Текст книги "Сумрак"

Глава 42
Эмери

Наши дни

– Итак, ты хочешь отправиться в медовый месяц? – спросил Уилл, лаская мою руку и держа в объятиях.

– Если ты тоже хочешь.

Его тело затряслось подо мной из-за смеха.

– Так и слышится энтузиазм.

Я усмехнулась, засовывая руку ему в рубашку, пока мы лежали на куче холщовой ткани на полу за сценой. Над нами нависал подиум, провода, веревки и шнуры торчали со всех сторон, и я даже не могла вспомнить, о чем был фильм прошлой ночью, потому что оба раза, когда мы пытались его посмотреть, мы просто смотрели друг друга. Я не могла оторвать от него глаз.

– Я не тороплюсь снова уезжать, если ты хочешь подождать. – Я устроилась в его теплом теле. – Просто хочу тебя прямо сейчас. Эйфелева башня, или руины майя, или все, что ты запланировал, теряет смысл, ведь я хочу только тебя.

Мы слишком долго были в разлуке, он мне нужен.

Скользнув ногой по его телу, пока джинсы валялись где-то на полу, а бюстгальтер неизвестно где, я взобралась на него, его руки скользнули по моим бедрам и схватили меня за задницу.

– Может, остаться здесь и пойти на экскурсию по колокольне и кладбищу, – поддразнила я, целуя татуировки на его руке и груди. – Совершите восхождение и попробуйте лучшие блюда Тандер-Бэя. – Я прикусила его сосок, потянула за него, а затем облизала. – Множество дегустаций.

Он вздрогнул и улыбнулся, поднял меня и поцеловал в губы. Все, что я хотела видеть в этом мире прямо сейчас, это его – потным, мокрым, идущим голым от нашей кровати в душ, связанным подо мной…

Он заложил руки за голову, пока я целовала его тело и везде его гладила.

– Я оплачиваю свое старое жилье, – сказала я ему, покусывая его шею и сообщая новости, пока он был беззащитен. – Нам не обязательно там жить. Я еще не готова потерять это место.

Когда увидела, что дом выставлен на продажу, после магазина одежды отправила Алекс к риелтору, чтобы мой брат не узнал, что это я хочу его купить. Я все еще могу его продать. Но не хотела терять его, пока не готова.

Он остановил меня, глядя вниз и водя кругами большими пальцами по моему лицу.

– Он хранит в себе так много плохих воспоминаний, Эм.

Я знаю. Но…

– Я не наделяю его этой властью, – сказала я мужу. – Это дом моей семьи. Там выросла моя бабушка. И мы с мамой.

Этот дом был чем-то большим, чем просто Мартин.

Он посмотрел мне в глаза и через мгновение кивнул.

– Хорошо.

Я наклонилась и поцеловала его в губы, мягко, медленно и глубоко, пока поглаживала его сквозь джинсы.

Он ахнул, посмеиваясь.

– О, детка. Как бы мне не хотелось, чтобы ты оделась, мне нужно поесть. – Он застонал, я не останавливалась. – Ты можешь остаться здесь? Я пойду принесу нам Бэйглы и кофе или что-нибудь в этом роде?

При упоминании Бэйглов у меня заурчало в животе.

Черт. Еда была неплохой идеей, но я не хотела, чтобы он уходил.

– Я пойду с тобой, – сказала я, глядя на него сверху вниз.

– Да? – Он вскочил и чмокнул меня в губы. – Хорошо, поехали.

Мы накинули одежду, мне не терпелось поехать в больницу и проверить Алекс, а также зайти в участок, чтобы убедиться, что у нас нет никаких обременяющих дел, связанных с Мартином.

Я все еще ничего не чувствовала, за исключением легкого биения сердца, когда вспоминала о том, как они падают с того утеса. Я должна быть разбита, наверное?

Почему-то я его не ненавидела. Я запуталась в своих эмоциях. Его кончина навряд ли могла бы быть иной.

Мы вышли из кинотеатра и заперли дверь, Уилл взял меня за руку и провел мимо «Стикса» к магазину с Бэйглами, но я посмотрела в сторону беседки и увидела, что Дэймон сидит на перилах и отключает свет, установленный для церемонии.

Я остановилась и посмотрела на Уилла.

– Можешь занять нам столик? Я вернусь через минуту.

