Текст книги "Сумрак"

Дэймон чуть не убил меня. Весьма жестоким образом, после чего я едва мог ступить ногой в любой водоем, кроме ванны, но мне не потребовалось много времени, чтобы простить его.

Хотя остальным я не давал шансов.

– Уилл, – позвал Эйдин, когда я проходил мимо его комнаты.

Я остановился и напрягся.

Не хотел говорить с ним прямо сейчас, потому что дерьмо, которое он собирался мне сказать, еще больше испортило бы мне настроение. Боже, я бы все отдал за сигарету. Надеюсь, Уинтер еще не избавила Дэймона от этой привычки, иначе мне придется покупать собственные сигареты, когда вернусь домой.

Мика водил опасной бритвой по горлу Эйдина, пока тот сидел, опершись на спинку стула и запрокинув голову назад.

Войдя, я протянул руку, требуя передать мне бритву. Мика колебался всего мгновение, а затем протянул ее мне и вышел.

Стоя позади Эйдина, я продолжил с того места, где остановился Мика, сбривая следующий участок. У меня получилось лучше всех брить, поэтому он предпочитал, чтобы этим занимался я.

– Как думаешь, ты мог бы стать главным? – спросил Эйдин. – Если бы меня здесь не было?

Я сжал ручку бритвы, снова скользнув по его шее. Один быстрый удар, и я стану главным.

Он знал это.

И также считал, что поступает храбро, позволив мне побрить его, зная, как легко могу убить его одним движением, защищая Эмми и Алекс.

– Завидую, что твои друзья послали за тобой подмогу. – Он усмехнулся, глядя на меня. – Мне кажется, мои люди забыли обо мне.

– Найди людей, которые так не делают.

Провел лезвием по его челюсти, чувствуя жар его взгляда.

– Уже нашел, – сказал он.

Нас? Мы не его люди. Во всяком случае, пока нет.

– Запугивание не поможет никак выработать послушание и преданность, – сказал я. – Преданность можно только заслужить.

Эйдин замолчал, пока я брил его щеку и подбородок. Черт возьми, он знал, о чем я говорю. Мика, Рори и Тэйлор не уважали его. Они его боялись.

– Я знаю, – наконец ответил он. – Ты не смог заставить ее остаться в доме. Мне же не нужно было поднимать руку, чтобы она осталась. – Он посмотрел на меня. – Мне даже не пришлось повышать голос. Это и есть преданность.

Мое лицо дрогнуло.

– Ты владеешь ее сердцем, но сейчас ее разум принадлежит мне, – поддразнил он. – Как ты думаешь, кого будет слушать такая женщина, как Эмери Скотт?

Мне не пришлось обдумывать ответ. Дрожащей рукой провел лезвием по его верхней губе.

– Как думаешь, Эмми побежит с тобой и твоей шлюхой? – спросил он.

Я резко выпрямился, сжимая лезвие в руке и глядя на него сверху вниз.

Она не останется здесь с тобой.

– Я думаю, когда совершу побег, – сказал я, – то заберу гораздо больше, чем этих девушек.

Он засмеялся, стянул с шеи полотенце и вытер лицо.

– Она потрясающая, – сказал он. – Мне понравилось, когда она схватила тебя за горло сегодня. Многие мужчины даже не подозревают, насколько сильно они хотят, чтобы над ними доминировали. Но это так заводит. Она хорошо тебя трахнула. Она здесь ожила.

Я сжал челюсти, стараясь сдерживаться.

Он видел нас в оранжерее. Наблюдал за тем, как она скакала на мне.

Я уронил лезвие и вышел из комнаты, каждый мускул в моем теле горел.

Он не получит ее.

Бросился обратно в ее комнату, распахнул дверь и подошел к ее кровати, когда она вскочила и посмотрела на меня в свете, падающем из коридора.

– Что ты делаешь? – спросила она.

Но я не произнес ни единого чертова слова.

Схватил ее очки с прикроватной тумбочки, просунул под нее руки, взял ее в объятия и отнес в свою комнату.

Сегодня вечером я не выпущу ее из поля моего зрения.

Крепко обняв меня за шею, она глядела на меня на протяжении всего пути до третьего этажа и моей кровати.

Боже, кто ее сюда привез? Она разрушала все мои планы.

