Текст книги "Катастрофа в Восточной Пруссии. Августовское сражение 2-й русской армии в 1914 г."

Глава V
Борьба за фланг на северном крыле армий с 20 по 27 августа 1914 г.

1. Действия 2‑го армейского корпуса с 20 по 24 августа

После перехода германской границы 2‑й и 6‑й арм. корпуса могли встретить на своем пути лишь Лётценский отряд, арьергарды и разведывательные части 6‑й ландв. бригады, а также вооруженных местных жителей и местную полицию, так как предпринятое этими корпусами наступление совпало по времени с принятием немцами решения об отступлении.

2‑й арм. корпус 20 августа (в день Гумбинен-Гольдапского сражения) перешел границу и, тесня небольшие разведывательные части, 21 августа авангардами занял озерные дефиле на рубеже Юха, Клаусен, Розинко и одной бригадой – Лык.

Ввиду того что штаб 2‑го корпуса в этот день не получил сведений о сражении под Гумбиненом и Гольдапом, корпус не использовал выгодно сложившейся обстановки для удара во фланг и тыл 1‑му герм. рез. корпусу и 3‑й рез. дивизии, а также не получил приказа об изменении своей задачи от командования армии. Имея в виду задачу вспомогательного характера (прикрывать направление Августов, Гродно и наступать на широком фронте через озерные теснины), корпус предпочел овладеть Лётценом вместо другого образа действий. Об отходе немцев с фронта Гумбинен, Гольдап корпус не знал, почему командир корпуса готовился к атаке Лётцена. Ввиду этого 22 и 26 августа частью сил корпус сближается с Лётценом, а другой частью сил содействует 6‑му арм. корпусу. Тем временем немцы отошли от р. Ангерап, а также отвели из района Мазурских озер 3‑ю рез. дивизию и 6‑ю ландв. бригаду.

23 августа войска 2‑го арм. корпуса сблизились вплотную с Лётценом, где, по сообщению командира 2‑го арм. корпуса, происходило следующее:

«Разведка, направленная к стороне Лётцена, обнаружила небольшие пехотные части впереди крепости Лётцен, а также большую пыль в направлении к северо-западу от Лётцена. На городской кирке вывешены три белых флага; на двух видны красные кресты, а на третьем рассмотрена только синяя полоса. Появляющиеся по временам перед городом разъезды в 4—6 чел. при приближении наших разъездов отходят поспешно в город»[61]61
  ВИА, д. № 141571, л. 32.


[Закрыть].

24 августа части 26‑й и 43‑й пех. дивизий окружили Лётцен, в котором находился отряд Боссе в составе 4½ батальона. Коменданту крепости в 5 ч. 40 м. было послано предложение о сдаче крепости Лётцен.

Высланные с этим письмом русские парламентеры (2 офицера и трубач) были встречены огнем немецкого охранения, получили ранения и были взяты немцами вместе с письмом.

Комендант крепости полк. Боссе на полученное предложение ответил, что весьма сожалеет по поводу того, что высланные парламентеры были обстреляны, так как передовой пост не заметил парламентерского флага. Он сообщил, что раненые помещены в госпиталь и, как только позволит состояние их здоровья, они будут возвращены. Что же касается предложения сдать крепость, то оно отвергается. Крепость Лётцен сдастся только в виде груды развалин[62]62
  Эльце. Танненберг, документ № 160.


[Закрыть].

Капитуляция Лётцена не состоялась, равно как и разрушение его, которым угрожали русские. Крепость выдержала осаду до конца операции, не оказывая никакого влияния на ход ее, если не считать того, что русские отвлекли на блокаду 1‑ю бригаду 43‑й пех. дивизии. Остальные войска 2‑го арм. корпуса, овладев районом севернее Мазурских озер и Иоганнисбургом, с 23 августа пристроились к левому флангу 1‑й армии и с того же числа были переданы в подчинение ген. Ренненкампфу[63]63
  ВИА, д. № 5901, л. 89.


[Закрыть]. Последний, получив этот корпус на усиление армии, распространил на него полностью свое решение, по которому два корпуса должны были блокировать Кёнигсберг, а прочие войска армии в это время должны были содействовать операции по обложению крепости.

