Текст книги "Империя должна умереть"

Револьвер, дубинка, прорубь

Около полуночи 17 декабря 1916 года Распутин открывает Феликсу дверь. Он тщательно нарядился – по словам Юсупова, он никогда не видел его таким чистым и опрятным.

Распутин боится за свою жизнь – но говорит Феликсу, что отпустил всю свою охрану. По словам проповедника, он дал слово главе МВД Протопопову, что будет сидеть дома: «Убить, говорят, тебя хотят; злые люди-то все недоброе замышляют… А ну их! Все равно не удастся. Руки не доросли». В этот момент Юсупову становится «стыдно и гадко»: «Он – моя жертва; стоит передом мной, ничего не подозревая, но верит мне… Куда девалась его прозорливость, его чутье?» Но успокаивается – вспомнив «картины жизни Распутина».

По какой-то причине Распутин безгранично доверяет Юсупову. Великий князь Николай Михайлович позже предположит, что Распутин испытывает «влюбленность, плотскую страсть к Феликсу».

Они едут на Мойку. Там Распутин долго отказывается пить, ждет, пока выйдет Ирина Юсупова. Феликс говорит, что наверху его теща с гостями, жена спустится, как только гости уедут. Они продолжают разговаривать про подозрения Протопопова. «Милый, мешаю я больно многим, что всю правду-то говорю… Не нравится аристократам, что мужик простой по царским хоромам шляется… Да что их мне боятся? Ничего со мной не сделают: заговорен я против злого умысла. Да ежели только тронут меня – плохо им всем придется».

Время тянется долго. Юсупов все время путает: нечаянно предлагает Распутину неотравленные пирожные, потом неотравленное вино. Потом исправляется – но, по его словам, яд не действует.

В полтретьего Феликс бежит наверх (Распутину говорит, что гости разъезжаются). Жалуется сообщникам, что яд не действует. Берет у Дмитрия револьвер и идет обратно.

Распутин, как вспоминает Юсупов, сидит на прежнем месте, тяжело дыша. Жалуется, что «голова отяжелела и в животе жжет», просит еще рюмочку – и предлагает ехать к цыганам. Тогда Юсупов обращается к Распутину: «Григорий Ефимович, вы бы лучше на распятие посмотрели да помолились перед ним», достает из-за спины револьвер и стреляет. Распутин «ревет диким звериным голосом и грузно падает на медвежью шкуру».

Дальше версия Юсупова становится еще более инфернальной: великий князь Дмитрий с остальными заговорщиками, как и задумано, уезжают, в доме остаются только Юсупов и Пуришкевич. Феликс еще раз осматривает тело, и в этот момент Распутин приходит в себя. Юсупов бежит к Пуришкевичу с криком «Скорее, револьвер, стреляйте, он жив». Хватает резиновую дубинку и бежит вниз. Навстречу, на четвереньках, «рыча и хрипя как раненый зверь», поднимается Распутин.

Юсупов уверен, что тот не выберется – потому что дверь заперта уехавшими. Но она, наоборот, оказывается открытой. Распутин выбегает на улицу и кричит: «Феликс, Феликс, все скажу царице». За ним уже бежит Пуришкевич, стреляет в него четыре раза. Дважды промахивается, дважды попадает. Потом догоняет и ударяет ногой в висок.

Эта версия Юсупова (частично подтвержденная воспоминаниями Пуришкевича) немного противоречит результатам вскрытия. Согласно протоколу, Распутин умер от трех выстрелов в упор – в живот, спину и лоб. Неясно, для чего Юсупов и Пуришкевич врут: возможно, они хотят взять всю вину на себя и скрыть участие великого князя Дмитрия, которого считают претендентом на царский престол.

Услышав выстрелы, ко дворцу бежит полицейский Власюк. Нетрезвый Пуришкевич в состоянии аффекта говорит ему, что они только что убили «Гришку Распутина, который губил нашу Родину, нашего царя, немцам нас продавал». «Если любишь твою Родину и твоего царя, ты должен молчать», – заканчивает депутат. Полицейский соглашается – но идет докладывать о происходящем начальству.

