Текст книги "Психология сознания"

О природе сознания

Сознание – своего рода «первая полоса» нашей психики. Следуя этой аналогии, разум подобен газете: главные события дня напечатаны на первой полосе. Главные события – это сегодняшние кризисы, такие как сбой в движении транспорта или какое-нибудь сражение, или новая и непредвиденная ситуация, требующая действий, вроде наводнения или другого стихийного бедствия.

Бессчетное число заурядных событий не становятся заголовками сенсаций. Мы никогда не прочтем о «75 миллионах вкусных обедов, устроенных прошлым вечером» или о чем-то подобном в заголовке. Наоборот, те, кто отбирают материал для первой полосы, спрашивают себя: «Это нечто неожиданное? Нечто важное? Нечто новое?»

Подобный процесс происходит и в нашей психике. Каждую минуту на нее воздействует множество раздражителей. Некоторые отфильтровываются чувствами, некоторые организуются в систему и упрощаются в процессе восприятия, но все же в каждый данный момент мы должны отбирать самые главные. Поэтому то, что присутствует в сознании в каждый момент, – это вопросы первостепенной важности, требующие наших действий. Ими могут быть чрезвычайные обстоятельства, такие как угроза жизни. К ним относятся сиюминутные беспокойства, скажем: «Обрати внимание на машину в левом ряду, она петляет по трассе», и постоянные проблемы, вроде решения интеллектуальной задачи, или просто новые события: в комнату вошел человек.

Поскольку наша ситуация и нужды, требующие действий, меняются, наше сознание тоже непрерывно меняется в течении дня от сна и сновидений до «пограничного» состояния после пробуждения, от усталости до возбуждения, от грез наяву до направленного мышления. Эти «ежедневные» перемены в сознании намного более выражены, чем мы обычно осознаем.

Кроме того, можно умышленно изменять состояние сознания. Это искусство развито почти во всех культурах. Например, медитация приглушает нормальную активность сознания и позволяет возникнуть более восприимчивому, обращенному внутрь себя состоянию. Когда мы находимся под гипнозом, другой человек может контролировать наше сознание. Человек, находящийся под гипнозом, может выдержать непереносимый в нормальном состоянии уровень боли и вспомнить «выпавшие» из сознания события. Такие наркотические средства, как ЛСД и кокаин, воздействуют на сознание, изменяя нейромедиаторы1818
  Нейромедиатор (англ. neurotransmitter) – химическое вещество, участвующее в передаче нервных импульсов через синапс от одного нейрона к другому. (Примеч. перев.)


[Закрыть] мозга.

Уильям Джеймс дает классическое описание возможных видов сознания:

«Наше нормальное или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные формы, существуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой. Мы можем совершить наш жизненный путь, даже не подозревая об их существовании; но как только будет применен необходимый для их пробуждения стимул, они сразу оживут для нас, представляя готовые и определенные формы духовной жизни, которые, быть может, имеют где-нибудь свою область применения. Наше представление о мире не может быть законченным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания. Из них, правда, нельзя вывести точной формулы и они не могут дать нам плана той новой области, какую они перед нами раскрывают, но несомненно, что они должны помешать слишком поспешным заключениям о пределах реального»1919
  Джемс В. Многообразие религиозного опыта. М.: Издание журнала «Русская мысль», 1910. Пер. с англ. В.Г.МалахиевойМирович и M.B.Шик. Лекция XVI-XVII).


[Закрыть].

Автоматизация в психике

Почему же лишь новая и важная информация попадает в сознание? Причина в том, что хорошо усвоенные действия и модели обстоятельств становятся автоматическими. Автоматизм возникает в психике, когда серия движений или действий повторяется, как при письме или ходьбе. Повторные действия в каком-то смысле становятся затверженными и превращаются в устойчивые навыки. Привычные действия совершаются «бездумно», без особого участия сознания, предоставляя нам свободу обращать внимание на новые обстоятельства.

