Текст книги "«Подарок» на день рождения"

* * *

Следующие два дня пролетели незаметно. Вадим, как и все прочие туристы, отдыхал, загорал, купался. В перерывах играл с Леонидом и Машей в теннис, волейбол, бильярд. Даже посетил отельную дискотеку (очень уж Маша настаивала), правда, танцевать не стал. Танцоров и без него хватало. А вот папа резвился за двоих, особенно когда к их маленькой компании присоединились Лена и её подруга.

Чем на этот раз Леониду удалось соблазнить красавицу, непонятно. Но очень скоро они исчезли из поля зрения Вадима, оставив ему на попечение сразу двух дам.

Больше в тот вечер он не видел ни блондинку, ни сибиряка.

Зато на другое утро физиономия приятеля сияла так, что без труда затмевала яркое египетское солнце. Выходит, и русские мужики ещё на что-то годятся.

А вот Маша, в отличие от отца, весь день, до самого вечера ходила какая-то странная. То весело смеялась и шутила, а через мгновение умолкала, становилась задумчивой и серьёзной. Часто отвечала невпопад.

После ужина на площадке перед основным рестораном для сытых, искушённых зрителей устроили небольшую танцевальную разминку. Пока готовилась платформа для очередного развлекательного шоу (сегодня в программе был заявлен «Танец живота»), все желающие могли подвигаться под музыку и попробовать свои силы.

Наконец вспыхнули софиты, и народ начал быстро занимать места вокруг подиума. Леонид, Маша и Вадим по обыкновению сели все вместе.

Три луча света слились на сцене в один большой круг и выхватили из темноты стройную женскую фигуру в полупрозрачной, чуть приспущенной на бёдра юбке небесно-голубого цвета. Плечи и расшитый блёстками лиф танцовщицы окутывал тончайший воздушный шарфик. Лицо девушки скрывалось под вуалью, и только по густо накрашенным глазам можно было судить, насколько молода и привлекательна их обладательница.

Зазвучала арабская музыка. С первыми её звуками тело танцовщицы ожило и плавно задвигалось в такт мелодичным аккордам. Вадим смотрел на заученные, немного ленивые движения и с нетерпением ждал, когда девушка проснётся и покажет всю красоту и страсть восточного танца. Но время шло, а чуда не происходило. Слегка подрагивал обнажённый плоский животик, красиво ходили бёдра, заманчиво вздымалась грудь. Изящные руки в браслетах, словно лебединые крылья, взмывали вверх и плавно опускались вдоль тела. Да, необычно, интересно, но в то же время как-то всё пресно, тускло. А где жизнь, огонь? Где те невидимые вибрации, от которых, как искра, вспыхивает невольное желание?

Примерно так в представлении Вадима должен был выглядеть настоящий танец живота. Именно живота, а не спортивно-мускулистого пресса, как у сегодняшней «баядерки». Ведь как ни старайся, но для красоты исполнения всё-таки необходимо наличие небольшого, аппетитного животика. А иначе это уже не танец получается, а гимнастика. Впрочем, всё должно быть в меру.

Однажды по телевизору показывали профессиональную исполнительницу этого жанра. Дородная танцовщица лет сорока с очень пышными формами не вызвала, конечно, у Вадима эстетического восторга, но она так искусно управляла всеми своими брюшными мускулами, что казалось, её живот – это какое-то отдельно живущее от хозяйки существо.

Вадим разочарованно сложил на груди руки и откровенно заскучал. Вот если бы можно было объединить молодость и гибкость первой танцовщицы с мастерством и опытом второй…

Танец оказался длинным. Всё это время Маша неподвижно сидела рядом, но в какой-то момент заёрзала на месте и поднялась.

– Я скоро приду, – тихо шепнула она и принялась осторожно пробираться между рядами.

К тому моменту первый танец закончился. Арабский фольклор зазвучал теперь более энергично, насыщенно. Оживилась и танцовщица. Прогнувшись назад, девушка старательно изображала руками парящую вниз головой птицу и не сразу заметила, как на сцене появилось новое действующее лицо. Состояние лёгкого замешательства длилось недолго: выдержка и профессионализм быстро взяли верх. Танцовщица даже немного посторонилась, давая претендентке возможность показать себя во всей красе.

