Текст книги "Гардар. Книга четвертая"

Глава 20

Конечно же, я не бросился в пески на поиски подобной твари. Зачем рисковать с таким трудом созданным големом? Ноги всё ещё подкашивались, и клонило в сон, только очередной глоток сырой маны, тут же сливаемой в ударе заклинанием, бодрил меня. Послать Паука в бой ради прихоти? Его дело – средние твари, на которых жалко расходовать сильные плетения и которых слишком мало, чтобы бить по площади. Для такого дела его паучья основа подходит лучше всего. Несмотря на метровое поджарое тело, голем вышел очень быстрый и ловкий: стремительно носился кругами, успевая колоть на бегу лапами-иглами. В груде использованного для создания Паука материала были серые и голубоватые костяные пирамидки. Они отличались качеством, и я ожидал, что голубая кость будет использована в отдельных, самых важных местах. Но действительность оказалась другой.

Я даже сумел ответить сам себе, почему длинные лапы Паука окрашены полосами. Красота. Преподаватели в училище часто повторяли нам, что заклинание можно оценивать с двух позиций. Первая – соответствие правилам плетений. Второе – красота и гармония плетения. И если вы сумеете выдержать их оба, то итоговое заклинание будет идеальным.

Но что такое красота мгновенного удара боевого заклинания? Хотя тот же «Град клинков» я всегда считал своим самым удачным заклинанием. И в медленном, словно смола, течении Сах всегда хотя бы на миг оказывался заворожён смертельной красотой его острых каменных пластин. Но оценить красоту того же «Конфликта» или «Улья» действительно сложно. Комплексный ритуал создания голема – совсем иное. В него я вложил несравненно больше труда. Вот и результат многочисленных улучшений и поиска идеала за все эти три года: ритуал, проведённый с серым и блёклым образцом, на выходе дал стремительного и красивого голема даже без детального блока внешнего вида. С тем же Гвардейцем тоже случилось подобное: часть металлических вставок его тела отличалась от моих задумок.

Паук закончил круг, уничтожив всех тварей, на которых я его натравил. Остановился в пяти шагах от меня. В моих пяти шагах и одном своём стремительном скольжении по песку. Несмотря на всю его красоту, которая на миг очаровала, видеть его ближе я совсем не желал. Следом за Пауком вокруг колонны повторял его путь Гвардеец. Подхватывал мёртвую тварь и швырял её к подножию огня. На подходе ещё здоровяки, но они шли медленно.

Заставив меня дёрнуться, раздался голос Гравоя:

– Вижу, ты вспомнил, кем являешься, и стал больше полагаться на магию, а не меч, – я скривился на эти слова. Какой ещё меч? Я его ни разу и не использовал-то. Весь материал пошёл в дело. А мне нужно четыре цикла преобразования, чтобы суметь создать что-то сходное по качеству со сплавом рагнидия и ритона в рукояти эспадона. – Похоже, с новым големом тебе уже не составит труда справляться с тварями. Так?

Постарался стереть с лица недовольство и ответил:

– Надеюсь. Я сейчас ослаб, и мне…

Гравой перебил:

– Внешняя, заёмная сила никогда не приводила к добру.

– Не все могут похвастаться могуществом.

– Нужно больше стараться.

– Не всё упирается в желание.

– Оправдание.

– Даже вы, изначальные дети Создательницы, отличаетесь силой.

Гравой ответил не сразу, глаза его мерцали, то разгораясь, то притухая. Затем он кивнул:

– Хорошо, давай поглядим, насколько хорош твой путь.

Уже понимая, что означают эти слова, я оглянулся через плечо на огонь колонны. Он снова увеличился. Теперь сразу раза в три, а то и больше. Не сдержавшись, я желчно спросил:

– Так сколько заданий будет у моего строгого экзаменатора?

Но Гравоя рядом со мной уже не было. Я выругался – хотя, будь даже он по-прежнему на расстоянии шага от меня, не сдерживался бы. Нити «Сети» сходили с ума, спешили сообщить мне обо всех тварях, что рванули к огню. Сколько их пряталось в песке? Сотни мелких созданий, десятки крупных. Я огляделся, обходясь без помощи поискового заклинания. Ещё не сплошной вал зелонских химер, но вполне себе неплохое войско.

