Текст книги "ЦРИ-3"

Выслушав ее нытье, я сказал:

– Ах, как жаль, что я далеко. Ну все, мне некогда, я пошел по делам, пока.

И отключил телефон. Боюсь представить, как колбасило и гнуло Катю от злости, я ведь специально шлангом прикинулся.

Но так просто сдаваться она не собиралась, и в течение дня мне позвонило +100500 девок с общаги, и все просили отпустить Катю побухать. Я всем отвечал:

– Я ее не держу, пусть идет.

Но Кате надо было, чтобы я лично ей позвонил и уговорил ее не сидеть в общаге, а пойти и развеяться. А хуй тебе, золотая рыбка!

Ближе к ночи эта пиздень мне позвонила пьяная и сказала:

– Ой, ты не поверишь, меня именинница силой затолкала в машину и увезла на базу отдыха. Тут все наши, и я, короче, уже бухаю, представляешь, как получилось.

Мне было глубоко на нее похуй, я понимал всю ее жалкую актерскую игру и просто сказал:

– Ясно, понятно, пока.

В воскресенье вечером я вернулся в общежитие и первым делом увидел испуганные глаза первокурсников.

– Че случилось, парни?

Оказалось, что в мое отсутствие начал лютовать Лущан. Он хорошо помнил, что за его спиной стоит психопат и наркоман Джерри. Этот факт привел к тому, что Лущан почуял безнаказанность. Он нашел какой-то надуманный повод и избил в умывалке несчастного Линзу, который, кстати, уже активно выхватывал пиздюлей от своих же одногруппников.

Глава 15. Чолах

Я зашел в умывалку и увидел кровяные пятна по всем раковинам. Видать, Линза хорошенько выхватил минувшей ночью. Когда я спросил Лущана, нахуя он это сделал, он ответил, что молодежь вся под колпаком, их надо доить, а кто дернется – того сразу ломать надо.

Слова Лущана звучали как-то зловеще, его словно подменили.

– Братан, ты бы аккуратней себя вел с молодыми, не забывай, что их большинство, и если ты будешь творить беспредел, они взбунтуются, а я тебе помочь уже не смогу.

Лущан все понимал – если кто-то из молодых будет показывать зубы, мы объединимся и поставим на место выскочку. Но если он собирается устраивать беспредел, то с нашей стороны «Лиги добра и справедливости» он точно не получит поддержку.

Мы долго разговаривали. Я понимал, что взять и начать что-либо запрещать Лущану или диктовать ему свои условия я не имею права, но могу временно закрыть глаза на его выходки. Мы и завершили беседу следующим условием: делай, что хочешь, но в случае проблем поддержки не жди – сам завариваешь кашу, сам потом будешь расхлебывать. Лущан кивнул головой, и на этом мы разошлись.

Лично мне было понятно, что долго пакостить у Лущана не получится. Он либо наткнется на хороший отпор, либо найдет пару хороших спонсоров, которые будут его подпитывать до конца учебного года.

Меня тут же поймала Катя. Она взахлеб рассказывала, как круто они справили день рождения у подруги, ее огненный запах перегара подтверждал факт бурного веселья. Я спустился вниз по каким-то делам, а Катя не отставала, она, как сорока, трещала мне под ухо. В этот момент я увидел, как в общежитие зашел какой-то рыжий, сука, парень. Ну очень мерзопакостное лицо, я даже без слов понял – это и есть парень Насти (смуглых титечек).

Он привез Настю в общежитие с выходных. В этот момент я почувствовал какую-то печаль или даже грусть, что такое красивое создание принадлежит такому страшному рыжему примату. Настя молча прошла со своим парнем в общежитие, а я повернулся к Кате и спросил:

– Ну рассказывай, как там именины прошли?

Время шло, и вечер был богат на события. Поздно вечером случилось то, что поразило меня до глубины души. В общагу заглянул Поп, я, как обычно, заварил крепкий чай и вышел на крыльцо, чтобы поболтать по душам. В этот момент на горизонте появились местные малолетние ублюдки, педрила по прозвищу Мыло и его корефан Клен. Они все-таки нашли свободное время и решили заглянуть к нам на огонек.