Юсупов уже стоит над Распутиным: его «непреодолимо влечет к этому окровавленному трупу». Он начинает избивать тело резиновой дубинкой. Пуришкевич не может его оттащить.

Потом приезжает великий князь Дмитрий, труп засовывают в машину, везут его на Петровский остров. Тело бросают с моста в прорубь, забыв привязать специально взятые с собой гири. Одна галоша сваливается, ее бросают следом – и промахиваются. В темноте никто этого не замечает.

Тем временем Феликс Юсупов приказывает слуге убить одну из дворовых собак и бросить в сугроб, где ночью лежал Распутин, – если придется еще раз объясняться с полицией. Чтобы сбить с толку полицейских собак, в сугроб льют камфору.

Императрица нарушает закон

Утром 17 декабря Анне Вырубовой звонит дочь Распутина Матрена. Она говорит, что отец уехал поздно ночью с Юсуповым и не вернулся. Императрица с утра дает аудиенцию петроградским дамам. В перерыве между приемами Вырубова рассказывает ей о звонке дочери Распутина и о своих переживаниях. Императрица сохраняет хладнокровие – и даже не прерывает аудиенции.

Вскоре Александре Федоровне звонит министр внутренних дел Протопопов. Он рассказывает, что полицейский, который дежурил ночью у дома Юсуповых, услышал ночью выстрелы, а пьяный депутат Пуришкевич сказал ему, что Распутин убит. А позже тот же полицейский видел автомобиль с выключенными фарами, отъехавший от дома.

Императрица и Вырубова не знают, что делать. Они молятся, плачут, но твердят друг другу, что не верят в смерть Распутина. Для императрицы это означало бы смерть сына – без молитв Распутина цесаревич, по мнению Александры, не сможет жить.

В десять утра, когда Феликс Юсупов просыпается, его уже ждет полицейский генерал. Он приехал узнать, был ли у него ночью Распутин. Юсупов все отрицает. Генерал рассказывает, что полицейский, с которым говорил ночью Пуришкевич, обо всем доложил начальству.

Юсупов изображает удивление и рассказывает ему свою версию: будто бы ночью к нему приезжали гости, сильно выпили, один из гостей, уезжая, убил собаку. А потом пьяный Пуришкевич, в разговоре с полицейским, сравнил собаку с Распутиным, пожалев, что убит не проповедник, а собака.

Феликсу в слезах звонит подруга Муня Головина, семь лет назад познакомившая его с Распутиным: «Что вы сделали с Григорием Ефимовичем?» Юсупов едет к Головиным – лица у всех заплаканные, Маша встречает его со словами: «Императрица и Аня уверены, что он убит этой ночью и что это сделано вами». Юсупов просит Машу позвонить в Царское Село и попросить императрицу принять его. Маша выполняет его просьбу – ей отвечают, что Александра Федоровна ждет князя Юсупова. Но Головина останавливает его: «Не ездите, я уверена, что с вами что-то случится. Там все в ужасном состоянии. На меня очень рассержены, говорят, что я предательница. Зачем я только вас послушала, не надо было мне туда звонить».

Александра Федоровна просит Протопопова продолжить расследование, провести обыск в доме Юсуповых на Мойке и пишет мужу в Ставку: «Наш Друг исчез… Феликс утверждает, будто он не являлся в дом и никогда не звал Его. Это, по-видимому, была западня. Я все еще полагаюсь на Божье милосердие, что Его только увезли куда-то». Она просит мужа поскорее вернуться. Императрица очень боится за Вырубову – и решает не отпускать ее из Царского Села.

Николай II получает телеграмму жены во время военного совета с главнокомандующими фронтами. Он прерывает заседание и срочно уезжает в Царское Село. Позже генералы узнают причину, по которой уехал император, и будут делиться впечатлениями, будто бы на его лице не было заметно горя – наоборот, им показалось, что он испытал облегчение. Впрочем, те же генералы отмечают, что лицо Николая II никогда не выражает никаких эмоций.