Надеюсь, Гравой не только добавил огня, но и усилил его защиту: всех я уничтожить не сумею. Но надеяться на Стража?.. Ещё раз оглядел набегающих тварей. Мелочь пропустить. Оставить их на мой ритуал. Спохватившись, коснулся его управляющих блоков, увеличивая подачу маны. Ещё не до предела, но в два раза больше нормы, заставляя линии плетений светиться от избытка энергии. Средние твари на Пауке, пусть продолжает бегать кругами и охотиться на них. Мысль-приказ унеслась к новому голему.

Ну, а мы с Гвардейцем будем встречать сильных и больших тварей. Похоже, что после этой схватки я сумею набрать материала для ещё одного голема. Напоследок я и сам обежал вокруг колонны, подправляя условия своих ловушек. Расточительно было бы потратить их на средних тварей, поэтому я изменил условие ключевой руны. Мастера отличает от предыдущей ступени магии не количество маны в ауре, а две основные вещи: создание вложенных друг в друга заклинаний и создание плетений с заданными свойствами. Прошло много времени с тех пор, как я использовал взрывающиеся камни в расщелине пеленорских гор. Теперь я мог гораздо больше.

Нахлынула первая волна самых шустрых тварей: зашипела, запищала и разошлась, огибая меня на расстоянии. С големами они поступили так же. У меня нашлось время, чтобы взглянуть, как все эти разношёрстные твари распадаются прахом на площадке ритуала. В чём-то, конечно, Гравой прав – отвратительное зрелище.

Подошла вторая волна. Редкая, неторопливая. Так же расступилась, избегая меня и Гвардейца. А вот с Пауком это не вышло: он рванул с места, лапы замелькали, слились в мельтешении бега. Голем пронёсся мимо тварей, отвешивая каждой по одному уколу и пробивая врагов насквозь. Невольно я поёжился. Голем не только получился страшный внешне, но ещё и пугающе сильный и быстрый. А ведь он создан по образу здешней твари – не хотелось бы мне встречаться с ними, когда они вымахают до такого размера. Оставалось надеяться, что астральные пауки, так же как и пауки Гардара, не вырастают до подобных размеров. Но там, где есть магия, нельзя быть ни в чём уверенным до конца.

Ожидать окончания охоты нового голема я не стал: пришла пора и мне браться за дело. Первый глоток из Истока, и на пределе возможностей появляется «Град клинков». Расточительно, но очень уж удобно собрались вместе полтора десятка «псов» и пять «здоровяков». Чуть морщась, бегом сдвинулся на треть круга по часовой стрелке. Глоток маны, смешать. «Конфликт». Раз, два, три. Достаточно. Дальше.

Один круг, второй, третий. Глоток маны…

Огонь в жилах неожиданно разбушевался, прокатился, обжигая внутренности, по всему телу и сжался в груди шаром раскалённого металла. Воздух в груди будто выгорел в один миг, но от боли не выходило сделать глоток свежего. Я замер, рука бессильно царапнула зерцало кольчуги, не в силах коснуться тела. Какого тёмного?

Словно услышав меня, пугающий шар в груди исчез так же внезапно, как и появился, оставив после себя лишь дрожащие ноги и кружащуюся голову. Я опёрся руками в ослабевшие колени и перевёл дыхание. Вот так сюрприз. Ни разу со времён ущелья Дальнего Рога я не ощущал этого страшного шара в груди. Прошло всего несколько секунд с его исчезновения, а я не мог честно ответить сам себе: это действительно было так больно или ноги дрожат от страха?

От страха? Я стиснул зубы. Ну, уж нет! Хватило прошлого раза, когда я трусил на улицах Кернатума. Толкнулся, выпрямляя спину. Очередная пульсация Истока принесла мне волну сырой маны, и я тут же принял её в себя, зачерпнул полной мерой, восполняя недостаток в резерве. По жилам промчалась обжигающая волна, заполнила огнём всё тело и… привычно стихла, напоминая о себе при каждом ударе сердца укусами искр в венах. Ни следа шара раскалённого металла в груди.

