Текст книги "Тайны Сент-Ривера"

О пользе современных телефонных аппаратов

По дороге в Мэрвик комиссар рассказал нам все, что успел узнать из короткого разговора с Франком. Убитая работала в «Лагуне» уже пять лет. Звали ее Сара Гофман. Ей было чуть больше сорока. Жила она неподалеку от отеля. Не замужем, детей нет. Вот собственно и все, что мы знали, когда подъехали к отелю «Лагуна».

Как я и рассчитывала, у отеля нас встретил Эли Франк. Мы сразу поднялись в тот номер, в котором была обнаружена убитая женщина. Понятно, что тело уже увезли, и работа следственной бригады к этому моменту тоже была закончена. Просто Эли хотел нам показать все, включая место происшествия. Это был дорогой одноместный номер.

– Тело Сары Гофман лежало поперек этой кровати, – начал объяснять нам комиссар Франк, – никаких следов борьбы. Доктор предположил, что ее сначала оглушили, ударили чем-то по голове, а потом уже… При осмотре номера под кроватью нашли ее телефонный аппарат. Преступник не забрал его, видимо, потому, что спешил, сразу не смог найти. Не догадался поискать под кроватью, может, не было времени…Это было его упущением.

– Да, там ведь мог быть номер с которого ей звонили перед смертью, или на который она сама звонила. – заметил Дэвид

– Ей действительно звонили, но с таксофона, который расположен рядом с отелем, это мало, что дает. С номерами, по которым она звонила с этого аппарата и с теми, которые связывались с ней, конечно, мы поработаем, но я почти уверен, что это ничего не даст. Скорее всего, выяснится, что это вообще не ее аппарат, она могла его просто украсть, или что он принадлежит ей, но тот, кто нам нужен с ней не связывался иначе, чем через таксофон… И все же.

– Значит, какая-то польза от этого аппарата есть? – догадалась я.

– Да, это хороший дорогой аппарат с диктофоном и функцией автозаписи.

– И что это значит? – спросила я.

– Допустим, вы говорите с бизнес партнером, стал объяснять мне Эли, – у вас очень важный разговор, который вы хотите слово в слово передать другому своему партнеру по бизнесу, вы нажимаете кнопочку автозаписи, и весь ваш разговор записывается на встроенный в аппарат диктофон. Очень удобно.

– И у нее на диктофоне была запись? – догадалась я.

– Да, она, видимо, что-то чувствовала и записала два своих последних разговора. Они оказались весьма интересными. Конечно, найти этого господина по голосу будет непросто, или точнее, маловероятно, что это вообще возможно. Но если у нас появится подозреваемый, ему не отвертеться!

– Можно и нам прослушать эти записи? – спросил Эрик Катлер, на всякий случай.

– Разумеется, но только уже у меня в кабинете. Думаю, что есть смысл продолжить наш разговор в Эрджине.

– Я не возражаю, – ответил Катлер, – кстати, а почему о происшествии сообщили вам, а не в комиссариат Мэрвика.

– Нет, из отеля позвонили туда, куда и следовало, а уже из местного комиссариата сообщили мне. Дело в том, что совсем недавно я у них запрашивал информацию обо всех женщинах, работающих в «Лагуне», ну они и связали эти два факта…

– Ясно. Что ж, едем в Эрджин. – скомандовал комиссар.

– Постойте, – вмешалась я в разговор комиссаров, – а разве мы не можем осмотреть квартиру убитой? Да и неплохо бы поискать тут ее подруг, например.

– На квартиру мы сейчас заглянем, а вот подруга ее как раз живет в Эрджине.

Тайны Сары Гофман

Сара действительно жила рядом со своим местом работы. Квартира состояла из маленькой спальни, такой же маленькой гостиной с крохотным кухонным уголком. Мебель была только самая необходимая. Одежды в шкафу было немного, вещи были дешевыми, но все было чисто выстирано, выглажено и аккуратно разложено по свои местам. В ванной тоже было очень чисто. Полотенца сухие, тюбики закрыты, щетки чисто вымыты и расставлены по местам. Вообще в этой квартире возникало два ощущения: здесь жила очень аккуратная, до педантизма, женщина, но жила она здесь временно. Ощущение временности возникло у меня, едва я переступила порог этой квартиры, но объяснить его происхождение я бы, пожалуй, не смогла.

– В отеле о ней говорили, что она всегда все делала очень аккуратно и точно, – сказал Эли, словно прочитав мои мысли.

– Насколько я поняла вас, в отеле никто с Сарой особо не сближался? – уточнила я у комиссара Франка, когда мы уже садились в машину, чтобы ехать в Эрджин.

