Текст книги "Мелодия древнего камня"

По мусульманским обычаям женщины носят черные накидки – агайя, а лицо закрывают своеобразной маской – буркой. Как говорят арабы – женщина – тень мужа, поэтому одежды женщин в основном черного цвета.

Развод в арабском мире – редкость, все права на развод принадлежат мужу. Если бывают исключения и супруги разводятся, то арабская женщина произносит три раза специальную клятву развода и покидает дом только в том, в чем вступала в брак, оставляя своих детей супругу.

Бракосочетание Эмиля и Ники состоялось по правилам страны, в которой они оказались не по своей воле. Молодожёны (имеющие четверых детей) заключили брачный контракт, который вместо Ники по законам Эмиратов должны были подписать два её родственника.

Этими псевдо-родственниками стали охранники, состоящие на службе Джафара. Тем не менее, брак был узаконен, и, подаренные щедрой рукой Джафара новые имена и фамилия, были вписаны в книгу записей актов гражданского состояния Эмиратов. Естественно, ни о какой широкой свадьбе не могло быть и речи. Ни друзей, ни родственников, захотевших разделить с молодожёнами торжество, рядом не было.

* * *

Когда-то они с Эмилем создали для себя картинку рая: уютный белый домик на берегу моря, сад со старыми, плодоносящими деревьями и много цветов, растущих вольно, вне клумб и изгородей. Но среди них непременно должны быть фиолетовые вьюнки, так любимые Никой и разноцветные ирисы. И вот теперь у них есть дом, подаренный Джафаром, похожий на созданный в их фантазиях. Но нет главного – их четырёх детей, живущих на другом конце света и не знающих об их существовании.

– Прошло семь месяцев после того, как нас похитили. Наверняка родные уже смирились с мыслью, что мы погибли, – грустно заметил Эмиль.

– На этот раз я не согласна с тобой, дорогой, – сказала, улыбаясь, Ника. Я уверена, что наши дети чувствуют, что мы живы. И настанет день, когда они найдут нас.

– Ты считаешь, что у всех наших детей такая развитая интуиция, как у тебя? – Явно удивившись оптимизму Ники, спросил Эмиль.

– Ну, может быть, не точно такая, как у нас, но она хорошо развита.

– И кто же, по-твоему, самый «способный» в области ясновидения? – не останавливался, явно заинтригованный, Эмиль.

– Думаю, что наша Диана и малыш Эмми. Но Свет и Вия, несомненно, тоже обладают хорошей интуицией. Мне видится, что они будут использовать этот дар в своём творчестве и непременно свяжут свою жизнь с искусством. Я верю, что они добьются успеха в своих профессиях!

– Моя дорогая Ника, ты стала мамой самой чуткой, любящей и нежной. Всё, что ощущаешь относительно наших детей, непременно сбудется. Я тоже верю в это!

* * *

Свой новый дом – виллу, подаренную щедрой рукой Джафара за спасение сына, молодые сразу полюбили. Дом встретил их гулкой пустотой. Интерьер они захотели делать по своему вкусу. Фасадом он выходил на пляж, который протянулся вдоль всей Голубой лагуны, похожей на белый лунный полумесяц, окруженный бирюзовым прибоем. Крикливые крупные чайки то и дело взмывали в прозрачный, невесомый воздух и стремительно падали в море за добычей. Раскаленный диск солнца медленно падал за горизонт. Ника и Эмиль шли по утопающему в лучах предзакатного солнца саду с яркими цветами. Разноцветные невесомые бабочки порхали повсюду. Круглый стол стоял в беседке, оплетённой виноградом.

Ника увидела в глазах Эмиля теплоту, всё ещё скрытую после официальной беседы с Джафаром. Эта теплота плавно переходила в свет, заполняющий всё его существо, она струилась навстречу солнечным лучам, сливаясь с ними. Их взгляды скрестились в зеркале. Вокруг улыбающихся глаз Эмиля собрались смешные морщинки, которые зажгли абрикосовую дымку его ауры. Эмиль научился мастерски владеть своими эмоциями. Едва вспыхнув, они тут же таяли, если этого требовали обстоятельства.

