Текст книги "Каботажный крейсер. Ковчег"

– Я подумаю.

– Долго будешь думать?

– Еще не знаю. Пока предлагаю, чтобы не спалиться, следующую легенду: я император, ты мой новый советник или что-то в этом роде. Лады?

– Лады.

– И что дальше, господин советник?

– Ищем конвертер. Я по-древнеэпсански…

– По-русски.

– По-русски я тем более ни бум-бум, так что это работа для вас, император.

Блад огляделся. Тонко очерченный контур довольно приличного по размерам квадрата на стене с надписью «Конвертер» он нашел сразу. Под квадратом слабо мерцала зеленая кнопка. Блад подошел к ней и без колебаний нажал. Квадрат превратился в крышку люка, которая плавно отъехала в сторону.

– А теперь, ваше императорское, или как вас там, вываливаем. – Грев подтащил к конвертеру первое тело.

Блад хмуро покосился на адмирала, но тем не менее помог ему вывалить тело в конвертер. Крышка люка тут же закрылась, кнопка под ним сменила колер на красный, и конвертер довольно заурчал. Как только он успокоился и кнопка сменила цвет на зеленый, Блад вновь нажал на нее, и они отправили в прожорливое нутро конвертера второе тело.

– А теперь слушай меня внимательно, адмирал. Еще один пошлый намек насчет императора или как его там, и сам окажешься в конвертере. Ты только что грохнул двух ни в чем не повинных людей и поставил нас в очень сложное положение. Так что кончай выёживаться, гений стратегии и тактики. Не испытывай мое терпение. Ценный совет приму. Любой бред отмету. И посмей только еще хоть раз что-нибудь без моего приказа сделать.

– Гм… а может, ты и правда император, – задумался Грев. – Замашки соответствующие.

– Да, я император. И как император принял решение командование тебе не доверять.

– Не смею возражать. В данной ситуации раздор в команде чистое самоубийство. Приказывай, мой император.

– Будим ушастого. Без него дело труба.

Пару минут они безрезультатно бились над Драгобичем, пока Блад не догадался попытаться вытащить из его кармана пеленгатор.

– Отдай!!! – заверещал ученый, мгновенно приходя в себя.

– Очухался, – с облегчением выдохнул капитан, отпуская прибор. – Не бойся. Тебя тут никто грабить не собирается.

Драгобич огляделся и, не обнаружив трупов, облегченно выдохнул.

– Приснится же такое.

– Парень, у нас нет времени на твои сны. Лучше скажи, сможешь перенастроить эту хрень? – кивнул Блад на вскрытый пульт управления. – Тут один нехороший человек сменил какую-то сетку так, что нарушил координаты выхода из скачка в подпространстве. Надо сделать так, чтобы корабль ни в коем случае не попал туда, куда его нацелили.

– О!!! – Вид развороченных внутренностей пульта, состоящих преимущественно из сиреневых кристаллов в дикой паутине микроскопических проводов, привел Драгобича в экстаз.

– Император, сколько у нас времени до скачка? – спросил Грев.

– Минут двадцать, не больше.

– Успеешь? – повернулся к ученому адмирал.

– За двадцать минут – нет, – расстроился Драгобич. – Надо же понять, как это все работает, выудить предыдущие настройки, понять, какие изменения внесены…

– Безнадега точка ру, – сделал вывод Блад. – Тогда действуем иначе. Быстро надевайте на себя эти обручи. – Его команду выполнили молниеносно. – Надо срочно выяснить, где сейчас находится мой двойник, переместиться туда через портал, взять за глотку эту сволочь, и… Черррт!

– Что? – тревожно спросил Грев.

– Порталы в этой зоне не работают. Мой двойник их отключил вместе с сенсорами.

– Вообще-то, – почесал затылок Драгобич, глядя на пульт, – если вас не сильно волнует точность выхода из скачка…

– Нам главное, чтобы он не вышел в то место, на которое его перенастроили, – подался вперед Блад.

– Так бы сразу и сказал, – пожал плечами ученый, направляя на пульт свой рюмочно-ударный пеленгатор.

– Э, не вздумай, – заволновался Грев.

– Оставь его, – распорядился Блад. – У нас все равно нет других вариантов.

