Текст книги "Существование Бога"

Вероятность темпорального порядка во вселенной без Бога

Итак, зададимся вопросом какова внутренняя вероятность того, что во вселенной без Бога на некотором уровне будут действовать законы природы, обеспечивающие высокую степень предсказуемости поведения объектов? Ответ на этот вопрос во многом зависит от того, что мы понимаем под законами природы. Во 2 главе я рассматриваю три понимания законов природы. Первое представляет собой совершенно невероятный юмовский подход, развитый Дэвидом Льюисом, – подход, согласно которому подчинение всех объектов законам природы – это просто то, что они действуют согласованно и не существует более глубокого объяснения этой согласованности. Это просто конечный грубый факт (как на фундаментальном, так и на феноменальном уровне), – то, что объекты (субстанции) подразделяются на виды (электроны, позитроны; маятники, семена) таким образом, что простейшая экстраполяция их прошлого поведения позволяет сделать обобщение, дающее возможность более или менее правильного предсказания их будущего поведения. В ближайшем прошлом, как и в более далеком прошлом, каждый позитрон продолжает притягивать каждый электрон с той же самой силой, обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними. Но существует бесконечное множество других способов поведения объектов, почти все из которых таковы, что простейшая экстраполяция их прошлого поведения не позволит сделать точного предсказания их поведения в будущем. Только если существует общая причина, объясняющая поведение объектов, можно полагать, что они будут вести себя тем же способом. Но, согласно юмовскому пониманию законов природы, во вселенной без Бога нет более глубокого объяснения гармоничного поведения объектов. С этой точки зрения «законы» не дают реальное объяснение поведения объектов, а просто описывают его.

Альтернативные трактовки законов природы представляют собой понимание «законов» как некоего свойства мира, добавочного к простой последовательности событий, как свойства физической необходимости, которая является частью мира. Мы уже убедились во 2 главе, что физическую необходимость можно понимать либо как отдельное от объектов (субстанций) свойство, которое управляется ими, либо как конститутивный аспект этих объектов. Первое понимание ведет к картине мира, состоящего, с одной стороны, из событий (зависящих, возможно, от субстанций с их свойствами) и, с другой стороны, законов природы. Согласно наиболее общей версии такого подхода, законы природы являются логически контингентными отношениями между универсалиями. Подчинение всех объектов простым законам природы представляет собой в рамках данного подхода экземплификацию (instantiation) значительного числа универсалий, каждая из которых простым образом связана с одной или двумя другими универсалиями. Если, вопреки всем возражениям, высказанным во 2 главе, мы все-таки примем эту точку зрения, первый вопрос, который возникнет перед нами: почему должны существовать универсалии, связанные друг с другом, еще до того, как они были реализованы, и почему (если существует вселенная, а значит, некоторые универсалии должны быть реализованы) значительное число универсалий: должно быть реализовано таким образом, чтобы в итоге получилась целостная система законов природы? Ведь может быть множество универсалий, которые были реализованы без согласования с другими универсалиями, а потому какой-либо предсказуемый результат такой реализации невозможен. Но с точки зрения данного подхода, в сущности все универсалии связаны с другими универсалиями. Среди универсалий могут существовать универсалии такого вида, которые были реализованы: лишь один: или два раза за всю историю вселенной, причем их существование вероятнее, чем существование таких универсалий, как «фотон» или «медь», экземплификация которых была частой, а потому их можно использовать для продуктивных прогнозов. И, опять же, математические отношения между универсалиями (например, между массами тел, расстояниями между ними, их притяжением) могут быть такой сложности, которую невозможно было бы вывести из предыдущего поведения объектов.