2. Наступление 6‑го армейского корпуса 21—25 августа

В то время когда войска 2‑го арм. корпуса успешно продвигались к озерным дефиле, войска 6‑го арм. корпуса 21 августа перешли границу в районе Домброво. В ночь на 22 августа корпус получил задачу продолжать наступление к Ортельсбургу, обеспечив себя одновременно со стороны Иоганнесбургских лесов.

Выполняя поставленную корпусу задачу, части 4‑й и 16‑й пех. дивизий[64]64
  4-я пех. дивизия – в составе 12½ батальона, а 16-я пех. дивизия – 12 батальонов: из состава последней 61-й Владимирский полк был оставлен в гарнизоне Осовецкой крепости. – Н. Е.


[Закрыть] выступили из района Пелты, Домброво на Ортельсбург. Около полудня один батальон 62‑го Суздальского пех. полка, следовавший в авангарде 16‑й пех. дивизии, обстрелял германскую автомашину, обнаружил проволочные заграждения и отдельных бойцов на опушке леса южнее Ортельсбурга и остановился. Не организовав разведки, а лишь наблюдая проволоку и отдельных людей за ней, командование 16‑й пех. дивизии остановило колонну дивизии. Последующие действия достаточно правдиво изложены в журнале военных действий 6‑го арм. корпуса:

«Сведений о местонахождении 4‑й пех. дивизии и ее действиях в это время не было никаких. Дабы избежать разрозненности в действиях колонн, командир корпуса послал старшего адъютанта штаба корпуса генерального штаба кап. Рудского к начальнику 16‑й пех. дивизии с словесным приказанием наступающим частям колонны подтянуться и дальше занятой опушки леса не продвигаться до особого приказания. Вместе с тем посланному адъютанту было приказано произвести рекогносцировку позиции противника. Рекогносцировка обнаружила ряд проволочных заграждений впереди наших частей. Устоями для заграждений служили столбы из накатника, расположенные в три линии; вдоль столбов были протянуты стальные тросы, а по диагоналям и в разных направлениях между столбами – колючая проволока. Высота заграждений 5 фут. (1,5 м). Вдоль заграждений, несколько сзади них, видны были блокгаузы серого цвета, двухэтажные, около 3½ саж. (7,5 м) по фронту и в глубину с рядом бойниц для ружей и пулеметов. Из одного блокгауза было произведено несколько выстрелов. Заграждения, блокгаузы и несколько окопов за ними имели очень внушительный вид. Тем не менее войска противника нигде себя не обнаруживали, что дало возможность начальнику авангарда правой колонны, командиру 62‑го Суздальского пех. полк. Галицийскому перейти в наступление и овладеть без боя г. Ортельсбург. В 6 ч. 10 м. вечера было сообщено об этом в штабы армии и соседних корпусов. Штаб корпуса вошел в город в 7 ч. 10 м. вечера. Жители из города почти все бежали»[65]65
  ВИА, д. № 85955, лл. 9—18.


[Закрыть].

Командиры 16‑й пех. дивизии и 6‑го корпуса остановили наступление на пустые укрепления и с полудня до вечера держали подчиненные им войска в колоннах. Возможно, что они держали бы их и дольше, но командир 62‑го пех. полка, нарушив приказ начальства, двинулся вперед и без выстрела занял пустой город. Этот факт показывает чрезмерную осторожность высшего командного состава, его неумение организовать своевременную разведку и надежную связь между колоннами, а также незнание старшими начальниками общепринятых задач авангардных частей, как известно, предназначенных для того, чтобы завязать бой с противником и боем уточнять полученные от разведки данные. В описанном эпизоде, надо полагать, дело происходило так. Разведчики шли в 1—2 км впереди головной походной заставы. Достигнув двухэтажных блиндажей серого цвета, они остановились, высматривая все их достопримечательности. Через два-три десятка минут к разведчикам присоединилась головная походная застава, а за ней батальон 62‑го пех. полка, которые также остановились и продолжали совместное наблюдение. Обнаружив автомашину, они обстреляли ее и донесли о происшедшем. Вследствие этого колонны остановились… Остальное уже известно.

