Текст книги "Шумел Камыш"

Глава 22. Правила неприличия

Пространство резко сузилось.

До невозможности. Буквально до размеров тесной походной палатки. Где только я… и он.

А ещё его запах… Свежий, с едва уловимой терпкой ноткой.

Облизнув пересохшие губы, тянусь к самому краю полотенца, под которым всё больше угадываются очертания мужского желания. Пальчики мимолётно касаются прохладной кожи.

Резкий выдох, и мышцы живота полковника вздрагивают.

Моё тело моментально захлёстывает тёплая густая волна. Проникая в каждую клеточку, она манит. Призывает меня не останавливаться. Ни на миг. Ни на секунду.

Развязываю полотенце, и его полы немедля сползают, обнажая крупный член полковника. Во рту мгновенно пересыхает, а от внезапного головокружения меня слегка ведёт…

Гулко сглатываю и, украдкой выдохнув, скольжу вспотевшими ладошками по его коленям к голым бёдрам…

Опираясь на подлокотники стула, приподнимаюсь и, прикрыв глаза, трусь своей щекой о мужскую щёку, лишь частью сознания отмечая её неизменную гладкость.

Когда горячее дыхание полковника обжигает мою грудную клетку, в голове молнией мелькает шальная мысль…

Отстраняюсь, нетерпеливо расстёгиваю бюстье и, отбросив его на кровать, остаюсь в одних трусиках и стрепах.

Впиваясь пальцами в спинку стула, нависаю над мужчиной… Невесомо провожу кончиком языка по тонкой линии его губ, при этом словно невзначай задевая сосками рельефный торс.

Шумный вдох… И полковник скованными движениями разминает плечи.

Жестковатые волоски на его теле приятно пощипывают кожу, а я, улыбнувшись, следую дальше… Оставляю влажную дорожку на его шее… плече… Лизнув россыпь мелких родинок в районе сердца, обрисовываю языком светло-коричневые ореолы сосков, явственно ощущая напряжённую плоть, упирающуюся в мой живот.

Отодвинувшись, вновь встаю на колени и сразу сажусь на пятки. Мой взгляд тут же приковывает внушительное мужское достоинство.

Невольно облизнувшись, я чувствую дикую, просто нестерпимую жажду прикосновения и, склонившись, прижимаю ладони к подтянутому животу мужчины. Поглаживаю… спускаюсь ниже, следуя по полоске тёмных волос… И наконец обхватываю ладонью возбуждённый член у основания.

Громкий выдох…

Медленное, скользящее движение кулаком вверх-вниз, и я тихонько дую на головку…

Сквозь негромкую музыку пробивается треск кожи наручников, сковывающих запястья полковника.

Я снова улыбаюсь, не в силах сдержать эмоции, рвущиеся наружу вместе с лихорадочно трепещущим сердцем.

Отыскав одной рукой опору на мужском бедре, приникаю губами к мужскому желанию, оставляя на нём лёгкий поцелуй…

Поигрываю языком… Дразню…

Мужское тело подрагивает…

Сжимая ладонь у головки, нежно обвожу вокруг неё языком… Обхватив губами, втягиваю в рот… и выпускаю её обратно…

Ещё… и ещё…

Ещё…

И ещё…

Полковник запрокидывает голову. Мышцы на его груди сокращаются.

Лениво пробегаюсь языком вдоль мужской твёрдости… Погружаю её в рот… И опять облизываю… Плавно… Тягуче…

Разум окутывает непроницаемый чувственный туман… Но, кажется, я всё же повторно слышу треск кожи…

Смыкаю веки, испытывая несравнимое удовольствие от своей власти над этим мужчиной. В глазах мерцают яркие звёздочки. Низ живота наливается волнующей тяжестью. Кажется, будто всё тепло вмиг сгустилось в одном единственном месте.

Внутри всё горит… Кожа пылает, требуя ответного отклика… И я не выдерживаю: крепко-крепко притискиваю свободную ладонь к своим мокрым трусикам.

Распахиваю глаза, и сердце замирает, пропуская несколько ударов: меня насквозь прожигает серое пламя полковника.

Маски – нет. Сжатые кулаки – на подлокотниках. А на одном из запястий висят наручники.

