Текст книги "КГБ и тайна смерти Кеннеди"

<…>…В заговоре был замешан еще один человек, но именно поскольку тот еще жив, [Файле] наотрез отказался назвать его (ее?! – О.Н.) имя».

Напомним, что Жаклин на период «признаний» мафиози была жива.

Теперь все расставлено по своим местам. Версия о «глубоко личных мотивах» убийства президента Кеннеди подтверждена «документально». На вопрос: «Может быть, причина была в Жаклин Кеннеди?» – дан положительный ответ. К 35-й годовщине событий можно готовить потрясающий воображение материал и сенсационные заголовки:

ДЖОНА КЕННЕДИ ЗАКАЗАЛА ЕГО СОБСТВЕННАЯ ЖЕНА!

ОЖЕРЕЛЬЕ НА ШЕЮ ЖЕНЕ. ПУЛЮ В ЗАТЫЛОК МУЖУ!

ОТ ТРАГЕДИИ «ТИТАНИКА» К ДРАМЕ В ДАЛЛАСЕ!

Ранее на страницах моей книги было рассказано, как готовятся «активные мероприятия» на кухне спецслужб. Теперь я попытался показать на конкретном примере покушения в Далласе, как независимые исследователи могут создавать сногсшибательные «версии», то ли по неразумению, то ли корысти ради.

Вообще, стараясь отслеживать появление новых или старых, переделанных на новый лад, «версий» покушения на Кеннеди, я обратил внимание на то, что, как бы это цинично ни звучало, они стали рекламной этикеткой, позволяющей проталкивать в СМИ немыслимую чепуху, подобную той, что приведена выше. Еще одна особенность – публикации типа «Убийство в Далласе» или «Загадка (разгадка) Далласа» бывают приурочены не только к очередным годовщинам, что было бы понятно, но тем или иным образом затрагивают какие-то текущие события.

В 1997 году за океаном высокого накала достигла тема продолжения российско-американского космического сотрудничества. И вот незадолго до 34-й годовщины далласских событий в США публикуется интервью с сыном Н.С. Хрущева: «…Сергей поведал американской прессе о том, что отец в свое время вел активные переговоры с американским президентом Джоном Кеннеди о совместной высадке российских и американских астронавтов на Луну. И договоренность была, оказывается, практически достигнута, но официальному закреплению партнерских отношений помешала гибель Кеннеди, которая произошла незадолго до последнего раунда «космических» переговоров. Сменивший Кеннеди на посту президент Джонсон отчего-то не продолжил дело, начатое своим предшественником, что, очевидно, должно свидетельствовать о существовании некой связи между неоконченными переговорами и гибелью любимца Америки. И хотя автор не проводил прямых параллелей между этими двумя событиями, смысловой мостик между ними перекидывается без особого труда» (Московский комсомолец. 1997. 6 окт.).

Трудно не согласиться с таким комментарием газеты, как и с заключительным выводом публикации: «Так что понятно, что тайное, если оно действительно было, становится явным не просто рано или поздно, а тогда, когда на него имеется хороший спрос».

Все это в полной мере относится к произведению «разгребателя грязи» Сеймура Херша. «Теневая сторона Камелота» появилась как раз тогда, когда большая тень «сексуальных домогательств» накрыла президента Соединенных Штатов Билла Клинтона. Вся Америка, прильнув к телеэкранам, с нетерпением ждала результатов экспертизы по идентификации «особых примет» на гениталиях президента-домогателя. А в это время типографские комбайны выбрасывали на-гора тираж повествования о сексуальных похождениях другого «любимца Америки», одно из которых, вероятно, могло послужить причиной его гибели. Под такую сурдинку главное сыграть вовремя и в нужном месте. Не важно, что потом одни будут подпевать, а другие – орать от негодования. Шар запущен.