Они, как крутые типы, держали в руке по бутылке пива и подошли к общежитию, расправив крылья на максимальный уровень. Мыло достал телефон и сказал:

– Але, ебать! Ну ты где, ебать? Выходи, ебать!

Наконец они увидели Попа и подскочили к нему поздороваться. Меня же они, естественно, не узнали и делали вид, что меня рядом вообще нет.

Мне стало любопытно, кому они звонили только что? Спустя пару минут на крыльцо вышел испуганный Сладкий. Он явно был не рад визиту гостей, но очень обрадовался, когда увидел стоящего рядом меня. Мыло взял слово:

– Ну че, пошли отойдем, базар есть!

И пока Сладкий разговаривал с Мылом, мы остались на крыльце, и Поп спросил:

– Вы вообще нахуя сюда приперлись?

Клен ответил:

– Дак вот лоха этого разводим, да и телочек новых присматриваем. Тут так-то есть аппетитные сучки. А ты сам че тут стоишь?

Поп посмотрел на меня и ответил:

– К другу в гости зашел чай попить.

Нашу беседу прервала какая-то возня в темноте. Я сначала решил, что там драка, но из темноты показался Стас Чолах. Он шагал на костылях, а Мыло, как сучка, послушно шагал рядом. Затем Стас спросил:

– Кто? Вот этот твой кореш? Вот тот высокий, который на крыльце стоит, да?

Мыло кивал головой, а Стас с ухмылкой ответил:

– А ну иди сюда…

От этих слов Клен просто опешил. Он сначала вообще не знал, как реагировать. Ну представьте себе – стоит парень без ноги на костылях, ну что он тебе сделает? Чолах был как раз таким парнем, который мог сделать что угодно.

Мыло и Клен с ухмылкой подошли к Стасу и спросили:

– Че хотел, паря?

И вот тут все познакомились с плохим Стасом. Он уверенно и со всей дерзостью наехал на гостей:

– Я че-то не понял, это вам тут спокойно не живется, э-э-э? Вы хуле тут ваще потеряли, здоровья дохуя, что ли?

Мыло, покачивая бутылкой пива, ухмыляясь, спроси:,

– А че, у тебя его дохуя, что ли?

Эти слова звучали как вызов, и Стас отреагировал молниеносно:

– Да дохуя и больше!

Мыло продолжил давить:

– А если об твою башку сейчас бутылку разбить, ты такой расклад вывезешь?

А теперь знакомьтесь с фирменной фишкой Чолаха – он ухмыльнулся и ответил:

– Говно вопрос, бля, – и резким движением выхватывает бутылку из рук Мыла. Секундная пауза, и Стас, словно десантник, разбивает об свою голову бутылку.

У всех раскрылись рты. В руках Чолаха осталась острая «розочка». Он крепко схватил Мыло одной рукой и, держа осколок стекла в другой руке, спросил:

– А теперь давай твою башку проверим, братан. Вывезешь, сука?

В его глазах был такой гнев и напор, что все рядом стоящие просто насрали в штаны кирпичами. Стас всем своим видом показал, что ему вообще на все похуй, и он сейчас тут реально порежет кого угодно на ремни. Эта фирменная фишка имела потрясающий эффект. Мыло обмяк, а его подружка Клен вообще бутылку в сторону выбросил сразу. Я стоял на крыльце и дико охуевал.

Парни конкретно труханули, еще бы, ведь горло Мыло было в опасности. Еще секунда – и Стас, не задумываясь, мог воткнуть ее хоть в глаз, хоть в жопу. Последующие полчаса Стас никого никуда не отпускал, он мурыжил и промывал мозги этим малолеткам на всю катушку. Я половины слов не слышал, потому что далеко стоял, но скажу одно – эти малолетние пидорасы к Сладкому больше вообще не подходили и претензий не имели.

Уже поздно ночью в курилке Стас поведал историю, что бутылки об голову бьет еще с мальчишеских лет, и натренировался их разбивать как об свою голову, так и об голову оппонентов. Вот так в тот вечер Стас открылся нам с новой, еще неизведанной стороны. Забегая вперед, скажу: это будет не последний случай, когда подвешенный язык и бесстрашие Стаса спасет честь общежития. Но это будет позже, а пока мы стояли в курилке, и мне было любопытно, за что он сидел в тюрьме и где потерял свою ногу.

