Текст книги "Существование Бога"

Примечания

¹ Другая физическая вселенная может быть физическим объектом, состоящим из физических объектов, пространственно связанных друг с другом, но не с объектами нашей вселенной, такими, как Земля.

² В том числе, например, Юм. В его «Диалогах о естественной религии» (впервые опубликовано в 1779 г., изд. X. Д. Эйкен) Филон возражает на доказательства о причине вселенной как объекта, который является «единичным, индивидуальным, лишенным соответствия и специфического сходства» (Юм Д. Сочинения: В 2 т. Т. 2. М, 1996. С. 403). См. также его «Исследование о человеческом познании» (впервые опубликовано в 1748 г., изд. Л. А. Селли-Бигг).

³ Утверждение, что это с необходимостью относится ко всем объектам, представляет собой версию принципа тождества неразличимых. Я не уверен в истинности этого принципа, речь идет лишь об убедительном эмпирическом утверждении.

⁴ См.: Фома Аквинский. Сумма теологии, 1а2.3. Первое доказательство Фомы иногда называют разновидностью космологического доказательства, но оно не подпадает под мое определение космологического аргумента, поскольку в нем доказательство идет не от существования физических объектов, а от изменения в них. В сущности, в нем утверждается, что существуют физические объекты и что изменения, происходящие в них, настолько поразительны, что мы вынуждены сослаться на Бога как их источник. Мне это непонятно. На мой взгляд, если физические объекты существуют, то изменения, происходящие в них, не более поразительны, чем если бы эти объекты оставались неизменными. Утверждение Аквината восходит к аристотелевской физике, которая так тесно связана с аристотелевской философией. Более убедительным было бы предположение о том, что поразительна упорядоченность изменений, но этот аргумент от упорядоченности изменений Фома развивает в своем пятом доказательстве – это телеологический аргумент, который я буду рассматривать в следующей главе.

⁵ Подробную критику пяти доказательств Фомы Аквинского, а также их полное и детальное обсуждение см.: Kenny A. The Five Ways. N. Y., 1969.

⁶ Кларк, Сэмюэл (Samuel Clarke; 1675–1729) – английский философ и теолог, ученик И. Ньютона. Известна его дискуссия с Лейбницем (в 1715–1716 гг.) относительно оснований естественной теологии. – Пер.

⁷ С очень подробным и интересным анализом аргумента Кларка, истолкованного в качестве дедуктивного аргумента, можно познакомиться в работе: Rowe W L. The Cosmological Argument. New Jersey, 1975.

⁸ В поддержку этого утверждения я привожу довод относительно того, как следует доказывать некогерентность в 3 главе книги «Когерентность теизма». Я также заявляю, что главный способ обосновать когерентность некоего утверждения – это разъяснить явно когерентным способом тот единственный случай, когда оно может быть истинным, то есть единственную явно когерентную конъюнкцию пропозиций, из которой следует это утверждение.

⁹ В статье «Происхождение вселенной и времени» (Swinburne R. The Beginning of the Universe and of Time // Canadian Journal of Philosophy, 1996, vol. 26, p. 69–89) я утверждаю, что все разговоры о событиях, произошедших в некие моменты времени (например, в 14 ч), сводятся к событиям, произошедшим в некие периоды времени, и что эти моменты – просто границы этих периодов (14 ч и 15 ч – это две границы часа между ними), а периоды не состоят из мгновений. Если некий объект был коричневым в 14 ч, то это означает, что он был коричневым в период времени, который включает в себя 14 ч.