Итак, я предполагаю, что вселенная без связей между универсалиями будет проще, чем вселенная, в которой эти связи есть, а вселенная со связями простого типа будет проще, чем вселенная со связями настолько сложного типа, что разумные существа не смогли бы прогнозировать поведение объектов посредством простой экстраполяции их предыдущего поведения. Для теорий единой вселенной (все они имеют одинаковый масштаб) простота – это единственный показатель внутренней вероятности. Из этого следует, что если мы считаем важным то, что – я настаиваю на этом – и должны считать важным (что очень простая теория является гораздо более вероятной, чем дизъюнкция многих более сложных теорий), то было бы гораздо вероятнее, что между универсалиями вовсе нет никаких связей: и вселенная хаотична. Однако отметим, что если мы сочтем простоту гораздо менее важной и предположим, что более простая теория является всего лишь чем-то более вероятным, чем более сложная: теория, то, возможно, будет более вероятно, что один из ряда альтернативных наборов очень простых связей между универсалиями будет предпочтительнее, чем полное отсутствие таких связей. Но в таком случае, поскольку существует множество сложных способов, с помощью которых универсалии могут быть связаны, и поскольку мы придаем простоте лишь умеренное значение, то, по крайней мере, вероятно, что будет поддерживаться одна из этих сложных связей между универсалиями, чем одна из простых связей, так как первых существует гораздо больше (бесконечно больше). В любом случае, маловероятно, чтобы во вселенной без Бога существовали простые связи между универсалиями и при этом были бы такие простые законы природы.

Та же самая проблема возникает при «субстанциально-силовом-и-предрасположенном» (С-С-П) подходе к законам природы. Согласно этому подходу, силы и предрасположенности относятся к свойствам субстанций. В таком случае законы природы представляют собой всего лишь возможные упорядоченности, причем упорядоченности не просто темпоральных последовательностей (как у Юма), но каузальных последовательностей, то есть упорядоченности в самих каузальных силах (явленных и неявленных) субстанций различного рода. Согласно этому подходу, подчинение всех объектов простым законам природы состоит в том, что все субстанции подразделяются на очень небольшое число типов с одними и теми же силами и предрасположенностями. Почему это происходит? В рамках С-С-П подхода есть предварительный ответ на этот вопрос, который может объяснить это обстоятельство, в отличие от двух других подходов, не дающих ответа на этот вопрос. Модель С-С-П дает ответ на основе каузального происхождения субстанций. Субстанция обладает силами и предрасположенностями к такому подразделению, потому что она была порождена другой субстанцией, применяющей эту силу (благодаря некоторой предрасположенности к этому) для того, чтобы породить субстанцию с точно такими же силами и предрасположенностями. Если протон (вместе с электроном и нейтрино) порожден разрушением нейтрона, тогда силы и предрасположенности протона возникли благодаря силам и предрасположенностям нейтрона. Существуют различные способы, с помощью которых все субстанции подразделяются на очень небольшое число видов описанным образом, в соответствии с тем, имел ли этот процесс начало, и какого рода это начало было.

Предположим, во-первых, что вселенная имеет начало. Есть два различных вида теорий происхождения: вселенной. Ее первоначальное состояние могло быть либо пространственно протяженным, либо точечным. В первом случае мы по-прежнему будем иметь множество субстанций, но, возможно, плотно упакованных в очень тесном пространстве. В терминах теории Большого взрыва там не было буквально понятой сингулярности: если обернуться и взглянуть на вселенную в обратной временной последовательности, то можно было бы обнаружить всё более и более сжатые состояния, вселенная началась с очень сжатого (хотя и не до бесконечности) состояния. А если это состояние должно было положить начало нашей современной вселенной, содержащей: очень небольшое количество типов субстанций, то оно само должно состоять из очень большого числа субстанций немногих типов. Во втором случае начальное состояние вселенной должно быть буквально точечным. Согласно этой теории, в самое первое мгновение своей истории вселенная представляла собой непротяженный точечный объект, обладающий достаточной энергией (силой), чтобы распадаться на бесчисленное количество субстанций немногих типов и предрасположенный использовать эту силу в то или иное время. Предположим, во-вторых, что вселенная бесконечна во времени. Тогда эти свойства каждой субстанции (сила и предрасположенность) детерминированы свойствами предшествующих субстанций. В этом случае могут существовать субстанции с совершенно такими же свойствами (включая силы, необходимые для порождения: субстанций: существующих типов), только если они существовали всегда.