Я дрожу, сгорая от стыда и возбуждения… колени ходят ходуном… Но холодный мужской взгляд разом гасит моё замешательство. Он давит, подталкивая к продолжению.

Приказывает двигаться быстрее. Жёстче.

Довести начатое до конца.

И я не смею ослушаться…

Пальцы вьются вокруг мужской мощи вверх и вниз, а я непрерывно следую ртом за рукой. Беззастенчиво. Откровенно.

Мощные мышцы полковника под гладкой, с блестящими бисеринками пота, кожей играют… Вены, опутывающие массивные руки, вздуты так, что того и гляди лопнут…

Мгновение, и из горла мужчины вырывается тяжёлое рваное дыхание…

Я делаю ещё несколько ритмичных движений и чувствую, как член становится точно каменным. А в следующий момент он уже толчками пульсирует, наполняя мой рот вязким мужским жаром.

Большое тело дёргается… Полковник натужно хрипит…

Я сглатываю, не отрывая взгляда от тысячи тысяч капель расплавленной стали, взрывающихся в его глазах. И затем, отпустив всё ещё твёрдую плоть, неподвижно застываю.

Тяжело дыша, полковник покрывает всю меня хищным взглядом. Задерживается на крепко стиснутых ногах и зажатой между ними ладошке, хмурится.

Его щека чуть заметно дёргается… И я даже не успеваю сообразить, что к чему, как этот злостный нарушитель подхватывает меня на руки, выбивая весь воздух из лёгких, и опрокидывает на кровать, запечатывая между сжатыми кулаками, упирающимися в матрац.

– Ты нарушил правила, – возмущённо выдыхаю. Полковник приподнимает брови. – Сдёрнул маску, – с укором напоминаю ему.

– Если мне не изменяет память, уговор был: никаких разговоров и прикосновений. Смотреть не возбранялось.

Я хватаю ртом воздух от его наглости и… от своей непредусмотрительности.

Полковник приближает своё лицо так близко, что я могу запросто разглядеть каждую хитрую морщинку в уголках его глаз.

– Теперь сыграем по моим правилам, Кар-р-ра?.. – глухим низким голосом вкрадчиво интересуется он.

Меня бросает в жар. После в холод.

– Я не готова! – испуганно выпаливаю.

– Ну-ну, девочка, не бойся, – его тёплое дыхание на моих губах. – Никаких приготовлений и не требуется… – шепчет, наклоняясь. – Мы только познакомимся… – жалит поцелуем за ушком.

Познакомимся?..

– И поболтаем, – продолжает, прикусывая тонкую кожу, отчего вокруг моментально расходятся цепочки электрических импульсов, чьи звенья, словно круги на воде, расплываются, отдаваясь резонансом по всему телу.

– П-поболт-таем?.. – переспрашиваю, заикаясь.

– М-угу, – ведёт языком по следу укуса, и я накрываю его плечи ладонями, подставляясь под ласку.

– А… правила?.. – всё же нахожу в себе силы уточнить.

– Главное правило, – подняв голову, пристально всматривается в мои глаза, – доставить друг другу удовольствие. Без условий. Ограничений. И запретов.

И его взгляд, полный тайны и молчаливого обещания, заставляет меня захлебнуться от желания.

Безумно жгучего.

Невероятно горячего.

Побуждающего непроизвольно стиснуть ноги.

– Помнишь?.. Тогда в баре… Ты красила свои красивые губы. – Жадно ловит ртом мой выдох вместе с так и не сорвавшимся ответом. – Это было невыносимо, Кар-р-ра… – ведёт большим пальцем по моим раскрытым губам и проталкивает его внутрь, легонько касаясь языка. – Признайся, девочка, ты меня соблазняла?..

Вместо ответа я податливо облизываю мужской палец, и его место тотчас занимает язык полковника. Настойчивый. Властный. С привкусом дикой мяты и сладкого дурмана.

Сплетаясь с моим, он заигрывает. Дразнит. Увлекает.

Когда по напряжённому соску мажет влажная подушечка пальца, я вздрагиваю, чтобы уже через короткий вдох инстинктивно выгнуться, подаваясь навстречу.