¹⁰ Разговор о том, конечна вселенная или бесконечна, уже давно имеет смысл только в том случае, если вселенная управляется законами на протяжении всего ее прошлого, в котором временные интервалы могут быть измерены (см. ту же статью). Для вселенной с хаотичным прошлым не будет разницы в том, конечный у нее возраст или бесконечный. Я доказываю в этой работе, что вселенная с конечным возрастом должна иметь начало (в том смысле, что до того, как она начала существовать, было отсутствие времени). Но я также доказываю, что из бесконечного возраста вселенной не следует, что она не имеет начала в указанном смысле. И если она была в самый ранний период своего существования хаотична, хотя неважно при этом, конечный у нее возраст или нет, возможно, при этом у нее либо было, либо не было начала. В настоящей книге я доказываю, что Бог является причиной существования вселенной, независимо от того, конечный у нее возраст или нет (это доказательство может перерасти в доказательство того, что Бог – причина вселенной, которая не является ни конечной, ни бесконечной, потому что ее самый ранний период существования хаотичен, но мы не знаем и не можем знать, так ли это). Мы можем обойти вниманием вопрос о том, имеет ли начало бесконечная вселенная. Если моя аргументация в упомянутой статье правильна, то из этого можно заключить, что, независимо от того, что утверждает наука относительно возраста вселенной (конечный он или бесконечный), вопрос о том, имеет ли вселенная начало, может быть рационально отнесен к проблематике Откровения.

¹¹ В предисловии к своей работе «Каламический космологический аргумент» Уильям Крэг утверждает, что (1) «во времени не могут существовать безначальные цепочки событий» (см.: Craig W. The Kalam Cosmological Argument // Philosophy of Religion / Ed. by W. L. Craig. Edinburgh, 2002). Его доказательство в пользу (1) следует из (2) «не может существовать актуально бесконечное число объектов». Его доказательство в пользу (2) состоит в том, что система математики Кантора, оперирующая бесконечными числами, включает принцип соответствия двух множеств (например, бесконечное множество целых чисел 1, 2, 3, 4… и бесконечное множество четных чисел 2, 4, 6, 8…), имеющих одинаковое число элементов, если между ними может быть установлено взаимно-однозначное соответствие. Этот принцип имеет некоторые парадоксальные следствия: в отеле с бесконечным числом комнат, все из которых заняты, вы можете разместить большее бесконечное число гостей, перемещая каждого уже живущего тут гостя в комнату с номером, который будет вдвое больше номера его нынешней комнаты, а затем продолжить заселять бесконечное число освободившихся комнат. Однако я предполагаю, что мы можем представить (и это мне кажется логически вполне возможным), что существует бесконечное число объектов (например, звезд), не совместимых с математикой Кантора или к которым невозможно ее применить. Данное выше положение (1) следует из (2) только если предположить, что все прошлые события в некотором смысле являются актуальными. Но в этом случае все члены бесконечных цепочек периодов разной длины (периоды по 7₂ часа, 7₄ часа, 7₈ часа и т. д.), которые уже прошли в течение прошлого часа, также являются актуальными, что невозможно, согласно (2) утверждению Крэга. Таким образом, либо (2) ложно, либо (1) не следует из него. Для крэговского доказательства бытия Бога нужно не только (1), но и положение «всё существующее имеет причину». Однако, на мой взгляд, в связи с тем, что обсуждалось в этой главе, это положение, равно как и высказывание «вселенная начала существовать», может иметь только индуктивное подтверждение. Кант также утверждает (1): см. «Критику чистого разума» В454. Его аргумент состоит в том, что бесконечная цепочка не может иметь последнее звено и что безначальная, а потому бесконечная, цепочка ограничивается в настоящем событии тем, что имеет последнее звено. Но кантовское утверждение о том, что бесконечная цепочка не может иметь последнее звено, относится только к бесконечным цепочкам с первым звеном, что невозможно для безначальной цепочки.

¹² См. примеч. 3 на с. 254 о сложности, которая может возникнуть в отношении не самых фундаментальных законов природы, когда каждый закон может быть объяснен действием еще более широкого закона (закон Галилея – законами Ньютона, законы Ньютона – законами Эйнштейна и далее до бесконечности). В этом примечании я утверждаю, что если это так, то получится такая ситуация, когда существуют бесконечные цепочки одинаково фундаментальных законов, каждый из которых применим к областям вселенной с различными физическими условиями. В таком случае L в данной главе следует понимать как такую бесконечную цепочку.