Глава 26
Уилл

Девять лет назад

Шкафчик захлопнулся, грохот эхом разнесся по коридору, и я поднес бутылку ко рту, сделав еще один глоток бурбона.

Ублюдки. Что, черт возьми, они делали? Как долго это продолжалось?

Знал, что что-то не так.

Прислонился к стопке матов в зале для борьбы, услышав звук открывающейся двери раздевалки, пока из динамика рядом со мной тихо звучала песня Apologize.

Я сделал еще глоток, вспомнив, как укрывал ее одеялом прошлой ночью в комнате.

Как идиот.

После сегодняшней ссоры в школе я пришел, чтобы отпраздновать Ночь Дьявола с друзьями, и был полон решимости двигаться дальше. Пьяный вдрызг, искал кого-то, кто мог бы заставить меня почувствовать себя лучше, потому что Эмери относилась ко мне как к дерьму и мне надоело гоняться за девушкой, предназначенной для меня, но которая не хотела меня.

Она почти не отвечала мне взаимностью.

За исключением прошлой ночи.

Но сегодня она вела себя так, будто я был жалким ничтожеством. Как будто я был недостаточно хорош для нее.

Мы с друзьями пошли на кладбище и устроили вечеринку. Потом поехали в «Понтифик» в Меридиан-Сити. И еще немного повеселились.

Я не мог забыть ее, сколько бы ни пил. Поймал такси до Тандер-Бэйе, но вместо того, чтобы поехать домой, отправился в школу к нашему автобусу, припаркованному на стоянке.

Прокравшись внутрь, плюхнулся на заднее сиденье, вспоминая, какой чувственной она была прошлой ночью. Как остро ощущал ее желание и любовь.

Я сидел и напивался еще больше, думая о ней, а потом выглянул в окно и увидел их.

Дэймона и ее. Они направлялись в школу.

Я моргнул, засомневавшись, что вижу, все вокруг начало вращаться, но… наконец выбрался из автобуса и последовал за ними. Закрыл глаза и вдохнул, пока их шаги отзывались гулким эхом по коридору.

Их было несложно найти. В такой старой школе, которая в это время ночи была безлюдна, я слышал звуки воды, пока шел по коридору. Мои ноги ослабли, в животе все скрутило, я проскользнул в раздевалку и, обогнув ряд шкафчиков, увидел их.

Обнаженных, в одном душе.

Крепко сжал в руке бутылку. Как по-другому можно понять эту картину?

Вот почему он сегодня рано покинул отель. Почему она отталкивает меня.

Никто бы не выбрал меня, если есть Дэймон. Или Майкл и Кай. Никто бы и не подумал, что я могу быть с ними на равных.

Они прошли перед открытой дверью, Дэймон услышал музыку и остановился. Она остановилась рядом, и я оглядел ее с ног до головы – на ней были его черные спортивные штаны, задранные до колен, и белая футболка, висящая мешком. Их волосы были мокрыми, а он был только в джинсах, без рубашки.

– Ты ее трахнул? – спросил я.

Дэймон остановился, шагнув в темную комнату, и, наконец, заметил меня.

Эмми медленно последовала за ним.

– Ты серьезно? – Дэймон склонил голову, пытаясь увидеть меня в темноте. – Мне не настолько скучно. Перестань. – Он подошел ко мне, показывая на нее. – Кроме того, она даже не хорошенькая.

– Спасибо, – пробормотала Эмери.

Я швырнул бутылку через комнату, и она разбилась о стену, я подлетел к Дэймону и толкнул его.

Он, посмеиваясь, отшатнулся, Эм подбежала на несколько шагов и остановилась.

– Сейчас неподходящее для этого время, Уилл, – предупредил он. – Не будь дураком.

Я ходил кругами, глядя на нее.

– Откуда синяки?

Она опустила глаза. Я посмотрел на Дэймона, качая головой.

– Я знал, что ты грубый, но не думал, что настолько.

Он усмехнулся, запустил руку в волосы, выглядя раздраженным.

– Скажи ему, – сказал он Эмми.

Мой взгляд метнулся к ней, Эм обеспокоенно посмотрела на Дэймона.

– Скажи ему, – снова рявкнул Дэймон.

Сукин сын. Я поднял кулак и ударил ублюдка в челюсть, отчего он упал, кряхтя и хватаясь за лицо.