– М-м-м…

– В тот момент я мечтал только об одном – заменить твою помаду своими пальцами… – он пробирается рукой под стрепы на моей шее, мягко сжимает… Сглатываю, чувствуя, как горло двигается в широкой мужской ладони. – Губами…

И снова поцелуй…

Жаркий. Бесстыдный. На грани голодного отчаяния и тотальной нехватки кислорода.

– И не только… – отрываясь. – И побоку всё. Эти мысли сводили меня с ума и доставляли массу неудобств, Кар-р-ра… – он сгребает пальцами одной руки мои трусики… натягивает. Тонкая полоска шёлка проникает в меня… безжалостно давит на клитор… и не только…

– Ох!.. – поджав бёдра, распахиваю глаза, сталкиваясь с внимательным взглядом полковника, отливающим в эту секунду настоящей чёрной сталью.

Ёрзаю, намеренно создавая трение ткани с моей плотью.

– М-м-м… – сама тянусь к полковнику. Прихватываю зубами его нижнюю губу…

И мужчина тут же обрушивается на мой рот в поцелуе.

Пьяняще-глубоком…

Мучительно-эротичном…

А я между тем оглаживаю сильные руки… царапаю ноготками мощную спину…

Запустив пальцы в волосы, тяну… вынуждая полковника отстраниться.

Мгновение, и он меня читает: припадает губами к изгибу шеи… устремляется ниже… к моей груди… Нежный язык пёрышком порхает по моей закаменевшей вершинке.

– М-м-м… – выгибаюсь, притискивая его голову ближе, и вновь ёрзаю.

– Отзывчивая… чувственная девочка… – раскалённое дыхание холодит нежную кожу.

Поочерёдно вбирая в рот мои отвердевшие соски, полковник перекатывает их на языке… посасывает… До томительной боли… До подрагивающих в глазах звёздочек.

– Товарищ… полковник… – вырывается с придыханием.

– Говори, Кар-р-ра, – рычит, опускаясь поцелуями к животу. А у меня голова кругом. – Чего ты хочешь? Говори, – лениво очерчивает языком пупок… ныряет в его впадинку…

– Погладь… погладь меня там… – сквозь стон.

Полковник плавно разводит мои колени в стороны, устраиваясь между ними.

– Как, девочка?

– Как ты хочешь… – отзываюсь на грани слышимости.

– Нет, Кар-р-ра. Я хочу знать, как ты хочешь.

И я теряюсь. Потому что… Потому что не знаю, что лучше ответить…

Пока я раздумываю, мужчина не ждёт: склоняется, неуловимо сдвигает мои трусики вбок и добирается языком до узелка напряжения – его будто обдаёт кипятком.

Вскрикиваю, и меня вдруг скручивает судорога удовольствия.

Нестерпимо острая…

До невозможности сладкая…

Поджав пальчики на ногах, я судорожно комкаю покрывало… Что-то кричу… Пытаюсь свести дрожащие ноги, но ничего не выходит… Мужские руки держат крепко, не позволяя спрятаться.

Лоно всё ещё пульсирует, когда я внезапно ощущаю, вторгающийся в него язык полковника.

– Пожалуйста… – протягиваю, не то возражая, не то, напротив, умоляя не останавливаться…

Шершавый палец беспощадно кружит по мягкому бугорку. Меня потрясывает… Рассудок мутится… Извиваюсь…

Пытка становится просто невыносимой.

Цепляюсь пальцами обеих рук за взмокшие волосы мужчины.

– Я не могу… не могу… не могу… Не получается больше… – бессвязно хнычу.

Отпустив меня, полковник неожиданно прижимается губами к внутренней стороне бедра и, встав на колени, осторожно обхватывает рукой мою щиколотку, размещая ступню у себя на груди. Мужская ладонь неторопливо путешествует от бедра к носочкам и обратно…

– М-м-м… – расслабляясь, закатываю глаза. Но стоит только мужчине провести подушечкой пальца по клитору, как я опять их открываю.

