Текст книги "Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость"

Достоевскому было тринадцать, когда отец отдал его учиться в пансион. Было решено, что Федор и его старший брат Михаил станут военными инженерами. Так что, как только они закончили базовый курс, отец отправил их в престижное Главное инженерное училище. Ни один из братьев не хотел для себя такой карьеры. Оба страстно любили книги, а Федор уже интересовался литературным трудом. В нем назревала обида на отца, толкавшего его к нежеланной профессии.

Общение с матерью позволяло ненадолго забыть о тяготах учебы и тяжелом характере отца. В отличие от своего сурового, временами даже жестокого мужа, М. Ф. Достоевская окружала детей теплом и любовью. Каждый год на протяжении четырех лет Федор и его брат Михаил проводили четыре месяца с матерью в маленьком имении Даровое, которое отец приобрел как знак своего дворянского статуса. Для юного Федора это были самые счастливые дни. Вдали от вечно недовольного отца, стремящегося все контролировать, он в полной мере наслаждался нежностью и заботой матери.

К сожалению, в шестнадцать лет он лишился ее поддержки. Осенью 1836 года у Марии Федоровны обнаружили туберкулез, а в феврале 1837 года она скончалась. После ее смерти М. А. Достоевский уволился из больницы и окончательно перебрался в Даровое. Потеря жены в достаточно молодом возрасте (сорок шесть или сорок семь лет) и резкая смена обстановки отрицательно сказались на его психическом здоровье: после смерти Марии оно начало быстро ухудшаться.

Как пишет Ланц, доктор Достоевский начал пить, и это быстро привело к эмоциональному и моральному выгоранию [Lantz 2004: 109]. Кроме того, он оборвал все социальные связи: вся его жизнь протекала в стенах крошечного трехкомнатного флигеля. Позднее брат Федора Андрей писал, что, по словам Алены Фроловны (няни детей), доктор «даже доходил до того, что вслух разговаривал, предполагая, что говорит с покойной женой, и отвечая себе ее обычными словами!.. От такого состояния, в особенности в уединении, не далеко и до сумасшествия!» [Достоевский А. 1990: 118].

Возможно, Федор не вполне отдавал себе отчет в том, что происходило с отцом, потому что к тому моменту он уже начал курс в Инженерном училище. Он находился там с 1838 по 1842 год и позднее говорил, что это было самое одинокое время в его жизни. Строгие правила, теснота, казарменный распорядок жизни – все это было ему ненавистно [Lantz 2004]. Большинство учащихся были немцами и поляками. У Достоевского не было с ними общих интересов, так что большую часть свободного времени он проводил в одиночестве за чтением. Кроме того, многие одноклассники происходили из обеспеченных семей, и разница в общественном положении только усугубила его отчужденность.

В те одинокие годы, проведенные в Инженерном училище, желание Достоевского стать писателем продолжало расти. Вместе с тем усиливалось и негодование на отца – ведь именно его воля удерживала сына от того, чтобы писать. Достоевский прилежно изучал положенный курс и получал высокие отметки даже по тем предметам, которые представлялись ему скучными. Однако когда в первый год он получил плохую оценку по «фронту», отец выразил недовольство его успехами [Frank 1979].

Достоевский, как всегда, чувствовал себя виноватым в его разочаровании. Он писал об этом: «…я бы не жалел, ежели бы слезы бедного отца не жгли души моей» [Достоевский 1972–1990, 28,1: 53]. Но даже чувство вины не могло заставить его сфокусироваться на учебе. В итоге отсутствие интереса к военным наукам заставило его сойти с пути, выбранного отцом.

В 1839 году, когда Достоевский получил известие о смерти отца, он все еще учился в Главном инженерном училище. В школьные годы единственным средством общения между отцом и сыном была переписка, причем письма сына большей частью состояли из просьб выслать денег. Достоевский не хотел отставать от одноклассников, происходивших из более обеспеченных семей, и это значит, что ему требовались деньги в дополнение к тем суммам, которые он регулярно получал от семьи [Frank 1979].

