Текст книги "Мелодия древнего камня"

– Мне остался экзамен не по вокалу. Я сыграю «Ноктюрн» Шопена фа-диез мажор и на этом экзамены закончатся.

Тем временем его педагог попросил Эмиля выйти на сцену. Эмиль, выползая медленно с кресла, с трудом разогнулся, превозмогая боль, подошёл к роялю и начал играть. Играл он чудесно, одухотворённо.

Ноктюрн – один из жанров романтического искусства. Французское слово nocturne в переводе звучит, как «ночной». Термин этот появился в музыке восемнадцатого века. Так называли пьесы, исполняемые на открытом воздухе. Они были близки серенадам. В девятнадцатом веке появился совсем другой ноктюрн – певучая фортепьянная пьеса, навеянная образом ночи. Картины ночной природы, сцены любовных свиданий при Луне, настроения одинокого художника-романтика – то подавленного мощью ночной грозы, то мечтающего на берегу моря о смутном и далёком счастье.

Поэтические, строгие или скорбные, бурные или страстные, ноктюрны составляют значительную часть творчества Фредерика Шопена – «Нежного гения гармонии», – как сказал о нём Ференц Лист. Ноктюрны Шопена глубоки по содержанию. Выразительные, непосредственные, они звучат как естественно льющаяся песня, как живой человеческий голос.

Аура вокруг Эмиля становилась всё прозрачней и бледней. Ника, понимая, что нужна экстренная врачебная помощь, незаметно вышла из зала и вызвала «скорую». К тому времени, когда она вместе с бригадой медицинских работников входила на сцену, Эмиль лежал без сознания на полу. Вокруг него нависала тучка взволнованных поклонников.

Ситуация оказалась критической – у Эмиля был перитонит (гнойное воспаление брюшины), вызванный разрывом аппендикса. Нужна была срочная операция и переливание крови. Ника, не раздумывая, предложила свою кровь, зная, что у неё с Эмилем одинаковая группа. Её приняли за совершеннолетнюю девушку, не проверив паспорт, хотя ей только недавно исполнилось пятнадцать лет, и положили в ту же палату, куда привезли после операции Эмиля.

Крови потребовалось много. Ника незаметно заснула. Проснулась она от пристального взгляда Эмиля, ранним утром.

– Моя Русалочка, ты спасла меня! Теперь во мне течёт твоя русалочья кровь. Мы снова породнились с тобой!

– Как я рада, что ты жив, – тихо от сильной слабости прошептала Ника и, желая встать, чтобы подойти к брату, не рассчитав силы, упала на пол.

Тогда перепуганный Эмиль, пытаясь помочь, тоже упал с постели, за ним потянулась и с дребезгом разбилась бутылка с раствором, которая была прикреплена к его руке. Они лежали рядом и держались за руки. Эмиль хотел смеяться, но вместо смеха от боли у него текли слёзы. Ника смеялась, прижавшись к груди Эмиля, погружаясь в симфонию их любви. Солнце стало ярче, выглянуло из облаков и заиграло в позолоченных верхушках деревьев. В его радостных лучах пейзажи стали весёлыми и жизнерадостными.

Солнечная полоса закончилась резко. Граница была незаметна, мир разделился на два – солнечный и теневой. В темном мире небо было низким и чёрным со сверкающими молниями. Ветер срывал охапки листьев и швырял их, как в припадке болезни. Деревья тянули свои длинные ветви, как будто человек руки, словно моля о спасении. «Всё плохое позади, и мы теперь всегда будем вместе», – в это время говорил Нике Эмиль. И оба в это верили.

* * *

Давид сделал детям подарок по окончании Эмилем Консерватории – пребывание в течение суток в подводном отеле в Дубае (осуществил их детскую мечту – жить под водой, словно они оказались бы на «Наутилусе»), а затем отдых в специализированном для занятия дайвингом отеле на берегу моря. День рожденья Эмиля – 23 февраля – идеальный сезон для подводного плавания в Эмиратах: воздух не такой горячий, как летом, всего 25–30 градусов, море прогревается до такой же температуры. Вода становится прозрачной (видимость до 25 метров), бурно расцветает экзотический подводный мир в коралловых заводях.