¹³ Юм Д. Сочинения: В 2 т. Т. 2. М., 1996. С. 443.

¹⁴ Лейбниц Г. В. Сочинения: В 4 т. Т. 1. М., 1982. С. 282.

¹⁵ Юм Д Там же. С. 420.

¹⁶ Там же. С. 421.

¹⁷ По поводу этого возражения см.: Wynn М. Some Reflections on Richard Swinburne’s Argument from Design // Religious Studies, 1993, vol. 29, p. 325–335.

¹⁸ Кант понимал, что в той мере, в которой «физико-теологическое доказательство» (как он называл телеологический аргумент) работает, оно указывает на одно божество, а не на многих. На эту часть доказательства его критика не распространялась. «Единство этой причины можно вывести из единства взаимного отношения частей мира (как звеньев искусного строения) во всем, что доступно нашему наблюдению, с достоверностью, а в том, что выходит за пределы наблюдения, с вероятностью, согласно всем правилам аналогии» (Кант И. Сочинения: В 8 т. Т. 3. М, 1994. С. 466^167).

¹⁹ Лейбниц Г. В. Указ. соч. С. 283.

²⁰ Если это так, то, разумеется, традиционное онтологическое доказательство (см. примеч. 5 на с. 47), нацеленное на обоснование того, что Бог существует в силу логической необходимости, совершенно неудовлетворительно. Кант критикует космологическое доказательство за то, что это скрытое онтологическое доказательство. Его критика успешна только в том случае, если мы допускаем, что необходимое существо, которое предполагает космологический аргумент, является логически необходимым (см.: Кант И. «Критика чистого разума», разд. «Идеал чистого разума»). Подробное обсуждение кантовской критики космологического доказательства см.: Bennett J. Kant’s Dialectic. Cambridge, 1974 (гл. 11 и примечания к ней). Кант отмечал, что любая необходимость является также и логической необходимостью, или, в более широком смысле, необходимостью для человеческого мышления. В любом случае, согласно Канту, в вещах нет необходимости, она есть лишь в наших мыслях о них («Эта необходимость… должна была находиться в моем разуме только как формальное условие мышления, а не как содержательное и субстанциальное условие существования» (Кант И. Указ. соч. Т. 3. С. 470). Это еще один общий принцип кантовской философии, который он привнес в философию религии, и который нанес ущерб его трактовке последней. Кантовский принцип совершенно ошибочен. Очевидно, что существует необходимость в подчинении материальных объектов законам природы, которые действуют в объектах, а не в нашем мышлении (см. 2 главу). Это подразумевает, что в объектах могут быть и другие виды необходимости, что приводит меня к утверждению, которое я делаю в 5 главе, о том, что необходимость Бога означает то, что Он является конечным грубым фактом. Более широкое обсуждение видов необходимости см. в моей «Когерентности теизма» (гл. 13).

²¹ В 8 главе я укажу, что существует всего лишь несколько видов «строительных блоков» (т. е. фундаментальных частиц), из которых эти фрагменты состоят.

Глава 8
Телеологические аргументы

Под аргументом от разумного замысла я подразумеваю такое доказательство, которое восходит от некоей общей модели порядка во вселенной или от удовлетворения потребностей мыслящих существ к Богу, ответственному за эти явления. Доказательство от общей модели порядка я называю телеологическим аргументом (термин «телеологический аргумент» обычно используется для того, чтобы обозначить спектр похожих аргументов, представляющих собой «аргумент от разумного замысла». Я использую термин «телеологический аргумент» в более узком смысле). Эта глава будет посвящена телеологическим аргументам. В 10 главе я буду рассматривать доказательство от наличия удовлетворения потребностей мыслящих существ, и это доказательство я буду называть «аргументом от божественного промысла». В определении телеологического аргумента я подчеркиваю слова «общая модель»: я не буду считать аргумент в пользу существования Бога, исходящий от некоей частной модели порядка, представляющей собой отдельный, уникальный случай, телеологическим аргументом.