Складывается впечатление, что при тесном общении с русскими в последние «постхладовойные» годы в Америку проник «вирус антикумирус», вызывающий широко распространенное в России хроническое заболевание, передающееся по наследству. Вначале оно гуляло по Российской империи, затем поразило Советский Союз, теперь от него страдает Российская Федерация.

Питательной средой возбудителя является верховная государственная власть, а переносчиками – чиновничество и СМИ. Болезнь имеет три этапа, каждый из которых характеризуется ярко выраженными признаками и парадоксальным состоянием «пораженного». Сначала его возносят на пьедестал как «кумира». Затем следует «культовый» этап, который может продолжаться пожизненно и даже post mortem. Этап «развенчания» может наступить сразу после первого или в любой момент прервать второй. Пока, судя по истории болезни, вакцины против нее не существует, и вирус уже вырвался за пределы российской территории и перебрался даже через океан, где наблюдаются его мутации.

А в России, в свою очередь, у впечатлительных натур стал проявляться перебравшийся из Америки синдром «далласских загадок».

«ДЖЕК РУБИ или ЯКОВ РУБИН?

НИТИ ЗАГОВОРА ПРОТИВ КЕННЕДИ ВЕДУТ В МОСКВУ

В этом году исполняется 30 лет со дня убийства американского президента Джона Фицджералда Кеннеди. И если об этом событии и официально названном убийце Ли Харви Освальде написано и рассказано немало, то об убийце самого Освальда, Джеке Руби, известно не слишком много (?). По данным (!) нашего автора, этот человек в послевоенные годы жил в Москве (!!!)».

Под таким интригующим заголовком и прицеленной редакционной врезкой были опубликованы в октябре 1993 года размышления автора, которыми, по его словам, он поделился с «газетой с интригующим названием «Совершенно секретно»» (1993. № 10).

Автор в конце 1945 года играл в известном джаз-оркестре под управлением Лаци Олаха, где познакомился с приятелем последнего, неким Яковом Рубиным, «или попросту Яшей», который якобы появился в Москве, спасаясь от преследований в Польше, так как был евреем и сионистом. Никто не знал, чем он занимается, но какое-то время Яша был ударником в другом джазе. Далее повествуется об их общении, совместных покупках музыкальных инструментов, об увиденном у Яши чемодане, наполовину набитом советскими деньгами в купюрах крупного достоинства, о его связях с Союзом польских патриотов в Москве.

Это, так сказать, фактологическая часть публикации, а затем следуют авторские размышления, которые, очевидно, и являются «нитями заговора против Кеннеди», снова ведущими в Москву: «Сидя осенним вечером 1963 года у радиоприемника, я услышал взволнованный голос диктора зарубежной станции, вещающей на английском языке о том, что в Далласе стреляли в американского президента. А позже та же радиостанция сообщила, что владелец ночного кабаре «Карусель» Джек Руби застрелил в тюрьме города Далласа предполагаемого убийцу Дж. Ф. Кеннеди Ли Харви Освальда.

«Джек Руби – кабаре – ночные развлечения – девочки – карусель…», – проносилось у меня в голове, напоминая что-то очень знакомое. И вдруг я подумал: а не есть ли этот Джек Руби тот самый Яков Рубин, живший в Москве в 1945 году? Тем более что английские Джекоб, Джек – абсолютно полные синонимы русского имени Яков. Яша. А фамилия Рубин и Руби – сокращенный вариант от Рубинштейн. Вспомнилась и любимая им виртуозная пьеса, которую он так и не смог одолеть на аккордеоне, и его привилегированное положение в послевоенной Москве, и чемодан с деньгами, и, главное, мечта Якова Рубина – уехать подальше и открыть ночное заведение, где все крутилось бы, как манящая огнями карусель. Мечта, которую осуществил в Далласе Джек Руби, назвавший свое кабаре не по-английски «Мерригоураунд», как следовало бы ожидать, а именно «Карусель», как называют этот аттракцион в Европе и, в частности, в России. И еще: Яша уехал из СССР в 1946 году. В том же году в Далласе появляется некто Джек Руби…».

