Текст книги "Разыскания в области русской литературы ХХ века. От fin de siècle до Вознесенского. Том 1: Время символизма"

На позиции от командира идут телефоны, чуть что – мигом скажут.

Война, видимо, затянется. Что делать! У нас становится скучновато от сидения на месте. В походе веселей.

Спасибо за чудесные стихи Ф.К. Прочел и позавидовал. На войне у меня что-то не пишутся стихи751751
  О каких именно стихах Сологуба идет речь, сказать трудно: сборник его военных стихов вышел лишь в январе 1915 г.


[Закрыть].

Вот рассказы (если можно назвать рассказами эту окрашенную цветом моей души действительность) пишу охотно. Послал Лиде уже седьмой. Спасибо за устройство в «Отечество». Черкните, что такое «Вершины». И еще: нельзя ли попросить «Отечество» высылать мне сюда журнал в будущем и выслать, в частности, № 4 и 5, где мой рассказ. Только обидно, что он так изуродован «красными чернилами»752752
  Имеется в виду вмешательство военной цензуры. О публикациях Соколова в журналах того времени см.: Соколов–Сологуб, п. 65, примеч. 2.


[Закрыть], – вся острота вырезана.

Целую Вашу руку. Ф.К. обнимаю дружески и нежно. Книгу его жду с нетерпением.

Ваш всегда Гриф.

Карандашом.

Л. Д. РЫНДИНА – Ф. СОЛОГУБУ

1

<21 декабря 1909>

Дорогой Федор Кузьмич,

спасибо за открытку, а еще большую <так!> за память обо мне и за Вашу готовность дать обо мне отзыв Незлобину753753
  См.: Соколов – Сологуб, п. 34–35.


[Закрыть]. Я уже с ним лично говорила – почти все закончено – он полуобещал. Я только одно хочу Вас попросить, если он будет Вас обо мне спрашивать, при свидании замолвить за меня слово. Для меня это будет решающим. Ради Бога простите, что я Вас об этом прошу, но Вы были всегда так ласковы ко мне. Мне больно одно, что Вы видели меня только в «Дарии»754754
  Имеется в виду исполнение Рындиной роли Дарьи Рутиловой в постановке «Мелкого беса» на сцене театра «Соловцов» в Киеве. Сологуб присутствовал на премьере.


[Закрыть], да и то 1-ый раз – последующие разы я многое переменила, и было много лучше. И мне тем более больно, что Вы видели 1-ый, что Вы были единственно перед тем в Киеве, мне хотелось сыграть по-настоящему.

Весной, если с Незлобиным будет решено, думаю ехать в Париж поучиться755755
  Этот план не был осуществлен.


[Закрыть].

Если Вы не откажете замолвить слово в случае свидания с Незлобиным, я уверена, что я буду в Москве.

Федор Кузьмич, пожалуйста, пришлите мне Вашу карточку – я буду ей так рада.

Простите за беспокойство.

С глубоким уважением и нежностью

Л. Рындина.

Датируется по почтовым штемпелям: Киев 21.12.09. Петербург 23-12-09.

2

<17 февраля 1910>

Благодарю. Буду помнить всегда привет. Лидия Рындина.

Телеграмма из Киева, помеченная: 17.II.1910. Отправлена по адресу: <Москва>, Моховая. Национальная гостиница. Тетерникову.

Л. Д. РЫНДИНА – Ан. Н. ЧЕБОТАРЕВСКОЙ

1

<Конец ноября 1909>

Дорогая, хорошая Анастасия Николаевна, спасибо Вам за весточку из Москвы. Вы уже в Петербурге. Здесь у нас оттепель – там морозно, верно, – мне почему-то кажется, что ясное розовое небо – мои воспоминания рисуют мне Петербург не в тумане, как об этом говорят, а именно светлым. Как Вы поживаете, устраивается ли что интересное у Вас?

Здесь скверно очень. Дуван756756
  Исаак Эзрович Дуван-Торцов (1873–1939), режиссер и антрепренер, в 1909 г. арендовал театр «Соловцов».


[Закрыть] решил, что хорошенького понемножку, и говорит, что теперь ничего нового рисовать к пьесам не будут – костюмных пьес не пойдет– и на каждую пьесу будет дано не более 4 репетиций. Можете представить, как все это приятно. Хотя нельзя сказать, чтоб дела театра были плохи, просто ему кто-то из друзей посоветовал. Николай Александрович757757
  Н.А. Попов. См. Соколов–Сологуб, п. 32–33.


[Закрыть] – уже снял свое имя с афиши и добывает до конца скрепя сердце. «Мелкий бес» прошел 3 раза – 2-ой раз было не много публики, но на 3-й очень много, хорошо758758
  См. Соколов–Сологуб, п. 34.


[Закрыть]. Должен был еще идти. Но Буткевич759759
  Будкевич Наталья Антоновна (ум. 1928) – актриса. Между прочим, играла в «Победе смерти» по пьесе Сологуба, поставленной В.Э. Мейерхольдом в театре В.Ф. Коммиссаржевской.


[Закрыть] – перерезала себе вены – в ванне. Случайно к ней зашел один артист и узнав, что она в 8 часов пошла в ванну (а это было в 10), встревожился – стали к ней стучать, ответа не было – выломали – ванна полная крови – она без чувств, без пульса – привезли в больницу. Если бы это был мущина <так!>, он был бы мертв, но женщины привыкли к потере крови – ей что-то вспрыскивают, лежит поправляется, голова свежая – веселая, говорит: не от горя, жить скушно <так!>, не стоит – все равно покончу. Жутко, Анастасия Николаевна, у нас, очень жутко.