Изучение данных современной физики и космологии позволит нам приблизительно сказать, каким образом возможно на основе этих данных сформулировать три различные теории: на основе чего возможно, что мы обнаруживаем эти данные, представленные в каждой теории, и насколько простыми являются эти теории. Моя оценка современного состояния космологии заключается в том, что теории, согласно которым вселенная имеет начало, более вероятны, чем теории вселенной, бесконечной во времени, а также, что эволюция от очень сжатого состояния: более вероятна, чем эволюция от бесконечно сжатого состояния. Ведь вся материя-энергия, сосредоточенная в одном непротяженном точечном объекте, как я предполагаю в предыдущей главе, не является возможностью, разрешенной современной теорией материи-энергии, которая требует существенных усложнений для того, чтобы допустить это, согласуя это допущение с современными данными. Но, разумеется, новые данные могут изменить эту возможность.

Однако наш вопрос состоит не в том, какова апостериорная, основанная на физических данных, вероятность истинности различных теорий, а в том, какова априорная вероятность истинности теории, утверждающей наличие очень небольшого количества субстанций во вселенной без Бога. Она будет зависеть исключительно от относительной простоты этих трех теорий (поскольку все они имеют одинаковый диапазон) и от вероятности: (которую каждая из них обеспечивает) того, что субстанции таких видов возникнут. Простота – это единственный релевантный априорный критерий. Нет никаких сомнений в том, что теория, согласно которой: вселенная начинается с некоей точки, проще, а потому ее внутренняя вероятность выше, чем у любой специфической теории, согласно которой вселенная началась со множества субстанций. Причем, она настолько проще, что я полагаю, что она намного более вероятна, чем совокупность всех теорий, утверждающих, что вселенная началась со множества субстанций или что она всегда из них состояла.

Но если вселенная начала свое существование с непротяженного точечного объекта, то наиболее простая теория ее возникновения, похоже, будет состоять в том, что эта точка не обладала бы силой, достаточной для того, чтобы породить протяженные субстанции. А в том случае, если бы она все-таки обладала такой силой, было бы проще всего предположить, что этой силы хватило бы на порождение только одной протяженной субстанции. Теория же, согласно которой начальная точка обладала бы силой, достаточной для того, чтобы породить протяженные субстанции, подразделяющиеся на несколько видов и обладающих силой для порождения таких же субстанций, предрасположенных к тому, чтобы использовать свои силы время от времени, – такая теория представляется одной из числа в равной степени простых теорий, но менее простой, чем та, согласно которой существовал непротяженный точечный объект, лишенный силы, или обладающий силой, достаточной для того, чтобы породить лишь одну протяженную субстанцию. Однако любая теория, согласно которой в самом начале или всегда существовало множество субстанций, подразделяющихся на виды с одинаковыми силами и предрасположенностями, – это, опять же, теория, предполагающая крайне маловероятное совпадение. Такое совпадение настоятельно требует объяснения на основе единого общего начала, обладающего силой для того, чтобы его породить. Точно так же, как мы объясняем одинаковость всех монет данного государства единой литейной формой, или общий стиль множества картин объясняем тем, что их написал один и тот же художник, так и здесь нам следует искать объяснение того, что все физические объекты обладают одними и теми же силами, в том, что все они проистекли из одного общего истока. Итак, согласно С-С-П подходу к законам природы, равно как и подходу с точки зрения универсалий (и a fortiori юмовскому подходу), в высшей степени маловероятно, что во вселенной без Бога законы природы будут достаточно простыми: для того, чтобы разумные существа могли как правило успешно осуществлять экстраполяцию прошлого на будущее.