«Случайные совпадения?» – вопрошает автор и берет след. Однако тщетны попытки найти фотографии Джека Руби в советской прессе: «Особенно желательна была бы в профиль – у Яши Рубина характерная форма носа, и если бы это был он, я его узнал бы». Заинтересованная газета с «интригующим» названием пытается помочь автору, запросив материалы на Руби в США. Но на факсах очень плохие старые и смазанные фотографии, и в публикации не сказано, присутствовал ли на них интересующий нос. Поступившие новые для исследователя биографические данные Руби лишь запутывают его, и поэтому все дальнейшие «размышления» – уже наглядный яркий пример проявления синдрома «загадок Далласа»: «Сейчас, когда я вчитываюсь в биографические строки Джека Руби и сопоставляю различные факты, меня не покидает ощущение какой-то ловкой подмены человека или его биографии. Это как в фокусе с игральной картой (!). Вы ее запомнили и крепко держите. И вдруг оказывается, что у вас в руках совсем другая карта, – так ловко и незаметно вам ее подменили».

Помните, читатель? На пути из Далласа в Вашингтон подменяли гробы и «ловко» перебрасывали тело убитого президента, потом опытный английский исследователь разоблачил подмену Освальда и добился эксгумации его останков. Теперь подменили новую карту – то ли Джека Руби на Яшу Рубина, то ли наоборот. Кто следующий в колоде? Остался еще полицейский офицер Типпит.

Очевидно, впечатлительный джазист, на время отставив аккордеон, решил всерьез заняться расследованием убийства века: «Самый главный вопрос, от которого зависит все остальное, это – где был Джек Руби осенью 1945 года?

…Если же возникнет хоть малейшее сомнение в том, что механик, служивший в 1945 году в ВВС США, и человек, стрелявший в Далласе в Освальда, одно и то же лицо, то раскопки стоит продолжать, так как, ответив на вопрос, поставленный в заголовке, мы приблизимся к разгадке (!!!), чья же рука убила президента Джона Фицджералда Кеннеди».

Так ответ-то уже содержится в подзаголовке публикации в «Совершенно секретно»: «Нити заговора против Кеннеди снова ведут в Москву!»

Мне очень импонируют люди, которые смело берутся за любое новое дело, но почему-то всегда хочется напомнить им всемирный закон технологии, гласящий: «Каждый должен нести свой чемодан».

Но уж если человек поставил перед собой непосильную, но благородную цель, так хочется помочь ему. Если пыл цитированного джазмена не угас, я готов предоставить в его распоряжение четкие фотоснимки Джека Руби анфас, в профиль и в три четверти на опознание, несмотря на большой риск. Ведь если носы совпадут, то все, кто занимался и занимается далласской проблемой, останутся с носом… А может, уговорить его забыть про Яшу и Джека, попросить взять аккордеон и «слабать» ту забытую прекрасную «Карусель», от которой мы с друзьями тоже балдели в молодости?..

Но вернемся к другим творцам новых версий. Теперь занятие этим бизнесом становится небезопасным, или, как сейчас принято выражаться на американский манер, имеет свои «риски».

Еще в 1992 году издательство «Сент-Мартинс Пресс» выпустило книгу «Смертельная ошибка». Ее авторы утверждали, что смертельный выстрел в голову Кеннеди произвел находившийся в следовавшей сзади автомашине сотрудник Секретной службы Джордж Хикки. Услышав первый выстрел, охранник якобы схватил винтовку, снял предохранитель, но, готовясь к стрельбе, потерял равновесие, нажал на курок и выстрелил. Все попытки авторов встретиться с ним телохранитель отклонил.

