Текст книги "Исход"

Первая схватка

Матрена Конькова хлипкая, изможденная не посильным сельским трудом женщина, этим вечером не смогла найти свою козу Тишу, – так она назвала её за спокойный и ровный характер. По этой причине она жаловалась своей соседке Анне Селивановне Пряхиной,

– Что-й, Тишка-то моя потерялась? Может ты чего-то видала? Бродишь с козами чаще всех. А? – В её голосе были мольба и горькие слёзы бедной, почти нищей бывшей колхозницы.

– Я так тебе скажу, Матрена, – резонно и твердо заявила соседка. – У нас, возле деревни, появился волк. Вот несколько дней назад у Попковой Татьяны петуха спёр, – сама видела, – и ещё палкой ему грозила, – да я тебе уже говорила. Вот теперь коз начал драть, а дальше и до коров доберётся.

– Что-й теперь и делать?

– Чего «чтокать» то! – надо к «медвежатнику» идти.

– Зотеич человек занятой, – немного подумав добавила, – мелкой скотины не держит и вряд ли окажет нам помощь.

– Просто обязан: он у нас в авторитете. Такого мужика не в близи, не вдали не сыскать. Вот вечером втроём и подкатим к нему.

– Бутылку может прихватить. А? Кто третий?

– Нет. Бутылка в начале дела – лишнее, – твердо и определённо решила Анна. – Попкова Татьяна ещё с нами, для солидности, пойдёт. Чай втроём его ублажим… Моему мужику на этого зверя управы не найти – я так определила.

– Да и у Попковой мужик тоже никудышный…

Пономарёв Павел Зотеич не без оснований считался в деревне самым «видным» мужиком. Дом имел добротный, который поставил в центре села, на пригорке. Дети выросли и разъехались по стране в поисках лучшей доли. Сам хозяин брался в деревне за любое дело, – у него всё получалось, через это имел определенный достаток. Слыл отменным и удачливым охотником, на его личном счету значился не один десяток медведей, словом: медвежатник. В девятом часу, вечером, он только вернулся из Платоново, успел только отхлебнуть пару ложек супу, как в дверях показались женщины.

– Приятного аппетита, Павел Зотеич, – дружно молвили женщины, став у порога.

– Здравствуйте. Присаживайтесь на лавку. Галина, – крикнул он жене. – К тебе подруги пришли, – угощай.

– Пал Зотеич, – начала разговор Анна Селивановна, – мы к тебе пришли в правую и левую ножку покланяться.

В это время из комнаты, прибирая волосы под косынку, вышла супруга хозяина дома.

– Присаживайтесь, бабоньки, к столу: чай пить будем.

– Не до «чаёв» нам Галина Ивановна, – горе к вам большое привело.

– Первое дело – присядьте на лавку, а потом дело «валяйте», – определился разом Павел Зотеич.

Женщины присели на лавку возле окна.

– Охотником ты «слывёшь» у нас славным, – начала разговор «с подходом» Пряхина. – Вот потому и пришли к тебе, а не к кому-то другому. Один только ты можешь нас избавить от этой напасти.

– Умеешь ты Анна слова «крутить», а по-простому о деле сказать можешь? – облизывая ложку спросил Пономарёв.

– Отчего нельзя! Волк появился возле деревни, «пазарит» и направо и налево.

– Подробнее.

– Можем и подробнее. У Таньки – петуха задрал, у Матрёны – козу Тишку, а завтра до коров доберётся.

– Понял. Волка надо изничтожить?

– Надо. Нашим мужикам такое дело непосильное…

– Где твой? – обращается он Анне Селивановне.

– На вахте. Дома будет через неделю.

– А твой Татьяна?

– Дома бражничает…

– Пусть придет завтра вечером, – я с работы приеду раньше. Приготовим гостинец «лесному разбойнику» С Матрёны я ничего не спрашиваю, ибо вдовая женщина. Нужна хорошая приманка: мясо – говядина, или птицу…

– Я забью курицу, есть у меня старая, уже плохо яйца несет, – вступила в разговор Попкова Татьяна.

– И я с килограмм мяса дам, – вставая, отметила Пряхина. – Василий с прошлой вахты ещё привез.