Дрожь заметно усиливается… Меня начинает колотить… Я вся горю… Задыхаюсь… Кричу… И кажется… упрекаю полковника…

Лизнув под моим коленом, он лёгкими покусываниями следует к стопе… Не отрывая упрямого взгляда, обводит языком мой пальчик и, втянув его в рот, давит на бугорок…

– Ах… – окончательно срываю голос. Стальная пружина внутри жалобно щёлкает и наконец лопается, разливая по телу небесный нектар наслаждения, густой, тягучей патокой растекающийся по венам…

Глава 23. Бесподобные способности

Прилив неумолимо, но с некоторой ленцой сменялся отливом…

Он мерно утягивал за собой покрывало блаженного забытья и скрывал его в своих таинственных, непостижимых глубинах, обнажая моё сознание… воспоминания… чувства… Целую палитру чувств. Отчего тело наполнялось сладкой истомой, а удары сердца постепенно замедлялись…

Мой рваный выдох запутался в коротких тёмных волосках на груди полковника, и я приглушённо всхлипнула в надежде, что музыка перекроет этот тихий звук.

– Кара… – позвал он, нежно поглаживая тёплыми пальцами между моих лопаток. Довольно жмурясь, втянула аромат разгорячённого сильного тела и потёрлась мокрой от слёз щекой о мужское плечо, где я уютно устроила свою голову.

Разговаривать совсем не хотелось… Как и двигаться…

Притискивая к себе ещё крепче, полковник зарылся носом в мои волосы и часто задышал. Будто никак не мог надышаться. Скользнул пальцами по позвоночнику к шее и, запустив их в локоны, чуть сжал, ловя мой взгляд.

Всё вокруг, из-за пелены слёз, подёрнулось зыбью, заставив меня заморгать и сощуриться. А в следующий миг я уже попала под зимний ливень внимательных мужских глаз.

Что полковник сейчас думает обо мне?..

– Спасибо… – осипшим голосом произнесла я, на гладких скулах мужчины заиграли желваки. – Извини, – тут же исправилась, осторожно укладывая ладони ему на грудь.

– Кар-р-ра… – сквозь зубы. – Глупости не оплетай… – выдохнул наклоняясь, и мои губы покорно открылись ему навстречу. Лёгкое прикосновение, и он добавил: – Чтобы я больше этого не слышал.

Я с жадностью вдохнула его дыхание.

Такое нужное…

И настолько необходимое…

– Есть… товарищ… полковник, – пробормотала между поцелуями.

Оторвавшись, мужчина заглянул мне в глаза.

– Дерзишь, девочка? – нарочито грозно сдвинул брови.

– Никак нет, товарищ полковник, – завертела головой, притворившись испуганной, и плотно стиснула губы, чтобы не прыснуть от смеха.

Уголок мужских губ дёрнулся.

– Так-то лучше, – удовлетворительно кивнул он, массируя мне затылок. – А то «я вам не солдат, чтобы вы мне приказывали… я вам не подчиняюсь», – припомнил мои высказывания полковник.

Уткнувшись лбом в широкую грудь, затряслась в беззвучном смехе, а после:

– Спасибо, ты спас мне жизнь тогда, а я…

Он недовольно дёрнул головой, отмахиваясь от моих слов:

– Меня немного занесло, Кара. Виноват.

Я медленно кивнула.

– Илью посадили, да? – не смогла сдержать любопытства.

– Нет, ещё ведётся следствие, – он перекатился на спину, увлекая меня за собой. – Шаманов под домашним арестом.

– Но как же так? А если он скроется?! – уставилась на полковника.

– Шаман никуда не денется, – твёрдо ответил он.

А я внезапно вспомнила:

– Там, на свадьбе, он называл тебя Камышом…

– Мы с ним хорошо знакомы, Кара. Моя вторая жена сейчас замужем за его отцом.

– Мать Сергея? Ничего себе! – я заворочалась, устраиваясь поудобнее.

– Кар-р-ра… – протяжно захрипел полковник. Ойкнув, тотчас застыла, сообразив, что творю. А через мгновение его рот накрыл мои губы, даря безумно долгий жаркий поцелуй.

– Я привёз вам подарки, – сказал мужчина, обрывая ласку, и чмокнул меня в нос. Фыркнув, засмеялась.

– Подарки мы очень любим… – И с силой закусила губу, раздумывая совсем об ином.