Свой иск против издателей он подал лишь спустя три года после публикации книги, в 1995 году. Вначале Хикки отказали в иске в связи со сроком давности по подобного рода делам. Однако суд высшей инстанции признал, что в данном случае срок давности не истек, поскольку во многих статьях и передачах спустя несколько лет после выхода книги приводится указанная версия. В постановлении апелляционного суда ответственность за распространение книги возлагалась на издательство, которое поспешило на внесудебное урегулирование иска о клевете с оскорбленным охранником. Размеры будущей значительной компенсации обе стороны полюбовно договорились держать в секрете. Послужит ли этот прецедент уроком для других прытких «исследователей»?

После знакомства со всем изложенным на предшествующих страницах может возникнуть вполне резонный вопрос. Хорошо, ваши нападки или критика различных «заговорщических» версий понятны, они противоречат отстаиваемой вами позиции о роли Освальда как убийцы-одиночки. А пополнились ли ряды тех, кто придерживается такой же точки зрения по поводу покушения в Далласе?

Могу ответить утвердительно и привести два, на мой «пристрастный» взгляд, убедительных примера.

В 1996 году в США вышла книга «Задание: Освальд» бывшего специального агента ФБР в Далласе Джеймса Хости, не раз упоминавшегося в моей работе. Он вел дело Освальда до покушения, а затем принимал непосредственное участие в расследовании убийства президента. В качестве свидетеля его привлекали в последующем официальные следственные комиссии и долгие годы осаждали журналисты и «независимые» исследователи. По существу, он явился козлом отпущения и был наказан директором ФБР Э. Гувером за то, что разрабатывал Освальда (как, замечу, и КГБ) как возможного шпиона и не разглядел в нем потенциального террориста, представлявшего собой угрозу для жизни президента.

Названную книгу я прочитал, как говорится, взахлеб. Это подробный рассказ «изнутри» о реакции ФБР и других американских спецслужб на 22–24 ноября, об их «тесном» взаимодействии в период расследования, в основном с целью прикрыть собственный зад и подставить чужой. О бюрократических уловках, позволяющих чужие успехи ловко представить как свои и заработать на этом авторитет и поощрение. Многие «технологические» приемы легко узнавались благодаря моему собственному прежнему опыту, поскольку принципы бюрократии универсальны. Конечно, появись это повествование Хости 35 лет назад, оно послужило бы хорошим подспорьем в нашей оперативной работе по Главному Противнику, позволяя лучше понять особенности его психологии и специфическую логику принятия решений. Но это, так сказать, сугубо профессионально-корпоративная оценка книги. А сам автор завершает ее так: «Думаю, в этой книге я показал с избытком свою веру в то, что Ли Освальд убил президента Кеннеди. Я убежден, что Освальд действовал в одиночку. Я пришел к своим заключениям исключительно на легкодоступных свидетельствах, которые может изучить любой желающий…

Любой, кто тщательно изучил улики, как это делал я в течение многих лет, не может не прийти к заключению, что Освальд был единственным стрелком. Большинство людей пришли к своим выводам по поводу убийства на основании краткого, отрывочного чтения различных теорий. Очень мало людей ознакомились со всеми свидетельствами… На основе всех этих свидетельств и, более того, моей собственной жизни я не могу понять, почему некоторые люди все еще думают, что Освальд не делал этого или что был второй стрелок.

Как я сказал, свидетельства – в распоряжении любого желающего их изучить».

А вот как, по мнению Хости, «желающие» изучают доступные свидетельства: «Я часто сталкивался со всеми типами диких теорий убийства, представленных кажущимся бесконечным рядом buffs and pundits. В почти каждом случае я находил, что они вели свои «расследования» шиворот-навыворот. Фундаментальное правило проведения любого расследования означает, что вы должны определить начало и от него продвигаться вперед. Накапливаемые улики (свидетельства?) приведут нас со временем к подозреваемому. Только тогда, в конце расследования, становится ясно, кто является виновной стороной. Но эти «buffs» всегда начинают с конца, от их сложившегося убеждения или теории, и работают в обратном направлении. Они сначала определяют виновную сторону – мафия, правые фанатики, военно-промышленный комплекс, прокастровские кубинцы – и затем начинают доказывать свою теорию, используя только свидетельства, которые ее подкрепляют. Эти люди неспособны понять: то, что частное лицо или группа имела мотивы для убийства Кеннеди, еще не означает, что они сделали это.