Он не мог знать о ней чего-то, чего не знал я. Будь он проклят.

– Он был хорош? – Я повернулся к Эм. – Тебе понравилось?

Знал, что было странно увидеть их обоих тогда в соборе. Как долго это продолжалось?

Ее глаза наполнились слезами, она выглядела беспомощной, держа руки перед собой, будто я собирался ударить ее или что-то в этом роде.

Что, черт возьми, он знал о ней, чего не знал я? Она была моей девушкой, а не его.

У меня заболело в груди, глаза начало щипать от слез.

– Прошлой ночью я сказал, что люблю тебя. Ты не слышала меня, не так ли?

Она подошла ближе.

– Перестань. Просто помни, что все хорошо. Пожалуйста.

– Почему? – крикнул я, срывая с себя толстовку и хватаясь за ремень, все сильнее притесняя ее к матам. – Если это, черт возьми, конец, зачем оставлять что-то хорошее? Я не хочу скучать ни по тебе, ни по всему хорошему!

Глаза наполнились слезами, я расстегнул пояс, сорвал футболку и услышал, как она заплакала, пока приближался к ней.

– Давай просто испортим все прямо здесь! – Я кричал на нее. – Напомни себе, что я был всего лишь трахом на одну ночь.

Я схватил ее за лицо, но она обняла меня, сотрясаясь от рыданий.

– Я… хочу тебя, – прошептала она, плача. – Все крутится вокруг тебя.

Моя грудь дрожала, и я едва мог дышать, глядя на нее сверху вниз.

– Но ты меня терпеть не можешь, – выпалил я. – Ты не можешь мне доверять и не думаешь, что я когда-нибудь стану достаточно хорошим, верно?

Если бы она доверяла мне, она бы рассказала, что, черт возьми, происходит.

Эмери закрыла глаза, качая головой. Но и не стала возражать.

Она меня не любила.

Дэймон оттащил меня от нее.

– Ты пьян.

И что?

– Что вы делали вместе? – закричал я, обвивая его шею рукой и опрокидывая нас обоих на гребаный пол. Я замахнулся кулаком и ударил его по лицу. Из уголка глаза капала кровь.

Рыча, он накинулся на меня, оседлал и ударил по щеке. Боль пронзила мое лицо, я схватил его за шею и сжал горло.

– Мы этого не делали! – крикнул Дэймон. – Я бы предпочел облизать лезвие бритвы.

Он ударил меня кулаком в живот, я в ответ двинул ему между ног. Его глаза наполнились яростью, но он не упал, как я надеялся. Оскалился и ударил меня по голове.

– Ты ублюдок. Тебе повезло, что ты промахнулся.

Он схватил меня за запястья и прижал их к груди, пригнувшись и своим весом удерживая их там.

– Это легко исправить, – отрезал я. В конце концов, я был намного больше.

Он ударил меня головой в нос, отчего у меня на глаза навернулись слезы.

– Черт возьми, Дэй! – прорычал я. – Дерьмо.

Я боролся с ним, желая увидеть кровь, но он не отпускал меня.

– Ты прекратишь или нет? – потребовал он. – Я сегодня, блин, не в настроении, и она тоже. Мы прошли через ад, не все в этом мире вертится вокруг тебя.

– А когда-нибудь вертелось? – Я открыл глаза и посмотрел на Дэймона сквозь пелену в глазах. Я не был лидером. Или самым умным. Не был одержим великими идеями.

Без меня мои друзья не станут слабее.

Но у меня было кое-что, что мне очень нравилось. Одна вещь, которая побудила рискнуть. Которая заставила почувствовать себя мужчиной.

Дэймон склонился надо мной, заглядывая мне в глаза, и я заметил его покрасневший взгляд. Что, черт возьми, случилось сегодня вечером?

Прижавшись ко мне лбом, он отпустил мои руки. Наши плечи синхронно поднимались и опускались.

– Случилось кое-что ужасное, – прошептал он. – И я не могу тебе об этом рассказать. Ты мой лучший друг, не забывай об этом.

Его дыхание согрело мои губы, и я почувствовал, как он с закрытыми глазами пытается сдержать рыдание.

– Ты мне нужен, – пробормотал он. – Ты не представляешь, насколько ты нужен всем нам.

