Текст книги "Приговор"

Он поднялся и, расталкивая лэрдов и охранников, пошел к столу с картой, сделав Нимору знак следовать за ним. Ассасин обошел вокруг стола, чтобы следить за словами правителя дергаров. Хоргар прочертил толстым пальцем их путь.

– Если маги Мензоберранзана не замечают нашего приближения, – сказал Хоргар, – тогда встает вопрос, когда они обнаружат опасность?

Лэрд клана Борвальд протолкался к столу и указал на место пересечения двух пещер:

– Предполагая, что мы не столкнемся с патрулями дроу, то первое место, где мы встретимся с противником, – здесь, в пещере, именуемой Выбор Раззта. Мензоберранзанцы давно оборудовали здесь небольшой аванпост, чтобы следить за дорогой, поскольку она одна из немногих достаточно больших, чтобы по ним могла пройти армия. Наш авангард будет там через пять дней. После этого мы окажемся на распутье и должны будем принять первое серьезное решение. Мы можем пойти на север, через Столпы Скорби, или свернуть на запад, что удлинит переход, по меньшей мере, дней на шесть. У Столпов мы, скорее всего, столкнемся с сопротивлением, и это может задержать нас на неопределенный срок.

– Столпы Скорби… – повторил Хоргар. Принц подергал себя за серо-стальную бороду, изучая карту. – Когда дроу узнают, что мы приближаемся, они, конечно же, двинут сюда войско и будут удерживать проход. Значит, этот путь не годится. Мы предпочтем пойти по боковому ответвлению на запад и, описав круг, подойти к городу отсюда. Что касается времени, которое это добавит к маршу, тут ничего не поделаешь.

– Напротив, я полагал, что вы выберете главную дорогу, – сказал Нимор. – Проход через Столпы Скорби сэкономит вам шесть дней, а когда вы пройдете на ту сторону, то окажетесь на пороге Мензоберранзана. Если вы пойдете по западным туннелям, то увидите, что те места куда менее благоприятны.

Владыка дергаров фыркнул:

– Вам, должно быть, не случалось бывать здесь прежде, Нимор. Планируя форсировать Столпы Скорби, мы выбираем трудный путь. Каньон здесь сужается и круто уходит вверх. Верхнюю его оконечность запирают две огромные колонны с единственным узким проходом между ними. Даже небольшими силами дроу могут удерживать их бесконечно.

– Мы сможем выбить мензоберранзанцев со Столпов, кронпринц, – сказал ассасин. – Я уничтожу аванпост в Выборе Раззта для вас. Мы позволим защитникам аванпоста послать весть о приближении войска дергаров, но пока она достигнет верховных матерей, ваши силы устремятся вперед, чтобы устроить гибельную западню у Столпов Скорби. И таким образом вы уничтожите армию правительниц города, посланную удерживать ущелье.

– Если вы можете захватить для нас аванпост, дроу, зачем вообще позволять солдатам противника посылать какие бы то ни было предупреждения? – проворчал Борвальд. – Лучше сохранять секретность как можно дольше.

– Вершина хитрости, – ответил Нимор, – состоит не в том, чтобы полностью лишить врага информации, но в том, чтобы показать противнику то, что он ожидает увидеть. Даже несмотря на удар, нанесенный нами магам города, они не могут вскоре не заметить нашего приближения. Лучше для нас самим управлять обстоятельствами, при которых правительницам Мензоберранзана доложат об армии кронпринца, и, возможно, предугадать их ответ.

– Звучит интригующе. Продолжайте, – велел Хоргар.

– Защитники Мензоберранзана ожидают, что войско, приближающееся по этой дороге, должно будет на некоторое время остановиться, пытаясь овладеть Выбором Раззта и давая городу время закрыть проход через Столпы Скорби достаточным количеством воинов, чтобы отбить любую последующую атаку. Я предлагаю позволить аванпосту отправить свое сообщение и предупредить власти Мензоберранзана о появлении вашей армии. Прежде чем правящие матери сумеют собрать войско, чтобы противостоять вам, мы приступом возьмем Выбор Раззта, а затем перехватим дроу на подступах к Столпам Скорби.