Вадим взглянул на незваную конкурсантку и обомлел: это была Машка!

Босая, в чьём-то платке, завязанном на бёдрах поверх коротеньких шортиков. Живот обнажён, белый топик присобран высоко под грудью. С распущенными волосами и горящим взором она больше походила на дикую, неудержимую амазонку, случайно попавшую в гущу толпы.

Её загорелое, упругое тело поймало восточный ритм. Наращивая амплитуду, оно плавно извивалось, напоминая восьмёрку. Двигалось всё – начиная от плеч и груди и заканчивая бёдрами. В какой-то момент девушка замерла, а её округлый животик продолжал похотливо двигаться, перекатываясь непрерывными волнами вверх-вниз. Она вдруг резко откинула голову назад. Взметнувшийся каскад волос веером обрамил лицо. Нижняя часть её туловища мелко затряслась и с завидным изяществом продолжила двигаться в такт музыке. Это было необычайно красивое зрелище.

В движениях девушки чувствовались энергия, темперамент, напор. Да что там говорить – каждый её жест источал здоровую долю эротизма. Откуда всё это взялось в пятнадцатилетней девчонке?! Вадим поймал себя на том, что с нескрываемым восторгом наблюдает за выступлением сибирячки.

Танцовщица совсем потерялась на Машкином фоне и, не закончив танцевальную программу, ушла. Но её ухода, кажется, никто не заметил. Внимание зрителей было приковано к юной фурии, которая вытворяла на сцене всё, что хотела.

Постепенно смолкли последние восточные аккорды. Образовалась пауза. На улице почти полночь, звёздное небо над головой, мелкий ветерок колышет тропическую листву. И вдруг эту первозданную тишину разорвал восторженный шквал оваций. Люди кричали, хлопали в ладоши, вскакивали со своих мест. Сама виновница торжества скромно раскланивалась с подмостков.

Всё ещё находясь под впечатлением от танца, Вадим повернулся к Леониду:

– Это твоя дочь?

Сибиряк судорожно сглотнул и неуверенно пожал плечами.

– Чёрт возьми, я и сам не знал, что она так умеет! – Он поискал в кармане сигареты и зажигалку. – Ходила дома в какой-то кружок на танцульки.

– Ну ты, папаша, даёшь! – покачал головой Вадим.

Вскоре подошла Маша, смущённо одёргивая на животе свою маечку. Дыхание девушки немного сбивалось, но в глазах по-прежнему читался вызов. Леонид привлёк её к себе.

– Ты моя маленькая Мата Хари, – ласково прошептал он.

Маша чуть отстранилась от него и посмотрела на Вадима.

– У меня получилось?

– Машка – ты чудо! – честно признался он. – У меня до сих пор всё внутри дрожит от восторга!

Девушка счастливо улыбнулась и спрятала лицо на груди отца.

Они ещё немного посидели вместе в баре, выпили, поговорили, а затем тихо разошлись по своим номерам.

Почти всю ночь Вадиму снились египетские фараоны, наложницы и прекрасные амазонки, скачущие по диким джунглям на быстрых мустангах.

Утром он проснулся в отличном настроении. Солнце неизменно сияло на голубом небосводе, обещая погожий денёк. Впрочем, как всегда. Ведь в этой жаркой стране каждое новое утро – День Сурка. Согласно устоявшемуся графику, Вадим заспешил к морю. За ритуальным омовением последовал завтрак.

Сосед по столику, знакомый молодой немец из волейбольной команды, пытался изъясняться с Вадимом полужестами. Но потом почему-то пожелал на итальянском языке «бон аппетито» и умчался по своим делам.

Вместо немца к нему за столик подсели Леонид и Маша с полными подносами. Официанты уважительно шептались между собой, показывая на девушку пальцами. Быстро тут у них распространяется информация! Многие отдыхающие тоже узнавали Машу и приветливо улыбались.

– Машка, да ты прямо звезда местного масштаба! – сказал Вадим. – Может, тебе собственное шоу организовать?

– Я подумаю, – ответила девушка, отодвигая от себя тарелку с приличной порцией блинчиков.