Hydropolis Undersea Resort – отель под водой в Дубае – одна, из диковинных жемчужин Арабских Эмиратов. Этот шедевр поражает своей роскошью и изысканностью и значительно отличается от других гостиниц Дубая.

Завораживающий вид из окон поражает и заставляет смотреть, не отрываясь, на подводный мир. Стоит только взглянуть на окна, как вместо привычного солнечного света можно увидеть стаи рыб в голубой лазури воды. Все кажется таким хрупким, что иногда становится страшновато. Кажется, что если случайно разбить стекло, вся масса воды прорвется внутрь. Но беспокоиться абсолютно нет причин, ведь все материалы сверхпрочны и протестированы. Надводная часть отеля по форме напоминает нашествие инопланетян, несколько дисков соединены между собой тремя мощными опорами и сообщаются туннелями. На вершине отельного комплекса расположена вертолётная площадка, сады с необычными растениями, бассейны и парки. Трудно описать соединение стилей интерьера отеля – это необходимо увидеть своими глазами. Несомненно, после посещения такого сказочного подводного строения, впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь!

Объединенные Арабские Эмираты… Страна, расположенная на песчаной равнине, местами переходящей в каменистое плато. Что здесь может быть красивого? На самом деле, очень многое.

В Эмиратах незабываемые красные пески, многометровые дюны и скалы, а также прекрасные зеленые оазисы. Водоемов здесь немного, но те, которые есть, просто потрясающие! Воды Османского и Персидского заливов отличаются удивительной прозрачностью и голубизной.

В морских глубинах Персидского и Османского заливов можно увидеть морских ежей, черепах и даже морских тюленей, осьминогов. Многообразие пород рыб – это и летучие мыши, и цветастые рыбы – клоуны, и рыбы-попугаи, а также резвые морские коньки. Здесь обитают самые разнообразные виды дельфинов и китов. Молодым людям удалось познакомиться с очень редким и красивым животным, горбатым дельфином.

Все побережье залива обрамлено островками и коралловыми рифами, выступающими над поверхностью мелководий. Особенно понравились юным путешественникам кораллы – яркие, всех цветов радуги, не оставляющие равнодушными ни одного человека.

Эмиль и Ника поехали в забронированный номер отеля на берегу Персидского залива, чтобы, погрузившись под воду, наблюдать за завораживающим подводным миром, в котором живут рыбы, ползают моллюски, плавают скаты и акулы, мерцают морские звёзды. Где вместо домов – гроты и скалы, а вместо деревьев – коралловые сады.

Они поселились в одном номере гостиницы. Устав от пятичасового погружения и поужинав в недорогом ресторане, они ещё раз вернулись на берег моря, чтобы полюбоваться закатом. Но Солнце быстро скрылось за горизонтом и стало совсем темно, правда только на несколько минут. Сверкающие звёзды зажглись на небе, окружая, словно свита свою королеву, полную Луну, в покрывале из легких прозрачных облачков.

– Смотри, Эмиль, камень в твоём перстне ожил, заиграл разными цветами, он разговаривает с Луной, ты слышишь?

– Да, моя фантазёрка, камень действительно ожил! Но вот голоса его я не расслышал. Пойдём спать, завтра у нас ещё один интересный день!

Они заснули, как только легли в постель. Когда Эмиль проснулся, кровать сестры была пустой. И подводное снаряжение пропало. Молодой человек выскочил из постели и бросился к дежурному администратору. Мужчина всю ночь провёл на дежурстве и собирался уходить.

* * *

Холодный свет от огромной полной Луны просачивался в комнату через небольшую щель между шторами, струился по тёмному полу серебристым ручьём.

– Вы не видели стройную высокую девушку со светлыми волосами? – спросил запаниковавший Эмиль на английском языке.

