Текст книги "Каботажный крейсер. Ковчег"

18

Эльфа бесшумно скользила меж деревьев своей особой легкой поступью, которой обладали все представители ее расы практически с пеленок. Тело само, на автомате, выбирало место, на которое должна ступить нога, так, чтобы не хрустнула ни одна веточка, не зашуршал ни один листок. По мере приближения к цели сердце принцессы колотилось все сильнее. Милорны кончились, она уже шла по сосновой роще. На фоне гигантских деревьев императорского дома, многие из которых насчитывали не один десяток тысяч лет, эта роща производила впечатление мелкого кустарника, несмотря на то что Лилиан приходилось задирать голову, чтобы увидеть вершины деревьев. Роща кончилась. Плавно сошла на нет, потому что дорогу ей преградил горный кряж, к которому почти вплотную примыкало Гиблое Болото. А в нем, если верить Менетару и Эсигадорну, водятся черти. Большие страшные рогатые черти, охраняющие узкую полоску земли между горным кряжем и болотом. Черти, которые хватают маленьких принцесс, пытающихся пройти к заветной поляне в сосновом бору по ту сторону кряжа. Причем хватают они только принцесс, радостно заявил ей Халлорн, а принцев они не трогают, потому что принцы мужчины, а черти мужчин боятся! Лилиан поправила лук на плече, проверила, надежно ли сидит за спиной котомка. Ну, Халлорн, погоди! Я тебе за Люлюяну отомщу! Старшие братья постоянно дразнили ее, придумывая всевозможные страшилки, за что периодически получали от папы с мамой нагоняй, но это хулиганистых сорванцов не останавливало. Однако она уже взрослая. Ей вчера исполнилось целых восемь лет, и ни в каких чертей она больше не верит! Лили оценила высоту практически отвесного кряжа, один из выступов которого нависал над болотом. Отец говорил, что с той стороны горы есть очень удобная тропинка, которая ведет до самого верха. Если хорошо прицелиться, то котомка с деревянными солдатиками Халлорна попадет точно на островок посреди болота. Посмотрим, как он будет их оттуда доставать. А до поляны с Люлюяной я доберусь. Уже не маленькая. И чертей ваших не боюсь. А за куклу вы мне ответите. Принцесса не сомневалась, что ее любимицу Халлорн тырил не один. Вот только как отомстить другим братьям, еще не придумала. Выйдя на свободное пространство, Лилиан притормозила, собираясь с духом. Хотя в чертей она уже не верила (шутка ли, ей целых восемь лет!), все равно было страшно. А что, если с разбегу? Ага… как же. С разбегу можно к мохнатым прямо в лапы угодить. Лилиан сделала маленький шажок вперед, прислушалась. Вроде бы все тихо. Лилиан сделала второй шажок. А что это там за кустиками вдоль кромки болот пошевелилось? Маленькое сердечко заколотилось с бешеной скоростью. Ветка куста дрогнула. С нее сорвался болотный вьюнок и, сердито чирикая, перепорхнул на соседний куст. Маленькая принцесса с трудом перевела дух, сделала еще один шаг, и… Братья все-таки не обманули. Кусты зашевелились, и оттуда начали вылезать болотные монстры. Три рогатых черта, с головы до ног облепленные болотной тиной и зеленой ряской, замотали головами, замахали руками и завыли подозрительно знакомыми голосами.

– А-а-а!!! – взметнулась с постели Лилиан. – Черти-и-и!!!

Пристроившийся рядом с ней на кровати кот перестал вылизываться и уставился на хозяйку своими колдовскими зелеными глазами.

– Где?

Лилиан поозиралась, сообразила, где находится, и вытерла со лба холодный липкий пот.

– Фу-у-у… Давненько мне шуточки моих братцев не снились.

– Эти напыщенные болваны умеют шутить? – удивился кот.

– Когда-то умели. После одной из шуток я полмесяца заикалась. Ух, как папа на них тогда рассердился! Так рассердился, что они еще долго потом на стуле сидеть не могли.

– Как долго не могли? – Тема преступления и наказания всегда волновала Фантика, который постоянно подворовывал что-нибудь с корабельной кухни.

– До тех пор пока я заикаться не перестала.

– Две недели? – ужаснулся кот. – Не обижайся, Лилиан, но твой папа садист!

