Текст книги "Власть будущего (сборник)"

– Слушай, конечно, интересно нянчиться с человеческим детенышем, но надо продолжать выполнять план. Наш язык он понимает, но что толку? Теперь палка повернулась другим концом – Диус не знает языка людей!

Ирил в задумчивости кружил на одном месте, словно пес, гоняющийся за собственным хвостом. Наконец он произнес так, как говорил восемь долгих лет назад:

– Завтра мы плывем к берегу.

* * *

Ласковые утренние лучи защекотали кожу и разбудили Диуса. Ему снился прекрасный сон: он плавал вместе с другими людьми и смеялся от счастья.

Мальчик потянулся и резко сел. Почти у самого островка дрейфовал во сне Ирил, а Кречет уже вовсю охотился. Его блестящая черная спина то и дело показывалась из воды. Диус улыбнулся, глядя на свою семью. Сон расставил все по местам. Раз они верят в легенду, он им поможет.

Быстрее задвигал плавниками Ирил, открыл глаза. Немного покружился на месте, сбрасывая остатки сна, и умчался на охоту. Желудок Диуса требовательно заурчал и мальчик, не дожидаясь еды от дельфинов, принялся собирать моллюсков в мелкой гальке, зайдя в воду по колено.

Мальчик уже позавтракал, когда вернулся Ирил, более умеренный в еде, чем Кречет.

– Диус, – сказал он. – Ты понимаешь наш язык, но с речью собратьев не знаком вообще.

– Иногда во сне я слышу голоса, но они так не похожи на ваши.

– Да… это голоса твоих предков. Мы хотим поплыть к берегу, где кончается океан.

– Зачем? – спросил мальчик, хотя и так догадался.

– Пойдешь к людям и жестами объяснишь, что жил с животными и хочешь научиться говорить.

– А вы? – с испугом спросил Диус. – Вы меня бросаете?

– Мы будем ждать невдалеке от берега. Будешь приходить к нам.

Мальчик с облегчением вздохнул.

– Мне и самому интересно… какие они.

Диус, выросший в дикой среде, да еще и чужой, для восьми лет был необычайно крепок физически. Размышлял он серьезно и не по годам, благодаря непрекращающимся рассказам и поучениям двух хвостатых братьев. Смуглая кожа мальчика была сухой и грубой, а глаза из-за частого пребывания в соленой воде немного помутнели. Жизнеспособность и смекалка Диуса удивила бы людей, а дельфины просто восхищались приемным детищем.

– Покормил? Рассказал? В путь? – набросился с вопросами подплывший Кречет. От него исходила ощутимая волна возбуждения.

– Диус сам покормился, – спокойно начал Ирил.

– Поплыли! У меня сердце как бешеное трепыхается, чую что-то неладное, – перебил Кречет.

Ирил решил довериться интуиции брата, которого очень редко видел взбудораженным.

Диус уцепился за верхние плавники, и дельфины не спеша двинулись к далекому берегу. Прошло несколько минут, мальчик почувствовал беспокойство, передающееся ему от животных.

– Диус, – строго сказал Ирил, – вцепись очень крепко, сейчас мы разгонимся, как сможем. Если не удержишься – ты умрешь.

Дельфины бешено заработали всем телом, плавники стремительно загребали воду, хвост стал словно пропеллер. Белая акула, тихо следовавшая за странной семьей, словно аристократ к накрытому столу, тоже ускорилась. Голодный взгляд вперился в улепетывающие жертвы. Пустой желудок подстегивал хищника, словно шпоры лошадь.

Диус дышал урывками, из-за брызг глаза пришлось закрыть. Он понимал, что сзади опасность. Все-таки мальчик ухитрился оглянуться и увидел совсем рядом существо в несколько раз больше дельфина. В жутком взгляде читалась ненависть, а страшная, с бесчисленным количеством треугольных зубов пасть, куда Диус играючи поместился бы полностью, заставила содрогнуться.

– Совсем близко, – с ужасом сказал он.

Ирил и Кречет поплыли еще быстрее. Мальчика страшно трепыхало, но вцепился он намертво. Белая акула, начавшая отставать, захлопнула пасть и сделала рывок. Из последних сил она подобралась очень близко, Диус завизжал, и чуть не захлебнулся. Все-таки страх дельфинов за жизнь оказался сильнее голода хищника, и вскоре акула скрылась из виду.

