Текст книги "Запасная книжка (сборник)"

Благословение злой колдуньи

Когда последняя из фей взмахнула палочкой, высокие двери слегка приоткрылись, и в залу заглянула злая колдунья.

– Я не слишком рано? – спросила она. – Уже все закончили, да?

– О нет! – воскликнула королева, загораживая своим телом люльку принцессы. – Она пришла, чтобы проклясть нашего ребенка!

– А у нас больше нет лишних благословений, – заметила самая добрая фея.

– Да ну вас, – отмахнулась колдунья. – Проклинать, как это мелочно! Делать мне больше нечего. А ну-ка, посторонитесь, мамаша!

Колдунья отпихнула королеву плечом и склонилась над люлькой.

– Так-так… ну что ж, симпатичная малышка. Вижу. Пожалуй, я ее тоже благословлю.

Подняв узловатый посох, колдунья громко и торжественно провозгласила:

– Значит, так! Все, что тут нажелали этой девочке, исполнится. Она действительно будет прекрасна видом, добра душой и получит вдобавок изумительный голосок. Ничего не имею против. Я даже добавлю немного от себя, чтобы девушка стала воистину прекраснейшей из прекрасных. Возражения будут?

– Нет, – ответил король. – А что, она не умрет в шестнадцать лет? Вы уверены?

– Абсолютно! – отрезала колдунья. – Я наделю девочку отменным здоровьем и долголетием. Но на вашем месте все равно постаралась бы убрать подальше колющие и режущие предметы – так, на всякий случай.

– А… а в чем тут подвох? – спросила королева.

– Никакого подвоха, – покачала головой колдунья. – Из ребенка выйдет очаровательная молодая женщина, и к ней приедет прекрасный принц (с конем, конечно, а то как же без коня-то!), чтобы увезти ее в свое далекое королевство. И легенды об этой любви будут рассказывать даже через сотни лет!

– Правда? – всплеснула руками королева.

– Ведьмы никогда не врут, – строго заметила колдунья. – Как девочку-то назвать решили?

– Леночкой.

– Хорошее имя, – кивнула колдунья. – Подходящее.

Она повернулась и пошла к выходу. На пороге остановилась и бросила через плечо:

– Кстати… мой вам совет, на будущее. Бойтесь данайцев, дары приносящих!

О зависти

Три бабуси под окном сидели на лавочке и переговаривались высокими дребезжащими голосами.

– Слыхали? У Фроловых-то дача сгорела.

– Ну?

– Как есть сгорела, позавчера. Напрочь. Один погреб остался.

– А у Козловых зато разбилась яхта, еще на прошлой неделе. Сами-то, правда, уцелели, сейчас в больнице лежат. Что дороже, яхта или дача?

– Ну, это смотря какая дача…

– Это Козлихе еще повезло, она при муже осталась. А Дуньку помните, ну которая за шейха вышла? Вчера вернулась, вся в соплях, на шестом месяце, и еще с одним арапчонком на руках.

– Он ее бросил, что ли, шейх этот?

– У них там, вроде, не бросают…

– Темная история, а Дунька ничего не рассказывает. Я так думаю, пристрелили ее шейха. Говорят, на Востоке сейчас опять какая-то заварушка.

– А шейх, это по-нашему кто? Министр?

– Да не, это что-то вроде князя. Или графа.

– Значит, Дунька-то и впрямь – из князей в грязи!

– Да уж.

Старуха, слушавшая разговор через окно на втором этаже, удовлетворенно хмыкнула и повернула голову на скрип входной двери.

– А, явился…

– Угу. – Муж скинул измазанные в тине сапоги, повесил на гвоздик берданку и устало вздохнул. – Ну что, старая? Чай, теперь твоя душенька довольна?

Взгляд старухи уперся в экран телевизора, на котором господин Президент принимал иностранных послов. Рядом, как всегда, маячила Первая Леди – не намного моложе самой старухи и уж точно никак не красивее. И где Президент только откопал такую крысу?! За что ей такое счастье? Старуха нахмурилась.