– Ее подруга тоже работает в «Лагуне», горничной. На работу ездит на машине. У нее старенькая малолитражка, осталась в наследство от мужа, семь лет назад она овдовела и вынуждена была пойти работать, пока был жив ее муж, она не работала.

– У мужа была хорошо оплачиваемая должность?

– Нет, он развозил газеты, но, видимо им хватало. Она сидела дома и присматривала за дочерью. Девочка в этом году окончила школу. Вы хотите, чтобы мы сначала поговорили с Полиной Гриффин? Это имя подруги Сары.

– Так было бы разумно, чтобы потом уже обсудить все собранные факты.

– Хорошо, давайте заедем сначала к ней.

Комиссар на своем джипе поехал впереди, а мы в машине Дэвида следом.

* * *

Полина Гриффин, конечно, очень удивилась, увидев всех нас на пороге своего дома. Она, несомненно, понимала, что ее обязательно будут расспрашивать о Саре, но что приедет такая делегация, она не ожидала. Комиссар Франк объяснил женщине, что мы из столицы и находимся здесь по делу, которое, возможно, связано с убийством ее подруги.

После спартанской квартиры Сары коттедж Гриффинов выглядел просто роскошно. Он был двухэтажным, но весь первый этаж был как бы служебным. Здесь располагалась просторная чистая кухня переходящая в непарадную столовую, две небольших комнатки, в которых хранился всякий инвентарь. Они были приоткрыты, поэтому я и разглядела. Все остальное пространство представляло собой что-то вроде расширенной прихожей.

Полина пригласила нас подняться на второй этаж, где была уютная гостиная, и можно было догадаться о наличии еще трех комнат. В гостиной стоял большой, но не новый телевизор, напротив которого был мягкий диван, обтянутый, местами уже потертой, кожей и два похожих на этот диван кресла. Вся эта мягкая мебель была расставлена вокруг низкого овального столика, украшенного кружевной салфеткой и стоящей на ней хрустальной вазой с искусственными цветами. Мы все устроились на диване и кресле, хозяйка села в другое кресло. От кофе, чая, или напитков мы отказались, мотивируя тем, что у нас нет много времени. Похоже, это вполне устроило хозяйку.

– Мы бы хотели, чтобы вы рассказали нам о вашей погибшей подруге, начал разговор комиссар Франк, – что она была за человек? Что происходило в ее жизни последнее время? В общем, расскажите все, что знаете, и вспомните, никогда ведь нельзя заранее сказать, какой факт окажется важным.

– Я понимаю, – ответила Полина, – постараюсь. Мы подружились с Сарой сразу, как только она пришла работать в «Лагуну» Наверное, мы так сблизились потому, что я и сама там работала еще очень мало. Но у меня еще и не было опыта, а Сара уже работала в отеле.

– Вы не помните в, каком? – решил уточнить Катлер.

– Если я не ошибаюсь, она говорила, что работала в отеле «Корона», но я точно помню, что это было в Сент-Ривере.

– Значит, она жила раньше в столице? А она не объясняла, с чем был связан ее переезд в Мэрвик, – спросила я.

– Как же, объясняла, конечно. Она переехала поближе к своему другу.

– Этот друг живет в Мэрвике? Вам приходилось его видеть? – я вдруг почувствовала, что мы приблизились к очень важной информации.

– Вообще, Сара уж больно много нагоняла таинственности вокруг этого друга, я даже одно время думала, что никого у нее нет, что она все придумала. Но, с другой стороны, она ведь женщина привлекательная… Была. С чего бы ей в такие игры играть? Правда?

– Наверное, – согласилась я.

– Так вот, один раз я его увидела. Это было совсем недавно. Я ехала на своей старушке домой, в районе семнадцатого шоссе была пробка. Сижу в машине, от нечего делать по сторонам глазею. Вы ведь знаете это место, где семнадцатое шоссе пересекает большую кольцевую дорогу, там еще небольшой сквер. Вот там в этом сквере я их и увидела. Правда издалека, так что небольно разглядела его, но хотя бы видела, что он есть.

– А почему вы решили, что она тогда была именно со своим другом?

– Ну, я, конечно, сомневалась, поэтому на следующий день осторожно так ее порасспросила, она мне сама рассказала, что между ними вчера очень важный разговор состоялся, что скоро она сможет к нему переехать, вот только одну проблему нужно решить. Ну, и опять сплошная таинственность. А потом через пару дней я видела ее заплаканной, но она мне ничего не сказала, говорить с ней и так непросто было, а уж в тот день. Тогда еще у нас в «Лагуне» человека на крыльце подстрелили, она в ту ночь работала, так что, может, еще потому и расстроенная была, такое ведь нечасто бывает, слава Богу.