Понаблюдайте, как ребенок учится ходить. Обратите внимание, как он изо всех сил сосредотачивается на специфических движениях, но, в конце концов, сложная координация движений становится автоматической. Вы помните, как вы учились водить машину? Сначала все действия, необходимые для того, чтобы управлять автомобилем, были мучительно несогласованными. Все внимание было сосредоточено на машине. «Значит, так. Давим вниз левой ногой. Переводим рычаг передач на первую скорость. Снимаем левую ногу со сцепления. Жмем на газ». Когда учишься управлять машиной, очень трудно думать о чем-то еще, например, куда едешь!

Однако, когда все движения становятся автоматическими, вы можете беседовать за рулем, петь или любоваться окрестными видами, необязательно сознавая, что ведете машину. Переключение передач и вождение становятся автоматическими.

Другие системы, помимо тех, что связаны с действиями, также автоматизируются. Автоматизм схем восприятия упрощает мир. Психические операции, подобно физическим навыкам, становятся машинальными: когда кто-нибудь произносит «Джордж Вашингтон», в нашем сознании «автоматически» всплывает срубленная вишня2020
  Аллюзия на известную историю о том, как Джордж Вашингтон в детстве срубил вишневое дерево. (Прим. перев.)


[Закрыть].

Функции сознания

У различных животных сознание исполняет разные функции. Скажем, лягушка видит лишь несколько параметров природной среды и, в основном, «автоматически» реагирует на них. Кошка реагирует на большее число признаков окружающего мира, но амплитуда гибкости у нее значительно меньше, чем у человека.

Диапазон вариантов выбора и возможностей более всего отличает сознание людей. Мы выживаем в различной окружающей среде, начиная от саванн и безводных пустынь Африки до ледяных торосов Аляски; ни одно животное не способно на это.

Человеческое сознание имеет четыре основных функции.

1. Упрощение и отбор информации. В нашем уме происходит процесс «редактирования» – от первого отбора на уровне органов чувств, до отбора на уровнях восприятия, памяти и мышления, но все равно к нам поступает чересчур много информации, так что организм должен выбирать, что ему делать в каждый данный момент. Этот выбор осуществляется в сознании.

2. Направление действий и контроль за ними. Сознание соединяет состояния мозга и тела с тем, что происходит во внешнем мире. Для того, чтобы быть функциональными в сложной окружающей среде, действия должны быть спланированными, направляемыми и организованными: нам нужно знать, когда и куда идти; когда говорить и что сказать; когда есть, пить, испражняться и спать. Эти действия должны быть согласованными с тем, что происходит во внешнем мире. В каждый данный момент содержание сознания и есть то, на основании чего мы будем действовать далее.

3. Установление приоритета действий. Наши действия должны быть не только согласованы с внешним миром, но и отражать наши внутренние потребности. Боль может затопить сознание точно так же, как стихийное бедствие заполняет первую полосу в газете. Система приоритетов позволяет некоторым обстоятельствам, связанным с выживанием, быстро достигать сознания или контролировать их влияние на него. Выживание и безопасность стоят на первом месте; голод не вторгнется в сознание так же стремительно, как боль, но эта потребность станет ощутимой, если будет оставлена без внимания.

4. Выявление и разрешение несоответствий. Поскольку информация, избирательно поступающая в сознание, обычно касается изменений во внешнем и внутреннем мире, когда возникает несоответствие между сложившимся у нас знанием о мире и неким событием, оно, скорее всего, дойдет до сознания. Скажем, женщина в бикини, вероятно, не привлечет слишком большого внимания на пляже, но если она явится в таком наряде на званый обед, наверняка это вызовет замешательство. Бывают и внутренние несоответствия. Например, обычно вы не сознаете своего дыхания. Однако, если вы простудитесь, дыхание может дать сигнал сознанию, чтобы вы шли помедленнее или обратились к врачу. Сознание влечет за собой действия, направленные на устранение несообразности: скажем, вы поправляете картину, которая висит криво рядом с другими картинами, повешенными ровно.

Структура сознания

Продолжая газетную аналогию, можно сказать, что содержание сознания – это те немногие важные события, которые требуют безотлагательного действия. Но сознание – лишь «первая полоса» психики; за ней лежит много других уровней восприятия, включая наши планы и упования, предположения и допущения, или основополагающее знание о том, как действовать в мире.