Можно предположить, что «заговорщики» при опросах свидетелей использовали такие наборы вопросов, ответы на которые должны были подкреплять именно их «теорию» заговора, то есть доказательства строились не «от противного», не с целью опровержения собственной версии, а наоборот, для ее подтверждения. Это хорошо заметно, когда в разных книгах авторы делают ссылки на одних и тех же свидетелей, но для подкрепления совершенно противоположных гипотез».

То же самое, если читатель помнит, говорил и его покорный слуга.

Мы с Джеймсом Хости, к сожалению, не были знакомы и не могли обменяться мнениями по этой проблеме. При чтении его книги я увидел, что наши позиции по основным вопросам почти полностью совпадают. Но, наверное, и подискутировали бы, поскольку я не разделяю тот вывод, что Освальд убил Кеннеди по «политико-идеологическим» мотивам, «потому что пытался произвести впечатление на советских и кубинцев (прокастровцев. – О.Н.)».

А не пора ли воскликнуть: «Чему ж удивляться, что они оба валят все на Освальда-одиночку? У одного он был на связи в качестве информатора вплоть до дня убийства, а второй через другого агента КГБ готовил Освальда к покушению!» Чуть-чуть подработать – и готова очередная «дикая» версия о совместной причастности ФБР и КГБ к ликвидации президента США.

Осенью 1997 года Москву посетил «инженер человеческих душ» Норман Мейлер, патриарх серьезной литературы США. Друзья называют его «американским Толстым». Дважды лауреат Пулитцеровской премии, с 1984 по 1986 год – президент американского ПЕН-клуба. В СССР вышли его романы «Нагие и мертвые» и «Американская мечта», а теперь в России – «Призрак проститутки».

Из интервью «Комсомольской правде» во время визита в Москву:

«Вопрос. Несколько лет назад вы приезжали в Москву, чтобы собрать материалы по делу Ли Харви Освальда. Не расскажете об этом?

Ответ. У меня есть друг по фамилии Шиллер, который сказал: «Мне кажется, КГБ разрешит нам ознакомиться с материалами по делу Ли Харви Освальда. Вас это интересует?» Я сказал – да.

Все дела в это время находились в Минске – Ли Харви там жил два года…

Я, Шиллер, переводчица Людмила Пересветова поселились в Минске и жили там полгода, с конца девяносто второго. Мы проинтервьюировали много людей, вплели кое-что из материалов КГБ. На основе всего этого я написал книгу «История Освальда».

Вопрос. Насколько мне известно, в этой книге пришли к выводу, что все-таки Освальд убил президента Кеннеди.

Ответ. Да, в общем, так можно сказать. Но я… гм… не совсем уверен в этом выводе. Я бы сказал, что на семьдесят пять процентов это так. Потому что Освальд обладал характером человека, способного на убийство. Но все-таки довольно много вопросов остаются открытыми» (Комсомольская правда. 1997. 7 окт.).

Здесь я позволю себе сделать небольшое отступление. Как уже упоминалось, существует любительский «восьмимиллиметровый» фильм Абрахама Запрудера – документ, состоящий из нескольких десятков кинокадров, который правительство США недавно выкупило у семьи автора съемки за 16 миллионов долларов.