– Все будет пучком, – успокоил их ученый. – Сейчас только найду, от чего обмотку запитать. – Драгобич склонился над пультом и запустил в него руку. – Ай! – Мойшу слегка тряхнуло. – Мало. Слишком мало. Ой! – На этот раз тряхнуло так, что он заискрился. – Не, многовато будет. А вот здесь наверняка в самый раз. – Драгобич смело воткнул концы параболической обмотки в выбранные точки схемы. – Упс…

– А вот это упс меня уже напрягает, – насторожился Блад.

И не напрасно. Дикий агрегат Драгобича, войдя в физический контакт со схемой корабля, вогнал его соответственно в дикий режим. Свет на мгновение моргнул, рубку управления тряхнуло. Да так, что Драгобич вылетел из кресла вместе со своим пеленгатором. Спасая прибор, он на лету свернулся в зародышевое яйцо и упал достаточно мягко, прямо на Блада, тот, естественно, смел своим телом Грева, и в таком порядке они впечатались в противоположную стенку рубки.

– И что это было? – простонал Грев. Ему досталось больше всех. Можно сказать, он получил тройной удар.

– Сейчас узнаем, – пропыхтел Драгобич, становясь на карачки, попытался приподняться, но не удержался и плюхнулся на пятую точку.

Судя по всему, у него перед глазами летали звездочки. Однако ученый есть ученый, и даже в таком состоянии он пытался анализировать данные высветившейся над его пеленгатором голограммы.

– Ой! А мы вместе с Ковчегом опять назад вернулись.

– В наше время? – обрадовался Блад.

– Нет, в наше измерение.

– Но мы все еще в прошлом?

– Ага. А время осталось то же. Сто восемь тысяч четыреста тридцать семь лет назад. Но вы не расстраивайтесь, я сейчас все верну… – Драгобич пошлепал себя по карманам, нашел какую-то примочку и присоединил ее к пеленгатору. – Теперь получится, зуб даю!

Ой, зря он ставил на кон зуб. На этот раз тряхнуло не Ковчег, а их самих, и, когда звездочки из глаз перестали сыпаться, пеленгатор гения испустил последний вздох, выпустив на прощанье заключительную порцию информации, после чего рассыпался на составные части. Рюмка с параболической катушкой тоже рассыпалась на мелкие осколки, весело звякнув о пол.

Блад огляделся. Изменения были налицо. Развороченный пульт восстановлен, в помещении, если не считать обломков пеленгатора Драгобича, полный порядок. И самое главное: распахнутая раньше настежь дверь была плотно закрыта.

– У нас все-таки получилось? – обрадовался Блад.

– Ну… как тебе сказать, – вжал голову в плечи ученый.

– Как есть, так и скажи, – почуял неладное капитан.

– Ну я тут раньше над машиной времени работал. Над черепашками опыты проводил… – неопределенно протянул Драгобич.

– И? – насторожился Грев.

– Я там слегка напортачил, в биологическое, а не в физическое прошлое их отправил, но после модернизации я этот параметр учел, и…

– Короче, Склифосовский, – нахмурил брови Блад. – Где мы и когда мы?

– В нашем измерении, – успокоил его Драгобич и начал распихивать по карманам все, что осталось от его аппарата. – Только моя нашлепка по старым настройкам сработала… ну, и я временной вектор не туда направил.

– Еще короче! – рявкнул Грев.

– На тридцать лет ближе к будущему стали.

– Стоп… – Адмирал замер. Похоже, он только сейчас понял все величие открытия ушастого гения, горестно причитавшего над обломками своего агрегата. – Это выходит, мы по временной оси в любую точку перепрыгнуть сможем? Даже туда, где еще процветала династия Романо, и Стесси… – Грев судорожно вздохнул. Перед его мысленным взором возникла благостная картина. Он не адмирал, он простой парень, который оказывается в казино «Цезаре де ла Палас» на Блуде раньше Джима и героически спасает королеву…

– Забудь! – жестко сказал Блад, сообразив, что у него на уме. – Со временем шутить нельзя. На эффект бабочки нарваться можно.

