Текст книги "«Подарок» на день рождения"

Он не пережёвывая проглотил закуску и отвалился от стола, точно насосавшийся крови клоп. Сыто погладил ладонью округлившийся живот.

– Всё, больше не могу.

– Рожать, что ли, собрался? – хохотнул Лёшка, разглядывая его розовую, натянутую, как на барабане, рубашку. – Пузень-то на девятый месяц тянет, не меньше.

Невозмутимый папаша гордо мотнул головой.

– Мы уже родили, нам пока хватит.

После этого разговор незаметно переключился на детей. Из всех собравшихся за столом Ольга и Геннадий были единственными, кто успел обзавестись собственным чадом. Перебивая друг друга, они взахлёб рассказывали, как выбирали имя сынишке. Спорили долго. Папа хотел Андрея, мама – Никиту.

В итоге, чтобы никому не было обидно, решили обратиться к гороскопам. Всё-таки судьба – это в какой-то мере то, что в неё заранее заложишь. На тот момент звёзды больше благоволили к Андрею. На радость папе, разумеется. А вот Ольгин Никитка, к сожалению, оказался в офсайде. Но подруга не расстроилась и отнеслась к поражению по-философски. Андрей так Андрей. Главное, чтобы счастливый был, здоровый и успел родиться до двадцать четвёртого октября.

– Почему? – удивились все в один голос.

– Боялась, что будет по гороскопу Скорпион, – пояснила Ольга. – Я пока беременная ходила, столько всякого наслушалась и начиталась, в том числе и про Скорпионов. Это, конечно, неплохой знак, но… есть в нём что-то мистическое.

Светлана заинтересованно подалась вперёд.

– И что, например?

Геныч фыркнул и демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, что не желает выслушивать очередной Ольгин бред.

Ухмыльнувшись на реакцию мужа, Ольга отодвинула от края тарелку и основательно упёрлась локтями в стол, словно собиралась читать перед студентами лекцию.

– Вот он иронизирует, а Скорпион, между прочим, самый сильный знак Зодиака. Он же символ Смерти. – Подруга сделала паузу и загадочно обвела глазами всех присутствующих. – Хотите верьте, хотите нет, но рождение нового Скорпиона всегда влечёт за собой смерть кого-то из близких. Сила знака настолько велика, что для появления на свет ему требуется дополнительная энергия. Всё это происходит примерно за год или через год после его рождения. И наоборот, когда Скорпион умирает, высвободившейся энергии становится слишком много, и её вполне хватает для рождения нового существа. Опять же, за год или через год после печального события. Таковы правила. Вдобавок Скорпион управляет восьмым домом Смерти. Жутковато как-то жить с таким знаком под одной крышей. Словно на пороховой бочке.

Полина была полностью согласна с Генычем: это сущий бред. Но почему-то от Ольгиных страшилок неприятно сжалось сердце, а по спине пробежал колючий неуютный холодок.

Она невольно приложила руку к животу – а ведь у неё двухнедельная задержка. Мысли сразу перескочили на бабушку. Ей семьдесят восемь лет, и она последнее время почти не встает с постели. Но что самое интересное – бабуля родилась под знаком Скорпиона. А что, если…

Полина убрала руку. Ну её, эту мистику! Две недели – ещё не показатель. Но даже если она и беременна, то…

– Всё это ерунда и чушь собачья! – вслух озвучила её мысли Янка. – Первый раз слышу такую фигню.

Мнения гостей разделились, за столом возник небольшой спор. Кто-то на примере знакомых уверял: поверье действительно работает.

– А давайте спросим у Вадима, – предложила Ольга. – Он ведь тоже Скорпион.

Геннадий скептически хмыкнул.

– Да, Вадим. Извини, конечно, но вот скажи нам: умер ли кто-нибудь из вашей родни, когда ты родился?

Вадим озадаченно пожал плечами.

– Вроде бы нет. Хотя… Кажется, в тот год утонул брат отца, – он поджал губы. – Но, возможно, я что-то путаю, и это случилось гораздо позже.

Сергей потянулся за бутылкой коньяка.

