Текст книги "Катастрофа в Восточной Пруссии. Августовское сражение 2-й русской армии в 1914 г."

2. Распоряжение на 26 августа

Вечером 25 августа командующий 8‑й армией ген. Гинденбург отдал приказ:

«По проверенным сведениям части русского 1‑го арм. корпуса также введены в бой против фронта 20‑го арм. корпуса и окопались в районе Берглинг, Грибен.

1‑му арм. корпусу к 4 ч. 30 м. своей левофланговой группой овладеть высотами Зеебен и не позднее 10 час. перейти в наступление от Зеебен и южнее глубокими уступами направо в общем направлении на Уздау. Отряд Мюльмана остается в подчинении 1‑му арм. корпусу.

Усиленному 21-му арм. корпусу удерживать свои позиции и поддерживать продвижение 1‑го арм. корпуса наступлением своей правофланговой группы на Гросс-Грибен, Янковиц. Кроме того, быть готовым перейти в наступление на всем фронте, усилив свой правый фланг.

3‑ю рез. дивизию для этого заблаговременно снова выдвинуть в район Гогенштейна.

Я буду до 7 ч. 00 м. в Ризенбурге, а затем перееду к восточному выходу из Лебау»[82]82
  Эльце. Танненберг, документ № 175, стр. 293.


[Закрыть].

Отданный Гинденбургом приказ выполнялся несколько своеобразно, о чем можно судить по донесению командира 1‑го арм. корпуса ген. Франсуа от 26 августа в 5 ч. 20 м. Из этого донесения мы узнаем, что корпус собрался еще не в полном составе, не хватало главным образом тяжелой и легкой артиллерии и парков, и ген. Франсуа, начав наступление, не ручался за исход.

Что касается 20‑го арм. корпуса, то последний со всеми подчиненными ему частями расположился для упорной обороны на уже известном нам фронте. При этом командир корпуса ген. Шольц и его начальник штаба полк. Гелль и подчиненные им войска не только были далеки от желания скорее расправиться с русскими, но опасались их настолько, что непрерывно требовали подкреплений. Вследствие тревожных требований о помощи командующий 8‑й армией вынужден был дать на усиление 20‑го корпуса 1‑й грен, полк из состава 1‑го арм. корпуса, а кроме того, назначенную в состав армии ландверную группу из двух ландверных бригад (впоследствии именуемую ландверной дивизией Гольца) стянул к левому флангу 20‑го арм. корпуса.

На 26 августа ген. Самсонов отдал телеграфное распоряжение по армии о продолжении наступления на фронт Алленштейн, Остероде, 13‑му корпусу предлагалось занять линию Даретен (Доротово), Келларен; 15‑му – Шенфельде, Гусенофен; 23‑му – линию по шоссе из Гогенштейна на Рейхенау, 1‑му корпусу приказано было оставаться в районе между Гильгенбургом и Зольдау. 6‑му корпусу с 4‑й кав. дивизией оставаться у Бишофсбурга, 6‑й и 15‑й кав. дивизиям выполнять прежние задачи.

Телеграммой за № 6352 командир 15‑го корпуса был уведомлен, что ему подчиняются 2‑я пех. дивизия и части гвардейской дивизии, по мере их прибытия.

Приведенные выше распоряжения сторон на 26 августа требуют рассмотрения. На южном фланге замысел немцев сводился к тому, что 1‑й арм. корпус, усиленный 5‑й ландв. бригадой, должен был атаковать левофланговый 1‑й русский арм. корпус, 6‑ю и 15‑ю кав. дивизии, имевшие своей задачей прикрыть фланг 2‑й армии. Столкновение на южном фланге по составу сил не могло обещать успеха немцам. На этом фланге можно было считать, что борьба примет характер боя с переменным успехом.

Соотношение сил на этом участке слагалось так:

Германские войска

1‑й арм. корпус, усиленный 5‑й ландв. бригадой и тяжелой артиллерией

Бригада Шметтау

Батальонов – 37 + 6 = 43

Эскадронов – 10 + 2 = 12

Тяжелых орудий – 36

Легких гаубиц – 36

Легких пушек – 120+18 = 138

Русские войска

1‑й арм. корпус без двух полков, усиленный Литовским гвард. полком и шестью батальонами 1‑й стр. бригады

