Текст книги "Я и Тёмка"

Чёрный день

Дядя Толя и тётя Оля уехали отдыхать в Германию. А у бабы Вали неожиданно случился сердечный приступ, её увезли в больницу. Андрей остался один. И хотя моя мама предлагала ему у нас пожить, он отказался. Сказал, что уже большой и самостоятельный. Тем более ему перед отъездом мама налепила два противня пельменей.

– Не пропаду, – сказал Андрей.

Родители должны были вернуться только через четыре дня, а бабу Валю вообще неизвестно на сколько положили в больницу. Мы по привычке пошли из школы к Андрею, потому что у меня всё равно все на работе. Чего одной дома сидеть? И вот какая штука! Мы думали – свобода! Можно делать что хочешь, хоть со шкафов прыгать! Но почему-то совершенно не хотелось ничего подобного делать. И мы вели себя намного лучше, чем при бабе Вале. Вот почему это?

Мы поели: Андрей пельмени сварил. Потом пошли в комнату, достали игрушки, поиграли, затем всё аккуратно сложили и выучили уроки. Вечером, когда с работы пришли мои родители, я отправилась домой, а Андрей пошёл варить пельмени себе на ужин. На следующий день всё повторилось. Приходим после школы к Андрею домой, бросаем сумки, идём на кухню. Тут Андрей почесал затылок и сказал:

– Слушай, ну ты же девочка… Ты готовить умеешь?

«Батюшки, – думаю, – что ответить?»

– Нет, – отвожу глаза, – не умею.

А самой прямо жарко стало! Но Андрей не удивился, а как-то озабоченно проговорил:

– Понимаешь, пельмени мне уже в горло не лезут, мы ими обедали, потом я ими ужинал и сегодня завтракал. Всё. Больше не могу.

– А я совсем ничего не умею готовить, – стала оправдываться я, – даже картошку чистить не умею.

Мы подошли к холодильнику, открыли его и стали смотреть, чего бы такое сделать, чтобы поесть. Холодильник был полон каких-то продуктов в пакетах, пластиковых контейнерах, но сразу, на наш взгляд, в еду ничего не годилось. Из всего нужно было как-то готовить пищу. Тут Андрей говорит:

– Ладно. Голодать тоже полезно. От этого мозги даже лучше работать будут. Пошли уроки учить.

– Как? Сразу уроки?

– Ну да, а чего откладывать…

Пошли мы, в общем, уроки учить, а есть-то хочется жутко! Стали мы с Андреем отвлекаться.

– Ты бы сейчас что съела? – спрашивает Андрей.

– Голубцов.

– А я бы перцы фаршированные.

– А ещё пирог с капустой хочу.

– А я бы горячий беляш с мясом! Нет! Два беляша с мясом съел бы.

Помолчали немного. И опять про еду говорить начали.

– А помнишь, какой торт был вкусный на твой день рождения? Его наши мамы вместе пекли. Твоя – пять коржей и моя – пять. Огромный был!

– Помню, – отвечаю.

– А помнишь, «Мясо по-французски» какое было?

– Ой, мне уже просто картошки жареной бы поесть, – отвечаю.

– Это, поди, не трудно сделать?

Побежали на кухню. Картошки дома не оказалось.

– У нас есть, – говорю, – но я ключи от квартиры сегодня дома оставила.

Пошли опять уроки учить. Сидели, сидели. Андрей куда-то вдруг побежал. Приносит толстую старую книгу.

– Вот это вещь! – говорит.

– Что это?

– Это ещё довоенная книга о вкусной и здоровой пище!

– И зачем она нам?

– Хоть картинки посмотрим!

Сели мы на кровать, стали картинки рассматривать. У меня аж прямо слюнки текут, так там всё красиво! Всю книгу перелистали по два раза. Выбрали себе по любимому блюду…

– Если бы мы сейчас всё, что выбрали, съели, то, наверное, лопнули бы, – говорю.

– Да? – качает головой Андрей. – А мне кажется, я бы всё это съел и ещё что-нибудь спрятал бы.

– Зачем? – удивилась я.

– Так, на чёрный день…

– На какой такой чёрный день?

Тут Андрей засмеялся и говорит:

– А он уже наступил.

Я смотрю на него и ничего не понимаю.