– У вашего плана есть два основных изъяна, – презрительно усмехнулся Борвальд. – Во-первых, вы предполагаете, что аванпостом можно овладеть тогда, как только мы пожелаем. Во-вторых, вы, похоже, думаете, что верховные матери предпочтут выслать войско нам навстречу, вместо того чтобы укреплять город, готовясь к осаде. Я бы многое отдал, чтобы узнать, как вы собираетесь справиться с этими двумя проблемами.

– Легко, – ответил ассасин. – Аванпост падет, потому что большая часть его гарнизона была отозвана, чтобы поддерживать порядок в городе. Среди оставшихся много воинов Аграч-Дирр. Вот почему я убеждал вас выбрать для нападения этот путь. Аванпост сдадут вам прямо в руки, как только придет пора.

– Вы знали это еще до того, как мы выступили, – сказал Хоргар. – В дальнейшем сообщайте подобную информацию в более подходящее время. Что бы мы делали, если бы с вами на марше что-нибудь случилось? Мы должны точно знать, какую именно помощь вы будете нам оказывать и когда.

Нимор холодно рассмеялся:

– Было бы лучше для продолжения нашей дружбы, принц Хоргар, если бы вы время от времени задумывались, насколько полезным для вас я могу быть.

Халисстра пробудилась от Дремления и обнаружила, что озябла и промокла. За ночь на лес легчайшей пудрой просыпалась какая-то противная штука – должно быть, снег, как предположила жрица Меларн, украсив каждую ветку тонким покрывалом ослепительной белизны. Новизна ощущений быстро прошла, особенно после того, как Халисстра поняла, что эта дрянь пропитала ее одежду и пивафви ледяной водой. В действительности снег на Поверхности был куда менее привлекателен, чем в тех книгах, которые она читала в уюте домашней библиотеки.

Небо над головой опять было хмурым и серым, но ярче, чем накануне, – достаточно ярким, чтобы доставить путникам-дроу немалые неудобства. Поскольку Квентл решила не заставлять их идти при солнечном свете после того, как Фарон отдохнул и изучил свои заклинания, они провели большую часть ярких дневных часов, укрывшись глубоко в пещере, подальше от света. Компания даже не пыталась разбивать лагерь почти до вечера, когда солнце уже начало садиться на западе.

– Напомните мне поискать какие-нибудь способы погасить этот дьявольский шар, – заметил Фарон, щурясь в сыплющее снегом небо. – Он по-прежнему там, за всеми этими проклятыми облаками, и по-прежнему обжигает мне глаза.

– Ты не единственный, кому этот свет причиняет боль, – отозвалась Квентл. – На самом деле, чем больше ты на это жалуешься, тем сильнее он меня беспокоит, так что держи свое нытье при себе и займись заклинанием.

– Разумеется, моя впечатлительная госпожа, – язвительно отозвался Фарон.

Он развернулся и поспешил прочь, мимо заснеженных скал и валунов, прежде чем Квентл смогла должным образом ответить. Бэнр зло выругалась вполголоса и тоже отвернулась, принявшись наблюдать, как Данифай собирает постель и одеяла Квентл в скатку. Остальные члены отряда старательно хранили молчание и предпочитали не замечать ни отношений Квентл с Фароном, ни ее же – с Данифай. Они собирали свои пожитки и снимали лагерь.

Халисстра подняла свой рюкзак и последовала за Фароном через пещеру, вскарабкалась вслед за ним по потайной тропе, поднимавшейся прямо к лесу. Стоя на прогалине у оврага, где в склоне холма зияло устье пещеры, она поняла, что лес очень густой и тесно подступает со всех сторон. Куда бы ни взглянула жрица, стена деревьев и кустарников выглядела одинаковой, зеленая чаща без каких-либо приметных знаков, не было ни далеких гор, на которые она могла бы ориентироваться, ни тем более правильной планировки занесенных песком улиц, чтобы следовать им. Даже в самых извилистых пещерах Подземья выбор возможных вариантов обычно бывал невелик – вперед или назад, налево или направо, вверх или вниз. В лесу же она могла бы просто пойти в любую сторону, куда захочется, и, в конце концов, куда-нибудь да прийти. Это непривычное ощущение вызывало тревогу.