– Вот и хорошо. – Отметил Павел Зотеич. – Пусть эту приманку Татьянин мужик – Николай завтра и принесёт. Понятно?

– Понятно, – закивали головой женщины, направляясь к выходу. – До свидания.

– Будьте здоровы, бабоньки, – простилась с женщинами Галина Ивановна, провожая их через двор на улицу. – Будьте уверены: он если сказал – сделает.

– А мы и не «сумлеваемся», – ответила Матрена Конькова. – Знаем: мужик хваткий.

На следующий день Николай Попков пришёл к Пономарёву вечером, чуть позднее девятнадцати часов.

В большом полиэтиленовом пакете он принес приманку: мясо – говядину и куру. Павел Зотеич ждал его уже во дворе.

– Привет, Никола, – протянул руку для приветствия хозяин дома.

– Привет, – сдавил кисть руки своего земляка Попков.

– Пошли в баню, – перешёл к делу Зотеич.

– Вот приманка, – достал из пакета содержимое Николай.

– Можно было не общипывать куру, – он съел бы её вместе с перьями.

– Танька позаботилась.

– Ясно.

– А чего в бане – то делать?

– Капканы будем обрабатывать. А чего так от тебя «несёт»? – И тут же сам дал ответ, – Меньше бы пил, а то за версту «воняет». Как только тебя баба терпит?

– Терпит. А где здесь деньги «заробишь»? Негде! Вот и терпит: я на вахту не зря мотаюсь…

– Кидай в пакет обратно всё и пошли в баню.

В бане, на плите, стоял большой чугунный котел, в него Пономарёв налил воды, положил пихтовых веток.

– Сейчас затопим печь, а когда закипит, в «варево» бросим два медвежьих капкана, чтобы отбить запах человека. Понятно?

– У-гу.

– Руки тоже надо обработать этим «варевом», а тебе бы не мешало и рот прополоскать.

– Ну, ещё чего придумаешь, Зотеич? Примерно через час мужчины с двумя большими медвежьими капканами направились в лесок, примыкающего к пастбищу, который использовался исключительно для выпаса коз и сбора грибов.

– Ставить будем возле крупных деревьев, чтобы капкан не уволок.., – поясняет односельчанину часть замысла Пономарёв.

– И козе понятно.

– Может козе и понятно, только волк её «разумную» кушает, – смеётся опытный охотник.

Незаметно единомышленники зашли в лес.

– Вот возле этой ёлки поставим один капкан, привязав его цепью к этому корню. Давай привязывай, и маскируй, а насторожим потом, – выдал порядок действий для друга Зотеич. – Я пока посмотрю место для следующего капкана.

Через десять минут Пономарёв вернулся.

– Ну, как дела.

– Нормально.

– А вот и нет. Тщательно присыпай цепь древесной трухой, еловыми иголками. Правильно и дальше так делай, – похвалил он Николая. – Только ещё надо немного земли, а лучше пыли натрясти возле капкана.

– А это ещё зачем.

– Мы должны знать был он или нет: следы оставит. Одним словом: пограничная полоса. Ясно?

– Ясно. Сейчас на дороге наберу.

– Молодец, но это чуть позднее. Давай настораживать капкан, – он очень тугой. Я раздвигаю зажим, а ты аккуратно прикрепляй наживу.

– У-гу.

– Ух, – с облегчением вздохнул Зотеич, когда капкан был установлен. – Не дай Бог в него попасть, – кости переломает. Пошли устанавливать второй…

– А присыпать «пограничную полосу»?

– Потом.

Через четверть часа мужчины, удовлетворенные проделанной работой, возвращались домой.

– Если он повадился сюда, то обязательно попадётся, – с оптимизмом высказался Николай.

– Если дурак!

– А что ещё и может не попасть?

– Может.

– В таком случае пойдём и «вспрыснем», – у меня есть початая бутылка.

– Выпьем после удачной охоты. Можешь придержать пузырёк до завтра…

– Купим другую. Ну, «прощевай».

– Спокойной ночи. До завтра.

Булат с подругой – волчицей в этот день смогли питаться только мелочью: лягушатами, мышами. По настоящему наполнить желудки они так и не смогли.