– Когда вернемся, я ему это передам.

– Ты чё, сдурела? – всполошился кот, затем внимательнее присмотрелся к хозяйке. – Э, да тебя трясет! Ты случаем не заболела?

– С ума сошел? Забыл, что нашу расу вирус не берет?

– Тогда чего ж ты?

– Ничего! – раздраженно отмахнулась Лилиан. – Говорю же: обычный ночной кошмар.

– Обычный? – удивился Фантик. – Да ты никогда во сне так не орала. Ты даже на меня так никогда не орала. Когда тебе в последний раз снился кошмар?

– Триста лет назад… нет, не триста. Триста шесть… или семь. Точно не помню.

Лилиан посмотрела на доисторические напольные часы своей каюты. Часовая стрелка указывала на цифру пять. Девушка перевела взгляд на подушку и вдруг отчетливо поняла – кошмар вернется. Стоит ей только прилечь и закрыть глаза, как ее давние детские страхи оживут.

– Не бойся, хозяйка. Есть у меня одно надежнейшее средство от ночных кошмаров.

– Какое?

– Если мне что-то жутко страшное приснится, вроде бешеной собаки, я ее, заразу, уменьшаю до размеров мышки, и сон становится такой приятный!

Эльфа мысленно представила себе вылезающих из маскарадного костюма черта маленьких, размером с мышек, братьев и невольно рассмеялась.

– Когда не спишь, это легко себе представить, а во сне все, как наяву. И потом, когда я сплю, я же не знаю, что я сплю, а… короче, я топаю в душ, а ты сиди здесь и карауль. Чтоб ни один рогатый в мою ванну не пролез!

– Иди плескайся. – Кот задрал заднюю лапу вверх и вновь начал вылизываться.

Контрастный душ в один момент разогнал сон и привел принцессу в чувство. Побаловавшись пару минут перепадом температур, девушка наладила постоянную подачу теплой воды, взяла с полочки шампунь, флакончик с жидким мылом и скоро была в пене с головы до ног. Хороший душ всегда поднимал ей настроение. Эльфа обожала водные процедуры и любила поплескаться в ванне.

– А она ничего.

– Да-а-а… формы что надо.

Лилиан торопливо сунула ладошку под струю воды, смахнула с лица пену и распахнула глаза. На бортике ванны в рядок сидели маленькие зелененькие чертенята, наслаждаясь бесплатном стриптиз-шоу. Зрители дрыгали в воздухе копытцами и с видом экспертов-знатоков обменивались мнениями по поводу ее фигуры. Справедливости ради надо сказать, что не все были от нее в восторге. Надо полагать, потому, что зрители на бортике ванны были обоих полов.

– У меня лучше! – ревниво пискнула одна из мохнатеньких красоток с элегантным бантиком между рогов. – Нашли, чем любоваться. На ней даже шерсти нет. А уши-то какие! Под пеной не умещаются!

Лилиан несколько раз судорожно вздохнула, но прежде чем заорать, решила на всякий случай последовать совету Фантика. «Мышки… это не черти, а простые мышки…» – начала убеждать себя она, и чертики действительно превратились в мышек, прежде чем девица вспомнила, что мышей она тоже боится. Причем не меньше, чем чертей.

– А-а-а!!! Мы-ы-ы-ши-и-и!!!

Акустический удар смел мышек с бортика ванны, и они юркнули в щель под дверь. Из гостевой комнаты послышался восторженный мяв Фантика, сопровождавшийся грохотом и треском рушащейся мебели.

– Провалиться!

Лилиан выскочила из ванны, сообразив, что гостиную надо спасать, накинула на голое тело халатик и помчалась отлавливать свою киску. Поздно. Хлопнула входная дверь. Гостевая комната была уже разгромлена. Стол, кресла, стулья валялись на полу, поперек стены, наискосок висели разодранные шторы над имитирующими окна дисплеями, а со стороны коридора доносилось клацанье когтей Фантика, и оно… приближалось!

Кот с диким воплем ворвался обратно в каюту, захлопнул дверь и навалился на нее всем телом.

– Какие мыши, дура! – заорал он. – Это черти! Рога – во! Глазищи – во! Да они в тыщу раз страшнее всех твоих ночных кошмаров!