Вероятность темпорального порядка, предложенного теизмом

Теизм предполагает (с высокой степенью вероятности), что Бог создаст человеческих свободных агентов, как это было изложено в 6 главе. Они будут представлять собой телесные существа с ограниченными вначале силой и знанием. Для того чтобы увеличить свою силу, им нужно выяснить, какие из их основных действий и в каких условиях будут иметь конкретный отдаленный эффект, например, какие основные действия, совершенные в некоторых условиях, приведут в итоге к построенному зданию, а какие – к созданию бомбы. Только обладая этим знанием, они смогут выбирать, строить ли им дома или создавать бомбы. Но для того, чтобы [разумные] существа могли обнаружить средства для достижения того или иного результата, в поведении самих вещей должны присутствовать простые упорядоченности, которые эти существа смогут заметить и использовать. В этом случае кирпич, положенный поверх цемента, который, в свою очередь, положен поверх другого кирпича, будет закреплен и выдержит большее давление, и т. д., и т. и. Теизм формирует у нас представление о мире на некотором феноменальном уровне: мы ожидаем увидеть мир простым и правдоподобным. Теизм приводит нас к мысли, что Бог создаст изначальную сингулярность нужного типа или начальную систему субстанций с одними и теми же силами и предрасположенностями нужного типа и будет поддерживать их существование или что Он всегда будет поддерживать существование таких субстанций (или же, при рассмотрении законов природы с точки зрения универсалий, теизм приводит нас к ожиданию того, что Бог создаст нужные типы связей между универсалиями. А если принять юмовский подход к законам природы, тогда теизм заставляет нас ожидать, что Бог создаст вещи, поведение которых будет простым и упорядоченным).

Я допускаю всё это постольку, поскольку существует лишь одна вселенная. Но может существовать и множество вселенных. Если бы актуально существовали все возможные вселенные, то некоторые из них управлялись бы законами, и можно было бы ожидать, что мы обнаружили бы себя в одной из таких вселенных. Однако было бы верхом безрассудства постулировать бесчисленное количество вселенных только для того, чтобы объяснить частные особенности: нашей вселенной, в то время как мы можем сделать это, постулировав только одну дополнительную сущность – Бога. Наука требует от нас выдвигать простейшие объяснения данных, и одна постулированная сущность проще, чем триллион. Для того чтобы постулирование других вселенных было оправданным, нужно в нашей вселенной открыть такие явления, наилучшим объяснением которых было бы именно допущение существования других вселенных. В частности, нам понадобились бы данные, согласно которым экстраполяция настоящего состояния нашей вселенной на прошлое в соответствии с математически простым допущением, что существуют законы вселенной, которые могут объяснить эти данные, – привела бы нас к допущению состояния, в котором вселенная расщепляется, состояния, в котором, согласно этим законам, другая вселенная «отпочковывается» от нашей. Но в таком случае другая вселенная управлялась бы теми же самыми фундаментальными законами, что и наша, а потому мы могли бы рассматривать эти две вселенные (или о каком количестве вселенных мы бы ни узнали) как одну мультивселенную, и весь ход предыдущей аргументации привел бы к тому же результату. Таким образом, на вопрос об упорядоченности вещей не влияет предположение (в качестве достаточного доказательства) о существовании других вселенных⁴. Я утверждаю, что понимаем ли мы под «законами» регулярную последовательность событий, отдельные сущности, определяющие поведение субстанций, или силы и предрасположенности самих субстанций, – в любом случае a priori крайне маловероятно, чтобы вселенная без Бога управлялась простыми законами, но существует очень высокая вероятность того, что вселенная, созданная Богом, управлялась бы простыми законами. А потому действие законов природы свидетельствует (как одно из звеньев кумулятивной аргументации) в пользу существования Бога.

Пусть е обозначает подчинение мира порядку, a h – гипотезу теизма. Телеологический аргумент невозможно трактовать совершенно независимо от космологического аргумента. Мы не можем задаться вопросом относительно вероятности предпосылки телеологического аргумента, обосновывающего теизм, независимо от предпосылки космологического аргумента, поскольку первая посылка влечет за собой вторую. А утверждение существования упорядоченности описанного типа влечет за собой утверждение существования сложной физической вселенной. Итак, пусть к обозначает не просто тавтологические данные, а существование сложной физической вселенной (предпосылка той версии космологического доказательства, которую я предпочитаю). Зададимся вопросом, насколько увеличится вероятность упорядоченности вселенной, созданной Богом, в сравнении с просто существующей вселенной. Как мы помним, P(he&k) будет больше P(h|k), если и только если P(eh&k) > P(e|¬h&k). При наполнении современным содержанием h, е и к существование порядка в мире подтверждает существование Бога, если и только если существование этого порядка в мире более вероятно в случае существования Бога. Аргументация, изложенная на предыдущих страницах, была направлена на доказательство именно этого. И действительно, вероятность порядка нужного типа гораздо более высока в том случае, если Бог существует, а потому само существование такого порядка значительно повышает вероятность существования Бога.

