Текст книги "Приговор"

– Они здесь! – прорычало чудовище, и голос его был похож на рев огня в топке. – Убейте темных эльфов!

Демон начал создавать очередной ужасный заряд, но Джеггред – все еще в облике дьявола – налетел на могущественного монстра сбоку и принялся неистово рвать его когтями. Огромный демон взревел от ярости и пошатнулся под натиском дреглота.

– Священный Хаос Ллос, – прошептал Рилд.

Кто опаснее, бихолдер или дьявол? Бихолдер продолжал убивать всех демонов, которых видел, не разбирая, замаскированные это дроу или нет, и большая часть приспешников дьявола преисподней уже валялась на камнях. Дьявол же осыпал Джеггреда ударами и полосовал тело дреглота, изо всех сил схватившегося с властелином ада один на один.

Мастер Оружия взглянул на каждого из врагов, мгновение поколебался и принял решение. Бесшумно, как стрела, летящая в ночи, Рилд поднялся и скользнул вперед, метя в огромное отверстие в круглом теле бихолдера. Чудище немедленно заметило его и выпустило в его сторону огненную стрелу, но Рилд сделал кувырок и продолжал наступать. На него уставился еще один глаз, и зудение бихолдера сделалось особенно жутким и смертоносным. Не дожидаясь, когда станет ясно, какое заклинание монстр сотворил для этого глаза, Рилд метнулся в сторону и подпрыгнул, дотянувшись до глазного стебелька и начисто срубив его сверкающим клинком Дровокола.

Зудение бихолдера перешло в пронзительный вопль боли. Чудовище развернулось, разинув навстречу Рилду челюсти, но Мастер Оружия как следует прицелился и отсек еще один извивающийся стебелек, прежде чем нырнуть вниз и подкатиться под раздутое шарообразное туловище нависшего над ним монстра. Ни один из глаз бихолдера не мог ничего разглядеть под собственной тушей.

Припав на колено, Рилд перехватил Дровокол поудобнее и вонзил могучий меч в низ хитинового туловища. По клинку заструилась густая черная жидкость, и огромный монстр содрогнулся и снова завопил.

– Отличная работа! – прокричал Джезз.

Отступник Джэлр начал бормотать слова заклинания, руки его задвигались, рисуя в воздухе таинственный узор. Он сотворил шар с кислотой, которая выжгла у бихолдера еще один глазной стебелек, пока чудовище билось и корчилось в агонии.

Рилд выдернул меч и откатился в сторону, поскольку бихолдер, щелкая челюстями, попытался раздавить его своей тушей. Он оказался прямо перед чудовищем, там, где некогда из-под бронированного щитка смотрел главный глаз. Теперь на его месте осталась лишь пустая глазница. Мастеру Оружия вспомнился давнишний урок: бихолдер, который хотел обучиться магии, должен был для этого ослепить себя.

Оставшиеся глазные усики, похожие на щупальца, дергались и извивались, пытаясь разглядеть Рилда. Цель и возможность поразить ее Мастер Оружия увидел одновременно. Одним быстрым движением он вонзил Дровокол, словно копье, прямо в пустую главную глазницу и глубже, в мозг чудовища. С мрачным удовлетворением он раскачивал огромный меч вперед и назад, из стороны в сторону, а из жуткой раны хлестала струями темная кровь.

Бихолдер страшно затрясся, челюсти его захлопнулись, извивающиеся глазные стебельки – те, что еще остались, – обвисли. Он медленно опустился на пол.

Рилд бросил взгляд наверх и увидел, что к нему приближается очередной дьявол, видимо разглядевший его истинный облик под иллюзией. Мастер Оружия выхватил короткий меч и вспорол бросившемуся на него демону брюхо. Дьявол повалил его на пол и всего залил своей вонючей кровью. Рилд задохнулся от омерзения и стряхнул с себя дергающееся тело, правой рукой выдергивая меч из брюха существа, а левой – Дровокол из глаза мага-бихолдера. Он потряс головой, чтобы смахнуть с глаз кровь врагов.