Странная девочка. Зачем набирать столько еды – чтобы потом сидеть и вприглядку глотать слюни? Тут одно из двух: либо она мазохистка, либо тренирует волю.

Вадим покушал и поднялся из-за стола.

– Ладно, ребята, увидимся на пляже.

Шагая по песку и выискивая взглядом свободный шезлонг, он заметил Лену. Блондинка направлялась к морю. Подходить он не стал, издали поприветствовал кивком головы.

А вскоре появились и папа с дочкой. Это просто здорово, что судьба свела Вадима с весёлым и неугомонным сибиряком! Без его задора и неуёмной фантазии он бы сейчас тупо валялся на песке и заплывал жиром.

Но на этот раз Леонид вёл себя тише обычного. Потом он и вовсе сбежал к подругам, как только Лена поманила его пальцем. Машу, казалось, такое положение дел устраивало. После вчерашнего выступления многие курортники просто мечтали познакомиться с ней поближе, но близость папы отрезвляла смельчаков. Они и сейчас бросали на девочку любопытные взоры, и только присутствие Вадима сдерживало их на почтительном расстоянии.

Маша довольно улыбалась и грациозно закидывала ногу на ногу. При этом резиновые шлёпанцы забавно болтались на её эффектно вытянутом носке.

– Все думают, что ты мой бойфренд! – весело объявила она.

– Пусть завидуют, – снисходительно отвечал Вадим, провожая взглядом очередного Машиного поклонника. – Кстати, где ты так танцевать научилась?

– Третий год хожу в кружок при нашем Дворце культуры. У нас хореограф очень хорошая.

– Охотно верю.

Они сидели на белых пластиковых стульях под тростниковым навесом и пили пиво. Холодное, местного разлива. В отличие от остального египетского пойла, это был поистине божественный напиток. Маша тоже оценила его по достоинству, хотя до сегодняшнего момента предпочитала только воду и свежие соки.

Приближалось время обеда. Перед тем как пойти в ресторан, Вадим решил устроить небольшой заплыв. Маша с удовольствием составила ему компанию. Вместе они доплыли до уже знакомой им отмели, а оттуда, как в прошлый раз, по косе вернулись на территорию отеля.

После купания девочка побежала к себе, а он отправился в номер – переодеваться к обеду. Ещё с порога заметил на кровати поверх покрывала свёрнутого из полотенца то ли гуся, то ли лебедя. Забавные фигурки ему скручивал неуловимый уборщик в благодарность за оставленную на тумбочке монетку. Улыбнувшись очередному шедевру, Вадим скинул мокрые плавки и полез в душ.

За пять дней, проведённых на солнце, его кожа приобрела приятный бронзоватый оттенок. Бледный след от плавок на фоне общего загара был ярким тому подтверждением. Ещё несколько сеансов такого «гриля» – и он станет «своим» среди местных. Вадим представил, как обрадуется матушка его преображению.

Он быстро ополоснулся холодной водой и, чувствуя в теле небывалую лёгкость, вылез из душа. Теперь десять минут релакса в кресле перед телевизором – и можно спокойно отправляться на обед. Щёлкая пультом, Вадим раздумывал над тем, как лучше «убить» сегодняшний вечер.

Неожиданно его размышления прервал осторожный стук в дверь. Лена!

В принципе, это мог быть кто угодно, но мозг услужливо подсунул ему образ сексапильной блондинки. А всё потому, что похожая ситуация уже случилась однажды, и теперь у него, как у собаки Павлова, сработал условный рефлекс. Хорошо ещё, слюни не потекли.

Он не торопился открывать дверь – знал, что не удержится от соблазна. Да и какой нормальный мужик смог бы отказаться от такого роскошного женского тела? Плохо только одно: им вновь придётся «осквернить» комнату, в которой когда-то останавливалась Наташа.

Милая, родная Синеглазка… Ему по-прежнему больно вспоминать всё, что с ней связано. Боль от утраты никуда не исчезла – она просто тихо сидит внутри. Совсем как бродячая собака, которая живёт за старыми гаражами. Её не видно, она всегда одна, а по ночам даже выходит на охоту. В особенно тоскливые дни слышен её протяжный, жалобный вой.

Стук повторился. Запахнув на животе белый махровый халат, Вадим подошёл к двери и повернул ручку.