Пёс в сумерках направился к деревне, оставив волчицу в глубоком логу возле речки Шамарки. При подходе к козьему выпасу он уловил чуть сладковатый запах мяса. Булат бросился к большой ели, но за несколько метров до капкана он остановился, различив едва приметный запах, который ранее он чувствовал от мужчин на стройке.

– Враг, – оценил ситуацию пёс, осторожно приближаясь к капкану с приманкой. Подняв верхнею губу, обнажив зубы, Булат тихо прорычал, помочившись на приманку. Возле второго капкана Булат уловил тот же запах, но жидкости для обозначения своего «визита» у него уже не было. Эту ночь пёс с волчицей проведут голодными. На следующее утро, ещё до отъезда на работу в Платоново Павел Зотеич заскочил к Попковым. Во дворе в старом застиранном халате, с кофтой накинутой на плечи, бродила хозяйка.

– Приветствую птичку, встающею с восходом солнца, – смеётся Пономарёв.

– Ой, я такая «лахудра неприбранная», – начала оправдываться Татьяна.

– Своего подними. Спит ещё что ли?

– А чего ещё алкашу надо, – ответила она направляясь в избу.

Через несколько минут в дверях с мятым и опухшим лицом показался Николай.

– Чего в такую рань беспокоишь?

– Пошли «охотничек» капканы проверять.

– А-а-а-а, – потянулся Попков. – Сейчас сапоги только найду. Роса…

Через четверть часа мужчины были возле первого капкана. За несколько метров до цели Пономарёв определил, что капкан пуст.

– Нет там ничего.

– Как чувствуешь?

– Интуицией.

– Странная материя…

– Стоп. Смотри: он здесь был. Вот следы. Вот сволочь он ещё и помочился на нашу приманку. Видишь!

– Ого. Не фига себе, какой ушлый! Он что жрать не хотел?

– Хотел. Только нас с тобой он за дураков держит.

Пошли ко второму капкану, думаю: там ничего нет.

Подходя ко второму капкану, Николай неожиданно заорал,

– Есть!!! Попал!

– Не ори! – возмутился опытный охотник. – Не ори!.

– Смотри, Зотеич, попался!

Когда мужчины подбежали ко второму капкану, то увидели там раздавленную собаку.

– Это собачка Ивана Запольского, – тихо, без излишнего оптимизма отметил Николай.

– Вижу. Надо её здесь закопать. А ты никому ни слова. Понял! За лопатой сходишь домой, а мне на работу надо торопиться.

– Как, Зотеич, не понять, – могила.

– Капканы снимаем.

– Не будем больше ловить, – наивно осведомляется Николай с лёгкой иронией на лице.

– Не будем: так мы всех собак в деревне переловим. Ни слова никому. Если об этом узнает жена Ивана – Аннушка, то вся деревня таких охотников на смех поднимет. Тебе терять нечего, а мне позор через это принимать не хочется.

Через полчаса мужчины с капканами вернулись домой.

Преодоление

Более месяца уже Булат жил в окресностях села Коптелы; он почти детально ознакомился со всеми особенностями этой территории. Самое недоступное и скрытное место – Разбойничий лог, который находится в направлении Коптело – Шамар. Наиболее опасные места Крёжик, Гаврикова горка. Очень часто пёс вместе с волчицей искал добычу вблизи речки Шамарки. В густых дебрях ольховника, если повезёт, можно было наткнуться даже на бобра. Это животное было источником особого тонкого и волнующего кровь запаха. Постоянные водные «процедуры» бобров не могли в полной мере удалить этот притягательный, для хищников, запах.

Через несколько километров от истока, на речке Шамарке, был образован большой пруд усилиями Пономарева Павла Зотеича. После зарыбления его карпом в эти места начали наезжать рыбаки. Не обходил своим вниманием пруд и Булат с волчицей.

Однажды, когда рыбаки ушли рыбачить на пруд, Булат стащил из избушки на берегу пруда, целый рюкзак с продуктами. Распотрошили рыбацкий провиант в ближайшем лесочке, буквально в двух сотнях метров от лесной избушки. Если с колбасой, хлебом и сыром управились быстро, то с тушеной говядиной, сгушеным молоком и водкой не знали что делать.