Он проследил за моим взглядом, увидел друга на вершине холма, а затем снова обратился ко мне.

– Конечно.

Он поцеловал меня и ушел, а я заправила волосы за ухо, переходя улицу.

Оранжевые и красные листья падали с деревьев, холод в воздухе щекотал мне нос, но Дэймон стоял в черной футболке и без куртки, ветер развевал его черные волосы.

Украшения свисали с фонарных столбов, и люди шли на работу в костюмах к Хеллоуину.

Я остановилась, глядя на него и на красивую работу, прочную конструкцию и фундамент, а также звенящие от хрустальных лампочек деревья, с шелестящей на ветру листвой.

– Именно так я нарисовала чертежи беседки, – сказала я. – Но с мрамором вместо кованого железа.

Я смотрела на него понимающе, он бросил на меня взгляд, но промолчал.

– Мне нравится кованое железо, – сказала я. – Это был хороший выбор.

Он нашел мой проект и построил беседку. Тот проект, который я сделала после того, как потеряла прошлую беседку, и он изменил отделку вместо того, чтобы сделать все по моей задумке.

Спрыгнув с перил, он нагнулся, поднял что-то и бросил мне в руки.

Я поймала банку с кофе и узнала ее.

– Нашли, когда делали новый фундамент, – сказал он мне.

Я уже знала, что увижу, открыв банку. Пластиковый пакет с галстуком, браслет Ride All Night и пустая коробка от Milk Duds от Уилла с моего первого свидания.

В горле встал ком.

– Спасибо.

Он спустился по лестнице, подошел ко мне, и мы посмотрели на ту прекрасную работу, которую он проделал.

– Спасибо тебе. Она намного лучше, чем я себе представляла.

– Что ж, давай посмотрим правде в глаза, – ответил он. – Та другая беседка – работа первокурсника.

Я усмехнулась. Да, спасибо.

Улыбка играла на его губах, когда он изучал свою работу.

– В этой работе есть сердце. Мне понравилась идея с лампочками.

Я хотела спросить его, почему он это сделал. Почему потратил свои время и усилия, но знала, что он ответит только легкомысленным замечанием. Может, он чувствовал, что что-то должен мне после того, как я помогла ему той ночью на кладбище, или, может, он чувствовал себя виноватым из-за пожара.

– Я пытался остановить его, – сказал он мне, глядя на меня сверху вниз. – Во всяком случае, вроде пытался. Прости.

Честно говоря, это была наименьшая боль, которую мы с Уиллом причинили друг другу. Мне очень понравилась новая беседка.

Я закрыла банку, слишком боясь поднять глаза, и сказала:

– Ты дал мне ключ от комнаты Карфакс, не так ли?

BMW, на котором мы выехали с кладбища, был тем же самым автомобилем, который стоял у моего дома в ту ночь, когда я получила ключ. Там я оставила чертежи новой беседки. Он нашел их в той комнате.

Наконец он кивнул.

– Как однажды мне его подарили.

– Откуда ты знал, что я все выясню?

Он мог оставить записку, направив меня в собор.

Но он только пожал плечами.

– Я был в церкви каждую среду. Иногда я тебя там видел. – Он посмотрел на меня. – После того, как увидел синяки в душе, подумал, что судьба пытается мне что-то сказать.

Поэтому он передал мне тот ключ, когда он ему больше был не нужно. Мне следует сделать так же. Девять лет спустя ключ все еще был у меня.

Благодаря тому, что я причастна к той тайне Тандер-Бэя, я еще долго оставалась частью этого города после того, как уехала. Я не могла отказаться от этого.

Может, теперь смогу.

– Это место помогало те последние пару лет, проведенных дома, – пробормотала я. – Спасибо.

Я могла бы не выжить, если бы у меня не было того единственного места, где знала, что буду в безопасности. Даже если редко им пользовалась.

Он хотел было уйти, но я остановила его.

– Я должна рассказать Уиллу о той ночи, – сказала я. – Просто хотела тебя предупредить.

Его спина напряглась, он не повернулся ко мне, но он знал, о чем я говорю. Я не могла скрыть от Уилла того, что помогала спрятать тело.

Дэймон вздохнул.

– Спасибо за предупреждение. Я буду ждать расплаты.

Я рассмеялась.