Я прикусил уголок рта, чтобы сдержать эмоции, но глаза предательски защипало.

Его губы сомкнулись над моими, от тепла комната закружилась, а затем… Я открыл глаза и посмотрел на нее. Эм сидела у матов и наблюдала за нами. Она прижала колени к груди, не моргая наблюдая, как губы Дэймона соприкоснулись с моими, и… я не отстранился, и он страстно впился в меня, скользнул языком и прикусил мою губу.

– Без тебя мы даже не улыбаемся, – прошептал он. – Она без тебя не улыбается.

Мой член затвердел, и я застонал, когда Дэймон скользнул рукой по моим джинсам и погладил меня. Рот Эмери приоткрылся, она начала тяжелее дышать.

Она не собиралась бежать.

С каждой секундой, пока я не останавливал его, пока она сидела там, не пытаясь убежать, мне становилось все труднее и труднее.

Может, она снова переживала прошлую ночь, а может, это была последняя чертова вещь, которой я мог поделиться с ней, но по моему телу распространялся озноб, пока она смотрела на нас. Я сжал волосы Дэймона, когда он прильнул к моей шее и начал жадно целовать.

– Черт, – простонал я.

Я на мгновение закрыл глаза, отгоняя тревогу и растворяясь в этом моменте. К черту все.

Я расстегнул его джинсы, пока он расстегивал мои, но, прежде чем смог вытащить его член и показать ей, как хорошо работают мои руки, он наклонился и взял меня в рот, лаская медленно и сильно.

– Боже, – простонал я.

Запустив пальцы в его волосы, пока он двигался вверх и вниз, я напрягся. Жар ее глаз возбуждал меня. Смотрел на нее, футболка спадала с одного плеча, обнажая кожу, а соски торчали сквозь ткань футболки.

Ей нравилось.

Ее ногти впились в маты, она выглядела такой горячей, будто хотела подойти и помочь ему.

Пусть смотрит.

Пусть знает, как это выглядит, когда чей-то рот ласкает мой член.

Посмотрел на Дэймона, меня кинуло в жар, когда он протолкнул меня между своими теплыми губами глубже в горло.

– Она красивая, – выдохнул он, поднимаясь и гладя меня, покусывая меня за подбородок. – И ей будет невыносимо видеть тебя счастливым без нее.

Плюнув в руку, я залез в его джинсы и начал гладить, долго и крепко, целуя его в ответ. Мы сжимали друг друга в ладонях, а его четки легли мне на грудь.

Комната заполнилась ворчанием и стонами, когда темп стал бешеным, предвещая оргазмы, и, клянусь, я слышал стон Эм, пока она наблюдала за нами.

Хотел, чтобы она прикоснулась к себе. Надеялся, что она это сделает.

– Крепче, чувак, – прорычал Дэймон мне в рот.

– Я делаю это настолько крепко, насколько могу, – сказал я. – Ты не засунешь мне это в задницу.

Он фыркнул.

– Ты прав. Твой член меньше. Ты должен быть сверху.

– Да пошел ты.

Он засмеялся, и я улыбнулся, толкаясь в него. Как ни странно, в наши отношения снова вернулись подкалывания.

Я прикрыл глаза. На спине выступил пот, когда я другой рукой начал душить его. Мы оба тяжело дышали, сжимая кулаки сильнее, сперма пролилась из моего члена лишь на мгновение раньше его.

Я с криком выгнул спину.

– Черт.

Простонал, запрокинул голову и с трудом вдохнул. Мои мышцы горели, дрожь пробежала по телу так резко, что мне пришлось отдышаться.

Иисус. Какого хрена?

Он рухнул на маты с моей стороны. Жар его тела распространился на меня. Еще секунду я держал глаза закрытыми, смакуя воспоминание о ее взгляде.

Но когда открыл их и посмотрел на Эмери, то увидел, что она непрерывно смотрела на нас самым красивым взглядом, полным отчаяния и сладости, а ее ногти впивались в бедра.

Она любила это. И ненавидела.

Поднявшись с матов, она облизнула губы и решительно посмотрела на меня.

– Я всегда буду хотеть тебя, – тихо сказала она.

А потом ушла.

Я смотрел ей вслед. Блаженство, которым я наслаждался еще мгновение назад, исчезло.