Итак, подобно тому, как газету можно подразделить на первую полосу и остальные разделы, психика делится на сознание и другие формы сознаваемости. Второе деление проходит внутри первой полосы, то есть самого сознания.

Сознание и неосознаваемые уровни восприятия

Лишь самые важные обстоятельства, требующие нашего внимания, входят в сознание. Но «за» сознанием, как следующие страницы газеты идут за первой полосой, скрываются другие уровни восприятия внешнего мира.

Между восприятием и сознанием есть существенные различия, хотя ученые часто смешивают эти понятия. Когда нечто воспринимается, это значит, что мы за этим следим. Мы отдаем отчет в том, чего иногда не знаем. Скажем, чтобы идти, мы должны отдавать отчет в собственных движениях, касаются ли ступни тротуара, нет ли на пути ямы, обочины или камня. Но мы не осознаем всего этого, когда идем, так же, как не осознаем, что дышим, размахиваем на ходу руками, воспринимаем уличный шум или поток машин.

Ярким примером различия между восприятием и сознанием служит сон. Во сне, когда сознание выключено, мы тем не менее безотчетно воспринимаем звуки. Если шумы имеют особое значение, они могут пробудить наше сознание. Спящие просыпаются, услышав свое имя или слово «пожар», но случайные слова их не разбудят. Мать может не услышать рев уличной сирены, но просыпается от слабого крика своего ребенка. Чтобы это произошло, мы должны были безотчетно воспринимать многие слова и звуки окружающего мира и отобрать лишь самые важные, которые вошли в наше сознание. Следовательно, когда мы знаем, что мы что-то воспринимаем, мы сознаем это.

Воспринимаемое. К воспринимаемому относятся наши планы, автоматизированные функции, ожидания и допущения, а также все те «вещи», из которых состоит наш мир и которые мы стараемся отслеживать.

Иногда мы не замечаем событий, которые нами воспринимаются, пока они не исчезают: так мы обращаем внимание на часы, когда они перестают тикать. Иногда мы говорим: «Я только что услышал, что часы остановились». Чтобы услышать, что часы не идут, нужно было на каком-то уровне восприятия осознавать тиканье. Ярким примером этого уровня восприятия может служить история, связанная с нью-йоркской железнодорожной линией. Когда-то в Нью-Йорке вдоль Третьей Авеню проходила наземная железнодорожная линия. Каждую ночь в определенный час по ней шел грохочущий поезд. Потом линию сняли, что вызвало любопытные последствия. Вскоре после того, как линию разобрали, многие люди, живущие по соседству, стали звонить по ночам в полицию и жаловаться на то, что «творится что-то странное». Им слышались необычные шумы, у них возникали подозрения, будто лезут воры и взломщики.

Полиция установила, что все эти звонки раздавались в то самое время, когда ночный поезд сотрясал дома этих людей, пока линию не демонтировали. То, что они «слышали», конечно, было отсутствием знакомого грохота.

У нас имеется много других уровней психики; к важным принадлежат следующие:

Предсознательные воспоминания. Эти воспоминания, будь то особые эпизоды нашей жизни, например, наши переживания в день свадьбы, или общее представление об устройстве мира, или где находится Осака и Шотландия, позволяют нам действовать в мире.

Неосознаваемые процессы. На этом уровне, главным образом, обеспечиваются непроизвольные функции тела, работа сердца, гормональный баланс, кровяное давление.

Бессознательное. Весьма спорный «уровень» психики, предложенный Зигмундом Фрейдом, который долгое время отстаивали сторонники психоанализа. Предполагается, что это – некое вместилище «запретных» мыслей и желаний, область, куда мы направляем или «вытесняем» то, к чему не хотим быть причастными, скажем, вожделение к людям, к которым не должны вожделеть, или желание убить. Большинство современных психологов не очень увлечены этой идеей, пошатнувшейся после беспристрастного изучения, хотя не исключено, что существуют некоторые весьма слабые эффекты, вызываемые подпороговой стимуляцией. (Об этом речь пойдет дальше.) Нас не так уж обуревают невытесненные вожделения, как считал Фрейд, и вместе с тем мы едва ли столь рациональны. Мы способны возобладать над «бессознательным» куда сильнее, чем полагал Фрейд (и продолжают думать его последователи!), но вместе с тем мы – жертвы куда большего числа «бессознательных» влияний, чем он мог вообразить: пищи, электрического заряда в воздухе, остаточных настроений, неправильного применения мыслительных шаблонов и многого другого. Но возможно, что во всех этих подсознательных факторах самого сознания есть небольшая доля бессознательного.