– Держи Уинтер поближе. Он не ударит тебя с беременной женщиной поблизости.

Он покачал головой и пошел дальше.

– Он заставит ее ударить меня за него, – проворчал он.

* * *

После великолепного месяца сидения на корточках в моем старом доме с матрасом на полу и китайской едой навынос, где мы были полностью счастливы, едва вставая с постели и видя только друг друга, мы наконец заняли дом Кристианы Фэйн на скалах.

Она переехала к Мэттью Грэйсону, и, хотя нам не нужно было столько места, Уилл сделал несколько хороших замечаний. Казалось, что враги представляют собой профессиональную опасность для Грэймора Кристэйна, и наша семья нуждалась в большей защите, чем предлагал викторианский район.

Не говоря уже о том, что когда-нибудь наши дети захотят быть ближе к своим друзьям. Кай и Бэнкс останавливались в доме Торренсов, когда были в городе, Дэймон и Уинтер жили в старом доме Эшби, Майкл и Рика в соборе Святого Киллиана, а мы жили в ее старом доме, компания купила его и бесплатно передала документы Уиллу. Мы все жили по одной дороге среди тихих, захватывающих морских скал Тандер-Бэя.

Я была счастлива, и за месяцы праздников, снега и первого теплого весеннего дня не могла перестать улыбаться, боль прошлого еще оставалась, но уже не была такой сильной.

Однако Мика и Рори решили посмеяться опасности в лицо и заняли мой дом в городе, Мика был влюблен в простую жизнь. Их семьи были более чем довольны положением дел и оставили их в покое.

– Детка, ты мне нужна! – позвал Уилл снизу.

Я закусила нижнюю губу, чтобы подавить улыбку, моя рука дрогнула.

Я посмотрела на третий тест на беременность, который сделала сегодня утром, – большой, жирный и розовый плюс.

Неудивительно, что я сбита с толку и удивлена, что это не произошло раньше, ведь он столько раз был сверху.

Обернув тест туалетной бумагой, я сунула его в мусорный бак и подняла глаза, взъерошивая волосы перед зеркалом и не в силах скрыть огромную улыбку.

Уильям Грэйсон Четвертый.

Я взвизгнула, а затем зажала рот рукой, не желая раскрывать эту информацию раньше времени. Пару часов назад у Уинтер начались схватки, и Уилл пытался вывести Иварсена и Мэддена из сна, чтобы мы могли добраться до больницы. Мы присматривали за детьми всю ночь, чтобы родители могли отдохнуть.

– Пожалуйста, детка! – крикнул он напряженно.

Я рассмеялась, выскочив из ванной и спустившись по лестнице, гончая Уилла, Диабло, помчалась за мной. Я нашла Уилла в холле и увидела, как он схватил Ивара за ногу и потянул его назад, чтобы он мог надеть носок.

Я фыркнула. Малыш хихикнул, находя все это забавным, пока Мэдден стоял рядом и наблюдал за происходящим.

Я накинула сумочку через голову, схватила пакеты с подгузниками, которые мы также наполнили закусками, напитками и игрушками, подняла Мэддена и вышла из дома, погрузив его в машину. Уилл сможет справиться с Иваром. Я могла поклясться, будто ребенок знал, что Уилл задолжал ему за потерянное время, и любил постоянно дергать дядю за цепь.

Я пристегнула Мэддена к его автокреслу, одарив его атакой поцелуев, Уилл вынес Ивара, ребенок пинался и визжал, продолжая улыбаться.

Фруктовый пунш запачкал застегнутую на пуговицы рубашку Уилла, и он выглядел так, будто собирался ударить Дэймона, когда увидит его, потому что разыгравшийся Ивар был полностью на его совести, а не Уинтер.

Я забралась на водительское сиденье, взяла с пассажирского сиденья учебники Уилла и бросила их на пол позади себя.

Помимо проектов компании в сфере недвижимости, строительства курорта и помощи Уинтер в ее гуманитарной организации, Уилл поступил в колледж.

Он не хотел возвращаться в школу или общаться с людьми моложе его, но он хотел сделать что-то большее в своей жизни, помимо того, что у него происходило с парнями.

Стиснув зубы, он взялся за это.

И я любила его за это. Я не была уверена, хочет ли он быть юристом, или ветеринаром, или кем-то еще, но могла представить его руководящим издательской компанией.