Она не собиралась уступать, как бы сама сильно того не хотела. Между нами все было кончено.

Закрыв глаза, я стиснул зубы и пожалел, что разбил ту бутылку.

Я больше не стану бегать за ней. Она не была одной из нас. Она никогда не будет бороться за меня.

Я проглотил комок в горле и глубоко вдохнул.

Дэймон встал и подтянул джинсы.

– Я буду в душе, – вздохнул он. – Снова.

Глава 27
Эмери

Наше время

Мы никогда не спали в одной постели.

Конечно, у нас никогда не было отношений. Просто украденные моменты.

Я посмотрела на лежащего рядом Уилла – голова отвернута в сторону, обнаженная грудь поднималась и опускалась, а утренний свет просачивался сквозь занавески, заставляя его кожу сиять, а брови казаться шоколадными.

Он принес меня сюда вчера вечером и сказал ложиться спать. Я думала начать спорить, но потом поняла, что не хочу этого.

Я очень сильно устала. Он тоже. К черту все.

Моя рука лежала рядом с ним, мой мизинец касался его, и мне хотелось сплести наши руки, но, если пошевелюсь, то разбужу его, а я не была готова к его пробуждению.

Повернув голову влево, посмотрела на Алекс, свернувшуюся на боку, лицом ко мне, и положившую подушку на голову.

На ней была одна из футболок Уилла. Увидев их вчера вечером, я поняла, насколько они были близки и что мне нравится Алекс. Очень сильно нравится.

Она не хотела причинять мне боль. Я знала это.

Не могла сдержать улыбку на лице. Ее нос забавно скривился, и я могла увидеть ее ноздри.

Ни одного лишнего волоска на всем теле. Ни одного.

Покачала головой и снова уставилась в потолок, пытаясь понять, не должно ли меня смутить то, что я оказалась в постели между моей первой любовью и его девушкой, но это было последнее, о чем мне стоило беспокоиться.

Я перевернулась, медленно поднялась и перелезла через Алекс, глядя на их спящие фигуры. Пройдя за шторку, схватила мочалку и намочила ее горячей водой. Прижала мокрую ткань к лицу, закрыла глаза и позволила теплу проникнуть в меня и успокоить боль в челюсти и в глазу, куда Алекс ударила меня вчера.

Принять полноценную ванну казалось хорошей идеей, но я пока не хотела их будить.

В этот момент что-то коснулось моей ноги, я опустила руки, открыв глаза, и увидела Алекс, сидящую на краю ванны и пристально смотрящую на меня.

– Прости, что разбудила, – сказала я, снова нагревая тряпку под горячей водой.

– Все в порядке.

Отжала воду и подошла к ней, прижав ткань к ее щеке в том месте, где уже зрел под кожей синяк. Она попыталась отобрать мочалку, но я остановила ее.

– Я не собиралась уезжать без тебя, – сказала я.

На случай, если она в этом сомневалась.

Я ненавидела себя, и вчера было легче попытаться исчезнуть, чем столкнуться лицом к лицу с трудностями.

– Что насчет Уилла? – спросила она. – Ты собиралась уйти без него?

Медленно поддалась вперед и нежно погладила ее по лицу.

– Лучшее для него – быть как можно дальше от меня, – сказала я.

Но вместо того, чтобы убедить меня в обратном, она усмехнулась.

– Ты такая трусиха.

Я немного напряглась, но держала рот на замке, обмакивая ее лицо горячим полотенцем.

Не всегда была трусихой.

– Эмми, я должна вернуть его домой, – сказала она. – Помоги мне. Знаю, ты любила его. Как можно его не любить?

Несмотря на ком в горле, смогла тихо рассмеяться. Золотые слова. Была рада услышать, что не только я подвержена его обаянию.

Все обожали этого парня.

– Он прошлой ночью – такой вспыльчивый – не тот, кого я знала, – прошептала она.

Он прошел через какое-то дерьмо. Несмотря на то что Алекс проводила с ним больше времени в последние годы, она не знала его в старшей школе. Вчерашний разговор о Годзилле был первым проблеском старого Уилла с тех пор, как я попала сюда.

– Ты умеешь драться, – сказала она удивленно.

Я не была уверена, говорила ли она о нашей вчерашней стычке в холле или она видела мою драку с Тэйлором на днях.