Вечером 22 августа в покинутый немцами город собрался весь 6‑й корпус в полном составе, т.е. все части 4‑й и 16‑й пех. дивизий, и расположился на ночлег. Едва стало светать, как в городе началась стрельба, якобы поднятая кем-то из местных жителей. Кем и откуда, установлено не было, но стрельба распространилась на многие части корпуса, и только при энергичном воздействии офицерского состава была, наконец, прекращена. Только после беспричинной стрельбы командир 6‑го корпуса понял неудобство расположения всех войск корпуса в маленьком городке.

На 23 августа была назначена дневка, но вместо дневки частям корпуса пришлось перемещаться: 16‑я пех. дивизия была выведена в район Романен, а 4‑я пех. дивизия – в район Эйхталь; тогда же было выставлено и сторожевое охранение.

В 19 ч. 00 м. 23 августа корпус получил сообщение об успешных действиях войск 1‑й армии под Гумбиненом. В этом сообщении значилось, что 1‑я русская армия «разбила 3 корпуса противника».

В 22 часа 23 августа корпус получил приказ о выдвижении 24 августа на фронт Пассенгейм, Лайс, а 25 августа на фронт Вартенбург, Алленштейн.

День 24 августа части корпуса маршировали двумя колоннами и заняли район Риббен, Гайсменген. К числу недоразумений этого дня можно отнести вмешательство армейского командования в разведывательную службу 6‑го арм. корпуса. Командующий армией приказал назначить войскового старшину Ханженкова начальником передовой корпусной конницы в составе 3 конных и 1 пешей сотен с 2 ротами пехоты и 2 пулеметами из 4‑й пех. дивизии, которая «должна была сосредоточиться у Дембровкен для освещения впереди лежащей местности и поддержания связи с частями корпуса»[66]66
  ВИА, д. № 85955, лл. 9—18 и д. № 4050/1239, лл. 19—28.


[Закрыть]. Обращаем внимание не только на то, что командующий армией должен был указывать корпусу на необходимость ведения разведки, но и на то, что для этого организуется отряд из двух сотен 22‑го Донского каз. полка, двух сотен пограничников и двух рот из 4‑й пех. дивизии, т.е. отряд более пригодный для несения этапной службы, чем для разведки. Кроме того, штаб корпуса решил расширить обязанности этого передового отряда и помимо разведки возложил на него поддержание связи между частями корпуса. Вследствие всего этого передовой отряд ничего не знал о противнике и плохо поддерживал связь.

В 22 часа 24 августа командир 6‑го арм. корпуса получил приказ армии, в котором была дана ориентировка о ходе боя 15‑го корпуса на фронте Орлау, Франкенау и поставлена задача: «оставив заслон для прикрытия операции у Бишофсбурга, быстрым движением выдвинуться к Алленштейну для содействия наступлению остальных корпусов армии».

Ночью с 24 на 25 августа штаб 6‑го арм. корпуса отдавал войскам приказание с изложением задач на 25 августа. Когда все распоряжения по корпусу были отданы, в 4 часа 25 августа было получено новое распоряжение армии, которым отменялся ранее посланный приказ. Вместо оставления заслона у Бишофсбурга и движения на Алленштейн корпусу было приказано – выдвинуться в район Бишофе, Бишофсбург, Ротфлис с целью обеспечивать правый фланг армии, наступающей на фронт Алленштейн – Остероде, а 4‑ю кав. дивизию выдвинуть к Зенсбургу, указав полосу разведки между линиями Растенбург, Бартенштейн и Зеебург, Гейльсберг.

Ровно через два часа, т.е. в 6 час. 25 августа, была получена телеграмма командующего 2‑й армией, в которой давалась ориентировка об успешном ходе боя 15‑го арм. корпуса, в связи с чем 6‑му арм. корпусу приказано было оставаться в занятом районе для обеспечения правого фланга армии со стороны Растенбурга. При этом 4‑я кав. дивизия, подчиненная командиру 6‑го арм. корпуса, должна была вести разведку на фронте корпуса, разрушать железные дороги и поддерживать связь с 13‑м корпусом.