И все же их отношения не сводились только к деньгам. Ланц отмечает, что Достоевский действительно часто просил у отца денег, но в то же время они общались и на другие темы – например, обсуждали учебу и одноклассников (2012, личная беседа). Письма выдержаны в формальном и уважительном тоне, в них мало тепла. Но все-таки речь шла не только о деньгах. И, несмотря на стесненное финансовое положение, отец всегда высылал Федору деньги, которые тот просил. В последнем сохранившемся письме М. А. Достоевский объясняет сыну, что дела в Даровом идут очень плохо и что семья столкнулась с большими трудностями. Биограф Джозеф Фрэнк полагает, что Достоевский получил это письмо примерно в то же время, когда узнал о смерти отца.

Сам Достоевский всем рассказывал, что отец объезжал имение и на него набросились крестьяне. В некоторых версиях этой истории говорится, что он захлебнулся водкой, которую они пытались насильно залить ему в горло. Насколько нам известно, было проведено три отдельных расследования. Сейчас ученые соглашаются с выводами медицинской экспертизы, утверждавшей, что доктор умер от апоплексического удара.

Как отмечает Ланц, «немало написано об этом происшествии и о том влиянии, которое оно оказало на Достоевского, но выяснить подлинную правду попросту невозможно» [Lantz 2004:109]. Раньше некоторые утверждали, что новость о смерти отца вызвала у Федора первый эпилептический припадок, как сообщает в своей книге дочь писателя Л. Ф. Достоевская, однако надежность этого источника ставится под сомнение. Сегодня мало кто верит в эту историю. Вместе с тем смерть отца наверняка глубоко повлияла на Достоевского.

Вероятно, ему было особенно тяжело узнать о случившемся, учитывая, что раньше он постоянно требовал денег, хотя и знал о тяжелом финансовом положении семьи. С точки зрения Фрэнка, Достоевский наверняка опасался, что отец каким-то образом спровоцировал нападение крестьян. Возможно, Федор решил, что из-за его постоянных просьб отец стал жестоко обращаться с крестьянами или заставлял их слишком много работать. Таким образом, он мог испытывать личную вину за предполагаемое убийство отца.

С другой стороны, он мог чувствовать вину за то, что ему не удалось преуспеть в выбранной отцом карьере. В августе 1839 года Достоевский пишет письмо брату Михаилу, где выражает горе из-за смерти отца и беспокоится о благополучии младших братьев и сестер. Но несмотря на чувство вины, он больше не считал себя обязанным исполнять желания отца. Он пишет брату, что освободился от сыновнего долга и может посвятить себя литературе [Достоевский 1972–1990, 28, I: 63]. Мы видим, что смерть отца отозвалась в нем конфликтом чувств: с одной стороны, скорбь и вина, с другой – свобода добиваться собственных целей.

Отец Достоевского – и при жизни, и после смерти – был источником тяжелых воспоминаний. Однако будущий писатель в детстве столкнулся и с другими травматичными ситуациями. Так, его девятилетнюю подругу жестоко изнасиловал пьяный незнакомец. Достоевский побежал за отцом, но тот пришел слишком поздно, и девочка скончалась [Lantz 2004]. Позднее Достоевский признавался, что память об этой трагедии преследовала его всю жизнь.

Еще одно травмирующее событие предположительно случилось, когда ему было шесть лет. (Не вполне ясно, действительно ли оно имело место, потому что Достоевский упоминает эту историю только в «Дневнике писателя», который является скорее художественным произведением, чем дневником в привычном смысле этого слова.) Когда маленький Федя играл в лесу возле Дарового, у него случилась слуховая галлюцинация. Он бросился за помощью к крепостному по имени Марей, который его успокоил, – и для Достоевского это стало доказательством, что у русских крестьян от природы доброе сердце. Возможно, чувство страха и облегчения сыграло свою роль в формировании националистических взглядов, сложившихся у него во взрослой жизни (мы вкратце затронем эту тему).