Первое, что приобрели молодожёны для своего нового дома, был рояль, который выбирали почти неделю, используя для этого всё время, оставшееся после работы в клинике между элегантным Стейнвэйем и Бехштейном, покоряющим «душевностью» звучания, мягким и светлым тембром. Стейнвэй уважают за мощность и богатую звуковую палитру. Один из секретов его звука в том, что боковые стенки корпуса представляют собой цельную конструкцию. Этот метод был запатентован компанией Steinway, равно как и остальные 120 технологий создания роялей.

Главный соперник Стэйнвея – Бехштейн. Этот рояль предпочитал Ференц Лист, а Клод Дебюсси был убеждён, что музыку для фортепиано нужно писать только для Бехштейна.

– Гениальный Святослав Рихтер не любил выбирать рояль перед своим выступлением. Его игра была блестящей вне зависимости от бренда фортепиано, – заметил Эмиль.

Всё-таки молодожёны пришли к единому мнению, что покупать нужно Стейнвей, влюбившись в этот белый рояль ещё до того, как Эмиль лихорадочно откинул крышку с клавиатуры и пробежался по ней своими длинными сильными пальцами. Теперь, возвращаясь домой позже Эмиля, Ника могла наслаждаться нежным потоком лирической, чуть печальной музыки, которую он сочинял. Иногда она была задумчивой, ироничной и очень редко радостной, улетающий высоко в небо и зовущей за собой. Чарующий звук голоса Эмиля в сопровождении рояля завоёвывал всё пространство дома, легко проскальзывая между стенами, словно лепестки нежного цветка, опадающего под порывом ветра.

После операции Лео потребовалось длительное восстановление. Ника, как и обещала, через две недели взяла Лео в бассейн, где учила плавать и расслаблять мышцы. Уроки проходили интересно и весело. Уже через несколько дней занятий, малыш хорошо держался на воде и нырял на небольшую глубину, доставая со дна бассейна то брошенную Никой монетку, то её заколку.

Теперь он хотел поехать на море, ведь Ника так много рассказывала ему о подводном царстве!

Ника не могла не заметить, что между Джафаром и подросшим Лео не было взаимопонимания, они почти не разговаривали, а если и говорили, то о материальных вещах – отец интересовался на какие покупки сын тратит деньги и что ему подарить на День рожденья. На этот ежегодно возникающий вопрос мальчик всегда отвечал одно и то же: «Верни мне маму!». Они существовали в двух параллельных, не соприкасающихся мирах, без конфликтов и примирений.

Первые месяцы после выписки из клиники Лео жил у Ники и Эмиля. Все необходимые тренажёры отец доставил в их дом. Эмиль полюбил малыша с первой их встречи, когда Ника привезла его в инвалидном кресле на занятие и массаж. Плавала с мальчиком она сама, тот не хотел разлучаться с ней ни на минуту.

Лео полюбил новый дом своих спасителей и, конечно, его обитателей. Он мог часами наблюдать за вечно меняющейся водой в заливе. Ему нравилось на вилле всё – и близость тёплой воды, в которой можно было много плавать, и звуки рояля, на котором играл Эмиль, и нечастое пение Ники под аккомпанемент Эмиля.

Пришло время отдать Лео Джафару. Ребёнок выздоровел. Но мальчик не хотел расставаться с Никой и Эмилем. Вернувшись из клиники домой к отцу своими ногами после двух месяцев реабилитации, проведённых днём в клинике, а вечером на вилле, где с ним занимался восстановлением двигательных функций Эмиль, Лео стал плохо спать, казался нервным, раздражительным и постоянно просил отца отвезти его обратно к Нике и Эмилю.

Отношения с отцом стали напряжёнными. Джафар старался, как мог: нанял гувернантку для занятий с ребёнком, няню, чтобы ухаживала за ним и укладывала спать. Накупил всевозможной техники, игр, заполнил дом такими же тренажёрами, что стояли в клинике и на вилле, к которым привык мальчик. Но Лео не занимался на них, не притронулся к играм, не смотрел фильмы, стал плохо есть и был постоянно грустным. Всё свободное от занятий с гувернанткой время он сидел на балконе третьего этажа и ждал приезда Ники и Эмиля или читал книжки, подаренные Никой.