– Что за эффект? – Драгобич затолкал в карман последний кусок аппарата, удрученно покачал головой, глядя на осколки рюмки.

– Потом объясню. Сейчас не до лекций. Так, думаем. Раз мы на тридцать лет прыгнули вперед, то… – Капитан зашевелил губами, делая мысленный подсчет.

– Еще сто восемь тысяч четыреста семь лет, и ты встретишься со своей Алисой. – Грев подсчитал быстрее.

– Верно. Есть, правда, одна непонятка. Почему здесь все так изменилось? Если мы вместе с Ковчегом прыгнули вперед… – Блад посмотрел на запертую дверь и только тут заметил на ее поверхности довольно характерный отпечаток.

– Нет, – виновато сказал Драгобич, – переместились только мы с привязкой к месту. А Ковчег все эти тридцать лет где-то болтался в космосе.

– Так это ж замечательно! – обрадовался Блад. – Ковчег спасен. Он в другом измерении и в другой вселенной, мой двойник… – капитан вспомнил свои бредовые видения, – наверняка сейчас разворачивает базы. Осталось только рвануть назад в будущее… – Его взгляд упал на разбросанные по полу осколки. – Повреждения серьезные?

– Мне бы на местной помойке покопаться, – неуверенно пробормотал ученый. – Опять же рюмочка нужна…

– Будет тебе рюмочка с любым содержанием.

– Мне не всякая рюмка подойдет. Мне ее форма важна, а не содержание.

– Разберемся. Ладно, подходящей рюмки у нас все равно под рукой нет, а потому планы меняются, – подошел к пульту управления Блад. – Срочно ищем моего двойника.

– Зачем? – спросил адмирал.

– Пришло время платить по счетам. Надеюсь, императора будет проще найти, чем рюмку. Этот подонок лишних тридцать лет на этом свете задержался.

– Надеешься сесть на трон вместо него?

– А почему бы и нет?

– По всем раскладам, твоему двойнику сейчас не менее шестидесяти.

– Вашей королеве Станиц обещал бессмертие. Сомневаюсь, чтобы император позволил своему телу состариться. Уж если наш Драгобич может биологический возраст по своему желанию менять, то мой двойник тем более. Мне тридцать три, ему по виду тоже. Уже не юнец, еще не старик. Оптимальный возраст. Думаю, он на нем и остановится. Так что будем гасить.

– Один справишься? – поинтересовался Грев.

– А вы с Мойшей не со мной? – удивился Блад. – Нет, Драгобич ладно, он не боевик, а…

– А я языков не знаю. Меня тут сразу как чужака расколют, и пойдет месиловка.

– Да, это проблема, – согласился Блад.

– Может, прикинуться глухонемым? – задумался адмирал.

– Ну да, – фыркнул капитан, – и табличку в руки: «Сами мы не местные, помогите кто чем может…»

– А что, хорошая идея, – флегматично хмыкнул Грев. – Пока на нее хлебалом будут щелкать, мы их ножом по горлу чик!

Драгобич нервно икнул.

– А может, просто языку обучимся? – робко спросил ученый.

– Издеваешься? – полюбопытствовал адмирал.

– Так на нас же мыслефоны, – Мойша поправил диадему в волосах, – с их помощью не только из систем, – кивнул ученый на пульт управления, – но и из мозга информацию можно извлекать.

Блад с Гревом выпучили на ученого глаза.

– Ты в этом уверен? – прошептал капитан.

– Конечно! А ты думаешь, как я на «Ара-Белле» и Нереиде столько кристаллов наковырял? С системой договорился.

– Черт! А у нас, как назло, лишней диадемы нет, – расстроился Блад. – Я свою Алисе подарил.

– У тебя в кармане камень власти, император, – напомнил Грев.

Блад поморщился, но все-таки надел на шею амулет.

– И что дальше?

– Думаю, тебе надо сосредоточиться и начать думать на родном эпсанском, – предположил адмирал.

– Русском! – поправил Блад.

– Пусть будет так.

Капитан прикрыл глаза и начал думать.

– Как, получается? – спустя минуту спросил он.

– На русском говори, – попросил Грев.

– Да, надо скорее выучить язык, а то, по-моему, у нас уже пошли проблемы, – испуганно проблеял Мойша.