– Ну и кулёма же ты бываешь! – смеётся Андрей. – Чёрный день – это когда наступили большие проблемы. Чтобы их решить, нужно заранее готовиться. Например, денег припрятать, а потом достать. Или вот продукты…

– Слушай, – говорю, – тут ведь, кроме картинок, ещё написано, как и что делать. Давай что-нибудь попроще выберем и сделаем!

– Давай! – обрадовался Андрей.

Мы опять побежали на кухню. Снова открыли холодильник. Нашли мясо, масло, бутылку кефира, молоко.

– Нет, – говорю, – я не знаю, что из этого сделать можно. Давай, читай по книжке, что нужно, и будем сравнивать, что у нас есть.

Тут выяснилось, что у нас ничего нет. Всё время чего-то не хватает. То перчика «чили», то корейки, то кореньев, то соленьев, то сливок, то орехов. Ну ничего у нас нет!

– Да… – вздохнул Андрей. – И как это мама столько всего в голове держит, сколько и чего положить, когда готовит еду?

– Так у нас ничего не получится, – говорю, – давай наоборот: читай про какое-нибудь блюдо, из чего его делать, а я в холодильнике буду искать для него продукты.

Наоборот ещё хуже получилось.

– Что-то уже есть расхотелось, – говорит Андрей.

– Давай посмотрим, как торты делать? Муку я точно видела.

– Давай.

Посмотрели, как делать торт. Всё вроде у нас для него есть. И мука, и сахар со сметаной, даже масло. Решили делать черёмуховый. У тёти Оли целый мешок сушёных ягод черёмухи был. В книжке написано, что их измельчить надо.

– Как измельчать будем? – спрашиваю.

– Давай кофемолкой, – отвечает Андрей.

Взяли кофемолку, засыпали сухих ягод… Вжик! Смотрим – на кофемолке трещина образовалась.

– Ой! – говорю. – Смотри… Выключай скорее. Мы кофемолку сломали!

– Ну, – отвечает Андрей, – мы успели же как-то их размолоть.

Открываем – там и порошок от ягод, и сами ягоды лежат.

– Давай, что там дальше делать нужно? – спрашивает Андрей.

– Дальше тесто нужно делать.

Начали мы смешивать всё, что в книжке написано, между собой. Ну никак не получается это тесто! То оно у нас сильно жидкое – мы муки добавляем, то сильно густое – тогда молоком разбавляем. Чуть ли не ведро теста у нас получилось! Остановились, когда мука закончилась.

– Так, – говорит Андрей, – хватит. Теперь смешаем тесто с черёмухой – и в духовку!

– А украшать как будем? – спрашиваю.

– Ты чего, – отвечает Андрей, – и так съедим! Мы же для себя делаем, зачем нам его ещё и украшать?

Никуда такое количество теста не входило. Решили в два захода печь. Выложили в форму. Включили духовку – сидим, ждём. Десять минут сидим, тридцать минут сидим.

– Что-то оно не поднимается, как в книжке написано….

– Может оно поднимается, но изнутри?

– А так бывает?

– Не знаю.

Тут стало горелым пахнуть.

– Вытаскивай! – кричу.

Открыли духовку, а оттуда дым повалил. Андрей хвать за противень, да как заорёт:

– А-а-а-а-а! Мамочки!

Обжёгся.

– Под холодную воду надо, – кричу ему в ухо.

– Что ты орёшь? У меня рука болит, теперь ещё ухо не будет слышать…

Я подцепила противень полотенцем и поставила на плиту. Корж наш как-то усох, в некоторых местах провалился и кое-где почернел. Я взяла нож и сделала небольшой разрез.

– Батюшки, – кричу, – да он сырой совсем!

– Как сырой? – удивился Андрей, который возился с рукой возле раковины.

– Сырой – и всё! – отвечаю.

Андрей подскочил, отрезал кусочек и в рот запихнул.

– Ой, – говорит, – гадость какая! Он сырой, солёно-горький и с песком каким-то!

– С черёмухой, – напомнила я ему, вздохнув.

– Ужас кошмарный! – подтвердил Андрей. – Больше ничего печь не будем. Пошли оставшееся тесто выбрасывать.

Тут в дверь позвонили. Пришла моя мама. Она сразу почувствовала запах гари.

– Что вы тут делаете? – всполошилась. – Вас нельзя оставлять ни на минуту!

Она зашла на кухню и замолчала. Мы влетели следом. Пока готовили, как-то незаметно было… А что вокруг творится! Вся посуда перепачкана. Подоконник, стол, плита, мойка – всё заставлено. Продукты разбросаны. Мама поспешила открыть окно.