Что могло пригодиться, потому что я навряд ли помогу Уильяму Четвертому с его домашними заданиями. Уиллу это давалось проще.

Он закончил с Иваром, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и скользнул внутрь машины.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он, пристегиваясь.

Я начала улыбаться еще шире.

– Прости, постараюсь остановиться.

Он усмехнулся, и я провела рукой по его волосам, успокаивая его. Мальчики вымотали нас за последние двадцать четыре часа.

– Черт, детка, – простонал он, почувствовав мои руки.

Но потом мы услышали позади нас крик Ивара:

– Щерт!

И это очень похоже на…

– Черт, – пробормотал Уилл, оглядываясь назад с широко открытыми глазами.

Я нахмурилась.

– Да ладно тебе. Ты знаешь, что он уже знает это слово от своего отца.

Мы не учили его плохим словам.

– А когда Мэдс скажет это Каю? – Уилл беспокоился, что Бэнкс и Каю это не понравится.

Я только покачала головой.

– Если ты не ведешь себя так, как будто это имеет большое значение, значит, это не так уж и важно.

Дети, как правило, не повторяли поведения, на которое не получали реакции. И мы не собирались вечно защищать детей от Дэймона Торренса.

Мы помчались в больницу, может быть, немного превысив ограничение скорости. Уилл впервые познакомил мальчиков с Disturbed. Ивар махал головой, раскачиваясь под музыку, но всегда спокойный Мэдс сидел и наблюдал, такой же спокойный, как и его отец.

Было бы интересно посмотреть, что принесет девочка в новую семью, а Дэймон был убежден, что это будет девочка, хотя они еще не знали точно.

Взяв мальчиков и сумки, мы поспешили в больницу и поднялись на третий этаж, обнаружив холл, полный людей, Уинтер визжала изнутри палаты.

Если мои расчеты были верны, я буду делать то же самое следующей осенью.

– Ах! – она зарычала изнутри палаты, дверь была открыта достаточно, чтобы все слышать.

– Как делишки? – спросила я, передавая Мэдса его маме, Рика забрала Ивара у Уилла.

Еще один крик пронзил воздух, мимо нас пробежала медсестра, войдя в палату.

– Должно быть, скоро, – сказала Алекс, на ее руке блеснул камень, когда она поднесла телефон к уху.

Этим утром Эйдину нужно было отправиться в Чикаго на встречу, но сейчас он должен уже лететь обратно. Он и Алекс взяли на себя большую часть обязанностей Эванса Криста, они оба в основном жили в Меридиан-Сити, и им это нравилось. Им нравились шум и суета.

Майкл сидел на стуле рядом с Атос, с восторгом наблюдая за тем, как она играет в какую-то игру на телефоне, сидя в огромных наушниках.

Он указал на что-то, и она оттолкнула его, не желая помощи.

– Папа, перестань.

Он улыбнулся, наблюдая теперь за ней, а не за игрой.

Прошлой зимой они удочерили ее и сказали, что она может называть их так, как ей удобно, но ей потребовалось всего несколько недель, чтобы полюбить тот факт, что теперь они ее родители. Она хотела, чтобы все знали, что Майкл и Рика были ее мамой и папой.

А кому это не понравится? У нее было все, что она могла когда-либо пожелать в жизни, и она определенно знала это.

Однако им повезло. Все они нашли друг друга.

– Что? – изнутри палаты раздался крик Дэймона.

Мы все остановились, глядя друг на друга.

– Это мальчик? – выпалил он. – Вы уверены?

Мы наклонились, я сжала губы, чтобы сдержать смех.

Ребенок заплакал, послышалось какое-то шарканье, а затем мы услышали игривое рычание Дэймона.

– Ух, что мне с тобой делать?

– Дэймон! – зарычала Уинтер. – Я убью тебя. Тебе лучше его любить. Ты ведь понимаешь?

Последовала пауза, и я встретилась взглядом с широко раскрытыми глазами Алекс.

Драма…

Теперь мы с Дэймоном вместе вели строительный бизнес: он строил, я проектировала, так что я привыкла к его… юмору.

Наконец он ответил.

– Д-да, – пробормотал он неубедительно. – Да, конечно, детка. Но, типа, ты уверена, что дети внутри тебя закончились?