Через две недели этот «подарок» найдёт Нюра Вяткина, собиравшая землянику в качестве деревенского гостинца для «ребят» в городе. Песнями, плясками, задорным весельем отметились женщины деревни, «чудесную» лесную находку. Хохоту и шуток по поводу забывчивых и рассеянных мужиков было великое множество. Увязать находку с серыми лесными хищниками деревенские женщины не смогли.

Только позднее Павел Зотеич смог высказать такую версию.

Обычно Булат с волчицей обходили свою территорию в поисках пищи придерживаясь параллельных маршрутов. Если один из них спугивал добычу, то последняя могла бежать на идущего параллельным курсом напарника. Подобная тактика охоты часто приносила свои плоды. Вот и этот раз Булат осторожно двигался вдоль берега пруда, а волчица шла чуть выше. Уже давно наступил рассвет. Обильная роса приглушала и без того осторожную поступь Булата.

Вдруг он услышал характерный скрип зубов о дерево. Прижав голову к земля Булат начал двигаться дальше, вдоль берега, в направлении источника шума. Вот он уже явно ощутил трепетный запах бобра.

Прижавшись к земле, пёс по-пластунски двинулся к осине, которую усердный бобр увлеченно грыз. До бобра оставался только один прыжок, как он почувствовал опасность и развернувшись на месте начал движение, а вернее сделал толчок в направлении водоёма. И этого было достаточно, чтобы плюхнуться в воду с полуметровой высоты. Уже в полёте его настиг Булат, вонзившись зубами в бобра, вернее в основание его широкого хвоста. В воду, от которой Булат испытывал панический страх, вошли вместе.

Почему он не отпустил своей добычи? – непонятно.

Возможно, чувство голода было очень сильным, или он подсознательно желал выглядеть лучше перед своей подругой – волчицей, или азарт борьбы толкнул его на безрассудный поступок. Через мгновение бобр заплыл вместе со своим преследователем на хвосте в нору. Булат смог втянуть воздух и открыть глаза. В абсолютной темноте он на мгновение ослабил хватку. Этого было достаточно для того чтобы бобр, в своем жилище перешел в атаку. Мощные резцы сжались на шее Булата. Остаться бы псу навсегда под водой, но спас ошейник, точнее металлическая пряжка на нём. Булат взвыл от бешеной боли, но в свою очередь схватил зубами толстую с густым подшерстком шею бобра, и уже не ослаблял хватку пока не почувствовал смертельную агонию животного. Оставив добычу, хищник оглядел абсолютную темноту норы. Попробовал ткнуться носом направо и налево – всюду влажная стенка норы. Продвинувшись вперед, вернее переполз через добычу, с трудом, развернувшись, он увидел лишь слабый свет в колыхающемся пятне воды. Производил он или нет реконструкцию событий, – не знаем, но настоящий страх и испуг он ощутил только сейчас. Не думая о добыче, вероятнее всего, он был ей уже и не рад, пёс настойчиво пытался найти выход из западни. И не видел другого выхода, как попробовать нырнуть в это светлое пятно воды. Вот он переполз через тушу бобра, обнюхал воду, закрыв глаза, оттолкнулся от земли. Через мгновение он уже был на поверхности воды. На берегу сидела волчица, закинув голову вверх, намереваясь завыть. Булат тихо тявкнул. Серая подруга встрепенулась и на её морде «отразилось» счастье и радость от неожиданного обретения друга. Пёс вновь ныряет в воду и через мгновение уже выплывает с добычей в зубах. Волчица деликатно помогла Булату вытащить добычу на берег. Ещё через несколько минут они были уже в густых зарослях леса. Там пёс разорвал добычу, и после того, как насытился сам, допустил к ней волчицу. Насытившись, они легли напротив друг друга. Вероятно, Булат рассказывал своей подруге о пережитом страхе, и о том, как он его преодолел. В свою очередь волчица восхищалась смелостью, отвагой своего товарища.

Осмелимся предположить: этот эпизод стал определяющим в становлении характера Булата; он «вырос» над собой, преодолел свои комплексы и страхи. А что придает более всего уверенности и силы, если не подобное преодоление? Если не «шаг» через свою прежнею натуру? Именно это оценила в своем друге волчица. Не прошло и двух недель после неудачной попытки поймать волка в капкан, как к Пономарёву пришла Анфиса Телепова. Павел Зотеич не успел ещё выйти вечером из «Уазика», как односельчанка сходу перешла в атаку.

