Текст книги "Империя должна умереть"

Ленин и его больной зуб

Ленин опасается, что Керенский успеет спохватиться и обезвредить большевиков, как это случилось в июле. Он торопится ударить, пока Временное правительство слабо. Действительно, в ночь с 23 на 24 октября на заседании Временного правительства Керенский говорит, что ждать больше нельзя, нужно немедленно арестовать всех членов Военно-революционного комитета. Премьер знает о планах большевиков и понимает, насколько опасен съезд Советов. Но министры сомневаются и предлагают более мягкую меру: запретить большевистские газеты.

Ночью правительственные войска приходят в типографию, где печатают большевистские газеты «Солдат» и «Рабочий путь» (новое название запрещенной «Правды»), закрывают ее и забирают весь свежий тираж. Этот удар играет на руку сторонникам Ленина – они видят, что надо срочно активизироваться, иначе в оставшиеся до съезда три дня всех большевиков пересажают. Ленин, скрывающийся на конспиративной квартире, не получает утром свежий номер «Рабочего пути» и пугается, что Керенский начал репрессии. Однако уже в 10 утра в типографию «Рабочего пути» приходят солдаты, поддерживающие большевиков, и прогоняют правительственных юнкеров.

В Смольном – штабе Петросовета – непрерывно заседает большевистский штаб. Наблюдающий за ним американский журналист Джон Рид вспоминает, что большевики почти не спят и не едят: Троцкий и Каменев выступают перед рабочими и солдатами по шесть, восемь, а то и по двенадцать часов в день. Решено, что все члены ЦК большевиков должны находиться в Смольном неотлучно. Караулы на входе усилены, вокруг установлены пулеметы, верные большевикам полки вызывают к Смольному. Балтфлот высылает военные корабли в столицу. Есть опасения, что власти перережут большевикам связь, – чтобы это предотвратить, группы солдат отправляются на почту и телеграф.

Солдаты и рабочие явно торопят события, спрашивают, когда большевики арестуют Временное правительство. Троцкий отвечает, что ничего подобного не будет, если только Керенский не откажется повиноваться решениям съезда. Тем временем Ленин не находит себе места. Он пишет очередное гневное письмо в Смольный: «Положение донельзя критическое. Яснее ясного, что промедление в восстании смерти подобно. Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске… Надо во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д. Нельзя ждать!! Можно потерять все!!» Это письмо он отдает квартирной хозяйке – чтобы она отнесла его Троцкому и другим большевикам.

Она уходит около четырех часов дня. Ленин страшно нервничает и к восьми вечера понимает, что больше не может сидеть на месте. «Ушёл туда, куда Вы не хотели, чтобы я уходил», – пишет он записку хозяйке и выходит на улицу. Узнать его невозможно – мало того, что он без привычных усов и бороды, так он еще и замотал лицо платком – как будто у него болит зуб.

Споры близоруких

Керенский еще утром 24 октября приезжает на заседание предпарламента. Выступает ярко и убедительно, говорит, что ждать нельзя, требует санкционировать арест большевиков. Дебаты продолжаются до позднего вечера. В защиту большевиков выступает Мартов: «Репрессии не могут заменить необходимости удовлетворения нужд революции». Ему кричат из зала: «Министр иностранных дел будущего кабинета большевиков!». «Я близорук и не вижу, говорит ли это министр иностранных дел будущего кабинета Корнилова», – отвечает Мартов.

Ближе к ночи глава предпарламента эсер Николай Авксентьев стыдливо говорит Керенскому, что большинство проголосовало за то, чтобы осудить военную мобилизацию большевиков, потребовать от правительства начать мирные переговоры и передать всю землю в руки земельных комитетов. Керенский кричит, что это вызов Временному правительству, оно в подобных подсказках не нуждается и будет действовать самостоятельно. И убегает совещаться с министрами.

Весь день продолжается подготовка к выступлению большевиков – к Зимнему дворцу стягиваются войска, потенциально верные Временному правительству: воспитанники военных училищ (юнкера) и женские батальоны. На солдат столичного гарнизона правительство положиться не может. Бойцы Самокатного батальона, которые раньше охраняли Зимний дворец, заявляют, что более не желают служить правительству, и уходят из казарм на стихийный митинг.