Что же Достоевский вынес из детства? Судя по сохранившимся письмам, прежде всего это любовь к чтению и близкая дружба с братом Михаилом. Братья постоянно обсуждали прочитанные книги и события из своей жизни. Неудивительно, что смерть Михаила стала для Достоевского тяжелым ударом, ведь их отношения были дороги ему и в интеллектуальном, и в эмоциональном плане. Можно предположить, что именно в детстве, под влиянием авторитарного отца, у Достоевского стало складываться определенное отношение к властям. Однако здесь мы вынуждены полагаться на его художественные произведения, потому что в сохранившихся письмах он ни разу не говорит о своем отце. Не сохранилось упоминаний, чтобы эта тема всплывала в разговорах. Если уж на то пошло, он также не упоминал о матери и других братьях и сестрах.

Но, как мы вскоре увидим, кое-чему он в детстве так и не научился: избегать проблем, заботиться о здоровье и справляться со сложностями личного и финансового характера.

На протяжении всей своей взрослой жизни Достоевский сталкивался с невероятными трудностями в сфере здоровья, финансов и личных отношений. Рассмотрим их по порядку.

Физическое и психическое здоровье

Хорошо известно, что у Достоевского случались тяжелые эпилептические припадки. Нет точных данных, в каком возрасте это началось. В некоторых источниках говорится, что первый припадок случился, когда ему было всего девять лет, однако единственным подтверждением этой теории служит упоминание слуховой галлюцинации. Первый задокументированный приступ произошел в 1846 году, когда Достоевскому было двадцать пять. С тех пор приступы случались регулярно, и со временем ему становилось все хуже.

Помимо эпилепсии, Достоевский страдал и от других болезней. Его друг А. Е. Ризенкампф, студент-медик, с которым Достоевский в 1843 году снимал квартиру, упоминает его «землистый» цвет лица, хронический кашель, охриплость, повышенную возбудимость и частую бессонницу. Кроме того, Достоевского мучил страх, что он заснет слишком крепко и его примут за покойника. Однако Ризенкампф отмечает, что, несмотря на все проблемы со здоровьем, Достоевский отказывался принимать лекарства, неохотно обращался за медицинской помощью и не бросал курить, хотя табак вредил его самочувствию [Ризенкампф 1990: 177,183–184,186].

Из письма брату Михаилу очевидно, что Достоевский страдал от выраженной тревожности. По его собственным словам, он находился «при смерти» от «раздражения всей нервной системы» и «прилива крови в сердце» [Достоевский 1972–1990, 28,1: 121]. В августе 1849 года он снова пишет Михаилу, еще подробнее описывая свои недомогания, многие из которых связаны с тревожностью и нервным истощением. Он говорит, что живет на касторовом масле, страдает от геморроя и болей в груди. Кроме того, ему снятся «безобразные» сны. Но тяжелее всего, что он больше не может использовать «нервное время» для творчества, хотя раньше у него это получалось. Достоевскому приходится взять паузу в литературном труде, и поэтому он, возможно, чувствует себя еще хуже [Достоевский 1972–1990, 28,1: 159].

Тяжелые жизненные ситуации негативно сказывались на его здоровье. Так, после насмешек писателей из кружка Белинского[2]2
  В. Г. Белинский (1811–1848) был авторитетным литературным критиком и редактором двух крупнейших литературных журналов того времени. В плане идеологии Белинский поддерживал основные ценности западного либерализма и индивидуализма, критиковал царизм и крепостное право, а также выступал против нищеты, проституции, пьянства и жестокого обращения с женщинами. На протяжении своей недолгой жизни Белинский – самый влиятельный критик и идеолог на либеральных позициях – поддерживал литературу, направленную на борьбу с социальными проблемами. Он высоко отозвался о первом романе Достоевского («Бедные люди»), однако вскоре после этого Достоевский прекратил общение с Белинским.