– А работала она хорошо, ею довольны были в отеле? – спросил Эрик Катлер.

– Да, она все умела делать и делала очень хорошо, аккуратно. Так-то она в баре числилась официанткой, ну, если кто выпивку в номер заказывал, она доставляла, а потом следила, чтобы посуда вернулась в бар. Но иногда она и горничным помогала, и в ресторане… Работы она не боялась, и все делала очень… – она замялась подбирая нужное слово.

– Педантично, – подсказал Дэвид.

– Вот-вот, именно! – обрадовалась Полина и благодарно посмотрела на моего друга.

– А что вы вообще о ней знаете? О ее жизни, о семье? Она рассказывала вам о себе хоть что-то? – опять включилась в разговор я.

– Говорить о своем прошлом она не любила. Ну, да если женщина дожила до сорока лет, оставаясь одинокой, можно догадаться, что не все в ее жизни заладилось. Только раз у нас с ней был откровенный разговор, а потом, и до самого конца, она уже больше так не расслаблялась. А в тот единственный раз у нее был день рождения, это было 28 августа. Я ей купила цветы, бутылку хорошего вина, подарок небольшой. Она растрогалась. Обе мы работали в утреннюю смену, после работы зашли в ее квартирку. Открыли вино выпили…Понемножку. Разговорились, я уж не помню с чего… Только тогда она мне рассказала немного о детстве своем, она жила вдвоем с матерью, отца не помнила, был ли он у нее, ну я имею в виду, законный, муж ее матери… Да это неважно. Мать не слишком ее баловала, да и, похоже, не очень и любила. А когда ей десять лет исполнилось, мать вышла замуж, а через год родила ей сводного братишку. Она сначала обрадовалась, и только позднее стала понимать, что совсем лишней стала в этой семье. Ну, а дальше история обычная для симпатичной девчонки, которая своим близким не нужна. Девичье сердце тепла ищет, а находит одни неприятности да проблемы. Связалась она с каким-то негодяем. Ушла с ним из дома, он ее к наркотикам пристрастил, она бы совсем пропала, да взялся за нее, полицейский инспектор. Приютил ее у себя, книжки с ней читал в театры ее водил, разговаривал с ней о жизни, вот у него она и нашла свою настоящую семью.

– А имя этого полицейского она не называла?

– Как же, называла, звали его Генрих Гофман, она ведь даже его фамилию себе взяла. Только так я толком и не поняла, почему она из этой-то семьи ушла. Вроде и сам Генрих, и его жена Хельга любили ее, ни словом, ни делом ни разу не обидели…

– А она от них ушла?

– Дело в том, что когда она про все остальное рассказывала, то мы с ней уже не одну рюмку выпили. Слова у нее путаться стали, мысли перескакивали с одного на другое. Но я хорошо помню, что со своим нынешним другом она познакомилась в Сент-Ривере. Она говорила, что человек он богатый, но несвободный. Я переспросила ее, женатый, что ли? Она толком не ответила, но про жену его ни слова так и не сказала. В общем, я так и не поняла, в чем там была проблема.

– Как вы думаете, – спросила я, – она любила этого человека.

– Сказать точно, я, конечно, не могу, тут и самому в себе порой бывает трудно разобраться, но если говорить о какой-то романтической, или пылкой страсти, вряд ли... Но отношениями этими она очень дорожила, думаю, они для нее были словно последней надеждой.

Скажу честно, что хотя еще с полчаса мы слушали рассказы Полина Гриффин, ничего важного, или интересного она нам больше не сообщила.

* * *

От дома Полины Гриффин мы сразу поехали в управление. Все уже порядком устали, но нужно было все факты собрать воедино, расставить в нужном порядке и выработать план действий назавтра. По дороге я позвонила Сонечке и сказала ей, что нахожусь в Эрджине, голос у нее был какой-то напряженный, но она меня заверила, что очень рада будет моему, пусть даже весьма позднему, вторжению.

Мы привычно разместились вокруг комиссарского стола, правда, было тесновато, поскольку комиссаров было двое, да и кабинет у Эли поменьше, чем у Эрика Катлера.

Конечно, прежде всего, мы хотели прослушать записи последних телефонных разговоров Сары Гофман. Первый разговор, это было несложно выяснить, состоялся на следующий день после покушения на Саймона Корби. Сара говорила с мужчиной, скорее всего, именно тем другом, о котором нам рассказала Полина.