– Какие проблемы, – распахнул глаза Блад.

– Нас засекли и уже ищут, – ткнул пальцем в голограмму над пультом управления ученый.

Голограмма мерцала алыми сполохами, на фоне которых четко выделялась надпись: «Тревога! Взлом защиты. В районе машинного зала появились двое неизвестных. Судя по опознавательным кодам, это системные программисты Адам Мицкевич и Василий Коробеев, пропавшие без вести тридцать лет назад».

– А вот теперь приплыли, – Грев поставил бластер на боевой взвод, – пора тикать. Интересно, кто из нас Адам, а кто Василий?

– Твоя диадема говорит, что Адам – ты, – сообщил Блад.

– Обалдеть! Мойша, как так получилось, что ты, чистокровный представитель народа избранного, стал Васей, а я, потомок викингов, заделался Адамом? Кстати, капитан, ты когда заговоришь по-русски?

– Я на нем уже говорю, а ты на нем мне отвечаешь, – ухмыльнулся Блад. – Так, господа, бластеры в кобуру. Прорываемся бескровно! – Капитан сорвал с шеи амулет, приложил его к углублению в двери рубки управления, и она распахнулась. – Проверим надежность нашей легенды. За мной, господа. Выше нос, больше нахальства. С таким императором, как я, вы просто обречены на успех!

25

Император сидел в своей каюте, небрежно развалившись в кресле, и изучал отчеты с баз о проделанной учеными работе. В руке бокал вина, ноги на столе, перед глазами зависшая над столом голограмма со страницами отчетов, которые перелистывались после прочтения, повинуясь его мысленному приказу. Тихий стук в дверь заставил императора оторваться от этих дел, и он с удовольствием отключил голограмму.

– Да?

Внезапно до императора дошло, что так быть не должно. Посторонний на «Ара-Белле», а системы охраны молчат? Бокал вина отлетел в сторону. Император чуть не кубарем скатился с кресла, сдергивая со стола шпагу, однако, увидев на пороге юную девушку с элегантной диадемой в роскошных рыжих волосах, сразу успокоился.

– Какого черта, Ева? – раздраженно спросил он, закидывая шпагу обратно в ножны.

– Боюсь, что у нас проблема.

– Это я уже заметил. Но хочу напомнить, что именно ты отвечаешь за безопасность. Почему охранные системы позволили тебе сюда войти без моего разрешения?

– Потому что я их отключила, – спокойно сказала девушка, входя в каюту.

– Что?!! Присутственные места императора обязаны находиться под усиленной охраной. Кроме меня никто, даже дежурный оператор не имеет права их отключать. Да это же физически невозможно!

– Для меня возможно.

– Любопытно. – Император смерил девушку задумчивым взглядом. – Похоже, я дал тебе слишком много воли. И зачем ты ее отключила?

– Говорю же, есть проблема. Думаю, когда узнаете, о чем пойдет речь, сами не захотите, чтобы нас прервали. Лишние свидетели при этом разговоре ни к чему. Я заблокировала связь с Ковчегом, и, пока не сниму запрет, на «Ара-Беллу» невозможен даже аварийный телепорт.

– Многообещающее начало, – хмыкнул император, плюхаясь обратно в кресло, и жестом предложил девушке присесть напротив, но та отрицательно качнула головой. – В чем дело? – нахмурился император.

– Сидеть в присутствии императора верх неприличия, – усмехнулась девушка, огибая стол, и застыла напротив, облокотившись на спинку кресла. – И потом, разговор у нас будет тяжелый, кое-кому придется покаяться в своих грехах, так что я лучше постою.

– И кому же каяться придется? – полюбопытствовал император.

– И мне и вам.

– Ну раз так, начнем с тебя. – Император откинулся на спинку кресла и вновь водрузил ноги на стол, незаметно извлекая при этом из кармана камень власти. – Перед кем грешна?

– Разумеется, перед вами.

– Какой кошмар! – притворно ужаснулся император. – Я ей по доброте душевной даровал бессмертие, а она грешит!