Я за это время успела сыграть с одной репетиции (накануне дали) Лизбет в «Дураке» (вот наш теперешний репертуар!), заменила больную. И вот теперь отказалась от роли Агаты760760
  См. п. 34, примеч. 2.


[Закрыть] – в Скрибе Чарусская761761
  Чарусская Елизавета (?–1932) – актриса.


[Закрыть], играю я – волнений много, но радости нет, хотя меня хвалят – не того хочется, хочется быть у искусства, в настоящем театре. Так я верила, что он здесь будет! Сейчас смотрю как на технику и больше ничего. Здесь по-прежднему <так!> бесконечные «кабаре» – (пишется трамвай, а выговаривается конка), скушно, и от Сережи далеко.

Видите, как у нас скверно. Ваш приезд762762
  Сологуб и Чеботаревская приезжали в Киев на премьеру «Мелкого беса» 7 ноября 1909.


[Закрыть] был лучом, пахнуло чем-то иным, нездешним. Крепко, крепко Вас целую. Большое спасибо и привет Федору Кузьмичу – ужасно он хороший. Не забывайте меня.

Ваша Лидия Рындина.

Датируется по содержанию. См. Соколов – Сологубу, п. 34, датированное 20 ноября, где речь идет о тех же событиях.

2

<21 декабря 1909>

Анастасия Николаевна, дорогая,

спасибо за весточку – я очень рада была ей. Значит, Вы живете ничего. Я это время мыкалась ужасно. Была в Москве – у Незлобина лично. Весной – на часть марта, апрель и май – решила ехать или работать, или учиться. Вернее всего, что уеду в Париж, поучусь внешней технике у француженок – очень они ловкие. Внутреннее не уйдет, если оно есть, а внешнее поможет ему выявиться. Думаю прямо с французской актрисой пройти несколько ролей – конечно, комедийных (Трагедия их мне ничего не говорит). Сейчас приезжает Сережа, будем вместе праздники. Работа есть, но не очень много.

Будкевич уже поправилась, играет, но мрачна очень763763
  См.: Рындина–Чеботаревская, п. 1.


[Закрыть].

Очень мне радостно думать, что Вы и Федор Кузьмич меня помните. Я буду все время вспоминать Вас с любовью.

Крепко, крепко Вас целую.

Если будет время – черкните. Верю, что мы скоро увидимся где-нибудь, и радуюсь при этой мысли. Не примите за банальную фразу. Мало было людей, которые бы так ко мне хорошо отнеслись, как Вы, – а я умею ценить это.

Большой привет.

Лидия.

Если Вы удачны, пошлите мне Вашу карточку и попросите у Федора Кузьмича. Мой адрес Вы помните: Николаевская 9, кв. 14. Пришлите!

Датируется по почтовому штемпелю: Киев. 21.12.09. СПб. 23-12-09.

3

<10 апреля 1910>

Целую Вас, дорогая Анастасия Николаевна, крепко и помню что есть сил.

От Москвы еще не очнулась, но все еще не могу забыть Петерб<ург>. Милый Петерб<ург>! И Вы, и все, что около Вас, стоит и помнится <так!> Вами764764
  См. в дневнике: «Из Киева была пост с Незлобиным в Петербурге, жила у тети Ляли, затем в Москве» (Богомолов Н.А. Вокруг «серебряного века». С. 389).


[Закрыть].

Лидия.

Не забывайте меня. Фед<ору>Куз<ьмичу> привет.

Сережа кланяется.

Датируется по почтовому штемпелю: Москва. 10.4.10. СПб. 11.IV.10. Открытка с изображением: Эрмитаж, зал античной скульптуры.

4

<Конец августа – начало сентября 1910>

Анастасия Николаевна,

дорогая, думаю, что Вы уже в Петербурге и потому смело пишу Вам туда по адресу, котор<ый> мне и Сереже сообщил Воротничков765765
  Прозвище А.П. Воротникова в кругу Сологубов.


[Закрыть]. – Как Вы поживаете – знаю, что Вы сняли квартиру с аркой, где будут происходить действа разные. Как Вы провели лето? Я с Сережей после Италии жили мирно. Я вообразила, что в Малаховке есть лес, моя дача – и больше ничего, и жила только лесом и и <так!> солнцем, и сейчас утешаюсь, что живу на башне, что солнечный путь от восхода до заката мне виден, что люди далеко от меня, когда я этого хочу, и близко, когда люблю их. Это моя домашняя жизнь – но ею я живу сейчас мало, и больше я в театре, где занимаюсь драмой и пластикой. Часто, часто вспоминаю Вас и Федора Кузьмича, благодаря Вам я попала в этот театр.

Здесь очень-очень хорошо. Нет ни интриг, ни сплетен, ни премьерства – есть театр и работа в нем. Незлобин прелестный человек – в нем есть самодурство, но это все тонет в его прелестном отношении к актерам. Мы, актеры, живем дружно и хорошо. Это совсем не театр – вроде Корша766766
  В театре Корша Рындина служила в 1907–1909 гг.