Халисстра закончила внимательно изучать поросший лесом склон холма и снова повернулась к Фарону. Остальные члены отряда тоже смотрели на него, стоя или сидя на корточках, заслоняя лица руками в ожидании команд мага.

– Если я скажу что-нибудь, – предупредил Фарон, вглядываясь в заросли и говоря через плечо, – все, что угодно, запоминайте это хорошенько. Может, я буду понимать, что именно вижу, а может, и нет.

Он широко распростер руки и закрыл глаза, вновь и вновь шепча странные загадочные слова, напитанные магической силой, медленно поворачиваясь при этом по кругу.

Жуткое ощущение действия магии захлестнуло Халисстру, ощущение почти осязаемое, хотя и до безумия далекое. Подул странный холодный ветер и зашелестел в верхушках деревьев, склоняя их сначала в одну сторону, потом в другую, все крепчая миг за мигом. С сучьев посыпался вниз снег, когда сверхъестественный ветер перерос в неистово завывающую бурю. Халисстра вскинула руку, прикрывая глаза от пыли и песка. За всем этим она слышала, что голос Фарона становится глубже, набирает силу по мере того, как заклинание обретает собственную жизнь, словно с трудом выталкиваясь из его горла. Она оступилась и неловко упала на колено, волосы хлестали ее по лицу, словно живые.

Магия прорицания оторвала Фарона от земли. По-прежнему раскинув руки, он кружился в воздухе под ударами вьющихся вокруг него ветров. Глаза его были пустыми и серебристыми, обращенными ввысь, к небесам. Вокруг мага начал возникать нимб зеленой энергии, и Фарон испустил исполненный боли вопль. Стрелы зеленого огня вырвались из этого ореола и ударили в окрестные валуны. Каждый зеленый луч вонзился в скалы, словно шпага в мягкую плоть, раскалывая и дробя камни с оглушительным треском. Там, куда ударили зеленые лучи, на расколотых камнях появились черные узоры или руны, словно вытравленные кислотой. При взгляде на эти знаки у Халисстры разболелись глаза, а с неба из центра поляны Фарон начал бормотать что-то жутким голосом, который каким-то образом был слышен за ветром и громом.

– В пяти днях к западу есть небольшая река, – нараспев вещал мат. – Поверните на юг и идите вдоль быстрых темных вод вверх по течению еще день, до ворот крепости Минауф. Слуга Господина В Маске обитает там. Он поможет вам и предаст вас, хотя и то и другое произойдет не так, как вы ожидаете. Каждый из вас, кроме одного, совершит предательство, прежде чем ваши поиски завершатся.

Заклинание окончилось. Ветер улегся, зеленая энергия рассеялась, и Фарон шлепнулся с высоты на землю, будто упал с крыши. Маг неуклюже ударился о стылую землю и замер, ткнувшись лицом в холодную грязь. Когда громовые раскаты магической силы смолкли в заснеженном лесу, руны, вытравленные на скалах и валунах, тоже исчезли, осыпавшись крошечными горками черной пыли, рассеявшейся в мгновение ока.

Остальные спутники распрямились и обменялись мрачными взглядами.

– Понятно, почему он не спешил с этим заклинанием, – заметил Рилд.

Он шагнул вперед и ухватил Фарона за слабо шевельнувшуюся руку, перевернул его лицом кверху и проверил, нет ли на нем видимых ран. Фарон глянул на него снизу вверх и выдавил слабую усмешку.

– Похоже, новости и хорошие, и плохие, – сказал он. – По крайней мере, Тзирик, кажется, жив и здоров.

– Указания вполне ясные, – осторожно произнес Вейлас. – Думаю, я без особого труда сумею провести нас на запад.

– Что ты имел в виду в самом конце? – спросил Джеггред Фарона, не обращая внимания на Вейласа. – Насчет предательства?