[Закрыть] – которых он считал своими друзьями – Достоевский стал еще более тревожным, несмотря на растущую литературную славу. Он жаловался доктору С. Д. Яновскому на перебои в работе сердца, высокое давление и нервную возбудимость. Вскоре после посещения Яновского у него начались приступы головокружения и обмороки, часто сопровождаемые галлюцинациями. Яновский заподозрил, что все эти симптомы были проявлениями эпилепсии.

В 1847 году его подозрение подтвердилось: у Достоевского случился острый припадок. Тем не менее официальный диагноз был поставлен только в 1857 году, и писатель воспринял его с некоторым облегчением. Все это время он боялся, что медленно сходит с ума, и этот страх стал дополнительным фактором стресса, ухудшавшим его самочувствие [Lantz 2004]. Эпилепсия для Достоевского была меньшим из двух зол.

Возможно, его проблемы со здоровьем были в той или иной степени спровоцированы образом жизни. Как уже упоминалось, Достоевский много курил. Работая над крупными литературными проектами, он часто отказывался от сна. Например, в 1865 году, в бытность редактором журнала «Эпоха», Достоевский писал другу: «Я стал печатать разом в трех типографиях, не жалел денег, не жалел здоровья и сил <…> просиживал до шести часов утра и спал по 5 часов в сутки» [Достоевский 1972–1990, 28, II: 118]. Одновременно с выполнением редакторских обязанностей Достоевский вел журнал, писал полемические статьи и работал над рассказом «Крокодил». Эта нагрузка, надо полагать, отрицательно сказывалась на его здоровье.

В последние пять лет его жизни частота и интенсивность припадков снизились, однако к эпилепсии постепенно добавились и другие заболевания. Достоевский стал жаловаться на легкие, и в конце концов ему диагностировали эмфизему – результат многолетнего курения. Он умер от легочного кровотечения, после того как попытался сдвинуть с места тяжелый книжный шкаф у себя в кабинете. Возможно, причиной кровотечения был туберкулез [Lantz 2004].

Помимо различных физических недугов, во взрослом возрасте Достоевский столкнулся и с психическими расстройствами. Как пишут его биографы, он был подвержен депрессии и часто думал о самоубийстве. Обычно такие мысли возникали как реакция на публичную критику его литературных трудов. Когда его книги пользовались успехом, Достоевский был счастлив и уверен в себе, но если очередное произведение получало холодный прием, он погружался в многомесячную депрессию.

Многочисленные проблемы с физическим и психическим здоровьем одновременно являлись последствием стресса и еще больше его усугубляли. Однако этим неприятности в жизни Достоевского не исчерпывались. Еще одним источником стресса были отношения с законом.

Проблемы с законом

В 1848 году молодой Достоевский был объявлен политическим заговорщиком и арестован за участие в кружке, где обсуждались радикальные политические идеи. Другой участник кружка Петрашевского, некий Н. А. Спешнев, убедил Достоевского войти в более узкую и более радикально настроенную группу, у которой имелся собственный печатный пресс [Lantz 2004]. Достоевский описывал группу Спешнева как «особое тайное общество с тайной типографией, для печатания разных книг и даже журналов» [Майков 1990: 256]. Естественно, конечной целью группы было свержение существующего режима [Lantz 2004: 409] – то есть переход к делу, а не занятие исключительно разговорами, как это было в кружке Петрашевского.

Участие в заговоре было не только психологически выматывающим, но и крайне опасным. Но даже если бы Достоевский и захотел его покинуть, это оказалось бы не так-то просто. Вечно в долгах, он занял у Спешнева пятьсот рублей и тем самым оказался в финансовой зависимости. В жизни Достоевского эта проблема возникала снова и снова. Кроме того, Спешнев обладал яркой, практически демонической харизмой – возможно, именно он стал прототипом Николая Ставрогина в романе «Бесы».