– Нет, – медленно произнесла она. – Еще не довольна…

«Три поросенка построили…»

Три поросенка построили себе домики. Пришел волк к первому, посмотрел: стены дрянь, одна солома; дунул посильнее, все развалилось. Съел волк поросенка, пошел к другому. Смотрит, стены из прутьев, ерунда. Пнул ногой, пнул другой, домик развалился. Съел волк второго поросенка, пошел к последнему. А вот с последним вышел облом. Нет, дверь-то волк выбил и даже стенку как-то умудрился развалить. Но тут на него свалилась крыша.

Мораль: да будь ты хоть последней свиньей, главное – иметь солидную крышу.

«Вот ключи от всех комнат…»

– Вот ключи от всех комнат, – сказал герцог, протягивая жене связку. – Мой замок в твоем полном распоряжении, будь здесь хозяйкой. Можешь заходить куда хочешь, в любое помещение – хоть в бальный зал, хоть в чулан под лестницей. Заскучаешь – пригласи гостей или сама съезди к кому-нибудь в гости. Захочешь погулять – есть сад, там довольно мило. Гуляй на здоровье, собирай цветочки, кушай фрукты, какие понравятся, главное помыть не забудь. И только от Древа познания добра и зла не ешь, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь!

«Я потер пальцем волшебную лампу…»

Я потер пальцем волшебную лампу и торжественно провозгласил:

– Джинн, выходи!

– Ну, чего надо? – недовольно спросил джинн.

– Слушай меня, раб лампы! – начал я.

– Чего-о? – приподнял брови джинн. – Какой еще раб? Рабство давно отменили!

– А кто же ты тогда?

Джинн пожал плечами.

– Да так, вассал.

– Ну тогда слушай меня, вассал лампы…

– Ты чего, совсем охренел? – перебил меня джинн. – Отвали, пока я не разозлился. Пришел, понимаешь, разбудил, требует чего-то…

– Но я же новый хозяин лампы!

– Да? Вот с нее и спрашивай, это теперь ваши проблемы. Я обязан подчиняться только своему сюзерену, и никому больше. А лампа, вроде, ничего пока не требует.

Грехи молодости

Он вовсе не был потомственным вампиром, что бы там ни говорили. Но вампир его укусил очень рано, в совсем еще нежном возрасте. После этого юность прошла как в кровавом тумане. Ночные полеты, шабаши с приглашенными суккубами, убийства, ненависть и восхищение в глазах людей, чувство безнаказанности и сладость греха… Через все это он прошел и испил полной мерой. Но выкарабкался. Взялся за ум, переборол тьму в своей душе. Раскаялся, обратился к свету, посвятил всего себя добродетели. И преуспел! Силы Добра признали его за своего. Люди простили его и прониклись глубоким уважением.

Он добр, мудр, он пример для подражания. Его лик светел, его деяния благородны, а речи возвышенны.

Всем хочется приблизиться к нему: если не по величию духа, то хотя бы просто подобраться поближе и коснуться рукой белоснежных одеяний.

Но делать этого не стоит. Потому что тех, кто сумеет каким-то чудом пробиться сквозь охрану и окажется в опасной близости, он хватает, разрывает когтями и выпивает кровь – всю, до капли.

Что поделаешь, привычка…

«Человек умер, и его душа…»

Человек умер, и его душа предстала перед Творцом.

– Ты молодец, – сказал Творец. – Ты прожил прекрасную жизнь и заслужил награду. Есть ли у тебя еще какие-нибудь пожелания перед тем, как отправиться в рай?

– Да, если можно, – ответил человек. – Я по поводу своего соседа. Он, конечно, преотвратная личность и постоянно делал мне всякие гадости, но я не держу на него зла. Пусть все его злодеяния против меня не зачтутся ему во грех, простятся и забудутся. Быть может, это избавит моего соседа от толики адских мук.