Аргумент от пространственного порядка

Тех, кого изумляет порядок во вселенной, могут изумить и закономерности соприсутствия и/или преемственности. Мыслители XVIII в., для которых телеологический аргумент обладал огромной притягательностью, были поражены почти исключительно только закономерностями соприсутствия. Закономерности преемственности они в основном считали чем-то само собой разумеющимся. Что действительно поражало их, так это тончайшая гармония, присутствующая в устройстве человеческого тела, тел животных и в строении растений, дающая людям и животным огромные возможности познания и использования бесконечно разнообразных присущих им свойств, включая воспроизведение себе подобных, а растениям дающая возможность произрастать и размножаться (не оставляя им в этом выбора). В своей «Естественной теологии» У. Пэйли сосредоточивается главным образом на деталях сравнительной анатомии, на том, как глаза и уши, мускулы и кости сочетаются друг с другом с высочайшей точностью, что позволяет им действовать весьма эффективно. И у Юма в «Диалогах» Клеант приводит почти тот же самый пример:

Исследуй, анатомируй глаз, изучи его строение и организацию и скажи мне на основании собственного чувствования, разве мысль об изобретателе не возникает перед тобой тотчас же с силой, равной силе ощущения?⁵

Аргументация XVIII в. от пространственного порядка выглядит примерно следующим образом. Люди, животные и растения обладают силами, необходимыми для продолжения рода, а значит, если они существовали в прошлом, то следует ожидать их существование в настоящем. Но что действительно вызывает удивление, так это их существование как таковое. Они могли возникнуть естественным путем, только будучи порожденными организмами того же самого вида, что и они сами. Однако считается, что мир не существовал всегда, а потому великую загадку представляет собой возникновение первого человека, первого животного и первого растения в 4004 г. до н. э. или в любое другое время⁶. А поскольку они не могли возникнуть естественным путем и поскольку они очень напоминают механизмы, которые создают некие рациональные агенты, а именно люди, то очень вероятно, что они были созданы также рациональным агентом, но только очевидно, что одним и гораздо более могущественным и осведомленным, чем люди.

В «Диалогах» юмовские возражения против телеологического доказательства (высказанные устами Филона) направлены против аргумента от пространственного порядка, хотя, если они справедливы, некоторые из них будут также подрывать и аргумент от темпорального порядка, а потому я рассматриваю их во взаимосвязи. Вопреки возражениям Юма, это доказательство, на мой взгляд, очень убедительно при данных посылках. Но одна из его посылок была представлена Дарвином и его последователями как очевидно ложная. Люди могли произойти от высших сложноорганизованных животных, а высшие животные и растения могли произойти от менее сложных животных и растений: биологические виды не были всегда четко отделены друг от друга, наконец, простые животные и растения могли произойти естественным путем из неорганической материи. Это открытие может привести к исчезновению телеологического аргумента из популярной апологетики, и это было бы ошибочно, на мой взгляд, поскольку он с легкостью может быть изменен таким образом, чтобы не зависеть от предпосылки, представленной

Дарвином как ложная. Главная ошибка тех, кто считает дарвиновскую теорию разрушительной для аргумента от пространственного порядка, состоит в том, что они не обращают внимание на то, что только определенные процессы, воздействуя на определенные виды неорганической материи, могут в итоге породить человека (а также животных и растения), но при этом невозможно, чтобы эти процессы и изначальный неорганический материал a priori были бы нужного вида, – это возможно только в том случае, если гипотеза теизма истинна.