– Спрашивай, – догадался полковник.

– А тебе часто приходилось убивать? – единым духом выпалила я.

– Бывало… – его взгляд стал задумчивым и совершенно отсутствующим, а руки двигались по одной и той же траектории: оглаживали мою спину, бёдра и обратно.

Тяжело сглотнув, я открыла рот для очередного вопроса, как вдруг мир перевернулся, и я оказалась прижата к матрацу большим горячим телом.

– А теперь в душ, – открыто улыбнулся полковник.

Впрочем, в ду́ше я так и не побывала: постепенно заболтала мужчину, а потом утомлённая и обессиленная незаметно для себя уснула.

Проснулась от громких криков, когда за окном только-только зарождался рассвет. Резко сев на кровати, испуганно прислушалась, но кроме возгласов полковника мне так и не удалось ничего различить. Зевнув, усердно потёрла глаза, стряхивая с себя остатки сна, и спустила ноги на пол.

Мальчишки! Сердце в груди кувыркнулось.

Второпях натянула на себя платье и, наступив пяткой на валяющуюся на полу кожаную маску, как есть – босиком добежала до детской спальни.

Едва приоткрыла дверь, как свет из холла моментально выхватил две пары маленьких ножек, выглядывающих из-под тёплых одеял. Замерев в проёме, я несколько секунд всматривалась в темноту, где Зоря с Никиткой, безмятежно посапывая во сне, наполняли пространство комнаты своим мягким дыханием. А затем на мгновение прижавшись лбом к деревянному косяку, попыталась угомонить тревожное материнское сердце…

С первого этажа вновь донеслась ругань, и я поспешила притворить дверь, ограждая своих котят от шума, после чего спустилась вниз.

– Твою ж мать! А я всю голову сломал, кто тебя снабжает информацией! – донеслось со стороны кабинета. – Уже грешным делом заподозрил Сомова!

– Кирюха здесь не при чём! – запальчиво воскликнул Сергей.

Я тихонько подошла ближе и, схватившись за ручку, застыла, не решаясь войти.

– А оказывается, мой собственный сын меня прослушивает! – заорал полковник, и следом раздался грохот, заставивший меня подпрыгнуть на месте. Пальцы сжались, надавливая на ручку, и дверь со щелчком открылась, пропуская меня внутрь.

– Выйди! – рявкнул мужчина, резанув по мне взглядом.

Споткнувшись обо что-то, я покачнулась, но всё же устояла на ногах. Правда, не без помощи Сергея, вовремя поддержавшего меня за локоть.

– Мы тебя разбудили? – виновато спросил парень, пока я во все глаза рассматривала осколки разбитых массивных часов на полу, что ещё прошлым утром возвышались на рабочем столе полковника. Примерно в метре от них, под стулом, покоилась небольшая чёрная коробочка…

– Я… – взглянула на мужчину. – Я просто хотела попросить, чтобы вы так не кричали, – в носу защипало. – Мальчишки ещё спят, – к глазам подступили предательские слёзы, и я, круто развернувшись, выскочила из кабинета.

Камин… Лестница… Холл второго этажа…

По пути я так и не сумела совладать с эмоциями, и потому, оказавшись в спальне, дабы не расплакаться, принялась неслышно убираться: подняла с пола маску и, отыскав наручники и бюстье, отнесла всё в гостевую комнату. Перевозить напольное зеркало не рискнула: побоялась наделать много шума и разбудить детей. Зато с лёгкостью перенесла к себе колонки с телефоном и всякие мелочи, краем сознания отмечая, что мужские крики давным-давно стихли.

В очередной раз вернувшись в спальню полковника, я замерла по центру, окидывая взглядом каждый уголок – ничего я не забыла?..

Когда послышались тихие шаги по лестнице, я затаила дыхание, догадываясь, кто именно поднимается. А стоило почувствовать приближение мужчины, как я медленно повернулась и сразу же очутилась в медвежьих объятиях.

– Кар-р-ра… – крепко-накрепко прижал к себе, выжимая воздух из лёгких. Пискнула, затрепыхавшись в жёсткой хватке, и неожиданно получила свободу.

Полковник отстранился, доставая из кармана домашних брюк вибрирующий мобильник, и негромко ответил:

– Доброе утро.