Дреглот стиснул кулаки.

– О том, что каждый из нас предаст кого-нибудь? Ну, даже не берусь предположить, – ответил маг. Он закашлялся и сел, отмахнувшись от помощи Рилда. – Такова природа магии – предлагать таинственные пророчества вроде этого, пугать маленькими загадками, которые мало надежды разгадать, пока вдруг не станет ясно, что то, чего вы боялись, уже случилось. – Он невесело усмехнулся. – Если только одному из нас не суждено в ближайшем будущем совершить некоего ужасного предательства, то хотел бы я знать, кто же этот хитрец. Он может испортить нашу репутацию, если не будет прилежнее.

Халисстра рассматривала своих спутников, отмечая спокойные лица, задумчивые глаза. Данифай встретила ее взгляд с легкой улыбкой и чуть повела серыми глазами в сторону Квентл – так осторожно и едва заметно, что никто, кроме Халисстры, этого не увидел бы.

Несмотря на легкость, с которой маг отмахнулся от слов пророчества, ей было неприятно узнать, что каждый из ее спутников в будущем в какой-то момент, так или иначе, совершит некое предательство. Или, что более вероятно, каждый, кроме одного. Ибо, хотя Халисстра не собиралась никого предавать прямо сейчас, это вовсе не означало, что она не захочет воспользоваться представившейся возможностью позже. Она не удержала бы своей позиции Первой Дочери Дома Меларн, не выработайся у нее некий безошибочный инстинкт на эти вещи. Не погибни Чед Насад, и Халисстра не сомневалась, что в какой-то подходящий момент она принялась бы плести серьезную интригу против своей собственной матери, чтобы захватить власть в Доме. Много столетий назад Мать Меларн таким же образом и по тем же причинам сбросила с трона бабку Халисстры. Таковы были правила Паучьей Королевы, не более и не менее.

– Ладно, – сказал Фарон, с трудом поднимаясь на ноги и все еще дрожа. Маг, двигаясь с осторожностью, забрал у Рилда свой рюкзак. – Похоже, место назначения я определил. Так, где же у нас запад, господин Хьюн?

Вейлас кивнул на ближайшую опушку:

– Пара звериных троп ведет более или менее на закат солнца.

– Пошли! – приказала Квентл. – Чем раньше выйдем, тем скорее придем. У меня нет ни малейшего желания ни часом дольше торчать на этой обожженной светом земле. Господин Хьюн, займите свое обычное место нашего проводника. Господин Агрит, вы составите ему компанию. Халисстра, ты пойдешь последней и будешь приглядывать за тылом.

Халисстра нахмурилась и недовольно поежилась. Приказ задел ее, поскольку обычно подобное поручалось мужчинам. Во время их странствий в последние дни тыл, как правило, прикрывал Джеггред. От Халисстры не укрылось то, что при изменившемся порядке движения Джеггред оказывался рядом с Квентл, там, где дреглот мог бы защитить жрицу Бэнр от любого нападения. Еще она отметила, что Квентл обратилась и к Вейласу, и к Рилду как к «господам», а ее назвала просто по имени.

Разумеется, протестовать не имело смысла, поэтому жрица Меларн ждала, пока остальные члены отряда вслед за Вейласом скроются в лесу. Она сняла с плеча арбалет и убедилась, что оружие готово к бою. Позволив последнему из дроу отойти ярдов на пятьдесят, Халисстра последовала за ним.

ГЛАВА 11

Наземный лес оказался местом странным и тревожным. По мере того, как отряд удалялся от края поляны, густой подлесок исчез, остался лишь бесконечный зеленый зал с круглыми стволами, вздымающимися к лесной крыше над головой, подобно колоннам в зале темных эльфов где-нибудь в Нижних Землях. Тут и там валялись старые упавшие стволы, покрытые ярко-зеленым мхом. Некоторые были такими огромными, что отряду приходилось делать крюк в сотни футов, чтобы обогнуть их, неуклюже карабкаться через них или подлезать снизу. Снежная пыль сыпалась на землю, с веток капала ледяная вода. В отличие от безжизненной и заброшенной пустыни Анаврок, лес был полон не только громадных деревьев и зарослей ежевики, но и всяких мелких птиц и животных. После того как у Халисстры добрую дюжину раз едва не останавливалось сердце от их внезапного появления, она научилась различать некоторые птичьи крики и звуки, издаваемые животными, и относить их к разряду несущественных.