– Машка, ты?

Он ожидал увидеть на пороге Лену. Но появление девочки удивило и немного разочаровало его.

Маша успела преобразиться. Вместо привычных шорт на ней был короткий льняной сарафан с кружевной вышивкой по подолу, на запястьях – тонкие серебристые браслеты. Слегка влажные волосы рассыпаны по плечам. Прислонившись к железным перилам крыльца, девушка теребила в руках дужку солнцезащитных очков и выжидательно смотрела на Вадима.

– Ты что-то хотела? – спросил он.

Маша с запозданием кивнула и быстро отвела взгляд.

– Да, есть разговор.

Вадим отступил назад.

– Заходи.

Она немного помедлила, затем перешагнула через порог и прикрыла за собой дверь. Её глаза внимательно пробежались по всему периметру комнаты, будто кого-то или что-то искали. Маша нервничала, хотя изо всех сил старалась скрыть своё волнение. Сибирячку выдавали слегка дрожащие пальцы, в которых она держала очки. Вадим предложил девушке занять кресло и достал для неё из холодильника баночку колы.

– Пить хочешь?

Маша молча приладила на голову очки на манер ободка, после чего взяла из его рук прохладную банку. Глаза по-прежнему избегали смотреть на Вадима.

Он уселся на край кровати и попытался поймать её взгляд.

– Маш, что случилось?

Девушка покачала головой.

– Ничего, – сказала она. – Просто мы тридцатого улетаем домой… Каких-то три дня осталось.

Понятно: возвращение в холодный заснеженный Новосибирск после жаркого солнышка кого угодно приведёт в уныние. Впрочем, отъезд Вадима также был не за горами. Он улыбнулся девичьему горю.

– Не беда, когда-нибудь снова сюда вернёшься.

Маша подняла голову.

– Да, но… тебя уже здесь не будет.

Искренность девушки вызывала у Вадима умиление. Он и сам почувствовал, насколько за эти дни успел привязаться к весёлому обществу отца и дочери. Без них пребывание в отеле станет пресным и унылым. Он ответил откровенностью на откровенность:

– Ты не поверишь, но мне тоже будет очень вас не хватать.

Маша посмотрела на него долгим, печальным взглядом – так, словно час расставания уже пробил. Её пальцы крепко сжали банку с газировкой.

– Ты не понял, – тихо проговорила она. – Я люблю тебя.

Вадим на мгновение растерялся. Вот так заявление! Улыбка медленно сползла с его лица. Он с недоверием изучал Машин профиль, гадая, насколько далеко у неё это зашло. Они знакомы всего-то пять дней, да и чем смог привлечь внимание столь юной особы взрослый мужчина?

– Когда же ты успела? – невольно вырвалось у него.

– Как только тебя увидела.

Вадим промолчал.

– Не ожидал? – с вызовом спросила девушка.

Он пожал плечами:

– Ты не перестаёшь меня удивлять! Прямо девочка-загадка.

– Я не девочка. Я женщина.

Он окинул взглядом её развитые, округлые формы, вспомнил вчерашний танец.

– Да, конечно. Прости.

Судя по всему, эта маленькая капитуляция не укрылась от Маши. Она поставила банку с колой на низкий стеклянный столик и, поднявшись с кресла, грациозно выпрямила спину.

– Скажи: я тебе нравлюсь?

– Ты очень привлекательная девушка, – осторожно начал Вадим. – Все мужики в отеле не сводят с тебя глаз.

Маша замерла.

– А ты?

Вадим вздохнул: «Господи, хоть бы кто пришёл сейчас и избавил от этого тягостного разговора!» Он немного помолчал, обдумывая, как лучше ответить девушке, чтобы не обидеть нечаянным словом. Честно говоря, ситуация начинала его угнетать. Он слегка прикусил губу.

– Маш, ты знаешь, сколько мне лет?

Глядя на него, девушка равнодушно покачала головой.

– Двадцать девятого числа мне исполняется тридцатник, – сказал Вадим и, сделав многозначительную паузу, добавил: – Это ровно вполовину больше, чем тебе.

Маша довольно улыбнулась и присела рядом с ним на кровать.

