact —
I pretended he was you
You wouldn’t want me to be lonely.
 
 
How can I put it so you understand?
I didn’t let him hold my hand
But he looked like you;
I guess he looked like you
No he wasn’t you.
 
 
But you can still trust me, this ain’t infidelity
It’s not cheating; you were on my mind
Yes he looked like you
But I heard love is blind…
 

Я СЛЫШАЛА, ЧТО ЛЮБОВЬ СЛЕПА

 
Я не могла ему сопротивляться,
У него глаза были, как твои,
и волосы такого же коричневого оттенка.
Правда он не так высок,
но я этого не заметила —
Было темно, и я лежала.
 
 
Ты для меня – всё, а он – ничто.
Я даже не помню его имени.
Почему ты так расстроился?
Милый, тебя там не было, но я
думала о тебе, когда кончала.
 
 
Чего же ты ожидал?
Ты меня оставил одну, я напилась
и мне захотелось,
Не принимай близко к сердцу —
я представляла, что он – это ты.
Ты ведь не хотел, чтобы мне было одиноко?
 
 
Как же мне объяснить, чтобы ты понял?
Я не позволила ему держать меня за руку,
Но он был так похож на тебя.
Мне казалось, что он похож на тебя,
Нет, он не был тобой.
 
 
Но ты можешь по-прежнему
мне верить, это не измена,
это не обман – я думала о тебе.
Да, он был на тебя похож,
но я слышала, что любовь слепа…
 

До недавних пор это было привилегией мужчин – оправдываться перед любовницей или женой, что девица, с которой он невзначай переспал, ничего для него не значит, а вот ту, перед которой он оправдывается, он поистине любит. Так же несвойственно мужчине в качестве оправдания своей случайной связи приводить любимой женщине аргумент, что он, мол, думал о ней, когда извергался в другую.

В этом, пожалуй, важное различие мужчины и женщины: муж вряд ли будет мечтать о жене, когда ебёт подвернувшуюся красотку, а если и будет, то лишь для того, чтобы дольше не кончать, а то, глядишь, представит себе жену и у него вообще хуй упадёт.

У женщины же наоборот: если она приноровилась кончать с мужем или с любовником, то ей легче кончить с незнакомцем, представляя их на его месте, чтобы вызвать привычный оргазм. Так что то, что Amy думала о своём любовнике, ебясь с незнакомцем, скорее всего говорит лишь о её продуманном желании добраться до оргазма, а не о желании блюсти верность. Хотя, с третьей стороны, необходимость для женщины думать под чужаком о муже или любовнике, используя эти думы как метод достижения оргазма, и есть лучшая манифестация её верности, ставящая достижение оргазма женщиной в зависимость от мыслей о любимом мужчине.

Разумеется, что есть немало легко кончающих женщин, которым не надо ни о ком мечтать, чтобы достичь оргазма, и, судя по облику и поведению Amy, она относится именно к такому типу женщин, так что, быть может, в её случае она и впрямь из верности представляла своего любовника, когда на ней копошился чужак. А ещё точнее, не из верности, а из желания успокоить свою совесть и испытать оргазм, не омрачая его чувством вины, а наоборот, оправдывая его, как посвящённый любовнику.

Понятие верности было всегда относительным, однако его многообразные критерии являлись наглядно проверяемыми: от самого жёсткого – никаких контактов с мужчиной, включая зрительного, до чуть смягчённого – никаких прикосновений или поцелуев. У многих людей посвободнее верность считается соблюдаемой до тех пор, пока хуй не вводится в пизду, а хапать руками и лизать можно без ограничений. Одна женщина считает, что сохраняет верность, если только сосёт хуй, другая – если её ебут только в зад. Третья же, наоборот: еби в пизду, но не в коем случае не лижи клитор: верность сохраняется до тех пор, пока женщина не испытала оргазм. Есть и такие, которые считают себя верной, если не допускают семени вовнутрь, а мужчины кончают наружу. При гомосексуальной любви секс с противоположным полом часто не считается изменой и т. д.

То есть от самой идеи верности люди отказаться ни за что не хотят и только критерии верности меняют, как вздумается. Однако все эти вышеприведённые критерии регистрируемы, видимы. Так, вполне регистрируемо, испытывает ли женщина оргазм, и вполне видимо, как её ебут и куда кончают мужчины.

Но в своей песне Amy предлагает новый критерий верности: новый с точки зрения открытости его провозглашения женщиной и с точки зрения «певческой» пропаганды применения этого критерия. Критерий этот невидим и пока не регистрируем наукой: поэтому приходится верить женщине на слово, что она в процессе наслаждения с незнакомцем действительно думала о муже или о любовнике, а значит – сохраняла ему верность. Использование такого критерия верности развязывает женщине руки и раздвигает ноги для вереницы или аккорда мужчин, ебясь с которыми она будет оставаться верной любимому, при непременном условии, что будет о нём думать.