Пока он разводил лапы, пытаясь передать габариты этих самых «во», сплоченный удар множества мохнатых тел откинул его в сторону, и в каюту ворвался ночной кошмар Лилиан. Однако стоило им оказаться внутри каюты, как они стали гораздо меньше.

– Фантик, сиди тихо и не дергайся, – приказала эльфа.

Она уже пришла в себя и могла мыслить логически. Девушка сделала им шаг навстречу, чуть не поскользнулась на мыльной пене, которая стекала с ее тела, но главного добилась – черти стали еще меньше. Еще один шажок, и они уже совсем маленькие. Эльфа рассмеялась.

– Фантик, закрой дверь, чтоб не разбежались. И не вздумай их пугать.

– Нужны они мне больно! – пробурчал жутко разобиженный на «мышек» кот.

– Значит, так, рогатые, – строго сказала Лилиан. – Я в душ домываться. Будьте поблизости, но если кто-нибудь посмеет сунуть свой мохнатый нос за шторку, в мышек превращу и позволю Фантику вами полакомиться. Спинку мне тереть не надо. Все поняли?

Маленькие чертенята дружно закивали головами. Лилиан поняла главное: на «Ара-Белле» возможно все, даже материализация ночных кошмаров. Но в этих оживших кошмарах есть забавная закономерность – чем они от нее дальше, тем становятся больше. Вывод: чертиков надо держать при себе. На этом диком корабле и без того чертовщины хватает.

Грев не был лишен чувства прекрасного. Суровый, хмурый вояка в глубине души был романтик, обожал стиль ретро, а величественная обстановка храма Божьего в сочетании с органной музыкой могла даже выбить из него слезу. Однако сейчас эта музыка не радовала и звучала скорее, как траурный марш, а не торжественный гимн в честь двух сливающихся воедино сердец. Если бы рука об руку со Стесси у алтаря стоял не Джим, а он! Грев скрипнул зубами. В принципе с поражением адмирал уже смирился. Сейчас его терзала не столько ревность, сколько страх. Страх предательства.

Шаферами на свадьбе конечно же были Блад с Алисой. Куда без них? Алиса давно стала королеве лучшей подружкой, а император-шафер придавал свадьбе особый шик. Они стояли за спинами новобрачных, держа над ними венцы. Капитан со своей задачей справлялся, а вот Алиса, похоже, устала. Процедура затянулась, и ее рука над головой Стесси слегка подрагивала. Когда же закончится эта пытка? Грев судорожно вздохнул. Однако всему когда-нибудь приходит конец.

– А теперь, дети мои, – провозгласил священник, – обменяйтесь кольцами, символом любви и верности.

Сияющая Стесси надела на палец Джима кольцо. Настала очередь юнги. Греву хотелось закрыть глаза, но он заставил себя досмотреть процедуру венчания до конца.

– Ну вот и все, – прошептал Джим.

Кольцо в его руке превратилось в наручники, которые захлопнулись на запястьях невесты. Сзади на Грева и его команду навалили бойцы спецназовцев КОФЕ.

– Ничего личного, адмирал, – шепнул ему на ухо Антон, защелкивая наручники. – Работа у нас такая.

– Предатель! – Стесси попыталась боднуть жениха головой в нос, но ее перехватили Блад с Алисой, отшвырнув в стороны венцы.

– Мала ты еще, девочка, в такие игры с КОФЕ играть. – Император стиснул локти королевы за спиной.

– Скоро ты узнаешь, как мы поступаем с врагами народа.

– Я не враг народа!

– Ты затеяла переворот! Собиралась послать свои армады на КОФЕ! – завизжала Алиса. – Пит, держи ее!

Лепесткова наотмашь ударила Стесси по лицу. Голова королевы мотнулась, по разбитой губе заструилась кровь. Оська сорвался с ее шеи и, яростно зашипев, попытался вцепиться Алисе в глаза, но его на лету перехватила светящаяся отвертка Гиви, пронзив ящерку насквозь.

Джим на возню рядом с собой не обращал внимания. Он щелкнул каблуками и вытянулся в струнку перед скидывающим с себя сутану батюшкой.

– Товарищ Генеральный Секретарь, задание партии и правительства выполнено!