Джафар после месяца пребывания сына дома, видя, что он угасает, сдался, разрешив Лео проводить выходные на вилле, но при условии, что он будет жить дома и выполнять все предписания Эмиля для полного восстановления позвоночника.

Жизнь постепенно стала налаживаться. Эмиль, Лео и Ника ждали конца недели, чтобы вмести весело провести выходные.

– Как назовём наш дом? – спросила однажды Ника с задумчивым видом. И вдруг увидела, как из кустиков выскочила пустынная лисица и медленно пошла через тропинку за дом.

– Посмотри, дорогой, она совсем не пуганая, наверное, привыкла, что в доме никто не живёт. Это явно самочка, идёт кормить своих малышей. Представляю, как Лёвушка обрадуется пополнению в нашей семье!

Надо отнести им молока, – оживившись, произнесла Ника и побежала на кухню. Через минуту она бодрым шагом пошла за дом, неся блюдце с молоком.

– Там действительно целый детский сад – пять маленьких лисят. Теперь я знаю, как назвать наш дом – Лисья вилла. Но правильное название этой симпатичной маленькой лисички с большими ушами – Фенек. Место ее проживания – пустыни Эмиратов и Африки. Своё имя чудной зверёк получил от арабского слова fanak, что в переводе означает «лиса». Фенек – самый маленький представитель семейства псовых. По размерам миниатюрная лисица даже меньше обычной домашней кошки, питается мелкими позвоночными, яйцами, насекомыми, корнями растений и плодами. Охотиться предпочитает в одиночку, как и все лисы, по ночам, – рассказала Эмилю Ника, – а ещё я знаю, что эта миниатюрная лисичка легко приручается, становясь домашним любимцем.

– И откуда у тебя такие исчерпывающие сведения? – поинтересовался Эмиль.

– Всё дело в том, что Свет, когда ему было лет пять, очень захотел завести собаку. Я долго искала подходящий вариант, чтобы животное было небольших размеров, не требовало выгуливания и в то же время поддавалась элементарной дрессировке, шла на контакт с человеком.

– И ты хотела подарить Свету такую лисичку?

– Я уже договорилась, чтобы взять двухмесячного детёныша, но тогда произошла трагедия с семьёй Рафаэля, и моим планам не удалось осуществиться.

– Мы приготовили тебе сюрприз, – интригующе сказала в один из выходных Ника, когда Лео приехал к ним на виллу.

– Мама, ты же знаешь, как я люблю сюрпризы, где он? – спросил малыш, влетая на первый этаж виллы и заглядывая во все углы.

– Мне очень приятно, что ты зовёшь меня мамой, но, боюсь, это не понравится твоему папе. Зови меня Ника, – в который раз попросила Николь, уже не надеясь, что мальчик послушается её.

– Хорошо, мама Ника, но где же сюрприз? – не в силах терпеть спросил ребёнок, и глаза его уже готовы были наполнится слезами.

– Лёвушка, сюрприз тебя ждёт за домом, беги туда по дорожке, только, пожалуйста, не торопись, чтобы не упасть.

Не дослушав последних слов Ники, Лео помчался за виллу и присел на корточки, с замиранием сердца рассматривая, как мама-лисичка кормит своих малышей. Он очень привязался к милой зверюшке, назвал её Феней на русский лад и проводил много времени, играя с лисятами, ведь у него никогда не было животных, а мечта иметь их не покидала его.

Однажды Лео сидел на лавочке в дальнем, укромном уголке сада – это было его любимое место. Он ждал появления семейства Фени. Лисичка стала ручной и, когда хотела есть, садилась у крыльца виллы, словно маленькая собачка, а рядом бегали и кувыркались подросшие лисята. Вдруг он резко встал, чувствуя бешеный стук сердца – к нему вернулся хорошо знакомый, но на какое-то время забытый страх. Ничего как будто не предвещало беды – вокруг был дивный сад, вечерняя прохлада охлаждала его разгорячённое от дневной жары лицо. И даже любимая Феня, так радующая его, была рядом. Лео побежал к Нике, она всегда могла укротить его безотчётный страх, объяснив самыми простыми, понятными мальчику причинами: сменой погоды, повышением атмосферного давление, соединением Луны и Солнца в новолуние или их противостоянием в полнолуние.