Опять не хватило воздуха. Оказывается, всё это время я не дышал, прислушиваясь к себе. Колонна полыхнула, напоминая, что сейчас совсем не время отвлекаться. Похоже, что одного нового голема, каким бы быстрым он ни получился, не хватает, чтобы успевать везде. «Пёс» мне по пояс высотой сумел проскользнуть мимо Паука, промчаться по площадке ритуала до самой колонны.

Чтоб Гравою икалось там, где он сейчас бродит!

Сильнее стал только огонь над капителью, а защищающее его повеление осталось прежней силы. Тварь, похожая на огромную, мощную собаку, только с десятком глаз на башке и мелкими щупальцами вместо шерсти, уже поднималась на лапы. Перекошенная набок, трясущая башкой, но вполне живая. Одно из двух висящих в ауре «Касаний» уже двинулось вперёд, чтобы ускорить полёт псевдокамня, когда твари пришёл конец. Десять метров по каменной площадке, защита колонны, эти секунды, когда она извивалась в прахе прямо на линиях работающего ритуала, истощили её ауру. Короткий рёв боли, и тварь рухнула как подкошенная. Мертва. Ритуал убил её, как и тысячи мелких созданий до этого. И сейчас точно так же обращал в прах.

Отвернувшись, я быстро огляделся, подмечая, что случилось, пока я занимался собой и глазел на нового врага. Твари напирали, но больше я не собирался бить по площади. Пески извергали из себя всё новых и новых созданий Астрала. На несколько мгновений развёрнутая в полную силу «Сеть» принесла мне знания о сотнях тех, кто двигался сюда, к огню. Интересно, Гравой действительно ушёл или остался и наблюдает? Верит, что я справлюсь с таким числом противников или думает, будто оставленного мне артефакта хватит, чтобы спасти меня? Невольно я проверил его: коснулся пальцами кольчуги, ища на груди, между зерцалом и горжетом выпуклость подвешенного на шею «ореха». Не дождётся.

Я отлично представляю, сколько может быть маны в резерве у магистров, моих старших товарищей по училищу. Много. Любой другой мастер не сумел бы потягаться с ними в магической дуэли. Но не я. Пусть мой способ усиления отлично известен опытным армейским магам, но мало кто может раз за разом мучить себя. Не знаю уж, в чём дело: в привычке, в атрофии тонких манаканалов или в чём другом, но я способен использовать сырую ману до тех пор, пока во мне есть хоть кроха своей. А я потратил меньше четверти резерва – своего резерва. Накопитель же в Орбе полностью цел.

Следующие несколько часов боя плохо запомнились: были слишком однообразны. Мы с Пауком кружили вокруг колонны; он нанизывал своих противников, я выцеливал крупных тварей, либо экономно пользуясь разогнанными «Копьями», либо уничтожая самых опасных «Пробоем». Сейчас точно не время испытывать новые плетения. Сражение на выносливость. Кто кого? Пока Гвардеец справлялся, забирая на себя большую часть тварей, но «Сеть» говорила, что самое тяжёлое впереди. И не стоило обманываться временным затишьем и малой численностью этой волны.

Снова северо-восток. Почему оттуда всегда приходят самые большие твари? Да ещё и такие опасные? Я не знаю.

Уже знакомый мне «череп». Один, но какого размера! Раз в шесть больше предыдущих. Огромный, под стать малым башням Дальнего Рога, панцирь высоко поднят над песками на щупальцах-столбах. Жутко представить, какому монстру принадлежал этот самый череп. И того, кто его убил. Страж? Может, это останки тёмных тварей армии вторжения? Поэтому их кости не растворяются бесследно?

Словно мне мало одного этого врага, под его ногами суетились десятки других тварей. Тоже мне знакомых и тоже гораздо крупнее, чем виденные в прошлый раз: чудовищно выглядящие комки, слепленные из разномастных костей, десятки торчащих во все стороны костяных ног делали их похожими на костяных же пауков. Отвратительной деталью добавилось какое-то подобие лица на передней части тела. Вызывать «Око» из Орба совсем не хотелось – успею ещё увидеть вблизи. И так ясно главное: каждая из этих тварей ростом с Гвардейца.