– Вольно. Молодец, сынок, – отечески похлопал его по плечу Генсек. – Можешь сверлить очередную дырочку на кителе. На этот раз к золотой звезде героя будем представлять.

– Убью!!! – взревел Грев.

Ярость была так сильна, что спецназовцы не смогли его удержать. Его прыжок практически достиг цели, Джим был всего в паре сантиметров, и, если бы не сокрушительный удар головой об стену, шейные позвонки предателя хрустнули бы на его зубах.

Стена? Стоп! Откуда здесь стена? Грев помотал головой, начал озираться и, кажется, что-то понимать.

– Приснится же такое!

Надо сказать, прыжок из положения лежа ему удался. Расстояние от кровати до стены довольно приличное. Адмирал попытался встать, но что-то мешало. Грев опустил глаза вниз и увидел на руках наручники…

– Охренеть! – Адмирал помотал головой. – Узнаю, чьи это проделки, придушу! Своими собственными руками придушу!

Грев покрутил головой в поисках заколки или чего-то подобного, чтобы разомкнуть наручники, но ничего подходящего в каюте не наблюдалось. Адмирал поднялся, с трудом надел штаны и, прекрасно сознавая, что, пока он скован, рубаху на себя не натянуть, отправился искать подходящий инструмент с обнаженным торсом. «В мастерскую Гиви?» – размышлял он по пути.

Дикий вопль Фантика и чей-то радостный гомон за поворотом коридора застал его врасплох. Чисто автоматически Грев вжался в стену, затем, опомнившись, поспешил вперед и осторожно выглянул из-за угла. Толпа чертей гналась за улепетывающим котом. Еще один вопль, и Фантик с чертями скрылся за следующим поворотом коридора. «Нет, в мастерскую Гиви я не пойду, – решил адмирал. – Ее еще надо найти. А кухня совсем рядом, и дорога туда известна. Опять же успокоить нервы там есть чем. Всевышний, куда я попал? На этом корабле черт знает что творится! – Адмирал покосился на свои наручники. – Да, кухня. Надо срочно туда. Найти чего-нибудь остренькое и еще кое-что…»

Адмирал развернулся и пошел в сторону кухни, спеша найти это кое-что, пока окончательно не свихнулся. Персонального бара в его апартаментах не было, но он знал, что это самое «кое-что» есть на корабельном камбузе и в трюме, заваленном подарками для сотрудников Алонзо Бельдини. Но до трюма, если верить карте, идти очень далеко, а мозги прочистить надо срочно!

Этой проверки гном не ожидал. Она застала Гиви Зурабовича Трепанидзе врасплох. Работа над оснащением корабля в подземном ангаре была в самом разгаре, дроиды затаскивали в контрабандную секцию очередную партию самопального коньяка, в каптерку притащили на разборку очередную порцию содранного с «Пегаса» оборудования, а тут такое!

– Какая, к черту, санэпидемстанция? – прорычал гном.

– Гиви Зурабович, – сердито крикнул из-за двери Сергеев, – вы же начальник базы утилизации. Ведите себя ответственней. Немедленно впустите проверяющих или я вынужден буду сломать дверь!

– Они что, подождать не могут? Я в сортире!

Гиви заметался, прикидывая, куда затолкать электронные потроха, выдранные из охранных систем недавно доставленного на базу сухогруза.

– Кстати, Гиви Зурабович, – услышал гном голос Леграна, – с нами только что связалась счетная комиссия. У нее есть вопросы по поводу вашего последнего отчета, и они просили подготовить документацию для внеплановой проверки.

– А еще звонили из пожарной охраны…

Гиви зарычал, распахнул дверцу шкафа, в надежде запихать туда электронные потроха «Пегаса», но хлынувший оттуда поток незаконченных отчетов и запасных блоков, так и не переправленных на его корабль, сбил гнома с ног и похоронил его с головой…

На этот раз Уру не повезло. Говорила ему мама: никогда не отбивайся от стаи! Так нет же, решил перед дочерью вождя выпендриться, пошел в одиночку добывать ей шкуру саблезавра, и вот результат – попал в ловушку. Ловушка была сделана добротно и очень искусно. Ур ее не чуял до самого конца, пока под ногами не затрещал тонкий настил и он не ухнул в яму. Хорошо хоть мимо вбитого в дно кола пролетел. Впрочем, туругов, которые рыли эту яму три недели голыми руками, удача Ура не обрадовала. Ловушку они ставили на мамонта, а ее в один момент испортил какой-то придурок. Хорошо хоть придурок оказался из соседнего племени, которое находится с ними в состоянии войны, и его можно съесть!