Ника хорошо знала истинную причину его страхов – малыш был очень чувствителен к любым катаклизмам, катастрофам, случающимся не только с его родными, но даже с незнакомыми людьми. «Ещё один мученик, – думала она о Лео, – как и мы с Эмилем. Крест тяжёл, да нести его всё равно придётся». А Эмилю вечером, уложив Лео спать, сказала:

– Порой мне кажется, что Лео – наш сын!

– Да, у меня такое же чувство, – ответил Эмиль, – третий сынок! Мы с тобой невероятно, фантастически богаты, родная!

Лео отличался от сверстников своим пытливым умом. Нике порой казалось, что он хочет впитать информацию из самых разных сфер жизни. Как только научился читать, его трудно было застать без книги. А ещё очень любил животных, и всё-таки сумел выпросить у папы в подарок на своё десятилетие собаку.

Джафар уже согласился подарить сыну щенка, но щенок нашёл своего хозяина сам. Сидя на своём любимом балконе в преддверии Дня рожденья, Лео услышал слабый писк. Спустившись в сад, окружающий огромный дом Джафара, он увидел маленького щенка с переломанной лапкой. Лео тут же позвонил Нике, попросив её вылечить несчастного.

Ника была уже дома, когда Лео привёз шофёр Джафара с двумя охранниками. Мальчик прижимал к груди слабо пищавшего щенка.

Осмотрев нового пациента, Ника пришла к выводу, что кости у него целы, а глубокую рану на лапе нужно продезинфицировать и зашить.

– Лёвушка, ты сможешь мне ассистировать, мне необходима твоя помощь? – не веря, что ребёнок согласится присутствовать на операции, спросила Ника.

– Конечно, мама Ника, я смогу тебе помочь, ведь щенку очень больно, а мне его так жалко! Я готов делать всё, что скажешь, – сказал Лео, и сразу же начал мыть руки, как заправский хирург.

Ника, глядя на его уверенные действия при подаче нужных инструментов только удивлялась, пожимая плечами, ведь ему только что исполнилось всего-то десять лет! И, конечно, радовалась, что у её мальчика, как она звала Лео в его отсутствие, такое доброе сердце. Он не отходил от щенка неделю, кормил из бутылочки, научился сам менять повязку, когда Ника была на работе. Лео категорически отказался ходить в колледж, пока питомец не выздоровеет.

Через три дня Тэдди, как он назвал своего друга, встал на четыре лапки, но от слабости не мог ходить. Лео не расставался со щенком, проводя с ним всё свободное время, играя и ухаживая, как научила Ника. Через пять месяцев Тэдди так вырос, что Джафар не разрешил держать его в доме. Это случилось после очередного набега щенка на его кабинет и порчу не только ножек стульев, кресел, столов, кроватей, но и попадающейся ему обуви. Тэдди благополучно переселился на Лисью виллу, постепенно превращаясь в породистого Южно-Африканского бурбуля.

Ника сама занималась садом около дома. Она хотела приобрести к тем диковинным, крупным и ярким цветам, что уже росли на небольшом участке земли возле дома, свой любимый цветок – фиолетовый вьюнок. Но нигде не могла его найти. Эмиль, зная об этом, сумел достать заветный цветок ко Дню рождения Ники, правда, не без помощи Джафара. Радости Ники не было границ – она то обнимала и целовала Эмиля, словно маленький ребёнок, получивший долгожданный подарок, то склонялась низко к цветку, плача от счастья и разговаривая с ним. Он так напоминал ей Россию и тот свет, который дарила ей вторая родина.