Цикл сознательного чувственного опыта

Анализ, предлагавшийся до сих пор, был бы достаточным, если бы нам нужно было проанализировать лишь опыт и события, с которыми мы когда-то сталкивались. Однако мир непрерывно меняется, и, чтобы успешно в нем действовать, мы должны обладать способностью открывать смысл новых событий.

Идея о цикле сознательного опыта (идущая от теории «перцептивного цикла» Ульрика Найссера2121
  У. Найссер «Познание и реальность», М.: Прогресс, 1981


[Закрыть]) основана на представлении о том, что наш личный «мир» открывается нам в непрерывном процессе, управляемом нашими схемами. Когда один человек говорит, что стакан наполовину пустой, а другой замечает, что он наполовину полный, это пример того, как люди по-разному изучают окружающую среду. Один смотрит на то, чего нет, – на пустое пространство; другой – на то, что осталось, на жидкость.

В этом цикле важную роль играют три фактора. Первый – наши схемы. Основной элемент психической операционной системы называется схемой. Схема – это структура, связывающая в уме объективные явления. Схемы позволяют нам воспринимать вещи в связной системе и, следовательно, действовать организованно. Схемы не только связывают прошлый опыт с текущими явлениями, но и управляют нашим познанием мира.

Второй фактор – наши движения и манипуляции с миром. Третий фактор – чувственные данные о материальных изменениях внешнего мира. На рисунке на странице 77 схематично представлен этот цикл. Схемы восприятия управляют исследованием окружающей среды: сенсорные данные, обеспечиваемые этими исследовательскими движениями, видоизменяют порождаемый мозгом образ мира, что, в свою очередь, меняет схему. Получает направление новое движение, и снова начинается исследование. В этом непрерывном цикле непрестанно меняется чувственный опыт, так что разные люди могут «высекать» различный сознательный опыт, как скульптор у Джеймса. Наполовину пустой, наполовину полный…

Воспринимаем ли мы внешний мир или придумываем его?

Сознание приводит к выделению только тех раздражителей, которые несут важную информацию, но как мы осуществляем эту процедуру? Теоретики двух противоположных направлений, как часто бывает в академическом мире, описали два основных процесса осознания.

Одна система действует как радиоприемник; они обе «настраиваются» на окружающую среду и улавливают информацию, которую они созданы воспринимать. Значит, наше восприятие отчасти является непосредственной функцией стимуляции. Например, информация для цветного изображения подается непосредственно на рецепторы; она раздражает рецепторы, и мы переживаем ощущение цвета. Сторонники этой теории утверждают, что данные о расстоянии, относительной величине, форме и перспективе одинаково доступны для человеческого восприятия.

Перцептивный цикл

Эта диаграмма иллюстрирует теорию, согласно которой восприятие – непрерывный процесс изменения опыта, управляемого схемами, которые сами меняются под воздействием сенсорной информации, получаемой посредством избирательного изучения окружающей среды (Найссер, 1976).

Эта часть процесса человеческого сознания подобна аналогичным процессам у других организмов. Червь, рыба, орел, тигр и человек – все обитают в совершенно различных средах. Различные организмы в различной окружающей среде развивались совершенно по-разному, и каждый организм развил у себя специализированные перцептивные системы, чтобы «улавливать» информацию, относящуюся к этому организму. Это стоит подчеркнуть. Окружающая среда различна для каждого организма, поэтому информация, соответствующая каждому организму, в той или иной степени различна. В той мере, в какой восприятие происходит успешно, оно реагирует непосредственно, как радиоприемник, на специфические свойства мира, которые оно должно улавливать.

