Текст книги "Окаянные девяностые"

Наступил вторник, и с ним момент истины в операции «Двойник». После полудня Ильин и Волков заняли места в оперативном штабе. Позже к ним присоединился Войцинский. Бригады наружного наблюдения сосредоточились на подходах к генконсульству США и отслеживали передвижения его сотрудников. Оперативно-технические службы взяли под контроль эфир и первыми зафиксировали подготовку американской разведки к операции по выходу на контакт с оперативным источником – Карповым. В 18:30 резко возросла интенсивность телефонных переговоров. В 19:00, как и в прошлый раз, из ворот генконсульства одна за другой начали выезжать машины, веером разлетались по городу, растаскивая наружку. Одними из последних выехали Дункан и Саттер.

В том, что в форде находились именно они, в оперативном штабе операции «Двойник» на этот раз не возникло сомнений. Накануне спецы из оперативно-технического отдела ухитрились установить камеру скрытого видеонаблюдения на флагштоке перед генконсульством. Теперь Войцинский вместе с Ильиным и Волкововым могли наблюдать на экране монитора, как Саттер и Дункан садились в машину. Вели они себя на удивление спокойно, предыдущий успешный выход на контакт с Карповым, видимо, придал им уверенности. Две самые опытные бригады наружного наблюдения сели на хвост американским разведчикам, но ничего экстраординарного в их поведении и действиях не заметили. Саттер и Дункан отрабатывали дежурный вариант ухода от слежки и, убедившись в ее отсутствии, прекратили накручивать круги по центральной части города и направились к парку культуры и отдыха имени Маяковского.

На часах было 20:39. В эти самые минуты Карпов, припарковав свой жигуленок, вошел под центральную арку парка. Погода была на стороне американских разведчиков. Порывистый северный ветер бросал к ногам охапки опавших листьев. Свинцово-сизое небо нависло над верхушками берез, сосен и время от времени моросило холодным дождем. Навстречу Борису попадались редкие прохожие, и те тропились поскорее укрыться от непогоды. Он прошелся по центральной аллее, возвратился к входу в парк, свернул на левую аллею, отсчитал пятую лавочку, прошел к следующей, присел, достал из портфеля «информационную куклу» и положил под сидение.

На часах было 20:55. Ровно в 21:00 Карпов, следуя предписанию Дункана, поднялся и пересел на пятую лавочку. В 21:02 в начале аллеи появилась одинокая фигура, она медленно приближалась. Борис вглядывался в нее и пытался понять, с кем предстоит встреча. На этот раз Дункан предстал в облике пенсионера. Шаркающей походкой протащился по аллее и, раскланявшись перед Борисом, подсел к нему. Карпов развел руками и признался:

– Пит, у меня нет слов, Фантомас рядом с вами отдыхает! В каком облике вы предстанете в следующий раз?

– Ха-ха, – рассмеялся Дункан и, потрепав его по плечу, добродушно произнес: – На что только не пойдешь, чтобы вы, Борис, спали спокойно.

– Ну, об этом мне остается только мечтать. В последнее время живу как на вулкане. Вчера приснился сон, будто черти жарят меня на сковороде.

– Перестаньте, Борис. Ад – это выдумка для неудачников. Впереди у нас блестящие перспективы. Ваши материалы высоко оценили специалисты.

– Мне гораздо важнее, во сколько оценили их вы?

– О, вам не о чем беспокоиться, Борис! Наши договоренности остаются в силе, – заверил Дункан и спросил: – Вы принесли материалы?

– Да, я свое слово держу, – подтвердил Карпов.

– Я тоже! – заявил Дункан, расстегнул молнию на спортивной сумке и, показав на объемистый сверток, пояснил: – Здесь часть гонорара, остальное в интересах обеспечения вашей же безопасности будет положено на счет в банке, который вы назовете. Но это мы обговорим в более комфортном месте и при следующей встрече.

– Да, да! – срывающимся голосом произнес Карпов, вцепился в сверток, сорвал обертку, под ней проглянули туго перетянутые пачки долларов, и расхохотался.

– Что с вами, Борис? Что?! – опешил Дункан.

– Неужели здесь 45 тысяч долларов?! Неужели? – искренне изумился Крапов и на этот раз не играл роль. В своей жизни он никогда не видел столько денег.