За достоверность истории не ручаюсь, но, со слов Стаса, срок он получил за угон авто, а ногу он потерял после того, как ему на разборке в Карпинске выстрелили в упор с обреза охотничьего ружья. Ему было всего девятнадцать лет, но повидал за свою короткую жизнь он много, и был закаленным во всех смыслах этого слова. Лично я усвоил одно: самое мощное оружие Стаса – это его лоб, впоследствии я замечал, как он время от времени тренируется на дверях. Он тупо резко наносил удар лбом в дверь. Удар получался такой силы, что однажды он при мне проломил лист ДСП. Боюсь представить, что будет, если кто-то выхватит такой удар в нос или в зубы.

Наступил новый день, и Сладкий светился ярче солнышка. Еще бы, Стас не просто спас его шкуру, он вообще решил все его проблемы. А вот мое настроение быстро сошло на нет, когда я увидел в ЦРИ Джерри. Легкий холодок прошелся по моей спине. Я знал, что он продолжает активно колоться, и понимал – однажды у него закончатся деньги, и он придет сюда и натворит беду.

Я спросил у него, какими судьбами он пожаловал в наши края, а он дрожащими губами отвечает:

– Братан, я это, с «марафона» слез (беспрерывное употребление наркотиков), мышечную массу всю потерял, усох сильно. Надо бы подкачаться, сегодня тренажерный зал работает?

Я кивнул головой.

– Ну все, вечером в тренажерке поболтаем.

Его слова звучали, как приговор, но я понимал и другое – он очень хорошо ко мне относился и ни разу не высказывал в мой адрес никаких претензий. Но особый статус в его глазах занимал товарищ Лущан, они были заодно, только Лущан не кололся.

Они о чем-то долго разговаривали, уверен, они обсуждали методику развода первокурсников на деньги. Потому что в этот же день Лущан и Джерри пошли занимать у молодых денег. Джерри взял пятьсот рублей у одного рыжего первокурсника. Запомните его по прозвищу Ржавый, он еще много смешных вещей натворит позже, а вот Лущан занял пятьсот рублей у моего земляка-рэпера по прозвищу Гребень.

Лично я понял сразу: бабло они не вернут точно, но вмешиваться не стал, поймите меня правильно. Я позже подошел к земляку и сказал:

– Гребень, слушай меня больше взаймы никому не даешь, усек?

Гребень осознал свою ошибку и молча кивнул головой. Наверное, мои слова повлияли на его дальнейшее поведение.

Вечером я приперся в тренажерный зал и, как обычно, колошматил свой любимый мешок. Там же занимался Джерри. После того, как он бесперебойно хуярился «феном», его тело сильно усохло, он стал худым, но силы в его руках по-прежнему были.

– Слушай, Джерри, а ты где столько метамфетамина достаешь, он вообще в какую цену?

Джерри активно тягал штангу и начал рассказывать о наркоманских буднях:

– «Фен» вообще штука дорогая, сейчас чистый из Питера можно за тысячу двести рублей купить, а грязный уральский – за девятьсот. Его можно бодяжить с анальгином, и выходит неплохо.

Анальгин? Я немало был удивлен этим фактом.

– Да, братан, анальгин. Вот помнишь, на первом курсе учился у тебя в группе растаман Тоша? Так вот, пришел ко мне этот мудак с просьбой. «Достань мне, брат, фена, развлечься, – говорит, – хочу». Ну я хуле – деньги взял, да проебал их на шоколадки, всякие батончики типа «сникерса», ну, короче, на глюкозу. После марафона очень на сладкое тянет. А потом вспомнил, что должен дозу вашему Тоше, ну хуле, собрал остатки порошка и смешал их с анальгином, он дает неплохой эффект, между прочим.

Я слушал и смеялся:

– Дак ты что, наебал Тошу?

Джерри пыхтел и приговаривал:

– Ясен хуй, да, кто ж ему чистую дозу продаст-то. Он еще потом пришел, мне спасибо сказал, мол, хорошо вставило. Бля, ну и мудак, честное слово, ваш Тоша.

Мы всем тренажерным залом смеялись от этой истории. В целом, в общении Джерри был неплохой парень, он очень любил танцевать и долгое время посещал дорогую школу современных танцев, но проклятые наркотики все испортили. В отличие от других я знал, на что способен этот парень.

