Текст книги "Тайна Сундуков: Избавление"

Глава 14

Дорогу осилит идущий

С первыми лучами солнца беглецы пробудились ото сна, который нельзя было назвать долгим. Доври был особенно недоволен, так как по причине мучающего его голода гном не мог уснуть полночи. Умывшись и приведя себя в порядок, собрали оставшуюся провизию и двинулись в путь. Владек внимательно следил за изменением местности во время их перемещения к арене и запомнил обратную дорогу. Он всех и повел. «Обойти горы нам не удастся. Точнее, это, конечно, возможно, но в таком случае, мы потеряем слишком много времени. Циклопы шли к арене напрямик, через горы. Мы пойдем так же, только в обратную сторону». На том и порешили. Поход обещал быть долгим и совсем не легким как физически, так и морально. «На моих плечах такой груз… Я отчетливо его ощущаю… – думал мастер кинжала, идущий впереди всех. – Все они полагаются на меня. Потому ли это, что они ощущают, будто один я могу вывести их к свету и надежде, которых они так жаждут? Или для этого есть иная причина? Неважно. Как бы там ни было, я выполню свой долг. Долг, который мне доверен». Протягивая друг другу руки помощи, сумели подняться на гору.

– Ого! – воскликнул кто-то. – Теперь все, как на ладони, видно!

И вправду дух захватывало от такого зрелища. С такой высоты представал во всем своем многообразном великолепии изменчивый ландшафт здешних земель. Тропические леса, переходящие в равнины, холмы, вырастающие, казалось, в безмерной величины горы. Лемюэль обратил свой взор назад, к арене и резко кончающейся пустынной местности. Аверин уже было отвернулся, но что-то приковало его взгляд.

– Что это? – не понимал он, всматриваясь получше.

– На что уставился? – спросил Доври, подойдя ближе.

– Не знаю. Кажется, будто какие-то статуи в пустыне…

– А ну, разойдись! – скомандовал басом одноногий моряк. – Сейчас посмотрим, что там за статуи!

Он сел на каменистую породу и открутил свою деревянную ногу. Держа обеими руками, прислонил к одному глазу узкой стороной и стал вглядываться.

– Ну и? – задал вопрос нетерпеливый Доври.

– Так… А там странность, да и только, но это нам на руку. То, что вы приняли за статуи, на самом деле – скелеты наших бывших покровителей.

– Циклопов? – до конца не понял гном.

– Все верно. Эти безмозглые небось решили перерезать наши глотки, пока мы спали, – усмехнулся мореплаватель. – Только вот не тут-то было. А я еще думал, почему спалось так плохо под открытым небом? Одноглазые угодили в песчаную бурю, а в здешних местах это равносильно самой мучительной погибели. Бури настолько сильны и беспощадны, что их песчинки заживо расщепляют плоть и органы, оставляя лишь кости стоять на том же месте.

Старый моряк замолчал, обдумывая что-то. Затем вернул свою деревянную ногу на место, встал и добавил:

– К каждому рано или поздно приходит час расплаты. Вчерашняя ночь была их расплатой. Песок лишил их обличий, подобно им же, превратил в кровавую росу.

Больше он ничего не сказал. И вообще, за все время дороги путники мало разговаривали. Владек, пусть и знал примерный путь, в точности его уверен не был. Именно поэтому порой заводил команду в далеко неблагоприятные места, где на них либо нападали хищные звери, либо приходилось самим прорубать путь через многочисленные заросли и чудные, ранее не виданные кустарники. Были они не только разных форм и размеров, но и цветов. Так, некоторые из них источали яркое голубое свечение, иные имели пятнистый стебель и бордовые плоды со странной порослью на них. Передвигаться по равнинам было куда проще, но в ночи, как считала Лориэль, они были наиболее небезопасны.

– Нам лучше сделать привал в другом месте, – настаивала эльтка. – В низине врагам будет проще нас окружить и перебить. Нужно двигаться дальше, выйти к более укромному месту.

Так пришлось действовать ни один раз, но зато все были более менее спокойны, хотя часовых назначали в любом случае. По пути к тайному проходу в подземный град циклопов, что занял около трех дней, было обнаружено то самое упавшее небесное тело, из-за которого изначально аверины и обнаружили дальний материк.