– Вот что я вам скажу, мои дорогие, – он принялся не спеша наполнять рюмки. – Все наши беды от ума. И не надо засорять башку чем попало. В конце концов, каждый сам решает, во что ему верить. А я предлагаю выпить за нашего именинника. Мы ведь для этого здесь и собрались, не так ли? Вадюха, семь футов тебе под килем! С днём рождения!

Звон хрусталя разом объединил всех спорщиков. После тоста мужчины дружно потянулись во двор – покурить.

А там засобирались и Ольга с Генычем – пора. Проснувшийся малыш долго терпеть не будет и быстро устроит бабушке голодный скандал. Под окнами дома их уже поджидало такси.

Полина проводила друзей и вернулась в комнату, где оставались девчонки. Увлечённо беседуя, они не слышали её шагов. Она подошла и встала рядом. Светлана повернула голову в её сторону.

– Поль, ну хоть ты скажи ей, что свадебное платье должно быть белым, а не чёрным.

– Не чёрное, а тёмно-серое, – поправила её Яна. – Я бы даже сказала – тёмно-стального цвета.

Полина развела руками.

– Ян, зачем такие крайности? Белый цвет, он же воздушный, чистый, символ невинности.

– Какая невинность, о чём ты? – ухмыльнулась подруга. – У меня до Дениса пять мужиков было. А стальной цвет – это круто, не избито и… я не хочу быть как все.

Светлана поднялась со стула.

– Девчонки, мне нужно отлучиться в одно место. – Она взглянула на Полину. – Надеюсь, хоть у тебя получится переубедить эту упрямицу.

Девушка вышла из комнаты. Яна проводила её взглядом и с лукавым видом откинулась на спинку стула.

С тех пор, как они побывали в Египте, подруга здорово преобразилась, похорошела, расцвела на глазах. Она сменила причёску, начала пользоваться косметикой и одевалась теперь исключительно модно и стильно – видимо критика Полины всё-таки достигла своей цели. Но критика ли?

– Я смотрю, Денис действует на тебя весьма благотворно, – сказала Полина. – А почему всё же не хочешь белое платье?

Яна откинула со лба каштановую прядь.

– Ты же знаешь, что я оригинальная натура, не люблю банальностей и шаблонов. Да и настолько ли важно, каким будет свадебный наряд? И вообще, мой выбор стального оттенка – это компромисс между джинсами и белым платьем. По-моему всё прилично.

– Ты права, какая разница: белое, серое, джинсы или ещё что-то… Главное, любовь и желание быть вместе. Я очень рада, что у вас всё хорошо.

– Тьфу-тьфу, – сплюнула подруга и, одёрнув на коленях короткую юбочку, закинула ногу на ногу. – Сдаётся мне, у вас с Вадимом тоже всё на мази.

– В каком смысле?

– Да видела я, как ты за столом свой животик наглаживала. Вадим-то уже в курсе?

Полина присела на краешек соседнего стула.

– Ой… не знаю, Ян. Всё так сложно.

– Чего сложного-то? Рожайте да живите себе.

– С радостью бы, но… я не нужна Вадиму.

– Погоди-погоди. – Подруга опустила ногу на пол и повернулась к Полине всем корпусом. – Вы живёте с ним вместе уже полгода. Все считают вас без пяти минут семейной парой, а ты говоришь, что не нужна.

Полина слабо кивнула головой.

– Да, ты права. Мы с ним вместе живём, вместе спим, везде вместе ходим, но я чувствую: между нами стоит высокая непреодолимая стена. Нет, Вадим не отталкивает меня, но в то же время держит на расстоянии. Образно говоря, он позволяет мне бродить возле своего дома, но запрещает заходить внутрь. Даже ночью в постели мне разрешено стоять только на верхней ступеньке крыльца, перед наглухо закрытой дверью. Он не пускает меня в своё сердце, Ян, – она вымученно растянула губы в улыбке. – Знаешь такую шутку: секс – не повод для знакомства? Это про нас.

– Слушай, как у вас всё запущено! – пробормотала Яна. – А ты не ошибаешься?

Полина подавила вздох сожаления.

– Женщины в таких вещах не ошибаются. Мне кажется, что он всё ещё любит свою жену. Вот и сегодня с утра ходил к ней на кладбище.

В коридоре послышались мужские голоса и неторопливые шаги, хлопнула входная дверь. Перекур закончился.