Оглянувшись, я посчитал число врагов с противоположной стороны. Не так уж и много. Мысль-приказ унеслась к обоим големам:

– Ко мне.

Сейчас придётся положиться на защиту колонны, ритуал и мои пирамидки. У меня нет роты бойцов, но есть големы.

– Вперёд.

Таких огромных врагов нельзя подпускать близко. Мой ритул не сумеет выдержать подобных туш, а их размер позволит легко добраться до огня. Особенно «черепу». Так что только встречный бой. Огонь будет гореть. Повинуясь моему желанию, ко мне скользнул Орб, лёг в ладонь, наполняя резерв почти до предела. В самом артефакте остались крохи, около трети моего резерва.

Я отсчитывал шаги, прячась за спиной Гвардейца. Позади осталось кольцо стен, ноги уже утопали в песке, проваливаясь по щиколотку. Пора. Твари впереди словно что-то почуяли, вдвое быстрее принялись носиться под брюхом «черепа», накручивая вокруг его лап-щупалец круги. Я покачал головой: вас слишком много, нужно убавить. И не время экономить ману.

«Молниеносные клинки» между мной и ими. На предельной для меня высоте, сжатые в круг размером в сорок метров. Толчки Истока от колонны добирались и сюда, не было проблемой делать глоток за глотком, смешивая её со своей маной. Один к трём и ещё немного, до предела. Я влил половину всего, что у меня есть, и на фоне тёмно-синего неба проявились линии заклинания. За секунду до того, как обрушиться вниз градом острых пластин псевдокамня.

Каждое попадание по костяным тварям заставляло клинок из камня полыхнуть вспышкой, на миг соединяясь ветвящимся голубым разрядом со всё ещё висящим в небе заклинанием. Удар молнии, добавленный к «Граду клинков». Всех тварей, что оказались на открытом пространстве, буквально вбило в песок: переломало лапы, пробило тело, поджарило молнией. Те, что в момент удара оказались под брюхом «черепа», увы, не пострадали. А между тем тот принял на себя две трети клинков и вспышек.

Впустую.

Ни один из ударов не смог проломить защиты его панциря, оставив на нём лишь следы разлетевшегося осколками камня и подпалины. Со щупальцами вышло лучше: их посекло, пробило, да и молнии не прошли даром. Из семи «лап» одну почти перерубило, ещё одна почернела и перестала шевелиться. Но главной цели всё-таки добиться не удалось: шея выдержала. А ведь вытянутое заклинание две трети клинков отправило именно в ту область. Жаль. На новое заклинание я возлагал очень большие надежды, щедро влил в него ману, но с главным врагом не справился. А с костяными созданиями можно было разобраться и с меньшими затратами: они ничего особенного собой не представляют, хрупкие и никчёмные. Даже в ритуал можно не нести – рассыпаются бесполезным прахом почти без отдачи.

Теперь уродливые костяные пауки – забота моего костяного голема. Кость против кости – и у меня нет сомнений в том, кто останется победителем.

На этот раз мой приказ прозвучал для всех, включая меня:

– Вперёд.

Нет смысла тратить силы на ещё один бесполезный удар. Придётся пускать в ход более мощное заклинание, но и подойти ближе ради него. Словно почуяв мой настрой, из-под брюха «черепа» навстречу рванулась волна тварей. Отлично. Здесь и сейчас из живых только я, поэтому клич «Раиду Опила» я произнёс лишь про себя. Твари всё равно не оценят.

«Копьё» направо, двоим врагам слева «Конфликт». Они буквально рассыпались на куски, вмялись в песок. Рывок вперёд, в возникший проход в толпе тварей. Следом ломился Гвардеец, щедро отвешивая по сторонам удары. Паук же замер на месте, молотя передними лапами, как пиками. Больше я не вглядывался в них через «Сеть», не проверял, как выполняются приказы. В големах достаточно моих сил и самого меня, чтобы верно действовать и самостоятельно, продолжая выполнять приказ.