15‑я кав. дивизия

Бригада 6‑й кав. дивизии

Батальонов – 46

Эскадронов – 36

Тяжелых орудий – 12

Легких гаубиц – 12

Легких пушек – 112

В центре обеих армий должны были бы разыграться следующие события: 20‑й герм. корпус, усиленный 2½ дивизиями, должен был упорно обороняться против пяти русских пехотных дивизий, которые маршировали параллельно к фронту 20‑го арм. корпуса: четырьмя дивизиями мимо него, а одной дивизией (2‑й пех.) – непосредственно на южный фланг этого корпуса. Немцы ожидали удара с востока, в то время как русские 13‑й и 15‑й корпуса наступали прямо на север, предполагая встретить там немцев. Враги взаимно не знали расположения друг друга, почему первые оборонялись, ожидая удара с востока, а другие, двигаясь также вслепую, предполагали нанести удар на север в пустое пространство. Боевые действия в центре должны были по замыслу немцев привести их к фланговой атаке против русских 41‑й пех. дивизией 20‑го арм. корпуса в то время, когда прочие 3½ дивизии оборонялись бы против русских тылов. Русские же при обнаружении немцев на своем левом фланге должны были повернуться под прямым углом на запад. В случае такого поворота силы сторон в центре были бы одинаковы, и в процессе сражения стороны ввязались бы в бои также с переменным успехом.

На северном фланге немцы имели двойное превосходство против 6‑го русского корпуса и могли рассчитывать на успех. Успех этот мог повлечь за собой угрозу тылу 15‑го и 13‑го корпусов, если бы немцы продолжали наступление на юго-запад. Если же немцы были связаны боями с 6‑м корпусом, хотя бы на два-три дня, то к тому времени левофланговые корпуса 1‑й русской армии (2‑й и 4‑й), в свою очередь, могли бы выйти в тыл 1‑му рез. и 17‑му арм. корпусам немцев.

В данной операции намерения немцев нужно признать рискованными в том отношении, что их 1‑й и 17‑й корпуса могли быть смяты 1‑й армией русских, к задержанию которой немцы никаких мер не предпринимали. Из наличных семи пехотных дивизий в центре и на южном фланге немцы назначили для активных действий лишь 2½ пехотной дивизии (1‑й корпус и 5‑ю ландв. бригаду), к которым позднее должна была присоединиться правофланговая (41‑я) дивизия 20‑го арм. корпуса. Более соответствовало идеям Шлиффена примерно такое распределение сил: в сковывающей группе оставить 3‑ю рез. дивизию и дивизию Унгера с 70‑й ландв. бригадой, т.е. 2½ пехотной дивизии, а прочими силами, т.е. двумя корпусами (1‑м и 20‑м) с 5‑й ландв. бригадой, нанести удар в левый фланг 2‑й русской армии. При таком распределении сил немцы имели бы двойное превосходство над русскими на обоих флангах, а в центре имели бы слабые силы, вдвое уступавшие русским (2½ пехотные дивизии против 5 дивизий русских).

Во фронтовой операции русских исключительно от действий 1‑й армии зависело приведение в исполнение всего оперативного плана немцев. А так как оперативное взаимодействие русских армий отсутствовало, то в сложившейся обстановке на фронте 2‑й русской армии исход армейской операции зависел теперь от фланговых корпусов (6‑го и 1‑го).

3. Соотношение сил в центре и на южном фланге армий 26 августа

26 августа на фронте Бисселен, Лаутенбург немцы имели: подходившую ландверную дивизию Гольца, 3‑ю рез. дивизию, дивизию Унгера (20‑ю ландв. бригаду и бригаду Земмерна), 70‑ю ландв. бригаду, 37‑ю и 41‑ю пех. дивизии, 1‑ю и 2‑ю пех. дивизии, 5‑ю ландв. бригаду, а всего 100 батальонов, 41 эскадрон, 450 орудий, из них 118 тяжелых. Средняя плотность фронта на 1 км – 1½ батальона пехоты, ⅔ эскадрона и 8 орудий, в том числе 2 тяжелых.

Против этих германских сил вели наступление 36, 1, 8, 6, 2, 22 и 24‑я пех. дивизии и гвардейский Литовский пех. полк, 6‑я и 15‑я кав. дивизии русских, имевших 96 батальонов[83]83
  22-я и 24-я пех. дивизии, каждая без одного полка; 36-я и 1-я дивизии по 14 батальонов; 8-я пех. дивизия – 12 батальонов; 6-я пех. дивизия – 14 батальонов и 2-я пех. дивизия – 14 батальонов. – H. Е.