Оглушенного ударами палиц по голове Ура приволокли в деревню и недолго думая затолкали в гигантский котел, украденный у безволосых чудищ, прибывших в их мир на железных ящерах, которые умели скакать по воздуху. Радостные вопли огласили воздух. Ур выглянул из котла. В село пришел еще один отряд. Туругам сегодня действительно повезло. Этому отряду посчастливилось добыть мамонта. Свежего, только что забитого палицами мамонта. Племя теперь долго не будет голодать. Как минимум неделю не будет. Мамонта вывалили в тот же котел, что и Ура, и начали наливать в него воду. Как только ее набралось достаточно, женщины стали бросать морковку, петрушку, укроп и прочие специи с овощами, а мужчины разводить под котлом костер. Все предвкушали грандиозный пир. Ур мрачно посмотрел на ликующее племя, перевел взгляд на плавающего рядом мамонта и твердо решил, что хотя бы он не достанется врагу. Ур разинул свою пасть с треугольными акульими зубами и вцепился в ляжку мамонта, решив начать мстить врагам с самого вкусного – с тыла!

19

В отличие от них, Блад спал сном праведника без всяких сновидений и проспал бы так до самого утра, если бы не Нола.

– Капитан, тревога! Подъем!

К вечным тревогам и экстренным подъемам Блад за последнее время уже привык, а потому поднялся без излишней суеты и начал одеваться не открывая глаз.

– Заказ выполнила? – отчаянно зевая, спросил Пит.

– Давно на столе.

– Покажи.

– Не до колец сейчас, капитан!

– Что на этот раз?

– У нас две проблемы. Одна серьезная, вторая очень серьезная. С какой начинать?

– С самой серьезной.

– По-моему, твоя лягва концы отдает.

Это капитану жутко не понравилось. Если изменившая курс корабля лягушка вдруг помрет… Блад окончательно проснулся, распахнул глаза и кинулся к столу, на котором стояли две элегантные коробочки под кольца и аквариум с лягушкой. Королевская лягва была на месте. Она сидела в своем аквариуме, вперив подернутые мутной поволокой глаза в потолок, и, казалось, не дышала. Блад присмотрелся внимательней. Нет, вот на мгновение ее бока раздулись и опять опали.

– Э! Ты не вздумай помирать. – Блад протянул руку, чтоб погладить лягушку по спине, но пальцы наткнулись на защитное поле, которое его так шарахнуло, что он отлетел от стола метра на два.

Лягушка, продолжая изучать потолок, сжала правую лапку в кулачок и погрозила ей капитану.

– С одной проблемой разобрались, – с облегчением выдохнул Пит. – Она пока помирать не собирается. Вторая проблема?

– Вторая проблема – твоя команда, похоже, решила спиться.

– Я же им запретил бухать! – возмутился Блад.

– Вот и я о том!

– Где они?

– Загляни на кухню. Только осторожно. Они там буйствуют.

– Ах, они еще и буйствуют!

Блад прицепил к поясу шпагу, поставил на боевой взвод бластер и пошел наводить порядок, со злости позабыв про корабельный телепорт, слабо мерцающий сиреневыми кристаллами с браслета на его руке. На этот раз информация Нолы не подвела. На кухне действительно буйствовали. Стоило Бладу взяться за ручку двери и начать ее поворачивать, как…

– Дед, не вздумай!!!

Под отчаянный вопль Зеки что-то тяжелое шарахнуло по этой двери с другой стороны с такой силой, что она выгнулась дугой, но все же устояла.

– Да вы совсем охренели, мужики! – окончательно рассвирепел Блад, распахивая дверь настежь.

– Говорил же тебе, это свои! Гиви, отними у него нож!

– Не могу, меня завалило!