«Копьё», «Сфера», ещё «Копьё». Я бил заклинаниями почти в упор, прокладывая дорогу, Гвардеец нёсся следом, не давая ударить мне в спину. Ещё усилие, ещё череда заклинаний – и мы пробились через уродцев. Впереди остались лишь три или четыре, трусливо продолжающие прятаться под брюхом гигантской твари.

Теперь я сбавил бег, позволяя Гвардейцу вырваться вперёд. То, что я задумал, очень опасно и для меня, но верному голему выпала и вовсе смертельная роль. Приманки. А мне правее.

Ноги сами несли меня по песку, разгоняя всё сильнее и сильнее. Краем глаза я видел, что всё решил правильно. Из двух целей – большого трёхметрового врага, бегущего прямо на него, и мелкого, который убегает к лапе, – «череп» выбрал первого. Задрал шею, набирая высоту для удара, и через мгновение обрушил его: ударил пастью, венчиком мелких щупалец, по центру которых торчала чудовищного размера игла. Костяное копьё толще моей руки.

Гвардеец справился. Удар, который должен был смять его, пробить насквозь – промазал. В последний миг голем рванулся в сторону, сам ударил навстречу врагу молотом. Его сбило с ног, отшвырнуло на несколько метров, но главное, что не пробило иглой.

Я тоже рванулся, «Хлысты» буквально швырнули меня вперёд и влево. К своей настоящей цели: шее гигантской твари. Навстречу бросились костяные пауки, что жались под её брюхом. Четыре «Копья», три попадания, три врага рухнули на песок. Ещё два огромных прыжка – и я на месте.

Вскинув голову, долю мига вглядывался в цель: сине-сизый отросток, который нёс на себе голову твари. Затем поднял руку. Загорелась над ладонью горошина заклинания, набирая силу. Мало. Ещё. Слишком велики размеры врага.

«Сеть» напомнила, что он здесь не один: тот, дальний костяной уродец, которого я не достал «Копьём», снова набрался смелости, бросился вперёд. Как не вовремя. Лучше бы ты и дальше жался в страхе. Но нет, несуразные длинные лапы несут тебя ко мне. Ещё три секунды, и он меня сомнёт. Но мне хватит.

«Пробой» сорвался с ладони за полмгновения до удара. Меня сбило с ног, и не помогли ни ударившие навстречу уродцу «Хлысты», ни сжавшееся в ожидании столкновения тело. Сах позволил увидеть, как несётся мне в грудь иззубренная костяная лапа, как она бьёт в зерцало кольчуги и раскалывается. «Плоть голема», покрывавшая меня красноватой плёнкой, оказалась прочнее. Ну а затем даже для магического транса всё стало слишком быстрым, и мир закрутился кубарем. Через долгое тягучее мгновение он замер, а плечо и руку залило болью.

Сверху обрушилась фиолетовая кровь, хлынула в рот, а затем вспухла вокруг сизым паром. Враг ожил первым – вывернулся, вскинулся надо мной в клубах испарившейся крови, занося сразу три лапы, и принялся молотить меня ими, целясь в шею и забрало. Слабак, но и «Плоть голема» была изрядно повреждена: уже третий или четвёртый удар пришёлся не в неё, а в «Доспех», прикрывавший меня вторым слоем.

А ещё через мгновение я выплюнул чужую горькую кровь и закончил эту схватку самой простой «Секирой», перерубившей пополам нависшего надо мной уродца. «Хлысты» упёрлись в песок и тушу, отшвырнули её от меня, позволяя подняться на ноги. Быстрее.

Сейчас гигантская тварь свалится с лап и раздавит меня!

Уже готовый бежать к големам, я замер. Как бы не так. Своей цели я достиг: «Пробой» размолотил шею «черепа», голова, почти оторванная, рухнула, и венчик пасти безвольно зарылся в песок. Но умирать «череп» и не думал, по-прежнему нависая надо мной, даже поднимался выше, лапы вокруг переступали. И эти движения совсем не напоминали агонию.

Как так? Ведь прошлые две твари умирали, едва я их обезглавил? Что не так с этой? Сначала она пережила сотни ударов молнии, теперь бегает без башки.

Совсем рядом, метрах в двух обрушилось щупальце-лапа. Во все стороны полетел песок, накрывая меня с головой и заставляя прийти в себя. Отплёвывался я уже на бегу: не хватало ещё, чтобы на меня случайно наступили. И что вообще делает эта тварь? Разворачивается?