Начнем с различения между пространственным и темпоральным порядками, между тем, что я буду называть упорядоченностью соприсутствия (co-presence) и упорядоченностью последовательности (succession). Примером упорядоченности соприсутствия будет город с правильной планировкой улиц или книжные шкафы в библиотеке, где книги расположены в алфавитном порядке по имени автора. В качестве упорядоченности последовательности могут выступить простые типы поведения объектов, такие как согласованные движения рук и ног партнеров во время танца. И в том, и в другом случае упорядоченности порождены: самими людьми. Для вселенной же характерны упорядоченности обоих видов, не порожденные людьми или другими телесными существами. Прежде всего темпоральный порядок последовательностей событий систематизирован в виде законов природы. Из книг по физике, химии, биологии мы можем узнать о поведении практически всего в мире. Эти законы поведения могут быть выражены сравнительно простыми формулами, доступными для человеческого понимания, и с их помощью люди могут успешно предсказывать будущее. Упорядоченность вселенной, на которую я обращаю внимание, в данном случае – это ее соответствие формулам, ее простота, ее подчинение научным законам. В этом смысле упорядоченность вселенной – это нечто совершенно поразительное. Вселенная вполне естественным образом могла бы быть хаотичной, но – нет! Она в высшей степени упорядоченна. К тому же, существует пространственный порядок сложного расположения частей человеческого тела (и тел животных). Наши конечности, печень, сердце, почки, желудок, органы чувств и т. д. имеют такое строение, что (с учетом данной закономерности темпорального порядка) наши тела представляют собой подходящие носители для того, чтобы обеспечить нас обширнейшими: знаниями: о мире и осуществлять великое множество самых разных действий в этом мире (более подробно об этом идет речь в 6 главе). Это напоминает работу сложной машины, в которой части организованы таким образом, чтобы получался общий: результат действия, хотя машины, которые люди до сих пор конструируют, гораздо менее сложны, чем человеческое тело¹.

Я убежден в том, что телеологический аргумент, как от темпорального, так и от пространственного порядка, является предпринятой: философами кодификацией реакции на мир, глубоко запечатленной в человеческом сознании. Люди воспринимают умопостижимость мира как свидетельство разумности творца. Пророк Иеремия жил в эпоху, когда вера в существование Бога-творца (или нескольких богов) не подвергалась сомнению. Что действительно было предметом споров, так это то, существует ли только один бог, и в какой мере простираются его могущество, благость и знание. Иеремия доказывал, исходя из упорядоченности мира, что существует один могущественный и истинный Бог, и что Он есть Господь. Ссылаясь на масштабы творения, он доказывает могущество творца: …Неисчислимо небесное воинство и неизмерим песок морской (Иер 33:22). Он утверждает, что упорядоченность творения обнаруживает разумность его создателя и говорит о «завете дня и ночи», в соответствии с которым они упорядоченно следуют друг за другом, и об уставах неба и земли (Иер 33:25), используя их как аргумент в пользу истинности иудейского Бога. С тех пор мы имеем аргумент от темпорального порядка.

Основание темпорального порядка

Мы также находим доказательство [бытия Бога] от темпорального порядка в пятом доказательстве Фомы Аквинского, которое звучит следующим образом

Пятый путь идет от целесообразности природы. Действия вещей, лишенных способности разумного целеполагания, например, природных тел, таковы, что устремлены к некоей цели и всегда или почти всегда ведут к ней наилучшим образом. Отсюда ясно, что их целеустремленность не случайна, а направляема сознательной волей. Но так как сами они лишены разума и не могут сознательно стремиться к цели, их направляет нечто разумное и сознающее; так и стрела направляется лучником в цель. Следовательно, есть некая разумная сущность, направляющая все природные вещи к их цели, эту-то сущность мы и называем Богом².