– Неужели это та самая глыба? – спросил Доври, рассматривая громадный камень черного, как смоль, цвета.

– Да, а это значит, что мы уже близко, – подтвердил Владек.

Все двинулись дальше. Все, кроме Доври. Гном внимательно вглядывался в занимательную структуру булыжника. Было в нем что-то притягательное. Доври подошел к огромной глыбе, забравшись в неглубокий, образовавшийся от падения тела, кратер. Он снял перчатку и прикоснулся ладонью к грубому, шершавому, но на удивление теплому камню. «Да, – подумал он, – вот я и нашел».

Владек заметил, что Доври отстал, и остановил всех.

– Куда подевался наш ворчливый друг? – узнал он у товарищей, но Лориэль и Лемюэль были столь же удивлены отсутствием гнома, сколько и Владек.

– Иду, иду я! Погодите немного! – прокричал Доври, несущий на спине отколотый кусок черного камня.

Дойдя до друзей с тяжелым грузом, Доври не объяснил им причины его действий и не скинул с себя кусок булыжника, он просто продолжил идти дальше. Владек не счел нужным спрашивать что-либо у гнома касательно его замысла, а потому скомандовал:

– Ускорим шаг! Мы почти на месте!

И мастер кинжала был прав. Менее чем за час они добрались до потайного хода. Он, как только сейчас осознала Лориэль, находился не так далеко от того, через который их четверых изначально вели циклопы.

– Спуск к подземному городу-царству довольно долгий, нам понадобятся факелы, дабы освещать путь в кромешной тьме подземелья, – осведомил Владек.

«Благо, не все нарубленные Доври дрова пошли на костер в ту первую ночь…» – думал Лемюэль, наблюдая за тем, как мореплаватели высекают искры и зажигают импровизированные факелы. «Долго не смоченная маслом древесина гореть не будет, – понимал Владек, – а значит, нам придется спускаться куда быстрее».

Когда все приготовления были наконец завершены, начали спуск в мрачную обитель врага. Их окутывало непреодолимое чувство тоски и отчужденности. Тьма вокруг диктовала свои правила. Правила, по которым обязан был играть даже свет. Нет, в первую очередь, именно он. Чернота дурманила рассудок всех живых существ. В глазах мореплавателей, покорителей стихии, ясным было лишь одно чувство – чувство страха, страха неизвестности…

Исэ, которой это забытое место сулило куда больше, нежели простую боязнь, держалась близ Владека, стараясь не засматриваться по сторонам. Впрочем, и смотреть там было не на что. Однообразные тюремные камеры, разрушенные, источающие гниль и разложение непонятной формы и сущности. Дух каждого путника, как и одежда, был изношен. Хоть это и являлось первопричиной их замедленного темпа, поделать с этим ничего не могли, оставалось только бороться. Бороться и продолжать идти по тернистому пути, выложенному по воле судьбы и по их собственной.

Минуло достаточное количество времени, и обугленные бруски древесины переставали гореть. Факелов становилось все меньше, огни надежды гасли в руках, покидая одновременно и сердца.

– Они гаснут! Что же делать, когда не останется ни одного?! – воскликнул один из мореплавателей.

– Всем сохранять спокойствие! – приказал Владек, один из немногих, чей факел все еще пламенел. – Просто следуйте за теми, чьи факелы не погасли! Держитесь друг друга и двигайтесь прямо, никуда не сворачивая!

Мрак подземелья возвращал свою власть. Он сгущался, и вскоре лишь факел Владека, идущего первым, оставался единственным сдерживающим звеном. Становилось душно, коридор словно бы сужался, не давая возможности продолжать двигаться вперед. «Еще немного… Совсем чуть-чуть…» – думал Доври, еле перебирая ногами. И вот теплящийся огонек мастера кинжала, подобно остальным, преклонил колено перед вездесущей тьмой. И в этот самый миг ступня Владека коснулась ступеней, тех самых, ведущих наверх к тусклому, но теплому, манящему свету.

– Мы добрались, – прошептал он.

Владек стал быстро подниматься, спотыкался, даже падал, но дошел до конца. Со скрипом отворилась решетчатая дверь, и мастер кинжала вздохнул с облегчением.