Так и было. То, что я издали считал одним из щупалец-лап, теперь поднялось от песка ввысь, раскрыло на кончике уже знакомый венчик мелких отростков. Не сомневаюсь, что там торчит и костяная игла. Я мог повторить свой удар, достаточно приказать верно летящему рядом Орбу приблизиться и забрать из него остатки переработанной Родником маны. Но что, если история повторится? Кто подскажет, сколько ещё лап могут стать головой?

Нет. На этот раз нужно бить наверняка. Тем более что щупальца подняли панцирь ввысь, и теперь мой «Пробой» либо не долетит до цели, либо чуть промажет и окажется потраченным зря. В этот момент Гвардеец получил ещё один удар – удар, которого не было в моих планах. И на этот раз увернуться у него не получилось: венчик щупалец обхватил его трёхметровое тело, захлестнул. Через мгновение тварь подняла Гвардейца в воздух и вбила его в песок. Сколько ударов он выдержит?

Эту мысль я додумывал уже на бегу обратно к щупальцу, которое едва не раздавило меня. Вокруг больше нет костяных уродцев, которые могли бы мне помешать, а сама большая тварь меня не видела. При нужде я могу быть очень ловким со своими «Хлыстами», что не раз доказывал в схватке за Дальний Рог или на тренировках бегунцов. Сейчас я цеплялся ими за щупальце «черепа», поднимаясь по нему выше и выше. Здесь? Замер на секунду у основания щупальца, вглядываясь в пустоту черепа, который стал панцирем для этого существа. Нет. Не пойдёт. Дальше.

А вот бежать по качающемуся под ногами панцирю оказалось сложнее, чем подниматься сюда. «Хлысты» скользили по кости, срывались, заставляя меня падать и судорожно цепляться пальцами за неверную опору. Боль в плече уже не отгонял и Сах. Но в конце концов и безумная пробежка закончилась; правда, вниз, к своей цели, я скорее скатился с костяного склона, чем спустился. Время торопило меня, заставляло рисковать. «Хлысты» вцепились в окровавленное, безвольное щупальце. Та самая шея, которую я почти оторвал. Провал черепа, из которого оно и торчало раньше, отлично подходил для моей задумки. «Пробой» угодил туда, куда я и целил: в самое основание. Размолол здесь всё, разорванная плоть открывала провал в глубину панциря, откуда продолжала хлестать фиолетовая густая кровь.

Чтобы точно убить эту тварь, нужно новый «Пробой» отправить как можно глубже в её тело. Так глубоко, чтобы перемолоть там всё в кашу. Даже два «Пробоя». Один за другим. Но сначала два-три разогнанных до предела «Копья» с крошечным временем жизни. Я углублю рану перед собой и, едва псевдокамень исчезнет, отправлю туда свои самые сильные заклинания. Это должно половину содержимого панциря превратить в жижу, и она хлынет не хуже, чем из химер.

Повинуясь приказу, ко мне приблизился Орб. Сейчас, Гвардеец, сейчас. Продержись ещё немного.

Метрах в десяти над «черепом» вдруг возник фиолетовый шар. Налился, распух вдвое и выпустил из себя ослепительно-голубой луч, ударивший в тварь.

Меня тряхнуло, Орб вылетел из ладони, ноги соскользнули, и через секунду я висел только на «Хлыстах», которые цеплялись за щупальце. Ещё через мгновение из провала черепа, прямо из тела твари вырвались десятки тонких голубых лучиков. И исчезли. А я почувствовал, что падаю. Падаю вместе с тварью.

Рывок – и я снова сверху щупальца, а не безвольно болтаюсь под ним. Песок внизу стремительно приближался. За мгновение до удара я оттолкнулся «Хлыстами», влив в них столько маны, что едва не разрушил заклинание. Но приземление смягчил и даже «Доспех» не сильно просел по мане после кувырков по песку.