У входа в зал Джеггред распластался на полу, сраженный очередным ужасным заклинанием дьявола преисподней – ревущим огненным столбом, опалившим дочерна шерсть дреглота и начисто испепелившим бы его самого, если бы не прирожденная устойчивость Джеггреда к огню.

Джеггред визжал и катался по полу, пытаясь затушить тлеющую шерсть, но, когда дьявол преисподней собрался нанести ему очередной удар, перед демоном возникла Данифай и нанесла монстру могучий удар, раздробивший ему колено. Дьявол зашатался и взмахнул крыльями, чтобы удержать равновесие, – и Вейлас всадил ему в спину три стрелы, каждая из которых по оперение вошла между лопаток исчадию ада.

Рилд осторожно двинулся вперед, готовясь, в свою очередь, вступить в бой с монстром, но Фарон, обожженный и дымящийся, приподнялся у стены, куда отшвырнул его взрыв огненного шара, и послал в демона разом несколько сверкающих лучей, переливающихся всеми цветами радуги и поразивших чудовище как раз в тот миг, когда оно обернулось к Хьюну. Зеленый луч выжег глубокую, черную, кипящую рану посреди туловища дьявола, ядовито-желтый задел его бедро и взорвался потрескивающими электрическими разрядами. Монстр, шатаясь, сделал два шага назад и, дымясь, повалился замертво. Эхо его громоподобного падения затихло, и в зале воцарилась тишина. Фарон осторожно поднялся, бережно прижимая одну руку к груди. Его рука и часть лица были в розовых пятнах там, где их вскользь задел дезинтегрирующий луч бихолдера, одежды дымились после попадания шара с темным пламенем, сотворенного дьяволом преисподней. Остальные темные эльфы постепенно расслабились, оглядываясь и с некоторым удивлением обнаруживая, что врагов больше нет и что никто из них не ранен смертельно. Квентл неловко полезла за пояс и вытащила исцеляющий жезл Халисстры, с помощью которого принялась врачевать свои раны, тихонько бормоча при этом молитву.

– Это, – сказал Фарон, – оказалось непросто. Надо было бы побольше потребовать у Джэлр за такую службу.

– Вы сами пришли к нам, обожатель пауков, – отозвался Джезз.

Он захромал вперед, чтобы рассмотреть труп бихолдера, распростертый на ступенях древнего помоста. Вейлас и Данифай последовали за ним, не забывая следить за лестничным колодцем позади.

– Разделимся и поищем книгу, – предложил Джэлр. – Надо отыскать «Гейлдирион» и удирать, пока все дьяволы Миф Драннора не накинулись на нас.

Джезз тут же последовал собственному совету, принявшись обшаривать пыльные рабочие столы и доверху заполненные подставки для свитков в дальнем конце логова бихолдера.

Рилд присел на ступеньку и попытался отчистить клинок Дровокола от крови. Он был измучен. Джеггред, напротив, с пылом занялся поисками, отшвыривая прочь тяжелую мебель и скидывая книжные полки. Рилду подумалось, что вряд ли дреглоту удастся отыскать тайник, в котором бихолдер прятал ценную книгу, среди обломков пыльных старых диванов, но зато демон, похоже, был при деле. Рилд решил не мешать ему.

– Остановитесь, вы все! – резко бросил Фарон.

Маг произнес заклинание и начал медленно поворачиваться по кругу, напряженно рассматривая комнату. Все остальные, включая Джезза, прервали торопливые поиски и с нетерпением наблюдали за ним. Фарон миновал Джеггреда, миновал Вейласа и замер лицом к пустой стене. Он хищно улыбнулся, явно довольный собой.

– Я справился с защитой нашего покойного недруга, – сказал он. – Эта стена – иллюзия, скрывающая что-то вроде кладовой.

Он сделал еще один жест, и часть стены неподалеку от Рилда вдруг исчезла, явив большой альков или нишу, заставленную ветхими стеллажами, ломящимися от древних фолиантов и свитков. Джезз неловко поспешил к книгам и принялся изучать их названия и совать в висящую на боку сумку.