– Выносливая акула попалась, – переводя дух, заметил Кречет.

– Эта махина еще и очень быстрая, а когда голодная…

– Она так смотрела… – пролепетал мальчик. Шок явно читался на его лице.

– Молодец, Диус, крепко держался, – похвалил Ирил.

– Ага, чуть плавник не оторвал, – добавил почти черный брат.

– А на берегу нет ничего подобного? – со страхом спросил Диус, сердце до сих пор колотилось как испуганная пташка в клетке.

– На берегу, где люди, нет.

– Поплыли быстрее отсюда, – попросил мальчик, и дельфины рванули вперед.

* * *

– Смотри, человеческая самка, – возбужденно сказал Кречет.

– Совсем молодая и одна – идеально, – произнес Ирил. – Диус, плыви скорее к берегу. Делай, как я объяснял.

Мальчик быстро приближался к берегу, а дельфины замерли в напряженном ожидании, словно зрители, чувствующие близкую кульминацию спектакля.

Диус выполз на песчаный берег в сотне метров от человека и с трудом поднялся. Он вообще предпочитал плавать и ползать, но дельфины настояли на том, чтобы мальчик научился нормально ходить. К нему бежала рыжеволосая веснушчатая девочка лет тринадцати-четырнадцати с корзиной в руках. Сердце Диуса билось быстрее, чем при бегстве от акулы.

– Ты чего голый? – хихикнув, спросила девочка на ломаном испанском. – Откуда вообще взялся? Я никого не видела.

Она пригляделась к Диусу, начавшему что-то показывать, и попятилась. Мутные, почти бесцветные глаза мальчика ее сильно насторожили. Но Мелиса всегда была любопытной и охочей до приключений девочкой. Диус показывал в сторону океана, крутил руками. Мелиса задумалась. Затем показала на высунутый язык и покачала головой. Мальчик поспешно закивал. Девочка показала на океан, потом изобразила пальцами идущего человечка. Диус снова кивнул. Мелису начал забавлять гость из воды. Она села на песок, поставила рядом корзинку, на треть наполненную моллюсками, которых она собирала каждый утренний отлив, и жестом пригласила сесть мальчика. Вскоре Мелиса поняла, что Диус желает научиться человеческой речи. Теперь все жесты она сопровождала словами. Непривычные звуки резали слух мальчика, как англичанину режут ухо наречия горных народов.

Они долго просидели на песке. Девочка обеспокоенно посмотрела на солнце и встала. Диус вскочил как по команде. Мелиса показала на солнце, потом на запад. Закрыла ладошками глаза. Затем снова на солнце, потом на восток. Тыкнула пальцем на себя, изобразила идущего человечка. Показала на песок под ногами. Диус на секунду задумался, затем губы раздвинулись в улыбке и он кивнул. Девочка придет завтра с утра. Мелиса помахала ему рукой и бегом бросилась от берега. Она знала, что сейчас ее будут ругать, ведь девочка всегда приходила раньше… и с полной корзиной.

Мальчик влетел в воду и устремился к дрейфующим дельфинам – наблюдать неотрывно они устали. Диус взахлеб рассказал все, что понял, и закончил фразой:

– Завтра с утра она снова придет.

– Отлично, – сказал Ирил.

– Лучше и не может быть, – согласился Кречет.

Вечер плавно переходил в безветренную ночь с иссиня-черным небом, покрытым редкими, но яркими и крупными звездами. Прилив достиг наивысшей точки и пошел на спад. «Через шесть часов девочка будет здесь», – подумал Диус и провалился в сон на золотистом прибрежном песке.

Мелиса пришла, когда солнце наполовину показалось над горизонтом. Протянула Диусу тряпку, покрутила рукой рядом с животом. Мальчик пожал плечами и обвязал тряпку вокруг бедер. Мелиса бросила одного моллюска в корзину, провела рукой над ее верхними краями. Диус кивнул и принялся быстро собирать маленьких животных в перламутровых раковинах. Когда корзинка была набита до отказа, они сели на песок под ласковым солнцем и начали странный разговор. Так происходило изо дня в день, Диус понемногу делал успехи. Мелиса оказалась на редкость терпеливой и доброй.

Чтобы подольше побыть с девочкой, Диус каждое утро стал собирать в кучу моллюсков еще до ее прихода. Однажды речь зашла о том, что он жил с дельфинами. Мелиса вытянула губы трубочкой, задумалась.