– Поднимайтесь! – крикнул он остальным. – В плавильне никого!

Наконец бесконечная по протяженности темница была позади, впереди – проход по гигантской плавильне и подъем по непомерных размеров лестнице, ведущей, как все надеялись, к спасителю и ясности. Судьба благоволила путникам. Они могли бы считать, что прошли испытание на крепость тела и духа. Преодолев все громадные ступени, в край обессиленные, а некоторые даже были близки к смерти, они достигли того, кого намеревались освободить.

– Мы слишком рискуем… – еле произнесла Лориэль, пытаясь перевести дыхание. – Мы в таком состоянии, что если на нас нападут, мы не выстоим, и тогда… тогда все пропало.

– Именно поэтому мы сокрушим его оковы, – ответил Владек на тревогу эльтки, указав на спящего крылатого змея в кандалах.

В этой ситуации снова понадобилась недюжинная сила Доври, но сейчас гном был как никогда не в форме. Ему пришлось тяжелее всех их-за груза на спине, а посему он облокотился на метеоритную глыбу и, пока суд да дело, задремал.

– Я могу это сделать, – вызвался Кристер. – Мне хватит сил, чтобы перебить сталь, нужно лишь подходящее оружие.

Мореплаватели отреагировали на это крайне негативно, но Владек поднял секиру, лежащую рядом с Доври, и передал Кристеру. Тот не мешкая направился к дракону.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – тихо сказала Лориэль.

– Я тоже, – молвил Лемюэль.

Прозвучали звонкие удары, цепи были расколоты, и дракон оказался на свободе, но было опрометчиво орудовать секирой, не разбудив его. Кристера оттолкнул гибкий хвост. Увертливое существо чуть было на набросилось на пришедших, приняв их за недругов, но Владек вовремя остановил его.

– Стой, Орвейн! – воскликнул он. – Это мы, прибывшие из Граалиуса! Мы вернулись, чтобы вызволить тебя!

Сначала взор дракона был затуманен гневом, и прошло еще несколько мгновений, прежде чем его натура успокоилась и к нему вернулось ясное видение.

– Вы? – не поверил он. – Но как? Зачем вернулись?!

– Нам нужна твоя помощь. Мы сумели вызволить всех этих людей из заточения на арене, но без тебя мы не сможем довести начатое до конца, – сказал Владек.

– Начатое? – удивился Орвейн.

– Да, – вмешалась эльтка. – Нам ты представляешься тем, кто знает многое, по крайней мере, больше, чем мы. Скажи, существование сталактита, способного при взаимодействии с ним обрушить породы на подземное царство – не ложь?

Сперва Орвейн удивился. Он окинул взглядом спасенных мореплавателей, на их лицах читался явный страх, недоверие. Дракон улыбнулся и дал свой ответ:

– Вы не перестаете меня удивлять. Кто бы мог подумать, что на своем веку я удостоюсь чести знать таких исключительных созданий, покинувших родной дом ради обретения знаний, что прольют свет на терзающие вопросы, а не ради эфемерных желаний, коими движимы столь многие. Однозначного ответа вы не получили, а, стало быть, и прямого руководства к действию у вас нет. Возможно, из-за его неимения и решили попытать удачу, выплеснуть все свое негодование на тиранов, правящих в этих землях.

– Не поэтому, – уверенно ответил Владек. – Да, мы не получили ответов на вопросы, лишь предположения, как ты и отмечал. Но это не означает, что путь наш омрачился, и мы забылись. Нет, дорога наша – яснее ясного. Мы вернемся и сделаем, что должно, но прежде устраним назревающую угрозу в лице деспотов-циклопов, – мастер кинжала сделал паузу, а затем ухмыльнувшись добавил: – Ты ведь тоже хочешь этого, не правда ли?

Сначала Орвейн никак не отреагировал, просто продолжал смотреть на Владека. Наконец он заговорил:

– Сталактит существует, это не ложь. И да, с его помощью действительно возможно обвалить верх на низ. Я поведаю об этом, но прямо сейчас мы направимся к заброшенному и забытому сегменту плавильни, отрезанному от основной цепи печей. Следуйте за мной, – и дракон не дожидаясь отправился в нужном направлении.