Какое-то время группа находилась под наблюдением. В 1849 году в нее был внедрен тайный агент, и далее последовали аресты [Lantz 2004]. Достоевского обвинили в чтении запрещенного письма Белинского к Гоголю, в котором критик выступал против дворянского деспотизма и крепостного права. (Фактически это статья, оформленная в виде письма; Белинский выступает против Гоголя, защищавшего авторитарный режим Николая I.) Кроме того, его обвинили в том, что он не донес о существовании другой подрывной статьи, написанной членом кружка [Lantz 2004: 312]. За эти преступления Достоевский и другие участники группы были приговорены к смертной казни. К царю обратились с прошением, и он, в конце концов, согласился смягчить приговор, однако ни члены кружка, ни представители власти ничего об этом не знали.

Достоевский выслушал свой смертный приговор, когда его и других членов кружка вывели на Семеновский плац и перед ними выстроился расстрельный взвод. На протяжении нескольких минут, которые показались ему очень долгими, он наблюдал, как ведется подготовка к казни первых трех заключенных, и был уверен, что его ждет неминуемая смерть. Но в последний момент церемония казни оказалась внезапно прервана [Frank 1987].

22 декабря 1849 года Достоевский был приговорен к ссылке в Сибирь, где его ожидали четыре года каторги и военная служба на неопределенный срок. Пять лет спустя его комиссовали из армии по состоянию здоровья (из-за эпилепсии). Часть времени, проведенного в Сибири, он был закован в кандалы, и у него нередко случались эпилептические припадки. Ссылка в Сибирь была наказанием за «преступное намерение свергнуть существовавший в России государственный порядок» [Lantz 2004: 310]. С 23 апреля по 23 декабря Достоевский находился в одиночной камере Петропавловской крепости – секретной тюрьмы, предназначенной для содержания самых опасных преступников. Любые посещения были запрещены; в его камеру разрешалось заходить только главе тайной полиции и коменданту крепости.

Как вспоминали другие члены кружка, в одиночном заключении их эмоциональная энергия быстро пришла в упадок – из-за отсутствия внешних стимулов они оказались один на один со своими мыслями. Сам Достоевский не оставил подробного описания своих чувств во время заключения, однако в письмах, адресованных Михаилу и Андрею, он жаловался на проблемы с желудком, геморрой, расстройство нервов и «болезненные сновидения» [Достоевский 1972–1990, 28,1: 157].

После этого краткого заключения Достоевский был приговорен к ссылке в Сибирь. В январе 1850 года он прибыл в Омский острог, где ему предстояло прожить четыре года в тесных промерзающих бараках. Достоевский таскал кирпичи, разгружал телеги, толок алебастр. Все это время ему было запрещено читать и писать. Единственной книгой, разрешенной в стенах острога, был Новый Завет. Однако главный лекарь Омского военного госпиталя И. И. Троицкий снабжал Достоевского книгами, чернилами и бумагой, а также помогал прятать его дневник. Таким образом, Троицкий нарушал тюремные правила, чтобы Достоевский продолжал работать, и защищал его от наказания.

Несомненно, стресс от участия в радикальном политическом движении ухудшил психологическое состояние Достоевского. Ему пришлось заниматься конспирацией, ожидать казни, переносить тяготы тюремной жизни. И хотя никаких свидетельств не сохранилось, мы предполагаем, что на каторге Достоевский мог участвовать в играх – как позднее он участвовал в них, будучи солдатом.

Напряженная личная жизнь

Даже в личной жизни Достоевский не находил утешения. Не будем забывать, что в детстве его опыт социального взаимодействия был крайне ограничен и у него было мало возможностей вести независимую социальную жизнь. Его родители, каждый по-своему, избегали общества. До брака с Анной Сниткиной главным человеком в жизни Достоевского был его брат Михаил.

Достоевский был женат дважды. Его первой супругой стала Мария Дмитриевна (урожденная Констант), однако этот брак оказался далеко не счастливым. Барон Врангель, друг писателя, отмечал, что Мария была не особенно высокого мнения как о Достоевском, так и о его книгах; кроме того, кажется, она его не любила. Через год после ее смерти Достоевский в письме Врангелю подтвердил, что они не были счастливы. Она утверждала, что любит его, но собиралась остаться со своим мужем в сибирском Кузнецке, на расстоянии в пятьсот километров. Более того, Мария писала Достоевскому о других мужчинах, которые за ней ухаживали, и радовалась своему успеху [Lantz 2004]. После смерти первого мужа она долго выбирала между Достоевским и другим своим поклонником.