Чувствуя неловкость от того, что слушаю чужой разговор, я вышла. Заглянула в свою комнату и, переодевшись, спустилась в кухню.

Полковник появился ровно за три минуты до готовности творожной запеканки.

– Я уезжаю, – притиснул спиной к своей груди, ласково коснулся губами шеи. – Буду поздно. Вечером поговорим. – Я молча кивнула. Миг, и он стремительно крутанул меня за плечи. Лицо утонуло в широких мужских ладонях. – Я люблю тебя, – сорвал короткий поцелуй и отпустил.

А поздно вечером я так его и не дождалась…

После его отъезда всё как-то закрутилось, завертелось: завтрак, сборы, детский сад, офис, знакомство с новыми заказчиками…

Признаться, на встрече с женихом и невестой я по большей части отсутствовала: как я не старалась сосредоточиться на деле, у меня ничего не выходило, мысли постоянно скатывались к утреннему инциденту. В итоге, записав в ежедневник всё то, что удалось ухватить из нашего разговора, я извинилась и предложила обсудить всё ещё раз в удобный для них день. Ведь упустить что-то важное я просто не имела права.

Выскакивая из офиса, на ходу набросила шерстяное бежевое пальто и, поймав такси прямо с улицы, отправилась домой. Вернее, правильнее будет сказать, в дом Вячеслава Алексеевича. Сегодня он ясно дал мне понять, что мы там всего лишь гости.

Хотя, я тоже хороша: ворвалась не постучав…

Печально вздохнула. Водитель бросил на меня вопросительный взгляд через зеркало заднего вида, напоминая о себе.

– Извините, задумалась. Что вы спросили?

Не прошло и десяти минут, как мы въехали коттеджный посёлок. А ещё через три – я в дверях столкнулась с ожидающей меня Машей.

– Привет, – её лицо исказила гримаса страдания. – Открывай быстрее, я сейчас описаюсь, – сводя колени, смешно сморщила нос с колечком пирсинга.

– Сейчас, – улыбнулась, достав связку ключей из кармана пальто, и завозилась, открывая замки. – Беги! – раскрыв дверь, пропустила беременную девушку вперёд и прошла следом. – Не разувайся! – уже в спину, припустившей со всех ног Маше.

Присев в прихожей на диван, я стащила с ног полусапожки, и до меня донесся её протяжный блаженный стон, засмеялась.

– Давно ты ждёшь? – спросила у появившейся девушки.

– Да нет, Кари, минут пятнадцать, – сняла куртку. – Кирилл не смог меня отвезти. Пришлось ехать на такси.

Раздевшись, мы прошли в кухню.

– Садись за стол. Сначала пообедаем, а после всё обсудим. Ася попозже подъедет?

– Ой, забыла сказать! Асель не приедет: плохо себя чувствует.

Распахнув холодильник, я хитро прищурилась, выглядывая из-за дверцы. Маша поёрзала на стуле и утвердительно кивнула, подтверждая мою догадку.

– Так я и знала, – проговорила себе под нос, приступая к выкладке контейнеров с вчерашним ужином на столешницу. Достав бутылочку воды, я открутила крышку и приникла губами к горлышку, делая жадный глоток.

– Кари, а вы с полковником ещё не успели заделать ребёночка?

Вместе с водой я прихватила приличную порцию воздуха, грудную клетку вмиг заломило. Икнув, поставила бутылку на стол и постучала по груди, с укором взирая на девушку.

– А что? Представляешь, как было бы здорово, – мечтательно произнесла. – Я в июне рожу, Ася… – Маша ненадолго задумалась, – в сентябре. И ты тут как тут! – посмотрела на меня сияющими глазами.

– Тут как тут… – проворчала я, отворачиваясь, и потянулась к верхнему шкафчику. – Что ты решила с декором? В каком стиле? – поспешила перевести тему.

– Я бы очень хотела попробовать современный бохо… Жаль, что Асель с Сашей женятся не летом, – разочарованно отметила девушка.

– Что за стиль такой? – заинтересовалась я, расставляя на стол тарелки.