– Слушай, так у тебя день рождения послезавтра? Вот здорово – давай отметим его все вместе!

Вадим поправил на коленях распахнувшиеся полы халата. Похоже, он привёл для убеждения не самый удачный аргумент. Существенная разница в возрасте нисколько не пугала малолетку. Он вернулся к прерванной теме.

– Ты знаешь, когда мне было столько же, сколько сейчас тебе, все тридцатилетние дамы казались мне ужасными старыми тётками.

– Да, тридцатилетняя женщина – жалкое зрелище, – согласилась Маша. – А вот для мужчины это, наоборот, самая лучшая пора.

Она рассуждала, как опытная, повидавшая жизнь куртизанка. Вадим подавил вздох сожаления. Полный провал.

Он смотрел на её вытянутые вперёд ноги в маленьких кожаных сандалиях и почему-то не мог отделаться от глупой, навязчивой мысли: «И когда только она успела накрасить ногти таким ядовито-жёлтым лаком? Ещё полчаса назад на пляже всего этого не было».

Маша взяла его за руку. После баночки колы, которую она так крепко сжимала в ладонях, её пальцы всё ещё оставались холодными.

– Вадим, – ласково позвала она, – вот ты, весь из себя такой умный и взрослый, неужели и правда считаешь, что возраст может быть помехой в наших отношениях?

Он с осторожностью покосился на неё.

– В каких ещё отношениях, Маша?

Девочка неожиданно соскользнула на пол и уселась перед ним на коврике из коровьей шкуры.

– Которые у нас будут. – Она доверчиво прильнула щекой к его ноге. – Надо было тебе сразу открыться. Столько времени упущено зря.

Вадим посмотрел на дверь. Не дай бог сейчас сюда ввалится Леонид и, увидев свою дочь в обнимку с его коленями, сделает поспешные и весьма однозначные выводы! Доказывай потом, что ты не верблюд.

Маша подняла голову. Большие серо-голубые глаза преданно смотрели на Вадима снизу вверх. Длинные, чуть выгоревшие на солнце ресницы слегка подрагивали.

– Я хочу тебя, Вадим. – Она привстала на колени и, опираясь ладошками о кровать, потянулась к его губам. – Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной.

Поцелуй получился смазанным, неумелым, со вкусом клубники. Вадим облизнул губы. Маша тем временем пыталась развязать пояс на его халате. Ей почти это удалось.

Вадим тряхнул головой и крепко сжал руки девушки в своих ладонях.

– Маш, прошу тебя, не надо, – тихо попросил он.

В её удивлённо распахнутых глазах застыла тревога.

– Почему? Я совсем тебе не нравлюсь?

«Не нравлюсь…» Он слабо усмехнулся. Да всё мужское население отеля сгрызло бы сейчас от зависти свои плавки, узнав, для какой цели Маша пожаловала к нему в номер! Вот только как объяснить маленькой обольстительнице, что с её стороны это слишком опрометчивый шаг? Какие слова подобрать, чтобы не поранить отказом юное женское самолюбие?

– Дело не в тебе, Маш… Вернее, не только в тебе, – как можно мягче произнёс он. – Просто есть вещи, которые отличают нас от животных и скотов.

– Какие вещи? – переспросила было Маша, но сразу умолкла.

Её глаза превратились в две узкие, хищные щёлочки. Девушка резко оттолкнулась от края кровати и встала с колен, хмуро глядя на Вадима.

– Солдат ребёнка не обидит. Так, что ли?

Он медленно поднялся, затянул потуже пояс халата.

– Ты ведь сама всё прекрасно понимаешь.

– Не надо считать меня ребёнком! – тщательно выговаривая каждое слово, почти прокричала Маша. – Пусть я слишком молодая, но я женщина! А ты настоящий осёл, если не видишь этого!

Вадим взял её за плечи.

– Машка, я не слепой. Ты замечательная, красивая, смелая девушка, и мне очень льстит твоё признание. Правда.

– Неужели! – с вызовом в голосе заметила Маша. – И что же тебе тогда мешает наплевать на твои дурацкие принципы? Докажи, что ты настоящий мужик, а не слабак!

Он убрал руки и медленно покачал головой.