– Да, я видел девушку, подходящую под ваше описание. Она пошла в сторону моря часа три назад. Я ещё обратил внимание на то, что она двигается, как под гипнозом и глаза смотрят куда-то вдаль.

– Поднимайте спасателей, срочно! Мою сестру нужно искать!

– Ну какой же может быть поиск в такую погоду? – возразил служащий, – ведь шторм на море.

– А когда он начался?

– Часа два назад.

– Я умоляю вас, вызовите всех, кого можно – полицию, медиков, спасателей! Я заплачу, прошу вас!

Ника встала рано – в пять часов утра, тихо взяла подводное снаряжение и побрела к зовущему морю под мерцающем светом полной Луны. Девушка не обратила внимания на то, что природа замерла – ни ветерка, а на море – полный штиль. Она не осознавала, что делает, находясь в состоянии сомнамбулизма.

Такое затишье случается перед бурей или штормом. Эмиль вышел на берег, о который разбивались огромные волны. Никаких вещей, которые могла бы оставить Ника на берегу, он не нашёл.

– Возможно, спортивный костюм, в котором Ника вышла из отеля, поглотила солёная бушующая вода, – подумал он.

Бурлящие массы воды, покрытые пеной, стремительно сбегали в море, унося с собой клочья тины, песок и гальку. Навстречу им поднималась очередная гигантская волна. Над морем нависло тяжелое свинцово-серое небо в грозовых тучах. Огромные волны, казалось, поднимаются до него, посылая россыпь пенящихся брызг. Но не прошло и часа, как море стало успокаиваться. Первые золотистые лучи солнца осветили взбаламученную морскую воду, наполнили теплом и светом свежий морской воздух.

Восходящее солнце своим сиянием пронизывало водяную пыль, повисшую в воздухе. Море соединило в одно целое золотистые, сиреневые, зеленые и синие тона. Казалось, что краски сменяют друг друга вместе с перекатывающимися волнами. Мрачный туман, согреваемый солнечными лучами, оттенял темно-синие волны, скрывающие под собой холодную, опасную глубину. Через минуту синий цвет перешел в фиолетовый, в вышине понеслись клочки бурых и палевых облаков, и, наконец, весь горизонт стал пурпурным, а вскоре и золотым от низко стоящего Солнца. Расплывающиеся, клубящиеся облака поднимались всё выше и выше, пока полностью не растворились в лазури чистого неба. Море стало словно хрустальным, а волны сверкали и переливались всеми цветами радуги. Эмиль представил, какая страшная гроза прошла ночью, с ужасом думая, что спастись в разгулявшейся стихии невозможно. В небе он увидел три вертолёта спасателей, летящих низко над морем. Усилием воли молодой человек взял себя в руки и пошёл вдоль берега в слабой надежде отыскать сестру.

Ника пришла в себя на глубине четырёх метров, когда воздух в баллоне закончился, и она стала задыхаться. Ей пришлось экстренно подниматься на поверхность. «Воздуха в акваланге было на два часа, значит, я два часа находилась в состоянии сомнамбулизма», – подумала она.

На поверхности её поджидала громадная волна, сбившая маску с лица. Девушка мгновенно поняла, что оказалась в штормовом море одна. Берег был виден тонкой кромкой с единичными огнями отелей. Она моментально оценила ситуацию, сбросив акваланг. На ней остался костюм для подводного плавания и ласты. Пояс с грузами, который был необходим для возможности погружаться, она не стала отцеплять – без грузов нырнуть под смертельные волны было бы невозможно.

Ника увидела в ста метрах от себя островок, состоящий из остроконечных скал. «Нужно срочно плыть к скалам, там можно переждать шторм», – подумала девушка и, поднырнув под огромную волну, поплыла к спасительным скалам, находящимся в трёхстах метрах от берега. Но не так-то легко оказалось подплыть к скалам. Получив дважды сильные удары о них, Ника не стала больше рисковать и решила обогнуть скалы со стороны берега. Через час неимоверных усилий ей удалось заплыть в небольшую гавань, образовавшуюся внутри островка. Наконец-то можно было расслабиться. Ника легла на спину, лишь брызги разбивающихся гигантских волн по другую сторону скал напоминали о том, что творится на море. От страшной усталости она уснула.