Но я покачала головой.

– Просто знаю, как нужно стоять.

– Это уже полдела.

Она изучала меня, пока я вытирала ей лицо.

– Кай владеет додзё в Меридиан-Сити, – сказала она. – Ты знала об этом? Наша семья там тренируется.

Я посмотрела ей в глаза, что-то недосказанное пролетело между нами, но могла поклясться, что это звучало как приглашение.

Но она была глухой, немой и слепой, если думала, что мне там будут рады. В любом случае у меня была работа, к которой нужно вернуться.

По крайней мере, я надеялась на возвращение.

Отбросила тряпку и потерла глаза, забыв, куда Уилл положил мои очки прошлой ночью.

– Тебе бы стоило принять душ, – сказала она.

– Говори за себя.

Три человека в маленькой кровати… ночью мы все вспотели.

Я схватила расческу с маленького столика и начала распутывать колтуны в волосах.

– Мика и Рори нормальные, – сообщила я. – Тэйлор вызывает опасение, но никто не пойдет против приказа Эйдина и пальцем нас не тронет.

– Нас или тебя?

Я прищурилась, глядя на нее.

– Думаешь, Эйдин имеет что-то против тебя?

Почему он защищал меня, а не ее?

Но Алекс только пожала плечами.

– Ничего такого. Он меня даже не знает.

– Похоже, что знает, – парировала я.

Он знал ее имя. Он узнал ее.

Однако она ничего больше не сказала, мы услышали скрип половиц, заметили проходящего мимо Уилла и остановились, как только он увидел нас.

Его волосы были сексуально растрепаны, а джинсы низко свисали на бедрах, верхняя пуговица расстегнута. Он замер, его взгляд то опускался, то поднимался, оглядывая нас.

Я была в майке и нижнем белье, а Алекс в футболке и без штанов.

– К черту мою жизнь, – проворчал он, качая головой и продолжая спускаться по лестнице к двери. – Воспользуйтесь ванной, если хотите. Одежда в комоде, – крикнул он. – Я пойду позавтракаю. Оставайтесь здесь. Обе.

Дверь открылась и снова закрылась, я наклонилась, включая воду.

– Если у тебя есть план побега, – спросила я, – почему он не спешит убегать? Я слышала его вчера. Он не хотел уходить.

Странно, правда? Он должен бы быть в восторге от своего освобождения, но кажется, только присутствие Алекс его по-настоящему радует.

Он не выглядел счастливым, когда мы обе находились здесь.

Заключенные иногда настолько сильно привыкают к заточению, что им становится страшно покидать свою клетку. У них есть дом, трехразовое питание, режим…

Рано или поздно привычная безысходность воспринимается легче, чем многообещающая неизвестность.

Но это не про Уилла. У него был дом, друзья, деньги, перспективы…

Картинка не складывалась. Он что-то недоговаривал нам.

Алекс покачала головой, глядя ему вслед.

– Не знаю, – сказала она. – Но если я что-то знаю о Уилле, так это то, что не стоит быть в чем-то уверенной. Он знает больше, чем мы думаем. И терпения у него хоть отбавляй.

* * *

Прошло несколько дней, как я не появлялась на работе и не отвечала на звонки.

Заявление о пропаже уже должно быть подано в полицию. Мартин знал о происходящем?

Не то чтобы его это волновало бы, но он, вероятно, почувствовал бы себя обязанным найти меня.

Но брат меня все равно бы не нашел. Единственной возможностью было сбежать с Алекс и вытащить Уилла отсюда, когда придет время. Мне не понравилось, как Эйдин смотрел на нее вчера. Между ними что-то происходило.

Между тем, я хотела бы остаться с ним в хороших отношениях. Неизвестно, когда прибудет обслуживающий персонал, а я не хотела бы, чтобы он спрятал меня от них, заперев в подвале.

Уилл захотел, чтобы его оставили одного в комнате. По-моему, он хотел искупаться, пока Алекс исчезла в туннелях, чтобы… делать то, что она там делала. Он сказал мне пойти в свою комнату и оставаться там. Конечно, я проигнорировала его и пошла поискать инструменты в садовом сарае.

Они больше не нужны мне для открытия потайных ходов, но могут пригодиться для других целей – в качестве оружия, для помощи в создании укрытия, побега…

Эйдин, Мика и Тэйлор занимались в тренажерном зале, я потеряла Рори из поля зрения, но это был мой шанс.