А ведь и впрямь, тот факт, что фантазия о любимом помогает женщине кончить с кем угодно, свидетельствует об истинности её любви: одна мысль о любимом – и оргазм тут как тут.

Однако пока не найден способ научно удостовериться, что женщина действительно во время совокупления с незнакомцем мечтала о муже. Это утверждение остаётся лишь фигурой любовной речи, которая даёт женщине безусловный выход из тупика измены в добродетель, в акт верности.

И действительно, думы о любовнике во время оргазма с другим являются доказательством любви (а не измены), потому как нет чувства сильнее оргазма, а значит ты истинно любишь того, о ком мечтаешь в процессе этого самого сильного чувства.

Подход Amy жёстко фиксирует разделение любви и секса. Получается, что для любви ей даже не надо ебаться с любовником и достаточно лишь мечтать о нём. А вот секс можно и нужно иметь с кем угодно. Одиночество, которого она бежит, есть сильнейший стимул к ебле. В ней любовь к конкретному одному гарантирует ей оргазм с любым.

Для успокоения совести и добавочного аргумента сохранения верности Amy привиделось, что незнакомец был похож на её любовника. Она уговаривает себя, что цвет его волос был таким же. Но потом она проговаривается, что, во-первых, она была пьяна, а во-вторых, было темно. А в таких условиях кто угодно напомнит любимого.

Безымянность незнакомца, отрицание всяких социальных связей (непозволение держать руку), – всё это не препятствует, а способствует радости совокупления: чем меньше знаешь партнёра, тем острее наслаждение. А успокоением для нравственности могут служить думы о муже, о возлюбленном или даже о боге. Есть верующие женщины, которые не могли испытать оргазм с мужчиной до тех пор, пока они не представили, что их ебёт Христос или Мухаммед. Получается, что вера для них укрепляется с каждым оргазмом, ибо простой смертный мужчина бессилен дать им наслаждение, а вот Христос может. Не достаточно ли это, чтобы уверовать? А по вере и воздастся тебе – оргазм она рассматривает как награду за её веру. Христа или Мухаммеда им видеть и чувствовать не требуется, а достаточно думать о них во время ебли с мужчинами.

Зияющая пропасть, которую Amy вырыла между собой и незнакомцем-ёбарем – это её непозволение взять её за руку. Amy таким способом не давала установиться социальному контакту, оставляя только сексуальный. То есть происходило изыскание и возведение в абсолют какого-то знака, который бы гарантировал сохранение верности и который бы чётко и ощутимо разграничивал любовь и секс. Этим абсолютом она сделала для себя соединение рук – близость, которая предназначена ею только для её любовника. Держаться за ручки, что так невинно, а потому и является критерием дружбы между малолетними, для Amy стало критерием высшей близости, большей, чем совместный оргазм с незнакомцем.

С какой одержимостью происходит охрана границы между любимым и незнакомцем, которая исчезает на момент оргазма! Но всегда остаётся вопрос, на который невозможно ответить, не научась читать мысли: «Кому эта граница важна – самой Amy или её ревнивому любовнику, которого она изо всех сил старается успокоить?»

Amy взывает с хитрецой к любовнику:

Ты ведь не хотел, чтобы мне было одиноко?

То есть Amy делает проверку чувств своего любовника на истинную любовь, которая заключается не в установлении собственности на тело возлюбленной, а в стремлении доставить этому телу наслаждение, причём не обязательно только самому, единолично, но и с помощью других мужчин и женщин. Логика Amy такова: если ты действительно любишь меня, то ты не хочешь, чтобы я чувствовала себя одиноко, а значит ты должен только радоваться, если в твоё отсутствие меня ублажает другой мужчина. Вот она, бескорыстная любовь, на которую вряд ли способен её любовник.

Amy просит любовника продолжать доверять ей и считать её верной. Но доверять в чём? В том, что она не ляжет с тем, кто на любовника не похож, а будет продолжать ложиться только с похожими на него? И верность остаётся непререкаемой, пока она думает о нём во время оргазма?

Но заканчивается песня старой поговоркой, которая превращается в афоризм, наполняясь новым смыслом:

Я слышала, что любовь слепа…

Как бы там ни было, Amy обзавелась иронической индульгенцией и, пока её муж сидит в тюрьме, она имеет любовников, оставаясь ему верной ровно до тех пор, пока он у неё на уме во время наслаждений. Но, вспоминая другую пословицу,

С глаз долой – из сердца вон, —

чем дольше просидит её муж-мудак в тюрьме, тем больше шансов, что Amy попадётся хороший мужик, и она перестанет думать о муже во время оргазмов, и будет лежать, держась за руки с любовниками, зная их всех по именам, и продолжит сочинять свою волшебную музыку согласно иной поговорке:

Out of sight, out of mind.