Утром 22 ноября 1963 года Абрахам Запрудер, местный мелкий бизнесмен, занимающийся пошивом одежды, вместе со своей секретаршей занял удобную позицию на «травянистом холме», протянувшемся по правую сторону Элм-стрит, по которой должен был проследовать кортеж президента Джона Кеннеди. И вот кортеж свернул с Хьюстон-стрит на Элм-стрит у здания склада школьных учебников. Вначале камеру заело, но заминку удалось быстро устранить. Открытая машина с президентской четой и техасским губернатором с супругой приближается, наезжая на объектив. Президент приветствует сограждан, лицо Жаклин сияет. На мгновение автомашину от оператора закрыл дорожный указатель. И в следующий миг руки президента конвульсивно дернулись к шее, а голова стала клониться вперед.

Все эти трагические секунды бесстрастно фиксировала на цветную пленку кинокамера Запрудера. Свыше 500 снимков, запечатлевших с разных точек мгновения убийства, были сделаны 75 фотографами. Но из всех фоторабот и трех любительских фильмов именно лента Запрудера стала самой важной для определения деталей покушения. Фильм с точностью хронометра позволил вычислить время первого и последующих выстрелов.

Благодаря этой съемке эксперты установили, что первый выстрел обернулся промахом, а третий, смертельный, был произведен также, как и предыдущий, сзади-сверху. Последний вывод опроверг попытки теоретиков «заговора» доказать наличие второго стрелка. Интересно, что и российские эксперты по баллистике и судебной медицине с Петровки, 38, по моей просьбе еще в 1993 году с помощью новейших методов провели исследование все того же 313-го кадра. Официальное заключение: «Характеристики раны головы свидетельствуют, что выстрел был произведен сзади-сверху».

Фильм Запрудера опроверг и показания некоторых свидетелей, пожелавших войти в историю. Так, некая Джейн Хилл утверждала перед Комиссией Уоррена, что находилась рядом с машиной президента во время его первого ранения. Однако в кадре ее не оказалось, что, естественно, сразу же девальвировало ее показания о втором стрелке (но не помешало использовать ее фантастические «свидетельства» в фильме О. Стоуна «Джей Эф Кей».) В то же время попавшая в кадр Запрудера в момент фатального выстрела другая свидетельница, Фрэнсин Барроуз, показала, что не заметила никаких выстрелов с той стороны.

Впервые фрагменты фильма Запрудера были использованы в расследовании обстоятельств покушения на президента Кеннеди Комиссией Уоррена, причем в репродукциях невысокого качества, что затрудняло их анализ. В дальнейшем этот документ изучался всеми официальными комиссиями и экспертами, а также многочисленными независимыми исследователями. Сам Абрахам Запрудер в качестве свидетеля в расследовании не участвовал. Эксклюзивные права на фильм у автора приобрел американский журнал «Лайф» за 50 тысяч долларов и опубликовал покадровую цветную подборку в одном из своих номеров еще в 1960-е годы.

Запрудер скончался в 1970 году от сердечной недостаточности. В 1975 году «Лайф» вернул фильм его семье – вместо того, чтобы передать в Национальный архив. Впоследствии сын Абрахама Генри распродавал права на использование фильма в книгах, документальных и художественных картинах, получая за это значительные суммы, нередко в десятки тысяч долларов. Теперь уже за миллионы долларов этот ключик к разгадке покушения в Далласе обрел вечное пристанище в Национальном архиве США.

Надеюсь, приведенные факты в комментариях не нуждаются.

Но вернемся к визиту Мейлера в Москву в 1997 году. К тому же периоду относится и мое знакомство с ним и его командой.