Спустя некоторое время (точно установить трудно) был получен третий приказ выдвинуться к Бишофсбургу. Вследствие того что соответствующие приказы менялись, войска корпуса первую половину дня ждали получения приказа, согласно которому во второй половине дня выступили на Бишофсбург и заняли его в 1 час 26 августа.

3. Действия 4‑й кавалерийской дивизии

23 августа согласно приказанию командующего армией 4‑я кав. дивизия была направлена в Ортельсбург, занятый к тому времени войсками 6‑го арм. корпуса. Так как тем же приказом на дивизию возложено было обеспечение связи со 2‑м арм. корпусом и прикрытие тыла 6‑го арм. корпуса, то командир 4‑й кав. дивизии оставил для этой цели в Пупковщине 4‑й драг. полк с двумя орудиями и двумя пулеметами, а с двумя полками и одной конной батареей выступил из Крысяки через Долистово на Ортельсбург[67]67
  Уланский полк был в подчинении 6-го арм. корпуса и использовался в качестве войсковой конницы. – Н. Е.


[Закрыть]. По дороге на Ортельсбург было получено приказание командира корпуса выслать 1 полк в Руджаны для занятия этого пункта и обеспечения связи со 2‑м арм. корпусом. В результате этого к вечеру 23 августа 4‑й кав. дивизии не существовало: уланский полк был в 6‑м арм. корпусе, драгунский полк в д. Дуды-Пущанские для обеспечения тыла 6‑го арм. корпуса. 4‑й каз. полк направлен в Руджаны для занятия этого пункта и обеспечения связи со 2‑м арм. корпусом, а гусарский полк с батареей и взводом пулеметов под начальством командира дивизии прибыл в Ортельсбург.

Столь расточительное расходование стратегической конницы вовсе не вызывалось обстановкой. Обеспечение тыла корпуса не нуждалось в том, чтобы для этой цели расходовался кавалерийский полк: для подобных надобностей, как известно, существуют этапные войска. Так как в то время этапных войск в корпусе не было, то обязанности этапного батальона были возложены на 4‑й драг. полк. Что касается использования уланского полка в качестве войсковой конницы, то оно также было ненормальным. До прибытия в корпус назначенных второочередных казачьих полков обязанности войсковой конницы могли выполнять пограничники, тем более что корпус совершал движение без боевых столкновений и даже без соприкосновения с немцами. Что касается назначения казачьего полка для связи со 2‑м арм. корпусом, то и это также могло быть выполнено силами пограничников, в лучшем случае отрядом в составе 1—2 эскадронов. Дивизия же в полном составе могла сделать много более того, что делали ее распыленные полки, выполнявшие целый ряд задач второстепенного характера.

По прибытии гусарского полка 4‑й кав. дивизии в Ортельсбург на него была возложена задача вести разведку в полосе, ограниченной справа линией Растенбург, Гердауен, Алленбург, а слева – Рассель, Шиппенбейль, Домнау, и, кроме того, вести наблюдения в сторону Лётцена. Утром 24 августа предполагалось присоединение эскадронов уланского полка, но последние не прибывали до полудня. К 12 ч. 00 м. собрались не полностью только 2 эскадрона (1 эскадрон и 3 взвода). Однако в 13 ч. 00 м. гусарский полк, 2 эскадрона уланского полка – всего 8 эскадронов и 1 батарея – выступили для разведки, следуя ядром отряда на Зенсбург. По дороге к Зенсбургу присоединились еще 2 эскадрона уланского полка. После одной стычки с германским разъездом отряд в 23 ч. 00 м. занял Зенсбург, где и заночевал.

25 августа, продолжая выполнять задачу по разведке на правом фланге армии, дивизия (2 полка и батарея) после полудня выступила ядром на Россель. В пути было получено (в 2 км севернее Багневена) приказание командира корпуса оставаться в Зенсбурге, и отряд вернулся в этот пункт, продолжая разведку данного фронта разведывательными эскадронами. В 21 час того же числа к Зенсбургу подошел 4‑й Донской каз. полк, прибывший из Руджаны, и присоединился к дивизии.