– Сочетание насыщенных цветов и сдержанных оттенков. Например… м-м-м… виноград, шафран и корица с мягкими нейтральными тонами.

Замерла рядом с Машей, представляя результат:

– Хм…

– Сейчас покажу, – закопошилась в кармане толстовки. – Я скидывала себе фотки на телефон.

Рассмотрев несколько вариантов, пришли к выводу, что бохо несомненно подразумевает торжество на природе. А значит, для Вельских он, увы, не подойдёт.

Утолив голод, мы более подробно всё обговорили и потом разъехались каждая по своим делам.

Посетив несколько свадебных салонов, я забрала мальчишек из сада и снова потеряла счёт времени.

– Мамочка, можно я сегодня с тобой посплю? – тихо-тихо прошептал Зоря, сидя на своей кроватке, того и гляди пустит в ход слёзы. Я присела рядом, и Никитка тут же плюхнулся с другой стороны, прислоняясь к моему боку и обнимая своими ручками.

– И я! И я, мамочка! – подхватил он.

– Ну, ты что, Зорь? Тебе опять кошмар сегодня приснился? Поэтому ты утром был таким грустным? – пересаживая его к себе на колени.

– Угу, – обвив мою шею руками, он прижался мягкой щёчкой к плечу. Поцеловала сына в макушку.

– Расскажи, – попросила я.

– Он кричал. Сильно, – пожаловался Никитка.

– Папа… – выдавил Зоря, я напряглась. – Он звал меня… С собой, мамочка, – всхлипнул.

– Это просто сон, солнышко. Сон, – погладила его по волосикам.

– Нет, мамочка. Нет, – он упрямо замотал головой. – Он ждёт. Всех нас. – И всё-таки расплакался навзрыд. – Он сказал мне… Сказал… Скоро мы будем вместе…

– Господи, – выдохнула я, инстинктивно притискивая обоих сыновей к себе. – Так, хватит, пойдёмте, – подхватила Зорю на руки и двинулась на выход, Никитка помчался следом.

Лёжа в моей кровати, мы ещё долго болтали на разные отвлечённые темы. До тех пор, пока мальчишки не уснули. И только тогда я осторожно поднялась и, прихватив телефон с наушниками, украдкой выскользнула из спальни.

Выпив в кухне чёрный кофе, включила аудиокнигу и, разместившись на диване в гостиной, принялась ждать полковника. Впрочем, не прошло и получаса, как я провалилась в сон из прошлого.

Тяжёлый…

Липкий…

С привкусом тлена.

… Я укачиваю Никитку… Совсем ещё грудничка, прямо в коляске.

За окном темень, только ветер гонит мелкие снежинки, завивая их в воронки и швыряя в стёкла многоэтажек.

Веки тяжелеют и слипаются сами собой… рот беспрестанно открывается в зевоте…

Мне тошно… Физически. Скорее всего от голода и недосыпа… А быть может из-за ещё одной беременности, о которой мне пока ещё неизвестно…

Громкий хлопок входной двери заставляет меня вздрогнуть и тут же сжаться внутри.

Муж не разговаривает со мной уже одиннадцать дней. И я, кажется, не помню причину нашей ссоры… Правда, остро чувствую за собой вину…

Славик раздевается в прихожей, нисколько не заботясь о покое сына, и проходит в единственную, существующую в нашей однушке, комнату. Я поворачиваю к нему голову, чтобы улыбнуться, но натыкаюсь на стену холодного отчуждения.

Как будто я – пустое место…

Через какое-то время старшенький наконец засыпает, давая мне немного времени на сон, и я плетусь к дивану. На нём, отвернувшись к спинке, спит мой муж.

– Слав, ты чего не разобрал? – легонько трясу его.

– Мне так удобно, – дёргает плечом, сбрасывая мою руку.

– А я? Где мне спать?

– А твоё место вон там, – качнув головой в сторону прихожей, – возле порога.

От обиды перехватывает горло.

– Слав… – слёзы горошинами текут по щекам.

Он резко разворачивается и хватает меня за запястье, оставляя своими пальцами клеймо принадлежности… На его губах застывает странная полуулыбка. Всё вокруг уходит на второй план. Я пытаюсь вырваться…

– …Кара…

– Отпусти… Не хочу… Не хочу… – с бессильным ужасом забилась в мужских руках. Замолотила кулаками по груди, плечам… по всему, до чего смогла дотянуться.