На полу около порога лежала метриловая дубинка Ура, в помятой двери торчало несколько ножей. Возле холодильной установки Зека в полосатой робе боролся с дедушкой, пытаясь отнять у него разделочный тесак. Это было не просто, так как движения академика сковывало тяжеленное чугунное ядро, к которому он был прикован цепью за ногу. Впрочем, Уру тоже было нелегко. Ему мешал сопротивляться раздувшийся до неимоверных размеров живот.

– Капитана!!! – обрадовался Ур, бросая на пол нож.

– Ну вот, а ты говоришь: туруги, туруги!

Академик отпустил дедушку и обессиленно сполз на пол, пристроившись рядом с Гревом, который ковырялся острием кухонного ножа в замке своих наручников. В углу полностью разгромленной кухни шевелилась и перекатывалась огромная куча каких-то электронных блоков и бумажного хлама.

– Капитан, на вашем корабле происходит черт знает что! – прорычал адмирал, бросил бесполезный нож и присосался к бутылке из запасов Гиви. – Кстати, у вас заколки нет? А то нож не проходит. Академик, чтоб тебя! Куда ты смотришь? Его опять завалило!

– Ага… я ща…

Зека запустил одну из своих рук в шевелящуюся кучу и начал выуживать из недр электронного хлама и бумаг бортмеханика. До конца выудить не смог. Что-то гнома держало внутри этой кучи. На поверхности появилась только голова. Гиви часто-часто задышал.

– Дай хлебнуть!

Грев подполз поближе, сунул в рот собрату по несчастью горлышко бутылки, и тот сделал длинный глоток.

– Держись, брателло. Сейчас я дерну посильнее, – сказал Зека.

– Охренеть… – Блад кинулся им на помощь, но стоило ему только запустить руку в кучу, как груды бумаг и электронный хлам растаяли в воздухе.

– Кэп, тебя мне сам Господь послал, – простонал гном.

Блад отнял у него бутылку.

– Что тут, черт возьми, происходит?

– Капитан, вы не поверите… – Грев покосился на свои наручники. – А у вас неплохо с этой чертовщиной разбираться получается. Чувствую, вы и без заколки можете обойтись.

– Кто это на тебя браслеты нацепил? – Блад нагнулся, чтобы получше рассмотреть на наручниках замок, коснулся браслета пальцами, и они тут же исчезли. – Лихо. – Капитан не понимал, как у него это получается, но сделал вид, что все под контролем, и так было задумано изначально. – Так кто их на тебя нацепил?

– Долго рассказывать, – смутился Грев. – Скажу только, что мне приснился страшный сон, а когда проснулся, они были уже на мне.

– Тебе тоже страшный сон приснился? – спросил академика капитан, оглядывая его арестантскую робу.

– Еще какой! Представляешь, приснилось, что я опять на зоне… – Академик поднял с пола выпавшую во время борьбы с Уром фляжку с валерьянкой, открутил колпачок и, не отсчитывая, как обычно, капель, осушил емкость до дна.

– Так ты же там свой в доску. В авторитете, – невольно усмехнулся Блад.

– Свой-то свой, а с хозяином зоны особо не поспоришь.

– И кто там был хозяином?

– Академик Ляпис. Он меня, зараза, голыми руками раскопки делать заставлял, а добытые артефакты себе забирал. Я за эту ночь всю зону вдоль и поперек перекопал! А он всю добычу к себе, к себе, сволочь такая, подгребает!

– Сочувствую. Ну а тебя чем этой ночью накрыло? – повернулся к Уру Блад.

– Во! – протянул ему недогрызенный хобот мамонта предок академика. – Я его ем, ем, а он, аднака, не кончается…

– Надеюсь, ты не Билли нашего схарчил? – нахмурился капитан, беря в руки хобот.

Тот растворился в его руках, а вместе с ним исчез и живот Ура. Предок академика удивленно похлопал себя всеми шестью руками по опавшему животу.

– Ем, ем, аднака, а все голодный…

– И как это понимать, капитан? – хмуро спросил Грев, поднимаясь с пола.

Легкость, с которой император справился с их проблемами, наводила на неприятные размышления.

– Нола!

– Да, мой капитан, – вплыла в каюту гнома.

– Посмотри на академика и скажи нам, что ты видишь.

– Академика вижу.

– А ничего особенного в нем не замечаешь?

– Ну ты спросил! Конечно, замечаю. И не только в нем.