Если эта теория верна, тогда должны существовать дожидающиеся своего открытия клетки или клеточные центры в мозгу, реагирующие на относительный размер двух предметов, на точку схождения на горизонте и другие характерные черты нашего природного мира, подобно тому, как клетки зрительной системы реагируют на цвет и углы. Если будут обнаружены подобные центры, мы точнее поймем, что является врожденным и что создается в процессе восприятия.

Но поскольку информация, поступающая в мозг, часто бывает хаотичной и нередко – неполной, сознание должно включать процесс конструирования «представления» или модели мира (подобно тому, как обычный глобус изображает земной шар). Следовательно, передаваемая органами чувств информация порождает мысленный образ того, что могло вызвать это ощущение. Многие классические показательные опыты, такие как «искаженная» комната2222
  Комната Эймса. (Примеч. перев.)


[Закрыть], демонстрируют, что операционная система психики включает не только получение информации, но и созидательные действия. Мы обрабатываем и анализируем информацию, делаем логические выводы, пока не приходим к достоверному результату, образу восприятия. Конечно, наши образы, проверенные реальным миром, должны быть верными. То есть, те образы, которые мы конструируем, не позволяют нам натыкаться на стены, пить кипяток или не узнавать друзей при встрече.

В работе сознания участвуют оба процесса. Возможно, некоторые базовые или «первичные» свойства окружающей среды воспринимающий «улавливает» непосредственно. Но и они нуждаются в интерпретации. Что означает то, что человек приближается, а предмет исчезает вдали? Наверное, мы немного похожи на радиоприемник и немного на компьютер.

* * *

Наша психика очень хрупка, и то, что она так хорошо работает, кажется настоящим чудом. Неудивительно, что нам трудно «индивидуально развивать» сознание, поскольку наша психика почти целиком направлена на овладение и поддержание схем, предназначенных для нашего выживания. В следующей главе мы подробно рассмотрим особенности механизмов сознания, мозговые структуры, лежащие в основе наших реакций на физические потребности, и одну структуру, расположенную в высших отделах мозга, в которой, по-видимому, находятся некоторые из путей к спасению.

Репортаж об одном матче

Альберт Х. Хасторф и Хадли Кэнтрил

В ветренный субботний день 23 ноября 1951 года футбольная команда Дартмута играла против команды Принстона на стадионе «Палмер» в Принстоне. Это был последний матч сезона для обеих команд, имевший особое значение: команда Принстона побеждала во всех матчах, и один из ее игроков, Казмайер, по результатам опроса был назван лучшим футболистом США. Его фотография недавно появилась на обложке журнала «Тайм», и сегодня он играл свой последний матч.

Через несколько минут после введения мяча в игру, стало ясно, что матч будет жестким. Судьи то и дело свистели в свисток и назначали штрафные удары той и другой стороне. Во втором тайме лучший футболист Принстонской команды выбыл из игры с перебитым носом. В третьем тайме футболиста из Дартмута унесли с поля со сломанной ногой. Страсти кипели и во время, и после игры. Официальный отчет о матче, где победил Принстон, показал, что Дартмуту назначили штрафной удар на 64 метра, а Принстону – на 22 метра, не считая многих случаев, когда пенальти были назначены обеим командам.

Надо ли говорить, что тут же посыпались обвинения? Матч привлек к себе внимание футболистов, студентов, выпускников, тренеров, чиновников из обоих учебных заведений и широкой публики, которая его не видела, но остро реагировала на проблему большого футбола после недавних разоблачений, связанных с подкупом футболистов, коммерциализацией и т.д. Споры не утихали несколько недель.

Споры затянулись в частности потому, что столичная и университетская пресса отводила им немалое место на своих страницах. Несколько выдержек из ежедневных университетских газет показывают, с каким жаром велись дискуссии.

К примеру, 27 ноября (через четыре дня после матча) студенческая газета Принстона писала:

«Обозреватель никогда еще не сталкивался со столь отвратительным проявлением пресловутого «спортивного азарта». Виноваты обе команды, но главную вину следует возложить на Дартмут. Команда Принстона, явно лучшая из двух, не имела оснований применять грубую силу к футболистам Дартмута. Если подойти к проблеме рационально, мы не понимаем, зачем команда «Индиэнз» умышленно пыталась изувечить Дика Казмайера или других футболистов Принстона. Однако психологию Дартмута никак не назовешь рациональной».