На ноги я поднялся, уже понимая, что случилось. Зелёная точка в «Сети» красноречиво намекала, что ко мне пришла помощь. Я не мог лишь понять, почему поисковое заклинание снова подвело меня, на этот раз не с тварями Астрала, а с обычным птенцом моего училища. Почему оно и его не сумело найти на дальних подступах?

Сейчас «Сеть» почти пуста: множество мелочи в окрестностях, но никого рядом, а огромная мерцающая точка «черепа» погасла, ещё когда я падал. Мои големы в порядке, Паук даже успел справиться со своими врагами и бежал сюда. А вот я не успел до появления помощи. Ильмар, как я и думал. Отвернулся, ища взглядом Гвардейца. Сам подойдёт, раз снова здесь оказался – мне ещё нужно проверить, насколько пострадал голем.

Не совсем правильно, но я ещё не отошёл от боя, от его азарта. Да и досада жгла кровь: у меня вырвали победу, не дали испробовать придуманную уловку для убийства этой живучей твари. А ведь кроме этого никто не отменял подозрений о Гравое, который мог наблюдать за моим испытанием. И что стало с ним? Провал? Разочарование Гравоя?

Скривившись, я прервал мысли и вынырнул из Сах. Пустые мечты, которым нет места в этих песках. Состояние Гвардейца радости мне не добавило. Отломанная в локте рука, треснувшая грудная клетка. Очень опасное повреждение, ведь в его глубине скрывались сердце голема и Исток.

На подошедшего Ильмара я зыркнул почти с ненавистью. По сути, он украл у меня победу. Улыбается ещё. Эта улыбка словно подбросила свежего хвороста в мою злость. Я резко отвернулся, только чтобы не видеть открытого и весёлого лица Ильмара. И тут же пожалел об этом. Думал, мне удалось пережить прыжок с «черепа» без последствий, но ошибался. Простое движение отдалось резкой болью в груди, заставило схватиться за рану. Без транса Сах пережить такое оказалось непросто.

Тут же на плечо опустилась рука Ильмара:

– Что с тобой? Ты ранен?

Я даже не успел ответить, в ту же секунду ощутив, как меня коснулось чужое заклинание. Я всегда отличу волну эфира, проходящую через ауру, слишком уж много неприятных воспоминаний связано у меня с этой стихией. А ещё всегда отличу Жизнь, сотни заклинаний которой я опробовал на себе в госпитале и пансионатах.

Веселье окончательно пропало из голоса Ильмара:

– Верно, ты совсем не бережёшь себя. Похоже, стоило мне только уйти, как тут же влез в крупную потасовку. Где только сумел найти такую здоровую тварь? И так прыгать с раной. М-да, конечно, она раскрылась. Неделя заживления насмарку.

Я так и стоял спиной к Ильмару, и он не видел, как на моём лице появилось удивление: какая ещё неделя? Рана свежая, лишь чуть зарубцевалась. Сколько прошло? Три, четыре дня? Ильмар же продолжал бурчать:

– Хотя, глядя на ту тварь, которую я прикончил, удивительно, как ты тут ещё жив.

– Зачем ты влез? – я всё же не выдержал.

– Влез? – Ильмар коротко рассмеялся: – Пески мутят разум, но, верно, не до такой же степени? Я дважды убивал подобных тварей и отлично знаю требуемое насыщение заклинания и возможности ступени мастера. К концу боя у тебя просто не могло остаться даже половины запаса, а требовалось вложить две трети. Я же ощущаю плотность твоей ауры.

Привычно переведя на свой лад, когда я добавляю сырую ману, я снова растянул губы в кривой улыбке: хватило бы, и даже с лихвой. Жаль.

Рана перестала пульсировать болью, налилась теплом, которое разошлось в стороны, захватывая грудь, плечо и шею. Ильмар довольно заявил:

– Всё. Как новый. Гляжу, у тебя появилась броня. Хотя бы об этом Гравой позаботился. А тебе, верно, стоило бы заняться другим: сделать себе лечебный артефакт.