На День рожденья Ники Эмиль подарил ей сочинённую им ещё в дни счастливого детства мелодию, обработанную, дополненную. Как только пальцы Эмиля коснулись клавиш, Ника тут же узнала её. Теперь это была настоящая серенада, посвящённая любимой женщине. Волнующая, то нежная, то страстная, она начиналась тихо, даже робко, как и их любовь, а заканчивалась торжественными радостными аккордами. Ника не заметила, как по щекам потекли слёзы. Эмиль после завершения исполнения своего произведения, встал перед сидящей Никой на колени, чтобы нежно вытереть её слёзы своими губами.

Поздним вечером, уставшая от сложной операции, Ника на несколько минут задрёмывала, лежа в объятьях Эмиля, а, просыпаясь, вслушивалась не в тишину, царившую вокруг, в вибрации своей души, своего вещего сердца. Комната медленно наполнялась сиреневым предрассветным светом. Наконец, голос Эмиля – бархатистый с глубокими чистыми вибрациями помог ей провалиться в почти обморочный сон.

Любовь Эмиля защищала Нику всю жизнь, вне зависимости от того, находился он рядом или далеко. Его нежность была, словно нежность белокрылого Ангела. Он воспринимал Нику не только как красивую, умную, добрую женщину, но и как неземное существо, способное сделать невозможное – вернуть людям жизнь и здоровье. Её жгучие, часто текущие по щекам слёзы доставляли ему немыслимые страдания. Москва – снежная, голубая манила, снилась им по ночам. Скрипучий снежок под ногами, сладкий морозный воздух с арбузным запахом.

Ника много времени проводила в подводном мире, забывая в эти часы о том, что находится под постоянным контролем.

Когда Лео приезжал на их виллу, она плавала с ним, невольно вспоминая, как учила всех своих детей любить воду и восхищаться подводным миром.

Ника согнула колени, отталкиваясь ото дна морского, отдавая все свои тревоги морю и уверенными, отточенными движениями профессионального пловца поплыла в открытое море по лунной дорожке. Морская вода была для неё, как бальзам, побеждающий телесную и душевную боль. Она нырнула, и вода цвета фиолетовых чернил сомкнулась над головой, вынырнула, глотнула воздух и погрузилась глубже, ощущая потоки воды, обтекающие тело. Отплыв далеко от берега, всплыла, перевернулась на спину, заворожённая яркими, подмигивающими ей, как старой знакомой, звёздами. Она чувствовала себе невесомой частью этой водной стихии.

Однажды, когда Ника заканчивала свою работу в клинике, на её телефон пришла СМС. Она тут же просмотрела её. Писал Лео.

«Мы поедем в эти выходные на остров?» – спрашивал он.

«Конечно, Лёвушка, мы уже сложили подводное снаряжение в багажник машины» – ответила Николь.

Она не хотела отказывать ребёнку в удовольствии понырять в прозрачной воде вдали от цивилизации, хотя понимала, что они с Эмилем не смогут в эту поездку плавать. Два дня назад Ника вырезала вживлённые чипы, успевшие за долгие годы плена крепко врасти с ткани их голеней. Взяв анестезирующие растворы из клиники, шовный материал и хирургические нитки, она пригласила Эмиля в ванную комнату, предварительно закрыв видеокамеры полотенцами и включив громкую музыку. Эмиль сначала и не понял, что его ждёт операция в домашних условиях.

– Ты уверена, что их стоит удалять? – всё же спросил он у Ники, когда догадался, что она собирается сделать.

– Больше, чем когда-либо! – ответила Ника, приступая к операции. – Настало время предоставить себе свободу. Не волнуйся, чипы мы будем носить всегда с собой. Ну, почти всегда. В ту поездку на остров они действительно взяли чипы с собой.

* * *

Диана стала расследовать дело о похищении и попытке убийства Рафаэля. Она пришла в его квартиру, внимательно осматривая интерьер и вещи, лежавшие в полном порядке.

Под диваном, куда она интуитивно просунула руку, лежал маленький ноутбук. Диана вытащила его, стёрла рукой пыль и открыла. Он был запаролен. Диана достаточно быстро подобрала пароль. Им оказалось слово: Сильфида. Это была видеозапись того балета с участием Вии, на котором они присутствовали всей семьёй. Тогда Диана исподволь наблюдала за эмоциями Рафаэля, неотрывно смотрящего налетающую Сильфиду – Вию. Диана, глядя на молодого мужчину, поняла, что он не просто влюблён и очарован её сестрой. Она почувствовала незримую, прочную связь между ними.