– Рилд, Джеггред, будьте на страже, – велела Квентл. Она стояла уже прямее, и отсутствующее выражение в глазах тоже исчезло, но, убирая исцеляющий жезл в рюкзак, жрица поморщилась. – Вейлас, забери золото и драгоценности бихолдера. Нет никакого смысла оставлять добычу здесь, и никогда не знаешь, где она может пригодиться. – Она взглянула на мага Джэлр, который застыл, держа в руках огромный том в зеленом чешуйчатом переплете. – Итак, господин Джезз, та ли это книга, которую вы хотели получить?

Джезз сдул пыль с обложки и провел тонкими пальцами по шершавой коже. Он улыбался, на его красивом лице отразилось ликование.

– «Гейлдирион», – выдохнул он. – Да, это та самая книга. Я получил то, за чем мы пришли.

– Отлично, – сказала Квентл. – Пошли отсюда, пока есть возможность. Думаю, я сыта этим местом по горло.

ГЛАВА 17

Халисстра сидела на скамье у окна, одна в выделенной ей комнате, и лениво пощипывала струны своей лиры из драконьей кости. Жрицу заперли в этой комнате два дня назад, и она изнывала от скуки в заточении. «Чем бы все это ни кончилось, – пообещала она себе, – но снова засадить себя в тюрьму я не дам».

Она ожидала пыток, магического воздействия или еще чего похуже во время допроса, но Тзирик, похоже, поверил ей на слово. Очень многие дроу не отказали бы себе в удовольствии подвергнуть пленника пыткам, независимо от того, говорит он правду или нет, и это заставляло Халисстру задаваться вопросом, не ожидает ли Тзирик вестей от Квентл и остальных, прежде чем сделать что-нибудь, могущее рассердить их. Халисстра не думала, что настоятельница Арак-Тинилита и ее спутники ухитрились запугать целый Дом, но вполне возможно, что их таланты убедили Тзирика не искать неприятностей без веской причины.

Она выглянула из узкого зарешеченного окна. Близился рассвет. Небо на востоке уже начинало разгораться мучительным светом, хотя солнце еще не взошло. Халисстре видны были бескрайние зеленые леса Кормантора, уходящие вдаль миля за милей.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Потом зазвенели ключи. Она оглянулась и поднялась. В комнату вошел Тзирик, выряженный в великолепное черное с красным одеяние с высоким воротником.

– Госпожа Меларн, – начал он, снисходительно поклонившись, – ваши товарищи вернулись. Если вы пойдете со мной, мы поинтересуемся, нет ли у них каких-нибудь веских оправданий тому, что они бросили вас в глуши Верхнего Мира.

– Их предприятие закончилось успешно? – спросила Халисстра, отложив лиру.

– О да, вполне, и именно поэтому я намерен вернуть вам свободу. Если бы они потерпели неудачу, я собирался использовать вас в качестве заложницы, чтобы вынудить их повторить попытку.

Жрица Меларн весело хмыкнула и в сопровождении жреца вышла из комнаты. Он повел ее по шикарным сумрачным залам и переходам крепости Минауф. Позади следовала пара воинов Джэлр в пятнистых кирасах зелено-коричневого цвета и с короткими мечами на боку. Они пришли к небольшой часовне, украшенной знаками Варауна, где дожидались Квентл, Данифай и остальные члены отряда.

– Я вижу, вы справились с ужасами Миф Драннора и возвратились, чтобы поведать нам эту историю, – произнес Тзирик в качестве приветствия. – Как видите, вы нашли кое-что для меня, а я отыскал кое-что для вас.

Подходя, Халисстра внимательно вглядывалась в лица своих былых спутников. Большинство из них в той или иной степени выказали удивление – приподнятая бровь, обмен взглядами. Рилд тепло улыбнулся ей, потом отвел взгляд и нервно переступил с ноги на ногу, а Данифай, как ни странно, вышла навстречу и крепко пожала ее руку.

– Госпожа Меларн, – сказала она. – Мы думали, что вы заблудились.

– Так и было, – ответила Халисстра.

Она сама удивилась, какое облегчение почувствовала, оказавшись в обществе прежних спутников – хотя они и были чужаками из конкурирующего города – и своей пленницы. Возможно, Данифай и не была больше игрушкой Халисстры, но заклинание уз сохранилось по-прежнему, делая девушку единственным союзником, оставшимся у Халисстры в целом мире.