На мой взгляд, этот аргумент лучше всего трактовать не как аргумент от аналогии (что характерно для XVIII в.), а таким же образом, каким трактуются другие аргументы в этой книге: как аргумент от очевидности того, что истинность теизма повышает вероятность того, что нечто произойдет, а не наоборот. Этот аргумент следует реконструировать как аргумент от строения человеческого тела, а не от самого человека. Доказательство от строения человеческого тела, будучи связано с человеческой ментальностью, представляет собой отдельный аргумент и будет подробно рассмотрено в следующей главе. Мы также располагаем данными о телах животных и строении растений, но для того чтобы упростить изложение [аргументации], я почти не буду уделять им внимания вплоть до конца этой главы.

Доказательство от [строения] человеческого тела должно быть оформлено как доказательство от существования объектов, обладающих определенными характеристиками человеческого тела. Как было сказано в 6 главе, это черты, которыми тело свободного человеческого агента с необходимостью должно обладать. Для того чтобы быть телом свободного человеческого агента, оно должно быть приспособлено для получения истинных представлений относительно обстановки, в которой он находится, формирования целей сообразно его желаниям и выражения их посредством основных действий, предназначенных для того, чтобы воздействовать на самого агента, на других и на окружающий мир либо с добрыми, либо со злыми намерениями. Для выполнения всей этой работы телу необходимо иметь: I) органы чувств с огромным спектром возможностей реагирования на различные импульсы внешнего мира; 2) информационный процессор, способный превращать различные состояния органов чувств в состояния мозга (brain states), позволяющие возникнуть моральным убеждениям; 3) банк памяти, хранящий состояния, коррелирующие с прошлым опытом (мы не можем разумно судить о чем бы то ни было, пока не вспомнили наш прошлый опыт и то, что другие говорили нам об этом); 4) состояния мозга, позволяющие возникнуть желаниям, как добрым, так и злым (потребность в пище, желание уберечь кого-то или причинить ему вред, желание понять, существует Бог или нет); 5) состояния мозга, вызванные множеством наших различных целей; 6) процессор, позволяющий сообщать эти состояния конечностям и совершать произвольные движения (например, превратить мое желание сообщить вам о том, что сегодня пятница, в те движения языка и губ, которые произведут фразу на английском языке с этим значением); и наконец, 7) состояния мозга, не полностью детерминированные другими физическими состояниями (поскольку речь идет о физических законах, необходимо, чтобы в деятельности мозга присутствовал некоторый индетерминизм, если недетерминированное поведение человека должно быть определено тем, что происходит в мозге).

Очевидно, что человеческому телу присущи характеристики с (1) по (6). И совершенно очевидно также, что мозгу в небольшой степени присущ индетерминизм, поскольку, если только законы квантовой теории, объясняющие материю на мельчайшем уровне, не имеют более глубокого детерминистского объяснения (а так утверждает большинство физиков), тогда поведение объектов на этом мельчайшем уровне не полностью детерминировано. Законы квантовой теории просто сообщают нам о физической вероятности результатов различных процессов. В целом же недетерминированное поведение на микроуровне, как правило, порождает в сущности детерминированное поведение на макроуровне. Если каждая монета обладает физической вероятностью 1/2 того, что выпадет орел, и 1/2 того, что выпадет решка, то будет очень высокая вероятность, приближающаяся к 1, что число монет, упавших орлом при 1 000 бросков, будет не сильно отличаться от 500. Так, даже если существует значительная вероятность того, что отдельные атомы будут вести себя отлично от нормы, вряд ли кирпичи: и бильярдные шары начнут вести: себя точно так же. Однако возможны устройства, которые позволят увеличить эту недетерминированность микроуровня таким образом, чтобы малейшие изменения поведения одного атома влияли на поведение объекта на макроуровне. Мозг представляет собой в высшей степени сложную систему, в которой малейшие изменения могут вызвать большие изменения. Но мы о мозге еще не знаем достаточно для того, чтобы понять, являются ли те самые мельчайшие изменения, о которых квантовая теория утверждает, что они физически не детерминированы, такими, что позволят нам убедиться в том, что в них отсутствует физическая детерминация, присутствующая обычно в действиях человека. Однако очевидно, что мозг представляет собой физическую систему, совершенно отличную от какой-либо другой физической системы, поскольку он является причиной ментальных событий, а его состояния зависят от ментальных событий, а потому очевидно, что мозг управляется очень разными законами начиная с тех, которые управляют всеми физическими процессами (более подробно я обосновываю эту точку зрения в 9 главе). Итак, может быть, это и хорошо, что существует некоторая недетерминированность человеческого мозга, достаточная для того, чтобы свободный выбор порождал результат в физическом мире, в связи с некоторой особенностью мозга, отличной от увеличения неопределенности в пределах квантовой теории. Я прихожу к мысли о том, что современные данные не содержат в себе достаточных оснований для допущения, что мозг не обладает характеристикой, указанной в пункте (7).