Тем временем петербургский градоначальник объявляет Юсупову о предстоящем обыске – тот протестует, напоминая, что его жена – племянница императора, а значит, ее дом можно обыскивать только по личному указанию Николая II. Градоначальник соглашается – а Феликс торопится обратно, чтобы проверить, ничего ли не проглядели слуги, убирая в доме ночью. Обнаруживает бурые пятна на ковре и просит еще раз его почистить. Замечает пятна крови на улице, просит замазать их краской и забросать снегом. И уезжает обедать к великому князю Дмитрию.

Вечером Пуришкевич должен с санитарным поездом уехать на фронт, Феликс собирается в Крым, Дмитрий – на следующий день в Ставку. Феликс пишет письмо императрице (утверждает, что звал Распутина в гости, но встреча отменилась). Потом, по его словам, он заезжает к мужу своей тетки, председателю Думы Михаилу Родзянко, а после – к однокурснику по Оксфорду, офицеру английской разведки Освальду Рейнеру. Тот знал о подготовке убийства и очень волнуется. Юсупов успокаивает его, что не о чем беспокоиться.

Вечером Феликс вместе с братьями своей жены, племянниками императора, едет на вокзал – и обнаруживает, что он оцеплен полицией. По приказу императрицы ему запрещен выезд из Петрограда.

В пять часов вечера английский посол Бьюкенен звонит великому князю Николаю Михайловичу, старшему брату Сандро, рассказывает, что Распутин убит, а главные подозреваемые – сыновья Сандро, а также муж его дочери Феликс Юсупов.

Великий князь едет в яхт-клуб. Там и «бледный как смерть» великий князь Дмитрий, и новый премьер-министр (очередной брат покойного дворцового коменданта Дмитрия Трепова). Все обсуждают, правда ли убит Распутин – или это выдумка. Дмитрий громко заявляет, что, по его информации, убит.

Все садятся играть в карты, а князь Дмитрий едет в Михайловский театр. Там его, известного ненавистника Распутина, встречают едва ли не овацией – он смущается и едет домой. Вечером он звонит в Царское Село императрице, но та отказывается с ним разговаривать.

Утром 18-го декабря полицейский приходит домой к Распутину и показывает его дочери испачканную кровью галошу, найденную около Петровского моста.

Феликс Юсупов собирает вещи и переезжает к великому князю Дмитрию, во дворец Белосельских-Белозерских. Дом великого князя неприкосновенен, а значит, арестовать Юсупова в нем не могут. Дмитрий очень удивлен – он думал, что Феликс уже на пути в Крым. В это время во дворце звонит телефон – из Царского Села сообщают, что великий князь Дмитрий по приказу императрицы помещен под домашний арест. Друзья страшно возмущены: по закону только император может арестовать великого князя. Дмитрий немедленно пишет телеграммы родственникам. Все как один негодуют: императрица превысила свои полномочия.

Несколько раз приезжает великий князь Николай Михайлович, он снабжает арестованных свежими слухами. Например, будто бы императрица требует военно-полевого суда, который приговорит Юсупова и князя Дмитрия к расстрелу. Но Протопопов уговаривает ее дождаться возвращения мужа.

Приносят телеграмму из Москвы, от Эллы, любимой тети Дмитрия: «Да укрепит Бог Феликса после патриотического акта, им исполненного», – пишет основательница Марфо-Мариинской обители.

Копию перехваченной телеграммы немедленно приносят и императрице Александре. За несколько месяцев до этого они уже разругались – именно из-за Распутина – и Александра прогнала сестру из Царского Села. Теперь императрица рыдает – она уверена, что и сестра участвовала в заговоре.

Одинокий Новый год

19 декабря утром полиция находит в полынье шубу, а потом и примерзший ко льду труп Распутина. Его отвозят в Чесменскую богадельню. Труп оттаивает около суток, потом производится вскрытие. Оно показывает, что смерть наступила от выстрелов, следов яда не находят. Одновременно в ходе обыска в Юсуповском дворце находят большой кровавый след. Анализ устанавливает, что кровь человеческая, а не собачья.