Эмиль шёл по берегу больше часа, когда увидел куртку от спортивного костюма Николь в песке и водорослях.

В успокаивающемся море маячил островок, и Эмиль решил непременно обследовать его в надежде найти сестру. Надев маску и ласты, он поплыл в сторону скал, возвышающихся вдали от берега. То, что он увидел, заплыв в небольшую «гавань» внутри островка, наполнило его сердце невероятной радостью и любовью.

Николь с распущенными волосами, лёжа на спине, словно настоящая Русалка, спала безмятежным сном под колыбельную песню ласкающих и качающих её волн. Эмиль, заглядевшись, даже не знал, что ему делать – будить прекрасную Русалочку было так жалко! Он полюбовался сестрой ещё несколько минут, а потом подложил руку ей под голову и нежно коснулся губ. Ника мгновенно открыла глаза.

У неё были удивительные глаза. В зависимости от того, глядела она на свет или была в тени, глаза её казались то светло-прозрачными, словно морская вода в штиль, то радужки темнели, становясь серо-стальными, как во время шторма. Солнце, застенчиво подглядывающее за девушкой, пряталось в русых волосах, выныривало из их волн, и казалось, что вокруг головы золотится нимб. Ещё плохо понимая, что происходит, она протянула руки к брату и обняла его.

– Я люблю тебя и никого никогда не буду любить так, как тебя, – прошептала она ещё не пришедшему в себя от счастья Эмилю.

– Если бы я потерял тебя, то жизнь моя закончилась бы. Слава Богу, всё позади, теперь в полнолуние я буду привязывать тебя к себе, чтобы ты не исчезала.

– Ты уже привязал меня навсегда, – произнесла влюблённая и счастливая девушка.

Это происшествие молодые люди решили скрыть от отца и няни, оно стало их тайной. Две недели, проведённые в Эмиратах, были самыми счастливыми для Эмиля и Ники. Они были неразлучны и в воде, и на суше, за исключением шести часов шторма. Жили в одном номере отеля не столько, чтобы сэкономить деньги папы, а потому, что Эмиль чувствовал ответственность за сестру, боясь оставить её одну даже на пять минут в чужой стране. Тем более, что Николь к пятнадцати годам превратилась в высокую, стройную красавицу, на неё засматривались мужчины Баку и, конечно же, Эмиратов.

Они ходили по улицам восточного города, держась за руки, словно влюблённая пара. Они действительно были неразлучны, эти девочка и мальчик – такие разные внешне и столь близкие соприкосновением родственных душ.

Необычная красота Эмиля была от многочисленного смешения крови. Смуглая кожа, зелёные миндалевидные глаза, высокие скулы и жёсткие, как проволока, чёрные волосы. Особенно не нравились Эмилю волосы, он всегда просил, чтобы стригли их короче. Но парикмахер возмущался, говорил, что нельзя портить такую красоту, оставляя волосы длиннее, чем хотелось Эмилю. И ему ничего не оставалось, как тщательно их расчёсывать, а перед выступлением ещё и лаком пользоваться, что было крайне неприятно! А таких длинных ресниц не было ни у кого, конечно, кроме Ники.

Красота Ники была нездешней, воздушной, завораживающей. Та же смуглая кожа, что и у брата. Чёрные ресницы и брови, точёный профиль греческой Богини и при этом светлые русалочьи глаза и светло-русые длинные волнистые волосы, спадающие водопадам по плечам. Все мальчишки в школе были влюблены в неё. Но она никого не замечала, Эмиль был её кумиром, её душой.

* * *

Эмиль, окончив Бакинскую Консерваторию в двадцать два года, был приглашён на стажировку в Московскую Консерваторию. Расставание стало настолько болезненным, что Ника не выходила из своей комнаты неделю после его отъезда, плача и никого не впуская. А потом и вовсе разболелась – у неё поднялась высокая температура, девушка бредила, зовя Эмиля, и проболела ещё месяц.