Во время тренировки к нам зашли два местных парня. Один жил буквально по соседству, он принялся меня учить, как правильно бить мешок. Махнул ногой и упал, как лягушка, на задницу. Все засмеялись, и больше путевых советов я от него не слышал.

А вот второго в зал привел товарищ Поп, и был этот парень такой спортивный, и по нему видно было, что он чем-то занимался раньше, но сначала было неясно, чем. Поп поведал, что это его товарищ, и ему через пару недель нужно уходить в армию. Вот и решили они чуток друга прокачать, так сказать, размять его перед армейской жизнью.

И в какой-то момент этот парень попросил у меня разрешения поработать с мешком. Я протянул ему перчатки, и тут охуел весь тренажерный зал. Этот гость исполнял такие канделябры, что у меня на лоб глаза лезли. Ногами махал, как циркулем, руками работал, как Брюс Ли (ну может чуть похуже, но близко к уровню Джеки Чана), и это явно не самоучка. Когда он завершил работу, я спросил:

– Тебя кто так научил ногами махать?

Парень махнул рукой:

– А-а-а, давно это было, каратэ раньше занимался.

Этого парня я больше не видел, но в тот момент мне было искренне жаль армию! Уверен, что какие-то дедушки выхватывали знатных пиздюлей от молодого духа, но об этом я ничего не могу сказать. Хотя, если увижу его, сразу узнаю – уж больно внешность у него колоритная была.

Когда я вернулся в общежитие, то решил втихаря сходить в комнату к Насте. Мне очень хотелось повидаться с ней. Когда я вошел, то увидел, как довольный и жизнерадостный Сладкий распивал у нее чаи в гостях, вот же сука!

Но мне не показалось, он внаглую подкатывал к ней свои яички. (Бля, чуть не написал «сладкие яички», но подумал, что пиздец, гомосятиной попахивает). Короче, на моих глазах, этот, сука, мудак клеил Настю, клеил мои любимые смуглые титечки! А я ничего не мог ему сказать – официально я имел отношения с грозной Екатериной, ебать ее в пятку!

Настя улыбалась, бросая взгляд своих голубых глаз то на меня, то на Сладкого. Я скрипел зубами и давился чаем, а он был весел и много шутил, о чем-то разговаривал. А в моей голове только и мелькала мысль: «Сладкий, ну сучок, бля… Вот засранец, мля-я-я-я!».

Глава 16. Первый снег

Я возвращался от Насти на пару со Сладким и спросил его:

– Ты решил с ней шуры-муры закрутить или так, на пару раз?

Сладкий восторженно ответил, что его намерения самые благие. Уж больно она ему понравилась, и он будет всеми силами добиваться ее расположения. В ответ я лишь улыбнулся.

Скрипя зубами от бессилия, я зашел в комнату. На кровати сидел Игара, он ковырялся в телефоне и ухмылялся.

– Игара, ты че там делаешь?

Он, наконец, оторвался от телефона и говорит:

– Братан, я себе на телефон ICQ скачал. Жутко крутая штука, думаю, за этим будущее. А сейчас знаешь, с кем я переписываюсь? Вот ни за что не угадаешь.

Я почесал затылок, задумался и осознал – ICQ мало у кого на телефоне поддерживалась (на дворе 2008 год).

– Игара, я даже боюсь подумать, ты что, с президентом Медведевым общаешься?

Игара просто светился от счастья:

– Какой, нафиг, президент, бери выше! Я списался с Настей! У которой смуглые сиськи! Прикинь, вот сейчас она в сеть вышла, и мы общаемся. Если честно, я от нее в большом восторге, она мне явно нравится. Кажется, я влюбляюсь!

Слова Игары ударили меня, словно серпом по яйцам. И ты, Брут? Ну что за ебань такая? Сначала Сладкий яички подкатывает, а сейчас мой самый лучший боевой друг, Игара, запал на нее! Эти смуглые титечки внесли суматоху в наши ряды. Учитывая ее нарастающую популярность, я собрал свою волю в кулак и решил прекратить травить свою душу – просто перестал заходить к ней на чай.