– Да будет так! – согласился Творец и отправил душу праведника в рай.

Умер и сосед того человека и тоже предстал перед Творцом.

– Мне жаль тебя, – сказал Творец. – Ты извратил все прекрасное, что в тебе было, изувечил свою душу бесчисленными пороками и обречен теперь страдать в аду. Но во имя той толики человечности, что еще осталась в тебе, спрашиваю: есть ли у тебя последнее желание?

– Есть! – ответил человек. – Мой сосед, который недавно умер… Не позволяй ему вкушать от райских благ! Пусть истребится душа моя, но слишком велика моя ненависть к нему, обреки и его на все муки ада! Пусть хоть это служит мне утешением.

– Да будет так, – согласился Творец и отправил душу грешника в ад.

И вот сидят они в одном котле и улыбаются.

Грешник – оттого, что его сосед тоже чувствует боль от кипящей серы.

Праведник – оттого, что и грешнику позволили принять серную ванну.

И тут нет ничего странного. Они и при жизни варились в одном котле.

«В одном городе жили-были слепцы…»

В одном городе жили-были слепцы. А у них, как водится, был поводырь – одноглазый. Слепцы его очень уважали и завидовали его умению все видеть.

А потом пришел в этот город великий лекарь, а может, добрая фея или вообще пророк какой-нибудь, и всех вылечил. Слепцы прозрели.

Они посмотрели на одноглазого, увидели, что он носит повязку, и тоже сделали себе такие же.

Потому что поводырю, конечно, лучше знать, одним глазом смотреть на мир или двумя – он же такой опытный!

Крошка-сын к отцу пришел…

– Папа, а герои – они хорошие или плохие?

– Они разные бывают, сынок. Есть хорошие, есть плохие, есть нейтральные.

– А в чем между ними разница?

– Ну как тебе объяснить… Вот, например, если герой добрый, то он идет в лес и начинает бороться с мировым Злом, то есть уничтожать всяких монстров, но не просто так, а во имя Добра и Света. Перебьет пару десятков троллей или гоблинов – считай, совершил доброе дело.

– А если он злой?

– Злой герой, разумеется, творит черные дела. Идет в лес и начинает там безжалостно истреблять всяких монстров для приумножения крови, боли и страданий в этом мире. Вырежет пару дюжин гоблинов или троллей – глядишь, и сам сильнее стал.

– А тогда кто такие нейтральные?

– А эти идут в лес просто так и убивают всяких монстров исключительно ради сохранения природного баланса. Чтобы троллей не было слишком много, чтобы гоблинов не было слишком много…

– А в чем тогда между ними разница?

– Для нас, сынок, разницы никакой. Мы с тобой – тролли.

Политическое

 
Вышел Гога на Магога
И побил его немного.
Потому что, видит Б-г,
Задолбал уже Магог!
 

Глиняные ноги

Когда Навуходоносору расшифровали его сон и объяснили, что колосс на глиняных ногах – не что иное, как Вавилонское царство, царь очень огорчился. Действительно, ну что это такое – глиняные ноги! Настоящее убожество. Для золотой головы, серебряного торса, да что там, даже для медного зада такая подпорка ну никак не годится. Некрасиво, ненадежно, при первом же потрясении может подвести, и вся конструкция рухнет.

На следующую ночь царь увидел другой сон. К рухнувшему колоссу пришли иноземцы, укатили и переплавили золотую голову, серебряный торс распилили и начеканили из него монет, медный зад пустили на утварь. А глиняные ноги не тронули. Кому какой прок от глины?

Миновали века и тысячелетия, рождались и умирали страны и народы, приходили и уходили завоеватели, а глиняные ноги стояли все там же, все так же незыблемо, поражая воображение людей величием и мощью древней вавилонской цивилизации.