– Кажется, он несколько изменился после твоих последних слов, – заметил Лемюэль, подходя к мастеру кинжала.

– Все меняются. Все и всё. Ты ведь тоже не исключение, Лему.

После этих слов Владек отправился вслед за Орвейном, а мореплаватели – за ним. Мимо аверина проходили моряки один за другим, а он все стоял. Стоял, не в состоянии отпустить слова Владека. «Не исключение?» – переспросил он сам себя. Вдруг перед глазами пролетели моменты, спорные, не разграниченные на правильные и неправильные. «Неужели он догадался? Если да, то я недооценил его способности. Он не так глуп, как мне казалось сначала. Проклятье! Но ведь все уже давно вышло из-под моего контроля, я никак не смогу…» Мысли Лемюэля прервал Доври, будто подкравшийся сзади.

– Слушай, не поможешь мне? Честно, сил нет уже тащить и камень, и секиру.

Сперва аверин несколько опешил, затем резко вернулся в момент к происходящему. Он несколько мгновений смотрел на гнома, но потом помог ему, и они вместе понесли глыбу вслед за остальными.

– Позволь узнать, – начал Лемюэль, – а зачем тебе вообще это нужно?

– Чтобы исполнить давнюю мечту.

«Мечту…» – повторил про себя аверин и ушел в мысли, в который раз задумываясь о сути таких расплывчатых понятий и о месте своих чувств среди них. Дракон, как и обещал, привел всех к наиболее отдаленному месту в плавильне с одинокой печью. Вот только видны были лишь ее очертания, вокруг – очень темно. Посему Орвейн воспользовался своим даром с рождения и разжег печь, высвободив яркое пламя из пасти. Огонь осветил все вокруг и явной сразу же стала всевозможная кузнечная атрибутика, находящаяся рядом с горном. Размеры ее были внушительны, так как пользовались ею, без сомнения, сами циклопы.

– Здесь мы будем в безопасности, – молвил дракон. – Но только на одну ночь.

– Ночь? – переспросила Лориэль, явно в недоумении. – Но зачем? Какой смысл терять время? Ты ведь сказал, что знаешь о сталактите, так давай воспользуемся им, пока враги не достали нас!

– Твой рассудок затуманен, эльтка из холодных краев Аквилии. Ты не видишь полной картины. Сегодня мы не сумеем воплотить в жизнь замысел, потому как это невозможно. Преимущество врага в его численности. Пока они бодрствуют, у нас нет ни единого шанса, но, кажется, ваши стремления отмечены волей стечения обстоятельств.

– Опять он загадками говорит… – злилась Лориэль.

– Иными словами, везение на нашей стороне, – прояснил Орвейн. – Грядущей ночью у циклопов намечается грандиозное пиршество. Считайте, что завтра почти все они будут видеть десятый сон. Они будут пьяны, их ограниченное зрение не сможет служить им вовсе. Тогда мы и нанесем удар. Но… – дракон вдруг замолчал.

– Но что? – спросил Владек.

– Но заранее вам придется выбрать жертвенного агнца. Только один должен решиться и добраться до высочайшей точки подземной столицы, пройти по невидимому мосту и неминуемо стать первым павшим от собственного деяния. Того, кто решится на это, завалит породой наравне с обидчиками.

Мастер кинжала задумался.

– Это серьезная проблема. А ведь я о таком даже не догадывался.

– Но у тебя же есть крылья! – воскликнула Лориэль. – Используй их, чтобы просто подлететь к нужному месту, а затем, как начнется обвал, убраться прочь! Зачем кем-то жертвовать?

– Нет, не получится. Мне негде будет взмахнуть крыльями, я не смогу подобраться к нужному месту, – с прежней серьезностью и непоколебимостью ответил Орвейн.

Слова дракона посеяли зерно сомнения в сердца мореплавателей, каждый из них осознавал, что это точно будет кто-то из них. Другого не дано. Освободившие с арены не станут делать этого и не позволят им. Они уже и так один раз спасли всех.