– Что это? – показала на руку Андрея, а потом осмотрела ожог и, поискав что-то в холодильнике, намазала Андрею пальцы.

– А это что? – удивилась она, глядя на трещину в кофемолке. – Идите отсюда, пока меня удар не хватил!

– Мы кушать себе готовили, – ответила я.

Мама посмотрела на меня, хотела что-то сказать, но не стала. Потом обвела кухню взглядом и взяла фартук. А через час пригласила нас ужинать. Мы ели «лапшу по-флотски», салат из свежих огурчиков с яйцом и горошком, пили чай с яблочным пирогом. Всё было просто пальчики оближешь! И где эта вкуснятина в холодильнике пряталась?

Сбор металлолома

Сегодня наша классная сказала, что в школе будет соревнование по сбору металлолома. Раньше мы были маленькими и участие в таких сборах не принимали. Только макулатуру собирали. А теперь вот выросли, задачи перед нами ставят большие и «тяжёлые».

После уроков мы с Андреем шли домой и болтали.

– Даже не знаю, что можно принести, – вздыхала я, – не папины же гвозди?

– Какие ещё гвозди? Ты с головой дружишь? – удивился Андрей.

– А что такое? – закипятилась я.

– Не из дома же! На улице будем искать. Трубы там всякие, шпалы…

– Я шпалу не подниму, ты чего?

– Да это я так, к примеру… Дома какой металлолом? Не холодильник же с плитой сдавать?

– Ну да! Так чего? Поедим и пойдём по дворам?

– Если поедим, то нам уже ничего не надо будет. Переоденемся и пойдём.

Мы переоделись и вышли во двор. Навстречу шёл Сашка Худоруков.

– О! А я к тебе, – сказал он Андрею. – Чего? Уже пошли металлолом собирать?

– Нет! Картошку вышли копать, – разозлилась я. Почему-то мне очень не хотелось, чтобы Сашка с нами остался. А он тут же сказал:

– Ну, тогда я с вами. И фотоаппарат у меня есть.

– А это тут при чём? – спросила я.

– Буду вас фотографировать.

– Интересное дело! Мы будем металлолом собирать, а ты, значит, будешь нас фотографировать! А сам собирать не собираешься?

– Почему не собираюсь, тоже буду… Я вот замечательные трубы в соседнем дворе видел. Айда?

Делать было нечего. Пошли в соседний двор вместе. За мусорными баками нашли железное ведро с засохшей краской и моток проволоки. Взяли всё с собой.

– Ну, где твои трубы? – спросил Сашку Андрей.

– Так вот они, – показал Саша на трубы, проложенные вдоль забора.

– Ты в своём уме? – изумился Андрей. – Одна собиралась дома металлолом собирать, другой предлагает городские трубы прихватить. Они же подключены, там, небось, вода течёт.

– Да? А я думал, они просто так лежат.

– Интересно, а как ты собирался их выковыривать? Нет! Лучше скажи, тащить-то как? Они метров пятнадцать длиной от забора до горки. Вот чудик!

Сашка пожал плечами. Во дворе по соседству мы нашли лист железа, наверное, с крыши. Только мы его подняли, как увидели Димку с Лёшкой.

– О! Собираете? – спросил Лёшка.

– Собираем. В школу понесли.

– Мы тоже собираем, – ответил Димка, доедая мороженое.

– Оно и видно! – фыркнула я.

Мы пошли в школу. Невозможно же с ведром, проволокой и куском ржавого железа было поиск продолжать. Идём, вдруг Сашка как закричит:

– Смотрите! Смотрите!

На противоположной стороне улицы восьмиклассники на какой-то тележке везли ВАННУ! Только мы их увидели, ванна стала заваливаться, ребята с визгом разбежались, а она с грохотом упала на тротуар. ДЫН! ДЫН! ДЬШ! У-У-У-У-У-3. Загудела ванна. Словно муравьи, наши конкуренты облепили её со всех сторон и, что-то крича, размахивая руками, пытались водрузить на тележку обратно.

– Вот кто получит первое место, – ткнув указательным пальцем в их сторону, сказала я. – А мы будем мороженое есть и проволоку собирать.

– Не факт, что они её до школы довезут, – возразил Андрей.