Порывшись в почте Рафаэля, она увидела переписку с Нателлой, чему очень удивилась. Оказалось, что Рафаэль просил Нателлу выслать ему видео с выступлениями Вии, но Нателла под странным предлогом отказала. Тогда Рафаэль, видимо не без помощи Эмми, зашёл в её компьютер и скопировал на свой ноутбук всю информацию, а не только выступления Вии. Вероятно, ему тогда некогда было выбирать только нужные ему файлы. Через два дня после этого события он был похищен. Следы вели к Нателле.

Диана не любила эту странную, холодную женщину, просила Глорию не пользоваться её услугами, но Глории хотелось иметь записи с выступлениями детей, а Нателлу она знала с того времени, как пропали Ника и Эмиль и не торопилась расстаться с ней, привыкнув к её странностям.

«Как же раньше я не связывала эти факты! – вскрикнула Диана. – Несомненно, эта хитрая лиса Нателла не случайно обосновалась в нашей семье после похищения родителей!». Диана помчалась в отдел, где работала, чтобы взять ордер на арест Нателлы. Наряд полиции выехал по адресу загадочной женщины. Квартира была заперта. Когда её вскрыли, то увидели следы быстрого сбора вещей и документов. Вся информация со стационарного компьютера была стёрта. Нателлу объявили в розыск, но следов её так и не смогли найти.

Диана, получив информацию о том, что Нателла является агентом крупного мафиози Эмиратов Джафара Азиса, являющегося владельцем и главным врачом огромной клиники нейрохирургии и реабилитации, тут же поняла, куда скрылась Нателла и где надо искать похищенных родителей. Она полетела в Эмираты, пообещав Святославу, что он сможет приехать к ней, как только отыщутся родители, в том, что она их найдёт, девушка не сомневалась.

Первое, что она сделала после того, как поселилась в отеле под другой фамилией и именем в Дубае – пошла на берег залива. Диана выросла у моря и очень скучала по нему.

Свирепый ветер не унимался, он удваивал, утраивал свою силу, сгибая деревья так, что они, не имея сил сопротивляться, ломались. Стёкла окон звенели под струями ливня. Но это не остановило отважную девушку. Всё-таки начинающийся шторм заставил её изменить планы. Едва Диана дошла до набережной, поднялся такой шквалистый ветер, что пришлось бежать в отель.

Солнце перед тем, как выкатиться из-за горизонта, послало золотистое сияние этому миру и стоявшей на его берегу одинокой стройной девушке, Диана ранним утром пришла на набережную встречать рассвет. Солнце набирало силы и к полудню засияло так, что распугало все тучи, хотя море со свойственной ему страстью всё ещё набрасывалось на могучие прибрежные скалы. На поверхности моря, постепенно превратившегося в гладкое зеркало, какое бывает только во время полного штиля, сверкали отблески разноцветных огней большого города, ещё не отключившего яркую ночную иллюминацию.

Ника последние дни почти не спала, она предчувствовала, что с её детьми происходит что-то трагическое. То она волновалась за Вию, то возникал образ окровавленного Рафаэля. А последние два дня она чувствовала, что Диана собирается приехать в Эмираты и очень боялась за её жизнь. Ника с самого первого дня похищения была на постоянной незримой связи со своей приёмной дочерью. Она чувствовала, что Диана обладает паранормальными способностями и постоянно думает о том, где их искать. Последние видеоматериалы о жизни своих детей Ника и Эмиль получили полгода назад. Именно с того момента, как прекратилась информация о семье, Ника и ощущала сильную тревогу.