Однако их совместная жизнь стала для Достоевского разочарованием и даже пыткой. Так, Мария насмехалась над ним из-за его возраста и эпилепсии. Это еще больше подрывало его здоровье: эпилептические припадки стали случаться чаще. Характеризуя отношения в семье, Ланц отмечает, что у Марии был сложный характер и ей нравилось вызывать у Достоевского ревность намеками на других поклонников (2012, личная беседа). Когда они поженились и вернулись в Петербург, ситуация не улучшилась. Марии не нравились друзья Достоевского, а сама она не понравилась его семье. Из-за туберкулеза ее здоровье стремительно ухудшалось, и через несколько лет супруги стали жить отдельно. Однако Достоевский обеспечил ей медицинскую помощь и провел с ней последние месяцы ее жизни.

Пытаясь справиться с тем стрессом, который вызывала у него семейная жизнь, Достоевский начал встречаться с Аполлинарией (Полиной) Сусловой. Она стала его любовницей в 1862–1864 годах, когда брак с Марией по существу уже распался. Юная, феминистических убеждений идеалистка, Полина придерживалась радикальных взглядов. Возможно, Достоевский полагал, что ее любовь поможет ему справиться с многочисленными трудностями жизни: идущий ко дну журнал (в конечном итоге его пришлось закрыть), хроническая нехватка денег, умирающая жена. Однако эти надежды не оправдались. Напротив, он чувствовал вину за то, что бросил Марию, когда ей было так плохо.

Примерно в это время Достоевский и начал играть. Они с Полиной запланировали совместное путешествие по Европе, и время от времени он заглядывал в казино. Сначала Достоевский провел несколько дней за рулеткой в Висбадене, где он выиграл 10 тысяч франков. Между тем Полина уже ждала его в Париже, где она успела влюбиться в другого мужчину. Однако через неделю ее новые отношения распались, и Достоевский согласился быть ей «как брат». К этому моменту он уже потерял все, что выиграл в Висбадене, и был вынужден просить денег из России. Вскоре после этого он вернулся на родину, к постели умирающей жены, но по-прежнему писал Полине, которая осталась в Париже.

Важно понимать, что роман «Игрок» (к которому мы еще вернемся) был написан, когда Достоевский пытался восстановить отношения с Полиной. Собственно, их мучительная связь непосредственно отражена в сюжете: главный герой Алексей страдает из-за подобной Полины [Lantz 2004]. На тот момент Достоевский нередко описывал в книгах непростые ситуации из собственной жизни, и они все чаще были связаны с игрой.

Однако Полина задержалась в его жизни ненадолго. Вскоре у Достоевского появилась стенографистка, Анна Григорьевна Сниткина, и они быстро сблизились. Она не только помогала ему в работе над книгами, но и обеспечила домашний уют. Однако их отношения в значительной степени омрачала его страсть к игре, из-за которой семейство оказалось в долгах, а Анне приходилось тратить множество времени и сил на заботу о муже. От возбуждения, связанного с игрой, приступы эпилепсии стали еще тяжелее [Frank 1995].

Ситуация повторялась раз за разом: Достоевский возвращался из казино, умолял Анну о прощении и отчаянно проклинал себя за проигранные деньги, а она боялась, что с ним опять случится припадок. Она не раз становилась свидетельницей его приступов и хорошо знала, как тяжело их переносить и ее мужу, и ей самой.