На своё пятнадцатилетие Ника казалось здоровой, но глаза оставались печальными, да и петь без брата ей уже не хотелось.

Давид позвал Николь в свой кабинет, чтобы рассказать об Айсель и передать старинное родовое кольцо.

– Это кольцо твоей мамы, оно – наша семейная реликвия. Твоя мама просила отдать тебе его в День рожденья, когда тебе исполниться пятнадцать лет, – сказал Давид, обнимая девушку, – поздравляю тебя! Второй подарок тебя ждёт в гостиной.

Ника взяла кольцо и бережно надела на безымянный пальчик левой руки. Кольцо было ей в самый раз.

«От него идёт такое же тепло, как от рук моей мамы, превратившейся в статую», – подумала она, – «почти такой же перстень у Эмиля, он перешёл ему по линии отца».

– Я чувствовала, что какая-то тайна связывает меня с Айсель, – поделилась Ника с отцом, – когда мне было больно или страшно, я приходила к ней на кладбище, и она успокаивала, давая душе тепло и свет. Она часто являлась в мои сны, делая их радостными. Мне казалось, что Айсель – моя мама, но я боялась спросить вас об этом. Я ощущала любовь её и тепло всегда, где бы я ни находилась, словно душа моей дорогой мамочки не могла оставить меня в этом мире! А про папу ты мне расскажешь?

– Непременно, но позволь мне это сделать чуть позже.

– Мои светлые глаза и волосы, как у папы?

– Да, моя девочка.

– Он певец?

– Ну вот, ты и сама обо всём догадалась. А остальное – потом. Пойдём в гостиную!

В гостиной собрались только самые близкие друзья семьи. Окна были распахнуты и белоснежные полупрозрачные занавески раздувались, словно паруса под напором свежего майского ветра. За роялем сидел Эмиль в белом костюме и, как только Николь вошла в комнату, раздались первые аккорды романса Сергея Рахманинова «Весенние воды». Это было одно из любимых ими романсов Рахманинова на слова Фёдора Тютчева.

 
Ещё в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят.
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут, и гласят.
Они гласят во все концы:
«Весна идёт, весна идёт!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперёд!»
 

Вокальная партия создавала зримое впечатление кипящего половодья, неудержимого водного потока, симфонию природного весеннего пробуждения. Эмиль начал петь, Ника подхватила, подходя к роялю и глядя влюблёнными, восторженными глазами на брата. Потом они весь вечер гуляли по родному городу, всё никак не могли наговориться, насмотреться друг на друга и, как в детстве, держались за руки, поклявшись, что всю жизнь будут вместе.

Утром Эмиль уехал. Ника превратилась после его отъезда в малоподвижную, застывшую, ни на что не реагирующую, печальную девушку. Её новый, шестнадцатый год начался с молчания, но молчания не ребёнка, а взрослого человека, которому ещё придётся не один год прятаться в хрупком детском теле. Никто не слышал звука её голоса, только учителя, иногда спрашивающие её. Дома Ника была неразговорчива, на вопросы отвечала кивком.

Детство закладывает фундамент для мечты. В воспоминаниях детства можно черпать силы, находить утешение. Они дарят любовь и поддерживают её пламя всю жизнь, и даже могут раздвинуть границы возможностей. Раны, полученные в детстве, не заживают никогда. Они могут забыться на какое-то время, но обязательно вернутся, чтобы больнее напомнить о себе. Её детство внезапно оборвалось, оставив шлейф воспоминаний.

* * *

Она ворвалась в его жизнь внезапно. Его первая женщина, Марина. Они познакомились на фуршете после его выступления, молодая женщина сразу обратила внимание на красивого и талантливого певца, да ещё и с прекрасными перспективами. Марина сначала работала музыкальным критиком в газете «Вести Москвы», а потом переключилась на продюсерскую деятельность. Среди молодых музыкантов искала наиболее перспективных с одной целью – за счёт их таланта и трудолюбия не столько прославиться, сколько иметь большие деньги, к которым испытывала особую слабость.