– Дэймон!

Уилл рухнул на стену, трясясь от смеха, а я покачала головой, протянула руку и выхватила извивающегося Ивара из рук Рики.

Я поставила его на пол, держа за руку, пока мы шли, и Уилл последовал за ним.

Еще один мальчик. Весело, весело.

Я посмотрела на Уилла, на его лице сияло веселье, но я могла сказать, что он о чем-то думает.

– Грустишь о чем-то? – спросила я.

– Отчего же мне грустить?

Я пожала плечами, прислонившись к стене, когда Ивар потянулся ко мне, я подняла его.

– У него уже двое детей.

– Это не соревнования, Эмми. – Уилл наклонился ко мне и позволил Ивару обхватить пальцем свою руку. – Все хорошо. Во всяком случае, я сейчас занят учебой. У нас много времени. У нас будет семья, и мы заполним все эти комнаты. Будь то через три года, пять или десять.

– Или восемь месяцев, – предположила я, чувствуя покалывание на коже. – Или около того. Плюс-минус.

Некоторое время он стоял молча, а когда наконец подняла глаза, он смотрел на меня, затаив дыхание.

– Ты серьезно? – пробормотал он.

Я не могла сдержать волнения.

– Ты готов?

Он схватил меня и поцеловал, смеясь.

– С тобой я никогда ни к чему не буду готов.

И с учетом того долгого и трудного пути, который потребовался, чтобы прийти туда, где мы находились, я больше не доверяла никаким другим словам. Я поцеловала его, и ничто не омрачало мое счастье с ним ни на секунду.

Это всегда была наша история.

Мы хотим то, чего хотим.

От автора:

Большое спасибо, что прочитали «Сумрак». Благодаря вашей поддержке и ободрению эта серия продолжалась на протяжении нескольких лет, и я очень надеюсь, что она вам понравилась.

Хорошие книги для меня заканчиваются так, как будто это новое начало. Пожалуйста, переверните страницу, чтобы прочитать эпилог, но имейте в виду, он завершается интригой – или двумя, – с целью заверить читателей, что веселье и тайны в Тандер-Бэе не иссякнут.

Если вы предпочитаете финалы без недосказанности, пожалуйста, не стесняйтесь попрощаться с книгой прямо здесь. Если же вам не терпится узнать, чем все занимаются, то читайте дальше и наслаждайтесь!

Эпилог
Уилл

Десять лет спустя

– Я хочу за руль, – произнесла дразнящим тоном Эм.

Скобы тяговой цепи с нижней стороны вагонетки я уже заблокировал, зафиксировав нас на треке, однако тормоза не отпустил, пока детвора пристегивалась. Нажав на зеленую кнопку, включил фары.

– Должны ли мы доверить управление вашей матери, дети?

– Нет!

Тихо рассмеявшись, подхватил свой шлем, а Эмми уселась на сиденье рядом со мной.

– Из-за тебя нам теперь нужно надевать шлемы, – сказала ей Финн.

– Мы взмыли в воздух всего раз, – ответила Эм. – Один раз!

– Папа, пожалуйста? – взмолилась Инди, сидевшая позади меня.

Я прыснул от смеха. Конечно, я не позволю их матери вести вагонетку. Мы оба любители погонять, но детям было спокойнее, когда я контролировал ситуацию.

– Я это запомню, Инди, – с укором сказала Эм нашей старшей. – Когда ты подрастешь достаточно, чтобы сесть за руль, я, возможно, не буду так снисходительна.

Оглянувшись через плечо на дочь, увидел виноватое выражение в ее карих глазах из-за нашего общего секрета.

Эмми это заметила. Переведя взгляд с нее на меня, она догадалась и проворчала:

– Только не говори, что позволил ей управлять вагонеткой.

Я пожал плечами, развернулся обратно и услышал, как хихикает наша вторая дочка, Финн.

– Она достает до педалей.

– Ей девять!

– Ты разрешила ей покрасить волосы, – отметил я, словно это куда хуже. – Не посоветовавшись со мной, могу добавить. И почему-у-у-у я до сих пор женат на тебе?

– Месть. – Эмми повернулась вперед, лицом к трассе, пробормотав: – Делая меня несчастной, ты получаешь удовольствие.