К удивлению командира 4‑й кав. дивизии и его штаба, утром 26 августа было получено приказание командира 6‑го арм. корпуса оставаться в Росселе (в действительности дивизия по приказу того же командира была в Зенсбурге).

Пока делались соответствующие распоряжения, было получено новое приказание командира корпуса – направить один полк на Россель, а прочим частям дивизии двинуться на Алленштейн для разведки путей северо-востока. На Россель направился командир бригады ген. Каяндер с уланским полком; командир дивизии с двумя другими полками двинулся на Бишофсбург, а 4‑й драг. полк этой дивизии охранял корпусный тыл, замещая отсутствовавший этапный батальон. По поводу этой деятельности командир 4‑го драг. полка 27 августа обратился к начальнику штаба 2‑й армии с жалобой на то, что считает свое пребывание в Дуды-Пущанские не отвечающим положению, так как тыловые учреждения корпуса идут к Ортельсбургу и в районе Мышинец никого не осталось.

Так использовалась стратегическая конница.

4. Марш-маневр 1‑го резервного и 17‑го армейского корпусов до Бишофсбурга

24 августа войска 1‑го рез. и 17‑го арм. корпусов возобновили марш: 1‑й рез. корпус с 1‑й рез. дивизией на Швансфельд и 36‑й рез. дивизией на Шиппенбейль, а 17‑й арм. корпус – на Фридланд.

В течение 24 августа из перехваченных русских радиограмм немцы узнали группировку и намерения 1‑й и 2‑й русских армий. Однако данные войсковой разведки не вполне подтверждали русские радиограммы.

От своей воздушной разведки 1‑й рез. и 17‑й арм. корпуса имели 24 августа такие донесения:

«1. Дороги Пассерн – Ангербург, Станкен – Ангербург, Инстербург – Клешовен, Даркемен – Норденбург свободны от противника. Разведка не была произведена так далеко на восток, дабы установить местонахождение кав. дивизии противника близ Ангербурга. Под Венцкен она не была замечена.

2. В 10 ч. 10 м. в районе Динглаукен, Кёнигсфельд, Даркемен на бивуаках не менее одной кав. дивизии с артиллерией и пулеметами. Обозы – близ Гавайтен.

3. В 14 ч. 20 м. колонна из всех родов войск в наступательном марше от Немерсдорфа; голова в 1 км восточнее Зоденен. По-видимому, авангард корпуса длиной 6 км. Значительные силы пехоты на бивуаках восточнее и западнее Немерсдорфа. Сила примерно один корпус.

4. В 9 ч. 45 м. колонна из всех родов войск силой примерно в одну пехотную дивизию на марше из Гумбинена на Инстербург. Голова под Краунишкеном, хвост под Лушеном (2 км западнее Гумбинена).

Донесения конницы о сегодняшней утренней разведке штабом корпуса еще не получены.

17‑й арм. корпус марширует на Фридланд.

5. Запрос капитана Вальдова у 1‑го корпуса относительно сведений о противнике.

Донесений от конницы еще не поступало. О кав. дивизии, обнаруженной вчера на р. Ангерап, ничего неизвестно. Разведывательные эскадроны выброшены на Будерн, Ольшавен. Паульсгнаде горит: там пехота, по-видимому, команды охотников»[68]68
  Эльце. Танненберг, документ № 149, стр. 283 и 284.


[Закрыть].

В общем, данные германской воздушной разведки на фронте 1‑й русской армии отвечали действительности, если не считать того, что они страдали неполнотой.

Что же касается германской разведки на правом фланге 2‑й русской армии, то немцы, кроме русских радиограмм, располагали:

а) Сообщением корпусного округа из Кёнигсберга к 15 ч. 30 м. 24 августа о том, что по дорогам, ведущим из Ортельсбурга на север через Рейнсвейн и Менсгут, наступают пехотные колонны противника; разъезды противника установлены близ Менсгута и Румлина. Местечко Эрбен и Рейнсвейн, по слухам, заняты пехотой противника[69]69
  Эльце. Танненберг, документ № 145.


[Закрыть].