[Закрыть], и я очень, очень счастлива, что я здесь. Если есть Лихачев767767
  Лихачев Василий Ильич (1879–1965) – актер театра Незлобина. Играл, в частности, вместе с Рындиной герцога Рейхштадтского в «Орленке», в «Мелком бесе» – Сашу Пыльникова.


[Закрыть], то он сам по себе так мил, что это не важно.

Я получила роль в «Орленке» Фанни Эльслер768768
  Спектакль по пьесе Э. Ростана в постановке Ф.Ф. Коммиссаржевского. Фанни Эльслер – не только персонаж пьесы, но и реальная знаменитая балерина (1810–1884).


[Закрыть], очень милую, танцую там, для чего усердно занимаюсь пластикой. 2-м спектаклем после открытия идет «Мел<кий> бес» – усердно его подрепетирываем. Ставят пьесы старательно, Коммиссаржевский очень мило ставит «Не было ни гроша, да вдруг алтын»769769
  Премьера состоялась 4 сентября 1910 г., спектакль имел успех. См.: Коммиссаржевский Ф. О театре Островского // Рампа и жизнь. 1910. № 36. С. 587.


[Закрыть]. Ждем пьесу Федора Кузьмича770770
  Речь идет о «Заложниках жизни».


[Закрыть] – вообще дело в разгаре, работа идет хорошо, все счастливы и довольны – и только Корш своими перехватами пьес дает минуты неприятного ощущения нечистоплотности. Приезжайте к нам – Вас радостно ждут.

Милый, милый театр Незлобина, что-то он мне даст как актрисе; как человеку мне хорошо в нем, светло. Сережа поглощен массой каких-то дел. Написал рассказ, переводит стихи Гюго и принимает участие в грандиозных предприятиях, имеющих всероссийское значение, – не хочу отнимать радость у него самому сообщить об этом и потому подробно об этом не скажу771771
  По-видимому, речь идет об участии Соколова в железнодорожных концессиях.


[Закрыть].

Жизнь литературная у нас замерла. Брюсов – редактор «Рус<ской> Мысли», живет – никого не принимая, и его визиты к нам происходят главным образом тогда, когда у нас никого нет772772
  Приняв на себя редактирование литературного отдела «Русской мысли», Брюсов оказался чрезвычайно занят. К этому добавлялось и то, что в августе 1910 г. он переезжал в новый дом на 1-й Мещанской.


[Закрыть]. Был у нас Г.И. Чулков – проездом Ауслендер с женой773773
  Писатель Сергей Абрамович Ауслендер (1886–1937) и его жена актриса Надежда Александровна (урожд. Зноско-Боровская, по сцене Зборовская; ум. 1952). Их свадьба состоялась 22 августа 1910.


[Закрыть] (бывшие в Москве в виде свадебной поездки), Зайцевы в Италии; вот видите, жизнь мирная и не новая. Ничего нового не происходит. –

Погода прекрасная, Солнце светит вовсю. Сейчас я сижу одна, – буду учиться, а потом пойду смотреть на солнце.

Крепко, крепко целую Вас, дорогая, хорошая Анастасия Николаевна – привет Федору Кузьмичу.

Искренне любящая Вас и уважающая

Л. Рындина.

Датируется по содержанию. Ср. Соколов–Сологуб, п. 39.

5

<25 октября 1910>

Как Вы поживаете, дорогая Анастасия Николаевна, что поделываете? Как-то все новое и более-ли менее <так!> интересное теперь в Петербурге, а здесь – все довольно скучно. Вся жизнь около Вас там, а Москва живет каким-то преждним <так!> старым – по инерции.

Незлобин начал завоевывать публику. Все время полные сборы. Сам он прелестен, любит искусство, и я очень, очень привыкла к нему, хороша и Апол. Иван.774774
  Аполлинария Ивановна Незлобина-Алябьева (урожд. Морозова), жена артиста и антрепренера К.Н. Алябьева (Незлобин – его сценическое имя), училась в Академии художеств, руководила костюмерной мастерской в антрепризе мужа. «В отсутствии мужа исполняла обязанности директора и администратора театра» (Дроздов М.С., Филаткина Н.А. Опыт родословия. Ногинск. 1995. С. 41. Филаткина Н.А. Морозовы и русский провинциальный театр рубежа XIX–XX вв. // Старообрядчество. История, культура, современность. М. 2000. С. 366–373). См. ее письмо к Сологубу: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 483.


[Закрыть] – и Воротничков трогателен, Лихачев – но, конечно, не все таковы, этого требовать нельзя, чтоб все были приятны, но, слава Богу, что есть приятные люди, – в театре это так редко. Вне театра лично я живу ничего – бываю в других театрах, учусь, читаю, и время летит с невероятной быстротой. Вот уже скоро ноябрь месяц. Зима завернет. Да – что-то я буду говорить в конце зимы. Очень хотелось бы Вас видеть. Милый, милый Петербург – с нежностью вспоминаю его.

Вы пишете, что театр интермедия не очень интересен; с самого начала их разговоров я знала это – и это все очень быстро рухнет775775
  См.: Соколов–Чеботаревская, п. 3, примеч. 2.


[Закрыть]. Что «Аполлон» и его дети?776776
  По-видимому, имеется в виду так называемая «молодая редакция» журнала «Аполлон», и в первую очередь Н.С. Гумилев. См. выше, в письмах Соколова к Сологубу.