Сначала она боялась, что может с легкостью потерять из виду идущий впереди отряд, но, за исключением буйных зарослей по краям нечасто встречающихся полян, подлесок состоял из папоротников и других зеленых растений, высота которых редко бывала выше талии Халисстры. Когда на лес опустилась тьма, Халисстра стала видеть лучше и чувствовала себя все более и более уверенно.

Дроу шли всю ночь, остановившись незадолго до рассвета, чтобы устроить лагерь в старой разрушенной башне, растрескавшиеся белые камни которой поросли мхом. Хорошо отполированное и ажурное, сооружение отличалось удивительным изяществом форм, а косяк его давно исчезнувшей двери украшала затейливая резьба с изображением виноградных лоз – явно работа наземных эльфов. После того как Фарон проверил место на наличие все еще действующих заклинаний, которые могли бы представлять опасность для дроу, компания встала там лагерем, чтобы переждать до боли яркие дневные часы. Квентл приказала Джеггреду и Фарону караулить, а остальные наслаждались тенью и безопасностью, которые давали им частично сохранившиеся полы и изящные стены разрушенной башни.

На заходе солнца они поели, свернули лагерь и снова в том же порядке, как и прежде, двинулись в ночь. Точно так же провели они и следующие два дня и две ночи, отдыхая, когда светило солнце, и двигаясь по ночам. На третью ночь пути незадолго до рассвета Вейлас ухитрился даже подстрелить небольшое животное с копытцами, и Халисстра с удивлением обнаружила, что мясо его нежное и сочное, лучше даже, чем у молодого рофа.

Ближе к концу дня снова вернулись облака, темнее и плотнее прежнего, а когда день угас и темные эльфы готовились к четвертому переходу по земной Поверхности, начал падать мягкий снег, мокрый и тяжелый. Было неестественно тихо, как будто весь лес затаил дыхание перед их вторжением. Халисстра бдительно охраняла их маленький отрад с тыла, через каждую дюжину шагов оборачиваясь и разглядывая тропу позади, порой даже идя задом наперед по нескольку минут кряду, поглядывая через плечо лишь для того, чтобы не оступиться. Если Фарон не ошибся в своих прорицаниях, им предстояло добраться до реки к концу этой ночи, а может, на следующую, что означало, что до Дома Джэлр и до жреца-вараунита остался всего лишь день пути.

Теперь, когда цель их долгого путешествия была так близка, до Халисстры дошло, что она не видит причины, с чего бы еретику вздумалось помогать им. Возможно, Вейлас – его старый знакомый, но ни один служитель Господина В Маске не станет помогать жрицам Ллос просто по доброте душевной. За это придется заплатить, в этом Халисстра не сомневалась. Деньги? Квентл и ее спутники несли с собой немало драгоценных камней. Это был самый простой и удобный способ переносить ценности по диким местам Подземья. Халисстра тоже набила карманы перед бегством из Чед Насад. Однако она сомневалась, чтобы могущественного вараунита было так просто купить.

Может быть, удастся применить силу или им придется каким-то образом отрабатывать его помощь. В таких случаях Данифай бывала особенно полезной. И у каждого дроу есть по меньшей мере один враг, с которым нужно посчитаться.

Халисстра поняла, что несколько отстала от своих спутников, и ускорила шаг, чтобы занять свое место поближе к остальной компании. Она легко бежала сквозь тьму, скользя ботинками по снегу, пока не увидела впереди громоздкий силуэт Джеггреда и более мелкие фигурки остальных. Жрица вновь перешла на шаг и обернулась взглянуть, что делается позади.

Там кто-то был.

Отовсюду она слышала приглушенные звуки мягких, крадущихся шагов, потом они сменились внезапной, непостижимой тишиной, которая могла быть только магической.