– Машка, милая, разве доказательство только в этом? Пойми: переспать с молодой и красивой девчонкой – вовсе не проблема. Проблема в другом: как от этого удержаться. Поэтому очень тебя прошу: не искушай меня.

Будто назло, Маша ласково прильнула щекой к его плечу. Он слышал её близкое дыхание, через махровую ткань халата чувствовал, как взволнованно вздымается девичья грудь.

– Зачем себя сдерживать? Я ведь для того сюда и пришла, – шептала девушка, закрывая глаза и подставляя ему для поцелуя полураскрытые губы. – Я – твоя. Ты можешь делать со мной всё, что захочешь.

Вадим сунул руки в карманы халата. От греха подальше.

– Нет, Маш.

Девушка отпрянула, будто он вылил на неё ведро холодной воды. Глаза снова сузились, стали холодными, злыми.

– Так я и знала! – гневно прокричала она. – Мог бы сразу сказать, что тебе Ленка нравится! А то развёл тут игру в благородство: буду, не буду! Я гляжу, ты с ней долго не церемонился – сразу в койку потащил! Может, и сейчас для неё силы бережёшь? И что вы все помешались на этой чёртовой блондинке? И ты, и папочка мой! Мёдом, что ли, у неё между ног намазано?

Девочка распалялась всё сильнее. Вадиму казалось, что она сейчас задохнётся от гнева.

– Машка, – с укором в голосе одёрнул он.

– Что Машка! Ты мне лучше скажи: чем я хуже твоей Ленки? То, что молодая и неопытная? Зато я люблю тебя, а она – шлюха. Ей всё равно с кем трахаться: с тобой, с папочкой или с каким-то другим мужиком!

Она явно начинала терять над собой контроль. Не дожидаясь окончания спектакля, Вадим отошёл к окну и твёрдо произнёс:

– Маш, уходи.

Стены были свидетелями – он сделал всё, что мог.

– Дурак! – крикнула за его спиной обиженная малолетка и выскочила из номера, громко хлопнув дверью.

Было слышно, как торопливо прошуршали за окном её шаги. Вот и вся любовь.

Обедать Маша не пришла. Во всяком случае, в зале ресторана Вадим её не заметил. А вот скромная фигура Леонида в ярко-красной футболке сразу бросилась ему в глаза.

Тот сидел за столиком в компании двух загорелых иностранцев. Судя по разговору, это были англичане. Они дружно показали Вадиму два набора великолепных зубов, когда он спросил разрешения занять пустующее рядом место.

– Садись, дружище, садись, – обрадовался сибиряк. – Будет хоть с кем поговорить за столом.

– А где Маша? – спросил Вадим, составляя с подноса тарелки.

– В номере осталась, не пошла.

«Расстроилась, наверное», – решил Вадим. Немудрено – после таких-то мексиканских страстей! Но вслух ничего не сказал.

Леонид задумчиво почесал вилкой кончик носа.

– С ней, вообще, последнее время что-то странное происходит. Всё молчит, о чём-то думает… – Он покосился на занятых едой иностранцев и наклонился к уху Вадима. – Мне кажется, она положила на тебя глаз.

– В самом деле? – подивился отцовской проницательности Вадим.

Леонид отложил вилку и придвинул стул чуть ближе.

– Да ты сам посуди: девка как потерянная ходит, только о тебе и говорит: «Вадим то, Вадим это». Я заметил: она в твоём присутствии даже есть перестала – стесняется, что ли? И вчерашний танец, я думаю, тоже предназначался тебе.

Вадим молча глядел в свою наполненную тушёными овощами и мясом тарелку и не знал, что ответить. Слишком свежа ещё была в памяти сцена с любовным признанием.

Соседи по столику закончили кушать и теперь лениво потягивали из стаканов сок.

– Я знаю свою дочь, она настырная, – не переставал сокрушаться Леонид. – Вся в мать. Если чего задумала – обязательно добьётся. Она тебе ничего не говорила?

Вадим покачал головой. Зачем отцу знать о маленьких девичьих тайнах?

Сибиряк решительно накрыл его руку своей тяжёлой ладонью.

– Послушай, друг, – сказал он, жадно заглядывая в глаза. – Прошу тебя как мужик мужика: если вдруг что – не трогай её. Ребёнок она ещё, хоть и титьки большие выросли.