Фома доказывает, что упорядоченность действий всех неодушевленных вещей обнаруживает, что некое разумное существо направляет их (заставляет их двигаться таким образом, чтобы они достигали некие цели), и от этого он переходит – очень быстро – к заключению о том, что «некая разумная сущность» ответственна за упорядоченное движение всех неодушевленных вещей (за исключением, возможно, того поведения, за которое несут ответственность сами люди и животные).

На мой взгляд, совершенно очевидно, что ни один аргумент от темпорального порядка, будь то пятое доказательство Фомы или какое-то другое, не может быть хорошим дедуктивным доказательством, поскольку, хотя посылка его, несомненно, правильная (всеобъемлющий порядок, присущий миру), переход от посылки к заключению не является достоверным дедуктивным умозаключением. Несмотря на то, что порядок может быть сильным свидетельством в пользу существования его устроителя, очевидно, что наличие порядка может совмещаться и с отсутствием такого устроителя: едва ли может быть логически необходимо, чтобы весь мировой порядок был вызван некоей личностью. И хотя (я настаиваю на этом) предположение о том, что одна личность ответственна за упорядоченность мира, гораздо проще, а значит, и гораздо более вероятно, чем предположение о том, что упорядоченность связана со многими личностями, тем не менее, кажется, что второе предположение логически лучше сочетается с [эмпирическими] данными. Поэтому мы должны вернуться к более существенному вопросу о том, является ли аргументация, идущая от темпоральной упорядоченности мира к Богу, достаточным (3– или П-) индуктивным доказательством. Поскольку именно такие соображения применимы ко всем утверждениям о том, что некое доказательство от наблюдаемых свойств мира к существованию Бога является достаточным дедуктивным аргументом, я не буду в дальнейшем их повторять, когда мы перейдем к рассмотрению новых доказательств этого типа. Я буду подразумевать, что не существует дедуктивно достоверного доказательства такого рода.

Однако, прежде чем перейти: к рассмотрению вопроса о том, является ли доказательство от темпорального порядка достаточным индуктивным доказательством, я должен предварительно обсудить три момента. Во-первых, можно возразить, что этот темпоральный порядок вовсе не является объективно присущим миру, а создан самими людьми: то есть нам только кажется, что мы усматриваем этот порядок в мире, на самом же деле мы налагаем его на мир, а не усматриваем независимо от этого наложения. Говоря другими словами, всё, что представляет собой этот темпоральный порядок – это соответствие между способом существования вещей в мире и теми моделями, которые люди в состоянии помыслить и описать. Однако на самом деле темпоральный порядок мира – нечто более глубокое, чем это. Мы совершенно правильно объясняем то, что наблюдаем, на основе законов природы, которые включают в себя физическую необходимость (я рассматриваю это на с. 55–56), которая определяет поведение вещей и позволяет предсказывать их поведение в будущем. Таково действие этих простых законов природы, которое этот аргумент пытается объяснить.