– Собака пропала, – не в твой ли капкан, Зотеич, попала? А? Сказывают: вам в капканы только собаки и попадают! – возмущалась, брызгая слюной женщина.

– Разболтал «паразит», – выругался про себя мужчина, вылезая из автомашины, сразу замахав на женщину руками.

– Остановись! Дай слово молвить.

– Тебе слово не надо давать, – «оболтаешь» кого хочешь и мы же виноватыми окажемся. Где собака?

– Точно скажу: не зарыта. Да, был неудачный опыт с поимкой в капкан волка, – не удалось. Будем другой вариант искать. Попробуем его собаками затравить.

– А – га. Сначала всех собак в капканы, а потом ими же и травить? На том свете что ли? Ушлый ты у нас!

– Да вот тебе крест, – осеняет себя крестным знаменем Пономарёв, – не трогали твою собаку, и капканов больше не ставим: поняли, что пустая работа, только время терять. Ты вот лучше бы бабам дала следующую информацию: если увидят волка, то мигом ко мне бежали бы. По свежим следам с собаками и мужиками мы его быстро затравим.

– Вот – вот, а то здесь на днях Ульяна Андрониха жаловалась: кот исчез, – думает, что его волк утащил.

– Конечно, думать можно всё что угодно, но кот мог исчезнуть по собственной инициативе: сдох, или у кошечки прижился – с котами, как и с мужиками и не такое бывает. А ты сразу – волк! Так поняла мою просьбу?

– Я, да не пойму! – Ясно дело: до всех баб донесу непременно, – будь спокоен.

– О том, что донесешь – я спокоен. – Едва заметно улыбнулся Павел Зотеич. – Только не добавишь ли чего от себя? – чуть тише, почти про себя, проговорил он.

– А сейчас дойду до Николая Попкова.

Односельчанин сидел на крыльце, глубоко затягиваясь табачным дымом.

– Николай, «подь» сюда!

– Чего, Зотеич, удумал, – поднимаясь с крыльца, направился к калитке Николай.

– Здорово живёшь! – поприветствовал земляка Пономарёв.

– Живу – хлеб жую, – выплюнув сигарету, ответил Попков.

– Хреново живешь, дружок! Какого чёрта ты «разболтал» всё о собачонке Запольских?

– Дык, Иван Иванович пришёл с бутылкой… Ну, и посидели, а я как на духу ему и сказал, – свой мужик.

– За бутылкой – твой мужик, в постели – бабы. Анна – его супруга нас весьма хорошими охотниками «выставила» в деревне – позор. Как после этого с тобой серьёзное дело иметь?

– Зотеич, справлюсь, – с извиняющим тоном в голосе, оправдывался Николай, – хоть сейчас бутылку беру и к Запольским идём.

– Иди оправдывайся, а мне с тобой не по пути. Прощевай, – плюнув под ноги, Зотеич направился вдоль улицы в направлении собственного дома.

Прошло несколько дней. Жители деревни занимались заготовкой сена на зиму, начали ходить в лес за грибами с большой опаской, собирали в огородах колорадского жука. В таком привычном, безмятежном, по городским меркам ритме протекала жизнь обитателей деревни. Но в воскресное утро, когда коров уже отправили на пастбище, а женщины едва успели приготовить завтрак для мужей и ребятишек, к Пономарёву прибежала Нюрка Останина.

– Ах, Павел Зотеич, – восклицала она, нервно размахивая руками. Рябое лицо покрылось крупными красными от гнева пятнами.

– Говори.

– А что говорить, – постаралась она обратить внимание и супруги Понамарева.

– Моя – то овца Манька паслась с ягнятами вместе с коровой. Вот и сегодня они ушли в стадо вместе. А тут прибежал Мишка Перин – подпасок и говорит: волк одного ягненка утащил.

– Быстро беги к Кокшарову – у него овчарка хорошая, у меня – две лайки, у Попкова – собака и у Конькова Тимофея – хороший пес… Сбор – у пилорамы.

Через четверть часа деревенские мужики со сворой собак уже обсуждали ход предстоящей операции. Пономарев, Кокшаров Петр и Запольских Иван прихватили с собой охотничьи ружья.