Вечером в Царское Село приезжает император. Царица, по словам Вырубовой, поначалу не разрешает говорить 12-летнему царевичу Алексею о смерти Распутина. Узнав правду, мальчик плачет, а потом говорит отцу: «Неужели, папа, ты их хорошенько не накажешь? Ведь убийцу Столыпина повесили!» Император молчит.

На следующее утро в Царское Село приезжает Протопопов. Он говорит, что убийство Распутина может быть началом новой волны терактов и теперь стоит позаботиться о безопасности императрицы. По его словам, под подозрением великие князья, Юсуповы и находящиеся с ними в родстве Родзянко, а также премьер-министр и министр юстиции, которые не помогают расследованию, а скорее мешают. Император благодарит его, увольняет министра юстиции, санкционирует домашний арест Дмитрия, просит привезти тело Распутина в Царское Село.

Юсупов и князь Дмитрий ощущают страх и гордость одновременно. С одной стороны, они отрицают, что убили Распутина, но родственники их поддерживают, поздравляют и рассказывают о колоссальном резонансе: будто бы на улицах люди целуются, как на Пасху, радуясь смерти «старца».

Но на третий день газетам запрещают писать о Распутине – и арестованные впадают в депрессию. Юсупов явно ожидал другого – он ждал, что убийство Распутина изменит мир, что все общество всколыхнется. Юсупов «опьянен своим участием и значимостью своей роли; видит для себя большое политическое будущее», вспоминает сестра Дмитрия, великая княжна Мария. Когда Юсупову говорят, что его хочет видеть премьер-министр Трепов, он испытывает огромное возбуждение – Феликс рассчитывает, что глава правительства решился открыто поддержать их. Но оказывается, что инициатором разговора был император, который попросил премьер-министра допросить Юсупова и узнать, кто именно убил Распутина.

22 декабря в Царское Село едет Сандро, тесть Юсупова. Великий князь говорит, что Феликс и Дмитрий не обыкновенные убийцы – они патриоты, вставшие, правда, на ложный путь, но вдохновленные желанием спасти Родину. «Ты очень хорошо говоришь, – с улыбкой отвечает император, – но ведь ты согласишься, что никто – будь он великий князь или простой мужик – не имеет права убивать».

Дмитрий тем временем пишет императору письмо, в котором обещает, что, если его отдадут под военный трибунал, он застрелится. На следующее утро его вызывают в Царское Село. Там ему объявляют, что он должен отправиться в Персию, а Феликса Юсупова высылают в его имение Ракитное, в Курской губернии. Им обоим запрещено переписываться или созваниваться с родственниками. Имя Пуришкевича или остальных участников убийства нигде не обсуждается – про них просто забывают.

Многие родственники приходят проводить Дмитрия. Вернувшись домой с вокзала, великий князь Николай Михайлович записывает в дневнике: «Они невропаты, какие-то эстеты, и все, что они совершили, – полумера, так как надо обязательно покончить и с Александрой Федоровной, и с Протопоповым». Он, в отличие от Дмитрия, уже не юноша, ему 56 лет. Великий князь хоть и мечтает убить (или, как он выражается «обезвредить») императрицу, не знает, кого после отъезда Пуришкевича привлечь в качестве исполнителя. «Я не из породы эстетов и, еще менее, убийц, надо выбраться на чистый воздух. Скорее бы на охоту в леса, а здесь, живя в этом возбуждении, я натворю и наговорю глупости», – резюмирует великий князь.

Накануне Нового года родственники все же собираются во дворце у Михень и подписывают коллективное письмо императору с просьбой смягчить наказание для Дмитрия – по их мнению, в Персии ему грозит гибель. «Никому не дано право заниматься убийством; знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне», – отвечает император. Затем трех великих князей, подписавших письмо, Николая Михайловича и сыновей Михень Кирилла и Андрея высылают из столицы.