– До завтрашнего утра вы должны решить, кто совершит этот поступок. Или никто, но тогда не исключена вероятность того, что однажды циклопы, численность которых достигает сотен тысяч, приплывут на материк, откуда вы родом, и захватят его. Меня оставили в живых не просто так. Я раскаляю для них печи, дабы они ковали себе оружие и доспехи. Одноглазые – тупой и кровожадный народ, – промолвил дракон низким голосом с нотками холодной ненависти.

Владек хотел расспросить Орвейна обо всем, о его прошлом, о циклопах и о том, как же все-таки его род исчез. «Столько вопросов, но стоит ли задавать их ему напрямую? – не мог решить мастер кинжала. – Нет, так он точно ответа не даст. Если бы хотел – рассказал бы первым делом. Лучше начать издалека». Владек подошел чуть ближе к дракону и уже вслух сказал:

– Перед тем как нас схватили циклопы, мы наткнулись на некий разрушенный город, по крайней мере, так нам показалось. Там обнаружили странных сгорбленных обитателей. Кажется, циклопы называли их кровопускателями. Это какие-то союзники Черных Плащей? Ты знаешь о них что-нибудь?

Орвейн пристально смотрел на Владека не отвечая. Сейчас для него словно существовал только он. Не сбивали дракона ни посторонние взгляды рассевшихся вокруг людей, видевших в нем то луч надежды, то тень отчаяния. Не сбивали его также подготовительные работы Доври к ковке. Весь он был сконцентрирован на одном человеке, он словно заглядывал в его душу. Наконец он ответил:

– Почему ты хочешь узнать это? Ведь это никак не повлияет на нашу с вами миссию, и ты прекрасно это осознаешь.

Прежде чем мастер кинжала успел ответить, заговорила Лориэль:

– Та темница, благодаря которой мы смогли сбежать отсюда и попасть обратно, она будто построена совсем не циклопами и не для циклопов, а…

– Есть вещи, которым лучше оставаться тайной, особенно, если их разглашение ничего не принесет, – отрезал Орвейн.

Наступило длительное молчание между драконом и мастером кинжала с эльткой. Доври же поведал Лемюэлю про свой замысел создания доспеха из того самого куска небесной глыбы, что донес сюда.

– Я выкую доспех, коего не носил до сих пор никто в Граалиусе. Видишь ли, пусть я и знаю основной принцип, у меня не было возможности как следует научиться кузнечному делу. Именно поэтому мне понадобится твоя помощь. Ты при первой нашей встрече поведал, что приложил руку к созданию корабля. Думаю, тебе не составит труда изобразить старую-добрую кирасу да шлем с поножами.

Аверин задумался, его черные глаза, в которых обычно было невозможно прочитать эмоции, сейчас выглядели отрешенными, как будто мысленно он находился совсем не здесь и не сейчас. В конце концов он поднялся на ноги и кивнул Доври, давая согласие. Аверин достал кусок пергамента и принялся за работу. Все расположились близ пылающего горна, источавшего тепло, столь манящее для всего живого. Никто не осмеливался спросить о занятии гнома и аверина, мысли путались слишком сильно, уверенности в завтрашнем дне не было ни у кого.

– Орвейн, – обратился снова Владек к дракону, но в этот раз голос его был более честным, он говорил ровно так, как желал и считал нужным, – почему-то мне кажется, что тебе есть что скрывать, и это не просто так. У меня такое чувство, что настрадался ты не меньше нашего, а может, даже и больше. Не сочти за грубость, но думаю, в прошлом именно твоя открытость вышла боком и принесла совсем не те плоды, которых ты ожидал. Поэтому ты и говоришь только по существу.

– Некоторые вещи и правда лучше оставить тайной, но кое-что я могу вам рассказать. Я поведаю вам, как не смог скрыть то, что таковым должно было оставаться.

Орвейн начал свой рассказ.