Тень

Ученый: Эй, вы! Не хотели верить мне, так поверьте своим глазам. Тень! Знай свое место!

Тень встает с трудом, борясь с собой, подходит к ученому.

Первый министр: Смотрите! Он повторяет все его движения. Караул!

Первый министр шатается и падает, раскидывает руки в стороны и распластывается по полу серым пятном. Второй министр падает рядом с ним. Придворные один за другим опускаются на колени, ложатся пластом и сплющиваются. Последней, всхлипывая, ложится на пол Принцесса.

Ученый: Что? Вы все?!..

Тени с легким шелестом расползаются по городу и занимают подобающее им место у ног обывателей. В тронном зале остаются только Ученый, Аннуанциата и их Тени.

Занавес.

«Две кареты, не справившись с управлением…»

Две кареты, не справившись с управлением, столкнулись перед воротами дворца. Заржали лошади, заорали кучера. Распахнулись дверцы карет, и две дамы в кринолинах бросились вверх по лестнице, норовя обогнать друг друга.

– Ох… я не опоздала? – задыхаясь, спросила одна у скучающего стражника.

– Да нет, – пожал плечами стражник. – Бал только начинается.

– Кажется, успела! – выдохнула вторая дама, переводя дух на верхней ступеньке. – Ой, а меня ведь, наверное, нет в списке приглашенных!

– Да какой там список, – отмахнулся второй стражник. – Открыто для всех, заходите.

Дамы юркнули в распахнутые двери, стражники перевели ленивый взгляд на кучеров. Те уже успели расцепить экипажи и теперь заводили их во двор, переругиваясь между собой.

– Во понаехало! – покачал головой левый стражник. – И откуда их столько?

– И не говори, – ответил правый, почесывая спину алебардой. – Чисто саранча.

Один из кучеров бросил на другого злобный взгляд, прижал уши и зашипел. Другой в ответ встопорщил усы и защелкал зубами.

– Интересно, – протянул левый стражник, – сколько крестниц у этой доброй феи?

– У этой-то? – переспросил правый стражник. – Вроде семь. Или восемь. Кажется.

– А сколько у нас в стране всего фей?

– Чертова дюжина. А что?

– Бедный принц, – вздохнул левый стражник. – Кому же он в итоге достанется?

– Не знаю, – зевнул правый стражник. – Наверное, той принцессе, у которой фея круче. Ну и связи, конечно, тоже вещь немаловажная.

– А остальным тогда что? – Левый стражник прислонил алебарду к косяку и принялся высчитывать на пальцах. – Примерно сотня девушек, четыре часа до полуночи, каждый танец минут по пять… да они даже станцевать с принцем не все успеют! Вон их сколько, а принц-то всего один!

– Ха! – фыркнул правый стражник. – Это в обычные дни принц один. А сегодня у нас бал! Вот и смекай, сколько там будет таких принцев?

– Да и верно! – левый стражник хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл, что у мальчиков тоже бывают феи-крестные.

– Не только у мальчиков.

Стражники переглянулись и обменялись кривыми понимающими ухмылками. И показали друг другу длинный раздвоенный язык.

«Это был полный провал…»

– Это был полный провал, – всхлипнул Крысолов, роняя слезу в пивную кружку. – Никогда раньше… за всю мою карьеру…

– Да что случилось-то? – спросил его собеседник.

Крысолов смерил его задумчивым пьяным взглядом.

– Я тебе скажу, – немного заплетающимся языком произнес он. – Все скажу. Я ведь кто? Я Крысолов. Я играю на дудочке, а крысы идут за мной. Так?

– Так, – кивнул собеседник.

– Я играю, а они идут. Так всегда было. В какую деревню ни приду, никаких осечек. Все крысы, сколько их есть, бегут ко мне сломя голову, чуть друг на друга не залазят. Ну, сколько их там в деревнях бывает, сотни две-три?

– Где-то так.