Халисстра предупреждающе свистнула, но не услышала ничего. Она вскинула арбалет. Прямо по тропе к ней бежал долговязый мужчина-эльф с кожей белой как снег, с изящно изогнутой секирой в одной руке и боевым топором покороче в другой. Его глаза сверкали в ночи, словно зеленая смерть.

– Берегитесь! – закричала она, пытаясь предостеречь спутников, но вновь ничто не нарушило абсолютной тишины.

Ни секунды не колеблясь, она развернулась и выстрелила из арбалета в Джеггреда, идущего футах в пятидесяти впереди. Она немного промахнулась, и, вместо того чтобы попасть дреглоту между лопаток, стрела, дрожа, вонзилась в дерево рядом с головой демона. Дреглот отскочил и завопил – или, во всяком случае, так она предположила, поскольку ничего не услышала, – но, что важнее, он обернулся посмотреть, что происходит позади, и увидел преследующих их наземных эльфов.

Мгновением позже эльф, вооруженный топорами, налетел на Халисстру, с такой скоростью размахивая своим оружием, что в воздухе образовался замысловатый узор из отблесков стали. Он тоже что-то кричал, наверно, боевой клич. Халисстра приняла удар большего топора на свой славный арбалет, отскочила от второго, короткого, и поспешно выхватила свою булаву, сбрасывая щит с плеча. Бледнолицый эльф прыгнул вперед, снова атакуя, и они закружились, обмениваясь искусными ударами, не достигающими цели.

Халисстра видела, как через лес к ней мчатся еще фигуры в зеленых доспехах, сверкая во тьме мечами и копьями. Она удвоила усилия и заставила эльфа с двумя топорами перейти к обороне, надеясь покончить с ним прежде, чем ее окружат враги.

Ослепительный, обжигающий свет залил тропу позади нее, заполняя темный лес мучительным сиянием дня. Последнее, что она видела перед тем, как заклинание полностью ослепило ее, была целая группа наземных эльфов и воинов-людей, мчащихся к ним, чтобы присоединиться к схватке.

Халисстре оставалось только одно. Вскинув щит, чтобы выиграть мгновенную паузу, она нырнула вниз, подхватила с земли под ногами пригоршню грязи и сухих листьев и напитала их магической тьмой, прибегнув к силе, подвластной всем дроу. Тяжелый удар обрушился на ее щит совершенно беззвучно, и она быстро отпрянула от эльфа с топорами, пригнувшись к земле и ощупью находя дорогу. Некоторые из ее врагов, возможно, будут дожидаться, когда она появится из непроницаемого мрака, – по крайней мере, так сделала бы Халисстра на их месте. Самым разумным было оставаться внутри сферы тьмы, как можно дольше в надежде, что у обитателей Поверхности нет магии, способной отменить ее заклинание или рассеять мрак.

Как любой из знатных дроу, привычных к сражениям, Халисстра знала с точностью до мгновения, сколько просуществует ее сфера тьмы. Что касается ее, она могла поддерживать магический мрак на протяжении почти трех часов. Если она долго будет сидеть тихо и неподвижно, наземные жители вполне могут решить, что она ускользнула. И уж, по крайней мере, она наверняка сможет переждать заклинание тишины, накрывшее это место. Когда слух вернется к ней, она, вероятно, сумеет лучше определить, что делать дальше.

Сжимая в руке булаву, жрица Меларн на ощупь добралась до большого дерева, прислонилась к стволу и приготовилась ждать.

Нимор терпеливо стоял возле Зала Совета, умышленно позволив себе опустить плечи и поникнуть головой. В конце концов, предполагается, что он устал. Подразумевалось, что он, выряженный в цвета офицера Дома Аграч-Дирр, с боем прорвался из Выбора Раззта, чтобы доставить верховным матерям весть о нападении. Разумеется, гарнизон Аграч-Дирр уже сдал аванпост армии Граклстаха, но матроны этого еще не знали.