Вышла из кухни, пересекла террасу, обогнула оранжерею и направилась в садовый сарай, слыша звуки водопада на другой стороне дома и ощущая кожей легкий туман.

Как это место выглядело летом? В голове промелькнул образ того, как я сижу на балконе с книгой, а вдалеке шумит водопад.

Я чуть не закатила глаза. Лучше не задерживаться здесь так долго.

Зайдя во влажное строение, я заметила рабочий стол и схватила ржавый гаечный ключ, молоток и пару отверток, пытаясь запихнуть их в карманы, пока не увидела висящий на стене пояс с инструментами. Я улыбнулась, потянулась и сняла его с крючка.

Идеально.

Обвязала покрытый ржавчиной пояс вокруг талии, сместив центр тяжести на бок, потому что мне не нравилось громыхать всяким хламом. Я поняла это много лет назад, когда строила беседку.

Схватила несколько гвоздей и плоскогубцы и остановилась, вспоминая о беседке. Построенная из старых материалов, которые я нашла рядом с собором Святого Киллиана, и с крышей, похожей на ведьмовскую шляпу. Я хотела, чтобы беседка выглядела старой. Как будто она всегда там стояла, задолго до основания города.

Не лучшая моя работа, я впервые что-то делала своими руками, но ее завершение было для меня большим торжеством, чем я думала.

Работа над беседкой заняла намного больше времени, чем мне хотелось, потому что я на долгий период забросила все дела. Месяцами не прикасалась к ней, сознательно избегая центра города, чтобы не видеть ее, и, в конце концов, закончила ее без задуманных светильников, потому что было бы слишком больно вспоминать о нем каждый раз, смотря на них.

Не хотела ни строить, ни проектировать. Не хотела ничего делать из-за него.

Все остальное не имело значения, пока я оплакивала потерю.

Но я довела дело до конца. Как и книги на журнальном столике, беседка стала еще одним трофеем, которые я хранила, чтобы прожить еще один день.

Но больше я ее не увижу. Беседки больше нет.

Вышла из сарая, шагая по мокрой траве, но вместо того, чтобы пойти на кухню, зашла в оранжерею, убрала от стены лестницу, которую заметила вчера, и поставила ее под сломанной панелью на крыше. Поднявшись наверх, уселась на верхнюю часть лестницы и начала чинить заржавевшую цепь при помощи плоскогубцев, раскрывая звено и заново закрепляя его.

Мне было глубоко плевать на это место. Я знала, что просто заправляю кровати в горящем доме.

Но это то, кем я была, и не собиралась тратить впустую время, когда мое сердце догонит голову. И если мне придется просто занять руки ради выживания Уилла Грэйсона или начать все с самого начала, тогда я так и поступлю.

Спокойствие в хаосе.

Единственный альтернативный вариант – тратить время на размышления о вещах, которые не могу изменить. Вчера вечером он не сказал, что любит меня. Я и не ждала, что он это сделает, но если у меня были сомнения по этому поводу, то сейчас они рассеялись.

Прошлое умерло.

Я сжала звено цепи, вытащив из фартука проволоку и укрепив звено на тот случай, если под весом оконного стекла оно снова расколется, а затем спустилась вниз, прокручивая рычаг на стене. Стекла открылись, и я закрутила рычаг обратно, закрывая их.

Меня переполняла гордость – я получала удовольствие от решения проблемы. Знакомое чувство, которое почти заставило меня почувствовать себя нормальной.

Единственная часть меня, которую я сохранила с тех времен. По крайней мере, нашла себе занятие, которое мне нравилось и в котором я была хороша.

Прислонив лестницу к стене, покинула оранжерею, избегая участка со змеями, прячущимися под землей, и прошла через дом в поисках чего-нибудь еще, на что могла бы потратить свое время.

Кто построил этот дом и зачем? В интерьере было мало личных вещей. Никаких семейных портретов, шкатулок для драгоценностей или часов с гравировкой. Ничего такого, что говорило бы об истории дома или о том, где мы находимся. Я не исследовала книги в библиотеке, чтобы знать наверняка, были ли они на английском языке, но все здесь говорили по-английски, так что…

Были ли еще места, подобные Блэкчерчу? Должны быть. В разных частях света. Там, должно быть, живет больше, чем пять непослушных сыновей. Мысль о каком-нибудь доме на вершине горы в Непале или хижинах, расположенных в глубине тропических лесов, заставила меня задуматься. Несомненно, в мире насчитывается целая армия маленьких засранцев.