Впрочем, с женщинами и юношами тоже не все гладко. К Зимнему дворцу привозят 1-й Петроградский женский батальон. Когда женщинам сообщают, что их вызвали для защиты дворца, а не «парада», как говорили раньше, большая часть требует вернуть их обратно в казармы. Всего к вечеру вокруг Зимнего дворца собрано 200 женщин, примерно две тысячи учащихся школы прапорщиков и чуть больше сотни офицеров.

Вечером командующий столичным военным округом приказывает развести все мосты – но выполнить этот приказ не удается. Женский батальон боится подойти к Троицкому мосту, потому что его прикрывают пушки Петропавловской крепости – а ее гарнизон, как обычно, за большевиков.

Отряд юнкеров приходит, чтобы сменить караул у здания Центрального телеграфа, но прежняя охрана не хочет уходить. Она перешла на сторону большевиков и прогоняет юнкеров. Ночью солдаты захватывают стоящий рядом с телеграфом почтамт.

Восстание еще не началось, ни одного выстрела не сделано, Троцкий продолжает в Смольном уговаривать товарищей не спешить. Но власть Временного правительства уже незаметно рассыпалась – куда более тихо и бескровно, чем в начале Февральской революции.

Силы на исходе

Ленин тем временем пробирается к Смольному. В биографиях напишут позже, что его путь полон опасностей, повсюду якобы свирепые юнкера, готовые его расстрелять. Это очевидная постправда – в столице нет такого количества верных правительству юнкеров, да и лидера большевиков в гриме узнать невозможно. Только на входе во дворец у него возникает проблема: нет пропуска. Но ему все же удается пробраться внутрь в толпе рабочих.

Ленин в Смольном первый раз в жизни. Он бродит по комнатам, пытаясь отыскать знакомых, и случайно попадает на заседание меньшевиков, которые, приняв его за голодного рабочего, предлагают ему бутерброд с колбасой.

По-настоящему голоден в этот момент Троцкий. Он вспоминает, как после бесконечного заседания садится на диван, просит у Каменева папиросу, затягивается и падает в обморок. Очнувшись, видит над собой испуганное лицо Каменева. «Может быть, достать какого-нибудь лекарства?» – спрашивает Каменев. «Гораздо лучше было бы достать какой-нибудь пищи, – отвечает Троцкий, – стараюсь припомнить, когда я в последний раз ел, и не могу. Во всяком случае это было не вчера».

Временное правительство заседает до двух часов ночи, после чего в Зимнем остается один Керенский. Он еще пытается вызвать казаков для защиты дворца, но они отказываются.

Также ночью в Смольном проходит заседание ЦК большевиков. Ленин воодушевлен, говорит, что восстание происходит очень удачно, предлагает сформировать новое правительство только из большевиков. Однако единственное решение, которое принимают присутствующие, – это лечь спать здесь же, на полу в кабинете Троцкого.

Отъезд под американским флагом

Утром 25 октября солдаты продолжают постепенно захватывать основные объекты города без боя. Большевики подходят к телефонной станции, которую охраняют юнкера. Они считаются: большевиков около 70, юнкеров около 40. «Вас больше», – говорят юнкера и уходят. Зайдя на телефонную станцию, солдаты первым делом отключают связь Зимнему дворцу. Следом солдаты захватывают здания с редакциями крупных СМИ: «Русской воли», которой руководит писатель Леонид Андреев, и «Биржевых ведомостей», которые никем не охраняются.

Тем же утром Ленин пишет воззвание «К гражданам России», в котором говорится, что Временное правительство низложено, государственная власть перешла в руки Военно-революционного комитета. Это сильное преувеличение, солдаты столичного гарнизона просто ходят по городу и ставят охрану у ключевых учреждений. Они спокойно берут под свой контроль госбанк, выпускают большевиков из Крестов.

Керенский очень боится, что большевики придут за ним раньше, чем до города дойдет подкрепление. В 9 утра он идет в свой кабинет в Зимнем и начинает жечь документы. Вскоре командующий столичным военным округом полковник Георгий Полковников докладывает, что положение безнадежное: в распоряжении Временного правительства солдат нет. Керенский поручает вице-премьеру Александру Коновалову собрать министров, а сам бежит в штаб, где узнает, что новых войск и правда нет: командиры юнкеров и женского батальона считают, что их сил недостаточно для обороны Зимнего дворца, однако они пока остаются в ожидании обещанного подкрепления из казаков и войск с фронта.