Зато Сладкий с Игарой стали это делать наперегонки. Настя неплохо пудрила им мозги, но к этой ситуации мы вернемся позже. В конце учебной недели Сладкий возвестил:

– Товарищи! Я приглашаю вас в славный город Серов, чтобы отметить мой день рождения!

Предложение было славным, но возникал вопрос – «приглашаю вас» – это кого? А хуй его знает, и только вечером Сладкий озвучил имена гостей: Стас Чолах, Лущан и еще пару незнакомых вам ребят.

Мы с Игарой оглянулись вокруг. Мда, ни одного одногруппника он не пригласил, ну и говнюк, блин.

Кстати, Лущан с начала учебного года стал называть Сладкого говнюком, причем постоянно. Я поинтересовался, за какие заслуги сие прозвище? Лущан, не церемонясь, выдал:

– Мы с этим говнюком пили пиво в лесу, и он говорит, что письку Иринке лизнул по пьяни, мол, чувства захлестнули. Ну а я и крикнул: «Тьфу! Говнюк, сука! Мы ж с одного стакана пиво пьем!». Вот с тех пор и называю его говнюком, не столько в обиду, сколько в шутку, а он и не обижается.

Сладкий укатил с компанией ребят в Серов отмечать свои именины, а мы с Игарой пошли за пивом. В тот вечер по телевизору как раз была какая-то трансляция футбольного матча. Если мне не изменяет память, «Спартак» играл с «Зенитом». И вот сидим мы в телевизионном зале, смотрим футбол, тихонько подливаем пиво в кружки, из которых торчала нитка с этикеткой от чайного пакетика (конспирация, мать ее за ногу).

Как вдруг в зал зашла Настя. Она молча уселась ни слева, ни справа, а специально возле меня. Молча посмотрела футбол, затем повернулась и спросила:

– За кого болеешь?

Я промычал:

– За наших…

Она не отрывала от меня взгляда и ждала, когда я повернусь в ее сторону. Я видел это боковым зрением, ее яркий свет голубых глаз невозможно было не заметить. Наконец, я повернулся и обомлел.

Она обхватила свои сиськи двумя руками и, глядя мне в глаза, с ухмылкой начала сжимать то одну, то другую грудь, приговаривая:

– «Спартак»… «Зенит»… Тебе какая команда больше нравится, «Спартак»? (И сжала правую титьку) Или «Зенит»? (сжала левую титьку).

Мои глаза полезли из орбит. Это пиздец, товарищи. Я испуганным взглядом огляделся вокруг – вроде никто ничего не заметил, слава Богу!

– Настик, блин, ты чего исполняешь?

Она улыбалась и продолжала сжимать свою грудь.

– Я вот за «Зенит» болею, посмотри, какой он симпатичный, правда?

Ее упругая грудь шоколадного цвета, сжатая в руке, была о-о-очень симпатичной, тут хочешь, не хочешь, начнешь болеть за кого угодно. Я, по-моему, впервые покраснел от стыда.

– Настя, бля, а ну хорош! Увидят щас, пиздюлей выхватим оба!

В этот момент кто-то повернулся в нашу сторону, Настя резко убрала руки и с совершенно невинными глазками продолжала смотреть футбол.

Мой член просто горел в штанах.

– Ты чего меня травишь?

Она повернулась ко мне и, удивленно посмотрев, прошептала:

– Мужчина, вам явно показалось, я приличная девушка.

Эта забавная игра с грудью очень забавляла Настю, и еще больше забавляла меня. Я совершенно не помню, как прошел матч, мне было плевать. Мы всю игру переглядывались, и она вновь играла с грудью. Я закрывал глаза, как мальчишка, мама дорогая!

Затем Настя решила добавить огоньку и, выждав удобный момент, обхватила губами свой большой палец на руке. Она принялась его сосать, затем ее язычок стал скользить вокруг пальца. От увиденного я ахнул:

– Уай, бля!

А Настя тут же рассмеялась. Ей жутко нравилось меня дразнить, она просто издевалась.

Во время перерыва я вышел в коридор с Настей, в моей голове пронеслась грешная мысль – сейчас затащу ее на лестничную клетку и вопьюсь в ее губы. И только я потащил ее в темный угол, как вдруг в коридор выскочили все ребята на перекур, и тут же высралась Катя, и Игара подбежал:

– Братан, как тебе сегодняшний футбол?