– Где ты была? – спросила Квентл.

– Меня несколько дней усиленно пытались обратить в веру Эйлистри, как бы невероятно это ни звучало, – ответила Халисстра. – Ллос даровала мне возможность убить двух жриц Эйлистри и бежать.

Хотя сердце ее распирало от тайной гордости за себя, Халисстра почувствовала легкое разочарование плодами своего вероломства. Она не была новичком в мрачном искусстве предательства, но выглядело все так, будто она лишь сумела совершить то, чего от нее и ждали.

– Наверняка тебя отпустили наземные жители, чтобы разузнать, куда ты направишься, – заявила Квентл. – Старый трюк.

– Мы тоже так подумали, – сказал Тзирик. – Тем не менее, мы проверили рассказ госпожи Меларн и выяснили, что это правда. Наши верующие в Эйлистри сестры наивны почти до смешного. – Он помолчал и потер руки. – Итак, Джезз сообщил мне, что вы помогли ему добыть нужную нам книгу.

– Мы помогли ему? – прорычал Джеггред.

– Его задача была вернуть книгу, – отозвался Тзирик, – а не сражаться с обитателями Миф Драннора.

– Вы получили свою книгу, – произнесла Квентл. Не обращая внимания на ворчание Джеггреда, она скрестила руки на груди и уставилась на Тзирика. – Готовы ли вы выполнить свою часть договора?

– Я уже сделал это, – ответил жрец. Он взглянул вверх, на бронзовое изображение высоко на стене, и слегка поклонился. – Независимо от того, вернетесь вы живыми или нет, я намеревался обратиться к Господину В Маске и самому узнать, что заставило Ллос покинуть вас. Ваш рассказ показался мне очень любопытным.

Квентл скрипнула зубами от досады.

– И что вы узнали? – осведомилась она.

Тзирик, упиваясь своим знанием, неспешно усмехнулся, потом отошел от компании дроу и присел на небольшое возвышение у боковой стены часовни.

Он сцепил пальцы и начал:

– Во всех существенных деталях ваша история – правда. Ллос не дарует больше своим жрицам заклинаний и не отвечает ни на какие мольбы.

– Это мы и так знали, – заметил Фарон.

– Но я не знал, – возразил жрец. – Так или иначе, похоже, что Ллос каким-то образом отгородилась от мира в своих дьявольских владениях. Она отказывается от контактов не только со своими жрицами, но и с любыми существами, и смертными, и неземными, и это объясняет, почему демоны, которых вы вызывали, чтобы расспросить о Паучьей Королеве, были бессильны помочь вам.

Мензоберранзанцы молчали, обдумывая рассказ Тзирика. Халисстра тоже была озадачена.

– Но зачем богине делать это? – спросила она.

– Справедливости ради я должен признать, что Вараун этого либо не знает, либо не пожелал открыть мне, – сказал Тзирик. Он холодно уставился на Халисстру. – Например, божественное непостоянство может быть не худшим объяснением, чем любое другое.

– А она… жива? – тихо спросил Рилд. Квентл и остальные жрицы гневно воззрились на Мастера Оружия, но он продолжал, не обращая на них внимания: – Я хочу сказать, если бы ее убил какой-нибудь другой бог, или она заболела, или оказалась в заточении, мы бы об этом узнали?

– Ах, если бы нам так повезло! – рассмеялся Тзирик. – Нет, Ллос все еще жива, насколько можно так говорить о богине. А что до того, сама ли она забралась на Дно Дьявольской Паутины или ее загнала туда какая-то сила, Вараун ничего не сказал.

– И когда это кончится? – спросила Халисстра.

– Опять-таки Вараун не знает или не хочет, чтобы я знал, – ответил Тзирик. – Возможно, лучше было бы спросить, а кончится ли это вообще? Ответ на это – да, это кончится в свой срок, но, чтобы вы не слишком радовались, должен вам напомнить, что у богов могут быть свои, очень отличные от наших представления о том, что значит приемлемый срок. Возможно, Господин В Маске говорил о том, что случится завтра, через месяц, через год, а может, через сто лет.