30 ноября в газете Принстонских выпускников появилась следующая заметка:

«Некоторые воспоминания о том, что произошло, еще долго не изгладятся из памяти. В книге рекордов черным по белому записано, что последний матч Дика Казмайера оборвался на середине, когда он выбыл из игры с перебитым носом и легким сотрясением мозга, получив подножку после того, как забил гол.

Затем последовала вспышка грубости в третьем тайме, достигшая своего пика, когда один из футболистов Дартмута пнул в ребра лежащего на спине Брэда Гласса. На протяжении этого дня, подчас малоприятного, мы еще раз убедились в том, что тактика проигравших – их обычный стиль игры. Подтверждением этому служат репортажи о других матчах, которые они провели в этом сезоне».

Студенты Дартмута «увидели» совершенно иной вариант матча, описанный в редакционной статье газеты старшекурсников Дартмута. 27 ноября «Дартмут» писал:

«Матч Дартмут – Принстон – еще один пример «грязного футбола». Этот стиль можно приравнять к несправедливому обвинению.

В самом начале игры Дик Казмайер получил травму. Казмайер – звезда, лучший спортсмен Америки. Другие звезды получали травмы и прежде, но Казмайер был создан для того, чтобы стать кумиром Принстона. Когда кумир повержен, остается только одно прибежище – обозвать матч образчиком грязного футбола. Итак, что же сделал тренер команды «Тайгрз» Чарли Колдуэлл? Он объявил на весь мир, что команда «Биг Грин» сделала все возможное, чтобы погасить звезду Принстона. И достиг своей цели.

После этого инцидента Колдуэлл настроил своих футболистов на определенный лад, выбросив старый лозунг: смотрите-что-они-творят-задайте-им. Его беседа возымела действие. Джин Ховард и Джим Миллер оба получили травмы. Оба отошли назад, чтобы пасовать, передали мяч и стояли без прикрытия на площадке защитников. В результате – тяжелая травма ноги у одного и перелом ноги у другого.

Игра велась жестко и действительно вышла из-под контроля в третьем тайме. Однако штрафные удары за грубое поведение назначались в основном Принстону, тогда как Дартмут получил свои пенальти за запрещенные приемы с использованием рук».

28 ноября «Дартмут» сообщал:

«Дик Казмайер из Принстона, по общему признанию, необычайно талантливый футболист. Многие студенты из Дартмута приехали в Принстон, не рассчитывая на победу, а только с надеждой увидеть лучшего спортсмена Америки. Дик Казмайер получил травму во втором тайме и принял лишь символическое участие в третьем. Зрители сожалели об этом.

Но состояние его здоровья особого сочувствия не вызвало. По авторитетному медицинскому свидетельству, знаменитый спортсмен в подобном виде спорта, относительно незащищенный, бегающий, пасующий и принимающий передачи, подвержен травмам. А полученные им травмы – перебитый нос и легкое сотрясение мозга – были не серьезнее тех, что чуть ли не каждый день получают футболисты в матчах, где ставка – не более чем возможность сыграть в следующую субботу. До матча в Принстоне футболисты из Дартмута получили примерно десять трещин переносицы и лицевых травм, не говоря о легких сотрясениях.

Неужели футболисты из Принстона так переживают, что потеряли свою звезду? Ей богу, не стоит. Во время былого триумфа они объединенными усилиями вывели из строя несколько звезд, в том числе Фрэнка Хауффа – оплот военно-морского флота, Гленна Адамса из Пеннсильвании и Рокко Кальво из Корнелла.

Иначе говоря, команда «Тайгрз» успешно упражняется в том самом виде футбола, который осудила газета «Принс», т.е. в выбивании главных футболистов».

В основном, разногласия касались того, что же произошло во время «матча». Мы воспользовались возможностью, которую нам предоставил случай, чтобы описать проблему восприятия2323
  Мы не занимаемся здесь проблемой вины или ответственности за нарушения, и не пытаемся рассудить, кто виноват.


[Закрыть], опираясь на материал «из жизни».