– О да, ваш дар бесценен, – девушка поправила на голове диадему, – не каждый в столь юном возрасте удостаивается такой чести, но, уж будьте откровенны до конца, мой император, у вас не было другого выхода. После смерти мамы только я владела технологией дачи клятвы на крови. Больше никому секрет своей разработки она не доверила.

– Да, твоя мать была чертовски талантлива, – согласился император. – Вот только подозрительна не в меру.

– И поэтому вы ее убили? – в упор спросила Ева.

– Девочка, – снисходительно улыбнулся император, – ни один нормальный человек, убив чью-то мать, не доверил бы ее дочери пост главы имперской безопасности. А что до твоей мамы, то, если припомнишь, тогда шла война, а на войне с таким грозным противником, как кроги, потери неизбежны.

– Да, это приходило мне в голову, – кивнула Ева.

– Хвала небесам, которых мы лишились, но, возможно, скоро обретем, – ухмыльнулся император. – Так в чем тогда твой грех, прелестное дитя? В том, что ты сумела взломать мой персональный код и отключить охранную систему? Признаюсь, талантливо, но наверняка твой самый страшный грех в другом. Стой! Не говори. Сам догадаюсь. Ты повинна в том, что отвергла своего благодетеля, – император артистически приподнял шляпу и столь же театрально опустил ее назад, – и до сих пор не прыгнула в его постель. Успокойся. Этот грех прощаю. Ситуация забавная. Она мне даже нравится. Все вокруг такие послушные, такие податливые. Стоит моргнуть глазом, сами начинают раздеваться. А некоторым и моргать не нужно.

– Да, восторженных дурочек вокруг спасителя нации полно, – согласилась Ева.

– На их фоне такая стервозочка, как ты, приятно выделяется. Кстати, сколько можно выкать? Мы с тобой знакомы почти сорок лет. Может, пора перейти на «ты»?

– Вас плохо учили истории, император. «Ты» – это для друзей, соратников. А «вы» – для врагов. Вы – это тьма. Заметьте, император, к Создателю в своей молитве никто не обращается на «вы».

– Звучит нахально и оскорбительно. Выходит, ты считаешь меня тьмой? Врагом?

– На данный момент – да.

– Выходит, я не угадал. Постель здесь ни при чем. Прискорбно. Теряю хватку. – Император скинул ноги со стола. – Ну что ж, начинай каяться. Я ВАС, – подчеркнул последнее слово император, насупив брови, – слушаю внимательно.

Сразу было видно, что он играл. Похоже, ситуация его забавляла.

– Помните, тридцать лет назад, сразу после празднеств по поводу чудесного спасения, который ваши подданные наивно приписали вам…

– Девочка, ты в этом сомневаешься? – ханжески изумился император.

– Да. И очень сильно. Так вот, вы тогда поручили мне расследовать факт исчезновения Адама Мицкевича и Василия Коробеева. Помните?

– Прекрасно помню, поручал. И ты это задание успешно провалила, – с показной скорбью вздохнул император.

– Ну почему же провалила? Нелегко искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет, но кое-что я все-таки нашла. Еще тогда, тридцать лет назад. И это кое-что показалось мне настолько подозрительным, что я решила сообщить вам, что расследование зашло в тупик.

– Зачем? – резко спросил император, и было видно, что он уже не шутит.

– Чтобы во всем спокойно разобраться без помех и контроля с вашей стороны.

– И что заставило тебя нарушить мой приказ?

– Тот факт, что вас гораздо больше волновала судьба этой парочки, чем судьба пятнадцати тысяч ваших подданных, исчезнувших в то же время, что и они. Что интересно, эти подданные исчезли вместе с семьями.

– И что тебя в этом удивило?

– То, что нападения крогов на момент их исчезновения не наблюдалось.

– А то, что в процессе перехода через грань измерений возможны пространственные флуктуации, тебе в голову не приходило?

– Флуктуации, погубившие пятнадцать тысяч человек? Тупейшая отмазка. Она меня не убедила.

– Забавно. Всех убедила, тебя нет.