б) Донесение штаба 1‑го рез. корпуса около 13 ч. 00 м. 24 августа штабу армии о том, что 23 августа в 8 ч. 00 м. утра в Менсгуте находилась конница противника (по сообщениям местных жителей), в 6 ч. 00 м. утра в Лайнау были незначительные силы пехоты. Под Гросс-Шанамерау противник окапывается. На казармах в Ортельсбурге развеваются русские флаги. По донесениям жандармов, кавалерийская дивизия, обнаруженная под Зенсбургом, продвигается на Вартенбург. Разъезды противника дошли до Бишофсбурга. Лётценский местный житель сообщает, что дорога Лётцен – Растенбург – Бартенштейн свободна…[70]70
  Там же, документ № 173.


[Закрыть]

Вечером 24 августа Людендорф на основе русских радиограмм в разговоре по телефону с Кобленцем сообщил, что 6‑й русский арм. корпус достиг района севернее Ортельсбурга.

В общем, к вечеру 24 августа немцы от своей разведки не имели никаких данных о положении 6‑го русского корпуса. Если допустить, что немцам не удалось бы получить русские радиограммы, то они были бы в неведении о противнике так же, как и русские.

В 21 ч. 30 м. 24 августа командование 8‑й герм. армии приняло решение силами 1‑го рез. и 17‑го арм. корпусов атаковать 6‑й русский арм. корпус. Однако группировка корпусов не соответствовала их замыслу. Корпуса группировались в уступном порядке с юго-запада на северо-восток, что соответствовало выполнению оборонительных задач против

1‑й и правого фланга 2‑й русских армий, так как немцы ожидали преследования со стороны первой и флангового удара со стороны второй.

Директивами командования 8‑й герм. армии, переданными между 21 ч. 30 м. и 22 час., корпусам были поставлены следующие задачи:

«1‑му рез. корпусу выступить 23 августа на рассвете через Зеебург и атаковать противника там, где он будет встречен. При этом корпусу, по возможности, обратиться тылом к Гутштадту. Подчиненная корпусу 6‑я ландв. бригада сегодня в Растенбурге двинута на Бишофштейн. 17‑й арм. корпус выдвинет одну дивизию на Бишофштейн. Она подчиняется 1‑му рез. корпусу. Другая дивизия 17‑го арм. корпуса следует на Гросс-Швансфельд. 1‑я кав. дивизия переходит в Гердауен»[71]71
  Эльце. Танненберг, документ № 154.


[Закрыть].

17‑му арм. корпусу было приказано: «…1‑й рез. корпус выступает на рассвете из Гросс-Швансфельд через Зеебург, чтобы атаковать противника, следовавшего от Ортельсбурга на север, там, где он его встретит. Рассчитывают на содействие 17‑го арм. корпуса. 17‑му арм. корпусу 25 августа дойти одной дивизией до Бишофштейна, другой – до Гросс-ІІІвансфельд…»[72]72
  Там же, документ № 155.


[Закрыть]

Приведенные директивы германского командования страдают тем, что ранее непредвиденный маневр двумя корпусами с северо-востока неизбежно должен был пройти с рядом осложнений, так как 17‑му арм. корпусу требовалось совершить форсированный марш в 50 км, при этом одна его дивизия передавалась в подчинение командира 1‑го рез. корпуса, о чем командиру 17‑го корпуса даже не было сообщено.

Ошибки командования должны были исправлять войска усиленными переходами, 17‑му герм. корпусу пришлось 25 августа сделать 50‑километровый суточный переход, 1‑му рез. корпусу – 35‑километровый переход.

Марш-маневр германских корпусов протекал в большом беспорядке. Части перемешались, было много отставших и отбившихся от своих частей.

Несмотря на все это, войска 1‑го рез. корпуса вечером 25 августа достигли района Зеебург, имея в первом эшелоне 1‑ю рез., а во втором эшелоне 36‑ю рез. дивизии. Сюда же подошла 6‑я ландв. бригада из Растенбурга, включенная в состав 1‑го рез. корпуса. Бригада расположилась в Лаутерн.

Вечером 25 августа войска 17‑го герм. корпуса, растянувшиеся на десятки километров и перемешавшиеся между собой, головными частями достигли: 36‑я пех. дивизия Бишофштейна, а 35‑я пех. дивизия – Гросс-Швансфельда.