В таком случае намерения будут единственной причиной человеческого поведения, не определяющегося физическими событиями. Вследствие этого люди будут обладать либертарианской свободной волей до тех пор, пока какие-то нефизические факторы не вызовут у них намерения. Наиболее правдоподобным таким фактором является Бог. Но если я прав в своем утверждении в 11 главе, что всеблагой Бог позволит людям быть причиной страданий других людей в той мере, в которой они это делают, только если они обладают либертарианской свободной волей, то Бог не будет причиной возникновения у них этих намерений. Таким образом, если Бог существует, люди будут иметь либертарианскую свободную волю, и потому они будут человеческими свободными агентами. Тогда, существует Бог или нет, похоже, теперь не будет оснований отрицать, что люди обладают свободной волей. Кроме того, по-видимому, каждый из нас полагает в момент выбора, что мы делаем выбор независимо от сил, воздействующих на нас (если мы соглашаемся с каким-то своим желанием, значит, мы выбираем согласие с этим желанием, а если мы отвергаем то или иное желание, значит, мы выбираем неприятие его), и мы уверены в этом, поскольку данные, свидетельствующие об обратном, отсутствуют⁸ (это следует из принципа доверия, который я обсуждаю в 13 главе). Поэтому (ввиду отсутствия новых данных со стороны нейрофизиологии), вероятно, люди являются человеческими свободными агентами, и я буду исходить из этого в дальнейшем.

Мы знаем, что тело человека естественным образом эволюционировало из неорганической материи. Но при этом очевидно, что эволюция могла состояться только в том случае, если при этом действовали определенные физические законы. Это, во-первых, химические законы, описывающие, каким образом в определенных условиях неорганические молекулы объединяются в органические, а органические молекулы составляют организмы. И, во-вторых, это законы биологической эволюции, описывающие, каким образом сложные организмы эволюционировали из простых. Я не собираюсь оспаривать теорию Дарвина, описывающую этот процесс. Организмы имеют множество потомков, часть из которых немного отличается от своих родителей одной или несколькими чертами: некоторые потомки чуть выше своих родителей, другие – немного ниже, немного толще, немного тоньше, иные обладают небольшим дополнительным органом, другие, напротив, могли утратить в своем строении небольшую часть и так далее. Эти новые черты, в свою очередь, достаются по наследству следующему поколению потомков, у которых тоже некоторые черты отличаются от черт их родителей. При наличии хищников и нехватке пищи возникает борьба за выживание, и выживают те организмы, чьи особенности дают им преимущества в этой борьбе. Среди организмов, хорошо приспособленных для выживания (если таковые имеются) будут и организмы, способные понять, что окружающая среда может чрезвычайно сильно меняться (из-за присутствия хищников, отсутствия жертвы и вообще пищи, и т. д.) и разрабатывать с учетом прошлого опыта (используя для этого критерии гораздо более утонченные, чем те, которыми пользуются животные) способы выживания для себя и своего потомства. Эти организмы будут иметь человеческое тело описанного выше типа. Последователи Дарвина в своих трудах показали, что главный механизм, посредством которого происходят эти небольшие изменения в организмах – это «мутации» в генах на уровне хромосом, причем у этих мутаций нет четко заданного образца: они могут произойти в любое время в любом гене под любым воздействием⁹.