– Давным-давно, настолько давно, что уже и не вспомнить, в этих чудных краях обитал древний и без преувеличения очень мудрый народ. Для властвования на суше существам были даны лапы, а для владычества в небе – крылья. Но не единственными обитателями земель, окруженных водной гладью, являлись эти создания. Великаны, чьей отличительной чертой было одно око, смотрящее с завистью, с безмерной и неутолимой жаждой властвовать, стали первородным драконам соседями. Изначально наши народы, хоть и имели явные различия, не были ни ненавистниками, ни врагами. Но так оставалось лишь до поры до времени. Мы, драконы, обитающие в вулканической местности, именуемой Файрония, были несколько отрезаны от территории циклопов, строивших свои жилища преимущественно под землей и в более привычных для них регионах. Возможно, это тоже повлияло на развернувшиеся в будущем события. Так как мой народ имел способность парить в небесах, а жизненный путь каждой особи, как выяснилось позднее, был почти неограничен, мы исследовали весь сущий мир. Мои предки были гостями на вашем обширном материке, когда расы разумных существ только начинали зарождаться. За несколько тысячелетий драконы обрели богатство неописуемых масштабов. Богатство, именуемое знаниями. Делиться ими с посторонними права мы не имели, ибо так завещали прародители. Но никакой запрет не способен закрыть на ключ сердца всех, к кому он имеет отношение. Однажды один глупый дракон рассказал циклопу, которого считал своим другом, о том, что за морем есть необъятные просторы крупного материка, есть еще земля. Тогда дракон совершил роковую ошибку, ибо сказанное им быстро разошлось по устам великанов. Но прежде чем нарушить уговор и опорочить дружбу, циклоп задал один вопрос: «Необъятные просторы? Новая земля? Она ведь тоже наша, мы можем вместе отправиться туда!» На что дракон ответил ему: «Так не получится, ведь дальние берега уже заняты появившимися там созданиями, это их дом, точно так же, как для нас место, где живем мы». Больше ничего циклоп не сказал и не спросил, в глубине он затаил обиду на дракона, потому как тот не разделял его стремлений, о которых он даже не поведал своему другу. Прежде чем дракон рассказал циклопу о дальних берегах за морем, он попросил того дать ему слово, что все сказанное останется между ними. Великан пообещал никому не говорить, но это было пустое обещание. Уже через день об этом узнала верхушка их общества, а затем и абсолютно все. Дракон стал изгоем среди своих. Циклопы же осознав, что могут завладеть дальними землями силой, решили заручиться поддержкой моего народа. Конечно, им было отказано, более того, их заверили, что если одноглазые предпримут попытку завоевать не принадлежащие им регионы, драконы будут вынуждены остановить их. Удостоверившись, что крылатые соседи станут помехой плану, циклопы развязали кратковременную войну. Продлилась она недолго, благодаря вероломству однооких. Они напали без предупреждения, явившись прямо из недр земли, прокопав длинный тоннель от Дерридуса до Файронии. Огнедышащий народ был во много раз сильнее, но циклопы давили числом. Их было слишком много, и более жестоких созданий, чем они, мир не видывал. Бескомпромиссно они рубили с плеча всех не задумываясь. Так, древняя раса была почти истреблена, а многовековые знания, хранящиеся в чертогах памяти драконов, канули в лаву. Сама природа, будто разгневавшись на деяние циклопов, поспособствовала единовременному извержению вулканов Файронии. Их гнев стер с лица земли добрую половину тогдашнего населения циклопов. Но даже так исход остался прежним. Всех драконов, кроме одного, уничтожили. Должно быть, вам интересно, почему кого-то оставили в живых. Все просто. Этот дракон был тем, кто предал завещанное предками и поведал секрет своего рода недостойному, что и привело к последствиям катастрофических масштабов. А сделал он это по одной простой причине – считал циклопа, спасшего его однажды от страшной участи быть заживо погребенным под завалами горных пород, своим другом, тем, кто всегда будет рядом и сумеет не только поддержать в трудную минуту, но и разделить интерес к познанию мира. Но он ошибался. И эта ошибка дорого ему обошлась. Нет, она стоила ему всего. Сегодняшнее пиршество – в честь того самого дня, когда мой народ был истреблен, а циклопы стали хозяевами этих земель.

Ответом Орвейну была тишина. Она ничем не отличалась от той, которая составляла ему компанию на протяжении нескольких сотен лет заточения. Вдруг перед драконом показалась девушка, незнакомая ему.

– Исэ? – не понял Владек.