Изображать одновременно изнеможение, отчаяние и решимость в нужных пропорциях было сложно, особенно когда его сердце частило от волнения, а тело трепетало в предвкушении. Давно вынашиваемые планы дождались своего часа и неминуемо продвигались к ужасному исполнению. Своими собственными усилиями и трудами он изменил ход жизни двух великих городов. Оба они медленно, но неотвратимо двигались навстречу страшному столкновению, задуманному им месяцы назад, и с каждым часом события набирали ход и все меньше и меньше требовали его вмешательства. Вскоре он сможет позволить себе вновь исчезнуть со сцены, окончив свой великий труд, и готовиться пожинать плоды своих усилий.

Чтобы отвлечься в ожидании вызова на Совет, Нимор внимательно изучал зал. В конце концов, никогда не знаешь, какая полузабытая дверь или коридор могут решить вопрос между жизнью и смертью. Зал Петиций, как называлось это место, служил преддверием к таинственной Палате. Совета верховных матерей. Сами верховные правительницы редко проходили через этот зал. У них имелись различные потайные и магические пути, чтобы попадать из своих дворцов и замков к креслам внутри Палаты. Вместо этого Зал Петиций был местом, где дожидались соизволения матрон все, кто имел к Совету какие-нибудь дела. Естественно, зал был почти пуст.

Всякий дроу, которому что-нибудь бывало нужно, просто выпрашивал это у одной из верховных матерей, к тому же делал это очень осторожно и почтительно. В Зале Петиций дожидались лишь те, кому было приказано предстать перед Советом, и опять-таки даже те, кому велено было присутствовать, уже доложили обо всем одной из правящих матерей заранее. Чаще всего зал использовался как удобное место ожидания для тех, кто представлял для Совета интерес, прежде чем их вызовут внутрь – доложить, высказать свою просьбу или, чаще, изложить свое дело и услышать приговор.

Шестнадцать горделивых мужчин – воинов и магов – стояли в зале и вокруг него, по двое от каждого из Домов, верховные матери которых заседали в Совете. Они делали вид, что являются стражами всего Совета, но на самом деле каждый мужчина большую часть времени проводил, внимательно наблюдая за представителями Домов-соперников, чтобы быть уверенным, что в этот день не затевается никакого тайного нападения.

Пол из полированного мрамора с золотыми прожилками сверкал в тусклом свете магических шаров, подвешенных под высоким потолком, огромные фризы по стенам изображали историю основания Мензоберранзана.

По залу сновали несколько мелких чиновников, кланяясь и расшаркиваясь перед всеми, кто был достоин такого подобострастия, и надменно пренебрегая недостойными. Нимор, одетый в цвета младшего офицера Дома Аграч-Дирр, попадал куда-то посредине.

К великому изумлению Нимора, ему пришлось прождать лишь сорок минут, прежде чем один из распорядителей приблизился к нему и указал на дверь.

– Совет ждет вашего доклада, капитан, – сказал он.

Нимор проследовал за чиновником в Палату Совета, поклонившись высоким креслам восьми верховных матерей. Каждая была в сопровождении одной-двух дочерей, племянниц или фавориток. Грандиозный сводчатый проход по одну сторону палаты вел к множеству залов и храмов поменьше, расположенных рядом с Советом, куда спутницы и секретарши матрон могли бы удалиться, если бы верховные матери решили обсудить свои дела наедине.

– Верховные матери, капитан Зайемд из Дома Аграч-Дирр, – объявил распорядитель.

Нимор вновь поклонился и остался в этой позе, украдкой разглядывая верховных матерей.

Триль Бэнр, разумеется, сидела во главе Совета. Маленькая и миловидная, она казалась слишком юной для столь почетного места, хотя ей, конечно же, было уже немало веков от роду. Мез'Баррис Армго из Дома Дель'Армго сидела рядом с ней, далее было место, на котором некогда сидела Мать Дома Фэн Тлаббар. Нимор старательно сдержал улыбку, но позволил себе задержать взгляд на молодой женщине, занявшей место Генни, – Вадалме, пятой дочери Дома. «Либо остальные четыре уничтожили друг друга, передравшись за место матери, – подумал он, – либо юная Вадалма куда способнее, чем кажется».