– Что именно замечаешь? – потребовал уточнить капитан.

– Что все здесь водку с валерьянкой жрут и ведут себя, как психи.

– Да я не про это спрашиваю, – разозлился Блад. – На одежду академика внимание обрати. В ней нет ничего особенного?

– Одежда как одежда, – пожала плечиками Нола.

– А то, что к его ноге ядро чугунное приковано, тебя не настораживает?

– О-ёй… – испугалась Нола. – …Не стоило тебя сюда приглашать. По-моему, это заразно.

– Ясно. Ты его не видишь, – сообразил Блад. – А кроме меня кто-нибудь видит ядро?

– Да.

– Разумеется!

– Конечно!

– Ясен хрен, аднака!

– Академик, чему вы своего дедушку учите, – расстроился капитан, – завязывайте уже с этой феней! И не дергайтесь. Сейчас с вас гирю снимать будем. Похоже, мои ручки стали чудотворными.

Действительно. Стоило ему коснуться пальцами ядра, как оно исчезло вместе с полосатой робой, и к Зеке вернулся прежний вид.

– Так, господа, до общей побудки меньше часа. Сегодня день особенный. Сегодня день рождения Алисы, и попробуйте вы мне его сорвать! Если что-нибудь непотребное учините, пеняйте потом на себя. Академик, в первую очередь это относится к вам. Забудьте про родную феню. Изъясняться разрешаю лишь высоким слогом. Никакого вульгаризма в присутствии дам от вас не потерплю! А теперь все по своим каютам. Приводите себя в порядок, чистите перышки, надевайте галстуки и фраки. Завтрак через три часа, и на нем вы должны быть при параде. Будем поздравлять именинницу. Вопросы есть?

– Есть, – откликнулась Нола. – Когда вы отсюда уберетесь? Дроидам тут после вашего погрома еще прибираться и завтрак готовить.

– Мы уже уходим, – успокоил ее Блад. – Все верно, господа?

Господа не возражали и поспешили удалиться. Капитан тоже покинул кухню, но в свою каюту не пошел.

– Нола, надеюсь на моем корабле больше никто не буйствует? Не хотелось бы осложнений в такой день.

– Только узники. Но их не жалко, так что они не в счет.

– Ты что, обалдела? Что значит не в счет и что значит не жалко? Кого не жалко? Метаморфов?

– Их особенно. Они там друг друга мутузят.

– Чего не поделили?

– Почем я знаю?

– А черепашки?

– Черепашки тоже дерутся. За камешки. Каждый хочет соорудить себе горку побольше.

– Ты их в одну комнату посадила? – ужаснулся Блад.

– Нет, в разные, но они другу к другу норки прогрызли.

– Обалдеть! Этак они весь корабль сгрызут. А ханаки чем занимаются?

– Ставки делают и драчунов подначивают. Говорят, что давно такой развлекухи не видали… – Нола к чему-то прислушалась, – а теперь спорят, что сами запросто с ней справились бы.

– С кем с ней?

– Не знаю.

– Мне это не нравится. Да, а откуда ты знаешь их язык? И, кстати, почему они не говорят на интерлингве? Нас вроде понимают, а на интерлингве не говорят.

– У них глотка так устроена, что они на интерлингве говорить не могут. А язык я у Грева с коммуникатора скачала. Должна же я знать, о чем они перерыкиваются.

– Ясно. Пора наших охранников приводить в чувство. Где ты устроила здесь тюрьму?

– Целься сюда, – приказала гнома, высветив голограмму корабля, и ткнула призрачным пальчиком в схему.

– Приготовься, будешь ханакам переводить. И постарайся это сделать погрознее!

Все-таки телепорт великая штука. Блад оценил достоинства прибора на своей руке, в мгновение ока оказавшись в нужной точке. Около камер с самым натуральным смотровым глазком толпились ханаки, по очереди заглядывая внутрь.

– Лежать, бояться! – рявкнул Блад, решив взять Звездных Волков на детский понт.

Ханаки в его сторону даже головы не повернули. И тут Нола начала переводить…

Громогласный рев, сотрясший коридоры, должно быть, разбудил весь корабль. Акустический удар отшвырнул Блада к стене, возле которой он и застыл, чисто автоматически открыв рот, чтобы спасти барабанные перепонки. Нола переводила команду капитана долго и обстоятельно. А когда закончила, ханаки действительно лежали на полу и конкретно боялись. Но не Блада, а призрачную Нолу, которая стояла над ними, уперев призрачные кулачки в призрачные бока.