– Я соболезную твоей утрате и сожалею, что судьба столь была безжалостна по отношению к тебе и твоему роду, – сказала она, обратившись к Орвейну, затем развернулась и взглянула на мореплавателей и остальных: – Это сделаю я. Я положу конец кровопролитию и освобожу эти земли от тиранов и узурпаторов, – твердо сказала девушка.

– Что?! Нет! Ты не можешь! – закричал Кристер, выбегая из толпы.

Исэ холодно взглянула на него, что моментально остановило его, как вкопанного. Губы его дрожали, он боялся продолжать говорить.

– Я… Я не позволю тебе, ведь я… обещал…

Теперь уже Исэ стала недвижимой, у нее словно перехватило дыхание от слов Кристера. Ее ладони, сжавшиеся в кулаки, так и норовили выплеснуть весь накопленный гнев, но она из последних сил сдерживала себя.

– Я сделаю это. Ни ты, нет, особенно ни ты, ни кто-либо другой не сможет остановить или переубедить меня. Больше всего на свете я желаю отомстить. Отомстить за сломанные судьбы и разбитые сердца.

Рыжеволосый мореплаватель безнадежно пал на колени. Раздосадованный, он задавался лишь одним вопросом: «Как? Как могло до этого дойти?»

– Завтра, – продолжила Исэ, – правлению циклопов будет положен конец, и вы все станете свободными!

Раздались восторженные возгласы мореплавателей, они напрочь позабыли о том, что находятся на вражеской территории.

– Ура храбрейшей! Ура храбрейшей! – кричали они с улыбками на лицах.

Владек не мог продолжать смотреть на это лицемерие, он зашагал прочь от радостных криков. Исэ заметила это и хотела последовать за ним, но со всех сторон ее окружили восхваляющие и благодарящие, их глаза горели желанием жить, и она впервые за долгое время чувствовала себя счастливой.

Владек сидел на холодном каменном полу, скрестив руки. До него все еще доносились возгласы, раздражающие столь сильно, но уходить слишком далеко он не решался, да и глупо это было.

«Какие все-таки люди притворщики и слабаки! Так искренне радуются только тому, что никто из них не отправится на заведомую гибель, – понимал мастер кинжала с прискорбием. – Поразительно, – продолжал он размышлять вслух, казалось, не осознавая этого для самого себя, – в ее голосе, взгляде была такая твердость, такая решительность. Совсем недавно на ногах стоять не могла, а тут за мгновение словно бы стала другим человеком. И после всего, что прошла, готова так просто распрощаться со своей жизнью? А может… Может, ей просто надоело смотреть на то, как все вокруг гибнут?»

– Именно так, – вдруг прозвучал знакомый голос.

И тут Владек понял, что свои мысли озвучивал вслух.

– Я отомщу за всех павших и предотвращу повторение их и своей судеб. Это должна сделать именно я, – промолвила Исэ, усаживаясь рядом.

Владек не знал, что сказать в ответ, почему-то он нутром чувствовал, что не сможет ее переубедить.

– Знаешь, Исэ, в момент нашей первой встречи меня посетило странное, до конца необъяснимое и очень сильное чувство долга. Что-то внутри заставило меня помочь тебе, спасти, – сделав недолгую паузу, он продолжил: – То произошедшее, из-за чего мы и приплыли к этим дальним берегам в поисках истины, связано с моим другом. Раньше я не очень понимал его, он всегда говорил о благих намерениях, покоя ему не давала участь других. Будь-то родные или друзья, ради них он постоянно бросался в самое пекло, как будто шел на поводу у некоего дальнего, внутреннего зова. В отличие от него, я был далек от такого самопожертвования, хоть и пустился с ним в опасное путешествие, испытывая чувство долга помочь ему сохранить то, что потерял я. Наверное, нас роднит гораздо большее, чем мне изначально казалось. Или, быть может, во мне все перевернулось после встречи с ним? Как бы там ни было, теперь сам я мало чем отличаюсь от того честного паренька.

Исэ взяла Владека за руку и улыбнувшись сказала:

– Мне кажется, все гораздо проще.

Мастер кинжала удивленно посмотрел на нее.

– Ты просто хороший, добрый человек. И я искренне счастлива, что ты повстречался на моем пути, пускай и в его конце, – она медленно приблизилась к нему, и их губы застыли в поцелуе.