– Ты должна с ним поговорить, – быстро шепнула Яна. – Вспомни Египет. Он ведь не просто так за тебя вступился – значит, чем-то ты его зацепила!

Полина выдавила из себя дежурную улыбку и, собрав со стола грязные тарелки, пошла на кухню за чистой посудой. Все расселись по местам – праздник продолжался. Из динамиков тихим фоном лилась музыка. Когда зазвучала медленная композиция, Лёшка прибавил звук и пригласил Полину на танец. Желая подразнить Вадима, она согласилась.

– Ты просто обворожительна! – горячо зашептал на ухо подвыпивший приятель. – Я схожу от тебя с ума.

Ещё бы! На ней сегодня маленькое чёрное платье в обтяжку с глубоким соблазнительным декольте. Алексей чуть крепче обхватил её за талию и привлёк к себе. Она не отстранилась и лишь украдкой бросала взгляд на Вадима. Сложив на груди руки, тот добродушно наблюдал за происходящим. Ни тени ревности на лице, ни тени сомнений – полный штиль. Полина прикусила от досады губу.

Глядя на них, не усидел на месте и Сергей, гусарским кивком вызывая на середину зала Яну. Без пяти минут мужняя жена, она снисходительно приняла приглашение и даже немного потопталась с ним на месте. Несколько раз Полина ловила из-за Серёгиного плеча её лукаво-насмешливый взгляд.

Следующая мелодия тоже оказалась из разряда «медляков». Но теперь уже к Полине подошёл сам Вадим. Неужели проняло? Не вдаваясь в дебри мужской психологии, она прильнула щекой к его плечу. В отличие от Лёшки, он был практически трезв.

– Вадь, мог бы и напиться сегодня, – пошутила Полина. – Вроде как твой праздник. Сам бог велел.

Он склонился к её уху.

– Увы. Завтра рано утром на службу. Сама понимаешь: нужно быть в форме.

Полина умолкла. Что тут возразишь? К работе у него более ответственный подход, чем к личным отношениям.

Кстати, с трудоустройством ему помог всё тот же Лёшка. Узнав, что Вадим ищет подработку, он быстро сосватал его одному из своих постоянных клиентов. Бизнесмену требовался водитель со стажем, и Вадим не раздумывая согласился на новую должность. А что – работа не пыльная, зарплата хорошая и нагрузок на ногу практически никаких. Крути себе баранку да крути. Вот он и крутит её уже больше двух месяцев.

Всё-таки мужчины – поразительные существа. Даже при всей любви к ним их поведение оставалось для Полины за гранью понимания. Взять хотя бы Лёшку с Вадимом. Помогать во всём сопернику, который спит с девушкой твоей мечты, да ещё водить с ним дружбу – это по меньшей мере странно. На месте Алексея Полина давно бы расцарапала своей конкурентке лицо и заодно повыдёргивала все волосы. Чтобы неповадно было.

Часам к шести Янка и Света надумали откланяться. К их маленькой компании присоединился и Сергей. Сутки без сна, да ещё выпитый алкоголь совсем подкосили парня. Девчонки забрали Серёгу с собой и, пообещав доставить его до дома в целости и сохранности, с шутками и хохотом укатили на такси.

Полина, Вадим и Алексей остались втроём. Есть больше не хотелось, а вот от чашки горячего чая никто из них не отказался. Полина освободила стол от лишней посуды и отправилась на кухню – ставить чайник. К сожалению, торт они так и не купили, но зато в холодильнике дожидались своего часа свежие эклеры и коробка шоколадных конфет. Чем не праздник живота?

Пока она занималась подготовкой к чайной церемонии, Вадим и Алексей мирно беседовали в комнате. Мурлыкая под нос прилипчивую песенку из рекламы, Полина поставила на поднос чашки, положила сладости, порезанный кружочками лимон и понесла в гостиную.

Она уже собиралась толкнуть ногой приоткрытую дверь, но неожиданно в обрывке мужского разговора услышала своё имя.

– …и я уважаю её выбор, – говорил Алексей. – Особенно после того, как она рассказала мне про ваши похождения в Египте.

Полина замерла на месте. Да, подслушивать очень некрасиво, но женское любопытство – страшная вещь, и оно оказалось сильнее всех этических норм и приличий. Ведь всегда интересно знать, что о тебе думают посторонние люди. Особенно мужчины.