Я, глядя, на упругие сиськи Насти, прохрипел:

– Шикарно!

Позже я спросил у Насти, зачем она так издевается, и ответ был гениальный:

– А кто тебе сказал, что я издеваюсь?

В моей голове все перемешалось. Игара твердил мне в ухо:

– Мужи-и-и-к, я от нее в восторге, я, кажись, влюбился! Кажется, это взаимно!

– Стоп! Как это взаимно? А вот с этого места поподробней.

И тут Игара поведал мне забавную историю, что он захаживает к ней на чай, а она его ни разу не прогнала, наверное, это любовь. Я выдохнул с облегчением. Игара явно не разбирался в отношениях и строил себе воздушные замки, а вот Настя любила поиграть и поиздеваться.

Вот в таком тумане прошли все выходные. Наступило воскресенье и, наконец, вернулись ребята со дня рождения Сладкого. Они поведали историю о том, как все прошло. В целом, ничего сверхъестественного, только случился в Серове один неприятный момент. Ребята возвращались из кафе, и по пути один гость отстал, а когда ребята обнаружили его пропажу, то не смогли его найти. Но это не вызвало никакой паники, потому что этот гость был из числа серовских ребят, наверное, домой ушел.

А тем временем этого парня везли в багажнике автомобиля в неизвестном направлении. Случилось дело так: парень отстал от толпы, как вдруг его затолкнули неизвестные люди в авто и увезли. Этого бедолагу катали всю ночь, а наутро, забрав телефон, тупо отпустили на свободу. Что это было? Для чего? Как? Почему? Не знаю, но далее уже разбиралась милиция.

Мы с Игарой, узнав об этом происшествии, даже обрадовались – заебись, что нас Сладкий на днюху не позвал, а то, глядишь, тоже в багажнике бы покатались.

В этот день на улице выпал первый снег, и я по старой, уже сложившейся традиции врубил на всю катушку Рому Жукова. На весь этаж общежития звучала песня «Первый снег, в моем городе вновь первый снег». В коридор выскочил товарищ Рева, Игара и Макс. Они помнили нашу традицию и подпевали в такт, кто-то даже пританцовывал, а я с улыбкой на лице смотрел в окно. Белые хлопья снега пролетали за окном, это был хороший день, и в моей голове до сих пор звучит эта песня.

Я поймал Лущана и спросил:

– А Сладкий-то где?

– Говнюк-то? Так он в Серове остался на пару дней по делам, скоро подъедет.

Спустя два дня мы просто не узнали Сладкого: он явился в ЦРИ с хорошо разбитым ебальником. И вот одна аппетитная деталь, которую я запомнил на всю жизнь – его глаз был залит кровью изнутри.

Этот кровяной холодец застыл там в виде сморщенной пленочки. Зрелище поистине блевотное. Удивительно, как он вообще не лишился зрения. На вопрос «Сладкий, что с твоим лицом?», он непринужденно отвечал:

– Первый снег, ребята, это первый снег.

Он так и не рассказал, кто его так отмудохал, но, учитывая, что он приехал в новой куртке, стало понятно – ебашили его со страшной силой, да так, что старая куртка просто «кончилась».

После занятий я вернулся в свою комнату и застал интересную картину. Игара стоял в комнате соседей напротив и, сокрушаясь, кричал:

– Ох бля-я-я-я! Ну пизде-е-е-ец!

– Игара, что случилось?

Он тыкнул пальцем в первокурсника и крикнул:

– Не стыдно тебе, засранец ты ебаный?

Смуглый мальчишка опустил глаза. Он явно чувствовал за собой вину, а я нихрена не понимал, что случилось.

Игара скомандовал мальчишке:

– А ну, подними матрац еще раз!

Смущенный донельзя мальчишка поднял матрац, и я увидел хренову тучу женских трусиков всех мастей, цветов, размеров и так далее. Мои глаза округлились:

– Ебаный насвай! Чувак, я даже не знаю, что подумать. Ты это нюхаешь или сам носишь?

Игара грозным голосом кричал:

– Ебаный извращуга, ты же настоящий фетишист, бля! Ты у кого их стащил, а ну, признавайся!

Мальчишка признался, что это своего рода «трофей», мол, сколько трусиков – столько девок он в общаге оттрахал. Но Игару не проведешь, он вмиг расколол юного пиздабола, и парень наконец-то признался.