– Ну вот. Не было, говорю, сбоев. Я и решил, что не резон мне с моим-то талантом размениваться на всякие мелкие деревеньки, пора подаваться в город. Ну и подался…

– В столицу, что ли?

– Ну не, уж прямо сразу в столицу… Так, городишко, не очень даже и большой. Хотя и не маленький, да. Торговый узел, культурный центр, крупный порт и все такое. Даже стадион свой есть. Я так и подумал, соберу всех крыс на стадионе, места должно хватить. Ну а где их еще собирать, а?

– Негде, – согласился собеседник. – А что, места не хватило?

– Не в том дело, – скривился Крысолов. – Я должен был заранее знать, что городские крысы – это вам не деревенские. Что им моя флейта…

– Они не пришли?

– Почему не пришли? Пришли. – Крысолов опрокинул в себя кружку и передернулся от воспоминаний. – Не сотня, не две сотни – тысячи крыс! Да что я говорю – десятки тысяч! Полный стадион! И они меня освистали!

В ногу со временем

– Господин Гений, – крикнула секретарша, – к Вам посетитель!

– Скажите, что у меня нет времени.

– Теперь есть, – успокоил Гения посетитель, проходя сквозь дверь. – Все в порядке.

– А Вы, собственно, кто? – спросил Гений.

– Я-то? Да я и есть Время. Привет.

– Привет, – пробормотал Гений. – Какими судьбами?

– Я по делу. Насилу догнало, – пожаловалось Время. – За тобой, знаешь ли, не угонишься.

– Да, мне часто говорили, что я опережаю свое время.

– Вот-вот, – энергично кивнул посетитель. – Вечно вы куда-то спешите, вечно у вас времени нет. А откуда ему взяться? Вы же не подождете, вам же некогда! Но теперь все!

– Что все? – спросил Гений.

– Все – это значит все, я пришло. Твое время.

– Пришло мое время? – испугался Гений. – Но я не хочу умирать! Я еще так молод!

– Умирать? Зачем? – удивилось Время. – Просто я тебя догнало, теперь мы наравне. Ты меня больше не опережаешь. И, кстати, учти – ты отныне не гений, а так… одаренная личность.

– Почему-у?

– Потому что идешь в ногу со Временем. Какой же ты гений после этого?

Время оглянулось по сторонам и доверительно склонилось к Гению.

– Я бы и раньше пришло, – призналось оно, – да как-то неловко было заваливаться с бухты-барахты к великому человеку. Кто бы меня представил? А теперь у тебя секретарша есть.

Бабочка-однодневка

Жила-была когда-то, не так давно, бабочка-однодневка. С виду самая обычная, но по сути какая-то ненормальная. Другие бабочки считали ее чокнутой. А все потому, что она, в отличие от них, имела заветную мечту. Да не какую-нибудь, а труднодостижимую – бабочка мечтала о туристическом круизе на Багамские острова, не больше и не меньше. Рекламную брошюрку с видами Багам она нашла в траве еще утром, будучи гусеницей, и с тех пор загорелась идеей там побывать. Подружки смеялись над ней, уговаривали забыть про эту блажь – ведь жизнь так коротка, всего один день, и просто преступно тратить ее на глупости. Кому нужны какие-то Багамы, когда солнце светит, цветы цветут и до вечера еще целых полдня! Этого достаточно, чтобы немного полетать, повеселиться, отложить кладку яиц и украсить собой стол какой-нибудь птички – но, конечно же, не хватит, чтобы лететь неведомо куда с неизвестной целью. Бабочка и сама знала, что времени у нее в обрез. Но, в отличие от подружек, не считала, что за один день ничего нельзя успеть. Если взяться за дело сразу же и приложить все силы, то и в этот срок вполне можно уложиться. Было бы желание!