[Закрыть] Ждем пьесу Федора Кузьмича. Сейчас усер<д>но репетируют пьесу Ярцева, обреченную уже заранее на гибель777777
  См.: Соколов–Чеботаревская, п. 4, примеч. 4.


[Закрыть]. Она абсолютно не сценична, хотя не лишена внутреннего действия. Коммиссаржевский (между нами говоря) в сценическом искусстве знает и понимает только внешнюю сторону – декорации, бутафорию и т.д. Актеры же в его спектаклях не чувствуют тона и абсолютно идут кто в лес кто по дрова – немудрено: в два года работы с Верой Федоров<ной>778778
  Имеется в виду В.Ф. Коммиссаржевская (1864–1910), знаменитая актриса, старшая сестра Ф.Ф. Коммиссаржевского.


[Закрыть] нельзя было выучиться ставить пьесы. Лучший режиссер у нас – сам Незлобин. У него нет особенной фантазии, но он знает сцену. Очень он милый – я даже не ожидала. Сережа завален всевозможными делами, я рада, что с ним, и вспоминаем с нежностью, что этим счастьем мы обязаны Вам. Когда дело идет о Вас и о Федоре Кузьмиче, у Сергея глаза блестят и он прямо вдохновляется. До свидания, Анастасия Николаевна, привет Федору Кузьмичу. Вас крепко любящая

Лидия Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: Москва. 25.Х.10.

6

<31 октября 1910>

Анастасия Николаевна,

я вот уже три дня начинаю Вам писать об одном деле и рву письмо – не решаюсь. Не думайте обо мне худо, я Вас прошу, и просто, просто, не стесняясь, ответьте отказом, если это найдете нужным. Видите ли, у нас в театре сейчас несколько течений. Коммиссаржевский – очень милый, но который усиленно ведет свою линию и своих людей. Рощина-Инсарова – свою Тихомирову, Васильева779779
  См. Соколов – Чеботаревская, п. 4, примеч. 3. Об актрисе Е.Д. Тихомировой нам не удалось собрать сведений (ее портрет см.: Рампа и жизнь. 1910. № 33. С. 540; там же на с. 541 помещен портрет Рындиной).


[Закрыть] – своих учениц, и, наконец, Незлобин. При его большой корпуленции он иногда слабохарактерен, и нужно какое-то слово извне. Я со всеми в хороших отношениях, но не принадлежу ни к преждним <так!> сотрудникам Коммиссаржевского, ни к группе Рощ<иной>-Инсаровой, ни к учениц<ам> Васильевой (хотя с последней в очень милых отношениях).

Ведет меня один Незлобин и Воротничков. У нас 35 женщ<ин>. Вот почему я решилась Вас просить. Вы меня простите. Пьеса <так!> Ф.К. ожидают с нетерпением, и все, конечно, хотят играть в ней. Я пьесы не знаю, не знаю также, есть ли там для меня подходящая роль. Но если Вы думаете, что есть, если Федор Кузьмич не против, как счастлива бы я была, если бы мне позволили сыграть там. Вот почему я прошу Вас, Анастасия Николаевна, – если Вы или Ф.К. черкнули к Незлобину об этом780780
  См.: Соколов – Сологуб, п. 34, примечания.


[Закрыть]. Лишнее слово за меня так многое значит в театре. Простите, что тревожу Вас. Сейчас репетирую «Орленка», где играю Фанни Эльслер, – Незлобин меня хвалил; играю «Обнаженную» – роль «Нини», очень противная роль, сил нет – пошла донельзя, но ничего, не ругают за нее781781
  См.: Соколов – Сологуб, п. 42, примеч. 3.


[Закрыть]. Сережа говорит, что, конечно, будет настаивать на художнике Кал<макове> или Судейкине782782
  Речь идет о художниках, которые могли бы оформить спектакль по пьесе Сологуба «Заложники жизни»: Николае Константиновиче Калмакове (1873–1955) и Сергее Юрьевиче Судейкине (1882–1946). О первом из них см.: «Настроение кошмара и маскарада…»: Письма Н.К. Калмакова А.Н. Чеботаревской 1909–1915 / Публ., вступ. статья и коммент. Е.И. Струтинской // Мнемозина: Документы и факты из истории отечественного театра XX века. М., 2009. Вып. 4. С. 302–311. Подробнее о его оформлении спектаклей по пьесам Сологуба «Ночные пляски» и «Мечта-победительница» см.: Струтинская Е.И. «Единственный в своем роде» Николай Калмаков // Там же. М., 2004. Вып. 3. С. 455–458, 463–467.


[Закрыть]. Сейчас он выбирает пьесу для Рождества. Он в жюри. Пока еще ничего интересного не прислали783783
  См. следующее письмо.


[Закрыть].

Все по-прежднему <так!>. Рощина делает сборы, и потому с ней очень считаются. Я приглашена на концерты читать, уже в одном читала очень успешно. Читала вещи Федор<а> Кузьмича. Сейчас мне сделала художница Браиловская784784
  Браиловская Римма Никитична (урожд. Шмидт; 1877–1959) – художница.


[Закрыть] (в виде рекламы, очень смешно) платье очень интересное – ни на что не похожее – в Византийском стиле, взяла только стоимость материяла <так!>. Первый раз его одену на концерт в здешнем аристократическом кругу, куда приглашена в числе немногих.