Неназойливо и как само собой разумеющееся, тридцатилетняя опытная женщина пригласила Эмиля в ресторан, чтобы отметить его успешное выступление. Он проснулся утром в её кровати, чем был крайне огорчён и шокирован.

Одевшись и поблагодарив Марину за то, что она его не бросила в состоянии алкогольного опьянения, Эмиль бросился на улицу, сказав женщине: «Прощай!» После этого неприятного для молодого человека случая они не раз встречались на его концертах, ограничиваясь светской беседой. Эмиль чувствовал опасность, исходящую от этой знающей себе цену женщины.

Отношения потеплели, когда Эмиль попал в аварию и оказался в больнице. Марина навещала его ежедневно, хотя травма была не очень серьёзной. Эмиль надеялся, что, выписавшись из больницы, он расстанется с Мариной. Но его пригласили на стажировку в Италию, в Миланский театр «Ла Скала». Поехать в страну несметных сокровищ искусства, родину бельканто – мечта любого певца. Эмиль бредил поездкой в Италию с юности. Для стажировки в знаменитом театре, которая смогла бы расширить его творческий потенциал, Эмилю срочно понадобился продюсер для ведения его коммерческих дел. Вот тут-то и предложила свои услуги Марина.

Она и стажировку сама организовала, благодаря многочисленным связям в богемной среде, чтобы уже окончательно завладеть талантливым певцом. Через неделю мучительных раздумий Эмиль всё же заключил с Мариной договор о сотрудничестве при условии, что жить будут раздельно. А ещё через неделю они вылетели в Милан.

Эмиль, как только узнал о предложении стажироваться в лучшем оперном театре мира, сообщил об этом Нике. Она была рада за него, гордилась им и, чтобы расставание не было столь болезненным, стала усердно учить итальянский язык. Он давался ей легко. Уже через несколько месяцев девушка свободно говорила по-итальянски.

* * *

Антонио Бьянки родился в Новосибирске. Его мать – талантливый музыкальный критик Аглая Светланова – познакомилась с его отцом, когда тот приехал на гастроли в Россию. Он был известным итальянским певцом.

Аглая появилась на свет в Москве, но потом переехала с родителями в Новосибирск – её отец был известным хирургом, а мать преподавала сольфеджио в музыкальной школе. Аглая выросла, окончила музыкальную школу и консерваторию по классу фортепьяно, но любовь к филологии, привитая матерью с детства, привела девушку к специальности музыкального критика.

Аглая была очень красивой – изумрудно-зелёные глаза, волнистые, густые волосы цвета морозного каштана, стройная фигура. Прекрасный вкус, энциклопедические знания по литературе и истории музыки делали её желанной невестой в городе. Но Аглая совершенно не обращала внимания на многочисленных поклонников, занимаясь любимой профессией, пока не встретила итальянского певца, приехавшего на гастроли.

Что же привлекает в итальянцах и заставляет думать, что они лучшие мужчины на планете? Конечно, их отношением к женщинам. Так, как умеют ухаживать и очаровывать итальянцы, не умеет никто другой. Если итальянцу понравилась девушка, он сделает всё, чтобы завоевать её. Итальянцы, будучи отличными психологами, знают, что, когда и кому говорить. В них присутствует особая дружелюбность и позитивный настрой. Даже в страшном скандале они склонны идти на компромисс, желая примирения. Итальянцы горячие, но не конфликтные. От таких мужчин не придётся ждать подлостей и коварства. Они как маленькие дети – все чувства и желания видны, как на ладони. Но в тоже время их очень легко обидеть.

Алехандро увлёкся музыкой с девяти лет. Его родители были горячими поклонниками оперы и с самого детства старались привить эту страсть сыну. В семнадцать лет он поступил в консерваторию имени Луиджи Керубини во Флоренции. А вскоре начал исполнять ведущие партии в популярных операх на сценах Европы.