– Я слышала, что вырастали среди волков, но в море, с дельфинами…

Диус, что-то говоря, что-то показывая, объяснил: сегодня он спросит у приемных родителей разрешения познакомить их с Мелисой. Девочка заулыбалась.

– Хорошо, – сказала она.

* * *

Кречету захотелось остаться наедине с самим собой. Предупредив Ирила, он отправился вдоль берега на запад. Через полчаса неспешной прогулки, Кречет почувствовал под водой огромную, выдающую вперед скалу, которую с поверхности совершенно не было видно. Он нырнул, десятки однообразных дней подстегнули любопытство. Глубина резко увеличивалась в том месте, где расположилась широкая и длинная подводная скала. Ни один человек не донырнул бы до нее без спецоборудования, разве только Диус. Кречет проплыл над плоской вершиной скалы – ничего особенного. Дельфин спустился к самому дну моря, интерес к огромному наросту камня шел откуда-то из глубины сознания. Кречет плыл мимо почти ровных красновато-серых стен. Дельфин остановился как вмороженный, когда едва пробивавшиеся лучи солнца заставили что-то блеснуть на камне. Кречет подплыл ближе, рыльце вытянулось еще сильнее. На граните золотом был нарисован в десятки раз уменьшенный дельфин. А под ним отверстие в виде пирамиды. Память забросила его на восемь лет назад…

* * *

– Я поплыву один искать лайнер, надеюсь, люди его не вытащили, – заявил Ирил, когда Кречет показал ему странную скалу.

– Нет. Акулы съедят тебя спящего.

– А что делать Диусу?

– Либо плыть с нами, либо оставаться здесь.

– Это я и без тебя понимаю, – раздраженно произнес светло-серый дельфин.

Кречет закружился на месте.

– Пусть сам решит.

Диус вернулся после очередной беседы с Мелисой.

– Давайте я вас буду учить человеческой речи! – заявил он. – Кстати, можно вас познакомить с Мелисой?

– Во-первых, мы понимаем много языков людей, но наше физическое строение не позволяет произносить такие звуки. А с Мелисой познакомишь нас через месяц, – сказал Ирил.

Кречет вкратце рассказал о цели заплыва и спросил напрямую:

– Ты с нами или подождешь здесь?

– Вы быстрее справитесь без меня.

– От воды далеко не отходи, – предупредил Кречет.

– Но и от берега далеко не отплывай, – добавил Ирил.

– Встречайся с Мелисой, больше тренируйся говорить и ходить.

– И не контактируй больше ни с кем.

– Все понял. Вы плывете сейчас? – в голосе мальчика слышались тоскливые нотки.

– Да, Диус. Не скучай.

Мальчик погладил дельфинов по бокам. Вздохнул и двинулся обратно к берегу.

* * *

Чем ближе дельфины подплывали к месту прежней жизни, тем сильнее их одолевали воспоминания.

– Интересно, как там Идена, – произнес Ирил.

– Наверное, винит себя за те слова.

– Надеюсь, что года через два я смогу вернуться к ней. Если легенда окажется сказкой, то приплывем вместе с Диусом.

– «Слияние душ» – правда. Даже думать не смей по-другому, – непреклонно заявил Кречет.

– Да… – согласился Ирил. Мысли об Идене поглотили его.

– Мы собирали сведения о легенде с раннего детства и всю жизнь посвятили ей. Не нужно наше существование обращать в бессмыслицу, – продолжал Кречет.

Ирил издал лишь короткий звук согласия. Почти черный брат хотел добавить что-то еще, но потом вильнул хвостом и ускорился.

Дельфины безошибочно запоминают места. Лайнер по-прежнему стоял в своем мрачном величии на дне океана. Корабль окружали водоросли, между палуб деловито сновали мелкие рыбешки. В укромных щелях поджидали самок лупоглазые сине-фиолетовые гигантские каракатицы.

– Вон он, – радостно воскликнул Кречет и метнулся к красивому ящику из красного дерева, который погрузился в иссиня-черный ил почти наполовину. Так же, как и в прошлый раз, Ирил воспользовался прутиком. Только дверца слегка открылась, как в душе дельфинов загорелась зовущая искорка. Странное притягательное чувство вызывала сапфировая пирамидка на платиновой палочке.