– Совсем другое дело, – пробормотал Блад, отлипая от стены.

Нола что-то ответила, но капитан ее не услышал.

– Чего? – Блад постучал ладонями по ушам.

– Путь, говорю, свободен, – донесся до него словно издалека голос гномы, – они признали вас великим Ханхой и теперь будут слушаться во всем.

– Уверена, что меня?

Гнома с сомнением посмотрела на ханаков.

– Ну, может, и меня… Забыла сказать, что говорю от твоего имени.

– Хрен с ними. Прикажи отползти подальше и мне не мешать.

Очередной рык Нолы заставил ханаков уползти за угол коридора. Да с такой скоростью, словно они всю свою сознательную жизнь бегали на четвереньках.

– Ладно. На эту четверку мы нашли управу. А что здесь?

Блад заглянул в глазок. По натуральной тюремной камере, в которую дроиды превратили одну из кают, носились метаморфы, сцепившись в смертельной схватке… с царевной-лягушкой, облаченной в боевые доспехи! И они явно проигрывали бой. Девица была быстрее, жестче и смертоносней. Она умудрялась наносить… нет, не наносить, а, словно играясь, только обозначать удары, затем уклоняться и молниеносно перемещаться с места на место. Метаморфы проигрывали, но тем не менее продолжали яростно бросаться в атаку.

– Твою мать!

Капитан хотел уже было ворваться внутрь и остановить побоище, но в этот момент девица сделала невероятный финт, спровоцировав метаморфов на очередной бессмысленный бросок. Удар от столкновения массивных мускулистых тел, которые нарастили себе метаморфы, был просто сокрушительный. Над ними с издевательским смехом застыла вредная девица. Шреддер со Сплинтером поднялись, потрясли головами, утробно зарычали и вновь пошли в атаку.

– Нола!

– Да, мой капитан?

– Выведи сюда голограмму того, что происходит в этой камере!

– Пожалуйста.

Нола начала трансляцию с места событий. Метаморфы со звериным рыком метались по коридору, периодически сталкивались, а, нанося разящие удары по врагу, который был виден только им, частенько попадали друг в друга. Царевна-лягушка в этой битве не участвовала. Ее там не было! А если и была, то датчики Нолы ее не ощущали.

– Страх, – сообразил Блад, – кто-то проецирует наши страхи в наш же мозг и делает их реальными… правда, не совсем реальными. Аналогия с Солярисом Лема не полная. Там были конкретные физические тела, а здесь лишь наши глюки, которые видят все.

– Я не вижу, – возразила Нола.

– Кроме тебя, – согласился Блад. – А вот я, кажется, эти глюки способен уничтожать.

Капитан распахнул камеру и смело вошел внутрь.

– Прекратить бардак!

– Да она нас укокошит, если прекратим!

Сплинтер сделал очередной бросок и… улетел в угол камеры, сметенный ударом ноги Блада, молниеносно вошедшего в темп. Сплинтер сам отпрыгнул в другой угол, прекрасно понимая, что император ему не по зубам, и с ужасом уставился на приближающуюся к нему девицу.

– А ну стоять! – приказал ей Блад.

Девица покачала головой и продолжила движение.

– Как же вы мне надоели, глюки, – разозлился Блад и, словно нашкодившего котенка, взял девушку за шкирку.

Рука, как он и ожидал, прошла сквозь воздух, и царевна-лягушка исчезла вместе со своими боевыми доспехами.

– Так это твой глюк? – спросил Сплинтер, вытирая с носа юшку.

– Нет, это ваш глюк. Ну что, в штаны не наложили?

– Император, как вы могли так подумать? – простонал Шреддер, поднимаясь с пола.

– Судя по тому, как она вас мутузила, все же наложили, – хмыкнул Блад. – Если б вы мою лягушку не боялись, ее бы здесь не было. Так, даю установку: собрать свою волю в кулак и думать только о приятном. Какая-то зараза на корабле давит всем на психику, реализуя ваши страхи. Вы эту девицу увидели случайно не во сне?