Тогда Керенский говорит Полковникову, что собирается выехать из города – навстречу войскам, которые направляются в Петроград с Северного фронта. Полковников ищет для Керенского машину – но это оказывается непросто. В гараже дворца машин нет. Тогда машину ищут по посольствам: итальянцы отказываются отдать свой автомобиль, зато соглашаются американцы. Секретарь американского посольства Уайтхаус приезжает в Зимний, чтобы предоставить для сопровождения премьер-министра машину с американским флагом. Керенский просит его передать остальным послам, чтобы они ни в коем случае не признавали большевистского правительства, так как он вернется самое позднее через пять дней с подкреплением.

В 11 утра две машины, в которых сидят Керенский и его адъютанты, помощник главнокомандующего округом, бывший «красноярский президент» Кузьмин и несколько офицеров, выезжают из ворот штаба, делают круг по Дворцовой площади и уезжают. Через час члены Временного правительства собираются в Зимнем дворце на очередное совещание и с удивлением обнаруживают, что Керенский исчез.

13 обреченных

25 октября в Зимнем дворце начинается последнее и самое удивительное заседание Временного правительства. Его участники с самого начала знают, что им не на что надеяться. Охрана Зимнего дворца не скрывает от них, что не справится со штурмом. Они понимают, что их лидер убежал. Они знают, что за ними не стоят народные массы. Однако они упрямо продолжают сидеть и ждать.

Сначала их десять. Потом приходят еще трое. Кто эти люди? Четверо миллионеров, два адвоката, два профессора-экономиста, врач, ученый-богослов, морской офицер, инженер и рабочий. Всем им от 31 до 54 лет. Предприниматели Коновалов, Третьяков и Смирнов – известные бизнесмены, те самые «молодые капиталисты», которые вместе с Павлом Рябушинским добивались от власти свобод и реформ. Министр юстиции Павел Малянтович – известный адвокат, защищал Троцкого в 1906 году, и он же выиграл дело Марии Андреевой против Зинаиды Морозовой, тем самым отсудив у вдовы Саввы Морозова 100 тысяч[125]125
  Примерно равно 79 100 000 рублей (на 2017 год).


[Закрыть] рублей на нужды большевиков. Министр труда, 35-летний рабочий Кузьма Гвоздев, в январе 1917-го был арестован по приказу Протопопова – с этого ареста и началась Февральская революция. Теперь он сам оказался членом свергаемого правительства.

Открывает заседание вице-премьер Александр Коновалов, который рассказывает коллегам, что случилось за ночь и куда делся Керенский. Морской министр Дмитрий Вердеревский говорит, что он не понимает, для чего это заседание собрано, и что министры собираются делать дальше, у них нет реальной силы, поэтому продолжать заседание бессмысленно. Ему отвечает врач Николай Кишкин, старый кадет, один из основателей либеральной партии: «Мы не Петроградское Временное правительство, а Всероссийское Временное правительство. Если у нас в Петрограде нет силы, на которую мы могли бы опереться, это еще не значит, что во всей России ее нет». Вице-премьер Коновалов предлагает оставаться в Зимнем дворце вплоть до ареста. Это предложение принимается без возражений.

Министры голосуют за то, чтобы назначить доктора Кишкина ответственным за оборону города. Но что он может сделать? Он может только уволить прежнего командующего округом полковника Полковникова. Единственная надежда на казаков, которые не станут поддерживать большевиков, значит, это единственная военная сила в столице, которая гипотетически могла бы защитить Временное правительство. Но ни Коновалову, ни Кишкину не удается уговорить их.

На помощь министрам приходит Петр Рутенберг, недавно назначенный Керенским вице-губернатором столицы – знаменитый эсер, друг и убийца Гапона. Он вспоминает, что его товарищ Савинков в последнее время много общается с казаками, и предлагает привлечь Савинкова. Тот обещает помочь – и тоже отправляется уговаривать казаков.

Днем министры узнают, что по городу уже расклеены плакаты с составом нового правительства, сформированного большевиками: премьер-министр Ленин, министр иностранных дел Троцкий. Затем узнают, что большевики разогнали предпарламент.

В Зимний приходит Набоков, заместитель председателя предпарламента. Настроение у всех крайне подавленное. К нему подходит Сергей Третьяков, московский миллионер, внук одного из основателей Третьяковской галереи. Он очень зол на Керенского, который их предал. Говорит, что положение безнадежное. Но в разговор вмешивается министр иностранных дел Терещенко – он считает, что верные правительству войска идут, надо продержаться 48 часов.