– Я, как и моя мама, очень недоверчива, а потому начала копать. Серьезно копать. Выяснились интереснейшие факты. Пропали только те, кто дал вам клятву на крови одними из первых. А кто были первыми? Самые преданные. Те, кто был с вами еще во времена, когда вы бороздили просторы космоса под пиратским стягом. Сразу возникла мысль о ненужных свидетелях, которым в новом мире рядом с императором места нет. Вдруг начнут делиться неприглядными воспоминаниями в узком семейном кругу, потом кто-то из их детишек по недомыслию где-то что-то ляпнет. Ай-яй-яй! Какой удар по имиджу. Уж если зачищать, так вместе с семьями. Я угадала, господин пират? Вы уж простите, Питер, императором язык не поворачивается вас называть. Чего ж вы замолчали, Блад? Возразите, попытайтесь оправдаться. Молчите? Выходит, я права.

– Нет, деточка, – издевательски улыбнулся капитан и вновь откинулся на спинку кресла, расслабляясь, – не права. Неверный вывод из верных предпосылок. Ты не глупа, не скрою, но в этом вопросе дала маху. У тебя все?

– Ну почему же? С таким «все» я к вам могла прийти и тридцать лет назад. Я уже тогда задалась вопросом, почему именно эти двое так вас волнуют и почему сектор В-17 вместе с тронным залом и машинным отделением выпали из поля зрения системы? Отключить ее могли лишь вы и я.

– Уже тогда?

– Уже тогда, – подтвердила Ева.

– Тихий ужас. Продолжай.

– Так как я этого не делала, то остаетесь только вы. А еще, прежде чем вырубиться, система наблюдения показала Адама и Василия, спешивших в этот сектор. Вывод напрашивался сам собой. Вы зачем-то заслали Адама и Василия в сектор В-17, предварительно в приказном порядке заставив очистить его от посторонних, а затем отключили системы безопасности. Я стала изучать личности этих господ. Оба они были системщиками, но на этом их сходство и кончалось, так как, если господин Коробеев был системщик от Бога, то Адам в этой области науки особыми талантами не блистал. Зато он был когда-то штурманом на флагмане и пиратствовал с вами бок о бок не один год. Мне стало ясно, что он там больше для контроля. Основную работу должен был сделать Коробеев. Что же это за работа? Что-то неординарное, вроде прорыва в другое измерение? Зная вас, я в этом сильно сомневалась. Тактик – да, стратег – отменный, вояка, но ученый и технарь вы никакой. Мне потребовалось тридцать лет, чтоб разобраться в этой каше. Я чуть ли не под микроскопом рассмотрела весь машинный зал и все-таки нашла ваше убежище.

Император вздрогнул.

– Да, капитан, нашла. Кто бы мог подумать, что на Ковчеге есть резервный пульт, доступ к которому имеет только император! Поломанный слегка, следы неумелого ремонта лично наблюдала, но все же полноценный резервный пульт. Правда, нерабочий. Я сразу поняла, кто его пытался привести в порядок. Уверена, ваша работа. В технике вы полный ноль. Крышку назад привинтили, пульт от системы отключили и на этом успокоились. На всякий случай приказали мне эту парочку поискать, чтобы убедиться, что из мертвых не воскреснут, и угомонились, когда я доложила, что поиски ничего не дали. Верно?

– Предположим. – Капитан вновь скинул ноги со стола. – Так ты узнала, что с ними там произошло?

– Представьте себе, да. И вы бы могли узнать, если бы хоть чуть-чуть разбирались в технике. Прежде чем пульт закрыть, ничего странного в нем не заметили?

– След лучевого удара? Трудно не заметить. Кто-то неосторожно с бластером игрался.

– Вот этот кто-то систему записи и повредил. Но я восстановила. Хотите на нее полюбоваться? Все ответы там.

– А почему бы нет? Хочу!

– Тогда приготовьтесь к интересному раскладу. – В руках девушки появился бластер. Дуло нацелилось капитану прямо в лоб. – Сейчас мы посмотрим эту запись вместе, и вы попробуете мне ее объяснить. Предупреждаю сразу, объяснения должны быть очень убедительными, хоть где-нибудь сфальшивите, тут же давлю на курок.

Над столом зависла голограмма. Два техника расположились около пульта и начали его вскрывать.

– Так всех подставить! Нет, ну какая мразь! Знали бы ребята, куда эта сука Блад Ковчег направляет.