[Закрыть], 48 эскадронов и 336 орудий, из них 48 легких гаубиц и 12 тяжелых орудий. При этом четыре дивизии были направлены на фронт Алленштейн, Мюлен, что удлиняло фронт русских на северо-восток. Если немцы имели фронт 60 км, то русские разбросались на пространстве в 85 км, поэтому их средняя плотность выражается: 1 батальон пехоты, ⅔ эскадрона и 4½ орудия на 1 км фронта.

В общем, соотношение сил было примерно равное, со значительным превосходством у немцев в артиллерии, особенно тяжелых калибров[84]84
  Некоторые наши и немецкие авторы считают, что русские якобы имели огромное превосходство в силах над немцами. В приведенном расчете русские войска взяты нами ближе к штатному составу, хотя нам известно, что 15-й корпус не вмел ни одной роты по штату военного времени, а все корпуса имели неполное число рот в полках (в среднем на корпус недоставало 4 батальонов), а в 1-м корпусе даже 8 батальонов. Мы взяли штатный состав частей, чтобы нe впасть в противоположную указанным выше авторам ошибку. – H. Е.


[Закрыть].

4. Боевые действия в центре армий 26 августа

Корпуса 2‑й русской армии с 15 августа до завязки сражения 23 августа маршировали без дневок, покрыв расстояние в среднем до 150 км, при темпе в 15 км в сутки по плохим дорогам, без устроенного тыла, без хлеба и даже без сухарей и соли.

Состояние германских войск, опиравшихся на благоустроенный тыл и густую сеть железных и грунтовых дорог, регулярно подвозивших все необходимое своим войскам, а также большая свежесть всех войск, кроме участвовавших в боях 23 и 24 августа, выгодно отличалось от состояния русских войск.

Что касается боевых качеств русских и германских войск, то мы уже знакомы с ними по Гумбиненскому сражению и боям 6‑го русского корпуса и 37‑й герм. пех. дивизии. Войска при неудачах одинаково как у русских, так и у немцев, подвергались панике, покидая поле боя. Некоторые наши авторы, критикующие старую русскую армию за ее многочисленные недостатки, часто порицают войска за якобы худшую подготовку, отсутствие доблести и пр. и, противопоставляя им немцев, восхваляют их превосходные качества. В действительности, и немцы и русские дрались примерно одинаково, причем в Танненбергском сражении, как и в Гумбиненском, пальма первенства по части паники скорее принадлежит немцам.

В день 26 августа войска 13‑го корпуса наступали, не встречая немцев, и к 17 ч. 30 м. достигли рубежа Даретен (Доротово), Келларен.

Войска 15‑го арм. корпуса утром 26 августа двинулись вперед пятью колоннами:

а) колонна полк. Новицкого (12 батальонов и 40 орудий) – на Грислинен;

б) колонна ген. Фитингофа (8 батальонов и 36 орудий) – на Гогенштейн;

в) колонна ген. Торклуса (12 батальонов и 32 орудия) – на Кёнигсгут;

г) бригада 2‑й пех. дивизии (8 батальонов и 24 орудия) – на Мюлен;

д) бригада 2‑й пех. дивизии (8 батальонов и 24 орудия) – на Зеевальде[85]85
  Дана штатная численность батальонов. – Н. Е.


[Закрыть].

Около 13 ч. 00 м. колонны Новицкого, Фитингофа и Торклуса достигли рубежа Шведрих, Надрау, Паульсгут, где и остановились на большой привал. Разведывательные и охраняющие части немцев без боя отошли с этого рубежа на север.

К этому времени части 2‑й пех. дивизии завязали бой. Командир 15‑го корпуса ген. Мартос, услышав гул канонады со стороны Мюлена, приказал выслать из колонны ген. Торклуса 22‑й Нижегородский пех. полк от Паульсгута на Мюлен, чтобы ударом с востока на запад, т.е. по воображаемому флангу и тылу немцев, оказать содействие 2‑й пех. дивизии.

В то же время к Гогенштейну подошло несколько сотен 2‑го Оренбургского каз. полка (полк. Ситников), которые, встретив здесь небольшие части самокатчиков, после боя заняли железнодорожную станцию Гогенштейн.

После привала, по приказанию командира корпуса, войска должны были продолжать марш на север. Но это распоряжение было выполнено только колоннами Новицкого и Фитингофа.