– Я думал об этой штуке не меньше раз, чем об Идене, – задумчиво сказал Ирил.

– Так и скажи, что воспоминания покоя не давали, – весело проговорил Кречет, хватая зубами платиновый штырь.

– Как будто ведет кто-то, – впадая чуть ли не в транс, заметил Ирил. – Лайнер, Диус, дырка в скале.

– Поплыли, некогда философствовать, – произнес более прозаичный Кречет. – Все по плану, который мы обсуждали еще двадцать лет назад.

– Ага, если не считать младенца и лайнера, – раздраженно заметил Ирил. – Наш план заключался в одной фразе: «Наладить двусторонний контакт с людьми».

Кречет молча поплыл к поверхности, не пытаясь спорить со светло-серым братом. Ирил, по-прежнему пребывая в задумчивости, двинулся за ним. Дельфину последнее время мерещилось присутствие чего-то огромного, но бесформенного. Особенно во снах. Ирил испытывал радость, страх, восхищение, благоговение, разочарование и трепет одновременно. Хотелось покоя, а впереди сотни миль пути в синих водах океана, равнодушного до безжалостности.

* * *

Мелиса не приходила уже несколько дней. Диус страдал от одиночества, часами валяясь на мокром прибрежном песке.

Сердце мальчика радостно заколотилось. Диус бросился в воду, когда на грани видимости над поверхностью взметнулись две так горячо любимые фигуры.

Ирил и Кречет рассказывали о долгом плавании, но мальчик, как заколдованный, с восхищением разглядывал необычный предмет. Странная семья не стала медлить и отправилась проверять догадки.

– Диус, – начал Ирил с серьезным видом, – набери как можно больше воздуха и хватайся за нас. Возле скалы заберешь у Кречета эту штуковину и вставишь в отверстие. Как можно больше воздуха.

Мальчик издал звук, что все понял. Сделав чудовищный, на зависть всем профессиональным пловцам вдох, он уцепился за верхние плавники дельфинов. Ирил и Кречет стремглав ринулись вниз.

Диус ловко вставил пирамидку, идеально принявшую форму отверстия, и вздрогнул от неожиданности. Кусок стены резко засосало вверх, внутрь скалы. Перед странной семьей открылась комнатка, заполненная водой. Ирил, Кречет и Диус заплыли внутрь и створка позади них также резко опустилась. Мальчик с ужасом понял, что скоро задохнется.

– Ловушка, – грустно констатировал светло-серый дельфин.

Внезапно внутренняя стенка исчезла, и вода стремительно спала. Семья вздохнула и проплыла чуть вперед. Перед ними открылся обширный зал.

– Дельфины! С ними человек! – завопил чей-то восторженный голос.

Прибежало около двух десятков людей в серо-белых рясах. Все, как завороженные, уставились на нежданных гостей. Из небольшой группы вышел старик в расписанной серебряными нитями рясе.

– Привет, – неожиданно сказал Диус, поборов шок.

– Как попали в наш храм?

– Я буду спрашивать ответ у них, а потом говорить его вам, – показывая на дельфинов, с трудом проговорил мальчик, еще не полностью освоившийся в человеческой речи.

– Ты можешь с ними говорить? – глаза верховного жреца загорелись фанатическим огнем, из толпы вырвался всеобщий счастливый возглас.

Несколько часов длился разговор. Верховный жрец поведал, что на земле их считают сектой сумасшедших, а легенду-основу «Слияние душ» – чушью. В храме было четыре зала: приемный зал, где оказались Кречет, Ирил и Диус, спальный зал, обрядный зал и зал Творца. Помещения были соединены причудливым образом – тропинками для людей и водными дорожками в углублениях для дельфинов.

Возбуждение в помещении стало почти осязаемым. Диус устал говорить, выступая в роли переводчика между верховным жрецом и дельфинами.

Гости продвинулись внутрь храма, и мальчик спросил, указывая на внушительную дверь:

– А там что?

– Храму много сотен лет и зал Творца ни разу не открывался с самого создания. Если легенда «Слияние душ» правдива… – произнес верховный жрец и открыл массивную, покрытую серебром дверь.