Все это очень, конечно, мило, но для души это ничего особенного не даст. Очень помню о Вас. Привет Вам, Анастасия Николаевна, и Федору Кузьмичу. Насчет моей просьбы – то если Вы найдете это неудобным, простите и верьте, что у Вас есть большие друзья – в лице Сережи и меня.

Ваша

Лидия Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: Москва. 31.Х.10.

7

<16 декабря 1910>

Дорогая Анастасия Николаевна, получила Ваше письмо и спешу написать Вам. Я рада, что Вы чувствуете себя хорошо – и живете среди работы, искусства и веселья. Ангина неприятна, но не опасна. Что касается меня, то я ежедневно играю или «Обнаженную» или «Орленка», и то и другое занимает время и черезмерно не радует. Смотрю на это как на ступень для будущего. Беру уроки пения ежедневно. Танцую. Сейчас играю главную роль в Сказке для Рожд<ественских> утренников, выбранной жюри литературным. Пьеса Н.А. Попова, и он ее ставит в сотрудничестве с Коммиссаржевским785785
  Речь идет о роли принцессы Эльзы в спектакле по пьесе Н.А. Попова «Оле-Лук-Ойе, или Андерсеновы сказки».


[Закрыть]. Н.А. Попов взял «Залож<ников> жизни», мечтает провести их на Малую сцену «императорскую»786786
  План не осуществился. См. также: Соколов–Сологуб, п. 50, примеч. 8 и 9.


[Закрыть]. Не знаю, одолеет ли их, он питает надежду, что «да». Очень люблю Петерб<ург>, мечтаю попасть в него. Сережа, верно, поедет туда зимой по своим жел<езнодорожным> делам. Я верю в то, что я могу быть актрисой, работаю, закрыв глаза на окружающую обстановку. Нигде не вижу света в ней. Да «свой» истинный театр мерещится – и не веришь, что он может быть.

Устаешь среди них всех. Но ничего – пока веришь в будущее, это ничего. И вот еще знаешь, что где-то вдали есть люди любящие, творящие искусство и жизнь, как Вы – и что ж, ничего, еще жить можно.

Крепко целую Вас, привет бесконечный Федору Кузьмичу – Любящая Вас всей душой

Лидия Рын.

Сережа шлет свой привет, он был это время болен. Камни в почках. Сейчас ничего, уже выходит.

Датируется по почтовому штемпелю: Москва. 16.XII.10.

8

<7 сентября 1911>

Анастасия Николаевна, милая, наконец-то я услышала Ваш голос и могу написать Вам. Я замоталась совсем, и репетиции и переезд берут уйму времени и сил, и я прямо устала. Не знаю, поеду ли в Петербург, это еще вопрос не решенный. Но одно знаю, что Незлобинским актерам строго запрещено выступать где бы то ни было. А как бы я хотела поиграть у Вас – вот, верно, будет интересно787787
  Возможно, речь идет о планах создания собственного театра Сологуба и Чеботаревской. См.: Соколов–Сологуб, п. 42.


[Закрыть].

Живу сейчас ничего, мечтаю, когда все наладится и внешне и внутри – а то все еще как-то не налажено на зимний лад. Здесь ничего пока интересного нет. Приезду и жизни в Москве Толстых не радуюсь – с инцидента с Вами для меня они весь интерес потеряли, и дружить с ними я больше не могу788788
  См. Соколов–Сологуб, п. 45, примеч. 5. Речь идет также о жене А.Н. Толстого, художнице Софье Исааковне Дымшиц (1884–1963). Следует иметь в виду, что осенью 1909 г. у Рындиной был роман с Толстым.


[Закрыть]. Уехали Зайцевы за границу – их отъезду я не опечалена – не очень я люблю ее, всем знаменитостям виснет на шее, хватает за неприличные места и говорит «ты»789789
  Об отношении Рындиной к В.А. Зайцевой см.: Богомолов Н.А. Вокруг «серебряного века». С. 391.


[Закрыть]. Ну вот, видите, какая я злая. – Ну, не думайте, что я уж во всем так, о нет, я никогда не лгу, и пока любила ту же Веру Зайцеву, этого не говорила, а сейчас я у них почти не бываю – не люблю их – вот пусть они дружат с Толстыми, кстати, он у них останавливался в последний приезд и жил там.

Театральные дела мои ничего, скорей недурно. Обещает этот сезон интересную работу. Сережа занят своими делишками, строчит стихи еще. Народ у нас толчется разный – вот Макс Волошин, появился и исчез в Париж790790
  М.А. Волошин уехал в Париж 6 сентября 1911 г.


[Закрыть]. Садовской791791
  Садовской Борис Александрович (наст. фамилия Садовский; 1881–1952) – поэт, прозаик, мемуарист.


[Закрыть] – и еще разные «молодые силы». Столпов, как Вы знаете, у нас Брюсов да Белый – тот женился на «Асе Тургеневой», 18-ти лет – мила, без денег, живут под Москвой. (Это ее настоящее имя)792792
  Тургенева Анна Алексеевна (Ася) (1891–1966) – художница, антропософка, первая жена Андрея Белого.


[Закрыть]. Брюсов редактирует «Р<усскую> М<ысль>» и председательствует в «Литер<атурно->Худ<ожественном> Кружке». Вот все наше. Крепко, крепко целую Вас, привет Ф.К. Как хорошо, что вышла книга о нем793793
  См.: Соколов–Чеботаревская, п. 3, примеч. 1.