Юный фетишист имел сложную фамилию, поэтому мы называли его Шапурдинов, и вот этот маленький маньяк воровал нижнее белье у некоторых девочек. Самое отвратительное заключалось в том, что оно было грязное, ну, по-русски, ношенное, писькой женской пахло.

А тут случилось так, что его спалил сосед по койке, Шустрик, и вот всплыла вся правда. Парень сильно стеснялся и не знал, куда деваться, а Игара сокрушался в истерике:

– Еба-а-ать! Шапурдинов, а ты, случаем, мои трусы не спиздил? А то я переживаю, честное слово!

В тот же вечер маленький извращуга вернул все нижнее белье, и вот тут случился казус. Когда стали разбираться, чьи это трусики, выяснилось – это белье принадлежит несовершеннолетней племяннице товарища Ревы! Она как раз училась на первом курсе, вот это прикол!

Рева, узнав об этом, взвыл от гнева. Он кинулся ругать свою племянницу:

– Это что такое! Как это могло получиться?

Бедная девочка хлопала невинными глазами и оправдывалась, как могла.

С тех пор каждый день, после занятий, когда мы возвращались в комнату, чтобы переодеться, Игара снимал потные носки и кричал:

– Эй, Шапурдинов, если хочешь – на вот, носки мои понюхай, а то жалко тебя стало, все трусы отобрали, страдаешь, поди?

Шапурдинов краснел и ничего не отвечал, а Игара подкалывал:

– Ну ладно тебе, я никому не скажу, бери, пока даю, а то передумаю ведь!

И каждый раз, когда Игара шел стирать свои трусы, он точно так же кричал:

– Эй, Шапурдинов, у меня трусы грязные, будешь нюхать? Учти, Шапурдинов, я иду на большие уступки ради тебя! Я ведь не зверь, все понимаю – страсть есть страсть, чужие слабости надо уважать. На вот, понюхай, пока не постирал!

Лично я, наблюдая эту комедию со стороны, каждый раз впадал в истерику от смеха, уж больно с серьезным видом Игара ломал эту сценку, а Шапурдинов руками отмахивался:

– Я не фетишист!

В одной октябрьское утро я проснулся оттого, что мое тело примерзло к кровати, на фоне кричал Игара:

– Ебаный стыд! Вот это холодища, братан, кажись, система отопления сдохла!

Так и было – где-то под землей на территории ЦРИ лопнула труба отопления, и кочегарку пришлось отключить. Все ЦРИ полностью осталось без отопления в заснеженном октябре!

Я вышел на улицу и увидел директора. Он уже с утра носился в самой гуще событий и командовал процессом ремонта. Казалось бы, что тут такого? Дал команду, и пусть работают, но директора на то и звали «Папа», что он своим примером всегда показывал, как нужно работать.

Время шло на часы – если ударит мороз, замерзшая вода в трубах разорвет всю систему отопления. Сначала пригнали экскаватор, и когда раскопали яму, она тут же заполнилась водой. К вечеру уже шел мокрый снег, и Папа совместно с рабочими до глубокой ночи проторчал в яме, залитой водой. Они все откачали и заварили пробоину, все это на жутком холоде. В три утра наши батареи вновь дали тепло, и уже к утру вся система была налажена.

Отопление работало, но пострадал Папа: его организм не выдержал испытание холодом, и он жутко простыл, но при всем этом он понимал – ЦРИ нужно продолжать переводить в статус техникума, и с высокой температурой, по колено в соплях, он продолжал работать, закрывшись в кабинете. В те дни его руками писался новый устав ЦРИ.

Даже сегодня я понимаю, что он мог просто отложить все дела и взять больничный. Но есть такие люди, прирожденные руководители, которые берутся за любое дело мертвой хваткой. Тогда директор своим поступком преподал всем урок – вот так должен работать настоящий руководитель. Лично я с ним солидарен по сей день…

Глава 17. Стальные яйца

Ну а теперь плавно переходим к ебаной жести. Далее пойдет ход событий, который я запомнил на всю жизнь. Но обо всем по порядку.