Существует еще одно возражение – на основании того, что мы обнаруживаем упорядоченность во вселенной, ничего нельзя объяснить, поскольку, возможно, мы просто не в состоянии обнаружить что-либо еще: если бы вселенная не была упорядоченной, то мы бы не обсуждали этот факт (если бы в ней не действовали законы природы, то не было бы и упорядоченно функционирующих организмов, а значит, не было бы и человеческих существ). Поэтому нет ничего удивительного в том, что люди обнаруживают порядок во вселенной: возможно, мы и не можем обнаружить что-либо еще. Очевидно, что это слишком сильное заключение. Было бы достаточно иметь немного упорядоченности в наших телах и вокруг наших тел, и при этом мог бы быть хаос за пределами Земли при условии, что Земля была бы в целом не подвержена воздействию этого хаоса. Однако в мире существует гораздо больше упорядоченности, чем это необходимо для существования человека. Поэтому люди могли бы обсуждать факт упорядоченности вселенной даже если бы мир был гораздо менее упорядоченным, чем он есть. Но, совершенно независимо от этого небольшого замечания, это доказательство всё равно полностью несостоятельно по другой причине, которую можно показать с помощью аналогии. Предположим, что маньяк похитил некоего человека и запер его в комнате с тасующей карты машиной. Машина одновременно тасует десять колод карт, а затем выбрасывает по одной карте из каждой колоды и показывает сразу десять карт. Похититель говорит жертве, что скоро он: включит машину, и она выбросит первые десять карт, но если этот набор не будет состоять из одних тузов червей, то машина сразу же выключится и взорвется [уничтожив жертву]. Затем он включает машину, и, к изумлению и облегчению жертвы, выбрасывает тузов червей из каждой колоды. Жертва полагает, что этот поразительный факт объясняется тем, что машина определенным образом отрегулирована. Но похититель, который вновь возникает перед ним, не согласен с этим предположением. «Не удивляйся тому, что машина выбросила только тузы червей, – говорит он. – Ты и не смог бы увидеть что-либо еще: ведь тебя бы: здесь просто не было, если бы выпали другие карты». Но, разумеется, права жертва, а не похититель. Действительно, то, что выпало десять тузов червей – это экстраординарный факт, требующий объяснения. То, что этот маловероятный: порядок является необходимым условием того, что выпавшие карты вообще будут восприняты, делает это не менее необычным и нуждающимся в объяснении. Исходный пункт приверженца телеологии состоит не в том, что мы скорее склонны воспринимать порядок, чем беспорядок, а в том, что существует скорее порядок, а не беспорядок. Возможно, только при наличии порядка мы можем знать сущее, но от этого сущее не становится менее необычным и нуждающимся в объяснении.

Третье предварительное соображение связано с видами упорядоченностей, к которым этот аргумент приложим. В нашем мире существует два вида упорядоченности темпоральной последовательности: феноменальная (поверхностная, воспринимаемая) упорядоченность, которая представляет собой очень приблизительные вероятностные законы, описывающие примерно 97 процентов того, что происходит, и фундаментальная упорядоченность, которая всё это объясняет. Феноменальные упорядоченности макроскопичны, и ими руководствуются люди (и высшие животные) в своей повседневной жизни, они очевидны для необразованных людей. Эти упорядоченности включают в себя то, что из семян при регулярном поливе вырастают растения; то, что люди, лишенные пищи и воды, примерно через один-два месяца умирают; то, что одни грибы являются съедобными, а другие – ядовитыми; то, что выпущенная стрела мгновенно пронзает кожу человека; то, что день следует за ночью, а ночь – за днем через примерно равные интервалы: (как отмеренные маятниковыми часами), и так далее. Однако ученые открывают более глубокие упорядоченности, лежащие в основе всех этих феноменальных упорядоченностей. Феноменальные упорядоченности являются следствием химических законов, в соответствии с которыми атомы различным образом комбинируются в молекулы, и в результате возникает устойчивость цельных объектов, а они, в свою очередь, связаны с физическими законами, управляющими электронами, протонами и нейтронами, из которых состоят атомы, которые связаны с законами, управляющими кварками, из которых состоят протоны и нейтроны, и так далее. Законы этого последнего уровня: включают в себя законы четырех сил (тяжесть, электромагнитные явления, сильное взаимодействие и слабое взаимодействие), связанные с общими требованиями: квантовой теории: и общей: теории относительности. Возможно, законы электромагнетизма и слабого взаимодействия выводятся из более общих законов «электрослабой» теории, и есть некоторые основания полагать, что в свое время физики откроют «всеобщую теорию», законы которой (оставаясь в рамках науки) будут иметь не более сложное объяснение³, и которая объяснит все физические феномены. Таким образом, физический мир управляется относительно простыми фундаментальными законами: (детерминистскими или, скорее, вероятностными), касающимися мельчайших, не доступных наблюдению, «строительных блоков» мира, причем, на основе этих законов часто формулируются законы поведения наблюдаемых объектов среднего размера. Не всякое поведение физических объектов на воспринимаемом уровне управляется простыми закономерностями: движение маятника – да, изменение погоды – нет. Феноменальные упорядоченности не связаны с тем, что происходит всегда, но лишь с тем, что случается почти всегда, и потому они очень надежны, но не являются полностью надежными. Дома, мосты и деревья обычно неподвижны, но могут внезапно обрушиться. Арахис обычно съедобен, но в редчайших случаях он может оказаться ядовитым.