– Кто тебе мешает отказаться?

– Издеваешься или у тебя есть способ обойти клятву на крови?..

Они досмотрели запись до конца. Ева с гневом, император с любопытством. При этом девушка, косясь на запись, не обратила внимания на то, что император снял с головы шляпу, словно для того чтоб почесать затылок, и спокойно, словно ничего особенного не произошло, надел на шею амулет. Камень власти замерцал в такт биениям его сердца.

– Плохо работаешь, Ева. Ничего нового для себя из этой записи я не узнал. Вот если б ты нашла стрелка… Кстати, бластер опусти, он все равно мою защиту не пробьет. Ты меня слышишь? Бластер на стол и на колени!

– Сколько же самомнения! Нет на тебе защитки. Я ее тоже отключила. И глазами можешь не сверкать, мне на твой амулет плевать.

Пораженный император скосил глаза на грудь. Камень власти исправно мерцал.

– Ты обошла клятву на крови? Но как?

– Забыл, кто стоял у истоков этой технологии? Моя мать совершила ошибку, доверившись тебе. Поверила в благородные мотивы якобы благородного пирата. Чтобы спасти империю, нужна твердая рука и беспрекословное подчинение! Ведь так ты ей сказал? А когда она поняла, кто ты такой на самом деле, стало уже поздно. Признайся перед смертью, мразь, она погибла не случайно?

– А что это теперь изменит?

– Действительно…

Выстрелить Ева не успела. Ее словно накрыл вихрь. Диадема с сиреневым кристаллом слетела с головы, бластер улетел в угол каюты, а сама она с заломленной за спину рукой оказалась согнутой в три погибели и вынуждена была застыть в этой унизительной позе.

– Ева, если ты такая умная, то почему такая дура? – Ехидный голос императора заставил девушку прикусить губу от обиды, злости и отчаяния. – Неужто думала, что я без камня власти с тобой не справлюсь? – Император сорвал с шеи амулет и швырнул его на стол. – Мой путь к трону был выстлан отнюдь не розами. Я боевик, дуреха! А у боевиков есть одно правило: оружие достают для того, чтобы стрелять, а не махать им перед носом у противника.

– Учту на будущее, – прошипела Ева.

– Его у тебя уже нет.

– Ладно, твоя взяла. – Девушка почти не сопротивлялась, хотя мозг лихорадочно искал выход из положения. Действительно, дуреха. Надо было сразу, как только вошла в каюту, эту сволочь пришибить. – Так что с людьми случилось? Пятнадцать тысяч не могли исчезнуть без следа.

– Время тянешь? Надеешься на чудо? Не надейся. Мы здесь одни. А насчет людей отвечу. Почему бы нет? Спешу обрадовать – они все живы. Более того, они все здесь. Моя «Ара-Белла» просто чудо. В ней столько пространственных карманов, а в карманах столько анабиозных камер! Не мог же я дать возможность разгуливать свободно по Ковчегу господам, уже посвященным в мою тайну. Опять же козырная карта в рукаве не помешает. Они – мой резерв.

– Какой же ты подонок!

– Еще одна ошибка. Меня взбесить легко, тут ты права, но не надейся уйти так легко. Твоя независимость мне импонировала. Я долго ждал, знаки внимания оказывал. Думаешь, почему я до сих пор хожу в завидных женихах? Ждал от тебя намека. И вот дождался. А ведь хотел, чтобы все было как надо, по любви. – Император рванул на девушке платье, одним махом располосовав пополам, отшвырнул обрывки в сторону. – Это тут тоже лишнее. – Обрывки лифчика с трусами полетели туда же. Император усилил на заломленную руку нажим, заставив Еву рухнуть на колени. – А теперь, стерва, ползи. Ползи к постели. Сначала я возьму то, что мое по праву!

– Не возьмешь!!!

Император так увлекся предстоящим действом, что успел лишь слегка разогнуться. Его тело содрогнулось. Император опустил глаза на вылезший из груди клинок, судорожно вздохнул, закатил глаза и начал оседать. Получив свободу, Ева откатилась в сторону и подняла глаза на своего спасителя. На пороге спальни стоял разъяренный воин, с лютой ненавистью глядя на умирающего императора…