– Мы не можем ждать так долго, – пробормотала Квентл. Ее взгляд стал далеким, словно она вглядывалась в происходящее в родном Мензоберранзане. – Решение нужно найти быстро.

– Тогда выберите для поклонения более заботливое божество, – отозвался Тзирик. – Если это вас интересует, я был бы счастлив обстоятельно побеседовать с вами о достоинствах Господина В Маске.

Квентл ощетинилась, но сдержала язык – удивительный подвиг самообладания для жрицы Бэнр.

– Не стоит, – отказалась она. – Не посоветовал ли Господин В Маске нам еще чего-нибудь, жрец?

– Да, действительно, – ответил Тзирик. Он изменил позу, подавшись вперед, чтобы смысл его слов лучше дошел до Квентл. – Это его собственные слова, сказанные им мне, так что слушайте внимательно: «Детям Паучьей Королевы лучше было бы спросить ее саму».

– Но мы пытались! – вскричала Халисстра. – Все мы, но она не слышит нас.

– Думаю, он имел в виду не это, – произнесла Данифай. – Мне кажется, Вараун говорит о том, что мы больше не узнаем ничего, пока не отправимся на Дно Дьявольской Паутины и не вымолим ответ у самой богини.

Тзирик молча смотрел на мензоберранзанцев. Квентл расхаживала взад и вперед, обдумывая эту мысль.

– Паучья Королева требует от своих жриц определенной инициативности и уверенности в себе, – произнесла настоятельница Арак-Тинилита, – но она также требует и покорности. Явиться к ней в ее божественную обитель в ожидании ответов… Ллос не обрадуется такой наглости.

Халисстра молчала, отчаянно размышляя над тем, что предлагал Тзирик. Путешествия на другие Уровни существования, разумеется, не были чем-то необычным. В конце концов, заклинание Фарона перенесло отряд через Уровень Тени, и существовало великое множество других миров, которых могли достигать смертные, вооруженные соответствующей магией, – там были ад и небеса, чудеса и кошмары, неведомые в физическом мире, но мысль о том, чтобы попытаться совершить такое путешествие без прямого приглашения Ллос приводила Халисстру в ужас.

– Если мы не сумеем правильно понять волю богини, наказание будет воистину суровым, – сказала Халисстра.

– Разве мы не услышали уже волю богини? – спросила Данифай. – Она своим молчанием направила нас сюда и подвела к этому вопросу, так же верно, как если бы вложила прямое приказание в наши сердца. Возможно, она рассердится, если мы этого не сделаем.

Халисстра привыкла к ощущению уверенности, когда ей приходилось истолковывать желания Паучьей Королевы. Прежде чем на жриц Ллос пало божественное молчание, ей было ведомо нечастое шепчущее прикосновение богини к ее разуму. Это случалось редко, конечно, – она была только одной из жриц, а Ллос служили бессчетные тысячи, – но она знала, как это бывает, всей глубиной души понять, чего желает Паучья Королева и как можно этого достичь. Халисстра не чувствовала ничего. Очевидно, воля Ллос состояла в том, чтобы она разобралась сама.

Халисстра бросила взгляд наверх, туда, где над черным алтарем висела бронзовая маска Варауна. Чужеродность ее была почти осязаемой, будто вещественное воплощение всего, что она потеряла. Вместо того чтобы стоять перед древним алтарем в горделивом храме Дома Меларн, совершая ритуалы жертвоприношения и самоуничижения, которых требует Паучья Королева, и ощущая, как в самом сердце поет священная вера в Ллос, она была одна, потерянная, чужая в храме лицемерного бога, слепо пытающаяся на ощупь отыскать намеки намерений Ллос насчет нее.

Она представила себе, как стоит перед Паучьей Королевой, душа ее беззащитно раскрыта навстречу богине, глаза ослеплены величием темной славы Ллос, в ушах звучит шепот ее божества. Наверно, это наглость – полагать, что Ллос разрешит ее сомнения, даст ответы на все вопросы и прольет бальзам на ее израненное сердце, но Халисстра поняла, что это ее не тревожит. Если Ллос решила покинуть, наказать ее – пусть, но зачем она уничтожила Чед Насад и Дом Меларн, если не для того, чтобы заставить Халисстру предстать перед нею и услышать мольбы своей жрицы?