Диусу показалось, что в помещении появилась неясная фигура. А через мгновенье девственный свет первого дня мироздания заполнил зал Творца…

Январь 2009

Перемена

Бытие идет по кругу. Даже если есть по сравнению с человеком Высшее Существо,  то оно ждет, когда мы выйдем с накатанной дорожки этого круга. И пускай это будут единицы…

Темный эльф прятался среди деревьев. В руках он держал мощный лук, из которого еще ни разу не промахивался. Внезапно панический страх сковал льдом все тело, рука так и застыла, натянув тугую тетиву. Эльф ощутил несколько медленно убивающих проклятий. За спиной послышался гнусный хохот некроманта, обративший благородного воина в статую. Эльф походил на памятник древнему герою. Силы покидали все быстрее и быстрее. От бессилия и боли хотелось заплакать…

Телефонный звонок вывел из чудесного, но жестокого мира. Я, нажав иконку «в город», подхватил мобильник.

– Алло.

– Вот уж не думал, что придется звонить! – послышался недовольный голос начальника. – Я тебе в личку пишу!

– Не заметил…

– Снова всю ночь гамал? Завтра чтобы был на работе! Иди, поспи. Обилие виртуальной жизни ведет к реальному геморрою, – закончил начальник фразу «бородатым» анекдотом.

Я с трудом поднялся. Казалось, что захрустело все: начиная с шейных позвонков и заканчивая пальцами ног. Я взглянул на часы – шестнадцать часов за компом! Желудок робко напомнил, что он не наелся зельями, которые увеличивают силу, ловкость, интеллект…

Зайдя в ванную, я в который раз понял – в реальной жизни эти зелья мне бы не помешали. В зеркале отражался высокий, худощавый, бледнолицый парень с огромными мешками под глазами. И никакого сходства со статным эльфом!

– Еще хочу, чтобы девушки на меня обращали внимание, – пробормотал я. – Смотреть противно! С этой минуты ни к одной игре не притронусь.

Если бы начальник не тратил все свободное время на игру, как и я, то давно бы уже выгнал с работы. Нужно менять жизнь. Полностью. Добредя до кровати, я в бессилии упал. Мысли покинули, едва голова коснулась подушки.

* * *

Я проснулся от назойливой трели будильника. Вскочив, принялся за утреннюю зарядку. Прошло десять лет с того момента, как я бросил играть, но я не постарел, даже наоборот. Теперь, посмотревшись в зеркало, можно увидеть крепкого мужчину, который уделяет телу пару часов в день. Другого нет, поэтому нужно беречь нынешнюю оболочку, пока не появится возможность заменить её на более лучшую.

Игры были наркотиком, от которого не закодируешься, как от алкоголя. Искать трудной работы, занимающей много времени, долго не пришлось. Пошел дальше по специальности.

Мы любим то, что понимаем. И я заставил себя вникнуть во все тонкости работы. Пять лет назад я открыл три новых вида генерации лазера, два года назад увеличил мощность рубинного лазера в десятки раз.

Ровно в восемь утра на стене загорелся огромный экран, с которого приятным голосом затараторила хорошенькая дикторша.

– Утренний выпуск новостей. Главное событие дня. Сегодня по всей стране проходят выборы президента. Голосование строго обязательно. Для тех, кто не имеет возможности прийти в…

Я выключил телевизор, казавшийся мне очень нудным из-за скорости выдачи информации. Уровень сонно-пьяного обывателя.

Натянув штаны и набросив джинсовую куртку, отправился совершить обязательный на сегодня ритуал – выбор президента. Процедура голосования заняла буквально десять минут.

– Никита! – услышал я окрик, едва показавшись в дверях.

Ко мне подошел коренастый, с добродушной улыбкой мужчина.

– Здравствуй, Коля, – поприветствовал я старого знакомого.

– Во сколько оценили твой голос? – спросил он, глаза горели интересом.

– В восемь тысяч.

Коля присвистнул.

– Я всем хвалюсь, что мой голос равен ста пятидесяти голосам обывателя. А тут…

– А голос жены много значит?

– Ну, ты умеешь! Только встретил – сразу лицом в дерьмо. Один голос, – недовольно пробурчал Коля.

– А кем она работает?

– Домохозяйка.

– Я бы и одного не дал.

– Это почему же? – обиженно сжав губы, спросил Коля.

– Я не думаю, что мнение даже десяти тысяч домохозяек важнее моего.

– Манией величия не страдаешь? С тобой мой шеф хотел связаться. Вот, возьми номер.

– А по какому поводу?

– Не знаю, счастливо.