Запись с аппарата Сары была уже перенесена на кабинетный диктофон комиссара Франка. Он нажал кнопку и мы услышали:

Сара: Алло, Сэм, это ты?

Сэм: Да, мне нужно с тобой поговорить.

Сара: Приходи в гостиницу. Это ты сделал?

Сэм: Держи язык за зубами.

Сара: Да, разве ж я не понимаю? Ты за меня не беспокойся.

Сэм: Хорошо. Теперь не о чем волноваться. Когда приеду, я тебе позвоню. Теперь у нас все будет замечательно. Можешь предупредить свое начальство, что скоро уволишься.

Сара: Ох, Сем, мне даже не верится…

Сэм: Я никогда не бросаю слов на ветер.

На этом первая запись обрывалась. Вторая была совсем короткой

Сара: Сем, я боюсь. Полиция проверяет всех женщин, работающих в отеле. Я даже об увольнении не стала заикаться, чтобы не привлекать к себе внимания.

Сэм: Не стоит волноваться. Обычная работа. У них ничего нет. Я внизу.

Сара: Поднимайся на двенадцатый этаж сто двадцать третий номер. Дверь Открыта.

Эли Франк выключил запись. Несколько секунд мы сидели молча.

– В этом сто двадцать третьем номере ее и нашли вскоре. – сказал комиссар Франк, хотя подумали это все.

– Картина этого преступления понятна, – продолжил разговор Эрик Катлер, – этот Сэм зашел в номер, где его ждала Сара. Выбрал момент, ударил ее по затылку, она потеряла сознание, он накрыл ее лицо подушкой… Затем просто сел в лифт, спустился вниз и спокойно покинул здание «Лагуны» В это время народ снует туда-сюда, кто его мог заметить?

– Да… – протянул Дэвид, – и никаких следов!

– Ну, пальчиков в номере – море, а что толку? – ответил на реплику Дэвида Эли, – Разве его пальчики обнаружатся в полицейском архиве. Но я лично на это не надеюсь.

– Я бы тоже не стал, – поддержал коллегу Катлер.

– Сейчас главный вопрос – кто такой этот Сэм? – сказала я, просто для того, чтобы произнести это, наконец, вслух.

– Боюсь, что выяснить это по голосу будет невозможно, – с сомнением произнес комиссар Франк, – хотя мы, конечно, дадим прослушать запись как можно большему количеству людей, которые могли бы быть хоть как-то причастны хотя бы к одному из событий, попавших в этот странный водоворот. Но вы ведь приехали тоже не с пустыми руками? – обратился он, прежде всего, ко мне.

Я рассказала Эли Франку все, что узнала в Сент-Ривере, по ходу мы еще раз расставили факты в том порядке, в который мы их уже однажды уложили. Теперь в эту череду пришлось включить еще одно убийство. Прослушанная нами запись со значительной степенью вероятности указывала на то, что этот Сэм совершил, кроме убийства Сары Гофман, как минимум, еще и покушение на Саймона Корби.

Эли Франк сообщил нам, что возможно завтра врачи разрешат навестить Корби в больнице. Из реанимации его уже перевели в палату интенсивной терапии. Палата находится под охраной и под постоянным наблюдением. Уход осуществляется постоянным составом врачей и медсестер. Кроме того, у его постели все время дежурят либо его жена, либо кто-то из сыновей.

– Знаете, о чем я подумал, – вдруг заявил Эли Франк, – может, вы, Мэриэл, его завтра навестите? Вы не работаете в полиции, кроме того, на вас ему просто будет приятнее смотреть. Да и эту вашу психологическую теорию, может, рассказали бы ему, вдруг это поможет ему вспомнить имя человека, который с удовольствием нашел бы тот самый повод, о котором говорила ваша знакомая, забыл ее имя

– Камила Фортье, – подсказала я, – с удовольствием поговорю с господином Корби, если ни у кого не будет против этого никаких возражений.

Возражений ни у кого не оказалось. Решили, что завтра с утра я отправлюсь в больницу, Дэвид меня подвезет. После этого я сама себе придумала еще один визит. Возможно, он будет и бесполезным, но никогда ничего нельзя утверждать наверняка. Я предположила, что неплохо бы встретиться с тем полицейским, который когда-то приютил на несколько лет Сару Гофман, ведь она даже носила его фамилию. Комиссар Катлер обещал с утра заняться его поисками, связавшись с кадровым отделом центрального полицейского управления.