– Это я, Кара. Я, – Быстро-быстро заморгала, фокусируя взгляд, и через секунду ко мне пришло узнавание.

Полковник…

Сон. Всего лишь сон.

Это нереально…

Все мышцы разом расслабились. Казалось, из лёгких вдруг вышел весь воздух.

Слёзы брызнули из глаз сами собой. Бесконтрольно. Потоком. Будто с горной реки.

Горячие до боли…

Жгучие до горечи…

– Тише, девочка, – он с лёгкостью перетащил меня к себе на колени, и я мгновенно почувствовала себя маленькой девочкой. Растерянной. Испуганной. И совершенно несчастной.

Отдавшись во власть нахлынувших эмоций, я уткнулась в мужскую грудь и разрыдалась. Горько. Отчаянно. Выплёскивая всё, что копилось внутри и мучило, не давая мне жить свободно. Всё, что не позволяло дышать полной грудью, раскалённым железом обжигая мне сердце.

Моё тело сотрясали сдавленные рыдания. Я выла, судорожно комкая пальцами мужскую рубашку… Тесно прижимаясь к большому и сильному полковнику… А он покачивал меня на коленях, ласково гладил по волосам и время от времени что-то тихо нашёптывал на ухо. Что-то успокаивающее… нежное. Как когда-то папа… своими объятиями, укрывающий меня от всего мира.

Вскоре я более или менее овладела собой и, всё ещё дрожа, сумела просипеть:

– Нам, наверное, лучше уехать… – Грудь под щекой окаменела.

– Прости меня, – полковник обхватил ладонями моё лицо, притягивая к себе. – Прости, – частыми, прерывистыми поцелуями осыпал губы, скулы, глаза, волосы…

– Ты… – выдохнула, держась за его шею.

Мужчина внезапно прекратил ласку и, накрыв рукой мой затылок, прижал голову к своей груди.

– За всё… – прошептал в макушку. – Прости за всё…

Я затаила дыхание, вслушиваясь в учащённое сердцебиение полковника.

– Мы тебе мешаем. Ты привык жить один… Вернее… без нас. А тут я… мы… Непоседливые, любопытные, капризные… плачущие, – я некрасиво хлюпнула носом, чувствуя, как от своих же слов тело потяжелело, словно наливаясь свинцом. – А иной раз просто неуправляемые… Несносные, в общем.

– Энергичные, любознательные… упрямые и эмоциональные. Как по мне – бесподобные способности, – стиснул так, что не шелохнёшься. – И управу я на вас найду… – Зарылся носом в мои волосы и, почти шёпотом добавил: – не сомневайся.

Сердце на миг пропустило удар, а затем зачастило вдвое больше обычного. И нет, совсем не пугливо. Предвкушающе?..

Руки сами соскользнули с мужской шеи, и я, не отстраняясь, обняла корпус полковника, приникая к нему ещё ближе.

– Так что? – он запустил тёплые ладони под худи… Пропутешествовал вверх по спине… Я блаженно прикрыла глаза, вытаскивая полы его рубашки из брюк. – Кар-р-ра… – от его рычания по моему телу прокатилась лёгкая вибрация. – Посмотри на меня. – Вскинула голову. – Мой дом – твой дом. Ваш. Я не готов вас отпустить. Как и удерживать тебя силой. Раз уж тебе здесь невмоготу.

– Если ты хочешь… – начала я.

– Нет, Кара, если ты хочешь, – его глаза смотрели, как будто внутрь меня, в самую душу. – Мне не нужна твоя добровольная неволя, – одними губами произнёс полковник.

Добровольная неволя…

Он сказал это так, что его тихие слова неожиданно коснулись моего сердца.

Бережно, но непреклонно…

Осторожно, но настойчиво…

– Я хочу. Очень хочу.

Да, я беспросветно влюбилась.

Полковник улыбнулся, серые глаза опасно блеснули.

– А я хочу научить тебя называть меня по имени… – сильные пальцы сгребли мои волосы, и моё дыхание перестало мне принадлежать.