– Точно! – засмеялся Сашка. – Вон, смотрите, ещё какая-то железяка торчит. Эту я понесу.

Мы подошли к школе, нашли отведённый для металлолома участок с карточкой 6 «Б».

– Смотрите, у нас уже кое-что набросали.

– Кое-что не считается. Нужно много.

– Пойдемте через проспект, я знаю, где много! – весело ответил Сашка.

– Ты уже показал нам трубы, помнится, – ехидно сказала я. – Пойдём за кинотеатр, там свалка какого-то оборудования образовалась.

До кинотеатра мы шли долго, потому что по пути нам попадались разные железяки, мы их подбирали, но идти с ними дальше смысла не было. Мы возвращались раз пять или шесть. По дороге встретили одноклассников. Все собирали металлолом группами: то парами, то тройками. Наконец мы дошли до кинотеатра.

– Ну, – протянул Андрей, – здесь только кучи опавшей листвы да какое-то оборудование неподъёмное. Мы его не осилим.

Я поводила ногой по листьям и наткнулась на что-то твёрдое. Стряхнула листья и увидела батарею.

– Эй! То, что нам нужно! Батарея! Смотрите!

– Что ты, что ты? – замахал руками Сашка. – Мы её даже не сдвинем!

– Пошли, поищем что-нибудь более подходящее, – сказал Андрей.

– Как это, пошли?! Никуда я не пойду! Я, может, её всю жизнь искала!

– Интересная сейчас была мысль… – сказал Андрей.

– Да! – я гордо вскинула голову. – С батареей мы можем второе место выиграть, после ванны! Что, не понимаете?

– Да всё понятно. Кто-то из нас сошёл с ума.

Я нахмурила брови.

– Хорошо, хорошо. Как мы её поднимем?

– Вы не стойте, как истуканы. Надо попробовать сначала. Может, легко!

– Давай попробуем, – ответил Андрей и подошёл к батарее. Сашка тоже подошёл.

Я стряхнула с неё листочки, а потом мы сделали первую попытку.

– Ых! Ых! О! Нет! На ребро! Д-а-а-а-в-а-а-й!

Тут меня такой смех разобрал! Ничего поделать не могу. Руки стали ослабевать.

– Ты чего смеёшься? Вовремя тебя пробило! – из последних сил сказал Андрей и сам засмеялся, а потом Сашка.

– Нет. Так мы её никогда не поднимем, – сказал Андрей через несколько минут после того, как смех прекратился. – Давайте, попытка номер два.

Со второй попытки нам удалось поставить батарею на ребро.

– Это всё. Больше мы ничего с ней не сделаем. Кидаем, отходи.

– Нет! – закричала я. – Не отходи!

– Что ты в неё вцепилась, как в родную! Отпусти. Сейчас Сашка отойдёт, и она нас прихлопнет.

– Не отойду. Мама!

– Падает!

БАХ! ДУН-ДУН… Во дворике показалась голова парнишки из параллельного класса. Я бросилась на батарею, обхватила её руками и закричала, что было силы:

– Это наше! Тут всё, совершенно всё – наше!

Голова исчезла. Сашка достал фотоаппарат и сфотографировал меня.

– Тебе что, делать нечего? – возмутилась я, не поднимаясь.

– Да… – почесал затылок Сашка. – Пошёл-ка я к трудовику. Где-то у него тачка была.

– Иди, иди. Она отсюда без батареи не уйдёт. Я хорошо её знаю, – сказал Андрей.

Сашка ушёл. Я села на батарею и спрашиваю:

– А вон там что, под листьями? Не батарея?

Андрей подошёл к куче, стряхнул листья.

– Батарея, – как-то задумчиво произнёс он.

– Так надо…

– Спокойно!

Андрей начал стряхивать листья, а под ними оказалось три, четыре, пять, восемь батарей…

– Ура! – заорала я. – Это две ванны!

Андрей смотрел на меня испуганно.

– Ты что, хочешь сказать, что все эти батареи… три нас, трое нас, мы, тьфу, ты… – он потряс головой. – Должны на себе в школу притащить?

– Не на себе! На тачке. Но должны!

– Тебе это зачем надо? – вдруг, прищурившись, спросил Андрей. – Медаль получить посмертно или на железный памятник собираешь?

– Зачем? – удивилась я.

– Да, зачем? Мы это никогда не перетаскаем в жизни!

– В смысле, на какой памятник?

– На надгробный, разумеется.