[Закрыть]. Ваша Л. Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: Москва. 7.9.11. Пб. 8.9.11. Написано на бумаге с вытесненным вензелем: L.R.

9

<20 апреля 1912>

Дорогая Анастасия Николаевна, шлю Вам свой привет. Еду через 5 дней в Париж, рада этому очень794794
  О поездке в Париж 1912 года, связанной с оккультными интересами, см. запись в дневнике Рындиной (Богомолов Н.А. Вокруг «серебряного века». С. 392).


[Закрыть]. Сережа не едет. Вот одно, что меня огорчает – утешаюсь мыслей <так!>, что скоро вернусь. Но так все ничего. Вспоминаю с радостью, что осенью буду в Питере у Вас. […]795795
  Фраза, написанная поверх картинки, не читается.


[Закрыть] Где Вы будете жить, не забудьте дать свой адрес. Привет Федору Кузьмичу и поцелуй от души Вам.

Ваша Л. Рындина.

Открытка. Датируется по почтовому штемпелю: Москва. 20.IV.1912.

10

<15 (2) мая 1912>

Дорогая Анастасия Николаевна, привет Вам по дороге в Париж, куда еду с сестрой, писала я Ол. Ник. <?>796796
  Если наше прочтение сокращенного имени верно, то речь идет о сестре Чеботаревской, Ольге Николаевне Черносвитовой (1872–1943). Подробнее о ней см.: Черносвитова О.Н. Материалы к биографии Федора Сологуба / Публ. М.М. Павловой // Неизданный Федор Сологуб. С. 221–226.


[Закрыть], думая, что она наверно едет; оказывается, что нет. А Вы писали, что больны и тоже там не будете. Будете если, не забудьте дать знать. Из Парижа черкну адрес. Привет и поцелуй.

Ваша Л. Рындина.

Открытка с видом: Berlin. Neuer Dom. Датируется по почтовому штемпелю: 15.5.12. Berlin.

11

<25 июля 1912>

Анастасия Николаевна, милая, давно не получала я от Вас известий. Сережа решил Вам (не зная Вашего летнего адреса) писать в Петерб<ург>797797
  См.: Соколов – Сологуб, п. 50.


[Закрыть]. Не знаю, получили ли Вы его письмо? Я уже полтора месяца как вернулась из Парижа. Получили ли Вы мои открытки оттуда? Здесь я уже успела сыграть 4 хороших роли. Правда, в старых затасканных пьесах. Но для опыта роли, сыгранные с Императорскими актерами, большие (главные) и с 3 репетиций – мне очень полезны798798
  Речь идет о летних спектаклях в Малаховском театре.


[Закрыть]. Вижу теперь, что я освоилась очень со сценой и что теперь пойдет самая интересная работа – уже отделка ролей, их истолкование и т.д. Помешал мне мой апендицит <так!>, который я решила вырезать в августе месяце. Играть зимой буду (если выживу операцию <так!>) главным образом в Петербурге. Жаль мне Сережу – но я очень люблю Петербург, и сами догадайтесь, кого в нем, и чей дом меня тянет, где можно набраться «творимой жизненной радости»799799
  Отсылка к названию трилогии Сологуба «Творимая легенда».


[Закрыть] и жить потом этим.

Сейчас, сию минуту принес почталион письмо Ваше Сереже, и он сегодня же будет звонить и узнавать подробности – где и что Алекс. Львовна – и думает предпринять все что возможно800800
  См. Соколов–Чеботаревская, п. 7.


[Закрыть]. Вы знаете его нежность и отношение к произведениям Фед. Кузьмича. Как живут Судейкины – очень они милые – я больше знаю ее, т.ч. невольно свое отношение к нему строю на отношении к ней801801
  Речь идет о первой жене Судейкина – актрисе Ольге Афанасьевне Глебовой-Судейкиной (1885–1945).


[Закрыть]. Здесь сейчас жарко, и если бы не предстоящая операция, все было бы ничего – но как себя ни успокаиваешь, трудно относиться к этому спокойно. Спросите Серг. Юльевич. Судейкина – получил ли он мое письмо (просила у него ко<н>трам<арку> на Дягилева), ответа на него я не получила – писала на театр (в Париж). Крепко целую Вас, Анастасия Николаевна. Мой привет Фед. Кузьмичу.

Всей душой Ваша

Л. Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: Вагон Воронеж–Москва. 25.7.12. Написано на бумаге с вытесненным вензелем: L.R.

12

<20 февраля 1913>

За многолетние хорошие отношения – за то, что не только я ничего дурного Вам сознательно не сделала, не говорила никому никогда на свете о Вас дурно, но даже и о Вас при себе не позволяла иначе говорить, как хорошо. Я задаю Вам вопрос, который даже приговоренные к полевому суду имеют право задать: за что? И что «все» Вы знаете. Фальшь мне так чужда, и я никогда не лгу. Сейчас это письмо пишу не для того, чтобы бывать у Вас – я когда меня и приглашают, не лезу со своими посещениями, а теперь… Да я и на днях уезжаю, а на будущий год в Петер<бурге> не буду, верно, совсем. «За что?», Анастасия Николаевна. И вот разбилась еще одна драгоценная лампада, ведь женщина не может быть ничем, кроме женщины – они все – «как все». Разве бы мущина написал бы такое письмо, не спросив, не узнав, обвинил в чем-то, не сказав, в чем. И вот Вы, Анастасия Чеботаревская, жена Сологуба – так поступили, а я маленькая актриска говорю – я ради дружбы отказалась раз в жизни от любимого человека, когда мне еще было 19 лет. И счастлива этим, и горда. И боль была ясная, чистая. И теперь теряюсь в догадках, за что – Ваше письмо. Мне жаль, что я Вас так любила, так верила Вам, когда я видела тени на Вашем лице, мне хотелось пасть пред Вами на колени. И Вы этому не поверили, а какая-то гнусная сплетня (что же другое?) все разбила. Прощайте – я никогда дурно о Вас никому не скажу, я верна, и в прошлом я очень Вас любила, и нельзя предавать старых богов – прежднюю веру. Что я думаю, я знаю одна… Прощайте. Я даже не сержусь – все нужно в мире. Я просто ухожу.