Желание у бабочки было, а энергии, с которой она занялась своей судьбой, хватило бы на целую сотню бабочек. Что ей только не пришлось пережить за этот день! Она летала повсюду, что-то утрясала, кого-то уговаривала, познакомилась с орлами и слонами, походя спасла лес от наводнения, проникла на секретную военную базу, угнала при помощи своих новых друзей, Енота и Барсука, целый экспериментальный танк, за пару часов добралась до ближайшего гражданского аэродрома и уже под вечер, усталая, но почти счастливая, спросила у девушки в справочном окошке (для этого ей пришлось написать записку собственной пыльцой на стекле и подождать целых пятнадцать минут, пока служащие заменят упавшую в обморок девушку на другую), когда вылетает следующий самолет на Багамы.

Увы! Самолетов на Багамы в тот день не было и не предвиделось. Бабочка в последней отчаянной надежде выложила на конторку весь свой дневной заработок – миллион долларов, чтобы арендовать всего на часок одноместный спортивный самолет, но администрация осталась тверда. Нет, отвечали бабочке, из нашего аэропорта рейс на Багамы не ходит, извините.

Наступил вечер, и бабочка умерла.

Она так и не узнала, что всю жизнь прожила на Багамах.

Таракан, таракан, тараканище!

А вы знаете, зачем нужны тараканы?

Они существуют повсеместно, в любой экосистеме, они были всегда, пережили динозавров и нас с вами переживут. Их невозможно истребить до конца, они презирают яды и не дохнут от радиации. Они многочисленны, плодовиты и живучи, способны приспосабливаться к самым неприятным условиям и абсолютно не изменяются вот уже несколько миллионов лет. Не потому, что незачем. А потому что нельзя.

Посмотрите на таракана. Что вы видите? Маленькую жалкую козявочку, которая даже укусить не может? Нет, вы видите монстра, чудовище! Даже если вы не запрыгните с воплем на стол, все равно в вашей душе возникнет чувство глубочайшего омерзения. На то нет объективных причин. Таракан слаб, не ядовит, не опасен и совершенно беззащитен перед человеком. Да, он может иногда служить переносчиком заразы, но не в большей степени, чем ваша кошка или собака, а их вы не боитесь.

В этом главное и основное свойство таракана: он устроен таким хитрым образом и так запрограммирован природой, чтобы вызывать неподотчетный страх и иррациональное отвращение у любых высокоразвитых существ. Зачем это нужно? Чтобы уберечь биосферу от проникновения извне. Тараканы – центральный элемент иммунной системы Земли.

Когда какая-нибудь инопланетная цивилизация замышляет против нас недоброе – ну, например, завоевание мира, – она ведь никогда не нападает сразу, сломя голову. Сначала прилетают зонды, проводят исследование, сканирование, а уж потом умные головы в их инопланетном Генштабе вырабатывают тактику и стратегию нападения. И вот пялятся они тычинками в экран, любуются земными видами, мечтают, как приберут все эти богатства к своим ложноножкам – и вдруг прямо в центре экрана видят ЕГО! Таракана! Тараканы же, напоминаю, вездесущи, и неспроста – только так можно гарантировать, что они попадут в кадр. Генштаб в ужасе, главный в обмороке, оба адъютанта хватаются всеми конечностями за все головогруди, секретаря тошнит над мусорным бачком. Флотилия разворачивается и улетает в другую галактику на сверхсветовой скорости. Эта планета гадкая! На ней водятся тараканы! Страшные, противные, неистребимые, усами шевелят! Фу, мерзость, мерзость, скорее прочь отсюда!

Нам-то еще ничего, мы вроде притерпелись, а бедным инопланетянам каково с непривычки?

Вот и летают над Землей круглые тарелки, красные треугольники, белые параллелепипеды, покружат-покружат и пропадают. Один боевой флот сменяется другим, а нападать так и не решаются. Боятся.

Тараканы на страже, они бдят и никого не подпустят к матушке-Земле.

А вы на них с тапочком…