Ника совсем потеряла сон. Она ждала, когда Эмиль уснет и выходила на балкон, предаваясь бесконечным раздумьям, от которых голова начинала звенеть от болезненной пустоты и безысходности. Казалось, что ей не хватает воздуха, Ника не понимала, как жить дальше, кого просить о помощи. Иногда казалось, что всё вокруг закручено в прочные узлы. Ледяной страх, что она никогда не увидит своих детей, заставлял замирать сердце, а потом биться с такой отчаянной силой, что становилось безумно больно душе, дрожащей от страха за них. Длинные сиреневые занавески под сильными порывами морского воздуха раздувались, словно паруса, а потом стены начинали плыть перед глазами, и она чуть было не потеряла сознание, когда надёжные и нежные руки Эмиля подхватывали её лёгкое тело, и Ника оказывалась в кровати, засыпая младенческим сном под звуки его завораживающего голоса.

Этой ночью Ника лежала в объятьях Эмиля, ничего не видя от горьких слёз, бесчувственная, словно вместо крови по её сосудам тёк анестезирующий раствор, а сердце перестало биться за ненадобностью. Смысл жизни стал призрачным, она понимала, что Джафар никогда не отпустит их домой к детям. Попросила Эмиля сделать укол, чтобы умереть ещё и физически, ведь душа уже была мертва. Но он лишь сильнее прижимал её к себе. Эмиль был твёрдо уверен, что нужно бороться и убеждал в этом Нику. И вот теперь ситуация стала меняться. «Но в лучшую ли сторону? – думала Ника. – Сможет ли красивая, умная и хрупкая девочка, которую она спасла от гибели в детстве, противостоять профессионалам?».

Ника готовилась к встрече с Дианой, будучи уверена в том, что та непременно будет стремиться увидеться. Она с Эмилем приходила в любимое кафе на набережной каждый день после работы. И однажды ожидания оправдались – они встретились в том кафе. Эмиль был предупреждён, что Диана где-то рядом, чтобы он правильно реагировал, не выдав, что знает девушку.

Диана была в солнцезащитных очках и ярком платке, закрывающим не только всю голову, но и лоб. У Ники бешено забилось сердце, когда она почувствовала в этой красивой девушке восточной внешности свою маленькую дочку.

Диана выпила кофе, пристально наблюдая за родителями, и, проходя мимо столика, уронила сумочку, под которой была записка, адресованная им. Ника смахнула локтем кофейную чашку, чтобы незаметно для своих постоянных охранников поднять записку. В записке был адрес и время, где они могли бы встретиться, не замеченные охранниками. Встреча назначена была на следующий день, который выпадал на субботу и планировалась на центральном пляже Дубае.

– Да, в сообразительности Диане не откажешь! – воскликнул Эмиль, когда они с Никой оказались вне доступа видеокамер. Мало того, что она всё-таки вычислила, где мы находимся, но и место выбрала для встречи идеальное – жара, выходной день, толпы народа на пляже.

Диана пришла на пляж раньше намеченного времени, чтобы поздороваться с морской водой, по которой она скучала в городе и изучить местность.

Воздух был пропитан ароматом южных цветов. Диана сбросила босоножки и пошла по горячему, обжигающему стопы, песку. Она села, подстелив сумку, у самого прибоя. Волны накатывали ровными полосками, словно солдаты в строю. Она любила наблюдать, как волны, изящно поднявшись на полную высоту, мощно обрушивались вниз у самого берега, посылая брызги и белую пену к берегу.

В намеченное время они встретились почти в самом центре знаменитого городского пляжа. Разговаривали всё же вдали от берега, в акватории, прилегающей к территории пляжа. Ника сдерживала себя, чтобы не расплакаться от счастья, но всё же слёзы текли по её лицу, смешиваясь с солёной водой залива.

– Я прошу тебя, родная, ничего не предпринимай! – умоляющим голосом говорила она, – в считанные дни ситуация разрешиться, мы будем свободны.

– Почему ты так решила, мама? – удивилась Диана.

– По моим ощущениям, которые меня пока не подводили. Я очень опасаюсь за твою жизнь, ты сильно рисковала, приехав в логово зверя.