Лидия Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: С.-Петербург. 20.2.13. Написано на бумаге с вытесненным вензелем: L.R.

13

<26 февраля 1913>

Анастасия Николаевна, я не лгала, когда говорила, что люблю Вас, и вот теперь из-за одного (пусть даже в моих глазах несправедливого) окрика – я не могла измениться, что бы стоила моя дружба! Вы оттолкнули, я отошла – больно, но что ж делать. Вот получила Ваше последнее письмо, вдруг точно лучи света на все. Поехала по Разъезжей – простилась. И как-то когда Вы ушли совсем, Вы стали еще дороже. Мы не ценим того, что у нас есть. Хорошо, что я уезжаю, тяжело, чтоб были Вы близко и так далеко. Хотя верно – Вы давно отошли, да, верно, месяца 2, как Вы пишете; я чувствовала, хотелось что-то сказать, не понимала, не знала – что, почему, отчего.

Понимала, что я бездарна по-Вашему – потому. Хотелось сказать: «Но ведь я не виновата!» Ведь мне это еще больней, и потом хотелось прийти домой и угара какого-нибудь, чтоб забыть себя, свое бессилье, – хотелось быть легкомысленной – и не могла и это и в результате. Измученная, истерзанная я искала у Вас поддержки – но жалкие люди противны, и Вы оттолкнули меня. Но разве Вы виноваты? ведь душе не закажешь. Вы хорошо сделали, ложь была бы еще больше, и Вы не были бы Вы. Ах, если бы Вы знали, как я себя ненавижу сейчас – все, все, что я делаю – я не хочу делать. И я вполне поняла Вас и Ваше отношение ко мне. Если Вы можете, поверьте мне. Это мое письмо – нежное «прости» Вам. Я буду думать о Вас светло и любовно, Ваше последнее письмо я спрячу. Сергею я ничего еще не писала – и не знаю, что скажу, но я Ваш друг, и если бы когда-нибудь я не стала Вам более так противна, я была бы рада – но я не жду этого. Того, что хочешь и ждешь – не приходит ко мне.

Не смею просить верить мне, но время это докажет, и если не доказала моя дружба – пускай докажет Ваша вражда ко мне, что я не лгала, и не лгу, и не буду лгать.

Л. Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: СПб. 26.2.13. Написано на бумаге с вытесненным вензелем: L.R.

14

<29 сентября 1914>

Дорогая Анастасия Николаевна,

Я была рада Вашим строкам – я почему-то ждала их и знала, что все временное – отойдет, и будет настоящее, то, что нельзя разъединить, то, что крепко спаяно – интересами: – жизни, искусства, веры в единую прекрасную страну Ойле802802
  Регулярно встречающаяся в творчестве Сологуба мифологема.


[Закрыть].

Сережа теперь опять в бою – я застала его на временном отдыхе в Ковно – бодрым, жаждущим дела и, несмотря на мою печаль, мне было радостно видеть его настоящую храбрость и веру в будущее России. На позициях вообще очень хорошо, Анастасия Николаевна, люди все бодрые, блестящие глаза, глядящие с такой верой в свое правое дело. Сергей много пишет там, когда они на отдыхе – но, конечно, во-первых, они мало на отдыхе, во-вторых, сейчас еще очень мало что можно печатать. Его статью привезла я с собой. Вы читали мою заметку в «У<тре> Р<оссии>», это лишь сжатый коротенький штрих из моей поездки803803
  См.: Рындина Л. В поисках: Из вчерашних впечатлений // Утро России. 1914. 18 сент. № 221.


[Закрыть]. На всю жизнь мне останется в памяти 10 дней моего пути – из которых 4 дня я была с Сергеем. Сколько ласки и привета я встретила у этих бесконечно милых людей – загорелых, твердых. Даже солдатики с риском для своей жизни пытались мне помочь в розысках Сергея. Когда я одна среди снарядов, на тюках солдатских вещей спала тяжелым сном под охраной маленького солдатика-артиллериста – одна женщина среди сотней <так!> солдат – я поняла, что я уже стала другая, и ничто человеку не страшно, когда ищет он своего любимого, и ничто не может с ним случиться.