Тут появился Сашка с тачкой.

– Трудовика не нашёл, взял без спросу. Небось, не выгонят из школы.

– Сам уйдёшь, – как-то зловеще произнёс Андрей.

– Это почему это?

– Это потому это, – Андрей сделал широкий жест вокруг себя.

– Батюшки! – всплеснул руками Сашка. – Вы время зря не теряли. Откуда это богатство?

– Откуда… Под листьями лежало! Ты кого-нибудь из наших видел, когда сюда шёл?

– Не… Не видел. Я бы притащил помогать.

– Так. Мы берём только одну батарею, – строго посмотрев на меня, сказал Андрей. – Ту, к которой наша леди прилепилась, словно пиявка. Остальные пусть ждут своего часа. Я жить хочу.

Я ничего не сказала, но такое решение мне не понравилось. Мы уцепились за батарею. Подняли её на ребро со второго раза и подкатили тачку.

– Да… А что теперь? – спросил сам себя Андрей. – Если роняем, тачка отъедет или сломается. Если не роняем…. Собственно, у нас выбора нет. Мы всё равно уроним.

– Ну, значит, роняем, – разозлилась я.

– Спокойно. Сейчас подопрём тачку вон теми кирпичами. Может, что получится.

– Как это мы сделаем, интересно? Все при деле! – завопил Сашка.

– Оля, давай ты, – скомандовал Андрей. – Держись, Сашка!

Я быстро отскочила, подпёрла тачку кирпичами и вернулась.

– Давай! – закричал Андрей. – Раз, два, три!

Батарея упала, тачка погнулась и отлетела в сторону. Никакие кирпичи её не удержали. Мы снова принялись за дело. БА-БАХ! ДУН-ДУН! – то и дело разносилось вокруг. Тачка сильно пострадала, но ещё катилась.

– Хоть бы ты не каталась! – заорал на неё Сашка.

– Ага. Сломайся уже скорее. Одна успокоится и пойдёт домой, другого из школы выгонят, – проговорил Андрей.

– Это почему?

– Ты тачку в каком состоянии брал? То-то. К тому же, зачем она нам, если она не катится? У нас задача какая?

– Какая?

– Не батарею на тачку положить, а батарею в школу привезти. Но это так, отступление… Я вот есть хочу смертельно.

– Я тоже.

– И я, – вздохнул Сашка. – Что будем делать?

Совершенно мокрые, грязные, выбившиеся из сил, мы сели на батарею и замолчали.

– Что это вы тут делаете? – спросил нас какой-то мужчина, неожиданно появившийся ниоткуда.

– Батареи воруем, – угрюмо ответил Андрей.

– Металлолом? – с сочувствием спросил мужчина.

– А то что же? Мы батареи не коллекционируем, – вставил Сашка.

– Ой! Ой! Ой! Какие мы злые. Это у нас после ремонта кинотеатра батареи остались. Подождите немножко. Сейчас поможем.

– Поверить не могу, – прошептала я, когда мужчина ушёл. Через несколько минут он вернулся с двумя крепкими парнями. Они быстро закинули батарею нам на тележку.

– Ещё придёте? – спросил мужчина.

– Да! – воскликнула я.

– Нет, – торопливо перебил Андрей. – Уже сил нет.

– Да? – спросила я неизвестно кого.

– Да, – твёрдо ответил Андрей, медленно толкая тачку. – Ещё неизвестно, сколько дней мы её до школы везти будем.

Сбрасывая свою батарею с тачки у школы, мы увидели нашу классную.

– Александра Захаровна, – умоляюще заговорила я. – Мы там столько батарей нашли! За кинотеатром! Но перевезти не можем!

– И не нужно, попросим завтра к этому месту машину подогнать. Не переживайте.

Утром, когда пришла машина за металлоломом, наша классная договорилась с завучем, что водитель подъедет к кинотеатру и погрузит оставшиеся батареи. В машине, забиравшей металлолом, такой специальный маленький кран есть для погрузки. Наши батареи подняли в машину и прибавили к зафиксированному ранее весу: три раза по столько же! Мы заняли первое место! А восьмиклассники свою ванну так и не довезли.

Морской бой

Есть такая замечательная игра, в которую я почти всегда выигрываю: «Морской бой» называется. Очень я её люблю, но играть в неё мне, кроме как с Андреем, не с кем. Ни одна моя подруга эту игру почему-то не любит. Правда, подруги не любят и настольный хоккей, который я обожаю, и игру «За рулём», и многие другие игры, в которые мы с Андреем «режемся».