Я разразился хохотом, наклонился, обхватил рукой ее милую шейку, притянул к себе и поцеловал в губы. Не в силах остановиться, переместился к скуле, носу, через очки ко лбу. Она любила, когда ее целовали. Сомкнув веки, Эм обмякла в моих объятиях.

Боже, с ней было весело. Счастливая, расстроенная, грустная, горячая – мне никогда не переставало нравиться ее присутствие в моей жизни. Видя сильные стороны Эмери, я чувствовал, что мне повезло быть рядом с ней, а ее слабости пробуждали мои лучшие качества. С ней я был на высоте, как ни с кем другим.

А после десяти лет, двух дочерей и сына – и огромного удовольствия, которое мы получили, создавая их, – я без сомнений знал – оно того стоило.

Я провел большим пальцем по ее мягкой щеке, дыша ей в волосы.

– Люблю тебя.

– Мы ждем… – недовольно проворчала Инди Джонс Грэйсон, не дав своей матери шанса ответить.

Усмехнувшись, я отстранился от жены.

– Все пристегнулись?

– Есть, – ответили они хором.

– Шлемы?

– Есть, – сообщил Уильям Второй, сидевший за Эм, перекрикивая своих сестер.

На самом деле он Уильям Четвертый, но меня называли Уиллом, прозвища Уилли, Билл или Билли нам не нравились, поэтому все называли его просто Второй.

– Крепче держите свои телефоны! – воскликнул я, потянувшись к кнопке.

Едва нажав на нее, я почувствовал, как под нами заработала гидравлика, и через несколько мгновений мы уже неслись вперед со скоростью пятьдесят километров в час, затем шестьдесят.

– Быстрее! – выкрикнула Финн.

Вагонетка раскачивалась на трассе, прохладный ветер обдувал наши лица. Эм не могла сдержать улыбку, ухватившись за боковые поручни.

За минувшие годы мы расчистили путь между Тандер-Бэе и Меридиан-Сити, сократив часовую поездку на автомобиле до четырнадцати минут. Обычно пользовались вагонами метро, однако, если нужно было просто проехать от дома к дому, я добавил больше вагонеток и вспомогательный трек для двустороннего движения. Сегодня вечером наша семья добралась по туннелю на ужин к моим родителям, а теперь нам предстояло вернуться в Святой Киллиан через весь город, преодолев русло реки под землей.

Мы мчались по тускло освещенному коридору, поднимались вверх по склонам и быстро спускались. Внутри все переворачивалось, а сзади доносились оглушительные крики и смех детей. Я сжал бедро Эмми, чувствуя то же самое. Ничто не сравнится с ощущением свободного падения.

Кроме, возможно, одного.

Посмотрев на нее, увидел, что она зажмурилась и улыбалась, держа очки в одной руке. Другую руку Эм протянула за спину и обхватила кроссовку Второго.

Ему было всего пять лет, и она нервничала в редких случаях, когда позволяла сыну путешествовать подобным образом. Мы ездили на этой штуке сотни раз, я бы не стал подвергать своего ребенка опасности. Эм это прекрасно известно.

Но мне нравилось наблюдать за тем, как она заботилась о наших детях. Это сексуально.

Мы спустились ниже, температура заметно упала. Я понял, что мы находимся под рекой, однако спустя всего несколько секунд вагонетка снова устремилась вверх. Опустив рычаг, сбросил скорость.

– Ой, уже, – разочарованно сказали дети.

Однако веселье для них только начиналось. Вообще-то, для нас тоже. Мы с Эм собирались поиграть сегодня.

После остановки все сняли шлемы, отстегнули ремни и вылезли из вагонетки на платформу. Я помог девочкам, а Эмери взяла Второго. Поправив пиджак с галстуком, взял дочерей за руки и повел их через катакомбы.

Поднявшись по лестнице в большой зал собора, Финн и Инди сразу же бросились к входной двери, распахнули ее и помчались на улицу.

– Когда прозвонит колокол, явитесь к дому, – крикнул им вслед. – Немедленно!

– Ага! – отозвались они.

Уильям Второй прошел мимо меня, не отрываясь от своего планшета.

– Поговори со мной, Гусь![24]24
  Цитата из фильма «Лучший стрелок».


[Закрыть] – окликнул я.