Мне было предложено стать консультантом их проекта, от чего я отказался, поскольку работал над своей книгой по той же проблеме. Будучи «конкурирующими фирмами», мы тем не менее периодически встречались и обменивались мнениями. Последняя беседа с Норманом состоялась в Далласе во время симпозиума в 1993 году. Он уже успел пролистать мою работу и задал несколько вопросов. Больше всего его поразило, как Освальд мог вооруженным войти в посольство и почему так легко ему вернули револьвер и патроны. На первый вопрос я ответил, что проблема терроризма против наших загранучреждений тогда еще не приобрела такой остроты и меры предосторожности были недостаточно строгими. В ответ на второй мне оставалось только пожать плечами. Норман так описывает мою реакцию на остальные вопросы: «Нечипоренко пожал плечами. «Так случилось», – сказал он. Он не мог объяснить, почему Яцков так поступил, но тогда это не казалось чем-то необычайным…

– Хорошо, – продолжал я. – Можно понять, что вернули оружие. Но патроны! А что, если бы Освальд после ухода зарядил револьвер и застрелил бы первого попавшегося человека на улице и потом сказал: «Русские дали мне патроны»?

Нечипоренко покачал головой. «Произошло то, что произошло, – сказал он, – и, наверное, вы должны были находиться там, чтобы поверить». Они просто не побоялись, что этот человек, Освальд, мог бы выйти на улицу и нанести ущерб своим оружием».

Признаюсь, что тогда нам и в голову не пришли такие опасения. Может быть, в Мексике мы просто привыкли к общению с вооруженными людьми, которых было немало среди наших связей. Вздрагивать по этому поводу я стал много лет спустя, уже работая над книгой. В рукописи, в увязке с убийством полицейского Типпита Освальдом, даже появилась фраза: «…И не были ли патроны и барабане его револьвера теми же, что вернули ему перед уходом из советского консульства 28 сентября?»

Валерий Костиков, прочитав рукопись, предложил убрать этот пассаж по политико-этическим соображениям. Однако я сохранил его, и он вошел в американское и настоящее издания.

Но, безусловно, эпизод с револьвером Освальда был большим ляпом с нашей стороны, и помалкивали мы о нем 30 лет.

Ниже хочу привести выводы, сделанные Норманом Мейлером в конце своей книги, и возникшие вопросы, которые он, очевидно, имел в виду в интервью «Комсомольской правде»: «Таким образом, существенный вопрос заключается не в том, способен ли был Освальд совершить свой поступок, а в том, имел ли он душу убийцы…

К настоящему моменту мы знаем довольно много об Освальде. Допуская, что избранные автором факты существенны – важная предпосылка, когда речь идет о Ли Харви, все-таки трудно не поверить в то, что он нажал курок. Прежде всего это ломает наше представление о том, что Освальд позволил бы другому человеку, находящемуся на шестом этаже, выстрелить из его манлихер-каркано, в то время как он сам замешкался в буфетной, четырьмя этажами ниже. С какой целью? Что бы это ему дало? Даже если бы он разрешил другим использовать таким образом свою винтовку, он все равно непосредственно причастен к случившемуся, пусть в самом заговоре ему отводилась роль не более чем колесика в машине. Едва ли это было бы достаточным для человека, который изображается на протяжении всей этой книги. Если не понять его характер с этой точки зрения – значит не понять Освальда совсем.

Если кто-то склонен считать Освальда невиновным или по крайней мере частью заговора, тогда чей-то другой мрачный вердикт заключается в том, что Ли был способен убить Кеннеди и что он, возможно, совершил это в одиночку.

…Когда короли и политические деятели великих наций появляются на публике в запланированных мероприятиях, мы можем даже ожидать специального свойства космоса – аккумулировать совпадения: все разнообразие событий стремится в центр происходящего. Вполне допустимо, что два вооруженных человека с разными намерениями и абсолютно независимо друг от друга стреляют в один объект с разницей во времени в несколько секунд.

Все совпадает, ничто не противоречит предположению, что Освальд – по крайней мере, как он себе представлял, – был единственным стрелком. Все знания, приобретенные нами об Освальде, указывают на одиночный характер его поступка. Кроме того, очень трудно, независимо от того, в каком направлении идут поиски иных сценариев, поверить в то, что его могли выбрать в качестве стрелка для участия в заговоре. Другие любители? Возможно. Но не профессионалы. Кто бы доверил ему поразить цель? Любой согласованный план, который уготовил для Освальда роль стрелка, должен бы быть составлен с тем расчетом, что он промахнется…

Наконец мы подошли к ряду последних вопросов. Почему Освальд выбрал Кеннеди?