То, что мы наблюдаем, а затем используем для того, чтобы достичь своих целей – это феноменальные упорядоченности (почти полностью надежные). Упорядоченности (феноменальные и фундаментальные) возможны только в том случае, если мы в состоянии различать вещи и отличать их от наших тел. Если: мы выращиваем растения, то это, несомненно, тот случай, когда наша воля через определенные основные действия достигла этого результата. Но, если только мы не хотим быть неразумными существами, нам следует наблюдать феноменальные упорядоченности и учиться по ним. Люди (а нередко и высшие животные) способны наблюдать, как прорастают семена при поливе, как день сменяется ночью, и экстраполировать эти наблюдения на упорядоченности, описав их как простейший случай того, что они наблюдают (то есть они могут прийти к заключению, что то, что заставляет прорасти те семена, которые они наблюдают, должно заставлять прорасти: вообще все семена и т. д.). Они могут полагаться на эти упорядоченности при достижении того или иного результата. Они могут поливать семена и – в результате – выращивать растения. Чтобы долгое путешествие не оказалось тяжелым, они могут отправиться в путь днем, а не ночью, так как им известно, что скоро опять наступит день.

Знание таких упорядоченностей обеспечивает людям возможность выбора. Обнаружив, что поганки ядовиты, они могут отравить ими кого-нибудь, предложив съесть их, или, напротив, могут предотвратить случайное отравление ими, уничтожив их и предупредив людей о том, что они ядовиты, или же, наконец, они могут не делать ни того, ни другого.

Итак, для того чтобы жители вселенной могли достичь своих целей, во вселенной должна быть упорядоченность на том или ином уровне. А для того, чтобы распознавать и использовать эти упорядоченности, обитателям вселенной нужны органы чувств, способные к восприятию объектов того или иного уровня. В нашем мире и фундаментальные, и множество менее фундаментальных упорядоченностей являются относительно простыми. Последний вид упорядоченностей я назвал «феноменальными», потому что, насколько нам известно, это единственный вид упорядоченностей, которые разумные существа, населяющие наш мир, воспринимают. Но если есть такие существа, которые способны воспринимать без помощи приборов местоположение отдельных атомов, тогда они могут использовать закономерности поведения этих атомов для достижения своих целей. Однако нет никаких гарантий, что упорядоченность на фундаментальном уровне (поведение фундаментальных частиц) будет обеспечивать пригодную для использования упорядоченность на менее фундаментальном уровне. Случится ли это, будет зависеть от того, что собой представляют эти фундаментальные законы, и от граничных условий: (boundary conditions) вселенной. Даже в нашем мире, если температура никогда не станет достаточно низкой для того, чтобы атомы соединялись в плотные объекты среднего размера, будут лишь облака газа или жидкости, поведение которых никак не является слишком простым. Также могут действовать весьма сложные законы природы в маленьком масштабе, порождающие множество довольно простых закономерностей в большом масштабе, поскольку возможно, что граничные условия вселенной обусловили то, что обнаружить фундаментальные частицы можно только когда они соединяются в более крупные объекты, и их поведение в этих комбинациях сводится к нескольким очень простым моделям. Но очевидно, что полный хаос на фундаментальном уровне приведет к хаосу на любом другом уровне.

Аргумент от темпорального порядка – это аргумент от упорядоченности на том или ином уровне. И несмотря на то, что действие нефундаментальных законов может быть объяснено действием фундаментальных законов, то, что эти фундаментальные законы природы собой представляют, – это, подобно самому существованию сложной физической вселенной, то, с чего начинается наука в попытке объяснить другие вещи. Это как раз то «слишком большое» для науки, чтобы она могла его объяснить.