После этого Дэвид подвез меня к дому моей клиентки. Он пытался уговорить меня ехать в гостиницу, время для визита действительно было не очень удобное, но я чувствовала, что мне необходимо быть здесь.

Некриминальные проблемы Софии Робинс

Как только Сонечка открыла мне дверь, она сразу жестом показала, что мне следует стараться не производить лишнего шума. Сама она тоже говорила очень тихо. Я отказалась не только от позднего ужина, но и от чая. Соня заглянула в свою спальню, а затем мы с ней тихонько проскользнули во вторую спальню, которую в свой прошлый визит занимала ночью я. Из всего этого я сделала вывод, что в Сонечкиной комнате спит кто-то, кого она не хотела бы разбудить. Я была абсолютно права. Когда мы закрыли за собой дверь, моя клиентка мне все объяснила.

– Ион попросил меня на пару дней приютить его дочь. Она приехала к нему еще позавчера. С тех пор, как бывшая жена Иона вышла вторично замуж, девочке было, очевидно, очень неуютно в этой новой семье. Она и раньше с удовольствием переехала бы к отцу, но судебный процесс выиграл адвокат ее матери, а право голоса у нее появилось только тогда, когда ей исполнилось 10 лет, это было как раз позавчера. Она оставила своей матери письмо и сбежала к отцу. А у Иона срочное дело в Сент-Ривере, вот он и попросил меня присмотреть за дочкой в его отсутствие. Мне нетрудно, она очень хорошая девочка, послушная, ласковая, – Сонечка улыбнулась, но я заметила, что улыбка ее была невеселой.

Я была абсолютно уверена сейчас, как минимум в двух вещах: во-первых, у моей клиентки неприятности, причем не связанные с криминальной историей, ради которой она меня наняла, во-вторых, проблемы Боула тут абсолютно не причем, даже наоборот, они помогают ей держать в относительно нормальной форме свою нервную систему.

– Послушай, – я взяла Сонечку за плечи и развернула лицом к себе, она послушно посмотрела мне в глаза, – ты можешь ничего мне не говорить, если считаешь, что так для тебя будет легче, я не стану тебя ни о чем спрашивать, но подумай. Это ведь как сосед в купе поезда дальнего следования. Я закончу свое расследование, и каждый из нас поедет дальше своим маршрутом. Мы можем никогда больше и не встретиться…

– Как грустно, – Сонечка вдруг улыбнулась, – да ничего страшного не произошло, кроме того, что Алекс разорвал наши отношения. Я просто осталась брошенной невестой.

– О чем-то таком мне и думалось. Извини, можешь не отвечать, если не хочешь, он это как-то объяснил?

– Ужасно банально, он встретил другую женщину, именно ее он полюбил по-настоящему, а я ему просто нравилась.

– А ты? Ты его любишь? По-настоящему?

– Ну, откуда мне знать? Я так привыкла, что он у меня есть, я привыкла к его письмам, к редким визитам, бессмысленным подаркам, в общем, ко всему тому, что называлось просто Алекс. А теперь его нет, образовалась пустота, в которую меня словно затягивает, и мне это очень неприятно.

– Каждая женщина хотя бы раз в жизни проходит через это. Знаешь, предлагаю тебе прямо сейчас в этой комнате, сидя вот в этом кресле рассказать мне о вашем с Алексом романе все: от знакомства до последнего разговора. В результате: либо тебе станет легче, либо наступит кризис и после него все равно станет легче.

– Ну, если тебе не жалко времени, которое ты могла бы провести с большей пользой…

– Не жалко.

– Тогда слушай. Познакомились мы три года назад. Через Интернет. Нет, не через сайт знакомств. Просто он дал объявление, что ему нужен график, который за разумную плату поможет оформить ему курсовую работу. Я согласилась на его условия. Мы встретились, а потом он стал за мной ухаживать, кажется, так называется этот процесс. Время от времени он приглашал меня то в театр, то на концерт, то на вечеринку к друзьям. Поздравлял на праздники, и на дни рождения, ну это было всего дважды. Познакомился с моими родителями. Регулярно вел со мной переписку по электронной почте. Полгода назад сделал мне предложение, ну а неделю назад написал мне обстоятельное письмо, в котором обосновал свое желание связать судьбу с другой женщиной.

– Как часто при этом он ты выполняла для него графические работы?

– Было дело, – усмехнулась Сонечка, – хочешь сказать, что мой милый Алекс новый вид брачного афериста?

– Ну, заметь, это сказала не я.

Мы посмотрели друг на друга и вдруг расхохотались, правда, при этом старались не слишком шуметь, чтобы не разбудить ребенка.