Все свидетели, вспоминая отдельные высказывания Освальда о Кеннеди, единодушны – редчайший феномен для свидетельских показаний. Проще говоря, они согласны в том, что Освальд считал Дж. Ф. Кеннеди хорошим президентом и он ему нравился. Или, по крайней мере, он так заявлял. Может возникнуть вопрос, а не старался ли он, со свойственной ему рефлексивной лживостью, с помощью болтовни скрыть, особенно от Марины, малейший намек на то, что у него в уме уже был план убийства? Однако, так как Освальд не имел ни малейшей возможности, находясь в Далласе или Новом Орлеане, приблизиться к трону, чтобы исполнить свое намерение, наиболее разумным предположением может быть то, что ему, возможно, нравился Кеннеди так, как может нравиться обычный политик, но в конце концов его чувства никак не повлияли на его действия. Он не стрелял бы в Кеннеди только потому, что он ему нравился или не нравился, – это не соответствовало бы природе его поступка.

Фокус затем сместился. Можно оспаривать эту точку зрения; по всей вероятности, Освальд, скорее всего, виновен. Что же тогда оказалось подлинным намерением его поступка?»

Насколько мне известно от самого Мейлера, начиная свой проект, он стоял на позиции «заговорщика». Недаром на открытии «Симпозиума-30» в Далласе, организованного «заговорщиками», именно ему была предоставлена честь произнести вступительное слово. В планы его работы вообще не входило исследование обстоятельств самого покушения в Далласе. Первоначально он предполагал попытаться проникнуть в психологию Освальда и завершить труд эпизодом ухода последнего из советского посольства в Мехико навстречу неизвестности. Но, судя по содержанию его книги, Норман не смог или не захотел остановиться на полпути своего персонажа и был втянут в воронку далласских событий, изучение которых и привело его к процитированным выводам.

Итак, сравним позиции двух представителей совершенно разных слоев американского общества. Один – непосредственный участник событий, второй – сторонний наблюдатель. Один – профессионал-оперативник, владеющий технологией расследований конкретных преступлений, другой – «инженер человеческих душ», маститый писатель.

Первый уверен, что Освальд – убийца-одиночка, на 100 процентов, второй – на три четверти (я практически убежден: заявление Мейлера, что он уверен в виновности Освальда-одиночки на 75, а не на 100 процентов, всего лишь его публичная уступка своим друзьям-«заговорщикам»).

Можно подозревать агента ФБР Джеймса Хости в том, что он стремится «прикрыть» версией одиночки свою бывшую службу, которая значится среди организаторов «заговора». Но как быть с независимым писателем Норманом Мейлером, который после тщательного изучения психологии Освальда в рамках его биографии и обстоятельств покушения в Далласе перешел из стана «заговорщиков» в ряды приверженцев столь непопулярной в США версии «убийцы-одиночки»?

Вообще, может быть, зря писатель Мейлер ввязался в «разгадку» Далласа? Ведь, как уже говорилось, теперь это становится небезопасным делом…

Проживая в Минске, Освальд поддерживал тесные отношения с семьей иммигрантов из Аргентины Зигеров. Ее глава, Александр, по-отечески опекал американца на заводе, и последний проводил много времени в доме своих новых знакомых, дружа с их дочерьми – Анной и Элеонорой. Зигеры вернулись в Аргентину в 1969 году, но старшая дочь, Элеонора, задержалась в Союзе еще на 10 лет. Александр Зигер скончался в 1993 году, а его супруге сейчас уже за 80. В своей книге Мейлер описал отношения Освальда с Зигерами, а в приложении высказал сожаление, что не удалось побеседовать ни с кем из них.