Я свернула в коридор перед спортзалом и прошла мимо двойных дверей, которые всегда были закрыты. Повинуясь спонтанному импульсу, я остановилась и открыла их.

Передо мной раскинулся бальный зал меньшего размера, чем тот, который я видела по другую сторону дома, и я ступила на танцевальный пол, рассматривая красные стены и ряд золотых светильников.

Люстра лежала на полу, я взглянула на потолок, но в темноте было сложно что-то разглядеть. Подойдя к окну, распахнула шторы, пыль разлетелась по воздуху и осела в моих легких. Я кашлянула и отступила назад, исследуя беспорядок.

Как это случилось?

Великолепная комната с украшениями из дерева, зеркал и хрусталя блестела в свете, проникающем сквозь окно. Единственное, что было не так с этим местом, – разбившаяся люстра и разбросанные по полу стекляшки.

Люстра, накренившаяся в сторону, казалась в ширину больше моего роста, повсюду были разбросаны миндалевидные подвески. Солнечный свет из окон отражался в осколках, отбрасывая маленькие радужные зайчики на стены. Я запрокинула голову, осматривая потолок.

Порвались провода и электрическая лебедка, которая использовалась для спуска люстры. Я подошла к стене у двери и повернула рубильник, на золотых стенах зажглись светильники.

Снова подняла глаза, проверяя механизм, который, к счастью, все еще был цел. Эта люстра была на пути вниз для чистки или ремонта, когда рухнула.

Все, что оставалось сделать, – снова поднять ее наверх. Но, конечно, порвался трос лебедки.

Я бы услышала этот грохот. Должно быть, она упала еще до моего приезда. Задолго до моего приезда. Эта дверь всегда была закрыта, так что, возможно, уборщица так и не успела здесь прибраться.

Выйдя из комнаты, обнаружила панели выключателей в подвале и отключила электричество, проведенное в эту комнату, а потом схватила веревку, которую парни обычно использовали, чтобы подвешивать туши оленей, принесла лестницу из оранжереи и поспешила обратно в бальный зал. Не хотела, чтобы меня останавливали. Самое замечательное в этом большом месте было то, что можно было при желании легко избегать людей.

Поскольку трос лебедки сломался и заменить его было нечем, я проверила соединения на люстре и убедилась, что ничего не сломано и не ослаблено, прежде чем установить лестницу и проделать отверстие в стене возле камина.

Поставив резец, я начала проделывать отверстие в штукатурке. Мне потребовалось бы несколько секунд, если бы под рукой была дрель, но у меня ее не было, так что я ощутила себя словно в 1898 году, когда масло сбивали в течение трех часов, чтобы полакомиться на ужин бисквитом.

Я заворчала, ощутив, как горят мои мышцы. Мартышкин труд какой-то.

Зарычала сильнее, поменяла резец и снова принялась за дело.

Я сверлила и сверлила, используя все силы, чтобы закрепить трос как можно надежнее, а потом поднялась выше по лестнице и залезла на ее вершину, где повторила процедуру около предназначенного для люстры места.

Лестница покачивалась подо мной, и мое сердце пропустило удар, но я работала быстро, продолжая сверлить, а затем сжимая трос и натягивая, проверяя его на своем весе.

Но и это все еще не было гарантией, что люстра повторно не упадет. Я никогда не довольствовалась тем, что просто создавала чертежи. Я хотела помогать в строительстве. И любила работать в одиночестве. Думаю, что именно поэтому отдавала предпочтение небольшим проектам. Было больше возможностей для личного роста.

Спустившись по лестнице, прикрепила веревку к люстре, протянула ее вверх по лестнице и продела через петлю на потолке, а затем снова спустилась, переместив лестницу к стене и пропустив веревку через другую петлю. Обернула веревку вокруг руки и уперлась пятками в стену, медленно и с силой натягивая веревку. Раздался звон стеклянных подвесок, сталкивающихся друг с другом, но люстра даже не оторвалась от пола.