– Я передала всю собранную мной информацию о нём в Интерпол. Операция по его захвату начнётся в ближайшие две недели. Они слишком долго готовятся, – с сожалением в голосе заметила Диана. – Ведь вы не одни похищены этим монстром. В вашей клинике таких людей более десяти человек только из России. Но он умный и тонко работает, нигде не разу не наследил, похищая людей. Мама, ты только не волнуйся, пожалуйста, – сказала с дрожью в голосе Диана, предвидя реакцию Ники. – Святослав находится в Эмиратах, мы прилетели под чужими именами, – сказав последнюю фразу, Диана ловко поднырнула и поплыла в сторону берега.

Святослав, как только получил информацию о местонахождении родителей, стал собираться вместе с Дианой. Зная, что остановить его не удастся и помня о своём обещании выйти замуж за него, как только найдёт родителей, Диана сделала документы ему и себе на другие имена и попросила его вылететь через три дня после того, как улетит она.

– Заодно и обвенчаемся! – воскликнул с сияющей улыбкой Святослав, я уже узнал, что в Эмиратах есть православная церковь и кольца купил! Ты ведь не против?

– Я ждала этого дня столько лет! – призналась Диана. – И родители смогут быть на нашем венчании, ведь мы этого так хотели!

В назначенный день Диана, Святослав, Эмиль и Ника подъехали на разных машинах к церкви. Диана заранее договорилась с батюшкой.

Перед выездом со своей виллы, Ника выложила из сумочки чипы – свой и Эмиля.

– Теперь я наконец-то разгадал твой дальновидный план, – восхищаясь в очередной раз прозорливостью Ники, сказал Эмиль.

Ника и Эмиль стояли в глубине храма, наблюдая за таинством обряда, свершаемом над их детьми.

– Как хорошо, что мы крестили Диану и она приняла православную веру ещё до нашего исчезновения, – улыбаясь, сказала Ника.

– Да и имя красивое она выбрала, – вспомнил Эмиль, – Дарья!

* * *

Весна! Как Вия её ждала! И это ожидание делало жизнь наполненной смыслом и надеждой на что-то новое, солнечное и радостное, чудесное, на грядущие счастливые перемены. Весной природа пробуждается от зимнего сна. Постепенно сходит снег, но земля недолго остается черной и голой. В этом времени года больше света, из напоённой талой водой земли пробиваются первые ростки, показываются смешные клювики подснежников. Ветви деревьев наливаются силой, качаясь под порывами ветра на фоне пронзительносинего неба.

Каждый день весны приносит открытия. Как только солнышко по-весеннему тепло и игриво выглянет из-за мрачных зимних облаков, раздвинув по-хозяйски их и убрав с горизонта, дав возможность лазурному небу показать свою прозрачность и чистоту, так мгновенно и душа теплеет, наполняясь яркими красками и смутными надеждами. Усталость и беспросветная полугодовая серость средней полосы России сменяется беспричинной радостью. Это ожидание лучшего скрыто, видимо, на генетическом уровне, в подсознании от наших далёких предков – радость, что зиму одолели, пережили серые пасмурные дни и готовы снова жить, любить и радоваться каждому светлому дню.

Тёплый весенний воздух оживляет деревья, на них набухают почки, готовясь взорваться яркой зеленью липких молодых листочков, отовсюду начинает пробиваться молодая, нежная трава. На водоемах быстро тает лед. Льдинки качаются на воде, словно маленькие прозрачные плотики, уменьшаясь с каждым погожим деньком, пока не станут частью речки или моря. Весеннее небо становится праздничным, пронзительно-голубого цвета, пронизанным лучами щедрого весеннего солнца. А по нему плывут вечные небесные странники – облака такой причудливой формы, что дети своим чистым, незамутнённым восприятием видят в них различные фигурки, похожие формой на животных, а иногда и на лица людей.

А уж самое волшебное место – это весенний сад! В ароматных, небольшого размера цветочках стоят деревья. Кажется, будто они окутаны легким, душистым туманом. Отовсюду раздается пение и щебет птиц, которые вернулись из дальних краев, и теперь рассказывают друг другу о своих приключениях. Весной все вокруг наполняется красками, звуками, запахами, становится радостно на душе. Но только не у Вии. Ведь исчезло главное в её жизни – возможность быть рядом с Рафаэлем!