Теперь я со своего приезда все собирала теплые вещи для солдат – бригады, где Сергей. Иногда казалось, что не хватит сил выполнить начатое – одеть всю бригаду в теплое, и руки опускались. Но сильна воля человека: во вторник офицер этой бригады увозит от меня 3 тысячи вещей. Мои солдатики одеты – 2 тысячи попадет в артиллерию, 1 тысяча – пехоте, ее охраняющей. Артиллерию, всю бригаду одела – но всей дивизии, 17 тысячам я не могла дать. Сергей артиллерист. Я устала – но рада. Это моя маленькая благодарность милым, дорогим воинам. Сергея адрес: Действующая армия, 53 артиллерийская бригада. Прапорщику Сер. Ал. Соколову. Нежный привет Федор<у> Кузьмичу и Вам. Искренне Вам дружеская

Л. Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: 29.9.14.

15

<14 декабря 1914>

Дорогая Анастасия Николаевна,

у меня остался один Сережин рассказ – я шлю его на Ваше имя (я плохо разобрала адрес на Вашей открытке). Вы будете такой милой потелефоните туда, и они кого-нибудь могут прислать за ним. Я дала – меня просило «Отечество» (кажется, по Вашей рекомендации). Потом в «Лукоморье»804804
  См. Соколов–Сологуб, п. 65, примеч. 2.


[Закрыть] – больше пока Сергей не присылал. Насчет гонорара – не знаю, как в «Вершинах», «Отечество» плотит <так!> 20 к. за строч<ку>, остальные 25 коп. Хотя это вопрос сейчас для нас и интересный, но, конечно, могу дать этот рассказ и несколько дешевле. Деньги они могут прямо мне выслать. Ради Бога простите, что я Вас этим затрудняю, но я знаю, что Вы к Сережику хорошо относитесь и потому решаюсь это сделать. Не сердитесь за беспокойство – но я не умею с чужими журналами разговаривать, особенно трудно – это сидя в Москве говорить с Петроградом.

Нежно приветствую Федора Кузьмича – читаю его в «Отечестве»805805
  В пятом номере «Отечества», вышедшем в этот день, была напечатана статья Сологуба «Выбор ориентации», в предыдущем (6 дек.) – стихотворение «Гимн».


[Закрыть], и радуется душа, что русские поэты так чувствуют войну. Спасибо ему большое. Спасибо за все Вам. Сережа пока благополучен. Я хочу верить в будущее, но часто не хватает сил. В этой большой мировой катастрофе – трудно сохранить равновесье и мудрость.

Нежно Вас целую. Черкните мне, если будет не трудно, как и что с рассказом. Простите меня, если у Вас не будет времени, пусть придет кто-нибудь из редакции. – Целую нежно.

Ваша Л. Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: Москва. 14.12.14.

16

<1 января 1915>

Дорогая Анастасия Николаевна, нежно Вас приветствую и поздравляю с праздником и Новым Годом. Праздники я встречала в монастыре. Новый год встречаю в обществе двух матерей – Сережиной и моей. Очень грустно на душе, и хочется верить, что когда-нибудь, и даже будущий год это будет иначе. Сергей пишет часто – т.ч. пока еще это меня немного успокаивает. Надеюсь, Вы получили мою бандероль и мое письмо. Нежный привет Ф.К. Желаю Вам всего, всего хорошего. Ваша

Л. Рындина.

Датируется по почтовому штемпелю: 1.1.15.

17

13 февр<аля> <1915>

Дорогая Анастасия Николаевна, я бесконечно благодарна Вам за Ваше милое письмо и Ваше изумительное отношение к Сереже. Я имела телегр<амму> от 3-го из Гродно, а теперь там бои – и сведений нет. Одному Богу известно, что я переживаю эту зиму – но что смею я говорить, когда пол-Европы переживает то же. Трудно жить, двигаться, играть. Все кажется ненужным и чужим. Стараюсь все-таки работать, как могу. Есть милые друзья, которых так ценишь сейчас. Спасибо Ф.К. за книгу. За его русские – хорошие, бодрые стихи806806
  Сологуб Федор. Война. Пг.: Изд. журнала «Отечество», 1915.


[Закрыть]. Читая их, легче переносить это время. Спасибо ему. Спасибо Вам. Милая, верьте мне – я всей душой ценю Ваше отношение в это тяжелое время и искренно Вам друг – была и буду.

Ваша Л. Рындина.

18

<10 марта 1915>

Дорогая Анастасия Николаевна – нет слов сказать Вам свою благодарность за Вашу ласку в это время. Верьте мне, если можете – я ценю ее бесконечно. Сережа, кажется, жив и цел, хотя ранен. Все это время как безумный кошмар, как дикий хаос. Страшно думать мне и жить. Нежно благодарю Вас и Ф.К. милого. Я Ваша всей душой

Л. Рындина.

Открытка. Датируется по почтовому штемпелю: 10.3.15. Пг.

19

<29 августа 1915>

Дорогая Анастасия Николаевна, спасибо за память. Я все время в работе, летнего отдыха я не знала807807
  О напряженной работе Рындиной в кинематографе летом 1915 г. см. записи в ее дневнике (Богомолов Н.А. Вокруг «серебряного века. С. 403–404).


[Закрыть]. От Сергея изредка есть вести, пока он здоров. Нежно приветствую Вас и Ф. Куз. Если будете проезжать Москвой, загляните ко мне. Нежный привет Вам. Л. Рындина.

Открытка. Датируется по почтовому штемпелю: Сочи. 29.8.15. Отправлена по адресу: П/о Пясочное Ярославской губ. с. Красное д. Тихмесовых808808
  Фамилию владельца дачи Рындина пишет неточно. Верно: Тихменевых.


[Закрыть].