Я уже изучила Андрюшкину тактику: он любит ставить корабли по углам! Вот чудик! И каждый раз удивляется, почему я их нахожу. Так они там всегда стоят! Потому и нахожу. Но, кроме этого, есть у меня всякие секреты, которыми я с Андреем не делюсь.

Ну, например, когда я попадаю в его четырёхмачтовый корабль, Андрей сразу начинает сильно нервничать. Хватается за голову, трёт лоб, сто раз встаёт и садится обратно – или просто начинает возмущаться:

– Ну что это такое! Ну так нечестно! Ты видела, где я его нарисовал! Нет, я так не играю.

И всё в таком духе. Если я ещё не попадаю в цель, но уже очень близко, Андрей вдруг начинает задавать вопросы, никак с игрой не связанные.

– А сколько замков у вас во входной двери? Что ты сейчас играешь на пианино?

Я-то совершенно точно знаю, что ему всё равно, что я сейчас на пианино разбираю, но это верная примета того, что где-то рядом его самый главный корабль! И это ещё не всё! Ведь не только я, но и Андрей бьёт по моим кораблям. Поэтому я выработала тактику «наоборот». Если он подбивает мой трёхмачтовый или четырёхмачтовый корабль, я остаюсь совершенно равнодушной. Ну нет, конечно! Внутри меня всё прыгает и клокочет, но тут главное – вида не подать. Тогда Андрей ещё пару раз может стрельнуть и уйти в другую часть поля. А расстраиваюсь я тогда, когда он подбивает одномачтовый корабль: начинаю ёрзать, кусать ногти – словом, делать вид, будто мне очень жалко, что Андрей мой корабль нашёл. А когда он выпустит восемь залпов по моему самому пустяковому кораблику, я уже два, а то и три его крупных корабля топлю! Вот такая я хитрая!

Ещё я никогда не повторяюсь и переставляю корабли по-разному. Один раз попробовала все слепить в один угол. Долго держалась, правда, но когда он меня в этом углу нашёл, то игре конец наступил. Было обидно. Поэтому такую тактику я больше не использую.

Почти всегда стреляю четыре или пять раз подряд, и всё в цель. Был у нас с Андреем случай, когда я подряд «убила» четыре его корабля! Два трёхпалубных, один двухпалубный и один однопалубный. И это всё совершенно случайно, то есть я не видела, как Андрей эти корабли разместил на поле. Стреляю – в цель, ещё раз – в цель… и так девять выстрелов подряд! Андрей даже свой лист с нарисованными кораблями на свет начал смотреть.

– Это удача, – говорю, – и военная хитрость. Почти всухую!

– Это просто хитрость, – отвечает Андрей, – в чём она – не пойму, но точно знаю, что хитрость.

Так и не поверил, что мне повезло.

Когда Андрей проигрывает, он начинает возмущаться, да так громко, что прибегает баба Валя.

– Ты что, корову проигрываешь? – всегда задаёт она один и тот же вопрос, после которого Андрей на время успокаивается. Ведь действительно: мы не на корову же играем. Мы просто так, на интерес.

А тётя Оля считает, что у меня экстрасенсорные способности есть: я даже это слово на бумажку записала, чтобы не забыть. Экстрасенс – это человек, который видит не глазами, а каким-то внутренним зрением. А дядя Толя говорит, что я хороший тактик и стратег. После этих слов Андрей на меня не может смотреть. Он так и говорит:

– Всё, стратег! Больше видеть тебя не могу.

Как будто я виновата, что у меня эта игра так здорово идёт. Вот я слышала, есть люди, на которых кассовые аппараты ломаются. Стоит большая очередь, все прошли, а как только этот человек подходит – БАЦ! – сломалась касса. Или ещё: есть такие люди, которые подходят к двухстворчатой двери, и пока все способы, как её открыть, не перепробуют, нужного не найдут. А я специалист по «Морскому бою». Как у всех подобных людей, способность эта совершенно бесполезная, но что поделать, пусть такая, чем никакой…

Андреев дедушка утверждает, что я психолог, а Андрей – «открытая книга, по которой можно читать без очков». Я не знаю, кто такой психолог, но слово это мне не нравится. Нет. Лучше пусть я буду стратегом!