– Я тебя слышал, – нараспев ответил он, не обернувшись.

Покачав головой, я вышел в передний дворик. Мои отпрыски присоединились к дочери Кая, Джетт, и нескольким ее друзьям. Глаза Второго не отлипали от экрана.

– Современные дети… – пробормотал я.

Эм коснулась моего плеча, вновь утешая меня, потому что мой сын не будет играть в баскетбол.

– Мне нужно сделать несколько звонков перед началом ужина, – сказала она, подавляя смех. – Прибереги свою энергию для меня. Ночка предстоит адская.

– Обещаешь? – Я оглянулся через плечо.

Подмигнув, жена развернулась и направилась обратно в дом.

Спускаясь по лестнице, наблюдал за играющими детьми: пятилетняя дочь Дэймона, Октавия, как обычно, была в пиратских панталонах, черных лосинах и крестьянской блузе, с пристегнутым к спине фальшивым мечом. Никто не решался объяснить ребенку, что современные пираты сильно отличались от Джека Воробья. Она была такой, какой хотела быть.

Я не увидел мальчиков, оглядевшись по сторонам, значит, Дэймон и Уинтер еще не приехали. Октавия, вероятно, пришла с Каем и Бэнкс, так как они с Джетт дружили, будучи примерно одногодками.

Что-то привлекло мое внимание. Посмотрев направо, обнаружил Мэддена, сидевшего на дереве. Черный костюм, аккуратно уложенные черные волосы, фарфоровая кожа – все это делало его похожим на холодное оружие.

Он держал на коленях раскрытую книгу, но его глаза были прикованы к детям.

Точнее, одному ребенку.

Взобравшись по деревянным доскам, поднялся к нему на высоту около четырех с половиной метров. Взгляд мальчика снова опустился к книге.

– Привет, – произнес я.

– Привет.

Я сдержал улыбку из-за его строгости. Не думал, что кто-то может быть суровее Кая, но сын его превзошел. Многие одиннадцатилетки одеваются в чистые, отглаженные брюки и пиджаки и причесываются волосок к волоску? Его идеально подстриженные волосы с косым пробором слева блестели в солнечном свете, контрастируя с бледной кожей.

– Где твой отец?

Мэдс пожал плечами.

– Где-то в доме.

После этих слов он опять уставился в книгу, однако его глаза не двигались. Я перевел взгляд обратно на детей.

Мэдден никогда не присоединялся к компании, играл только один.

Или со своей кузиной Октавией. Она – единственная, кому он улыбался.

– О чем ты думаешь?

Мальчик в очередной раз пожал плечами.

– В школе все в порядке?

Он кивнул, по-прежнему не глядя на меня.

– Планируешь отправиться завтра на охоту за сладостями с друзьями? – полюбопытствовал я.

Помедлив, Мэдден покачал головой.

– Я не очень люблю конфеты.

– Тогда приезжай в «Колдфилд». Я подыщу тебе место среди актеров.

От моего внимания не ускользнуло, как на его челюсти заиграли желваки.

– Или… может, хочешь поработать с аниматрониками в гробницах? – поддразнил я. – Остаться за кадром?

Мэдс искоса посмотрел на меня, однако взглядом со мной не встретился.

Зато не покачал головой, и я решил позволить ему сохранить свою гордость.

– Заеду за тобой завтра в три.

Он кивнул.

Хорошо. Пусть ему не нравилось находиться среди людей, только это не означало, что Мэдден не мог найти свое место в мире. Несколько лет назад учителя выражали обеспокоенность по поводу того, что у него, возможно, расстройство аутистического спектра. Скорее всего, синдром Аспергера. Но это не повлияло на его образование. Мэдс хорошо учился в школе.

Он просто отличался от других детей в социальном плане.

Мэдден был способен общаться в тех ситуациях, когда этого хотел, – если тренировался с дедушкой или проводил время с Октавией. Он отказывался обратиться к специалисту, а Кай не был заинтересован в том, чтобы заставлять его подстраиваться под общепринятые нормы. Посмотрите на нас, например. Если мы служили мерилом того, что когда-то было нормальным, Мэдсу лучше не меняться.

Я начал спускаться, но тут услышал его голос:

– Что такое L’appel du vide?

Замерев, уставился на него. Темные глаза Мэддена были похожи на черные омуты.