Знаменитым на весь мир Алехандро Бьянки сделали его уникальный голос и творческая смелость. Исполняя арии из «Евгения Онегина» П. И. Чайковского и «Богемы» Джаккомо Пуччини, артист мечтал приблизить оперное искусство к простому слушателю, оживить оперу элементами поп-музыки. Круг музыкальных пристрастий самого певца был весьма широк. Именно благодаря экспериментальному смешению двух жанров – классического и популярного – музыканту удалось создать собственный стиль, который он сам обозначил как «оперный рок». В 1978 году Алехандро Бьянки выпустил альбом, в котором объединились элементы оперы и мюзикла. Вошедший в диск трогательный хит помог певцу завоевать сердца миллионов слушателей.

Алехандро подарил миру потрясающие дуэты с Сарой Брайтман, Элтоном Джоном, Барбарой Эндрикс, и другими артистами. Кроме того, журнал People включил артиста в список самых красивых людей планеты. Знаменитый тенор выступал на лучших сценах мира – в Великобритании, Ирландии, Италии, Бразилии, Канаде, Корее, США, Франции, Нидерландах. Концерт в Москве дал старт российским гастролям музыканта в рамках его большого мирового турне.

В марте 1980 года Бьянко отправился в турне по городам России, посетив Самару, Екатеринбург и Новосибирск. Реакция переполненного зала в Новосибирском театре оперы и балета на исполнение неаполитанских и итальянских народных песен была столь бурной, что певец произнёс: «Я шокирован. Если бы не знал, что нахожусь в России, то подумал бы, что передо мной сидят итальянцы. Мне кажется, что все вы – эмигранты из Италии. Я оставляю своё сердце здесь и надеюсь вернуться к вам».

Знакомство с Аглаей произошло в первый день пребывания его в Новосибирске. Девушка брала интервью на итальянском языке, которое перешло в непринуждённый разговор обо всём, кроме музыки. Любовь поглотила их с первой встречи, заставляя всё свободное время быть вместе. Темпераментный Алехандро в последний день гастролей сделал предложение Аглае, подарив обручальное кольцо и коллекцию своих дисков. Аглая попросила дать ей время, чтобы подумать, но через месяц, поняв, что ждёт ребёнка, приняла предложение и уехала в Милан к жениху, где они сыграли настоящую итальянскую весёлую свадьбу.

Рожать Аглая приехала в Новосибирск, к родителям – супруг в предполагаемые дни родов должен был быть на гастролях. Через восемь месяцев у них родился сын Антонио. Молодая мама, когда Антошке, как звала она сына, исполнилось пять месяцев, улетела с ним в Милан. Они стали счастливой семьёй. Антонио с шести лет начал петь, радуя родителей своими музыкальными способностями.

Когда мальчику исполнилось десять лет, его мать Аглая Бьянко скончалась от онкологического заболевания, сгорев за три месяца. Горе настолько поглотило Алехандро, что он перестал петь, расторгнув все, заключённые на два года вперёд, контракты. Пытался покончить с собой, но сын спас его, сказав, что мама с неба видит, как он страдает и тоже мучается. Алехандро заглянул в зелёные, как у матери, глаза мальчика и увидел в них такую недетскую боль, что решил посвятить себя воспитанию сына, закончив карьеру певца. Он стал преподавать в Миланской Консерватории.

* * *

Эмиль познакомился с Антонио, как только приехал в Милан и пришёл в театр Ла Скала. Они были ровесниками, кроме того, оказались настолько похожи, что окружающие воспринимали их, как близнецов. Одинаковыми у них были конституция, рост, цвет волос и даже цвет глаз. Различались лишь голоса – у Антонио, как и у его отца, был красивейший тенор, а у Эмиля – бархатный баритон. Их сближало многое – вкусы, интересы, всё то, что могла им дать Россия – они оба наполовину были русскими.

Когда Алехандро впервые увидел Эмиля на пороге своего дома, то встал, как вкопанный – сын был его копией. Они подружились, и Алехандро предложил Эмилю жить в их большом доме, чему Эмиль очень обрадовался – он скучал по своей семье, а с новыми друзьями чувствовал себя как дома, забывая на время о своей тоске по Николь.