– Я согласна с Данифай, – вымолвила она, наконец. – Я не могу отыскать во всем этом иного смысла, нежели призвать нас к трону богини. Мы обретем ответы у нее самой.

Квентл, помедлив, кивнула:

– Я понимаю ее волю точно так же, сестры. Мы должны отправиться на Дно Дьявольской Паутины.

Рилд и Вейлас тревожно переглянулись.

– Прогулка на шестьдесят шестой уровень Абисса, – заметил Фарон. – Что ж, я видел это место в Дремлении. Было бы интересно взглянуть, соответствует ли действительность моему давнему сну, хотя должен сказать, что мне не доставляет радости мысль встретиться с Ллос наяву. В том видении она разорвала мою душу на клочки. Я не один месяц приходил в себя.

– Может, нам лучше вернуться в Мензоберранзан и доложить о том, что мы узнали, прежде чем пускаться в новый путь? – спросил Рилд, явно встревоженный перспективой отправиться во владения инфернальных сил.

– Теперь, когда я поняла волю богини, я не желаю медлить с ее выполнением, – заявила Квентл. – Фарон может с помощью связующего заклинания сообщить о наших намерениях Громфу.

– А кстати, – поинтересовался Вейлас, – как именно можно попасть на Дно Дьявольской Паутины?

– Всю жизнь служить Ллос, – отозвалась Квентл, и глаза ее затуманились, – потом умереть.

Халисстра бросила взгляд на верховную жрицу, потом посмотрела на проводника.

– Если бы богиня даровала нам наши заклинания, мы легко могли бы попасть туда. Но без них это будет непросто. Фарон?

Маг изобразил, что заламывает руки.

– Я разучу подходящие заклинания при первой же возможности, – пообещал он. – Полагаю, мне придется отыскать достаточно толкового мага, который случайно знает нужные мне заклинания, и убедить его поделиться ими со мной.

– В этом не будет необходимости, господин Фарон, – сказал Тзирик. Он поднялся со стула и спустился с кафедры, могучий и уверенный. – К счастью, мой бог, похоже, не намерен лишать меня заклинаний. Я заинтересован своими глазами увидеть, что приключилось во владениях Ллос. Если пожелаете, мы можем отправиться прямо сегодня ночью.

Отряд за отрядом войско Черного Паука гордо входило в просторную пещеру, расположенную за Столпами Скорби. Она ничем не походила на огромную пещеру Мензоберранзана или на непостижимые бездны Темного озера, но все же равнина перед входом в ущелье выглядела впечатляюще, асимметричная, шириной около полумили, потолок ее поднимался на пару сотен футов, поддерживаемый бесчисленным множеством колонн. От главной пещеры во все стороны уступами разбегались боковые ответвления, словно лестницы, ведущие во тьму.

Нимор озирал пещеру из седла своего боевого ящера, наблюдая, как великие Дома Мензоберранзана заполняют плато, строясь в блистательные каре под множеством разноцветных знамен. У него было больше двух дней, чтобы облазать всевозможные трещины, пещеры и туннели, выходящие на открытое место. Стратегическое значение Столпов Скорби было очевидно. Лишь один путь вел на юг из жуткого каньона, хотя попалось и несколько туннелей, которые он показал дроу и каждый из которых вел в Темные Владения Мензоберранзана.

– Хорошее место для сражения, – сказал он, удовлетворенно кивая сам себе.

Его скакун, хоть и был на редкость злобной и глупой тварью, словно чуял грядущую битву. Он шипел и бил лапой по каменистому полу пещеры, возбужденно дергая хвостом.

Нимор ждал, расположившись почти посредине строя разведчиков, перегородивших узкий проход между Столпами, во главе отряда из сотни всадников Аграч-Дирр. Те из разведчиков, кто клялся на верность всем прочим Домам, валялись сейчас среди камней и расселин лежащего внизу ущелья, там, где Нимор и его люди перебили их вскоре после того, как добрались до Столпов Скорби.