Сидящие напротив иностранцы с явным интересом наблюдали за «рашен туристо». Не иначе как приняли жест Леонида за какое-нибудь недвусмысленное ухаживание. Ну и плевать на них – пусть думают, что хотят!

Из-за колонны вынырнул официант и принялся убирать за иностранцами грязную посуду. Англичане поднялись с насиженных мест и, поглаживая себя по сытым животам, тихо о чём-то переговаривались. По их хитрым ужимкам было понятно: они окончательно укрепились в своём мнении.

– Бай-бай, – вкрадчиво сказал тот, что повыше и подмигнул.

– Бай, – кивнул в ответ Вадим и повернулся к приятелю. – Лёнь, скажи честно: за кого ты меня принимаешь?

Леонид нехотя убрал свою руку. На запястье, как невысказанное предупреждение, остался чёткий след от его крепких пальцев. Заботливый отец расслабленно откинулся на спинку стула.

– Я знаю, Вадим, ты нормальный парень, тебе можно доверять. Но ты пойми: она моя единственная дочь, и я порву любого, кто хоть чем-то её обидит.

Данное спокойным тоном обещание почему-то не вызывало ни грамма сомнений: порвёт. Вадим с уважением взглянул на сибиряка и сказал:

– На твоём месте я поступил бы точно так же.

Ближе к вечеру приятель уговорил его ненадолго выбраться в город за покупками. Скоро домой, говорил он, и было бы совсем не лишним подумать о подарках для друзей и родственников. Про коллег, конечно, не забыть, да и себе прихватить что-нибудь этакое на память об отдыхе.

Вадим был полностью с ним согласен: подарки нужны. К тому же он в прошлый раз так ничего и не купил для себя, вернувшись в отель с чужими пакетами.

Маша отказалась составить им компанию. Совершать набег на сувенирные лавки им пришлось вдвоём.

Леонид сразу нахватал кучу всякой ерунды, потратив чуть ли не все свои сбережения. Вадим ограничился несколькими безделушками для знакомых. Сергею приобрёл кальян, а матери выбрал в подарок кошёлек и красивую сумку с блестящими пряжками. Не обошлось без кожаного ремня, барсетки и пары ярких футболок – для себя, любимого.

Во многих лавочках им на глаза попадались странные корзинки с пучками сухой травы. Продавцы называли это засушенное чудо «Каф Марьям» (Руки Марии) и уверяли, что стоит поставить травку на два дня в воду – как она оживёт и зацветёт маленькими голубыми цветочками.

А что, если купить и высадить этот «букет» на могилку к его девчонкам? Правда, неизвестно, приживётся ли нежное растение в их суровом климате.

«Вот заодно и проверим», – решил он для себя, бережно укладывая корзиночки в сумку с покупками.

В целом, поход по магазинам занял около трёх часов. Они с Леонидом вполне успевали на ужин. Чувство голода не слишком-то беспокоило Вадима, зато очень хотелось пить. Вернувшись в номер, он свалил пакеты и свёртки с подарками прямо на кровать. Вытащил из холодильника бутылку минералки, открыл и залпом опустошил до самого дна. Теперь кушать совсем расхотелось. На память вдруг пришла забавная шутка: хочешь есть – попей водички, и всё пройдёт. А что, верно подмечено.

Он окончательно отказался от ужина. Вместо этого занялся полезным делом – принялся упаковывать подарки в одну большую сумку, чтобы было меньше возни перед отъездом.

Посмотрел на горшочки с сухой травой. Рука не поднялась засунуть растения в общий пакет – живые ведь. Он поставил обе корзиночки на журнальный стол к свету поближе – пусть пока дожидаются своего часа на свободе.

Его мирное занятие прервал настойчивый и довольно сильный стук в дверь. Так обычно стучатся полицейские в детективных фильмах, когда собираются кого-то арестовать. Улыбаясь своему разгулявшемуся воображению, Вадим распахнул дверь.

Отбой! Вместо бравых ребят в погонах на крыльце стояла Маша. Но её вид одновременно напугал и озадачил его. Бледное лицо в свете фонаря было похоже на маску мертвеца, волосы спутаны, а глаза горели совершенно безумным блеском.