Поэтому Анна хотела избежать дальнейших эпизодов игромании и того, что за ними следовало, – необходимости снова и снова успокаивать своего возбудимого, нервного и раздражительного мужа, вернувшегося из казино без копейки денег. В своем обзоре очередного тома биографии Достоевского «Чудесные годы: 1865–1871», написанной Фрэнком, критик Станислав Баранчак перечисляет все проблемы, с которыми Анна была вынуждена столкнуться по вине мужа, который, кстати, был гораздо старше ее:

Эпилепсия и игромания оказались только первыми проблемами, с которыми ей пришлось иметь дело. Ее муж был крайне возбудим и непредсказуем; он запросто мог начать ссору из-за пустяка <…> и продолжать ее с мелочным упрямством, пока Анна не начинала плакать и он не бросался вымаливать у нее прощение. Он был настолько погружен в работу, что с ним было не то что сложно жить – она вообще почти его не видела [Baranczak 1995: 36].

Однако Анна никогда не осуждала супруга за его слабость. Напротив, она была понимающей и мягкой; даже когда он проигрывал крупные суммы, дома его ожидало не наказание, а утешение. В те времена многие супруги игроков вели себя именно так; подобное поведение считалось правильным. В дальнейшем мы вернемся к этому вопросу при обсуждении исторического контекста игровой зависимости в XIX веке.

Смерти близких

Достоевский женился на Анне Сниткиной в середине февраля 1866 года, вскоре после смерти его первой жены Марии. Несмотря на поддержку со стороны Анны, семейная жизнь по-прежнему оставалась для него источником стресса – большей частью из-за смерти детей. Первая дочь Анны, Соня, умерла в возрасте двух месяцев. Для обоих родителей это стало большим ударом. Анна очень переживала за мужа: «…отчаяние его было бурное, он рыдал и плакал, как женщина, стоя пред остывавшим телом своей любимицы, и покрывал ее бледное личико и ручки горячими поцелуями» [Достоевская 1987: 199].

После этого у Федора и Анны родилось еще трое детей: Любовь, Федор и Алексей, который умер в три года после тяжелого приступа судорог. Эта трагическая история причинила Достоевскому много боли. Анна снова отмечала, как повлияла на ее мужа смерть ребенка. Он любил Алексея «почти болезненною любовью, точно предчувствуя, что его скоро лишится, Федора Михайловича особенно угнетало то, что ребенок погиб от эпилепсии, – болезни, от него унаследованной» [Достоевская 1987: 345]. Итак, смерть старшей дочери и младшего сына усугубила и без того тяжелое нервное состояние Достоевского.

В 1864 году Достоевский пережил сразу две трагедии: смерть первой жены и, что сказалось на нем гораздо сильнее, смерть его брата и друга Михаила. Как мы отметили ранее, смерть Михаила стала источником не только скорби, но и резкого ухудшения финансового положения семьи. Не считая Анны, Михаил был для него самым близким человеком. По их переписке чувствуется, что братья очень любили друг друга. Кроме того, они были партнерами по издательской деятельности. После смерти Михаила финансовое положение Достоевского стало еще более шатким, поскольку он поклялся выплатить долги брата и поддержать его семью.

Финансовые трудности

Достоевский почти всю жизнь, еще со школьной скамьи, страдал от финансовых проблем. Как отмечалось ранее, он постоянно писал отцу с просьбой выслать больше денег. Вероятнее всего, он остро осознавал свое сравнительно низкое социальное положение и пытался выглядеть богаче, чем был на самом деле, чтобы не отставать от других учащихся.

Когда он вырос, финансовое положение стало гораздо хуже: теперь ему приходилось обеспечивать и себя, и свою семью. Ситуацию отягощала игромания Достоевского. В последние пятнадцать лет жизни ему приходилось выплачивать долги покойного брата.

Достоевский не хотел, чтобы репутация Михаила оказалась запятнана, поэтому он решил полностью выплатить 25 тысяч, которые тот был должен кредиторам [Lantz 2004]. Практически невозможно перевести рубли XIX века в современные доллары, однако покупательная способность этой суммы в шесть-семь раз превышала приличный годовой оклад того времени. Возможно, в современных деньгах она составила бы 600–700 тысяч канадских долларов.