Нимору ужасно хотелось поехать поприветствовать Мез'Баррис Армго, Энджрела Бэнра и прочих жриц и военачальников. Он видел, что в центре площади уже возводят их шатер.

«Когда предательство охватывает целое поле боя, – подумал он, – главная трудность состоит в том, что просто невозможно быть везде одновременно, чтобы в полной мере насладиться моментом».

Он заметил худощавого всадника, спешащего от командного шатра к отряду Нимора.

– Похоже, меня ищут, ребята, – прокричал он солдатам Аграч-Дирр, выстроившимся позади. – Вы знаете, что делать. Ждите сигнала. А после него не теряйтесь.

Нимор пришпорил боевого ящера и поскакал навстречу посыльному. Всадник оказался молодым парнем в мундире Дома Бэнр – наверняка пользующийся особой благосклонностью племянник или кузен, которому подыскали сравнительно безопасное место, чтобы он получил боевое крещение без особого риска. Он был без шлема, и волосы летели за ним, точно грива. На прикрепленном к седлу древке развевалось ярко-красное знамя.

– Вы капитан Зайемд? – окликнул он, осаживая своего ящера, чтобы поприветствовать Нимора.

– Да, я.

– Вас просят немедленно явиться в командный шатер, сэр. Верховная Мать Дель'Армго желает знать, где находятся дворфы и как лучше расположить войска.

– Понятно, – отозвался Нимор. – Ладно, скачи обратно и скажи ей, что я приду через некоторое время.

– Простите, сэр, но я…

Снизу, из теснины между Столпами Скорби, трижды оглушительно взревели рога – два коротких сигнала и один длинный, – и им вторило столь оглушительное эхо, что казалось, будто это голос самих скал. Посыльный замолк на полуслове и, развернув скакуна, потрусил вслед за Нимором, уставившись на Столпы.

– Силы Ллос, что это было? – выдавил он.

– Это, – сказал Нимор, – должен быть сигнал к началу атаки дергаров.

Из глубины ущелья под Столпами Скорби донесся грохот, от которого содрогалась земля, – это пришла в движение армия. Перед строем разведчиков сотни дергарских всадников верхом на ящерах внезапно появились из-за тщательно закамуфлированных укрытий и ринулись наверх, в проход, охраняемый, как предполагалось, отрядом Нимора. Позади кавалеристов шеренга за шеренгой бежала пехота, выкрикивая странные боевые кличи, вскинув молоты и топоры. Всадники Аграч-Дирр взлетели в седла, словно спеша перекрыть нападающим проход между огромными каменными колоннами, – и, как было задумано, разом отвернули и устремились на одну сторону, оставляя линию обороны незащищенной.

– Аграч-Дирр! Они предали нас! – вскричал посыльный потрясение и с ужасом.

Он рванул поводья, разворачивая коня, но Нимор свесился с седла и проткнул мальчишку насквозь. Юный Бэнр зажал рану рукой, покачнулся и вылетел из седла. Нимор плашмя шлепнул мечом по заду ящера, и животное стрелой полетело обратно в главную пещеру, волоча за собой мертвого посыльного, запутавшегося ногой в стремени.

Нимор пришпорил своего скакуна и направил его на неровный каменный карниз на высоте примерно пятнадцати футов над дном пещеры, оглядывая с высоты Столпы. С этой выгодной позиции перед ним представала почти вся пещера.

– Отличный вид, мой принц! – окликнул он. – Какой изумительный день для вашего триумфа, верно?

– Победа это или нет, я смогу сказать через четверть часа.

Из тени в глубине карниза появился Хоргар Беспощадный Призрак. Его самого и его личную охрану защищала на славу сработанная иллюзия, и они были невидимы снизу для любого, кто не знал в точности, где их искать.

– Не приближайтесь, Нимор, – сказал кронпринц. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь внизу заметил, как вы исчезаете в стене, и полюбопытствовал, что здесь происходит.

– Вы, конечно, намерены принять участие в сражении, принц Хоргар? Я знаю, что вы дворф редкой отваги.