Как же старательно общая масса людей ограждает себя от правды. Если человек беден – значит, он денег и не хочет, богатые – воры и убийцы. Если его жена глупая, то всегда есть оправдание: «Мы любим друг друга, женщина не должна быть умной». Должна-должна. Все должны. А если тупые, то зачем они? Работы, где нужна физическая сила, почти не осталось. Всё автоматизировано. Роботы, окупающие себя за полгода, делают любую работу на порядок лучше людей. И им не нужны выходные, чтобы попить с друзьями пивка, и не нужен отпуск для поездки на моря-океаны.

Из микротехнологий, казалось, выжали все. Теперь прогресс за нано. А Коля работает как раз в наиболее развитом по этой ветке исследовательском институте.

Я набрал номер шефа старого знакомого.

– Алло, – послышался голос.

– Здравствуйте, мне ваш работник…

– А-а, Никита Андреевич! У меня предложение. Вы ведь работали с помощью лазеров в области микротехнологий?

– Приходилось, – ответил я, немного удивленный моментальным напором.

– Не желаете уменьшить квалификацию на три порядка?

– С микро на нано? – улыбнулся я. – С удовольствием.

– Приезжайте в институт в любое время, я в нем круглосуточно.

* * *

По прошествии семи лет бесконечного научного труда мы наконец-то достигли новой вершины прогресса. Использование на новом качественном уровне моих умений прибавило энтузиазма в работе. Первый наноробот был сконструирован в нашем институте. Поступавшие инвестиции повергали в шок. Одной из главных проблем в создании наноробота была задача подачи энергии для его работы. Преодолев и этот барьер, мы показали, что природа очень медлительна и консервативна.

Так и появился на свет «философский камень». Двадцать литров воды за несколько минут работы тысячи нанороботов превращались в килограмм золота.

Золото – всего лишь металл. Эликсир бессмертия – вот главная функция «философского камня». И я с фанатизмом окунулся в воплощение этой затаенной, не разглашаемой мечты всего человечества – обретения бессмертия. Я не побоялся вызваться первым подопытным.

На подготовку сложнейшего эксперимента понадобилось много лет, но наконец-то все было рассчитано до мелочей и перепроверено на компьютерной модели не один десяток раз.

* * *

Небольшой самолет закончил посадку. Соскочив на землю, я оглядел пустынную местность, на которой выделялось небольшое каменное строение.

Несколько минут мы спускались на скоростном лифте в бункер. Створки плавно разошлись. В глаза ударил яркий, но не слепящий свет газовых ламп, освещавших бесконечные ряды аппаратуры. В середине огромного помещения, в металлической оправе, лежала капсула из сверхпрочного стекла, в которой я должен был находиться во время эксперимента, пока сотни нанороботов будут перестраивать мое тело и мозг.

Сердце слегка кольнуло. В мозг билась чужеродная мысль, словно муха в пуленепробиваемое стекло. Она будто хотела о чем-то сообщить…

Перестройка должна была занять несколько часов, но уже через двадцать минут я начал сам отдавать приказы нанороботам, где и как изменить мою же материю. Мысли становились в тысячи, миллионы, миллиарды раз быстрее, глубже, обширнее.

Осознание бесполезности, ненужности человечества, его низкое и беспросветное существование повергло в шок. Знание о том, как появилась Вселенная и как её уничтожить пришли почти сразу. И я её уничтожил, сам оставшись в вакууме.

Перестраивая себя, я убрал все инстинкты, включая инстинкт жажды жизни. Поразмыслив несколько наносекунд, я уничтожил и себя, распавшись на элементарные частицы.

* * *

Произошел большой взрыв от слияния элементарных частиц…

* * *

Один газовый сгусток столкнулся с другим…

* * *

Появились первые одноклеточные…

* * *

Люди убили первого мамонта…

* * *

Эльф походил на памятник древнему герою…

* * *

Наконец-то мы достигли одной из вершин прогресса…

* * *

Несколько минут спускались на скоростном лифте в бункер.

* * *

Сердце закололо нестерпимой болью.

Интуиция подсказывала про какой-то повтор… Откуда это ощущение, что я это делаю не в первый раз?

Мысль, бившаяся много миллиардов лет, наконец-то пробила стекло непонимания.

Я поднял руку и произнес:

– Не сегодня. Нужно перестраховаться.

январь – февраль 2008