Набоков уходит из Зимнего, никем не замеченный. Так же могли бы разойтись и остальные министры, но они упорно сидят. В половине седьмого они идут обедать в столовую Керенского. Подают суп, рыбу и артишоки. Сразу после обеда приходит ультиматум от большевиков – министрам дается 20 минут на то, чтобы сдаться. После этого крейсер «Аврора», который уже подходит к Зимнему, начнет стрелять.

В Зимнем трезвонят телефоны – чтобы спокойно обсудить ситуацию, министры уходят в комнату, где аппаратов нет. И единогласно решают на ультиматум не отвечать, оставаться в Зимнем дворце и сопротивляться.

Пьют чай. Штурм никак не начинается: часы бьют восемь, девять. «Что грозит дворцу, если "Аврора" откроет огонь? – пытается уговорить коллег сдаться морской министр Вердеревский. – Он будет обращен в кучу развалин. У нее башни выше мостов. Может уничтожить дворец». Но министры не слушают.

Эти люди даже не держатся за власть – они понимают, что никакой власти в их руках уже давно нет. В аналогичной ситуации в феврале царское правительство давно разбежалось, хотя многие его члены считали себя избранниками помазанника Божьего. Зачем теперь эти министры рискуют своей жизнью и жизнями защищающих их женщин и юных курсантов?

Обыватель просыпается

В 15:00 в Смольном Лев Троцкий поднимается на трибуну и объявляет, что Временное правительство больше не существует. «Я не знаю в истории примеров революционного движения, где замешаны были бы такие огромные массы и которые прошли бы так бескровно. Власть Временного правительства, возглавлявшегося Керенским, была мертва и ожидала удара метлы истории, которая должна была ее смести».

На этой фразе в зал заходит Ленин, и Троцкий уступает ему место. Ленин произносит первую речь триумфатора, перечисляя первые шаги нового правительства: создать полностью новый госаппарат, немедленно закончить войну, уничтожить собственность помещиков. «Вы предвосхищаете волю Съезда Советов», – кричат ему из зала.

Съезд Советов должен открыться ночью. Ленин требует штурмовать Зимний и арестовать Временное правительство до того. Он мечется по маленькой комнате Смольного, как лев, запертый в клетку. «Владимир Ильич ругался… Кричал… Он готов был нас расстрелять», – вспоминает один из членов Военно-революционного комитета Николай Подвойский.

Троцкий говорит, что «обыватель мирно спал и не знал, что с этого времени одна власть сменяется другой», – и он совершенно прав: большинство жителей Петрограда к этому моменту ни о чем не подозревают. По городу расклеены листовки, в которых говорится, что старое правительство низложено, но подтверждений тому нет, кроме стоящей в центре города «Авроры».

Около десяти часов вечера оперный певец Федор Шаляпин стоит на сцене. Он одет в пурпурную мантию, в его руках скипетр, на голове корона. Он играет испанского короля Филиппа. Он осматривает своих подданных – и вдруг слышит пушечный выстрел. Потом еще один. Актеры на сцене пугаются и начинают аккуратно отступать за кулисы. Публика в зале тоже нервничает. Через минуту за кулисы прибегают люди и сообщают, что снаряды летят не в сторону театра и опасаться нечего: «Это, видите ли, крейсер "Аврора" обстреливает Зимний дворец, в котором заседает Временное правительство…»

Художник Александр Бенуа сидит дома – у него сжимается сердце. «Неужели наступили последние минуты существования Зимнего? – беспокоится он. – А ведь рядом Эрмитаж со всеми главнейшими сокровищами Русского государства, со всем тем, что мне лично дороже всего на свете!»

Зинаида Гиппиус стоит на балконе и смотрит на «сверкающие на небе вспышки, как частые молнии». Она удивляется поведению министров: «Не сдаются. Но – они почти голые: там лишь юнкера и женский батальон. Больше никого. Керенский уехал раным-рано, на частном автомобиле. Улизнул-таки! А эти сидят, неповинные ни в чем, кроме своей пешечности и покорства, под тяжелым обстрелом. Если еще живы».

Развязка

Примерно в 9:30 вечера, 25 октября, Керенский приезжает в Псков и спрашивает, идут ли войска в сторону столицы. Керенский – Верховный главнокомандующий – отдал соответствующий приказ еще утром. Но сейчас он узнает, что главнокомандующий Северным фронтом Владимир Черемисов этот приказ отменил, потому что это бессмысленно, солдаты не станут воевать «за Кишкина». Войска не тронулись. Керенский в Пскове сидит в квартире своего шурина, генерала Владимира Барановского, и, по словам последнего, «испытывает муки ада от безнадежности».