– Маш, – застыл на пороге Вадим, – что случилось?

Девушка несколько мгновений смотрела на него не мигая, пальцы крепко сжимали подол коротенькой блузки.

– Что случилось?.. Да ты только что чуть меня не изнасиловал, а теперь спрашиваешь? – низким голосом сказала она.

– Что за бред ты несёшь?

– Это не бред, это возмездие.

Маша резко сдёрнула с себя блузку и, оставшись в одном кружевном лифчике, с силой швырнула её в Вадима. Он машинально подхватил кофточку.

– Так и знай: женщины не прощают равнодушия! – выкрикнула Маша и вдруг с истошным визгом, от которого мгновенно заложило уши, набросилась на Вадима.

Ему пришлось защищаться от направленных в лицо ногтей. Он схватил её за руки, пытаясь утихомирить, но девчонка извивалась всем телом и при этом не переставала вопить:

– Помогите, помогите! Отпусти меня, гад! Помогите!

На крики стали сбегаться любопытные. Перед крыльцом собралась чуть ли не целая толпа отдыхающих, и, судя по её реакции, действия Вадима никто не расценивал как самооборону. Наоборот, кто-то даже пытался вступиться за обиженную девушку.

Он отпустил Машу. Чувствуя за спиной поддержку, сибирячка перестала сопротивляться и, тяжело дыша, отпрянула назад, в толпу. Там её заботливо окружили и укрыли платком.

– Что же ты делаешь, мерзавец! – громко заругалась какая-то женщина.

Собравшиеся перед крыльцом люди возмущённо гудели на разных языках. Посыпались оскорбления и угрозы оторвать Вадиму всё, что только возможно. Он растерялся. Ситуация принимала для него слишком неожиданный и серьёзный оборот.

Он вдруг поймал себя на том, что по-прежнему сжимает в руке Машину кофточку, которая теперь стала верным доказательством его грязных намерений. Вадим разжал пальцы и, не дожидаясь скорой расправы, закрылся в номере. Вслед полетели негодующие выкрики и ругательства, потом в дверь что-то глухо ударило, словно бросили чем-то тяжёлым.

Он прижался спиной к дверному косяку. Сердце колотилось в груди с бешеной силой. Наверное, точно так же ощущает себя затравленный охотниками дикий зверь.

Браво, Маша, ты добилась, чего хотела!

Вадим отошёл от двери, устало опустился в кресло. Долго и неподвижно смотрел в одну точку. Постепенно крики и суета за окном стихли. Он закрыл глаза. В голове раз за разом возникал разыгранный Машей безобразный спектакль. Её коварство просто поражало. Но самое обидное и неприятное заключалось в том, что ему теперь до самого отъезда предстояло ходить по отелю с позорным клеймом насильника. И ведь никому ничего не докажешь.

Цепь размышлений прервал грозный стук в дверь, потом кто-то сильно подёргал за ручку.

– Вадим, открой немедленно! – донёсся снаружи сердитый голос Леонида. – Открывай, слышишь!

Вадим не пошевелился. Стук повторился, но уже более требовательно.

– Открывай, я знаю, что ты там!

Вадим горько усмехнулся. Дурная слава не заставила себя ждать. Вот и первый поклонник. В чём его встретить? Досадно, что у него нет кожаного костюмчика с наручниками и плёткой, – для насильника и растлителя малолетних в самый раз.

В дверь уже не стучали, а яростно били ногами.

– Открывай, кому говорят, или я тут всё разнесу к чёртовой матери!

Вадим вздохнул и медленно встал с кресла. Понятно, что разборок с папашей ему не избежать. Рано или поздно, но мужской разговор всё равно между ними состоится. Пусть уж лучше сегодня.

Он повернул в замке ключ.

Сибиряк, точно разъярённый бык, ворвался в номер и коротко взмахнул рукой.

Готовый к последствиям, Вадим едва успел отклониться – кулак просвистел совсем рядом, вскользь задев скулу.

– Ах ты, сукин сын! – исправляя оплошность, Леонид схватил Вадима за ворот рубашки и пригвоздил к стене. И хотя он был немного ниже ростом, сила в его жилистых руках чувствовалась немалая.