На эти слова я кивнул: было бы неплохо, да только ни основы нет, ни столика, ни набора эталонных плетений других стихий. Основа будет, но обойтись разом без двух других вещей невозможно. Основа же – вот она, лежит впереди: громадный череп, который и не думает истлевать. Но поднять его целиком невозможно, так что придётся дробить на части. Зато на ближайшие дни у меня не будет забот о материале, успевать бы отбиваться. Ильмару же я ответил, не сдерживая усмешки:

– Спасибо за лечение, но, похоже, кто-то изрядно забыл лекции по артефакторике на первой ступени.

– Что есть, то есть. Я сосредоточился на своём таланте. Как и все мы, верно?

– Ты прав. Так что ты делаешь здесь сегодня? Снова прогуливался и любовался песками?

Ильмар, всё так же улыбаясь, вздохнул:

– Похоже, благодарности за спасение не дождусь, – я лишь склонил голову, глядя на него уже исподлобья. Он вздохнул: – Печально. Но я это переживу. А пришёл я сюда из-за своего таланта – меня всегда привлекал Эфир и красота его формул.

Формулы? Им в училище уделяли не так много времени. Хотя Ильмар ведь рассказывал, что его перевели из Гарского университета, а там как раз дают полное фундаментальное обучение. Возможно, с его талантом в Искусстве ему и не нужно было искать, чем усилить себя. А возможно, у него не было сражений в Зелоне. Несправедливо, но эта мысль меня немного успокоила. Никогда не думал, что буду завидовать чужому таланту. Неприятный опыт. Ильмар же и не подозревал о моих мыслях, увлечённо рассказывая:

– Здесь, – обвёл он руками пески, на миг задержавшись взглядом на вспышке моего ритуала, поглотившего очередную волну мелочи, – верно, идеальное место для его применения. Сама основа магии вокруг. Ты создал артефакторную площадку, а я – исследовательскую. Ни одно колебание этого мира не ускользает от меня.

Сегодня я и так обидел Ильмара, поэтому новую гримасу сумел скрыть, позволив ей проявиться лишь в мыслях. Не слишком ли мой старший сотоварищ по учёбе самоуверен? Скажи подобное Повелитель или хотя бы архимаг, я бы ещё поверил. Но ставить себя на равных с ними?..

– Поэтому я и заметил колебания. Колебания каждый раз, когда в Таттву прибывает новая армия тёмных. Я воссоздал то, что Стражи именуют Великим заклинанием.

Я всё же не выдержал:

– Да ладно?!

– Можешь не верить.

– Да почему не верить? – хмыкнув, я уточнил: – И даже это не впечатлило ни один из лагерей Стражей?

Ильмар смерил меня взглядом, криво улыбнулся:

– Я и не сказал им об этом. Верно, Стражи не раз видели уже мой исследовательский комплекс, но ни один из них не сказал мне ни слова. Пусть. Я и без их подсказок вижу, как с каждым днём нарушается баланс Великого заклинания. Могу даже предсказать, что вон там, – рука Ильмара указала почти туда, где я определил север, будет большой пробой. Там появится то, что можно будет считать малыми вратами Таттвы в этот мир. Место, куда неминуемо прибудет приличный кусок армии тёмных. Место, где я… – Ильмар сбился на миг, поправился: – Где мы, и ты в том числе, сможем показать себя и помочь Стражам. Ведь им нелегко будет биться сразу в двух местах.

– Когда?

– Скоро. Едва ты увидишь, как там полыхает небо, можешь смело мчать туда на помощь.

Невольно я оглянулся на путеводный огонь. Там как раз средняя по размеру тварь заворожённо замерла. Не замечая, как мой ритуал истощает её ауру, вгрызаясь в тело. Тварь погибнет раньше, чем придёт в себя. Ильмар понял мои сомнения, развёл руками:

– Тут, верно, придётся выбирать. Но мне казалось, что я уже убедил тебя в бессмысленности попыток впечатлить Гравоя. Скажу больше: сегодня я пришёл сюда, потому как огонь, который ты охраняешь, странно искажает мои наблюдения.

– Уменьшает вероятность пробоя? – предположил я. Ведь не может быть так, что Ильмар заметил то, чего не обнаружили Стражи?

Но Ильмар покачал головой:

– Странный огонь. Он стал сильнее, и я сразу это узнал, потому что следил за всеми константами. Скорее – приблизит пробой. Жди этого момента. Он уже неизбежен.