Все началось с того, что Катя в очередной раз молча свалила в свою деревню, непонятно вообще, зачем, а когда вернулась, начала вести себя довольно странно. Она стала тупо требовать от меня секса. Меня это мигом насторожило – моя чуйка никогда меня не подводила.

Катя не оставляла попыток затащить меня в постель, и в какой-то момент я ей сказал:

– Мы с тобой по-прежнему в контрах. Ты непонятно где и с кем пропадаешь в своей деревне, тебе постоянно названивает Рыжий Сука Тракторист, и вот сейчас ты хочешь, чтобы я закрыл глаза на все эти косяки, и мы вновь стали жить весело и дружно?

Катя кивнула головой и сказала:

– Да, именно так! Потому что я тебя безумно люблю, ты мое сокровище, и я твоя навеки!

Я сначала пропускал эти розовые сопли мимо ушей. Я знал Катю, как свои пять пальцев, но в дело вмешалась судьба, точнее, смуглые титечки.

Случилось то, что должно было случиться уже давно – Настя приняла ухаживания Сладкого, и они стали постоянно вместе тусить. Лично для меня это был пусть не большой, но удар по яйцам. Мы как-то встретились с ней в темном коридоре, и я ревностно спросил:

– Ты что, всерьез хочешь крутить с этим мудаком?

Настя сначала промолчала, а потом ответила:

– Я устала от постоянных нападок со стороны девочек. Посмотри на мою дверь, ее вновь обхаркали. Я устала с этим бороться, мне просто нужен парень, с которым я могу чувствовать себя в безопасности. Я очень хотела, чтобы этот парень был ты, но у тебя есть Катя, и в отношениях такой бардак… Она никогда не даст покоя. Я не собираюсь спать со Сладким, надеюсь, ты не забыл, что у меня есть молодой человек в родном городе? И пока мы официально вместе, я не посмею ему изменить. А Сладкий? Пусть ухаживает, я девушка, и мне приятно внимание со стороны мужчин.

По сути, к ее словам хрен подкопаешься, она изложила все грамотно и по делу. При таком раскладе я, скрипя зубами, перестал захаживать к Насте вообще.

И от безнадеги я автоматически переключился на крики о большой любви в сторону Кати. Хоть я ей по-прежнему не доверял, но поймите правильно – если возле тебя девушка визжит о вечной любви двадцать четыре часа в сутки, то под таким напором долго вам не продержаться.

Я по старой дружбе стал заглядывать к ней по вечерам, и, в целом, мы неплохо проводили время, но, к моему великому счастью, свой член я принципиально держал в штанах, мы общались, и только. Это был короткий период хорошей спокойной жизни, далее про нее можете надолго забыть.

Все началось в пятницу утром. Я проснулся у Кати в комнате (спал на кровати сестры, которая еблась уже вовсю с кем-то в общежитии), и услышал, как в коридоре шагает директор и кричит:

– Катька! Доставай грибы маринованные, я в гости иду!

Дело в том, что Катя еще в сентябре привезла из деревни заготовленные грибы в стеклянных банках: лисички, грузди. Признаюсь честно, по вкусу они были восхитительны! Я больше такой вкуснятины нигде не пробовал. Вкусовые качества также успел оценить и директор, которого мы как-то угостили, когда он забегал к нам в гости. Маринованные лисички так пришлись ему по вкусу, что директор при виде Кати каждый раз спрашивал:

– Ну как там мои лисички? Остались еще?

Катя важничала и отвечала:

– Осталась одна банка, но она для дорогих гостей.

С тех пор он стал охотиться на последнюю банку маринованных лисичек, и в шутку просил ее не трогать без его ведома. За этой банкой охотился и я, но Катя, вредная баба, не позволяла ее трогать:

– Положи банку обратно в холодильник! Это на черный день!

И вот директор, постучавшись, вошел в комнату и, не замечая нас с Катей, по-свойски полез в холодильник. Я понимаю, что это звучит, как фантастика, но вот такие у нас были отношения с Папой в неформальной обстановке. Не подумайте, что он наглый человек, он бы никогда не посмел ничего взять, но уж очень любил подшучивать над Катей по поводу последней банки грибов.

Вот и в этот раз он делал вид, что потрошит холодильник, и приговаривал:

– Катя, давай банку откроем уже, ты же говорила, для дорогих гостей? Вот он я пришел, где у вас майонез тут?