– Теперь я понимаю, почему она бросила своего тюфяка и отвергла меня, – слегка заплетающимся языком продолжал Алексей. – Девушки любят поступки. Стыжусь признаться, но я бы так не смог. Даже ради неё… Давай выпьем за любовь.

В образовавшейся паузе тихо звякнуло стекло о стекло. Снова пауза.

– Ты молодец, Вадим. Я преклоняюсь перед твоими чувствами, – с грустью в голосе снова заговорил Лёшка. – Это как же надо любить человека, чтобы решиться на такой шаг!

– Любить? – с удивлением переспросил Вадим. – О чём ты? Я видел тогда Полину второй раз в жизни, и мне было абсолютно всё равно, какая из девушек окажется на свободе. Я просто хотел умереть с пользой, только и всего.

– Теперь это не важно. Я смотрю, она не остается в долгу. Вон как старается: машину продала, с операцией помогла, пылинки с тебя сдувает. А день рождения какой закатила! Даже завидно. Нет, ты не представляешь, как тебе повезло! Да я бы на твоём месте… – Лёшка умолк.

– Согласен, – нарушил паузу Вадим. – Поля очень славная девушка. Настоящий друг. Не знаю, что бы я без неё делал.

Друг? Всего лишь друг?! Поднос в руках Полины предательски дрогнул, расплёскивая из чашек кипяток. Друг… А она-то, наивная, размечталась о большой и светлой любви с первого взгляда! Хорошее настроение мгновенно куда-то улетучилось.

Понимая, что звоном посуды выдала своё присутствие, Полина притворилась, будто только-только подошла к двери.

– А вот и чай, – нарочито весело пропела она. – Соскучились, поди, мальчики?

Вадим быстро поднялся с места, забирая у неё поднос. Они посидели ещё немного, после чего Алексей неожиданно засобирался.

– Ладно, ребята, пойду я. Это у меня завтра первый день отпуска, а вам перед работой ещё отдохнуть надо. – Он не спеша оделся и, стоя в дверях, соединил пальцы рук в крепком замке. – Благодарю за тёплый приём. Народ ликует, все довольны. Ребята, вы – супер!

Он ушёл.

Вот праздник и закончился. Полина с удовольствием сменила высокие каблуки на удобные мягкие тапочки, нацепила фартук и принялась за грязные тарелки.

Однако выступить в роли посудомойки ей не удалось – Вадим мягко, но настойчиво отстранил её от раковины.

– Отдыхай, я беру это на себя. Хватит тебе пластаться.

Он мыл, Полина вытирала, а в мозгах, как навязчивый мотив, сидели Янкины слова: «Ты должна с ним поговорить».

То ли выпитое вино ударило в голову, то ли нервы были на пределе, но она не могла больше оставаться в неведении. Когда ты не знаешь своего статуса, твоё будущее расплывчато и непредсказуемо. Пора было что-то решать с этой тупиковой ситуацией. Сейчас или никогда. Она дождалась, когда Вадим расправится с последней тарелкой, и встала рядом с ним.

– Устал?

Он отставил чашку в сторону, выключил воду.

– Прикалываешься?

Полина покачала головой и решила начать издалека.

– Нет. Просто смотрю на огромную гору перемытой тобой посуды. – Она прижималась мягким местом к краю столешницы, чувствуя, как её халатик сзади, а вместе с ним и трусики намокают от разбрызганной повсюду воды. – Как тебе сегодняшний праздник?

– Всё было более чем отлично.

– Разумеется! Столько вкусных блюд, подарков, внимания, хороших слов… – Полина сделала паузу. – А хочешь, я открою тебе один страшный секрет?

– Секрет? Ты меня заинтриговала.

Полина крепко, до боли вцепилась пальцами в край столешницы и постаралась придать своему голосу полушутливый оттенок.

– Что ты мне ответишь, если я скажу, что очень люблю тебя?

Всё, процесс запущен. Пути назад нет. Теперь только от него зависит, как сложатся их дальнейшие отношения.

Ей казалось, что он смотрит на неё бесконечно долго. Она терпеливо ждала его реакции.

Вадим неопределённо качнул головой.

– Я отвечу, что интрига удалась.