Напротив новой матери Фэн Тлаббар сидела Ясраена Дирр, изящная и гибкая, удобно устроившаяся в кресле, которое она заняла после кончины Ауро'пол.

– Ах, я вижу, мой капитан прибыл, – сказала Ясраена остальным. – Здравствуй, Зайемд. Тебе сегодня пришлось немало вынести, но боюсь, что должна подвергнуть тебя еще одному испытанию, прежде чем отпустить на вполне заслуженный отдых. Расскажи Совету новости, которые ты принес мне.

– Как прикажете, благородная Верховная Мать, – ответил Нимор. Он обвел взглядом высокородных женщин и изобразил намек на нервозность. – Верховные матери, я пришел из гарнизона, расположенного в пещере под названием Выбор Раззта. Мы подверглись нападению огромного войска дергаров и их союзников, в том числе дерро, дурзагонов, великанов и множества рабов. Мы не рассчитываем, что сумеем сдерживать их дольше, чем понадобится дергарам, чтобы пустить в ход свои осадные механизмы.

– Я знаю это место, – сказала Мез'Баррис Армго. – Оно находится в трех-четырех днях пути к югу от города. Твои новости такие старые? Почему ваши маги не предупредили нас, вместо того чтобы посылать тебя докладывать лично?

– Наш маг был убит в первом же бою, Мать Дель'Армго. Он имел несчастье возглавлять патруль за стенами наших укреплений и, очевидно, стал жертвой приближающихся дергаров. Когда госпожа Нафирра Дирр – командир нашего отряда – поняла, что у нас нет возможности передать предупреждение, она сразу же отправила меня с докладом в Мензоберранзан. Все это случилось сегодня рано утром.

– Ты ответил только на один из моих вопросов, капитан, – заметила Верховная Мать Дома Баррисон Дель'Армго. – Выбор Раззта подвергся нападению сегодня утром, но аванпост находится более чем в тридцати милях к югу отсюда, это несколько дней пути.

Нимор изобразил некоторое колебание и нарочито взглянул на Ясраену Дирр, словно ища поддержки. Верховная Мать Дома Аграч-Дирр лишь согласно склонила голову.

– Я воспользовался одним ненадежным порталом, чтобы сократить путь с нескольких дней до нескольких часов, Мать Дель'Армго, – сказал он. – Он находится в миле или двух от аванпоста и им трудно пользоваться, поскольку он работает лишь периодически. Выход из него находится в одной из заброшенных пещер в Темных Владениях. Моему Дому он известен уже некоторое время, хотя мы не настолько доверяем его магии, чтобы пользоваться им, разве что в случае крайней необходимости.

– Не сомневаюсь, что Баррисон Дель'Армго тоже известны подобные порталы внутри и вокруг города, – заметила Ясраена Дирр. – Простите, что до сего дня мы не потрудились упомянуть о существовании этого.

– Портал к делу не относится, – сказала Триль Бэнр, пренебрежительно взмахнув рукой. – Капитан здесь, чтобы доложить нам, и это важно. Расскажи мне, что тебе известно об этой дергарской армии.

– Я бы сказал, что ее численность – где-то от трех до четырех тысяч серых дворфов плюс множество солдат-невольников, в основном орков и огров. Во время боя мы видели знамена восьми отрядов, и еще какое-то количество осталось в резерве. Конечно, их может быть и больше, или же дергары могли просто попытаться одурачить нас, неся в бой фальшивые знамена.

– Набег, – проворчала Прид'исоф Туйн из Дома Туйн'Тарл. – Ваш аванпост просто испытывали на прочность, капитан.

Нимор покачал головой и изо всех сил постарался казаться решительным, серьезным и до раболепия исполненным чувства долга.

– Госпожа Нафирра так не считает, Мать Туйн, – ответил он. – Мы бессчетное множество раз отражали набеги дергаров, но никогда не было ничего похожего на сегодняшний яростный натиск. Если на нас напала и не вся армия Граклстаха, то она, несомненно, где-то на подходе.