Николай и Александра почти полностью перестают общаться с родственниками. Протопопов продолжает снабжать их новыми вскрытыми письмами, авторы которых сожалеют, что убийцы Распутина не довели дело до конца и не избавились от «Нее». Новый 1917 год они встречают в заточении и в одиночестве – с одной лишь Вырубовой, которую императрица больше не выпускает из Царского Села, потому что боится за ее жизнь. Основным источником информации извне теперь становится Протопопов. Он, по мере сил, старается восполнить отсутствие Распутина – выписывает себе из-за границы экстрасенса Шарля Перена и просит его вызывать дух Распутина, чтобы с ним советоваться. Рассказывают, что у Протопопова в кабинете видели и двойника покойного проповедника. Императрице министр внутренних дел рассказывает, что Распутин является ему во сне: он стоит с распростертыми объятиями и благословляет Россию. Это ее успокаивает.

Занавес

Прямо перед новым годом император увольняет премьер-министра Трепова, ему на смену подобран совсем неожиданный персонаж. Это князь Николай Голицын, ему 66 лет, он вообще никому не известен в столице, у него почти нет опыта, и его единственное преимущество – в том, что императрица уверена в его преданности. Он возглавляет ее личный благотворительный комитет. Голицын умоляет императора не назначать его – тот настаивает. А еще он выдает новому премьеру бланк указа о роспуске Думы с непроставленной датой – чтобы Голицын мог распустить ее в любой момент, даже когда император в Ставке.

Голицын в ужасе. Он просит императора хотя бы уволить Протопопова, потому что работать с ним невозможно. Но император, конечно, отказывает. Протопопов – самый влиятельный член правительства, и он считает, что Думу надо распустить, потому что там сплошные революционеры. А пока заседание Думы откладывают до 14 февраля. Императрица ждет от Протопопова дальнейших решительных действий – и он приказывает арестовать членов так называемой рабочей группы при Центральном военно-промышленном комитете во главе с ее председателем меньшевиком Кузьмой Гвоздевым. Это самый громкий политический арест за несколько лет – министр внутренних дел хвастается в Царском Селе, что обезглавил революцию.

Дума собирается – и ее заседание начинается со скандала. Депутат Керенский произносит речь, которая превосходит все предыдущие по резкости. «Поняли ли вы, что исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно во что бы то ни стало?» – спрашивает он коллег. Прочитав его речь, императрица, как обычно, требует повесить «Кедринского» – фамилию депутата она не запоминает.

Главное слово этой зимы в Петрограде – хвосты. Так называют очереди, которые выстраиваются перед каждым магазином. Не хватает топлива, в столице перебои с подвозом продуктов. Дефицит продуктов – явление повсеместное: и в Петербурге, и в Москве, и в провинции. Пробуют даже ввести карточную систему на хлеб, сахар и мясо, но она плохо работает. Хвост – это не только способ достать продукты, это еще и главный источник информации. В очередях люди обмениваются слухами. А слухи циркулируют самые невероятные. Больше всего говорят про наступление голода – это очень нервирует людей.

Очень многие в эти месяцы чувствуют, что все кончено, говорят об этом друзьям, пишут в дневниках. И это даже не революционеры, которые часто выдают желаемое за действительное, – нет, самые обычные люди, не испытывающие от этих мыслей никакой особой радости или подъема. О скором конце режима говорят и пишут даже самые верные монархисты.

Это ощущение есть в Царском Селе. «Скоро всех нас повесят на фонарях», – часто, при свидетелях, говорит адъютант императора адмирал Константин Нилов. А старая фрейлина Нарышкина рвется уехать из Царского Села хотя бы на месяц, на время Великого поста – потому что императрице она помочь никак не может, говорить им не о чем, и вообще Александра находится «под сатанинским влиянием».

Это ощущение есть в Москве. «Я часто ломаю голову над вопросом, чем можно спасти монархию? И право, не вижу средств», – пишет в конце января публицист-монархист Лев Тихомиров.