В его позе ничто не изменилось, но Полина сразу почувствовала, как он внутренне напрягся. Эх, мужчины, мужчины… Как же они опасаются за свою свободу! Она решила и дальше продолжать разговор в полушутливом тоне.

– Ну вот, теперь ты знаешь мою тайну. По законам жанра я должна тебя убить – чтобы никому не проболтался. – Она заглянула ему в лицо. – Но я могу и пощадить, если честно скажешь, как ты ко мне относишься.

Вадим стойко выдержал её взгляд и по-отечески заботливо убрал со лба Полины длинную чёлку.

– А мне скрывать нечего. Ты – самая замечательная девушка на свете: умная, красивая, добрая, ласковая. Я тебя уважаю, ценю и очень-очень благодарен тебе за всё, что ты для меня делаешь.

– А как насчёт любви?

На этот раз неприступная крепость дрогнула. Вадим медленно опустил глаза и напоминал сейчас доктора, который не знает, как сообщить пациенту о смертельном диагнозе.

Кажется, дело плохо. Ноги стали как ватные. Полина оторвалась от края столешницы и присела на стул.

– Ладно, не мучайся. – Она вяло махнула рукой. – Я всё слышала. Несла вам в комнату чай на подносе, и… человек слаб – я не удержалась.

Вадим продолжал стоять возле мойки с полотенцем в руках. Во взгляде – праведное недоумение человека, которому совершенно нечего скрывать и уж тем более стыдиться своих слов. Это ещё больше укрепило подозрение Полины.

– Значит, я для тебя друг?

– Самый лучший и самый надёжный, – с готовностью подтвердил Вадим.

Поразительно! Он ещё и гордится своим заявлением! Полину захлестнула обида.

– Но ведь с друзьями не спят! Для этого существуют жёны, подруги, любовницы, проститутки, наконец. Так кто же я для тебя?

Опустив голову, он, точно нерадивый школьник, мял в руках полотенце и молчал. Его инертность подстегнула Полину на более жёсткий допрос.

– Вадька, мы почти полгода живём с тобой под одной крышей, вместе спим, едим, гуляем, ходим по магазинам. Друзья давно считают нас сложившейся семейной парой. Одна только я не пойму: какую нишу занимаю в твоём сердце, и вообще… есть ли там для меня место?

Вадим поднял голову, но по-прежнему избегал смотреть на неё.

– Я не знаю, что тебе на это ответить, – тихо проронил он.

Ровный, беспристрастный, без тени волнения голос не на шутку разозлил Полину.

– Зато я знаю, Вадим. Твоё отношение ко мне – это чистая физиология и никаких чувств. За всё время ты ни разу не сказал мне ни одного ласкового слова. Наверное, «зайки», «рыбки» и «солнышки» – слишком мелко и пошло для тебя. – Она сама не понимала, почему так распалилась, но остановиться уже не могла. – Ты ведь даже имени моего в постели никогда не произносишь. Всё молчком, будто со шлюхой какой-то… Хотя нет, вру. Один раз, когда тебе было особенно хорошо, ты назвал меня Наташей.

Вадим повесил полотенце на крючок и сел за стол напротив Полины. Сложил на столе руки с закатанными до локтей рукавами рубашки и слегка подался вперёд.

– Поль, надеюсь, ты хорошо помнишь тот день, когда я выписывался из больницы?

Его серо-зелёные глаза буравили Полину насквозь. Она кивнула.

– А как ты уговаривала меня переехать к тебе в дом хотя бы на время реабилитации, тоже помнишь? – продолжал он, словно вёл сеанс гипноза. – Ты ещё уверяла, что мне просто необходимы помощь, уход, поддержка. И вообще, не в твоих правилах оставлять в беде друга. Друга! Заметь: не я навесил этот ярлык. А что касается постели… извини, но ты и здесь первая перешагнула грань между дружбой и, как ты её называешь, физиологией. Согласен: человек слаб, и я тоже не удержался. Но ведь мы никогда и ничего не обещали друг другу. Или я не прав, Поля?

Полина молчала. Что тут возразишь. Идея с переездом действительно принадлежала ей, как, впрочем, и всё вышеперечисленное. Это она, в отличие от Вадима, жаждет стабильности в отношениях. Ему такие заморочки ни к чему. И он по-своему прав. Но почему-то именно эта правота больше всего злила и обижала её.