Достоевский не только взял на себя обязанность выплатить долги своего брата и содержать его семью. Он по-прежнему оказывал поддержку многим другим людям. Ризенкампф, друживший с ним в 1830-е годы, отмечает, что «Федор Михайлович <…> принадлежал к тем личностям, около которых живется всем хорошо, но которые сами постоянно нуждаются» [Ризенкампф 1990: 189]. Теперь «около него» жила вдова его брата Эмилия Федоровна с четырьмя детьми, а также любовница Михаила и ее сын. Он также помогал деньгами Павлу, сыну своей первой жены от предыдущего брака.

Кроме того, даже в самые тяжелые времена Достоевский регулярно высылал деньги младшему брату Николаю, впавшему в нищету из-за алкогольной зависимости. И, наконец, он финансово поддерживал бездомную Марфу Браун, которую ему было жалко. Из-за его желания во что бы то ни стало помочь всем этим людям у Достоевского почти не оставалось денег на собственные нужды.

Анна, его жена, отмечает, что все они пользовались добротой Достоевского:

Как только появлялись у Федора Михайловича деньги, одновременно у всех его родных, брата, невестки, пасынка и племянников появлялись всегда неожиданные, но настоятельные нужды, и из трехсот-четырехсот рублей, полученных из Москвы за «Преступление и наказание», на следующий день у Федора Михайловича оставалось не более тридцати-сорока рублей [Достоевская 1987: 121].

Его служанка у него воровала. Ризенкампф описывает эту проблему следующим образом: «Его обкрадывали немилосердно, но, при своей доверчивости и доброте, он не хотел вникать в дело и обличать прислугу и ее приживалок, пользовавшихся его беспечностью» [Ризенкампф 1990: 189].

Чтобы удержаться на плаву, Достоевскому приходилось закладывать свои вещи и вещи Анны и брать деньги у ростовщиков. Кроме того, он соглашался на кабальные контракты с издателями. Например, он предоставил Ф. Т. Стелловскому право опубликовать собрание его сочинений за жалкий аванс в три тысячи рублей. Одновременно Достоевский пообещал Стелловскому к 1 ноября 1866 года предоставить новый роман в 160 печатных листов (это был тот самый «Игрок», о котором упоминалось выше). По условиям контракта, если Достоевский не успел бы закончить работу к сроку, Стелловский получал право публиковать все его произведения в течение последующих девяти лет, не выплачивая автору никаких отчислений [Lantz 2004: 412].

Достоевский считал, что подобное давление плохо сказывается на его творчестве, и, вероятнее всего, был прав. В письме Михаилу он жалуется: «От бедности я принужден торопиться, а писать для денег, следовательно, непременно портить» [Достоевский 1972–1990, 28, I: 325]. Своему другу А. Е. Врангелю он пишет: «О, друг мой, я охотно бы пошел опять в каторгу на столько же лет, чтоб только уплатить долги и почувствовать себя опять свободным. <…> Работа из нужды, из денег задавила и съела меня» [Достоевский 1972–1990, 28, II: 119].

Из-за нехватки денег Достоевский был вынужден постоянно работать: ведь если бы он не выполнял условия контрактов и не заканчивал книги к сроку, он оказался бы не в состоянии обеспечить всех тех, кто от него зависел. Таким образом, ему казалось, что он не может написать по-настоящему хорошую книгу, – что было еще одним источником стресса.

По иронии судьбы, именно в этих тяжелых условиях Достоевский создал некоторые из лучших своих произведений. «Игрок», «Преступление и наказание», «Идиот» и «Бесы» были написаны, когда ему особенно сильно не хватало денег – большей частью из-за страсти к игре и семейных обязательств. Из всех «больших» романов только «Братья Карамазовы» оказались созданы в период финансовой стабильности. Тем не менее работа в таких условиях разрушала физическое и психическое здоровье писателя. Отчаянно работая ради денег, Достоевский чувствовал только тревогу, а не удовлетворение от творчества.