После очередного выступления Эмиль вернулся в гримёрную, решив отдохнуть и наконец-то поговорить по скайпу с Никой. Но только он удобно устроился в кресле перед компьютером, как в дверь постучали негромко, но настойчиво, по-свойски. Стук повторился, к нему добавился мягкий голос:

– Эмиль, открой, я знаю, что ты здесь. У меня проблемы, мне нужна твоя помощь. В молящем голосе женщины слышались слёзы.

– Иду, – нехотя отрываясь от переписки с Никой по интернету, ответил он.

На пороге стояла Марина, единственная из многочисленных его знакомых дам, имя которой он запомнил сразу. Никогда не приходила она при свете дня, никогда не просила о помощи. Она казалась самодостаточной женщиной, с которой мужчина ощущает себя безопасно. Тем более, Марина не ждала и не требовала ничего от своего партнёра – никаких обязательств, просьб с её стороны Эмиль никогда не слышал.

Марина была беспринципной, безжалостной, расчётливой, но свой кодекс чести всё же у неё был, специфический, не вписывающийся в общепринятую мораль. Цели, которые она ставила перед собой, добивалась всегда и любым путём.

– Эмиль, у меня появилась небольшая проблема. Прежде, чем я решу её, мне хотелось бы поставить тебя в известность. Ведь некоторую причастность к ней ты имеешь, – лисьим голосом с глубинным придыханием проговорила она, – я беременна. И отец ребёнка – ты.

Эмиль пришёл в замешательство от такой новости, но, собравшись, сказал:

– Ты знаешь, что я не люблю тебя и никогда не смогу полюбить. Но ребёнок не виноват в том, что его родители чужие друг другу люди. Он имеет полное право родиться.

– Так ты хочешь сказать, что не возражаешь, если я оставлю твоего ребёнка?

«Как-то странно она акцентирует моё внимание на то, что ребёнок мой. Скорее всего, эта лиса или не беременна, или ждёт не моего ребёнка», – пронеслось в голове у Эмиля.

– Я не смею просить и тем более требовать избавиться от зародившейся в тебе новой жизни. Ребёнок должен жить!

– Но ты ведь не допустишь, чтобы ребёнок родился внебрачным?

– Хорошо, я женюсь на тебе, – немного подумав, сквозь зубы, еле сдерживая отчаянье, произнёс он, – но мы составим брачный контракт, в котором, кроме финансовых вопросов будет прописан пункт: когда ребёнку исполнится год, мы расторгнем фиктивный брак.

– Спасибо, любимый, я знала, что ты – не только красив, талантлив, но и благороден.

Первой мыслью Эмиля после ухода Марины было желание срочно найти другого продюсера, чтобы не быть связанным с этой расчетливой женщиной деловыми отношениями.

Стажировка подходила к концу. После неё Эмиль навсегда стал поклонником итальянской школы пения, восхищаясь творчеством Джино Бекки, Марио Дель Монако и других прославленных певцов Италии. Но неотвязная мысль о предстоящем браке, и прежде всего, о Нике, перечёркивала жирной чёрной чертой всё светлое и прекрасное, что он получил в Милане. Эмиль решил заранее поставить сестру в известность, написав ей письмо с рассказом о том, почему был вынужден заключить с Мариной фиктивный брак. Он очень надеялся, что Ника поймёт и простит.

Марина имела доступ к почте Эмиля, чего он не учёл. На следующий день, утром, как только он написал исповедь с признанием своих роковых ошибок, женщина постучалась в его номер, сказав, что его срочно вызывает музыкальный директор Ла Скала. Молодой певец, полный амбициозных надежд, бросился со всех ног на встречу. Марина же тем временем удалила письмо Эмиля, отправив с его почты своё. В нём были извинения перед Николь, сообщение о предстоящем браке и ожидании первенца. Искажённое письмо полетело в Баку.