– Я вступлю в схватку, когда буду уверен, что мне не нужно больше отдавать приказания, Нимор. Через считанные мгновения вы ничего не сможете расслышать, даже если вам будут кричать в ухо.

Нимор вновь обратился к битве. Всадники Аграч-Дирр, уже на изрядном расстоянии от Столпов, бешено скакали в обход, держась по периметру пещеры и избегая столкновения с основными силами мензоберранзанской армии. Их задачей было пробраться в тыл и помочь пехоте Аграч-Дирр заблокировать туннель, по которому только что прошло войско Черного Паука.

Кавалерия дергаров потоком вливалась в узкий проход, занимая позиции, на которых, как предполагалось, их должны были остановить, и растекаясь по пещере. Часть шедших в голове колонны Мензоберранзана отрядов беспорядочно отступала, внезапно обнаружив, к своему изумлению, что подверглась ужасной атаке посреди чистого поля, вместо того чтобы готовиться к осаде и обустраивать лагерь позади надежной линии обороны.

Другие Дома ответили на внезапное нападение быстро и отважно. Огромный отряд Бэнр тоже выкрикнул свой боевой клич и бросился вперед, спеша захватить проход, пока сквозь него не проскочило еще больше дергаров.

– Смелый шаг, Энджрел, – не без восхищения сказал Нимор. – К несчастью, думаю, что уже поздно загонять пробку обратно в бутылку.

Нимор тронул поводья боевого ящера и чуть переместился, чтобы лучше видеть середину пещеры. Бешеного натиска, вида закованных в броню шеренг, неудержимо стремящихся вперед, чтобы сокрушить и отхлынуть, подобно кровавому прибою стального моря, он ожидал, но шум сражения был невыносим. Рев, вопли и лязг оружия, запертые между скалами сверху, снизу и со всех сторон, сделались неразделимыми, слившись в единый громовой грохот, все нарастающий и нарастающий по мере того, как новые и новые воины вступали в бой.

– Шум пойдет нам на пользу! – прокричал он Хоргару через плечо, хотя и не смог расслышать собственных слов. – Командующим войском Черного Паука придется решать, как им действовать, и отдавать соответствующие приказания.

– Да уж, – ответил серый дворф. Нимору пришлось напрячься, чтобы понять его. – Разгар боя не лучшее время, чтобы составлять план сражения.

Сверкающая молния стрелой вонзилась в ряды дергаров, за ней последовал гром, заглушивший даже шум боя. Над равниной стремительно понеслись взрывающиеся огненные сферы и струи пламени. Маги обеих армий дали о себе знать.

Нимор нахмурился. Горстка могущественных магов могла бы решить исход дела, несмотря даже на неистовство атаки дергаров и измену его союзников из Аграч-Дирр, но в войске серых дворфов тоже были маги, многие из которых были переодеты простыми всадниками или пехотинцами. Когда маги дроу наносили удары по наступающим дворфам, они обнаруживали себя. Маги дергаров отвечали на каждую молнию, каждую огненную вспышку тем же, и в считанные мгновения пещера наполнилась сполохами ослепительного света и красным пламенем, воздух сделался горячим и едким от могущественной магии, которой обменивались стороны.

Нимор, как ни старайся, не смог бы предсказать, чья магия одержит верх, поскольку вокруг воцарилась полная и ужасная анархия. За считанные мгновения основные силы Мензоберранзана остановили стремительную атаку дергаров, и два войска сцепились друг с другом. Линия передовой змеилась через пещеру на сотни ярдов. Знамена развевались и падали, боевые ящеры взвивались на дыбы и прыгали вперед, и великая битва рассыпалась на тысячи отдельных поединков.

Наступающие колонны дергаров в тяжелых доспехах продавили линию фронта на стыках отрядов эльфийских Домов и устремились дальше, окружая своих безнадежно сопротивляющихся врагов. Нимор мрачно улыбнулся. Темные эльфы очень слабо представляли себе, как действовать заодно, чтобы сделать армию единым целым, но отряд каждого из Домов сам по себе был войском суровых, закаленных в боях ветеранов. Атака дергаров раздробила войско Черного Паука на двадцать маленьких армий, которые суетились и жалили, словно скорпионы в опрокинутой банке.