– Ну, Мишка, веди, – махнул рукой подпаску Зотич, – показывай: где вы пасли коров?

– В стороне от Крёжика.

– Пошли и быстрей! Мальчик побежал в гору, за нимдвинулась кавалькада мужчин с собаками.

– Со стадом – то кто остался? – интересуется Иван Запольских, вышагивая рядом с мальчишкой.

– Мамка. Она сильно испугалась, – костёр развела…

– А-а-а, – понимающе кивнул мужчина, – зверь огня страшится.

Через полчаса охотничья бригада была в лесу, на небольшой поляне. Под раскидистой елью, на самом краю поляны, возле костра сидела Мария Перина в застиранной защитного цвета ветровке. Женщина лениво отгоняла березовой веткой назойливых комаров.

– Мария, показывай, – крикнул ей Пономарёв, – пока следы коровы не затоптали. Быстрее!

Женщина поднялась и направилась в лес.

– Здесь рядом. – Пояснила она. За всёй «животиной» разом не уследить. Да вот это место! Корова Останиной здесь и паслась с овцой и ягнятами.

– Отойдите все в сторону, – распорядился Зотеич, подтаскивая своих лаек к месту, где Булат схватил ягненка.

– Бери след! Бери след! Петруха, – обращается он тут же к Кокшарову, – натаскивай свою овчарку.

Через несколько секунд лайки радостно взвизгнув уверенно пошли по следу.

– О – о —о, – обрадовался Пономарёв, – и твоя уцепилась тоже, – отметил он успех овчарки Кокшарова Петра.

В свою очередь односельчанин отметил,

– Уверенно взяли. Скоро прижмем этого разбойника.

– Ой-ли. Я бы не стал заранее хвалиться, – осторожно заметил Иван Запольский.

– Правильно, – продираясь с трудом через заросли черемухи и шиповника, поддержал мнение Запольского Зотеич, – чего шкуру – то не убитого медведя делить.

Булат в это время спокойно лежал вместе с подругой – волчицей в густых зарослях ивняка, в логу вблизи речки Шамарки. Волчица с умилением тыкалась мордашкой в черный нос Булата. Через некоторое время они начнут играть, кататься по земле, – будут предаваться забавам. Вероятно, в это приятное и сытное время, волчица своим языком – выражением морды, восторгалась действиями своего друга.

Пёс в ответ «отвешивал» подруге любезные комплименты. Возможно, кто – то из читателей скептически отнесется к любовным объяснениям собаки и волчицы. Но надо отметить: волки образуют постоянные супружеские пары – на всю жизнь, и только если волк погибает, волчица выбирает себе нового партнера.

Такими действиями они умело воспитывают своих детей – щенят. Только любовью можно объяснить особый климат взаимоотношений между членами волчьей стаи, хотя острая конкуренция тоже имеет место. Когда Булат попытался перейти к игре с волчицей, потрепав слегка её ухо зубами, она неожиданно приподняла морду и вытянула голову. Пёс насторожился, навострив уши. Вдруг он вскочил, расслышав, приближающейся лай собачьей стаи. Волчица встала и стала нервно крутиться вокруг Булата. Она реально представляла смертельную угрозу. Булат ткнул её носом в бок, дав понять, чтобы не суетилась. Собачий лай, с приближением, становился азартнее. Какие мысли в это время проносились в голове Булата, – неизвестно, но оскалив зубы, дал понять подруге: решение принято. Спуститься к речке Шамарке было нетрудно. Возле каменистой, с не большими перекатами речушки Булат вновь ткнул свою подругу носом в бок. Что подобное действие обозначало – можно лишь догадываться, ибо волчица спустилась в речушку и по воде направилась вверх по течению. Булат остался ждать свору собак с охотниками и когда охотничья стая выскочила на пригорок и увидала перед собою добычу, невольно на мгновение, как бы онемела, но тут же с ещё более яростным лаем и визгом бросилась на Булата. Охотники, отставшие от собак метров на триста, успели отметить изменение характера лая своры собак.

– Вышли на зрительное преследование, – убыстряя бег, отметил Зотеич. – Поторапливайтесь, мужики!