22‑й Нижегородский пех. полк, направленный на Мюлен, обнаружил сильно укрепленную позицию немцев. Этот полк развернулся восточнее деревни и сблизился с окопами немцев на расстоянии 1000—1200 шагов. Под жестоким артиллерийским и пулеметным огнем немцев полк залег. Особый вред причиняли полку пулеметы, расположенные в отдельных домах, приведенных в оборонительное состояние. Обнаружив сильные укрепления, а также превосходство противника, имея открытый северный фронт, 22‑й пех. полк не решился атаковать немцев, а немцы, обнаружившие нижегородцев, ограничились обстрелом, вместо того чтобы атаковать и разгромить их. Впрочем, у немцев для такой осторожности были известные основания. Здесь оборонялись 70‑я ландв. и 73‑я пех. бригады, а последняя имела уже опыт атаки подобного рода, окончившейся разгромом этой бригады и отступлением всего 20‑го герм. арм. корпуса.

Между тем части 1‑й бригады 2‑й пех. дивизии, выступившие утром 26 августа из Липпау, до полудня успешно продвигались вперед и подошли головою колонны к Зейтену. В Зейтене бригада получила донесения о том, что немцы занимают укрепленную позицию у Мюлена и по опушке лесов к югу от этой деревни. Шедший головным 6‑й Либавский пех. полк быстро развернулся и сбил охранение немцев, занимавших леса юго-восточнее Мюлена, но, продвигаясь далее на северо-запад, полк обнаружил сильно укрепленную позицию немцев. За Либавским полком развернулась и часть 5‑го Калужского пех. полка (оба южнее д. Мюлен). С севера к ним пристроился 22‑й Нижегородский пех. полк.

Располагая 24 легкими орудиями, начальник 2‑й пех. дивизии ген. Мингин предполагал огнем этих орудий подготовить атаку и ночью атаковать немцев у Мюлена силами бывших здесь трех пехотных полков.

Под огнем русской артиллерии, не дожидаясь пехотной атаки, немцы стали отходить от Мюлена. Деревня загорелась; полк. Ницин вывел свой 147‑й полк из Мюлена, чтобы не подвергать его лишним потерям. Ком. 73‑й бригады ген. Вильгельми после полудня приказал своему резерву (2‑й батальон 18‑го ландв. полка и 1‑й батальон 107‑го ландв. полка) устроить тыловую позицию северо-западнее Мюлена, от Линденбурга до западного берега озера Омен, на тот случай, если бы русские все-таки прорвались, то ударить им оттуда во фланг и по возможности остановить их.

Однако предположению ген. Мингина не было суждено осуществиться. Лишенный связи со 2‑й бригадой своей дивизии, маршировавшей западнее 1‑й бригады, ген. Мингин только под вечер 26 августа узнал о неудаче своей 2‑й бригады. В этой же последней произошло следующее:

26 августа 2‑я бригада (7‑й Ревельский и 8‑й Эстляндский пех. полки) утром беспрепятственно заняла Гросс-Гардинен. Наступая далее, она легко выбила охранение немцев из д. Турау. Но, двигаясь на Зеевальде, облически и почти вдоль фронта 41‑й и 37‑й пех. дивизий, русская бригада подверглась жестокому обстрелу с фронта Логдау, Фаулен со стороны артиллерии 37‑й и 41‑й герм. пех. дивизий.

Однако немцы предполагали, что между Гардиненом и Мюленом наступает весь 23‑й русский корпус, на Гогенштейн – 15‑й корпус, а восточнее их 13‑й корпус на Алленштейн.

В 10 ч. 00 м. из штаба армии прибыл ген. Грюнерт с распоряжением 20‑му корпусу о переходе в наступление совместно с 1‑м корпусом. Однако наступление последнего протекало вяло. В 13 ч. 00 м. последовал второй приказ (по телефону) атаковать русских правым флангом 20‑го корпуса в направлении на Гансхорн, Тимау.

Командир 20‑го корпуса проявил колебание, опасаясь превосходства русских, в то время когда перед войсками корпуса днем 26 августа действовало всего 5 полков (5, 6, 7, 8 и 22‑й пех. полки). Прочие же войска русских были значительно восточнее и маршировали на Алленштейн и Гогенштейн. Следовательно, 4½ пехотные дивизии немцев были в состоянии атаковать вчетверо слабейшего противника, при этом к такой атаке немцы имели все возможности. Однако обстрел русской артиллерией позиций 37‑й пех. дивизии Шефер считает достаточным основанием для того, чтобы эта дивизия, дивизия Унгера и 3‑я рез. дивизия, имея 156 орудий, отсиживались в окопах против 22‑го Нижегородского, 5‑го Калужского и 6‑го Либавского пех. полков русских, имевших 40 орудий[86]86
  Шефер. Танненберг, стр. 58—59.