– Всё так и было, – сказала она, чувствуя, как по щеке ползёт тёплая, непрошеная слезинка.

Не желая показывать свою слабость, она поднялась и, обхватив себя за плечи руками, медленно прошлась взад-вперёд.

– Честно скажу: я надеялась, что твой переезд ко мне сблизит нас, поможет построить отношения. – Она прикусила дрожащую нижнюю губу. – Да, близость получилась. Правда, не совсем та, на какую я рассчитывала. Но что поделать – мне не под силу тягаться с твоей женой, пусть даже и мёртвой. Ты ведь до сих пор любишь её?

Она подошла и встала рядом с ним.

– Я права?

Они несколько мгновений смотрели друг на друга. Вадим первым опустил взгляд.

– Любят живых. О мёртвых либо помнят, либо забывают, – глухо сказал он, убирая со стола руки. – В тот день, когда они погибли, вместе с ними умерла и какая-то часть меня. А та, что осталась… не уверен, способна ли она на сильные чувства. И тем не менее она тянется к тебе. Зачем? Не знаю. Может, всё за той же физиологией?

Он вновь взглянул на Полину.

– Да, это не любовь, но в жизни всякое бывает. Просто дай мне время.

Она сложила на груди руки и отошла к окну:

– Зачем? Хочешь понять, нужна я тебе или нет? Но я не игрушка и не собачка. Ты, значит, будешь преспокойно спать со мной, а по ночам шептать имя жены? – Она резко повернулась. – Нет, Вадим, я не желаю делить тебя ни с кем, а тем более с мёртвой женщиной. Лучше уж весь век одной.

Его плечи опустились. Он какое-то время сидел неподвижно, с задумчивым видом разглядывая незатейливый узор клеёнки на столе. Затем выпрямил спину.

– Знаешь, Поль, я, пожалуй, пойду. Похоже, что мой реабилитационный период сильно затянулся. Пора и честь знать.

Он поднялся со стула и ушёл в комнату. От волнения у Полины пересохло во рту. Она налила прямо из-под крана кружку холодной воды и большими глотками выпила. А вскоре вернулся Вадим. В руках он держал спортивную сумку и светлый джемпер из кашемира, подаренный Полиной на день рождения.

– Можно, я заберу его? – спросил он. – На память?

Вытирая ладонью мокрые губы, она машинально кивнула:

– Конечно, он ведь твой.

Вадим сунул подарок под мышку и, выложив на стол связку ключей от дома, похлопал себя по карманам.

– Вроде бы всё.

За время их знакомства ей никогда не доводилось видеть его таким серьёзным и сосредоточенным. Он поставил сумку на стул и медленно подошёл к Полине. Хотел прикоснуться к её плечу, но рука нелепо застыла в воздухе и неуверенно опустилась вдоль тела.

– Поля, – сказал он, глядя ей в глаза. – Прежде, чем за мной закроется дверь, я хочу, чтобы ты знала: несмотря на наши разногласия, ты всегда и во всём можешь на меня рассчитывать. В случае необходимости я обязательно помогу тебе, чем смогу. Ты удивительная, славная девушка, и… мне было очень хорошо с тобой.

Вадим замолчал, будто прислушивался к отголоскам собственного эха, а потом твёрдым шагом направился к вешалке. Полина смотрела, как он просовывает руки в рукава, застёгивает молнию на куртке.

Полностью одетый и стоя одной ногой на пороге, он чуть помедлил и обернулся.

– Спасибо тебе за всё, Поля.

Тихо, как во сне, закрылась дверь. Под окнами прошуршали и смолкли шаги, прощально стукнула калитка. Вот и всё.

Полина до боли прикусила губу. Господи! Как же ей хотелось закричать, броситься следом, вернуть, обнять, расцеловать и больше никуда не отпускать от себя! Ни на минуту! Но ведь насильно мил не будешь. А он… он, кажется, уже сделал свой выбор.

Слёзы сами собой покатились по щекам. Она глотала солёные капли, смахивала их рукой, а в голове, точно издеваясь, настойчиво звучал голос известного певца: «День рождения – грустный праздник…».

И правда, грустный. Певец был прав на все сто процентов.