– Да! Да! А где ваш материал, Борис? Где?! – теребил его Дункан.

– Ах, да! Там! Там! – Карпов махнул рукой на соседнюю лавочку, под ней белел сверток с информационной куклой, а сам распихивал пачки долларов по карманам.

– Вы хотите сказать…

– Да, да, Пит. В свертке то, что вам нужно. Я страхуюсь, как говорится: береженного Бог бережет.

– Ну вы, Борис, и… – больше у Дункан не нашлось слов.

– А как вы хотели, Пит, кандидата наук в советское время кому попало не давали! – бросил вслед Карпов и собрался в комок, чтобы не дать ему скрыться.

Дункан ничего не слышал, он видел только сверток, в котором лежали вожделенные секреты РХД-5, и ринулся к соседней лавочке. Расчет Войцинского сработал – американский разведчик действовал по его правилам. Не обращая внимания на грязь, Дункан рухнул на колени и вцепился в сверток, но не смог поднять. Недоумение на его лице сменилось ужасом.

Перед ним разверзлась преисподняя. Земля вспучилась. В провале блеснуло белозубым оскалом лицо-маска, в следующее мгновение руки-клещи вцепились в запястья Дункана, и на них защелкнулись наручники. Ужасы на этом не закончились. Лавочка взлетела в воздух, на ее месте возникли два громилы и стиснули его в своих объятиях. А через секунду над головой вспыхнул прожектор, и перед Дунканом, впавшим в прострацию, появился оператор с камерой. Она бесстрастно фиксировала отклеившийся ус, нелепо сбившийся парик и сверток с информационной куклой в руках провалившегося американского разведчика.

Дункан плохо помнил, как его втащили в микроавтобус, ввели в здание управления контрразведки и усадили в кресло. Он пришел в себя, когда в комнате появился генконсул. С потухшим взглядом Дункан и Грин с каменным лицом выслушали моложавого полковника Ильина. Он объявил о противоправной, несовместимой со статусом консульского сотрудника деятельности господина Пита Дункана и потребовал в течение 24 часов покинуть территорию Российской Федерации.

На выходе из здания управления контрразведки Дункана и генконсула ожидали вездесущие журналисты. Не проронив ни слова, американцы, севшие в «шпионскую лужу», прорвались через гомонящую, снимающую братию и втиснулись в машину. Минула минута, и о них напоминал лишь едкий запах выхлопных газов. Журналисты продолжали дежурить у подъезда в надежде услышать ответы на свои вопросы от генерала Войцинского. Прошло около получаса, и он появился на ступеньках, но не в форме, а в гражданском костюме. Ответом на многочисленные вопросы журналистов была грустная улыбка генерала.

Спустя час, в пустом кабинете начальника свердловского управления федеральной службы контрразведки телефон ВЧ связи от непрерывных звонков раскалился докрасна. На требовательные вызовы Москвы отвечать было некому. На столе сиротливо лежал лист бумаги – рапорт Войцинского об увольнении. Он ушел со службы, но остались Ильин, Волков и десятки других контрразведчиков. Они довели до конца то, что не удалось генералу, ниточка, идущая от дела оперативной разработки «Двойника», привела к Саттеру, а от него к Финкелю.

Контрразведчики взяли его в оперативную разработку. В какой-то момент, видимо, интуиция подсказала американскому агенту «Хэлу Рубинштейну», что шпионская веревочка вот-вот перестанет виться, и он решил сыграть на опережение. Финкель обратился в отдел военной контрразведки и сообщил о попытке его вербовки сотрудником ЦРУ Джоном Саттером, но ни словом не обмолвился о выданных секретах. Цепляясь за соломинку, в прошлом специалист-подводник, а в настоящем американский агент «Хэл Рубинштейн», надеялся выплыть из бездны предательства и предлагал контрразведчикам свои услуги для внедрения в шпионскую сеть ЦРУ. Но этот отчаянный ход уже ничего не решал в судьбе предателя. Вещественные доказательства преступной деятельности, собран ные контрразведчиками, не оставляли ему шансов выйти сухим из воды.

16 мая 1997 года Московский городской суд поставил окончательную точку в этом шпионском деле и судьбе самого Финкеля, приговорив его к 12 годам лишения свободы.