[Закрыть].

Причиной такой нерешительности надо считать не столько стремление немцев действовать осторожно и завлекать русских на север, сколько опасение нарваться на русских, как это было 23 августа. К этому надо добавить, что группировка 20‑го герм. корпуса скорее отвечала обороне фронта, всюду равномерно занятого, чем наступлению на его правом фланге.

Только в 14 ч. 45 м. командир 20‑го корпуса ген. Шольц отдал приказ о наступлении, в котором указал, чтобы 41‑я пех. дивизия не продвигалась далее Гансхорн и Турау, а 37‑я пех. дивизия окопалась у Тимау.

В 15 ч. 45 м. началось наступление 41‑й герм. пех. дивизии. На южном фланге развернулась 74‑я пех. бригада (152‑й и 148‑й пех. полки) с 35‑м арт. полком, имея ось своего наступления на Гансхорн.

Севернее в направлении Гросс-Гардинен развернулась 72‑я пех. бригада (59‑й пех. полк и 2‑й батальон 18‑го полка) с 79‑м арт. полком. В резерве дивизии оставался 18‑й пех. полк и одна батарея 17‑го тяж. арт. полка. Еще севернее должна была примкнуть к наступавшим 75‑я пех. бригада 37‑й пех. дивизии в составе 146‑го пех. полка без одного батальона, 150‑й пех. полк и 1‑й батальон 157‑го пех. полка, 1‑й батальон 107‑го ландв. полка с 73‑м арт. полком, 2‑я батарея 82‑го арт. полка и 1‑я батарея 5‑го тяж. арт. полка. Всего немцы развернули 21 батальон и 132 орудия.

Всем перечисленным германским войскам должны были противостоять 7‑й Ревельский и 8‑й Эстляндский пех. полки с 24 легкими пушками. Соотношение сил было подавляющим на стороне немцев: тройное превосходство в пехоте и превосходство в артиллерии в шесть раз. Атакованная в левый фланг колонна 7‑го и 8‑го русских пех. полков развернулась в сторону левого фланга на фронте Турау, Гансхорн. Пехота быстро начала частью окапываться, а частью залегла в картофельных и свекловичных полях, используя борозды и канавы.

Некоторые русские батареи выезжали на позиции под артиллерийским огнем немцев.

После трехчасового боя 152‑й герм. пех. полк овладел д. Гансхорн, потеряв 63 рядовых, 9 унтер-офицеров и 1 офицера. Этот полк вел наступление, не ложась после перебежек, а огонь вел с колена и стоя. 148‑й герм. пех. полк, наступающий севернее д. Гансхорн, встретил упорное сопротивление русских. Этот полк вышел на указанный ему фронт одновременно со своими соседями, но при этом потерял 600 чел. убитыми и ранеными, в том числе 23 офицеров. В разгаре боя у Гансхорна бывший в дивизионном резерве 18‑й пех. полк влился в боевой порядок 74‑й пех. бригады, поддержав атаку 148‑го и 152‑го пех. полков, во время которой потерял 30 чел., в том числе 9 офицеров.

72‑я пех. бригада, атаковавшая Гардинен и высоты севернее, встретила еще более упорное сопротивление наскоро окопавшихся частей 2‑й бригады 2‑й пех. дивизии.

Русские встретили наступление немцев ружейным и пулеметным огнем с дальних дистанций. Бой у Гардинена затянулся до вечера и стих уже под освещением горевшей деревни. 72‑я пех. бригада в бою у Гардинена потеряла 550 чел., в том числе 23 офицеров.

Присоединившаяся к наступлению 41‑й пех. дивизии 75‑я пех. бригада (усиленная) атаковала сперва лишь передовые части русской колонны, что удалось ей выполнить быстро и без больших потерь. Но дальнейшее продвижение немцев к Гросс-Лаубен было встречено огнем 1‑й бригады 2‑й пех. дивизии, и немцы ограничились здесь занятием высот в 1 км восточнее Гросс-Лаубен.

Атакованные подавляющими силами противника 7‑й и 8‑й пех. полки русских после упорного сопротивления потерпели поражение, потеряв 1750 чел. (по данным Рейхсархива). С наступлением темноты бригада стала отходить в большом беспорядке, роты и батальоны перемешались, управление было совершенно утрачено, и бригада в виде толпы собралась ночью к Липпау.