Булат бросился от своры собак вдоль берега пруда в направлении плотины. Агрессивные и напористые лайки Пономарева уже «висели» на хвосте Булата, но он неожиданно, – там, где произвёл удачную охоту на бобра, – ныряет в воду и заползает под водой в знакомую ему бобровую нору. Пришло ему такое решение спонтанно, или же он заранее построил план, когда отправлял волчицу вверх по речке Шамарке, – никому неизвестно. Собачья свора сбилась на берегу пруда; азартный лай сменился визгом и поскуливанием.

– Кончили, Зотеич, – прокомментировал ситуацию Иван Запольский.

– Нет, Ваня, – возразил опытный охотник, – потеряли они его. Быстрее! Охотники прибавили шагу, стараясь бежать на прямую – по звуку. Через пять минут они были на берегу пруда. Собаки, поскуливая виновато, с недоумением смотрели на охотников.

– Ну, что сучки, опустили зверя? – воскликнул со злостью Зотеич. – А? Куда он мог исчезнуть, если держали его в поле зрения? Улететь или только в воду кануть!

– Если бы он поплыл, то мы успели бы его здесь на воде грохнуть, – возразил Кокшаров.

– Вот именно! – подтвердил догадку односельчанина Павел Зотеич. – Если это не дьявол, то он нас провёл весьма успешно. Возвращаемся домой…

Собаки в миг поняли желание старшего охотника, опустив головы, тихо поскуливая, побежали в строну родной деревни. Мужчины, прикурив сигареты последовали за собаками, по разбитой грунтовой дороге.

– А это бабы во всём виноваты, – неожиданно «перевёл стрелки» Запольский Иван.

– Причем здесь бабы, если нас волк обманул? – удивился Кокшаров.

– Ещё дед мне говорил, что когда мужик находится на охоте, то жена должна быть ему верной, иначе удачной охоты не произойдет.

– Слыхивал я подобное, – замечает Пономарев, – но насколько верна подобная теория – неизвестно.

– Вот и проверим теперь чья баба «на лево сходила», – напирал Запольский.

– А вдруг твоя «согрешила»? – решил унять пыл товарища Кокшаров.

– Если с радостью не бросится ко мне, по возвращению с охоты, то хотя бы в мыслях, но изменяла, – проверю, – заявил Иван.

– Проверяй, – усмехнулся в усы Павел Зотич.

– Хотя провидение любит, или по крайней мере выбирает тех, кто более нравственный… Значит: волк оказался с моралью, а наши бабы – без морали? – вновь «зацепился» за слова Запольский.

– Я такого не говорил, а додумал всё ты сам, – перескакивая через ручей в логу, ответил Пономарев.

– Провидение, или Бог, нас может никогда не выбрать, – с грустью заметил Кокшаров.

– Может, уважаемый, ещё как может, – подтвердил, а может быть, и согласился Запольский.

– Только, мужики, я иногда думаю: у коллективных животных, таких как волк тоже есть мораль определённая, порядок. И если они её придерживаются, то и стая живет нормально. И мне иной раз кажется: люди и волки воюют между собой, как два разных народа. И побеждает здесь тот, у кого крепче нравственные устои.

– Зотеич, – эта философия не для животных; ты «высоко» их поднял. Нет у них ничего, кроме инстинкта, – попробовал возразить Запольский.

– Если бы был только инстинкт, то волка бы мы определенно сегодня затравили, а так идем с пустыми руками, значит: есть у него что – то кроме этого инстинкта, чтобы ты мне здесь не говорил. Только стыдно в деревне показываться…

Когда возле пруда всё стихло; топот мужчин – охотников заглох, Булат выскочил из бобровой норы.

На берегу пруда он отряхнулся, оросив прибрежную растительность водою, и медленно, трусцою побежал по направлению к плотине. Обогнул плотину значительно ниже сброса, и по другому берегу направился вверх, туда, где речка Шамарка впадает в водоем. Там у него должна произойти встреча с волчицей.

Он постарается ей рассказать ей о своём подвиге, а она в свою очередь будет восторгаться его смелыми и неординарными действиями. Это будет у них самый счастливый миг в коротком волчьем романе.

Осознают они это или нет – неизвестно, но хочется по крайней мере, думать, что настоящая любовь даёт возможность понять цену поступков и действий партнёров.