Это ощущение есть по всей стране. Жандармский офицер Павел Заварзин несколько месяцев едет на поезде на Дальний Восток и обратно: сначала из Петрограда до Владивостока, а потом обратно – до Архангельска. Он удивляется тому, как уверенно и спокойно всюду, в вагонах, на улицах говорят о неминуемой революции и скором отречении императора. Убийство Распутина все одобряют («Собаке – собачья смерть»), императорскую чету ненавидят («Не стоит о них и говорить! Они скоро уйдут») и мечтают о правительстве, ответственном перед Думой. Жандарм сначала в ужасе – оттого, что за это никого не наказывают. Но к середине пути понимает, что невозможно наказать всех: «Власть атрофирована и мы находимся на краю бездны».

22 февраля император решает вдруг уехать в Ставку. Зачем – неясно. Ему там особенно нечего делать. Он уехал с военного совета в конце декабря – и так и не возвращался туда с тех пор. Наступление намечено на весну – впрочем, император совсем не интересуется положением дел на фронте. Он просто вдруг не выдерживает атмосферы Царского Села – и решает сбежать. Срывается от жены и детей, оставляет больного Алексея – и через несколько дней будет с удовлетворением писать жене из Могилева, что «отдыхает головой».

На следующий день после его отъезда у детей начинается корь, следом заболевает Вырубова. Императрица переодевается в платье медсестры и начинает за всеми ухаживать. Дворец в Царском Селе превращается в лазарет.

В тот же день, 23 февраля, в Петрограде начинаются беспорядки. Из-за отсутствия хлеба толпа горожан начинает митинговать. Общественный транспорт перестает ходить. Останавливаются заводы – бастует до 70 тысяч человек. «Мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, просто для того, чтобы создать возбуждение», – пишет императрица мужу. 25 февраля полиция открывает огонь, есть убитые. Командующий столичным военным округом Хабалов по распоряжению императора запрещает какие-либо массовые собрания на улицах – но выходит еще больше народу. И жертв становится больше.

Прежде всякий раз после отъезда императора в Ставку Александра де-факто брала на себя управление государством и принимала министров с докладами. Но сейчас ситуация иная – она занимается больными, а государственные обязанности передает подружке, Лили Ден. 26 февраля она, например, вместо императрицы принимает чиновника из МВД, который приехал с докладом от Протопопова. Тот докладывает, что ситуация под контролем, министры решили принять энергичные меры и надеются, что уже завтра все будет спокойно.

Впрочем, занятость не мешает императрице съездить на могилу Распутина, помолиться там и даже послать императору кусочек дерева с места его погребения. «…Мне кажется, все будет хорошо, – пишет она мужу, – солнце светит так ярко, и я ощущала такое спокойствие и мир на его дорогой могиле. Он умер, чтобы спасти нас».

25 февраля трамваи уже не ходят, и столичная элита пешком добирается в центр города. В Михайловском театре дают «Маскарад» по трагедии Лермонтова. Режиссер Всеволод Мейерхольд репетировал спектакль пять лет – это зрелищное шоу с грандиозными декорациями, которые сползают со сцены прямо в зрительный зал. Все билеты распроданы за несколько месяцев до премьеры. У подъезда театра – сплошные ряды черных автомобилей. Собралась «вся знать, вся огромная петроградская плутократия и бюрократия», как пишет газета «Театральная жизнь».

В городе стреляют, в день премьеры шальная пуля убивает зрителя прямо на пороге театра. По сути, пока столичная элита сидит в театре, в стране начинается революция, настоящей сценой становится сам Петроград.

Пресса привычно не оставляет от спектакля камня на камне. Газета «Театральная жизнь» пишет, что в театре «Вавилон бессмысленно нелепой роскоши», публика ахает: «Ах-ах-ах, как пышно, как богато!» – а в двух километрах «толпы людей кричат "хлеба", и какие-то протопоповские городовые поливают этих голодных людей из пулеметов».

В конце спектакля на сцену выходит церковный хор и начинает отпевание – а потом опускается занавес, напоминающий погребальный саван. Выглядит так, будто отпевают и хоронят зрительный зал.