– Где ты это услышал?

– От детей в школе, – пробормотал мальчик.

Я прочистил горло и огляделся в поисках его родителей. Знал, что этот день наступит, однако не ожидал, что мне придется обсуждать данный вопрос с чьими-либо детьми, помимо моих собственных. Спрашивал ли он у Кая?

Поднявшись на ступеньку выше, посмотрел ему в глаза.

– L’appel du vide – это идея, которая связывает нашу семью, объединяет нас, потому что мы все в нее верим.

– Наподобие религии?

Я на мгновение замешкался, не уверенный в правильности подобного сравнения. Однако в итоге кивнул.

– В некотором смысле. Майкл, Рика, Уинтер, Дэймон, Эмери, я, твои мама и папа… С ее помощью мы поняли, что не одни в этом мире.

– Ко мне это тоже относится?

– Так говорят дети в школе? – спросил, прищурившись.

Мэдс посмотрел в сторону. На Октавию, игравшую на лужайке.

– Они слишком боятся меня, чтобы что-то сказать.

Я испустил беззвучный стон. Этого мы и опасались. Мэдс определенно был способен обескуражить окружающих даже без нашей помощи, но наши имена также внушали достаточно страха людям.

Отлично, что мы нашли друг друга и создали нашу семью, только для посторонних это, вероятно, выглядело… Ну, я понятия не имел, как это выглядело. Знал лишь одно: чем ты могущественнее, чем успешнее, тем больше у тебя врагов, и люди всегда будут пытаться тебя уничтожить. Наши дети услышат истории о нас. Истории о нашем бизнесе, о Ночи Дьявола и катакомбах придумывались прямо сейчас, без сомнения. Им придется иметь дело с давлением из-за нашего наследия.

Или нет.

– Ты тот, кем хочешь быть, Мэдс, – сказал я. – Никогда не забывай об этом. Не смотри на мир чужими глазами, только своими собственными. Не моими, не глазами твоего отца… ничьими.

Нам хотелось построить что-то новое – что-то долговечное, – однако мы всегда понимали, что времена изменятся и наши дети захотят иметь собственную реальность. Возможно, Мэдсу не понадобится то, что мы ему оставим, но если он когда-нибудь передумает, то будет отлично смотреться в маске.

Никакого давления.

Парнишка натянуто улыбнулся, насколько смог себя заставить. Улыбнувшись в ответ, я спустился по доскам.

Инди и Джетт сидели на одеяле для пикника и болтали, а Финн и Второй лежали на траве, увлеченно печатая что-то на своих электронных устройствах.

Я бросил еще один взгляд на Мэдса, наблюдавшего за тем, как Октавия сражается мечом со стволом дерева. Сильнее запрокинув голову назад, увидел, что облака, едва ли не касавшиеся крон деревьев, стали почти черными, после чего вернулся в дом в поисках взрослых. Мы до сих пор ожидали прибытия Алекс, Эйдина, Мики, Рори…

– Аварийные службы будут наготове на случай, если тропический циклон «Эсме» изменит траекторию, – услышал я объявление Бэнкс по пути в кабинет.

Проскользнув в дверной проем, обнаружил ее сидящей за письменным столом с книжными стеллажами на заднем фоне. Латунная лампа мягко освещала комнату.

Перед Бэнкс стояла камера, а оператор вел запись.

– Но я призываю вас по возможности оставаться в помещении, так как ожидается сильный ветер, – продолжила она. – Комендантский час вступает в силу сегодня с восьми часов вечера и распространяется на празднование Ночи Дьявола.

Я широко улыбнулся, поймав ее взгляд, и заметил, как Бэнкс замялась. Она была в темно-синей блузке, с безупречно уложенными темными волосами и красной помадой на губах.

– Пожалуйста, избегайте низинных районов и областей, находящихся под угрозой затопления, держите фонарики и батарейки под рукой, – обратилась она к горожанам. – Мы не рекомендуем эвакуацию, однако просим вас следить за развитием шторма через руководителей служб по чрезвычайным ситуациям. Соблюдайте осторожность и оставайтесь дома. – Она посмотрела в камеру. – Спасибо.

– И… снято, – объявил ассистент.

Ее сдержанная манера поведения улетучилась. Выдохнув, Бэнкс поднялась со стула.