В таком же положении оказались и части 41—й герм. пех. дивизии. В штабе дивизии не имели представления о результатах боя. Только около полуночи ген. Зонтаг узнал о взятии Гансхорна. Но о положении 1‑го корпуса, который должен был быть справа, примерно на той же линии, сведений не было. Только на другой день, когда 3‑й батальон 18‑го пех. полка по распоряжению командира дивизии занялся очисткой поля боя, на котором еще лежало 600 германских и 300 русских раненых и было взято в плен еще 900 русских, немцы по-настоящему разобрались в обстановке.

По данным Военно-исторического архива, к 29 августа (11 сентября), т.е. после Танненбергского сражения 7‑й Ревельский полк имел в строю 1202 строевых и 139 нестроевых, а 8‑й Эстляндский имел 7 штаб-офицеров, 33 обер-офицера, 1990 строевых и 628 нестроевых. Иначе говоря, уже после окончания операции 7‑й полк имел еще около 30 % своего состава, а 8‑й полк – более 50 %. Потери, исчисляемые Шефером в 554 убитых, 900 пленных, 300 раненых, взятых немцами, близки к действительности. Сюда надо добавить, что до 500 раненых было эвакуировано русскими, а в число 900 пленных входит и 300 раненых. Таким образом, общие потери русских достигают 1900—2000 чел. Потери же немцев, по Шеферу, составляют 1100 чел., что сомнительно. Немцы похоронили своих 381 чел., 600 подобрали на другой день на поле боя и, очевидно, в ходе боя были подобраны раненые, которыми была переполнена д. Ошекау. Надо полагать, что немцы понесли в этом бою примерно такие же потери, как и русские: 152‑й пех. полк потерял 73 чел., 148‑й – 600 чел., 18‑й – 30 чел., 72‑я пех. бригада – 550 чел.; к этим потерям надо добавить неисчислимые потери в артиллерийских, саперных и кавалерийских частях, бывших все время под огнем и понесших также серьезные потери, не учтенные Шефером.

Поражение 2‑й бригады 2‑й пех. дивизии имело крупные тактические и оперативные последствия. С отходом этой бригады к Липпау левый фланг и тыл 15‑го русского арм. корпуса были обнажены.

Ввиду получения донесения о поражении 2‑й бригады начальник 2‑й пех. дивизии ген. Мингин принял неправильное решение «искать соединения со 2‑й бригадой». Вместо предполагаемой ночной атаки на Мюлен вместе с 22‑м Нижегородским пех. полком ген. Мингин повернул 1‑ю бригаду и отошел к Янушкау. Здесь он получил приказ командующего армией «упорно обороняться и южнее д. Скоттау ни в каком случае не отходить».

В то время когда 22‑й Нижегородский пех. полк вместе с 1‑й бригадой 2‑й пех. дивизии ввязались в бой у Мюлена, колонна ген. Торклуса остановилась для выяснения результатов боя у Мюлена. Но ген. Торклус не счел нужным сам отправиться к своему 22‑му Нижегородскому пех. полку или послать офицера для выяснения положения у Мюлена и сообщения командиру 15‑го корпуса ген. Мартосу. Между тем наступила ночь. 1‑я бригада 2‑й пех. дивизии в сумерках отошла к Янушкау. Нижегородский полк, усиленный батальоном Симбирского полка с двумя батареями, окопался восточнее д. Мюлен. 23‑й Низовский пех. полк с двумя батареями стоял у Паульсгута. Два батальона 24‑го Симбирского полка заняли Кёнигсгут, выбив из этой деревни разведывательные части немецкой конницы (ландверные эскадроны). Один батальон Симбирского полка был оставлен южнее Паульсгута.

Ночь с 26 на 27 августа 15‑й арм. корпус провел, располагаясь главными силами 8‑й и 6‑й пех. дивизии на фронте Грислинен, Гогенштейн, Паульсгут, имея 5 батальонов в соприкосновении с немцами у Мюлена на своем левом фланге и 2‑ю пех. дивизию, отступившую в район Янушкау, Липпау. В общем, 15‑й арм. корпус растянулся на фронте 30 км. Правофланговые его колонны двигались на север, средняя колонна остановилась на месте, а две левофланговых отходили на юг.

Части 13‑го арм. корпуса маршировали в пустом пространстве и без перспектив встретить противника в полосе своего наступления.