В 9:45 «Аврора» дает первый залп по дворцу. Защитники Зимнего начинают сдаваться: сначала три сотни казаков, присоединившихся к Временному правительству, потом полурота женского батальона. Внутри дворца остаются только курсанты военных училищ.

В 10:40 в Смольном открывается Съезд Советов. Из 670 участников съезда около 300 большевиков. «Настроение собравшихся праздничное и торжественное. Возбуждение огромное, но ни малейшей паники, несмотря на то, что еще идет бой вокруг Зимнего дворца», – радуется искусствовед Луначарский. Он, правда, оговаривается, что паники нет только среди большевиков, их противники же «объяты паникой, злобные, смущенные, нервные». Один из меньшевиков подбегает к искусствоведу и кричит: «"Аврора" бомбардирует Зимний дворец! Слышите, товарищ Луначарский, ваши пушки разбивают дворец Растрелли!» На самом деле «Аврора» стреляет по Зимнему холостыми, зато дворец обстреливают из Петропавловской крепости и из орудий, установленных у арки Главного штаба. Среди юнкеров есть раненые, доктор Кишкин делает им перевязки. В одном из залов возгорание – министры бегут его тушить.

«Мы здесь, в Зимнем дворце, совершенно брошены и оставлены, – говорит министр земледелия Семен Маслов. – Нас посылала во Временное правительство демократия, мы не хотели туда идти, но мы пошли. А теперь, когда наступила беда, когда нас расстреливают, мы не встречаем ни от кого поддержки. Конечно, мы умрем здесь, но последним моим словом будет презрение и проклятие той демократии, которая сумела нас послать, но которая не сумела нас защитить».

Лидер меньшевиков Юлий Мартов в Смольном требует немедленно прекратить обстрел Зимнего дворца и начать переговоры. «Восстание народных масс не нуждается в оправдании, – улыбается в ответ Троцкий. – То, что произошло, это восстание, а не заговор. Народные массы шли под нашим знаменем, и наше восстание победило. И теперь нам предлагают: откажитесь от своей победы, идите на уступки, заключите соглашение. С кем? Я спрашиваю, с кем мы должны заключить соглашение?»

«Тогда мы уходим», – кричит Мартов.

И они уходят, почти все меньшевики и правые эсеры. На съезде остаются большевики и их союзники. Троцкий кричит им вслед, что это бессильная преступная попытка сорвать настоящую демократию рабочих и солдатских масс.

Примерно в полвторого ночи в Зимний дворец заходит отряд большевиков во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко, одним из трех новых военных министров в правительстве большевиков. Солдаты долго не могут найти, где сидит Временное правительство, и по дороге громят бывший кабинет Николая II, который был оставлен в нетронутом виде для создания музея.

«В комнату влетел, как щепка, вброшенная к нам волной, маленький человечек под напором толпы, которая за ним влилась в комнату и, как вода, разлилась сразу по всем углам и заполнила комнату», – вспоминает министр юстиции Малянтович.

«Они сидят за столом и сливаются в одно серо-бледное трепетное пятно, – описывает Антонов-Овсеенко. – "Именем Военно-революционного комитета объявляю вас арестованными!" – заявляю им я. – "Члены Временного правительства подчиняются насилию и сдаются, чтобы избежать кровопролития", – сказал Коновалов».

Их выводят из Зимнего дворца и ведут пешком через Троицкий мост в Петропавловскую крепость. По дороге толпа окружает конвой и требует отрубить членам Временного правительства головы и выбросить в воду. Тем не менее к 4 утра их доводят до Петропавловской крепости и через час разводят по камерам.

В Смольном в три часа ночи к трибуне подбегает Каменев и зачитывает телеграмму: Зимний дворец взят. Съезд ликует и утверждает решение о создании нового революционного правительства во главе с Лениным.

«Знаете, – говорит Ленин Троцкому, – сразу после преследований и подполья к власти… – Ленин пытается подобрать слово и не может вспомнить, как это будет по-русски, – es schwindelt[126]126
  Это опьяняет (нем.).


[Закрыть]». И показывает жестом, что голова у него идет кругом. Они с Троцким смотрят друг на друга и чуть смеются.